cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon

Решение по делу № 2-203/2024 от 26.06.2024

Дело №

УИД 70RS0№-38

Р Е Ш Е Н И Е

И М Е Н Е М Р О С С И Й С К О Й Ф Е Д Е Р А Ц И И

ДД.ММ.ГГГГ <адрес>

Кожевниковский районный суд <адрес> в составе председательствующего судьи Емельянова Е.В.,

при секретаре ФИО3,

помощнике судьи ФИО4,

с участием истца ФИО2,

представителя истца ФИО11,

представителя ответчика ОГАУЗ «<адрес> больница»
ФИО5,

рассмотрев в открытом судебном заседании <адрес> гражданское дело по исковому заявлению ФИО2 к Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «<адрес> больница» о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов,

установил:

ФИО2 обратился в суд с иском к областному государственному автономному учреждению здравоохранения «<адрес> больница» (далее - ОГАУЗ «Кожевниковская РБ») о взыскании компенсации морального вреда.

В обосновании заявленных требований указано, что ФИО2 является сыном ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, скончавшегося ДД.ММ.ГГГГ, находившегося на лечении в ОГАУЗ «<адрес> больница», которое было оказано с дефектами медицинской помощи, хотя и не находившимися в прямой причинной связи со смертью, однако они могли способствовать прогрессированию клинического течения заболевания – острого серозного менингоэнцефалита, тем самым повышая вероятность наступления неблагоприятного исхода. В связи со смертью ФИО1 истец испытывал и до настоящего времени испытывает глубокие душевные переживания, чувство скорби и страдания от невосполнимой утраты отца, поскольку он являлся для него наставником и надежной опорой, верным другом и помощником по жизни. Будучи несовершеннолетним на день смерти ФИО1, истец очень нуждался в отце, в его поддержке и наставничестве, однако скоропостижная смерть ФИО1 лишила его возможности получать от отца то, что ему было необходимо в моральном плане. Бездействие и халатное отношение врачей ОГАУЗ «<адрес> больница» к жизни и здоровью его отца вызывает у него чувства возмущения и негодования, а так же чувство страха и незащищенности от понимания того, что он рискует столкнуться с подобным отношением к его собственной жизни и здоровью и жизни и здоровью его близких. Таким образом, ФИО2 считает, что ОГАУЗ «<адрес> больница» ему причинен моральный вред, который он оценивает в 1000000 рублей.

Определением суда, к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика, привлечены Департамент здравоохранения <адрес>, ФИО12, ФИО13,
ФИО14

В судебном заседании истец ФИО2 исковые требования поддержал, суду пояснил, что с рождения проживал с отцом, бабушкой и дедушкой. Построенный отцом дом находился рядом с местом проживания бабушки и дедушки, построен был позже, в указанном доме отец периодически ночевал, но фактически они все проживали в доме бабушки и дедушки вместе. Мать не живет с ними с его младенчества. Отец принимал активное участие в его воспитании, содержании, являлся его поддержкой и наставником, всю жизнь заботился о нем, был ему очень близок. В связи с его утратой испытал глубокие моральные и нравственные страдания. Утратил веру в медицину. Испытывает грусть, опустошение, одиночество. После потери отца часами плакал, чувство скорби на настоящее время не уменьшается.

Представитель истца ФИО11 в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме. Указал, что на момент смерти ФИО1 ФИО2 являлся несовершеннолетним, который потерял единственного близкого родственника, который заботился о нем. Бездействие врачей ОГАУЗ «<адрес> больница» и их халатность при оказании медицинской помощи повлекли скоропостижную утрату отца
ФИО2, в связи с чем, он испытал и по настоящее время испытывает глубокие душевные переживания, чувства скорби и страдания.

Представитель ответчика ОГАУЗ «<адрес> больница» -
ФИО5 в судебном заседании исковые требования не признала, поддержала письменный отзыв на исковое заявление, согласно которому исковое заявление не содержит доводов, подтверждающих причинение истцу нравственных страданий. ФИО1 расторг брак с матерью, истец с отцом не проживал, не навещал его
в ОГАУЗ «<адрес> больница». ФИО2 обратился с исковым заявлением в суд лишь после вступления в законную силу решения Кировского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ. Считает, что истец не доказал, что ему был причинен моральный вред, просит в иске отказать в полном объеме.

Третьи лица Департамент здравоохранения <адрес>, ФИО12, ФИО13, ФИО14, будучи надлежащим образом извещенными о времени и месте судебного заседания, в суд не явились, представителей не направили, об отложении рассмотрения дела не ходатайствовали.

Заслушав лиц, участвующих в деле, определив на основании ст. 167 ГПК РФ рассмотреть дело по существу при имеющейся явке, исследовав доказательства по делу в их совокупности, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении требований. При этом исходит из следующего.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В силу ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма; медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.

Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Статьей 4 упомянутого Федерального закона установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи, согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

При этом из ч. 2 ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» следует, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфереохраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из взаимосвязанных норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений ст. ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями,нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (ст. ст. 1064 - 1101) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции) (п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В соответствии с п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (ст. ст. 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (п. 2 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст. ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

В п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказание ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (ст. 19 и ч.ч. 2, 3 ст. 98Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности ст. 1100 ГК РФ. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы ГК РФ
(ст. 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Судом установлено, следует из свидетельства о рождении I-ОМ №
от ДД.ММ.ГГГГ, что ФИО1 приходился отцом ФИО2

Согласно свидетельству о смерти I-ОМ № от ДД.ММ.ГГГГ
ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умер ДД.ММ.ГГГГ, о чем Отделом ЗАГС <адрес> и <адрес> Департамента ЗАГС <адрес> составлена запись акта о смерти №.

Как следует из протокола патолого-анатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ, основное заболевание: приобретенная Эпштейн-Барр вирусная инфекция, атипичная, висцеральная форма, тяжелой степени тяжести; осложнение основного заболевания: отек головного мозга с вклиниванием миндалин мозжечка в большое затылочное отверстие, судорожный синдром, синдром системного воспалительного ответа, острая сердечная недостаточность, отек легких, острая дыхательная недостаточность; сопутствующие заболевания: хронический вирусный гепатит без признаков морфологической активности. Причина смерти: отек головного мозга.

Из материалов дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ следственным отделом по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> было возбуждено уголовное дело по факту смерти ФИО1 по признакам состава преступления, предусмотренного
ч. 2 ст. 109 УК РФ.

В ходе расследования уголовного дела на основании постановления старшего следователя следственного отдела по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> АНО «МЭЦ» была проведена комиссионная медицинская судебная экспертиза.

Согласно заключению эксперта № МЦ9/1-03/22 и № МЦ9-03/22, причиной смерти ФИО1 явился острый серозный менингоэнцефалит, который осложнился отеком головного мозга и вклинением (сдавлением) его стволовой части в большое затылочное отверстие. При производстве патологоанатомического исследования трупа ФИО1 обнаружена закрытая тупая травма головы в виде линейного перелома чешуи затылочной кости и гематомы в затылочной области, давность причинения составляет ориентировочно не более 15 суток, является вредом здоровью, опасным для жизни человека, создающим непосредственную угрозу для его жизни, имеет квалифицирующий признак тяжкого вреда здоровью, вместе с тем не состоит в причинно-следственной связи с наступившей смертью. Диагноз, установленный ФИО1 в ОГАУЗ ГКБ № установлен верно и своевременно, подтвержден необходимыми данными анамнеза, результатами осмотров, лабораторных и инструментальных исследований, наблюдение, обследование и лечение было верным, показанным и своевременным. Действия (бездействие) медицинского персонала ОГАУЗ ГКБ
№ не являются сами по себе причиной смерти ФИО1, не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти.
В ОГАУЗ «<адрес> больница» диагноз, установленный ФИО1 амбулаторно, являлся предварительным, требовал уточнений, установлено наличие следующего дефекта оказания медицинской помощи, который мог оказать влияние на постановку верного диагноза - не сформирован план обследования пациента при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза. Диагноз заключительный клинический, установленный ФИО1 при его нахождении на стационарном лечении, являлся предположительным и требовал уточнений. У ФИО1 имелись определенные особенности протекания имевшегося заболевания, которые не являлись характерными, вместе с тем, не было учтено, либо было недооценено проведенное исследование цереброспинальной жидкости, показавшее воспалительные изменения. Таким образом, в ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» были выявлены следующие дефекты оказания медицинской помощи: не выполнено установление клинического диагноза на основании данных анамнеза, осмотра, лабораторных и инструментальных методов обследования, результатов консультаций врачей-специалистов, а также клинических рекомендаций; не выполнен осмотр врачом-инфекционистом и/или врачом-неврологом не позднее 30 минут от момента поступления в стационар, иные исследования. Имевшиеся дефекты, равно как действия (бездействие) медицинских работников, сами по себе не являются причиной смерти ФИО1, не были опасны для его жизни и здоровья, не состоят в причинно-следственной связи с наступлением смерти, однако, могли способствовать прогрессированию клинического течения имевшегося у него заболевания, тем самым, повышая вероятность наступления неблагоприятного исхода. Ухудшение общего состояния здоровья ФИО1 было обусловлено непосредственно имевшимся у него острым серозным менингоэнцефалитом.

Постановлением следователя следственного отдела по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ уголовное дело № прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием составов преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 238, ч. 2 ст. 109 УК РФ, в действиях медицинских работников ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО6, ФИО7, ФИО8

Вместе с тем, истец считает, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи его отцу - ФИО1 в ОГАУЗ «<адрес> больница» способствовали наступлению неблагоприятного исхода в виде его смерти.

Согласно заключению эксперта № М21-02/2023 от ДД.ММ.ГГГГ, причиной смерти ФИО1, 1984 года рождения, является: тяжелая инфекционно-токсическая (вирусная) патология с вовлечением легких (серозно-десквамативная пневмония), сердца (серозный миокардит), головного мозга (серозный менингоэнцефалит), с признаками присоединения вторичной бактериальной инфекции (миелоз селезенки), осложнившаяся развитием отека головного мозга с вклинением и сдавлением ствола в большое затылочное отверстие, с вторичными мелкоочаговыми деструктивными кровоизлияниями в вещество полушарий головного мозга, очагового кровоизлияния под мягкую мозговую оболочку, что является непосредственной причиной смерти ФИО1

При изучении предоставленной медицинской карты стационарного больного № ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» установлено, что у ФИО1 имелись определенные особенности протекания имевшегося заболевания в виде: атипичной клинической картины острого серозного менингоэнцефалита - отсутствовали лихорадка и рвота, ввиду чего у больного в начале болезни не было классической «триады менингита» (интенсивная головная боль, лихорадка, рвота), а также отсутствия характерных изменений при магнитно-резонансной томографии головного мозга, которые могли оказать влияние на постановку верного диагноза.

Вместе с тем, имевшаяся клиническая динамика общего состояния, проведенное исследование цереброспинальной жидкости от ДД.ММ.ГГГГ не были учтены, либо были недооценены, поскольку имевшиеся воспалительные изменения (цитоз/белок) в ликворе свидетельствовали о возможном наличии менингоэнцефалита, в связи с чем, требовалось выполнить определение возбудителя в спинномозговой жидкости бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции, в соответствии с пп. 8 п. 3.1.9. «Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при менингите» Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» (нарушения пп. «л» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»).

Таким образом, была возможность диагностировать менингоэнцефалит после исследования цереброспинальной жидкости от ДД.ММ.ГГГГ и дальнейшего до обследования.

При обращении ФИО1 за медицинской помощью в амбулаторных условиях ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» ДД.ММ.ГГГГ не был сформирован план обследования пациента при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза, т.е. отсутствовало назначение какого-либо дополнительного лабораторного и инструментального обследования, а также не было назначено даты повторного приема (нарушения пп. «г» п. 2.1. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»).

По результатам исследования представленной медицинской карты стационарного больного № ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» установлено, что у ФИО1 имелись определенные особенности протекания имевшегося заболевания в виде: атипичной клинической картины острого серозного менингоэнцефалита - при обращении ДД.ММ.ГГГГ в амбулаторных условиях и при поступлении в стационар у больного не было достоверных клинических признаков «триады менингита» (отсутствовали лихорадка и рвота), а также отсутствия характерных изменений при магнитно-резонансной томографии головного мозга, которые могли оказать влияние на постановку верного диагноза.

Однако, имевшаяся клиническая динамика общего состояния и проведенное исследование цереброспинальной жидкости от ДД.ММ.ГГГГ лечащим врачом не были интерпретированы, поскольку имевшиеся воспалительные изменения (цитоз/белок) в ликворе свидетельствовали о возможном наличии менингоэнцефалита, в связи с чем, требовалось выполнить определение возбудителя в спинномозговой жидкости бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции, в соответствии с пп. 8 п. 3.1.9. «Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при менингите» Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи».

В соответствии с требованиями пп. 1,5,6,7,8,11,12,13,14,15,16 п. 3.1.9. «Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при менингите» приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» не выполнены - осмотр врачом-инфекционистом и/или врачом-неврологом не позднее 30 минут от момента поступления в стационар, анализ крови биохимический общетерапевтический (... калий, натрий), спинномозговая пункция и исследование спинномозговой жидкости (цитоз, белок, глюкоза, цитологическое исследование) не позднее 24 часов от момента поступления в стационар (была выполнены ДД.ММ.ГГГГ), определение возбудителя в крови бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции не позднее 1 часа от момента поступления в стационар (до начала антибактериальной терапии), определение возбудителя в спинномозговой жидкости бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции, дезитоксикационная терапия, повторная спинномозговая пункция и повторное исследование спинномозговой жидкости (цитоз, белок, глюкоза, цитологическое исследование), повторное определение возбудителя в спинномозговой жидкости бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции, нормализация показателей вспинномозговой жидкости на момент выписки из стационара, эрадикация возбудителя в спинномозговой жидкости на момент выписки из стационара, восстановление уровня сознания до 15 баллов по шкале Глазго.

Вышеизложенные дефекты не позволили своевременно поставить правильный диагноз и провести коррекцию терапевтических мероприятий. Ввиду не диагностированного вирусного менингоэнцефалита ФИО1 не была проведена этиотропная (противовирусная) терапия, а назначалась лишь патогенетическая терапия в соответствии с имевшимися клиническими синдромами (противовоспалительная, противосудорожная, метаболическая терапия, диуретики), которая была лишь частично эффективна.

За период времени нахождения ФИО1 в ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ какого-либо противовирусного лечения,
в т.ч. медикаментозного лечения Эпштейна-Барр вирусной инфекции, он не получал. Установленное в рамках патологоанатомического исследования трупа ФИО1 (протокол № от ДД.ММ.ГГГГ основное заболевание «Приобретенная Эпштейн-Барр вирусная инфекция, атипичная, висцеральная форма, тяжелой степени тяжести...», не подтверждено результатами проведенных лабораторных исследований - при исследовании ликвора (цереброспинальной жидкости) ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, ДНК вируса Эпшейтна-Барр методом полимеразной цепной реакции не обнаружена, а обнаруженные методом иммуноферментного анализа, при исследовании крови ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, поздние антитела к нуклеарным (ядерным) антигенам вируса Эпштейна-Барр - не являются доказательством активной Эпштейн-Барр вирусной инфекции, а могут наблюдаться при «здоровом» носительстве.

Достоверно высказаться об этиологии (бактериальный, вирусный, грибковый и др. имевшегося у ФИО1 острого серозного менингоэнцефалита не представилось возможным, по причине того, что возбудитель не был определен, как во время нахождения-ФИО1 на лечении, так и после патологоанатомического исследования его трупа. бактериологическим методом или методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) (ст. 8 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

В предоставленной медицинской карте стационарного больного №
ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» выявлены дефекты ведения медицинской документации:

- не установлен клинический диагноз на основании данных анамнеза, осмотра, данных лабораторных и инструментальных методов обследования, результатов консультаций врачей-специалистов, предусмотренных стандартами медицинской помощи, а также клинических рекомендаций - в соответствии с требованием пп. «з» п. 2.2. «Критерии качества в стационарных условиях и в условиях дневного стационара» приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»;

- дневники дежурного врача 14, 15, 22, 28, 29 августа не содержат никакой информации о состоянии больного, кроме фразы «Наблюдение дежурного врача» (нарушения пп. «а» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- первичный осмотр врача-терапевта, как и все последующие дневники, не содержат основных объективных показателей неврологического статуса, что не позволяет оценить степень болевого синдрома и реальную динамику менингеальной и очаговой симптоматики. Без оценки данных симптомов невозможно объективное выявление менингоэнцефалита (нарушения пп. «а» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ
№н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- имела место недооценка степени тяжести состояния больного ФИО1 за время пребывания в стационаре: интенсивные головные боли, постоянные боли в шейно-воротниковой зоне, приступы судорог, рвоты, неадекватности поведения расцениваются как удовлетворительное состояние (нарушения пп. «а» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- отсутствует повторная очная консультация невролога при ухудшении состояния ДД.ММ.ГГГГ: усиление головных болей, появление рвоты, судорог. Повторный осмотр неврологом стационара проведен лишь 06 сентября, т.е. с перерывом в 21 день, в день перевода больного в ТОКБ, тогда как больному с ухудшением неврологического статуса требовалось своевременное динамическое наблюдение невролога во время пребывания в стационаре (нарушения пп. «л» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- нет протокола выполнения люмбальной пункции от ДД.ММ.ГГГГ, описания хода процедуры и оценки давления, под которым вытекала спинномозговая жидкость СМЖ, тогда как такая запись обязательна при проведении этой инвазивной манипуляции (нарушения пп. «а» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- в дневниковых записях нет оценки и интерпретации выявляемой у больного брадикардии (16 августа ЧСС 42 в мин, 19 августа ЧСС 47 в мин, 20 августа ЧСС 46 в мин, 23 августа и 28 августа ЧСС 48 в мин.) (нарушения пп. «л» п. 2.2. Приказа МЗ РФ
от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- после осмотра и обоснованного перевода в ОАР, не оформлено в истории болезни изменение плана обследования и лечения, что нарушает требования пп. «л» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»;

- отсутствуют дневниковые записи анестезиолога - реаниматолога о состоянии
больного, эффекте проводимого лечения ДД.ММ.ГГГГ, отсутствует переводной эпикриз в терапевтическое отделение, что является нарушением пп. «м» п 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи».

Бездействие медицинского персонала ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» в части отсутствия медикаментозного лечения менингоэнцефалита не является самостоятельной причиной его смерти, не состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти, однако могло способствовать прогрессированию клинического течения, имевшегося у него заболевания - острого серозного менингоэнцефалита, тем самым, повышая вероятность наступления неблагоприятного исхода.

Установленные дефекты не являются самостоятельной причиной летального исхода и не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти и в соответствии с пп. 24 Приказа Минздравсоцразвития РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом, сопутствующей патологией и др. причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью, степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, не определяется.

Таким образом, экспертным исследованием установлено, что бездействие медицинского персонала ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» в части отсутствия медикаментозного лечения менингоэнцефалита, который не был установлен как диагноз, не является самостоятельной причиной смерти ФИО1, не состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти, однако могло способствовать прогрессированию клинического течения, имевшегося у него заболевания - острого серозного менингоэнцефалита, тем самым, повышая вероятность наступления неблагоприятного исхода. Установленные дефекты оказания медицинской помощи также не являются самостоятельной причиной летального исхода и не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО1 и не рассматриваются как причинение вреда его здоровью. Выявленная гематома мягких тканей левой теменной области размерами 6,8*1,3*8,9 см у ФИО1 образовалась от воздействия твердого тупого предмета (предметов), в срок в пределах от 12 часов до 2 суток, до наступления смерти ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ в 22:00, возможна при указанных обстоятельствах (при падении с каталки в ОГАУЗ ГКБ№), однако вреда здоровью не причинила, так как не повлекла его кратковременного расстройства. Причиной отека головного мозга явилось наличие менингоэнцефалита.

Свидетель ФИО9 показал, что истец является его внуком, с рождения проживал совместно с ним, его супругой, их сыном ФИО1 Мать истца с младенчества ФИО2 проживала отдельно. Его сын ФИО1 строил свой дом, в котором периодически ночевал, но фактически всегда жил с ними. Истец после смерти отца стал замкнутым, крайне болезненно воспринял данный факт, он находился на иждивении ФИО1, был сильно привязан к нему как к единственному родителю.

В соответствии с ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

Решением Кировского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, оставленным без изменения апелляционным определением Томского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, то есть вступившим в законную силу, установлено, что ОГАУЗ «<адрес> больница» отсутствие в полной мере своей вины в наступлении смерти ФИО1 при оказании ему медицинской помощи (не установление основного диагноза и отсутствие необходимого лечения, что способствовало прогрессированию клинического течения заболевания, повышая неблагоприятный исход) не доказано, а дефекты оказания медицинской помощи врачами ОГАУЗ «<адрес> больница» и их бездействие косвенно повлияли на наступление смерти ФИО1 Указанные выводы обязательны для суда при рассмотрении настоящего дела.

Суд считает, что поскольку дефекты оказания медицинской помощи врачами ОГАУЗ «<адрес> больница» и их бездействие косвенно повлияли на наступление смерти близкого родственника истца – его отца, фактически являющегося для него единственным родителем, то данные обстоятельства объективно причинили истцу глубокие нравственные страдания, которые выразились в стрессовом состоянии, остром переживании утраты отца, в связи с чем, истец имеет право на компенсацию морального вреда.

В силу ч. 3 ст. 86 ГПК РФ, заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса.

Заключение эксперта № М21-02/2023 от ДД.ММ.ГГГГ суд оценивает в совокупности с иными доказательствами по делу, а именно в- совокупности с заключениями АНО «МЭЦ»
№ МЦ9/1-03/22, МЦ9-03/22, в которых выявлены аналогичные дефекты оказания медицинской помощи ФИО1 и отсутствие прямой причинно-следственной связи между бездействием медицинского персонала ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» и наступлением смерти ФИО1

При этом, ОГАУЗ «Кожевниковская РБ», на которую возложено бремя доказывания отсутствия своей вины в причинении морального вреда истцу в связи со смертью его близкого родственника, не представила доказательств, опровергающих выводы, изложенные в экспертном заключении, которое оценено судом в совокупности с иными доказательствами, согласующимися между собой, о проведении дополнительной или повторной экспертизы по делу ходатайств не заявлено.

Факт эпизодического проживания ФИО1 в другом жилом помещении, отдельно от истца, не опровергает доводов о причиненных истцу нравственных страданиях в результате смерти ФИО1, являющегося фактически единственным родителем.

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что
ОГАУЗ «<адрес> больница» отсутствие в полной мере своей вины в наступлении смерти ФИО1 при оказании ему медицинской помощи (не установление основного диагноза и отсутствие необходимого лечения способствовало прогрессированию клинического течения, повышая неблагоприятный исход) и причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде морально-нравственных страданий истца не доказало.

С учетом изложенного, а также с учетом того, что не установлена прямая причинно-следственная связь между действиями врачей ОГАУЗ «<адрес> больница» и наступлением смерти ФИО1, принимая во внимание степень доказанности морально-нравственных страданий, суд считает возможным взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в пользу истца ФИО2 в размере 400 000 рублей.

Согласно ст. 98 ГПК РФ с учетом частичного удовлетворения исковых требований в размере 40% от заявленных, с ответчика в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате государственной пошлины в размере 120 рублей, почтовые расходы в размере 115 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

исковые требования ФИО2 к Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «<адрес> больница» удовлетворить частично.

Взыскать с Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «<адрес> больница» (ИНН 7008000911,
ОГРН 1027003154309) в пользу ФИО2, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, паспорт серии 6918
№, выдан УМВД России по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, код подразделения 700-022, в счет компенсации морального вреда 400000 рублей, судебные расходы по оплате государственной пошлины в размере 120 рублей, почтовые расходы в размере 115 рублей.

В удовлетворении исковых требований в остальной части отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Томский областной суд через Кожевниковский районный суд <адрес>, в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья: Е.В. Емельянов

Мотивированный текст решения изготовлен ДД.ММ.ГГГГ.

Судья: Е.В. Емельянов

Дело №

УИД 70RS0№-38

Р Е Ш Е Н И Е

И М Е Н Е М Р О С С И Й С К О Й Ф Е Д Е Р А Ц И И

ДД.ММ.ГГГГ <адрес>

Кожевниковский районный суд <адрес> в составе председательствующего судьи Емельянова Е.В.,

при секретаре ФИО3,

помощнике судьи ФИО4,

с участием истца ФИО2,

представителя истца ФИО11,

представителя ответчика ОГАУЗ «<адрес> больница»
ФИО5,

рассмотрев в открытом судебном заседании <адрес> гражданское дело по исковому заявлению ФИО2 к Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «<адрес> больница» о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов,

установил:

ФИО2 обратился в суд с иском к областному государственному автономному учреждению здравоохранения «<адрес> больница» (далее - ОГАУЗ «Кожевниковская РБ») о взыскании компенсации морального вреда.

В обосновании заявленных требований указано, что ФИО2 является сыном ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, скончавшегося ДД.ММ.ГГГГ, находившегося на лечении в ОГАУЗ «<адрес> больница», которое было оказано с дефектами медицинской помощи, хотя и не находившимися в прямой причинной связи со смертью, однако они могли способствовать прогрессированию клинического течения заболевания – острого серозного менингоэнцефалита, тем самым повышая вероятность наступления неблагоприятного исхода. В связи со смертью ФИО1 истец испытывал и до настоящего времени испытывает глубокие душевные переживания, чувство скорби и страдания от невосполнимой утраты отца, поскольку он являлся для него наставником и надежной опорой, верным другом и помощником по жизни. Будучи несовершеннолетним на день смерти ФИО1, истец очень нуждался в отце, в его поддержке и наставничестве, однако скоропостижная смерть ФИО1 лишила его возможности получать от отца то, что ему было необходимо в моральном плане. Бездействие и халатное отношение врачей ОГАУЗ «<адрес> больница» к жизни и здоровью его отца вызывает у него чувства возмущения и негодования, а так же чувство страха и незащищенности от понимания того, что он рискует столкнуться с подобным отношением к его собственной жизни и здоровью и жизни и здоровью его близких. Таким образом, ФИО2 считает, что ОГАУЗ «<адрес> больница» ему причинен моральный вред, который он оценивает в 1000000 рублей.

Определением суда, к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика, привлечены Департамент здравоохранения <адрес>, ФИО12, ФИО13,
ФИО14

В судебном заседании истец ФИО2 исковые требования поддержал, суду пояснил, что с рождения проживал с отцом, бабушкой и дедушкой. Построенный отцом дом находился рядом с местом проживания бабушки и дедушки, построен был позже, в указанном доме отец периодически ночевал, но фактически они все проживали в доме бабушки и дедушки вместе. Мать не живет с ними с его младенчества. Отец принимал активное участие в его воспитании, содержании, являлся его поддержкой и наставником, всю жизнь заботился о нем, был ему очень близок. В связи с его утратой испытал глубокие моральные и нравственные страдания. Утратил веру в медицину. Испытывает грусть, опустошение, одиночество. После потери отца часами плакал, чувство скорби на настоящее время не уменьшается.

Представитель истца ФИО11 в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме. Указал, что на момент смерти ФИО1 ФИО2 являлся несовершеннолетним, который потерял единственного близкого родственника, который заботился о нем. Бездействие врачей ОГАУЗ «<адрес> больница» и их халатность при оказании медицинской помощи повлекли скоропостижную утрату отца
ФИО2, в связи с чем, он испытал и по настоящее время испытывает глубокие душевные переживания, чувства скорби и страдания.

Представитель ответчика ОГАУЗ «<адрес> больница» -
ФИО5 в судебном заседании исковые требования не признала, поддержала письменный отзыв на исковое заявление, согласно которому исковое заявление не содержит доводов, подтверждающих причинение истцу нравственных страданий. ФИО1 расторг брак с матерью, истец с отцом не проживал, не навещал его
в ОГАУЗ «<адрес> больница». ФИО2 обратился с исковым заявлением в суд лишь после вступления в законную силу решения Кировского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ. Считает, что истец не доказал, что ему был причинен моральный вред, просит в иске отказать в полном объеме.

Третьи лица Департамент здравоохранения <адрес>, ФИО12, ФИО13, ФИО14, будучи надлежащим образом извещенными о времени и месте судебного заседания, в суд не явились, представителей не направили, об отложении рассмотрения дела не ходатайствовали.

Заслушав лиц, участвующих в деле, определив на основании ст. 167 ГПК РФ рассмотреть дело по существу при имеющейся явке, исследовав доказательства по делу в их совокупности, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении требований. При этом исходит из следующего.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В силу ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма; медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.

Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Статьей 4 упомянутого Федерального закона установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи, согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

При этом из ч. 2 ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» следует, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфереохраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из взаимосвязанных норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений ст. ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями,нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (ст. ст. 1064 - 1101) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции) (п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В соответствии с п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (ст. ст. 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (п. 2 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст. ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

В п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказание ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (ст. 19 и ч.ч. 2, 3 ст. 98Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности ст. 1100 ГК РФ. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы ГК РФ
(ст. 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Судом установлено, следует из свидетельства о рождении I-ОМ №
от ДД.ММ.ГГГГ, что ФИО1 приходился отцом ФИО2

Согласно свидетельству о смерти I-ОМ № от ДД.ММ.ГГГГ
ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умер ДД.ММ.ГГГГ, о чем Отделом ЗАГС <адрес> и <адрес> Департамента ЗАГС <адрес> составлена запись акта о смерти №.

Как следует из протокола патолого-анатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ, основное заболевание: приобретенная Эпштейн-Барр вирусная инфекция, атипичная, висцеральная форма, тяжелой степени тяжести; осложнение основного заболевания: отек головного мозга с вклиниванием миндалин мозжечка в большое затылочное отверстие, судорожный синдром, синдром системного воспалительного ответа, острая сердечная недостаточность, отек легких, острая дыхательная недостаточность; сопутствующие заболевания: хронический вирусный гепатит без признаков морфологической активности. Причина смерти: отек головного мозга.

Из материалов дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ следственным отделом по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> было возбуждено уголовное дело по факту смерти ФИО1 по признакам состава преступления, предусмотренного
ч. 2 ст. 109 УК РФ.

В ходе расследования уголовного дела на основании постановления старшего следователя следственного отдела по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> АНО «МЭЦ» была проведена комиссионная медицинская судебная экспертиза.

Согласно заключению эксперта № МЦ9/1-03/22 и № МЦ9-03/22, причиной смерти ФИО1 явился острый серозный менингоэнцефалит, который осложнился отеком головного мозга и вклинением (сдавлением) его стволовой части в большое затылочное отверстие. При производстве патологоанатомического исследования трупа ФИО1 обнаружена закрытая тупая травма головы в виде линейного перелома чешуи затылочной кости и гематомы в затылочной области, давность причинения составляет ориентировочно не более 15 суток, является вредом здоровью, опасным для жизни человека, создающим непосредственную угрозу для его жизни, имеет квалифицирующий признак тяжкого вреда здоровью, вместе с тем не состоит в причинно-следственной связи с наступившей смертью. Диагноз, установленный ФИО1 в ОГАУЗ ГКБ № установлен верно и своевременно, подтвержден необходимыми данными анамнеза, результатами осмотров, лабораторных и инструментальных исследований, наблюдение, обследование и лечение было верным, показанным и своевременным. Действия (бездействие) медицинского персонала ОГАУЗ ГКБ
№ не являются сами по себе причиной смерти ФИО1, не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти.
В ОГАУЗ «<адрес> больница» диагноз, установленный ФИО1 амбулаторно, являлся предварительным, требовал уточнений, установлено наличие следующего дефекта оказания медицинской помощи, который мог оказать влияние на постановку верного диагноза - не сформирован план обследования пациента при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза. Диагноз заключительный клинический, установленный ФИО1 при его нахождении на стационарном лечении, являлся предположительным и требовал уточнений. У ФИО1 имелись определенные особенности протекания имевшегося заболевания, которые не являлись характерными, вместе с тем, не было учтено, либо было недооценено проведенное исследование цереброспинальной жидкости, показавшее воспалительные изменения. Таким образом, в ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» были выявлены следующие дефекты оказания медицинской помощи: не выполнено установление клинического диагноза на основании данных анамнеза, осмотра, лабораторных и инструментальных методов обследования, результатов консультаций врачей-специалистов, а также клинических рекомендаций; не выполнен осмотр врачом-инфекционистом и/или врачом-неврологом не позднее 30 минут от момента поступления в стационар, иные исследования. Имевшиеся дефекты, равно как действия (бездействие) медицинских работников, сами по себе не являются причиной смерти ФИО1, не были опасны для его жизни и здоровья, не состоят в причинно-следственной связи с наступлением смерти, однако, могли способствовать прогрессированию клинического течения имевшегося у него заболевания, тем самым, повышая вероятность наступления неблагоприятного исхода. Ухудшение общего состояния здоровья ФИО1 было обусловлено непосредственно имевшимся у него острым серозным менингоэнцефалитом.

Постановлением следователя следственного отдела по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ уголовное дело № прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием составов преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 238, ч. 2 ст. 109 УК РФ, в действиях медицинских работников ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО6, ФИО7, ФИО8

Вместе с тем, истец считает, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи его отцу - ФИО1 в ОГАУЗ «<адрес> больница» способствовали наступлению неблагоприятного исхода в виде его смерти.

Согласно заключению эксперта № М21-02/2023 от ДД.ММ.ГГГГ, причиной смерти ФИО1, 1984 года рождения, является: тяжелая инфекционно-токсическая (вирусная) патология с вовлечением легких (серозно-десквамативная пневмония), сердца (серозный миокардит), головного мозга (серозный менингоэнцефалит), с признаками присоединения вторичной бактериальной инфекции (миелоз селезенки), осложнившаяся развитием отека головного мозга с вклинением и сдавлением ствола в большое затылочное отверстие, с вторичными мелкоочаговыми деструктивными кровоизлияниями в вещество полушарий головного мозга, очагового кровоизлияния под мягкую мозговую оболочку, что является непосредственной причиной смерти ФИО1

При изучении предоставленной медицинской карты стационарного больного № ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» установлено, что у ФИО1 имелись определенные особенности протекания имевшегося заболевания в виде: атипичной клинической картины острого серозного менингоэнцефалита - отсутствовали лихорадка и рвота, ввиду чего у больного в начале болезни не было классической «триады менингита» (интенсивная головная боль, лихорадка, рвота), а также отсутствия характерных изменений при магнитно-резонансной томографии головного мозга, которые могли оказать влияние на постановку верного диагноза.

Вместе с тем, имевшаяся клиническая динамика общего состояния, проведенное исследование цереброспинальной жидкости от ДД.ММ.ГГГГ не были учтены, либо были недооценены, поскольку имевшиеся воспалительные изменения (цитоз/белок) в ликворе свидетельствовали о возможном наличии менингоэнцефалита, в связи с чем, требовалось выполнить определение возбудителя в спинномозговой жидкости бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции, в соответствии с пп. 8 п. 3.1.9. «Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при менингите» Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» (нарушения пп. «л» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»).

Таким образом, была возможность диагностировать менингоэнцефалит после исследования цереброспинальной жидкости от ДД.ММ.ГГГГ и дальнейшего до обследования.

При обращении ФИО1 за медицинской помощью в амбулаторных условиях ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» ДД.ММ.ГГГГ не был сформирован план обследования пациента при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза, т.е. отсутствовало назначение какого-либо дополнительного лабораторного и инструментального обследования, а также не было назначено даты повторного приема (нарушения пп. «г» п. 2.1. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»).

По результатам исследования представленной медицинской карты стационарного больного № ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» установлено, что у ФИО1 имелись определенные особенности протекания имевшегося заболевания в виде: атипичной клинической картины острого серозного менингоэнцефалита - при обращении ДД.ММ.ГГГГ в амбулаторных условиях и при поступлении в стационар у больного не было достоверных клинических признаков «триады менингита» (отсутствовали лихорадка и рвота), а также отсутствия характерных изменений при магнитно-резонансной томографии головного мозга, которые могли оказать влияние на постановку верного диагноза.

Однако, имевшаяся клиническая динамика общего состояния и проведенное исследование цереброспинальной жидкости от ДД.ММ.ГГГГ лечащим врачом не были интерпретированы, поскольку имевшиеся воспалительные изменения (цитоз/белок) в ликворе свидетельствовали о возможном наличии менингоэнцефалита, в связи с чем, требовалось выполнить определение возбудителя в спинномозговой жидкости бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции, в соответствии с пп. 8 п. 3.1.9. «Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при менингите» Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи».

В соответствии с требованиями пп. 1,5,6,7,8,11,12,13,14,15,16 п. 3.1.9. «Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при менингите» приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» не выполнены - осмотр врачом-инфекционистом и/или врачом-неврологом не позднее 30 минут от момента поступления в стационар, анализ крови биохимический общетерапевтический (... калий, натрий), спинномозговая пункция и исследование спинномозговой жидкости (цитоз, белок, глюкоза, цитологическое исследование) не позднее 24 часов от момента поступления в стационар (была выполнены ДД.ММ.ГГГГ), определение возбудителя в крови бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции не позднее 1 часа от момента поступления в стационар (до начала антибактериальной терапии), определение возбудителя в спинномозговой жидкости бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции, дезитоксикационная терапия, повторная спинномозговая пункция и повторное исследование спинномозговой жидкости (цитоз, белок, глюкоза, цитологическое исследование), повторное определение возбудителя в спинномозговой жидкости бактериологическим методом с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам и/или методом полимеразной цепной реакции, нормализация показателей вспинномозговой жидкости на момент выписки из стационара, эрадикация возбудителя в спинномозговой жидкости на момент выписки из стационара, восстановление уровня сознания до 15 баллов по шкале Глазго.

Вышеизложенные дефекты не позволили своевременно поставить правильный диагноз и провести коррекцию терапевтических мероприятий. Ввиду не диагностированного вирусного менингоэнцефалита ФИО1 не была проведена этиотропная (противовирусная) терапия, а назначалась лишь патогенетическая терапия в соответствии с имевшимися клиническими синдромами (противовоспалительная, противосудорожная, метаболическая терапия, диуретики), которая была лишь частично эффективна.

За период времени нахождения ФИО1 в ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ какого-либо противовирусного лечения,
в т.ч. медикаментозного лечения Эпштейна-Барр вирусной инфекции, он не получал. Установленное в рамках патологоанатомического исследования трупа ФИО1 (протокол № от ДД.ММ.ГГГГ основное заболевание «Приобретенная Эпштейн-Барр вирусная инфекция, атипичная, висцеральная форма, тяжелой степени тяжести...», не подтверждено результатами проведенных лабораторных исследований - при исследовании ликвора (цереброспинальной жидкости) ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, ДНК вируса Эпшейтна-Барр методом полимеразной цепной реакции не обнаружена, а обнаруженные методом иммуноферментного анализа, при исследовании крови ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, поздние антитела к нуклеарным (ядерным) антигенам вируса Эпштейна-Барр - не являются доказательством активной Эпштейн-Барр вирусной инфекции, а могут наблюдаться при «здоровом» носительстве.

Достоверно высказаться об этиологии (бактериальный, вирусный, грибковый и др. имевшегося у ФИО1 острого серозного менингоэнцефалита не представилось возможным, по причине того, что возбудитель не был определен, как во время нахождения-ФИО1 на лечении, так и после патологоанатомического исследования его трупа. бактериологическим методом или методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) (ст. 8 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

В предоставленной медицинской карте стационарного больного №
ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» выявлены дефекты ведения медицинской документации:

- не установлен клинический диагноз на основании данных анамнеза, осмотра, данных лабораторных и инструментальных методов обследования, результатов консультаций врачей-специалистов, предусмотренных стандартами медицинской помощи, а также клинических рекомендаций - в соответствии с требованием пп. «з» п. 2.2. «Критерии качества в стационарных условиях и в условиях дневного стационара» приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»;

- дневники дежурного врача 14, 15, 22, 28, 29 августа не содержат никакой информации о состоянии больного, кроме фразы «Наблюдение дежурного врача» (нарушения пп. «а» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- первичный осмотр врача-терапевта, как и все последующие дневники, не содержат основных объективных показателей неврологического статуса, что не позволяет оценить степень болевого синдрома и реальную динамику менингеальной и очаговой симптоматики. Без оценки данных симптомов невозможно объективное выявление менингоэнцефалита (нарушения пп. «а» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ
№н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- имела место недооценка степени тяжести состояния больного ФИО1 за время пребывания в стационаре: интенсивные головные боли, постоянные боли в шейно-воротниковой зоне, приступы судорог, рвоты, неадекватности поведения расцениваются как удовлетворительное состояние (нарушения пп. «а» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- отсутствует повторная очная консультация невролога при ухудшении состояния ДД.ММ.ГГГГ: усиление головных болей, появление рвоты, судорог. Повторный осмотр неврологом стационара проведен лишь 06 сентября, т.е. с перерывом в 21 день, в день перевода больного в ТОКБ, тогда как больному с ухудшением неврологического статуса требовалось своевременное динамическое наблюдение невролога во время пребывания в стационаре (нарушения пп. «л» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- нет протокола выполнения люмбальной пункции от ДД.ММ.ГГГГ, описания хода процедуры и оценки давления, под которым вытекала спинномозговая жидкость СМЖ, тогда как такая запись обязательна при проведении этой инвазивной манипуляции (нарушения пп. «а» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- в дневниковых записях нет оценки и интерпретации выявляемой у больного брадикардии (16 августа ЧСС 42 в мин, 19 августа ЧСС 47 в мин, 20 августа ЧСС 46 в мин, 23 августа и 28 августа ЧСС 48 в мин.) (нарушения пп. «л» п. 2.2. Приказа МЗ РФ
от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»);

- после осмотра и обоснованного перевода в ОАР, не оформлено в истории болезни изменение плана обследования и лечения, что нарушает требования пп. «л» п. 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»;

- отсутствуют дневниковые записи анестезиолога - реаниматолога о состоянии
больного, эффекте проводимого лечения ДД.ММ.ГГГГ, отсутствует переводной эпикриз в терапевтическое отделение, что является нарушением пп. «м» п 2.2. Приказа МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи».

Бездействие медицинского персонала ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» в части отсутствия медикаментозного лечения менингоэнцефалита не является самостоятельной причиной его смерти, не состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти, однако могло способствовать прогрессированию клинического течения, имевшегося у него заболевания - острого серозного менингоэнцефалита, тем самым, повышая вероятность наступления неблагоприятного исхода.

Установленные дефекты не являются самостоятельной причиной летального исхода и не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти и в соответствии с пп. 24 Приказа Минздравсоцразвития РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом, сопутствующей патологией и др. причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью, степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, не определяется.

Таким образом, экспертным исследованием установлено, что бездействие медицинского персонала ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» в части отсутствия медикаментозного лечения менингоэнцефалита, который не был установлен как диагноз, не является самостоятельной причиной смерти ФИО1, не состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти, однако могло способствовать прогрессированию клинического течения, имевшегося у него заболевания - острого серозного менингоэнцефалита, тем самым, повышая вероятность наступления неблагоприятного исхода. Установленные дефекты оказания медицинской помощи также не являются самостоятельной причиной летального исхода и не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО1 и не рассматриваются как причинение вреда его здоровью. Выявленная гематома мягких тканей левой теменной области размерами 6,8*1,3*8,9 см у ФИО1 образовалась от воздействия твердого тупого предмета (предметов), в срок в пределах от 12 часов до 2 суток, до наступления смерти ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ в 22:00, возможна при указанных обстоятельствах (при падении с каталки в ОГАУЗ ГКБ№), однако вреда здоровью не причинила, так как не повлекла его кратковременного расстройства. Причиной отека головного мозга явилось наличие менингоэнцефалита.

Свидетель ФИО9 показал, что истец является его внуком, с рождения проживал совместно с ним, его супругой, их сыном ФИО1 Мать истца с младенчества ФИО2 проживала отдельно. Его сын ФИО1 строил свой дом, в котором периодически ночевал, но фактически всегда жил с ними. Истец после смерти отца стал замкнутым, крайне болезненно воспринял данный факт, он находился на иждивении ФИО1, был сильно привязан к нему как к единственному родителю.

В соответствии с ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

Решением Кировского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, оставленным без изменения апелляционным определением Томского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, то есть вступившим в законную силу, установлено, что ОГАУЗ «<адрес> больница» отсутствие в полной мере своей вины в наступлении смерти ФИО1 при оказании ему медицинской помощи (не установление основного диагноза и отсутствие необходимого лечения, что способствовало прогрессированию клинического течения заболевания, повышая неблагоприятный исход) не доказано, а дефекты оказания медицинской помощи врачами ОГАУЗ «<адрес> больница» и их бездействие косвенно повлияли на наступление смерти ФИО1 Указанные выводы обязательны для суда при рассмотрении настоящего дела.

Суд считает, что поскольку дефекты оказания медицинской помощи врачами ОГАУЗ «<адрес> больница» и их бездействие косвенно повлияли на наступление смерти близкого родственника истца – его отца, фактически являющегося для него единственным родителем, то данные обстоятельства объективно причинили истцу глубокие нравственные страдания, которые выразились в стрессовом состоянии, остром переживании утраты отца, в связи с чем, истец имеет право на компенсацию морального вреда.

В силу ч. 3 ст. 86 ГПК РФ, заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса.

Заключение эксперта № М21-02/2023 от ДД.ММ.ГГГГ суд оценивает в совокупности с иными доказательствами по делу, а именно в- совокупности с заключениями АНО «МЭЦ»
№ МЦ9/1-03/22, МЦ9-03/22, в которых выявлены аналогичные дефекты оказания медицинской помощи ФИО1 и отсутствие прямой причинно-следственной связи между бездействием медицинского персонала ОГАУЗ «Кожевниковская РБ» и наступлением смерти ФИО1

При этом, ОГАУЗ «Кожевниковская РБ», на которую возложено бремя доказывания отсутствия своей вины в причинении морального вреда истцу в связи со смертью его близкого родственника, не представила доказательств, опровергающих выводы, изложенные в экспертном заключении, которое оценено судом в совокупности с иными доказательствами, согласующимися между собой, о проведении дополнительной или повторной экспертизы по делу ходатайств не заявлено.

Факт эпизодического проживания ФИО1 в другом жилом помещении, отдельно от истца, не опровергает доводов о причиненных истцу нравственных страданиях в результате смерти ФИО1, являющегося фактически единственным родителем.

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что
ОГАУЗ «<адрес> больница» отсутствие в полной мере своей вины в наступлении смерти ФИО1 при оказании ему медицинской помощи (не установление основного диагноза и отсутствие необходимого лечения способствовало прогрессированию клинического течения, повышая неблагоприятный исход) и причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде морально-нравственных страданий истца не доказало.

С учетом изложенного, а также с учетом того, что не установлена прямая причинно-следственная связь между действиями врачей ОГАУЗ «<адрес> больница» и наступлением смерти ФИО1, принимая во внимание степень доказанности морально-нравственных страданий, суд считает возможным взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в пользу истца ФИО2 в размере 400 000 рублей.

Согласно ст. 98 ГПК РФ с учетом частичного удовлетворения исковых требований в размере 40% от заявленных, с ответчика в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате государственной пошлины в размере 120 рублей, почтовые расходы в размере 115 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

исковые требования ФИО2 к Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «<адрес> больница» удовлетворить частично.

Взыскать с Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «<адрес> больница» (ИНН 7008000911,
ОГРН 1027003154309) в пользу ФИО2, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, паспорт серии 6918
№, выдан УМВД России по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, код подразделения 700-022, в счет компенсации морального вреда 400000 рублей, судебные расходы по оплате государственной пошлины в размере 120 рублей, почтовые расходы в размере 115 рублей.

В удовлетворении исковых требований в остальной части отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Томский областной суд через Кожевниковский районный суд <адрес>, в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья: Е.В. Емельянов

Мотивированный текст решения изготовлен ДД.ММ.ГГГГ.

Судья: Е.В. Емельянов

2-203/2024

Категория:
Гражданские
Истцы
Суслов Кирилл Антонович
Ответчики
ОГАУЗ "Кожевниковская районная больница"
Другие
Зорин Даниил Валерьевич
Вишневская Яна Борисовна
Департамент здравоохранения Томской области
Куличенко Наталья Викторовна
Литавин Андрей Сергеевич
Суд
Кожевниковский районный суд Томской области
Судья
Емельянов Е.В.
Дело на странице суда
kozhevnikovsky.tms.sudrf.ru
26.06.2024Регистрация иска (заявления, жалобы) в суде
26.06.2024Передача материалов судье
27.06.2024Решение вопроса о принятии иска (заявления, жалобы) к рассмотрению
27.06.2024Вынесено определение о подготовке дела к судебному разбирательству
16.07.2024Подготовка дела (собеседование)
16.07.2024Вынесено определение о подготовке дела к судебному разбирательству
25.07.2024Подготовка дела (собеседование)
14.08.2024Подготовка дела (собеседование)
14.08.2024Вынесено определение о назначении дела к судебному разбирательству
28.08.2024Судебное заседание
02.09.2024Изготовлено мотивированное решение в окончательной форме
06.09.2024Дело сдано в отдел судебного делопроизводства
03.10.2024Дело оформлено
28.08.2024
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее