Решение по делу № 22-2034/2020 от 05.11.2020

Судья Магомедов Р.А. Дело №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕОПРЕДЕЛЕНИЕ

11 декабря 2020 года г. Махачкала

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан в составе:

председательствующего судьи ФИО5,

судей ФИО54 и ФИО6,

при секретаре ФИО7,

с участием прокурора ФИО8,

осужденного ФИО1 посредством видеоконференц – связи,

адвокатов обвиняемого – защитников ФИО11, и ФИО9,

защитника наряду с адвокатом – ФИО10,

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы защитников - адвокатов ФИО10 и ФИО11, осужденного ФИО1 на приговор Советского районного суда г.Махачкалы Республики Дагестан от <дата>, которым,

ФИО1 признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, ч.1 ст. 105, ч.1 ст. 222 УК РФ и ему назначено наказание:

по ч.3 ст.30, ч.1 ст. 105 УК РФ – 6 (шесть) лет лишения свободы;

по ч.1 ст. 222 УК РФ – 1 (один) год лишения свободы;

В соответствии с ч.3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний, окончательное наказание ФИО1 по совокупности преступлений назначено 6 (шесть) лет 6 (шесть) месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания ФИО1 исчисляется со дня вступления данного приговора в законную силу. В соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ счесть в срок отбывания наказания ФИО1 период его задержания и нахождения под стражей с <дата> до дня вступления приговора в законную силу из расчета соответствия одного дня нахождения под стражей одному дню отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения ФИО1 заключение под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах

Заслушав доклад судьи ФИО54, выступления осужденного ФИО1, адвокатов ФИО11, ФИО9 и защитника ФИО10, просивших приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции, мнение прокурора ФИО8, полагавшей приговор суда необходимым оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 совершил покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, и незаконное ношение огнестрельного оружия и боеприпасов при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В апелляционных жалобах защитники ФИО10, адвокаты ФИО11 и осужденный ФИО1 просят приговор суда отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.

В своей апелляционной жалобе защитник ФИО10 считает приговор суда незаконным и необоснованным, ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактически установленным обстоятельствам уголовного дела судом, также в связи с наличием существенных нарушений уголовно-процессуального закона при производстве предварительного следствия и в судебном следствии, и подлежащим отмене на основании ст.ст. 389.16 и 389.17 УПК РФ по следующим основаниям.

В ходе предварительного и судебного следствия ФИО1 давал конкретные и правдивые показания, не изменяя их, настаивал на своей непричастности и невиновности, ссылался на наличие алиби в день и в час инкриминируемых ему преступлений. Показания в полном объеме отражены в приговоре суда.

Однако в ходе судебного следствия алиби ФИО1 умышленно не проверялось. Показания и доводы ФИО1 нашли подтверждение в ходе судебного следствия и не были опровергнуты стороной обвинения.

Как видно из приговора, анализ представленных суду доказательств стороной обвинения позволил суду придти к выводу о виновности ФИО1 в совершении покушения на убийство ФИО18 из личных неприязненных отношений, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам в связи со своевременным доставлением потерпевшего в больницу и оказанием ему своевременной медицинской помощи. Описательно-мотивировочная часть приговора не содержит мотивов и доводов суда, по которым суд пришел к выводам о переквалификации деяния с ч.3 ст.30, п. «и» ч.2 ст. 105 УК РФ на ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 УК РФ. Суд не указывает на мотивы, по которым признает обвинение по ч.3 ст.30, п. «и» ч.2 ст. 105 УК РФ необоснованным.

По мнению суда, виновность ФИО1 по ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 УК РФ подтверждается показаниями потерпевшего ФИО18, показаниями свидетелей ФИО23 и ФИО24, следователя ФИО32, оперативных сотрудников ФИО33, ФИО34 и ФИО48; лечащего врача ФИО46, врачей ФИО12 и ФИО25, показаниями эксперта ФИО35, прямых очевидцев ФИО28, ФИО19, ФИО49 в суде, частично показаниями ФИО26 и ФИО27, заключениями экспертиз и другими письменными доказательствами, исследованными судом, указанными выше в приговоре вещественными доказательствами.

Показания вышеуказанных свидетелей суд привел частично, выборочно, именно те, которые подходят ближе всего к версии обвинения.

Кроме того, представляется противоречивым довод суда в приговоре о том, что указанными доказательствами судом установлены фактические обстоятельства совершения ФИО1 преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.1 ст. 105 УК РФ.

Таким образом, суд вступил в противоречие при установлении фактических обстоятельств в ходе судебного следствия, и ссылки в приговоре на обстоятельства, изложенные в обвинении.

В обвинительном заключении изложены совсем другие фактические обстоятельства, а судом установлены иные обстоятельства произошедшего.

Суд допустил противоречие в приговоре, признавая ФИО1 виновным в совершении незаконного ношения огнестрельного оружия и боеприпасов. Признавая ФИО1 виновным только в совершении незаконного ношения, суд необоснованно указал в описании фактических обстоятельств ссылку на незаконное приобретение и хранение огнестрельного оружия, и боеприпасов, а на листе 24 приговора суд исключает из обвинения установленные обстоятельства стороной обвинения по данному эпизоду, при этом не указывает на необоснованность предъявленного обвинения в части незаконного приобретения и хранения. Признавая не установленными обстоятельствами времени и места приобретения, и хранения ФИО1 огнестрельного оружия и боеприпасов, суд необоснованно признал установленными обстоятельствами использования и ношения огнестрельного оружия ФИО1 лишь с целью подтверждения выводов о его причастности к покушению на убийство потерпевшего, хотя обстоятельства ношения и использования также не установлены.

Суд в приговоре указал, что обстоятельствами, установленными судом по делу, полностью подтверждают умысел ФИО1 на совершение убийства ФИО18, из которых следует, что ФИО1 произвел два выстрела, один из которых попал в жизненно важный орган. С данным выводом согласиться нельзя, поскольку суд не выполнил требования, указанные в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от <дата> № «О судебной практике по делам об убийстве» (в редакции от 03.03.2015г.), в котором указывается, что при рассмотрении дел об убийстве, являющемся особо тяжким преступлением, за совершение которого возможно назначение самого строгого наказания, суды обязаны неукоснительно выполнять требование закона о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, поскольку судом не устранены противоречия у большинства свидетелей по делу, судом не дана юридическая оценка доказательствам, добытых с нарушением требований УПК РФ, показания свидетелей судом использованы выборочно.

По делу судом должна быть установлена форма вины, выяснены мотивы, цель и способ причинения смерти другому человеку, а также исследованы иные обстоятельства, имеющие значение для правильной правовой оценки содеянного и назначения виновному справедливого наказания.

Суд не установил форму вины ФИО1, его цель на убийство ФИО18 В ходе судебного следствия не выяснялось ни у потерпевшего ни у подсудимого, в чем именно заключалась цель ФИО1, по мнению следствия, желавшего наступления смерти ФИО18 в приговоре отсутствует.

По мнению суда ФИО1 осознавал опасность своих действий, предвидел возможность наступления смерти ФИО18 Однако в ходе предварительного следствия и в суде не допрошен ни один прямой участник произошедшего - нет свидетеля ссоры ФИО13 с подсудимым, нет свидетеля отказа от рукопожатия ФИО18 с подсудимым, нет свидетеля возникшей на этой почве драки потерпевшего с подсудимым, не представлено и доказательств того, что в ходе произведенных выстрелов ФИО1 был уверенным, что у ФИО18 от выстрелов наступит смерть, либо фактов того, что подсудимого кто-то спугнул, и он убежал, не успев в этом удостовериться. Не установлено судом и достоверное наличие у подсудимого желание смерти потерпевшему, и в чем оно заключалось, какая выгода была бы от этого ФИО1

При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Согласно показаниям потерпевшего он сообщил суду, что в последний раз видел подсудимого на свадьбе. В суде не выяснялся период времени развода ФИО13 с сестрой потерпевшего, его отношение с детьми и бывшей супругой в настоящее время. Не выяснялись обстоятельства конфликтов между подсудимым и потерпевшим, их количество, давность и результаты, что имело значение для суда при принятии решения о наличии умысла на убийство из-за конфликтных неприязненных отношений между ними, серьезность конфликтов, разрешения давних конфликтов или продолжающийся затяжной конфликт, причины ссор, обстоятельства ссор и т.д. Суд в приговоре сослался на то, что установлен умысел ФИО1, возникший на почве ссоры между ними, основанной на ранее сложившихся неприязненных отношений. Таким образом, суд необоснованно пришел к выводу о наличии такого умысла, поскольку суд не выяснял у потерпевшего и подсудимого наличие какой ссоры может привести отца детей к убийству дяди, с которым они живут одной семьей. В судебном заседании не установлено, какая именно обида привела ФИО1 к желанию и умыслу именно убить, несмотря на то, что он сам и потерпевший отрицают нахождение ФИО1 на месте конфликта. Поведение подсудимого до совершения покушения на убийство также не устанавливалось ни органом следствия, ни судом, что имеет существенное значение для дела.

В нарушение положений статьи 240 УПК РФ выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, содержат выборочные показания потерпевшего и свидетелей, оглашенные в ходе судебного следствия без соблюдения требований, установленных статьями 276, 281 УПК РФ. В приговоре не имеется ссылки суда на оглашение показаний потерпевшего и свидетелей на нормы ст.ст.276 и 281 УПК РФ.

Сведения, содержащиеся в оглашенных показаниях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов суда лишь после их проверки и оценки по правилам, установленным статьями 87, 88 УПК РФ. В данном уголовном деле судом положено в основу обвинительного приговора показания потерпевшего ФИО18 от <дата> По мнению защиты, данное действие суда является незаконным, поскольку сам потерпевший эти показания не подтвердил, врачи Халилов, Омаров и Магомедов также указали, что в этот день потерпевший, находящийся в реанимации, не мог быть допрошен, поскольку находился в крайне тяжелом состоянии. Жена и супруга потерпевшего пояснили, что потерпевший им не рассказывал о том, что ФИО1 в него стрелял, в их показаниях зафиксированы речи следователя и оперативных сотрудников, которые они подписали. То есть, лица - прямо заинтересованные в установлении преступника, отрицают причастность ФИО1 Таким образом, судом не дана надлежащая оценка по правилам ст.ст.87-88 УПК РФ и в нарушение указанных требований, суд положил доказательства, добытые с нарушением УПК РФ.

В ходе судебного следствия, стороной защиты и подсудимым были исследованы ряд доказательств, по которым были даны замечания и приведены доводы о том, что ряд доказательств имеет нарушения требований УПК РФ, добыты незаконным путем, в связи с чем подлежат исключению их числа доказательств. В приговоре суд не мотивировал свое решение о том, какие из исследованных доказательств суд признает не имеющими отношения к делу.

Стороной обвинения было предъявлено как доказательство вины ФИО1 протокол осмотра компакт-диска с видеозаписью ОРМ в отношении потерпевшего ФИО18 Протокол осмотра изготовлен следователем ФИО43 <дата> в период времени с 14ч. 05мин. по 15ч. 30мин., на основании принятого решения следователем понятые участие не принимали. В тексте протокола следователь указывает, что диск содержит информацию, представляющую интерес для уголовного дела. На видео полностью подтверждаются показания потерпевшего ФИО18 от <дата> К иллюстрационным картинкам с видеозаписи следователь указывает, что на видео сотрудник <.> по РД пришел по месту проживания ФИО18, в рамках оперативно поискового дела №, где провели оперативно-технические мероприятия «Негласная аудио-видео-запись» в отношении ФИО18, с целью получения оперативно-значимой информации. При этом, сведений о данных сотрудника УУР МВД по РД в протоколе не имеется, указанный протокол потерпевшему не предъявлялся, в судебном заседании беседу с оперативным сотрудником и рассказом о ФИО1 как о преступнике, потерпевший не подтвердил.

В нарушение требований Федерального закона от <дата> N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", без наличия повода и оснований, а также в отсутствие прямого поручения следователя по делу, начальник полиции ФИО14 <дата> направляет в адрес руководства СО для следователя ФИО43 стенограмму разговора на 8 листах и СД-диск для приобщения к материалам уголовного дела, как результаты ОРМ «НАЗ, НВ, НВД». Понять, на основании какого поручения действовал начальник полиции ФИО14 и для какой цели он имел интерес в приобщении к делу стенограммы - <.> № от <дата>, установить не представилось возможным, поскольку суд данному доказательству не дал надлежащей оценки.

Не дана надлежащая оценка судом доказательству под названием «Постановление заместителя Министра ВД по РД ФИО15 от <дата>» о предоставлении результатов ОРД следователю, в суд. Согласно данному постановлению, заместитель Министра ВД по РД ни с того, ни с сего, рассмотрел <дата> материалы проведенных ОРМ в рамках оперативно поискового дела №, заведенного <дата>, по факту покушения на убийство ФИО18 и постановил предоставить материалы ОРМ в виде стенограммы (без указания количества листов), а также на электронном носителе СД-диске проведенные в оперативно поискового дела № от <дата> – без указания кому предоставить, куда и зачем.

Следователь, получив стенограмму и диск <дата>, всего лишь осмотрел их <дата>г., не предложив их на ознакомление и дачи пояснений ни потерпевшему, ни обвиняемому, и даже не проводя на этом основании между ними очной ставки, поскольку видео было признано в качестве вещественного доказательства, а стенограмма таковой не признана и находится в деле непонятным образом, поскольку понять приобщил ли ее следователь своим решением к материалам уголовного дела официально или нет, не представляется возможным, поскольку такого решения в деле нет.

Непонятен также факт местонахождения СД-диска с видеозаписью в период с <дата> по <дата>, когда этот диск попал в распоряжение следователя, который осматривал его без участия специалиста в области компьютерно-технических познаний, для устранения сомнений в монтаже и искажения видеозаписи. Вплоть до ознакомления с материалами уголовного дела ФИО1 был лишен возможности оспорить содержимое видеозаписи, и путем подачи ходатайства о проведении судебной компьютерно-технической судебной экспертизы устранил все свои сомнения в монтаже и искажении видеозаписи. СД-диск не только добыт с нарушением требований УПК РФ, но и при закреплении следователем данного диска как вещественного доказательства, были грубо нарушены права ФИО1 на защиту.

В своей апелляционной жалобе защитник - адвокат ФИО11 считает приговор суда незаконным и необоснованным, по следующим основаниям.

Доводы защиты, изложенные в письменных тезисах к прениям, приобщенных к уголовному делу, судом первой инстанции не разрешены по существу их содержания.

Выводы суда, изложенные в обжалуемом приговоре, не опровергают, а посредством подтасовки фактов имитирует разрешение доводов защиты.

При этом выводы суда в обжалуемом приговоре противоречат и исключают друг друга.

Следователь, даже не допросив ФИО1 <дата>, т.е. через 10 дней после принятия уголовного дела к производству, переквалифицировал его действия с п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ - на ч. 3 ст. 30 - п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, произвел переквалификацию его действий.

Только <дата>, т.е. более чем через 2 с половиной месяца после принятия уголовного дела к производству, следователь обратился в суд с ходатайством о проведении обыска в жилище ФИО16, получив судебное постановление 24 октября. 2018 г., однако поручил производство отдельных ОРМ для проведения этого обыска <дата>, при этом обыск произведен только – <дата>

Следователь не допросил потерпевшего ФИО18 после проведения без его поручения ОРМ, т.е. не закрепил в соответствии с УПК РФ результаты ОРМ.

Довод защиты о том, что непринятие своевременных мер к задержанию ФИО17 и проведению в отношении него неотложных следственных действий при наличии информации о его причастности к преступлению, привели утрате доказательств невиновности ФИО55, суд растолковал тем, что это не является нарушением норм УПК РФ и обстоятельством, исключающим совершение им преступления, так как следователь вправе самостоятельно направлять ход расследования дела. Этот вывод защита полагает подтасованным, поскольку - непринятия своевременных мер к задержанию ФИО1 и проведению в отношении него неотложных следственных действий при наличии информации о его причастности к преступлению, без последующих, вовсе не проведенных - допроса потерпевшего ФИО18 по результатам проведенного с ним ОРМ и закрепления этим допросом ОРМ, очной ставки с обвиняемым ФИО1 для устранения противоречий между его показаниями и показаниями потерпевшего от <дата>, а так же результатами ОРМ, очной ставки потерпевшего и свидетеля ФИО19, для устранения противоречий между их показаниями, без проведения запланированных, но так и не проведенных следственных действий в баре <адрес>» по допросу его сотрудников, изъятию видеозаписи с камеры наблюдения, ее осмотра, и других следственных действий по результатам осмотра, без проверки биллинговой информации о местонахождении ФИО1, является свидетельством отсутствия доказательств виновности ФИО1

Указанные следственные действия направлены на установление обстоятельств, подлежащих обязательному доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, на проверку доказательств и на устранение противоречий в доказательствах.

Право следователя самостоятельно направлять ход расследования, не является его правом не производить следственные действия, направленные на установление обстоятельств, на проверку доказательств и на устранение противоречий в доказательствах, поскольку в этом случае здесь имеют место признаки ст. 258 УК РФ злоупотребление должностными полномочиями.

Безусловными и грубыми нарушениями УПК РФ являются именно те указанные действия (бездействие), которые суд в своих выводах к таковым не относит, поскольку он противоречат назначению уголовного судопроизводства, установленному в ст. 6 УПК РФ и нарушают право любого гражданина на справедливое судебное разбирательство, т.к. в этом случае, о справедливом разбирательстве не может быть речи.

Судом не установлено совершение данного преступления с применением огнестрельного оружия именно ФИО1 и при этом прикрыты указанные существенные нарушения УПК РФ, допущенные предварительным следствием, последствиями которых является -несвоевременное задержание ФИО1 и несвоевременное проведение обыска в его жилище.

Для подтасованных выводов в обжалуемом приговоре суд явно использует отсутствие в УПК РФ перечня всех существенных нарушений УПК РФ, к которым можно отнести указанные нарушения на предварительном следствии, связанные с несвоевременным задержанием ФИО1 и несвоевременным проведением обыска в его жилище, от которого, естественно, нельзя было ждать какого-либо результата.

Расценивая эти нарушения, как допустимые для следователя, самостоятельно направляющего ход расследования и этим прикрывая эти нарушения, суд строит свои выводы на предположениях.

Суд исключил из обвинения ФИО1 приобретение и хранение огнестрельного орудия и боеприпасов, но оставил - ношение, которое считает подтвержденным совокупностью других, приведенных в приговоре доказательств, но при этом противоречит своим же выводам относительно несвоевременного задержания ФИО1 и несвоевременного проведения обыска в его жилище, расценив это как самостоятельное определение следователем хода расследования и избрания его тактики.

Несвоевременное задержание ФИО1 и несвоевременное проведения обыска в его жилище привели к не обнаружению самого орудия преступления и следов его ношения на одежде ФИО1, которая, при своевременно задержании ФИО1, обязательно была бы подвергнута экспертизе - на наличие следов ношения огнестрельного оружия.

Если бы указанные следственные действия были произведены своевременно и не дали бы результата в подтверждение обвинения ФИО1, то он имел бы возможность опровергнуть свое обвинение.

Потерпевший ФИО18 в суде не подтвердил показания, данные на предварительном, сославшись на то, он был допрошен в больнице, на второй день после операции, а протокол допроса подписал не читая.

Достоверность показаний потерпевшего ФИО18 на предварительном следствии, могла быть проверена показаниями свидетеля ФИО19, который согласно указанным показаниям потерпевшего ФИО18 был очевидцем, и, даже участником этих событий.

Однако свидетель ФИО19 не подтвердил показания потерпевшего ФИО18, при этом, показания свидетеля ФИО19 на предварительном следствии, не подтвердившего показания потерпевшего ФИО18, не опровергнуты.

Не проведена очная ставка между потерпевшим ФИО18 и свидетелем ФИО19, а потерпевший ФИО18, после единственного допроса на предварительном следствии не был допрошен.

Показания следователя ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО48, данные в суде и на предварительном следствии, согласуются с указанными показаниями потерпевшего ФИО18 по той причине, что указанные должностные лица сами формировали допрос потерпевшего ФИО18.

Обстоятельства допроса потерпевшего ФИО18 от <дата>, ставят под сомнение его достоверность и допустимость.

Согласно справке врача РКБ ФИО25, ФИО18 поступил в РКБ в 02:00 <дата>, опросу не подлежит.

Однако, на следующий день, <дата>, потерпевший ФИО18 допрошен следователем в больнице, без разрешения лечащего врача и без выяснения вопроса - в состоянии ли ФИО18 давать показания, понимать задаваемые вопросы, осознавать свои ответы, а после допроса ознакомится с протоколом путем его личного прочтения.

Протокол допроса ФИО18 составлен рукописным способом следователем СО ОП по <адрес> т. Махачкалы - ФИО32, плохо читаемым почерком, тем не менее, тем же почерком следователя указывается, что, якобы ФИО18 протокол прочитан лично.

В судебном заседании потерпевший ФИО18 не подтвердил эти показания, пояснив, что он вообще после операции был еще не в состоянии давать показания, что он не помнит процесс допроса.

Показания свидетеля ФИО19 подлежали проверке в порядке ст. 87 УПК РФ, поскольку проверке должны подвергаться все доказательства, а в данном случае, о не проведении проверки показаний свидетеля ФИО19 свидетельствуют такие обстоятельства:

- не установлены и не допрошены строители, которые занимались ремонтом спортзала СК «Динамо», с которыми находился ФИО19, когда услышал выстрел и побежал к месту, где потом нашел раненного ФИО18;

- не установлены лица, которые на скорости отъехали от этого места на а/м Лада-Приора темного цвета, когда ФИО19 бежал на звуки выстрела.

Вместе с этим, вполне допустимо предположение, что потерпевший ФИО18 просто перепутал последовательность событий из-за ранения, он действительно видел свидетеля ФИО19, но после ранения, когда тот подбежал и принимал участие вместе с другими в оказании потерпевшему ФИО18 помощи.

Если бы содержание разговора ФИО18, отраженного в Сводке ОТМ и на видео-аудио записи в СД-диске было достоверным, то по нему обязательно была бы проведена и оперативная и следственная проверка, без которой разговоры ФИО18, в том числе его показания в протоколе допроса от <дата> - не могут оцениваться как достоверные.

Не ясно ФИО18 говорит про ФИО1 или о другом лице, эти обстоятельства не проверены ни оперативным, ни следственным путем.

При таких обстоятельствах здесь имеет место не только факт не проведения проверки показаний ФИО18, но и факт не выяснения самого события преступления, подлежащего обязательному доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ.

Представленные в качестве доказательств результаты ОРД - Сводка ОТМ и видеозапись этого ОРМ, проведенного в отношении потерпевшего ФИО18, не закреплены путем допроса потерпевшего ФИО18 и не облачены в форму протокола допроса, т.е. не приведены в соответствие с требованиями, предъявляемыми УПК РФ к доказательствам, установленными ст. 74 УПК РФ.

Только после допроса потерпевшего ФИО18 по данным результатам ОРД можно было сопоставить эти показания с его показаниями от <дата>

В нарушение ст. ст. 87, 88 УПК РФ, эти доказательства не проверены, не сопоставлены между собой и не оценены, хотя выполнение этих процессуальных действий является обязанностью следователя.

Доводы ФИО1 и его защиты о наличии у него алиби, не проверены как на предварительном следствии, так и в суде.

Вместе с этим, в ходе настоящего судебного следствия во время допроса по ходатайству защиты свидетеля ФИО20, работающей в кафе «<адрес>», получены сведения, что видеозапись с камер наблюдения кем-то из сотрудников правоохранительных органов изымалась.

Следователь, осуществляющий предварительное следствие по делу, запланировал осмотр кафе <адрес>» и установление наличия там камер видеонаблюдения, сославшись в своих соответствующих постановлениях на это обстоятельство, как на основание для продления сроков предварительного следствия и содержания ФИО1 под стражей в ноябре 2018 года, однако этих следственных действий не произвел, а в последующих постановлениях о продлении этих сроков не только не объяснил причины не проведения указанных следственных действий, но и вообще о них не упомянул, т.е. скрыл, что может иметь место только в одном случае - если осмотр кафе «<адрес> и установление наличия там камер видеонаблюдения, подтверждали алиби ФИО1 и противоречили обвинению.

Свидетель ФИО20 не была допрошена на предварительном следствии, хотя заведует баром «<адрес>», на нахождение в котором сослался ФИО1 в своих показаниях в качестве подозреваемого.

Свидетель ФИО20 подтвердила показания ФИО1 в том, что он с несколькими знакомыми находился в баре «<адрес>» примерно с 8 - 9 часов вечера и ушел во 2-м часу ночи, она хорошо запомнила этот день, т.к. на следующий день ФИО1 ее опрашивал по поводу происшедшего во время случая, когда в бар зашел неизвестный «бородач», который стал громко требовать - закрыть бар как «харамное» место, где продают спиртное, его вывели посетители.

Из показаний свидетеля ФИО20 следует, что в баре «<адрес>» имеются камеры видеонаблюдения, видеозаписи с этих видеокамер просматривались сотрудниками, сотрудники бара после этого так же были допрошены.

Однако бар <адрес>» не осмотрен, не получены видеозаписи с камер наружного наблюдения.

Таким образом, показания ФИО1 и свидетеля ФИО20, при указанных выше обстоятельствах, не проверены как доказательства.

Перед судом были выдвинуты доводы о недопустимости телефонных соединений ФИО1, имея эти сведения, которые были сокрыты посредством не приобщения к уголовному делу, следователь построил доказывание на осмотрах телефонных соединений, дав по ним предположительный анализ, создающий впечатление о возможном нахождении ФИО1 на месте события преступления.

Очевидно, что для правильной оценки доказательств необходимо сопоставить данные телефонных соединений ФИО17 - с его показаниями о наличии алиби, т.е. нахождение в кафе «<адрес>» и умышленно не проведенными следственными действиями - осмотром кафе «ПАБ-ЦЕХ» и видеозаписью с камер наблюдения, установленных в этом кафе.

По обвинительному заключению вменяемое в вину ФИО1 событие имело место <дата>, примерно в 02 часа, возле <адрес> в г. Махачкала.

Согласно сделанному следователем анализу телефонных соединений ФИО17 по используемому им номеру № в период времени с 01 часа 40 минут по 01 час 49 минут <дата> он находился в зоне действия базовой станции по адресу: РД, <адрес> в непосредственной близости с местом получения огнестрельного ранения ФИО18 (по адресу: г. Махачкала, <адрес>), что по мнению следователя согласуется с показаниями потерпевшего ФИО18 от <дата>, и опровергает алиби ФИО1

Этот анализ следователя противоречит обвинению, согласно которому событие преступления имело место примерно в 02 часа, поскольку возникают вопросы.

Если в своем анализе следователь твердо утверждает, что событие преступления имело место в период времени с 01 часа 40 минут по 01 час 49 минут <дата>, то почему в обвинении временем преступления указывается 02 часа.

Если согласно анализу следователя в период времени с 01 часа 40 минут по 01 час 49 минут <дата>, ФИО1 находился в зоне действия базовой станции по адресу: РД, <адрес>, т.е., по мнению следователя, в непосредственной близости с местом получения огнестрельного ранения ФИО18, то почему нельзя допустить, что фиксация этой базовой станцией соединений ФИО1 связан с его отработкой оперативной информации - объездом и обследованием близлежащих бару «ПАБ-ЦЕХ» пивных, ресторанов, баров, расположенных по <адрес>, Узбек-городок, Духовное управление, возле 2-го рынка, и по <адрес> в г. Махачкала.

По данному поводу ФИО1 заявил, что базовая станция по <адрес> могла охватывать маршруты его передвижения во время отработки оперативной информации, поскольку в ходе ее отработки приходилось заезжать на <адрес>.

Предварительным следствием не проверены показания ФИО1 посредством проверки его показаний на месте, путем последовательного исследования маршрута его передвижений и посещаемых объектов, а так же посредством проведения следственного эксперимента для установления возможной фиксации соединений ФИО21 указанной базовой станицей.

Вывод суда о показаниях в суде свидетелей ФИО23 и ФИО24, которые, якобы, даны в пользу ФИО1 в связи с родственными отношениями, чтобы помочь ему уйти от уголовной ответственности, а так же о том, что эти показания противоречат их же показаниям на предварительном следствии, показаниям ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО48, и вместе с этим, о том, что допрос ФИО23 в ночное время оправдан, поскольку в случаях, не терпящих отлагательства, следственные действия могут проводиться и в ночное время, а допрос ФИО23 проводился непосредственно в ходе установления обстоятельств совершения преступления, по «горячим следам».

По «горячим следам» не произведены - задержание ФИО1 и обыск в его жилище, теми же свидетелями – следователем ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО48, показаниям которых противоречат показания свидетелей ФИО23 и ФИО24

В обвинительном заключении основными доказательствами виновности ФИО1 представлены показания потерпевшего ФИО18, свидетеля - ФИО23 и свидетеля - ФИО24 от <дата>, которые, якобы, прямо указали на ФИО22, как на подозреваемого в совершении преступления.

При этом потерпевший ФИО18 прямо назвал ФИО17 как лицо, совершившее на него посягательство, о чем сообщил навестившим его в больнице жене ФИО23 и матери ФИО24, которые в своих показаниях назвали анкетные данные ФИО1 и адрес его местожительства.

В судебном заседании потерпевший ФИО18, свидетели ФИО23 и ФИО24 не подтвердили оглашенные показания, отраженные в протоколах их допросов на предварительном следствии, при этом в качестве причин отказа от показаний на предварительном следствии они назвали:

- потерпевший ФИО18 то, что он был допрошен после проведенной ему операции и не мог давать показания, вероятно, он говорил только о своих подозрениях, а протокол, составленный следователем, он подписал в больнице, не читая его содержания;

- свидетель ФИО23 (жена потерпевшего ФИО18), то, что муж не говорил ей о том, что посягательство на него совершил ФИО1, а протокол допроса от <дата> она подписала не читая, т.к. ее допрашивали поздно ночью, а до допроса ее и находящуюся вместе с ней ФИО24 (мать мужа), заставили долго ждать, они устали и спешили домой;

- свидетель ФИО24 (мать потерпевшего ФИО18)
пояснила то же, что и ФИО23

Согласно протоколу допроса в качестве свидетеля жены потерпевшего - ФИО23 от <дата>, допрос начат - 00:30, окончен - 01:10, т.е. допрос произведен в ночное время при отсутствии такой необходимости.

В соответствии со ст. 164 ч. 3 УПК РФ - проведение следственных действий в ночное время не допускается, за исключением случаев, не терпящих отлагательства.

Допрос свидетеля ФИО23 от <дата> в ночное время не относился к случаю, не терпящему отлагательства, поэтому произведение допроса с нарушением указанного процессуально правила следует отнести к такому нарушению, которое влечет признание этого следственного действия недопустимым в соответствии со ст. 75 ч. 2 п. 3 УПК РФ.

Вместе с этим, показания свидетеля ФИО23 от <дата> следует признать - недостоверными, поскольку она не подтвердила эти показания в суде, заявив, что подписала их не читая, т.к. допрос производился в ночное время, она была уставшей и спешила домой, при этом, государственный обвинитель не предложил суду свою позицию - о незаконном производстве допроса свидетеля в ночное время, без наличия случая, когда производство допроса этого свидетеля не могло быть отложено.

Согласно протоколу допроса свидетеля ФИО24 - мать потерпевшего, от <дата>, допрос начат - 13:00, окончен -13:45.

Не подтвердив эти показания в суде, свидетель ФИО24 пояснила суду, что ее допрашивали тогда же, что и жену ее сына в ОП по <адрес> г. Махачкалы, где их допрашивали, они находились вместе, т.е. проставленные в протоколе ее допроса время начала допроса - 13:00, и время окончания допроса - 13:45, являются не верными, и вписанными следователем произвольно.

Государственный обвинитель не опроверг показания свидетеля ФИО24 в суде о том, что ее допрашивали тогда же, что и жену ее сына (свидетеля ФИО23), в ОП по <адрес> г. Махачкалы, где они находились вместе и где их допрашивали.

В своей апелляционной жалобе осужденный ФИО1 считает приговор суда незаконным и необоснованным, по следующим основаниям.

Судья лишил его права ознакомиться и изучить протокол судебного заседания, подать на него свои замечания, грубо нарушив процессуальные права, предусмотренные УПК РФ.

В нарушение требований п. 4 ст. 304 УПК РФ во вводной части приговора судом не указано, что у него на иждивении находятся трое несовершеннолетних детей, в приговоре суд указал лишь двоих детей. Также, суд не указал о наличии у него заболеваний, наличии на иждивении матери-инвалида 2 группы, о наличии государственных и ведомственных наград, что надлежит суду указывать в приговоре как иные данные о личности, имеющие значение для дела, которые наряду с другими данными могут быть учтены судом при назначении вида и размера наказания.

В нарушение требований ст. 240 УПК РФ, предъявляемых к описательно-мотивировочной части приговора, суд указал, что ФИО1 совершил покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, при следующих обстоятельствах: « <дата> примерно в 02 часа, возле <адрес> г.Махачкалы ФИО1, осознавая общественно опасный характер своих действий, предвидя возможность и неизбежность наступления общественно-опасных последствий и желая их наступления, в ходе ссоры на почве ранее сложившихся неприязненных отношений и в связи с отказом ФИО18 поздороваться с ФИО1, заявив, что он не здоровается с людьми, которых не уважает, имея умысел на причинение смерти другому человеку, произвел два выстрела...», при этом, суд не указал статью уголовного кодекса РФ, предусматривающая наказание за указанные действия. Аналогичное нарушение суд допустил при утверждении в том, что ФИО1 совершил незаконное ношение огнестрельного оружия и боеприпасов к нему при следующих обстоятельствах: «В неустановленные время, месте и обстоятельства я приобрел и хранил огнестрельное оружие -пистолет и боеприпасы к нему...». Суд не указал в приговоре норму закона, предусматривающую наказание и ответственность за совершение указанных судом действий. Кроме того, установив его виновные действия в незаконном ношении неустановленного огнестрельного оружия, описал обстоятельства незаконного приобретения, хранения огнестрельного оружия и боеприпасов, в которых не признал его виновным.

Судом указанные требования не выполнялись, суд в приговоре не ссылался на оглашение показаний потерпевшего и свидетелей на нормы ст.ст.276 и 281 УПК РФ.

Потерпевший ФИО18, допрошенный судом <дата>, сообщил суду о том, что у него в период службы были черепно-мозговые травмы головы, получал ранения во время взрывов, в результате чего возникли проблемы с памятью. Именно в связи с этими ранениями он не помнит события <дата>, ФИО55 знает как бывшего зятя, которого видел в последний раз на свадьбе, будучи в состоянии алкогольного опьянения. Сообщил, что не может указать, кто именно в него стрелял, на ФИО55, как на лицо, выстрелившего в Атаева два раза, не указывает. Показания, в ходе предварительного следствия давал после наркоза, в больном состоянии, подписи в протоколах не подтвердил в полном объеме и не узнал, показания не читал, в судебном заседании ранее данные показания не подтвердил.

Показания потерпевшего ФИО18 от 01.08.2018г. были оглашены по ходатайству государственного обвинителя в связи с противоречиями. Однако, в чем были выражены противоречия государственный обвинитель не конкретизировал, на норму закона не сослался, в связи с чем судом принято необоснованное решение об оглашения указанных протоколов допроса. После оглашения протоколов допросов потерпевшего ни суд, ни государственный обвинитель не предприняли мер по устранению противоречий. В части оглашенных протоколов он был лишен права задавать вопросы потерпевшему. Следователь в ходе предварительного расследования экспертизу о состоянии здоровья потерпевшего не назначал, суд также не посчитал нужным выяснить причины отклонения в памяти у потерпевшего, следовательно, наличие черепно-мозговой травмы головы у потерпевшего не опровергнуто, и как это сказалось на его состоянии <дата> не установлено.

Как видно из оглашенных показаний потерпевшего ФИО18, не подтвержденные им в судебном заседании, суд при установлении обстоятельств и принятии решения о переквалификации действий с ч.3 ст.30, п. «и» ч.2 ст. 105 УК РФ на ч.3 ст.30 ч.1 ст. 105 УК РФ использовал эти показания как достоверные и правдивые, и привел их в описании обстоятельств (на 1 листе приговора) покушения на убийство потерпевшего, используя фразы следователя из протокола: «...в ходе ссоры на почве ранее сложившихся неприязненных отношений и в связи с отказом ФИО18, поздороваться с ФИО1, заявив, что он не здоровается с людьми, которых не уважает, имея умысел на причинение смерти другому человеку, произвел два выстрела...». Следует отметить, что данная фраза имеется лишь в неподтвержденном протоколе показаний ФИО18 в состоянии нестабильности и не понимания реальности. Более никто из свидетелей наличие <дата> данной фразы не подтвердил, в связи с чем, выводы суда является голословными и не подтвержденными ни одним из свидетелей в ходе судебного следствия. В этих показаниях указано, что выстрел был в область грудной клетки со спины, таким образом, суд допустил описание виновного деяния, не основанного на исследованных доказательствах, на том, что не устанавливал и не мог установить.

Судом был нарушен принцип состязательности сторон в судебном процессе. Так, после необоснованного оглашения протоколов показаний потерпевшего, государственным обвинителем было выдвинуто утверждение: «Сторона обвинения желает огласить и исследовать протокол осмотра компакт -диска с видеозаписью ОРМ, проведенного в отношении потерпевшего ФИО18 Указанное утверждение или желание государственного обвинителя было удовлетворено без выяснения его мнения и мнения его защитников, самого потерпевшего, протокол был необоснованно оглашен. После оглашения, потерпевший Атаев пояснил суду, что обстоятельств этого он не помнит и не подтверждает, со слов жены его кто-то снимал. Указал, что речи о ФИО55, как о лице, совершившего в отношении него преступление, не велось. Противоречия судом либо государственным обвинителем не выяснялись, в связи с чем, были оглашены эти показания незаконно.

В судебном заседании от <дата>, по ходатайству государственного обвинителя в соответствии со ст. 274 УПК РФ судом был установлен порядок исследования доказательств по делу, постановлено начать с исследования доказательств стороны обвинения, оставив тактику исследования на усмотрение стороны обвинения, после исследовать доказательства защиты. Государственный обвинитель при этом ходатайствовал о начале исследования доказательств, начав с допроса потерпевшего, свидетелей обвинения, обеспечив их явку, исследовать письменные материалы дела и перейти к доказательствам защиты. В этом судебном заседании государственный обвинитель не был готов к допросу потерпевшего, в связи с чем, ходатайствовал об отложении судебного заседания с просьбой вызвать и обеспечить явку в суд первых 5 свидетелей стороны обвинения. В связи с чем, судебное заседание было отложено на <дата>, а затем и на <дата>

В судебном заседании <дата> судом необоснованно был изменен установленный порядок исследования доказательств, поскольку ходатайства государственного обвинителя об изменении установленного порядка исследования не заявлялись, его мнения о согласии на исследование письменных материалов дела не выяснялось судом, суд необоснованно перешел к исследованию письменных материалов дела в нарушение установленного порядка. В этой связи он не был подготовлен к исследованию письменных материалов уголовного дела, был лишен возможности давать свои пояснения, заявлять суду свои ходатайства в связи с исследованными документами, что нарушило его право на защиту.

Допрошенный <дата> судом свидетель – врач ФИО25, пояснил суду, что потерпевший ФИО18 при доставлении его в больницу находился в стрессовом шоковом состоянии, применялись обезболивающие препараты, возможно мог давать пояснения, но не ранее чем на вторые сутки. В период при доставлении Атаева в больнице и после оперативного вмешательства с ним нельзя было выполнять следственные действия.

Свидетели ФИО26 и ФИО27, допрошенные судом <дата>, пояснили, что со слов людей и известных слухов о перестрелке <дата> и источник информации назвать не смогли, следователю указывали на то, что очевидцами и свидетелями тех событий не были, конкретных фактов пояснить не могут.

Допрошенный судом <дата> свидетель ФИО28 пояснил, что находился дома, ночью после 12 часов услышал два выстрела, вышел на улицу, услышал свист уезжающей машины марки Приора белого цвета и увидел лежавшего возле автомашины Лада Приора черного цвета без сознания ФИО63, крови не видел на нем, в это время подошел ФИО61 и все вместе погрузили ФИО62 в машину и повезли в больницу.

Свидетель ФИО19 пояснил суду, что примерно в 01 час ночи услышал один выстрел с улицы, вышел из здания спортзала (находившееся в 300-400 метрах от места происшествия) и увидел лежавшего ФИО67, который разговаривал и был слабым, было ранение на груди и кровь на футболке. Одновременно с ФИО64 подошли ФИО65, они все вместе подняли ФИО66, положили в машину и повезли в больницу. Сообщил, что следователь его подозревал в совершении преступления, что оказывал на него психологическое давление, угрожал ему расправой, обещал создать проблемы, обвинял его в убийстве. Видел отъезжавшую машину.

Свидетель ФИО29 пояснил в суде, что находился в гостях у Сурханова, примерно в 01 час ночи услышали выстрелы, выбежали на улицу, увидели лежащего ФИО18, раненный в область груди, положили вместе с Султановым в машину и увезли в больницу.

Допрошенный в качестве свидетеля ФИО30 сообщил суду, что с 02 часов ночи находился с ФИО1 по служебным делам, никуда не отлучался.

Свидетель ФИО31 подтвердил свои показания, данные им в ходе предварительного следствия, о его непричастности и занятости в связи со службой, и подтвердивший его алиби.

Следователь ФИО32, допрошенный в качестве свидетеля, пояснил суду, что он выезжал на осмотр места происшествия, изымал гильзы и кепку, смывы крови, возбуждал уголовное дело. Сразу после приезда в больницу он не смог допросить потерпевшего, так как он был тяжелый, и врачи говорили, что он не подлежит опросу. Через два дня он самостоятельно прошел в палату и допросил потерпевшего, без учета мнения врачей.

Сотрудник полиции ФИО33 пояснил суду, что опрашивал потерпевшего через два-три дня после произошедшего, без учета разрешения либо запрета врачей.

Оперуполномоченный ФИО34 показал, что наследующий день после происшествия они втроем (он, ФИО68) поехали в больницу к потерпевшему, документально опросить ФИО60 врачи не разрешали, так как он был в тяжелом состоянии, особо даже не разговаривал, поэтому они сами самовольно переговорили с Атаевым, он им сообщил данные лица, который в него стрелял, и доложили рапортом начальству. Ухаживающих рядом с ФИО59, в палате не было.

Показания свидетеля ФИО34 противоречат показаниям свидетеля ФИО48, который в отличие от ФИО71 сообщил, что когда они (он, ФИО72) прибыли в больницу к ФИО18 в палате с ним находилась его супруга, ухаживала за ним. ФИО69 был в сознании, разговаривал с ними, супруга подтвердила показания ФИО18 В связи с существенными противоречиями, были оглашены показания ФИО70, однако сомнения и противоречия не были устранены.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО24, мать потерпевшего ФИО18 сообщила, что ее сын ФИО18 находился три дня в реанимации в бессознательном, бредовом состоянии. После оглашения ее показаний, данных в ходе предварительного следствия, уточнила, что подписывала все документы, не читая их, хотела отомстить за свою дочь, ее сын не называл имя человека, выстрелившего в него, из-за неприязненных отношений и слухов со стороны оперативных сотрудников она в отместку подписывала все показания против него. Указала, что их с невесткой допрашивали одновременно, вернее они одновременно поставили свои подписи в документах, были измученные и голодные. На вопрос председательствующего, который попытался оказать на нее давление, ответила, что в связи с необходимостью даст показания на полиграфе. Ее сын ФИО18 не рассказывал ей о том, что в него стрелял ФИО1.

Согласно протоколу судебного заседания от <дата>, эксперт ФИО35 была допрошена судом в качестве свидетеля (предупрежденная судом по ст.ст. 307-308 УПК РФ), однако допрос эксперта, вызванный стороной обвинения для дачи пояснений по факту проведенного экспертного заключения, должен быть допрошен на основании статьи 282 УПК РФ, в соответствии с которой производится допрос судом лица в качестве эксперта и разъясняются права, обязанности и ответственность, предусмотренные ст.57 УПК РФ. В данном случае с нарушением требований уголовно-процессуального закона произвел допрос ФИО35 в качестве свидетеля, несмотря на то, что свидетелем и очевидцем инкриминируемых мне преступлений она не была. Следовательно, суд незаконно сослался в приговоре на показания свидетеля ФИО36 как на доказательства его вины по двум преступлениям (листы 10 и 13 приговора).

Из показаний допрошенного судом <дата> свидетеля врача ФИО12 следует, что ФИО18 поступил в больницу в состоянии средней тяжести, переходящее в тяжелое. Не смог назвать источник информирования, по обстоятельствам получения травм ФИО18, писал справки о том, что ФИО18 не подлежит допросу.

При заявлении ходатайств об оглашении ранее данных показаний всех свидетелей государственным обвинителем, его мнение никогда не выяснялось, несмотря на то, что он всегда возражал по поводу оглашения показаний, ссылаясь на то, что ходатайства стороны обвинения не конкретизированы, в чем именно выражены противоречия, как правило не указывалось, норма закона, на основании чего обвинитель заявлял подобные ходатайства и на основании какой нормы закона суд удовлетворял ходатайства обвинителя об оглашении, в приговоре не указывается. В этой связи были грубо нарушены его права на защиту.

<дата> был нарушен порядок проведения судебного заседания, что выразилось в следующем: после того, как государственный обвинитель заявил об окончании предоставления доказательств, суд перешел к исследованию доказательств защиты, на что защитником ФИО11 было заявлено ходатайство об отложении судебного заседания для возможности подготовиться к его показаниям. Суд удовлетворил ходатайство защитника, постановил отложить рассмотрение по данному уголовному делу на <дата> в 10 часов 30 минут. Вместе с тем, закрыв судебное заседание, суд незаконно продолжил рассмотрение дела и поставил на обсуждение вопрос о продлении срока его содержания под стражей в связи с возможным истечение срока содержания под стражей. По данному поводу он возражал, судебное заседание было закрыто, отложено, но суд незаконно, не возобновляя судебное заседание, рассмотрел вопрос о продлении срока содержания под стражей, чем грубо нарушил право на защиту.

<дата> по ходатайству государственного обвинителя об изменении порядка установленного исследования доказательств, судом был допрошен свидетель ФИО23, супруги потерпевшего ФИО18 Свидетель ФИО23 пояснила, что ФИО18 говорил ей, что не видел выстрелившего лица, кто ранил его, он не говорил. При ней сотрудники полиции в палату к ФИО18 не приходили, не опрашивали. После оглашения показаний, ранее данных следователю, она пояснила, что их не подтверждает в том, что это не ее записи, показания эти она не читала, была очень уставшей, находилась в шоковом состоянии, указывала следователю, что Заурбек ей не говорил о том, кто именно в него стрелял. Конкретные личные данные она не знает, в связи с чем и не могла их назвать следователю. Показания сотрудников полиции Газиева, Омарова и Таймазова она назвала ложью, она их не видела в палате у мужа, и в ее присутствии ее мужа не допрашивали никогда.

В судебном заседании от <дата> стороной защиты в опровержение версии стороны обвинения исследовались материалы дела, содержащие в себе юридически значимые для разрешения дела обстоятельства, которые не были учтены судом при постановлении обвинительного приговора, надлежащая оценка судом нижеуказанным доказательствам судом не дана, что повлекло неправильное установление обстоятельств произошедшего и привело к его незаконному обвинению.

Защитой обращалось внимание суда на то, что осмотр места происшествия изготовлен следователем Багаудиновым в период времени с 02 часов 30 минут по 03 часа 51 минут, что согласуется с показаниями свидетелей Султанова и братьев Аскерхановых, и самого следователя Багаудинова. Согласно показаниям свидетелей ФИО58, они услышали выстрелы примерно в 01 ночи, повезли Атаева в больницу, уже врачи позвонили в ДЧ ОП, после чего следователь Багаудинов в составе СОГ направился на место происшествия, и как указали свидетели, когда они вернулись домой, там были сотрудники полиции и много народу. Кроме того, он заявлял суду о наличии подтирок и исправлений в части времени проведения осмотра в указанном протоколе, обращал внимание суда на то, что в протоколе не указано, кем именно применялись технические средства в виде фотоаппарата, не указано кем именно были обнаружены и изъяты гильзы и следы вещества бурого цвета, специалистом или следователем; в протоколе не указаны индивидуальные признаки и особенности изъятых предметов, не описан способ и вид упаковки изъятых предметов, опечатывания и подписи участвующих лиц на изъятых предметах также отсутствуют. Таким образом, протокол осмотра места происшествия изготовлен с нарушениями требований статей 170, 177 и 180 УПК РФ, согласно которым если понятые по решению следователя не принимают участие в следственных действиях, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным. Осмотр места происшествия производится с целью обнаружения следов преступления, обнаруженные и изъятые предметы должны быть упакованы и опечатаны, заверены подписью следователя, при этом в протоколе указываются индивидуальные признаки и особенности изымаемых предметов. Протокол не имеет сопроводительного письма с ЭКЦ о предоставлении следователю фото-таблицы, зарегистрированной в книге учета фото-таблиц в ЭКЦ. В фото таблице, приобщенной следователем к протоколу ОМП в нарушение ст. 170 УПК РФ, а именно на иллюстрациях не отражен и не зафиксирован ход и результаты следственного действия, что являлось обязательным для специалиста и следователя. Указанным нарушениям - требований УПК РФ судом не дано оценки. Специалист, участвовавший в осмотре, судом не приглашался, нарушения не опровергнуты.

Кроме того, исследования вещества бурого цвета, похожего на кровь, в рамках предварительного расследования так и не проведено, вполне возможно, что это была кровь преступника, биологического исследования кепки также не проведено, возможно, она принадлежала преступнику. Одно ясно, что кровь и кепка ему точно не принадлежат.

Согласно справке и показаниям врачей Омарова и Халилова, потерпевший Атаев не мог быть законно допрошен по состоянию своего здоровья, врачами прямо запрещалось его допрашивать, указывалось о принятии обезболивающих лекарственных препаратов Атаевым, который не мог реально воспринимать события. В этой связи, показания потерпевшего ФИО18 от <дата>, написанные следователем, и не подтвержденные самим ФИО18 в судебном заседании не могут являться доказательством по делу, протокол является недопустимым доказательством по делу, и показания не могли быть использованы при вынесении приговора. Следовательно, следователь и суд воспользовались беспомощным, бредовым, шоковым, стрессовым состоянием потерпевшего и использовали протокол показаний от <дата> в обвинительном заключении и в обвинительном приговоре в качестве доказательств его вины, что является недопустимым и незаконным, грубо нарушает право на защиту.

Суду заявлено, что в соответствии с протоколом осмотра места происшествия в нем не имеется сведений о способе, виде упаковки изъятых предметов, цвет кепки и способ упаковки и перевязывания нитью также не был указан. Кроме того, вызывает вопрос, почему на тех же упаковках изъятых предметов отсутствовала подпись специалиста ЭКЦ, участвующего в осмотре, также, почему следователь <.> по г. Махачкала после осмотра изъятых предметов использует незаконным образом печать ОП по <адрес> УМВД РФ по г. Махачкала. Согласно протоколу, осмотр проводился следователем ФИО32 <дата> в период времени с 09 часов 20 минут по 11 часов 30 минут, в присутствии понятых ФИО37 и ФИО38 Следователь проводил осмотр гильз и кепки на основании материала проверки КУСП № от <дата>, в то время как уголовное дело было возбуждено в 05 часов 30 минут с присвоенным номером №. В протоколе следователь также отразил, что осмотренные предметы, опечатанные оттиском печати ОП по <адрес> УМВД РФ по г. Махачкала, переданы в камеру хранения вещественных доказательств <.> по г. Махачкала в качестве доказательств или объектов не понятно.

Обращалось внимание суда на то, что экспертиза не могла быть назначена по материалу, так как дело было уже возбуждено, и что именно передано в бумажном конверте и с каким содержимым непонятно. На основании данного постановления, было изготовлено Заключение эксперта № от <дата> экспертом ФИО39, ранее участвовавший в ходе осмотра места происшествия. Как указано в заключении, эксперт провел баллистическую судебную экспертизу, а не криминалистическую, как просил того следователь ФИО32 При этом, в заключении эксперт указывает: «На исследование поступило: бумажный белый конверт. На лицевой поверхности конверта, имеется рукописный пояснительный текст. На оборотной стороне конверта, текст, подписи, оттиски печати не обнаружено». При этом, следователь в протоколе осмотра гильз на л.д.27-30 указывается: «На момент осмотра гильзы упакованы в белый бумажный конверт, клапан которого печатан оттиском печати ОП по <адрес> УМВД РФ по г. Махачкала», а также указывает, что после осмотра «По окончанию осмотра гильзы упакованы в белый бумажный конверт, который затем опечатан оттиском печати ОП по <адрес> УМВД РФ по г. Махачкала. На конверте исполнена пояснительная надпись о его содержимом». Также следователь указывал, что после осмотра гильз, он упакованные гильзы сдал в камеру хранения, а не передал на исследование эксперту. Анализируя вопросы, поставленные на разрешение эксперту следователем, эксперт в заключении указал иные вопросы, при этом, следователь не давал разрешение на изменение редакции вопросов, на которые эксперту необходимо ответить. Эксперт в описательной части гильз указал: «на донной части представленных гильз имеются маркировочные обозначения «<.> 80». Из протокола осмотра гильз, следует, что следователь с участием понятых осматривал гильзы, на донной части которых имеются маркировочные обозначения «<.> то есть совсем другие гильзы. Удивительно, но следователь без микроскопического исследования на глаз определил, что на гильзах имеются различные следы: след зацепа выбрасывателя, выступа отражателя, бойка ударника, патронного упора, вновь след выступа отражателя и след бойка, то есть увидел следы дважды, и отразил их в протоколе осмотра. Примечательно, что эксперт ФИО39 для установления следов на гильзах использовал микроскопический метод исследования, в ходе которого смог заметить и определить указанные следователем следы. Кроме того, вопрос о давности образования следов на гильзах не исследовался.

Постановлением от <дата> следователь ФИО32, рассмотрев материалы уголовного дела № в 05часов 25 минут, предъявив постановление о выемке ФИО40, постановил произвести выемку в РБК г. Махачкала носильных вещей (кому принадлежащих не указано). В постановлении имеется подпись ФИО40, кто эта гражданка - медицинский работник либо родственница потерпевшего не известно. В связи с чем именно ей было предъявлено данное постановление и разъяснен порядок его обжалования неизвестно.

В соответствии с протоколом выемки от <дата>, с указанием неточного времени, поскольку в протоколе имеются исправления в части времени с 05 часов 20 минут на 06 часов 30 минут, и с 05 часов 30 минут на 06 часов 39 минут, то есть исправлено время проведения выемки, что свидетельствует о фальсификации доказательств по особо тяжкому преступлению со стороны следователя ФИО32, в ГБУ РКБ г. Махачкалы с участием понятых ФИО41 и ФИО42, с участием ФИО40, добровольно выдавшая одежду - футболку ФИО18, которая не упаковывалась, не опечатывалась, не скреплялась оттисками печати и не снабжалась пояснительными надписями, размер футболки, а также ее цвет в протоколе выемки также не указывались. Таким образом, достоверно утверждать, что на осмотр и дальнейшее экспертное исследование направлялась именно эта футболка, изъятая в ходе этой выемки и принадлежащая ФИО18, нельзя и невозможно.

Согласно протоколу осмотра одежды потерпевшего от 06.08.2018г., проведенного следователем ФИО43, без участия понятых, следователь указывает, что на момент осмотра одежда ФИО18 упакована в установленном порядке в черный полимерный пакет, который «опечатан белой нитью» и биркой с оттиском печати ОП по <адрес> УМВД РФ по <адрес>, пояснительной надписью следователя и понятых. Упаковка одежды ФИО18 вскрыта и в нем обнаружены майка голубого цвета и кроссовки белого цвета. Осмотром майки ФИО18 установлено наличие 1 (одного) повреждения переда майки. После осмотра майка ФИО18 упакована в черный полимерный пакет, горловина которого закреплена белой нитью. Концы данной нити опечатаны белой бумажной биркой, снабженной пояснительной надписью, оттиском печати «Для пакетов» следственного отдела. Данные предметы переданы на хранение в камеру вещественных доказательств. Таким образом видно, что следователь ФИО43 никак не мог осмотреть именно ту футболку, которая была изъята в ходе выемки, а осмотрел какую-то другую майку, не принадлежащую ФИО18, подтверждение обратного, суду не представлено.

На основании постановления о назначении медико-криминалистической судебной экспертизы от <дата> следует, что в распоряжение эксперта предоставлена одежда потерпевшего ФИО18 Следователем ФИО43 указано, что в ходе выемки была изъята одежда ФИО18 - футболка сине-зеленого цвета, в упакованном и опечатанном виде, которую он осматривал <дата> и увидел, как майку голубого цвета. Таким образом, достоверно выяснить, какой предмет и откуда был направлен в камеру хранения, когда этот предмет одежды был получен следователем, и какой именно предмет одежды направлен на экспертизу не представляется возможным в связи с наличием множества несоответствий в указанных доказательствах. Из заключения эксперта №мск от т.2 л.д. 65-69 следует, что в тексте заключения не имеется описания представленного на исследование предмета одежды, а именно его упаковки и вида не имеется, то есть в нарушение требований УПК РФ, предъявляемым к экспертным заключениям, в заключении не имеется также ссылок на использование методик, их авторов и рекомендаций, ссылок на нормативные акты и литературу, оборудование. В этой связи, признать заключение эксперта № МСК, содержащим достоверные выводы невозможно, иное суду не предоставлено и допросом эксперта ФИО35 в качестве свидетеля не опровергнуто.

Из постановления о производстве выемки от <дата> и протокола выемки от этого же дня следует, что следователем ФИО43 произведена выемка истории болезни № ФИО18, находящегося в торакальном отделении в период с <дата> по <дата>, то есть в течение всего 9 дней. Выемка производилась в служебном кабинете старшей сестры торакального отделения ГБУ РКБ, история болезни № изъята, не упакована и не опечатана.

Согласно заключению эксперта № от <дата> эксперт ФИО44 не указал об отсутствии упаковки представленной истории болезни, не указал и не описал в заключении методики, используемые в ходе проведения экспертного исследования, в заключении отсутствует список литературы и оборудования, что позволяет сделать вывод о недостоверности приведенных экспертом выводов в части ответов на вопросы, поставленные следователем. Признать такое заключение полным и достоверным не представляется возможным.

Имеются возражения государственного обвинителя Исматулаева, который просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката ФИО11, без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела и доказательства, исследованные судом первой инстанции, обсудив доводы апелляционных жалоб осужденного, адвоката и защитника, выслушав мнения участников судебного разбирательства, судебная коллегия считает приговор суда подлежащим изменению, по следующим основаниям.

Вывод суда в части виновности ФИО1 в совершении указанного в приговоре преступления является правильным и основанным на исследованных в судебном заседании доказательствах, подробно и правильно изложенных в приговоре.

Осужденный ФИО1 в суде показал, что вину не признает и дело в отношении него сфабриковано, сфальсифицировано, доказательства, представленные обвинением, являются недопустимыми, проведенное ОРМ с участием потерпевшего также является незаконным, оно проведено без соответствующего постановления и отсутствует рассекречивание. Никакого отношения к этому он не имеет, у него есть алиби - на момент совершения преступления он находился в другом месте.

Не смотря на отрицание своей вины ФИО1 по предъявленному ему обвинению по данному делу, его виновность полностью подтверждена исследованными судом доказательствами, приведенными в приговоре суда.

Так, в суде первой инстанции потерпевший ФИО18 дал показания о том, что подсудимый приходится ему бывшим зятем, ранее с ним были и хорошие и конфликтные отношения, в настоящее время нет никаких отношений. Обстоятельства причинения ему огнестрельных ранений <дата> он не помнит, у него проблемы со здоровьем и памятью из-за травм головы, о том, кто в него стрелял, не знает и не может сказать. Когда он находился в больнице к нему приходило много людей, в том числе и следователь, какие показания давал, не помнит, он был на эмоциях.

В судебном заседании в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона были оглашены показания потерпевшего, данные на предварительном следствии, и протокол осмотра негласной аудио-видеозаписи, после чего, показал, что некоторые подписи под показаниями подтверждает как свои, о том, что проводится аудио-видеозапись оперативной беседы с ним не знал, не помнит обстоятельства случившегося и проведенных следственных, и оперативно-розыскных действий.

Из показаний потерпевшего ФИО18, данных им на предварительном следствии и оглашенных в суде, усматривается, что <дата>, примерно в 01 час 30 минут, он ехал по <адрес> и возле <адрес> увидел своего знакомого по имени Марат. С Маратом у него были дружеские отношения, выросли в одном районе. Он остановил машину и вышел, чтобы поздороваться с Маратом, рядом с ним был бывший муж его сестры ФИО3, у него с ФИО3 отношения не складывались. Он подошёл и поздоровался с Маратом, обнял слегка. В этот момент ФИО3 спросил его, почему он не здоровается с ним, он ответил, что с теми людьми, кого он не уважает, он не здоровается. В ответ на его слова ФИО3 оскорбил его мать и начал доставать из барсетки пистолет, как показалось «Макарова». Когда ФИО3 достал пистолет, он ему сказал: «Убери пистолет, давай нормально поговорим». Он услышал два выстрела, один из которых попал в него, и он упал на землю. Марат пытался угомонить ФИО3, когда ФИО3 произвёл выстрел, между ними было расстояние примерно 1,5 метра. Это всё проходило возле <адрес> г. Махачкалы. После этого Марат и сосед Имамутдин, который прибежал на шум выстрела, посадили его в его же автомобиль и отвезли в Республиканскую клиническую больницу. В 2010 году на фоне семейно-бытовых отношений у них с ФИО3 произошёл конфликт, который перерос в драку, и после этого отношения у них не сложились. ФИО3 неоднократно оскорблял его сестру грязными словами, за которые не мог ответить в дальнейшем, что в него стрелял ФИО3, бывший муж его сестры Маржан, он уверен на сто процентов. Марат в это время просто стоял, а после произведённых ФИО3 выстрелов он пытался его успокоить. Выстрелов было два. Первый выстрел ФИО3 промахнулся, но второй выстрел попал в правую часть грудной клетки, пуля зашла ему в грудь и вышла со спины.

Свидетель ФИО23 показала в суде о том, что потерпевший является ее супругом, а подсудимый является бывшим супругом ее золовки. Ей известно, что ее супруга тяжело ранили, у него было огнестрельное проникающее ранение в грудную клетку, его доставили в РКБ. По приезду в больницу ей разрешили зайти в отделение к Заурбеку, она увидела, что правая часть его грудной клетки перебинтована, он был в тяжелом состоянии, в первое время находился в реанимации, потом перевели в торакальное отделение. Он рассказывал обстоятельства выстрела, но сказал, что лица этого человека он не видел, кто ранил, он не говорил.

После оглашения показаний свидетеля ФИО23, данных на предварительном следствии, она показала, что подписи под показаниями принадлежат ей, показания подтверждает частично, она показания не читала, так как была уставшая, их долгое время продержали в Советском ОП, была в шоковом состоянии. Заурбек не говорил, что в него стрелял ФИО1, он был в тяжелом состоянии, бредил после наркоза, у него была несвязная речь, он называл имена, она запомнила имя ФИО3 и так как у ФИО73 были неприязненные отношения с ФИО1 в связи с разводом с его сестрой, они предположили, что ФИО3 это ФИО1. Она его отчество, год рождения и адрес не знает, и не знала, поэтому не могла этого сказать следователю. Но после этого муж рассказывал, что не видел лица, кто в него стрелял. Ее допрашивали поздно ночью, примерно в 12 часов ночи.

Однако из показаний свидетеля ФИО23, данных ею на предварительном следствии и оглашенные в суде, следует, что <дата>, примерно в 11 часов 30 минут, она в больнице проведала мужа, и он ей рассказал обстоятельства случившегося с ним, что <дата>, примерно в 01 час, когда Заурбек ехал домой по <адрес>, рядом с которым был ФИО3. ФИО3 являлся бывшим мужем сестры Заурбека. Заурбек остановился, чтобы поздороваться с Маратом, он вышел из машины и поздоровался с ним, но не поздоровался с ФИО3, так как у них ранее были неприязненные отношения. ФИО3 спросил у Заурбека: «почему ты со мной не здороваешься?», Заурбек сказал: «с тобой я не хочу здороваться». После этого ФИО3 достал оружие из барсетки, которая со слов Заурбека висела у него на плече и, направив его в сторону ее мужа Заурбека, произвел два выстрела, один из которых попал ему в правую область грудной клетки. Между ее мужем и ФИО3 сложились неприязненные отношения, так как ФИО3 был мужем сестры Заурбека и во время их совместного проживания ФИО3 обижал Маржан, поднимал на нее руку. На этой почве, у ее мужа Заурбека неоднократно бывали разговоры на громких тонах с ФИО3.

Свидетель ФИО24 в суде показала о том, что потерпевший ее сын, а подсудимый бывший зять. Ее сын в прошлом году попал в больницу с огнестрельным ранением. Когда она увидела сына, он был в реанимации, он был в бессознательном, бредовом состоянии, в бреду говорил такие вещи, которые странно звучали с его стороны, ничего конкретного по обстоятельствам того, что случилось и кто в него стрелял он не говорил. Он не был в состоянии что-либо пояснять, три дня был в реанимации.

После оглашения ее показаний, данных на предварительном следствии, показала, что подписи под показаниями принадлежат ей, показания давала уставшая и голодная, допрашивали вместе с невесткой, сами говорили, что все знают кто это и что случилось. Сын не говорил кто в него стрелял, в связи с тем, что у ее дочери не сложились отношения с подсудимым, она как-то хотела ему отомстить и поэтому подумала, что он это сделал, и подписала показания. Она говорила со слов сына и сотрудников, сын в бреду говорил, что стрелял парень по имени ФИО3, подрались, конкретно, что стрелял ФИО55 не говорил, она сделал такой вывод так как у нее к нему была злость.

Показания свидетеля ФИО24, данные ей на предварительном следствии, оглашенные в суде, из которых следует, что она в больнице разговаривала с сыном, который рассказал обстоятельства случившегося с ним, по существу аналогичные изложенным в показаниях потерпевшего, оглашенным в суде, изложенные выше, также показав, что у ее сына с подсудимым сложились плохие отношения, между ними были стычки, сообщила полные анкетные данные подсудимого и место его проживания.

Свидетель ФИО26 в суде показал, что подсудимый является другом его брата, <дата> примерно в 19 часов он поехал с братом ФИО27 в ресторан «Кувшин», к 22 часам туда подъехал ФИО3. Примерно к 00 часам они вышли из «Кувшина» и поехали втроем в пивбар «Паб цех», находились там около 40 минут, до часу ночи. Каждый выпил по одному бокалу пива, после этого он и брат вышли во двор пивбара, а ФИО3 стоял и общался с каким-то парнем, попрощавшись с ФИО3, он и Тимур поехали домой. На следующий день от знакомых, от кого именно не помнит, узнал, что у ФИО3 с кем-то получилась потасовка из-за того, что тот отказался здороваться с ФИО3, и перестрелка, кто в кого стрелял, не знает.

Свидетель ФИО27 полностью подтвердил показания, данные свидетелем ФИО26, уточнив, что примерно через неделю ему от друзей стало известно, что ФИО1 стрелял в ФИО18

Свидетель ФИО25, который в суду показал, что <дата> примерно в 2 часа ночи в ГБУ РД «РКБ», он дежурил в приемном отделении, когда был доставлен ФИО74 с огнестрельным ранением. Состояние ФИО18 было тяжелое, сознание спутанное, бредовое, при промедлении могли быть осложнения легких, что привело бы к летальному исходу. Ему была оказана экстренная медицинская помощь.

Свидетель ФИО45 в суде показал о том, что он работает заведующим отделением в РКБ, возможно видел потерпевшего, он поступил при его дежурстве, его принял дежурный врач, он его видел утром то ли в реанимации, то ли в палате при обходе, поступил он со сквозным ранением правой части дыхательных путей, возможно огнестрельное, состояние средней тяжести, переходящее в тяжелое, как он слышал, ранение получил при ссоре.

Из его же оглашенных в суде показаний, данных им в ходе предварительного следствия, усматривается, что после оглашения его показаний, данных на предварительном следствии, показал, что давал такие показания, но обстоятельств не помнит.

Показания свидетеля ФИО12, данные им на предварительном следствии, оглашенные в суде, аналогичны его показаниям об обстоятельствах доставления потерпевшего в РКБ с огнестрельным ранением и оказания ему медицинской помощи, при этом, указано на то, что состояние ФИО18 было тяжелое, сознание спутанное, бредовое, промедление в оказании медицинской помощи могло вызвать осложнения легких, что привело бы к дыхательной недостаточности, и летальному исходу. Он был оперирован и госпитализирован в хирургическую реанимацию, раны были серьезные. ФИО18 в момент их осмотра был в сознании. Об обстоятельствах получения им огнестрельных ранений ни он, ни ФИО46 у ФИО18 не интересовались, т.к. человек итак перенес сильный стресс и не хотели его травмировать. В этот же день, <дата>, к ФИО18 пришел следователь из Советского РОВД и допросил его об обстоятельствах причинения ему огнестрельных ранений. В больнице был слух, что его пытался убить его же зять, который является действующим сотрудником ЦПЭ МВД по РД, а сам потерпевший тоже является каким-то сотрудником МВД. С ним находилась его супруга Атаева Дженнет, к ФИО18 иногда приходили посетители, кто именно не знает.

Свидетель ФИО46 в суде показал о том, что не помнит число, в 8 часов утра он пришел на работу в торакальное отделение в ГБУ РД «РКБ» и назначил его лечащим врачом ФИО75, которого привезли ночью с огнестрельным ранением. ФИО18 уже находился в реанимационном отделении, ему уже врач оказал первую медицинскую помощь, оперировал его, установил дренаж и передал в реанимацию. С утра он вместе с заведующим проследовал в палату ФИО18 и с его историей болезни произвели его осмотр. В истории болезни было указано, что его привезли с двумя огнестрельными ранениями в верхней трети грудной клетки справа спереди во втором-третьем межреберье, сзади в четвертом-пятом межреберье. Состояние стабильно тяжелое, был в сознании, на элементарные вопросы отвечал. С ним находились работники больницы, когда следователь пришел не помнит, родственников с ним не было.

После оглашения его показаний, данных на предварительном следствии, показал, что давал показания, подписи его, но он не говорил, что ФИО76. говорил: «я с ними разберусь», «что его пытался убить его зять», может он что-то слышал тогда со слов.

Оглашенные показания свидетеля ФИО46, данных им на предварительном следствии, аналогичны тем, что он давал в суде, однако из оглашенных в суде показаний следует, что ФИО18 в момент осмотра был в сознании, говорил: «Я с ними разберусь!». В этот же день, <дата> к ФИО18 пришел следователь из Советского РОВД и допросил его об обстоятельствах причинения ему огнестрельных ранений. При допросе он не присутствовал, но потом по больнице пошел слух, что его пытался убить его же зять, который является действующим сотрудником ЦПЭ МВД по РД. С ФИО18 находилась его супруга ФИО23, иногда приходили посетители.

Свидетель ФИО30 в суде показал, что подсудимый является его коллегой, он сам пользуется номером мобильного телефона 89886482001 в течение 4-5 лет. Он работает в отделе МВД по противодействию экстремизму, где находился ночью <дата> в период времени с 00 до 03 часов, не помнит. Примерно в 02 часа ночи ему на сотовый позвонил ФИО1 и сказал, что у него имеется оперативная информация, и чтобы он спустился. Через минут 10 он спустился в подъезд своего дома, ФИО1 уже находился возле подъезда на своей автомашине. ФИО3 объяснил ему, что у него имеется оперативная информация, что нужно поехать к Исрапилову Вагиду и они поехали к Вагиду. Доехав до него, он пересел в служебную автомашину Вагида и они поехали отрабатывать оперативную информацию, куда уехал ФИО1 он не знает. <дата> в период времени с 2 до 3 часов ночи он в ГБУ РД «РКБ» или возле <адрес> не находился, в период с 2 до 4 часов этого числа заходил в ОП по <адрес> г. Махачкалы, чтобы уточнить, были ли совершены преступления на территории <адрес> г. Махачкала. О том, что ФИО1 стрелял в Атаева 3. ему стало известно от следователя, который вызывал его. Полученную от ФИО1 информацию сообщить не может из-за ее секретности.

Свидетель ФИО31 в суде показал о том, что подсудимый является его коллегой, он сам работает начальником отдела ЦПЭ МВД по РД, ФИО1 работал в его отделе. <дата> примерно с 00 до 01 часа ночи ему позвонил ФИО1 и пояснил, что у него имеется оперативная информация и скоро подъедет. Спустя минут двадцать он спустился в подъезд своего дома, ФИО1 вместе с ФИО78 уже находились возле подъезда дома. ФИО3 сообщил, что имеется оперативная информация, после чего, обсудив данную оперативную информацию, он с ФИО77 на служебной автомашине направились разрабатывать оперативную информацию. <дата> с 2 до 3 часов ночи в ГБУ РКБ или на <адрес> он не находился, в ОП по <адрес> не заходил, ждал ФИО30 на улице, о том, что ФИО1 этой ночью стрелял в Атаева 3. ему известно от следователя. Он точно помнит, что подсудимый ему звонил в час ночи, а не в два часа.

После оглашения его показаний, данных на предварительном следствии, ФИО31 показал, что является правильным, что он звонил в 2 часа ночи.

Свидетель ФИО32 в суде показал, что подсудимый и потерпевший знакомы ему по работе, в конце июня или июля 2018 года он заступил на очередное суточное дежурство в составе СОГ по <адрес> УМВД РФ по г. Махачкале. Примерно после полуночи в дежурную часть поступил вызов, что в РКБ г. Махачкалы с огнестрельным ранением поступил ФИО79. Они выехали в РКБ, где установили, что у ФИО80 3. огнестрельное ранение в области грудной клетки. Опросить его не представилось возможным, так как он находился в тяжелом состоянии. В последующем они выехали на место происшествия в <адрес>, и в ходе осмотра были обнаружены и изъяты гильзы, головной убор, а также смывы крови. В этот же или на следующий день под утро по данному факту им было возбужденно уголовное дело, через 2-3 дня, точно не помнит, были допрошены потерпевший, его мать и жена. Потерпевший показывал, что остановился поздороваться, возник какой-то скандал, в ходе которого в потерпевшего были произведены выстрелы, подробности не помнит, он называл имя, которое сейчас не помнит. Конкретные подробности, кто стрелял, не помнит. При допросе потерпевший был в сознании, передвигался, сказал ему, что он в состоянии давать показания, врачи показали его ему, с врачами возможность допроса он не обсуждал. В первый день потерпевший был тяжелый, врачи сказали, что он не подлежит допросу, он его допрашивал через 2 дня. Были даны устные и письменные поручения оперативному отделу на установление лица.

После оглашения его показаний, данных на предварительном следствии, свидетель ФИО32 подтвердил свои показания, данные в ходе следствия, и подтвердил, что ФИО81 ему дал показания о том, что в него стрелял ФИО1, личность которого была установлена и дело передано по подследственности, показав при каких обстоятельствах это происходило, ФИО47 подтвердил их, показав, что забыл.

Свидетель ФИО34 в суде показал о том, что подсудимый и потерпевший знакомы по работе. В тот день, точное число и время не помнит, в дежурную часть поступил вызов, что в РКБ г. Махачкалы с огнестрельным ранением поступил потерпевший, огнестрельное ранение получил возле дома по <адрес> г. Махачкалы, это является территорией его обслуживания. Старшим зоны был ФИО33, зональными оперуполномоченными ФИО48 и он. На следующий день или через день после случившегося, они втроем поехали в ГБУ РД «РКБ», где находился потерпевший, в ходе разговора с ним, он пояснил, что в него стрелял подсудимый, называл его данные, он их сейчас не помнит, об этом ими было доложено рапортом руководству. В палате помимо них и потерпевшего был кто-то или нет не помнит, они беседовали с ним, документально опросить его врачи не давали, он был в тяжелом состоянии.

После оглашения его показаний, данных на предварительном следствии, свидетель ФИО34 об обстоятельствах сообщения потерпевшим при беседе, что в него стрелял ФИО1, пояснив, при каких обстоятельствах это происходило, и что при беседе присутствовала его жена ФИО23, подтвердил их.

Свидетель ФИО33 в суде показал, что номером мобильного телефона <.> он пользуется примерно около четырех лет. Ранее он работал оперуполномоченным по <адрес> УМВД РФ по г. Махачкале, <дата> примерно в 01 час 50 минут в дежурную часть поступил вызов, что в РКБ г. Махачкалы с огнестрельным ранением в грудную клетку поступил ФИО18 Им стало известно, что ФИО18 получил огнестрельное ранение возле <адрес> г. Махачкалы, являющейся территорией его обслуживания. 1 или <дата> они поехали в ГБУ РД «РКБ» к ФИО18 В ходе разговора Заур пояснил, что <дата> возле <адрес> г. Махачкалы, когда он ехал на своем автомобиле ВАЗ «Приора» домой, он встретил своего друга по имени Марат, и остановился, чтобы поздороваться с ним. Рядом с Маратом был его бывший зять, то есть бывший муж его родной сестры - ФИО1. Он вышел из своей автомашины, поздоровался с ФИО82, а с ФИО3 здороваться не стал, сказав ему, что не здоровается с людьми, которых не уважает, между ним и ФИО1 произошел конфликт, в ходе которого ФИО3 произвел в него два огнестрельных выстрела, один из которых попал ему в область грудной клетки и пробил жизненно важный орган. ФИО83 был в сознании, давал отчет своим словам, реагировал на вопросы спокойно, просил, чтобы возбудили уголовное дело по факту случившегося, называл имена точно и ясно. В момент их беседы с ФИО84 3. находилась его супруга ФИО23, которая также подтвердила все слова ФИО85 3. и пояснила, что у них до этого тоже отмечались конфликты на почве семейно-бытовых отношений. После этого они направились в ОП по <адрес> и доложили о разговоре с Атаевым 3. своему начальству. ФИО34 был составлен рапорт на имя начальника, где он доложил, что в ходе оперативно-розыскных мероприятий по факту причинения тяжкого вреда здоровья ФИО18, имевшему место по <адрес>, причастен ФИО1, 1982 года рождения, проживающий по адресу: РД, г. Махачкала, <адрес> «б», <адрес>.

Свидетель ФИО48 в суде дал показания аналогичные показаниям свидетеля ФИО33

Свидетеля ФИО28 в суде показал о том, что <дата> ночью он находился у себя, когда услышал хлопки выстрелов, выстрелов было два. Они вышли на улицу, он увидел, что возле автомобиля лежал ФИО88, он был без сознания, у обочины стояла его машина «Лада Приора» черного цвета. В это время подбежал ФИО86, попросил их помочь перенести ФИО87 в автомобиль, что они и сделали. Они поместили Заурбека в его же автомобиль на заднее сиденье, за руль сел ФИО89 и поехали в больницу, под утро вернулись домой. Это случилось после 12 часов ночи, когда они вышли, увидели вдалеке отъезжавшую машину белого цвета.

Свидетель ФИО49 в суде по существу дал показания, аналогичные показаниям свидетеля ФИО28

Свидетель ФИО19 в суде показал о том, что <дата>, примерно в 01 ночи, он находился в спортзале по <адрес> «а», когда услышал звук выстрела с улицы. Он сразу вышел и направился в сторону, где произошел выстрел и увидел, что на земле лежит ФИО90. Он разговаривал, но был слабым, было ранение на груди и кровь на футболке. Туда же подошли ФИО28 и ФИО49, они помогли его поднять и положить в машину. Он отвез его в Центральную больницу, заехал в приемный покой. С ФИО1 он не виделся, от места преступления спортзал находится на расстоянии 300-400 метров.

Свидетель ФИО35 в суде показала о том, что ею проведена медико-криминалистическая судебная экспертиза по одежде ФИО91 от <дата> №мко. Установлено, что на исследование представлена майка, исследованием майки установлено наличие одного сквозного повреждения переда, имеющего признаки огнестрельного входного, второе повреждение майки, которое могло бы соответствовать по локализации ране на спине не обнаружено, при снятии майки, для удобства раздевания врачи могли ее порвать, и повреждение могло не сохраниться. Выстрел имел место с неблизкой дистанции, это расстояние, превышающее полтора метра. Указание в исследовательской части, что исследован свитер или футболка, это техническая ошибка лаборанта, заполняющего заключение.

Кроме того, виновность ФИО1 в совершении вмененных ему преступлений подтверждена исследованными судом письменными доказательствами, а именно: Заключение эксперта № от <дата>, из которого следует, что 2 гильзы, обнаруженные на месте происшествия, являются частями патронов 9x18 мм, штатных к пистолетам конструкции Макарова (ПМ), автоматическим пистолетам Стечкина (АПС), пистолетам - пулеметам (1111) «Кедр», «Кипарис», «1111-90», «ПП-90М», «1111-93» и их модификациям калибра 9 мм. Данные 2 гильзы пригодны для идентификации конкретного экземпляра оружия и стреляны в одном экземпляре оружия - вероятно в оружии самодельного изготовления или в переделанном оружии для стрельбы патронами калибра 9 мм; Заключение эксперта № мко от <дата>, из которого следует, что медико-криминалистическим исследованием майки, принадлежащей ФИО18 установлено наличие 1 сквозного повреждения переда справа, оно имеет признаки огнестрельного входного, причиненного снарядом среднего калибра при выстреле неблизкой (при условии отсутствия первой преграды) дистанции; Заключением эксперта № от <дата>, из которого следует, что у ФИО18 имело место: огнестрельное проникающее ранение правой половины грудной клетки с повреждением межреберных сосудов, верхней доли легкого, с наличием крови и воздуха в плевральной полости справа; закрытый перелом 4-го ребра справа с подкожной эмфиземой; травматический геморрагический шок 2 степени. Данные повреждения причинены, возможно, в срок и при обстоятельствах, указанных в постановлении и в медицинской карте, и по признаку опасности для жизни по степени тяжести квалифицируются как тяжкий вред здоровью; Протоколом осмотра места происшествия, из которого следует, что осмотрена территория местности, прилегающей к дому № «а» по <адрес> г. Махачкалы, при осмотре обнаружены 2 гильзы, предположительно от пистолета, наслоение вещества бурого цвета, майка; Протоколом осмотра гильз и кепки, обнаруженных <дата> в ходе осмотра места происшествия по адресу: РД, г. Махачкала, <адрес>; Протокол осмотра одежды ФИО18, на которой обнаружены повреждения, в том числе овальной формы, майка ФИО18 обильно пропитана подсохшим веществом бурого цвета, все детали майки имеют существенные повреждения, образованные для удобства раздевания, в связи с чем майка приобрела лоскутообразный вид. Примерно в 9 см от плечевого шва и 10 см от проймы имеется сквозное повреждение переда справа неправильной овальной формы с неровными краями, дефектом в центре, размером примерно 9x7 мм. Данное повреждение зафиксировано детальной фотосъемкой, установлено наличие 1 сквозного повреждения переда майки справа, которое имеет признаки огнестрельного входного, причиненного снарядом среднего калибра; Протоколом осмотра компакт-диска с видеозаписью ОРМ в отношении потерпевшего ФИО18, из которого следует, что при открытии видеофайла имеется видеозапись от <дата>, сотрудник УУР МВД по РД пришел по месту проживания ФИО18, предлагает выйти ФИО18 во двор улицы, они направляются в беседку, расположенную во дворе дома, в стенограмме разговоров потерпевший ФИО18 условно обозначен (М), сотрудник УУР МВД по РД условно обозначен (Ml), имеется видеозапись-диалог от <дата>, в которой ФИО18 во время разговора сообщает, что между ним и стрелявшим семь раз были столкновения на почве личных отношений, он наговорил на его родную сестру. Они встретились случайно, он простил его ради племянницы, ему выгодно, чтобы он был на свободе, поэтому при даче показаний будет говорить, что не помнит, кто стрелял; Протоколом осмотра компакт-диска со сведениями о соединениях абонента и (или) абонентского устройства обвиняемого ФИО1 и установлено, что с 00 часов до 02 часов ночи <дата> ФИО1 не находился в кафе «Паб-цех», по пр. И.Шамиля, 32«а». Установлено, что на момент совершения преступления примерно 01 час 40 минут <дата>, а именно в период времени с 01 часа 40 минут по 01 час 49 минут <дата> находился в зоне действия базовой станции, расположенной по адресу: <адрес>, в посредственной близости с местом получения огнестрельного ранения ФИО18 (по адресу: г. Махачкала, <адрес>). В период времени с 02 часа 03 минут по 02 час 23 минуты <дата> он находился зоне действия базовой станции, расположенной по адресу: <адрес>, ГБУ «РКБ». ФИО1, находился в кафе <адрес>», расположенном по адресу: РД, г. <адрес> «а» в период времени с 00 часов по 00 40 минут, что подтверждается детализацией телефонных соединений, вблизи базовой станции, расположенной возле кафе «Паб-Цех» по пр<адрес> (<адрес>. И<адрес> 5); Протоколом осмотра компакт-диска со сведениями о соединениях абонента и (или) абонентского устройства потерпевшего ФИО18, из которого следует, что осмотрена информация за <дата> с 00 часов 51 минут до 03 часов 52 минут. Потерпевший ФИО18 пользуется абонентским номером телефона №, в период времени с 02 часов <дата> ФИО18 находился в ГБУ РД «РКБ» по <адрес>. Имеются неоднократные входящие и исходящие звонки с первым защитником ФИО1 - ФИО50, на принадлежащий ей номер телефона № с <дата> по <дата>. Звонок защитнику ФИО50 осуществлялся именно после звонка следователя <дата> в 12 часов 53 минуты с номера мобильного телефона № на номер, принадлежащий потерпевшему ФИО18 № с целью вызова последнего на допрос. При этом из детализации соединений абонентского номера №, принадлежащего обвиняемому ФИО1, установлено, что так же осуществлялись неоднократные входящие и исходящие звонки с первым защитником ФИО1 - ФИО50, на принадлежащий ей номер телефона № в период с <дата> по <дата>. До совершения преступления в отношении ФИО18 звонки к защитнику ФИО50 не осуществлялись ни потерпевшим ФИО18, ни обвиняемым ФИО1; Протоколом осмотра компакт-диска со сведениями о соединениях абонента и или) абонентского устройства свидетеля ФИО27, ФИО26, из которых следует, что в период времени с 00 до 01 часа ночи <дата> ФИО27 и ФИО26, находились в кафе «Паб цех», расположенного по адресу: РД, г. Махачкала, лр. И.Шамиля 32«а» и не находился с 1 до 2-х часов ночи; Протоколом осмотра компакт-диска со сведениями о соединениях абонента и или) абонентского устройства свидетеля ФИО30 и установлено, что в период времени с 00 до 02 часов ночи <дата> ФИО30 находился по адресу: РД, г. Махачкала, <адрес> «а» вблизи базовой станции «ФИО2, <адрес>, азимут 40 град.) 5<дата> в 01:42:21 со своего номера мобильного телефона <.> ему позвонил ФИО1, который согласно осмотру детализации телефонных соединений с расположением базовых станций находился возле базовой станции расположенной по <адрес> г. Махачкалы.

Таким образом, анализ исследованных судом в судебном заседании доказательств в их совокупности привел суд к правильному выводу о виновности ФИО1 в совершении покушения на убийство ФИО18 из личных неприязненных отношений, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам в связи со своевременным доставлением потерпевшего в больницу и оказанием ему своевременной медицинской помощи, и в незаконном ношении оружия и боеприпасов.

Действиям ФИО1 судом первой инстанции дана правильная юридическая оценка, исходя из установленных объективных действий осужденного и его субъективного отношения к содеянному по ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 и ч.1 ст.222 УК РФ как покушение на причинение смерти другому человеку и незаконное ношение оружия и боеприпасов.

Мотив совершения преступления судом также, исходя из прежних взаимоотношений между потерпевшим и осужденным, правильно установлен как совершенное на почве возникших ранее и в момент происшествия неприязненных отношений.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитников о том, что в нарушение ст. ст. 87, 88 УПК РФ судом доказательства не проверены, не сопоставлены между собой и не оценены, оценка исследованным доказательствам судом первой инстанции дана в соответствии с требованиямист. 87,88 УПКРФ, с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в своей совокупности- достаточности для разрешения данного дела.

В основу приговора положены доказательства, которые были непосредственно исследованы и проверены в ходе судебного разбирательства, при этом в приговоре приведены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие.

Довод адвоката и осужденного в апелляционных жалобах о недопустимости доказательств по делу: показаний потерпевшего ФИО18 и его супруги ФИО23, в виду получении их незаконно, у первого в состоянии болезни без разрешения лечащего врача, и у второй в виду ее допроса после полуночи был предметом рассмотрения суда первой инстанции и обоснованно был отклонен.

Судебная коллегия указанный довод защиты и осужденного о недопустимости показаний потерпевшего и свидетеля - его жены ФИО51 считает несостоятельным.

Так, из материалов уголовного дела и протокола допроса потерпевшего ФИО18 усматривается, что он допрошен надлежащим следователем, в производстве которого находится дело. Допрос его произведен не в день доставления его в больницу с ранением <дата>, когда врач определил, что он опросу не подлежит, а на следующий день <дата>, когда потерпевший пришел в себя, самостоятельно передвигался и мог разговаривать. Протокол допроса потерпевшего составлен в соответствие с требованиями ст.ст. 166, 189 и 190 УПК РФ, потерпевшему разъяснены его права, предусмотренные ст.42 УПК РФ. Протокол подписан следователем и допрошенным лицом. Таким образом, основания для признания этого следственного действия недопустимым доказательством не имеется. В силу ст.75 УПК РФ суд первой инстанции не нашел, их не находит и судебная коллегия.

Свидетель ФИО51 следователем допрошена <дата> в период времени с 00 часов 30 минут до 01 час 10 минут, то есть в ночное врем. соблюдением требований ст. 166, 189, 190 УПК РФ, с разъяснением прав, предусмотренных ст.56 УПК РФ. Проведение допроса свидетеля, которая является близким для потерпевшего в ночное время, по мнению судебной коллегии не влечет признания протокола указанного следственного действия недопустимым доказательством, поскольку проведение данного следственного действия было вызвано необходимостью скорейшего установления обстоятельств уголовного дела, возбужденного по признакам особо тяжкого преступления, в условиях, не терпящих отлагательства, что допустимо в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 164 УПК РФ.

Довод о том, что очные ставки между потерпевшим и подсудимым, свидетелем Султановым и потерпевшим не проведены и это является основанием для отмены приговора, поскольку остались невыясненными противоречия по делу, судебная коллегия считает необоснованным.

Указанные лица, потерпевший, подсудимый и свидетель Султанов принимали участие в судебном разбирательстве, у сторон имелась возможность при наличии противоречий в их показаниях устранить в судебном заседании путем постановки вопросов. Защита не была лишена судом права на устранение противоречий. При указанных обстоятельствах, довод осужденного и защиты о незаконности приговора ввиду непроведения следователем по делу очной ставки, является несостоятельным, кроме того, следователь в пределах своих полномочий в соответствии со ст.38 УПК РФ сам определяет необходимость проведения по делу очной ставки между допрошенными по делу лицами.

Довод жалобы защиты о том, что ФИО1 как лицо, совершившее преступление, не был задержан сразу после совершения преступления, в отношении него не была избрана мера пресечения, не проведены обыски, и это свидетельствует об отсутствии в отношении него реальных подозрений и незаконности действий следствия, который лишил права на защиту от необоснованного обвинения по ч.1 ст.222 УК РФ судебная коллегия считает необоснованным, поскольку несвоевременное задержание осужденного следователем и непроизводство обыска в доме осужденного своевременно, никак не опровергают доказательства, проверенные судом, подтверждающие виновность ФИО55 в совершении инкриминированных ему преступлений.

Довод защиты о том, что потерпевший ФИО18 в ходе проведения в его отношении ОТМ на вопрос о совершении на него покушения ФИО1 отвечает отрицательно, не соответствует фактическим обстоятельствам и записям, приведенных на СД диске, поскольку содержание и анализ разговора потерпевшего в совокупности с доказательствами, исследованными судом, в частности с показаниями потерпевшего, его жены и матери, данных в ходе предварительного расследования, указывают именно на ФИО1 как на лицо совершившее преступление.

Довод защиты о том, что показания потерпевшего, свидетелей ФИО23 и ФИО24, данные ими на предварительном следствии о причастности ФИО1 к преступлению, не соответствуют действительности, судом первой инстанции проверен, и он обоснованно опровергнут.

Судебная коллегия этот же довод защиты считает несостоятельным, поскольку судом в приговоре дана надлежащая оценка доказательствам, в том числе и критическая оценка показаниям потерпевшего и свидетелей ФИО23 и ФИО24, данным в ходе судебного разбирательства дела, которые изменили ранее данные им в ходе следствия показания.

Суд обосновано положил в основу обвинительного приговора показания потерпевшего и свидетелей ФИО23 и ФИО24, данные ими в ходе предварительного расследования и оглашенные в судебном заседании, поскольку они согласуются как между собой, так и с совокупностью исследованных судом доказательств, приведенных в приговоре и соответствуют фактическим обстоятельствам имевшего место преступления.

Довод защиты о том, что следствием умышленно не проверены показания подсудимого о своей непричастности к совершению преступления и нахождении его в другом месте в момент совершения преступления и, что судом алиби осужденного в этой части оставлен без проверки, является необоснованным.

Так, судом первой инстанции в приговоре дана оценка утверждению осужденного о том, что он в момент совершения преступления не находился на месте происшествии, а находился в пивбаре, а в последующем решал вопросы оперативного характера по полученной им информации. Суд указанное заявление осужденного обоснованно признал несостоятельным, с приведением в приговоре доказательств и обстоятельств, установленных судом.

Исходя из показаний потерпевшего и свидетелей, допрошенных по делу по делу, результатов ОРМ, полученных по делу сведений о месте нахождения осужденного в момент совершения преступления и свидетелей, на которых ссылался осужденный в подтверждение своего алиби, суд установил, что выдвинутый в свою защиту довод осужденного о нахождении его в другом месте является не соответствующим действительности, поскольку судом установлено, исходя из доказательств исследованных им, что в момент происшествия и причинения огнестрельного ранения потерпевшему, осужденный находился на месте происшествия, а не на том месте, на которое указывал осужденный.

Довод осужденного и свидетеля ФИО52 о том, что из пивбара «Паб-цех» ФИО55 ушел в 2 часа ночи <дата> опровергнут исследованными судом доказательствами: показаниями свидетелей ФИО26, ФИО27, ФИО31, ФИО30, показаниями потерпевшего и свидетелей Атаевых, данными анализа билинговой информации.

Доводы осужденного о том, что произведенные экспертизы не соответствуют закону, судебная коллегия считает несостоятельными, судом в судебном заседании исследованы все заключения и они обоснованно положены в основу для вынесения обвинительного приговора, поскольку установлено, что все заключения экспертиз по делу даны надлежащими и компетентными специалистами, имеющими большой практический стаж работы в тех областях, по которым производились экспертизы, имеют высшие образования, проведенные экспертизы разрешены в рамках поставленных ими вопросов следствием и соответствуют материалам уголовного дела. Экспертные заключения подписаны экспертами, экспертизы произведены после предупреждения их об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных экспертиз, и отказ от дачи заключений. Заключения экспертов по форме, содержанию и выводам соответствуют предъявляемым законом требованиям, и противоречий не содержат

Довод защиты о неустановлении следствием и судом наличия неприязненных отношений между потерпевшим и осужденным, умысла осужденного на совершение убийства потерпевшего, являются необоснованными, поскольку судом бесспорно на основании исследованных в судебном заседании показаний потерпевшего, свидетелей, аудиовидеозаписи беседы с потерпевшим и другими доказательствами подтверждено наличие длительно продолжающихся неприязненных отношений между потерпевшим и осужденным, а непосредственно перед совершением преступления, потерпевшим было сказано в адрес осужденного о том, что он не здоровается с теми, кого он не уважает, после чего осужденный, имевшим при себе оружием, с целью убийства, произвел два выстрела в потерпевшего, для которого не наступила смерть вследствие оказания ему своевременной медицинской помощи.

Вопреки доводам защиты и осужденного, наличие неприязненных отношений между потерпевшим и осужденным, которое нашло свое продолжение между потерпевшим и осужденным в ночь на <дата> на месте происшествия, вид примененного оружия осужденным, количество выстрелов в потерпевшего, причинение ранение в области жизненно важных органов, характера повреждений и последствий, возникших в виде телесных повреждений, опасных для жизни, и исследованные судом доказательства, в совокупности указывают на прямой умысел осужденного на совершение убийства потерпевшего.

Показания и доводы осужденного, выдвинутые им в ходе судебного следствия о том, что он не совершал вменяемых ему преступлений, поскольку его на месте преступления не было, потерпевшего в тот день не видел, у него не имеется огнестрельное оружие, были предметом проверки и оценки судом первой инстанции и в приговоре они опровергнуты судом обоснованно, поскольку исследованными судом доказательствами установлено, что они выдвинуты им с целью избежать уголовной ответственности.

С таким выводом суда первой инстанции соглашается и судебная коллегия, поскольку они соответствуют доказательствам, исследованным и проверенным судом первой инстанции, положенными в основу обвинительного приговора.

Довод осужденного о том, что суд незаконно оставил без проверки его психическое состояние по отношению к совершенному преступлению, судебная коллегия считает необоснованным.

Согласно материалам уголовного дела осужденный ФИО1 является на момент совершением преступления действующим сотрудником МВД по РД, и полученных органом следствия данных в отношении осужденного, явствует, что он на учете психиатра и нарколога по своему состоянию здоровья не состоит, в процессе предварительного следствия и в суде осужденный, и его защитники не выдвигали требований о назначении экспертизы для проверки его психического состояния, как на момент совершения преступления, так и в настоящее время.

При указанных обстоятельствах у суда не имелись основания для сомнения о наличии у осужденного психических отклонений от нормального поведения человека.

Суд в приговоре проверил доводы относительно оценки им доказательств и установил, что обстоятельства незаконности, недопустимости или недостоверности исследованных доказательств стороны обвинения не установлены, представленные стороной обвинения доказательства соответствуют требованиям уголовно-процессуального законодательства, каких-либо сомнений в их достоверности у суда не возникает, данные доказательства полностью устанавливают виновность подсудимого в совершении вменяемых ему преступлений. Этот вывод суда соответствует проверенным и положенным судом в основу приговора доказательствам.

Суд в приговоре дал оценку показаниям потерпевшего ФИО18, данным им на предварительном следствии, и обоснованно нашел их объективными и последовательными, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, подтверждаются доказательствами, исследованными судом и согласуются с ними.

По мнению судебной коллегии, этот вывод суда является правильным, как основанный на полно и всесторонне исследованных в судебном заседании доказательствах, кроме того, эти показания потерпевшим даны непосредственно после того, как в отношении него было совершено преступление осужденным.

Показаниям потерпевшего, данным им в судебном заседании, что он не помнит обстоятельства причинения ему огнестрельных ранений, не видел стрелявшего в него человека и не может сказать был ли это подсудимый, суд также обоснованно дал критическую оценку, посчитав их несоответствующими фактическим обстоятельствам совершенного преступления и исследованным судом доказательствам, поскольку судом установлено, что они даны в угоду подсудимому, с целью помочь ему избежать уголовной ответственности, руководствуясь родственными отношениями подсудимого с племянницей потерпевшего, для которой подсудимый является отцом.

Кроме того, доводы потерпевшего о том, что не помнит обстоятельства дачи показаний на предварительном следствии, судом проверены, и они обоснованно судом в приговоре опровергнуты со ссылкой на конкретные, исследованные судом доказательства.

Ссылка в жалобах осужденного и адвоката о наличии противоречий в приговоре между показаниями потерпевшего и заключениям судебно-медицинской экспертизы, судебная коллегия считает несостоятельным, поскольку приговор суда содержит выводы относительно этого довода, и он признан судом необоснованным. поскольку в заключении эксперта № от <дата> указано, что входное отверстие ранения находится на груди, а выходное на спине, ФИО18 в своих показаниях показывает, что было произведено два выстрела, первый из которых не попал в него, а от второго выстрела пуля попала ему в грудь и вышла со спины.

Вопреки доводам жалоб осужденного и защиты, судом в приговоре дана оценка показаниям свидетелей ФИО23 и ФИО24, данным ими на предварительном следствии, суд обоснованно нашел их объективными и последовательными, поскольку они согласуются с другими доказательствами и установленными судом фактическими обстоятельствами дела. Их же показаниям, данным в ходе судебного следствия в пользу осужденного, суд также в приговоре дал обоснованную критическую оценку, поскольку правильно нашел их несоответствующими их же показаниям на предварительном следствии, показаниям свидетелей ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО48 другим доказательствам по делу.

Поэтому суд, исходя из обстоятельств дела, взаимоотношений сложившихся между потерпевшей стороной и осужденным, наличия между ними родственных связей обоснованно пришел к выводу о том, что показания ими даны в угоду осужденного с целью помочь избежать уголовную ответственность.

Доводы жалобы защиты о том, что следователем незаконно получены показания у потерпевшего ФИО18, опровергнуты исследованными судом доказательствами, в частности показаниями свидетелей ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО48, приведенными в приговоре. Указанные доказательства подтверждают, что ФИО18 перед допросом и в процессе допроса находился в нормальном состоянии, мог разговаривать и подписывать протокол.

Вопреки доводам жалобы защиты и осужденного о том, что показания потерпевшего об обстоятельствах произошедшего опровергаются показаниями свидетеля ФИО19, суд дал в приговоре этому доводу оценку и указал, что не находит это обстоятельством, влекущим необъективность показаний потерпевшего.

Судебная коллегия соглашается с указанным выводом суда первой инстанции, поскольку он основан на анализе, оценке исследованных судом доказательств, из которых усматривается, что показания потерпевшего в ходе следствия об обстоятельствах произошедшего последовательны и логически правильны, а показания свидетеля ФИО19, который не подтвердил его присутствие при производстве выстрелов осужденным в потерпевшего на месте происшествия, суд обоснованно расценил как имеющим место из-за нежелания последнего дать правдивые показания об обстоятельствах происшедшего в угоду подсудимому, являющемуся ему другом.

При указанных обстоятельствах, непроведение между потерпевшим и Султановым очной ставки в ходе предварительного расследования, не исключает правдивость и объективность показаний потерпевшего, так как это является усмотрением следователя на его необходимость, исходя из нормы ст.38 УПК РФ.

Доводы защиты и осужденного в жалобах о недопустимости доказательств, положенных в основу приговора и полученных в процессе ОРМ – ОРД, были предметом оценки суда первой инстанции, и они судом обоснованно признаны несостоятельными в приговоре.

Довод апелляционной жалобы защиты и осужденного о недопустимости проведенных по делу оперативно-розыскных мероприятий в виду того, что рассекречивание сведений, полученных в процессе ОРМ, составляющих государственную тайну, не произведено, судебная коллегия также считает несостоятельным, по следующим основаниям.

Органом, производившим <.>, путем вынесения постановления от <дата> органу предварительного расследования, в соответствие с требованиям ст.11 Закона об ОРД и п.9 Инструкции о порядке предоставления результатов ОРД, предоставлены результаты ОРД в виде сводки <адрес>» от <дата>, и СД-диск с негласной аудио-видеозаписью разговора потерпевшего ФИО18 (т.1 л.д.180-189). Указанные материалы следователем надлежащим образом осмотрены, о чем составлен протокол осмотра от <дата> и признаны по делу вещественными доказательствами.

Таким образом, доводы защиты о незаконности производства ОРМ и предоставления их органу следствия, недопустимости их как доказательств, являются несостоятельными.

Суд привел оценку и анализ результатов данных ОРМ, исследованных судом, и установил, что потерпевший ФИО18, не называя имени лица, стрелявшего в него, сообщает подробности об имеющихся у него с данным лицом конфликтных отношениях, о завершении данным лицом в него выстрелов и о своем нежелании засвидетельствовать против него в связи с племянницей, что в совокупности с такими доказательствами приводит суд к однозначному выводу, что речь в его разговоре идет о подсудимом, а не о другом лице.

Вопреки доводам защиты, судом в приговоре дана оценка и показаниям свидетеля защиты ФИО20, допрошенной в суде, и правильно указал на то, что ее показания не опровергают обстоятельства совершения преступления подсудимым примерно в 2 часа <дата> и ее показания о том, что осужденный ушел из пивбара примерно в 2 часа суд обоснованно посчитал необъективными со ссылкой на обстоятельства, установленные судом.

Приговор суда, вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного и защитников, содержит анализ и оценку обстоятельств нахождения осужденного на месте происшествия в момент совершения преступления, а обстоятельства нахождения осужденного, по утверждению последнего, в данном месте с целью отработки оперативной информации, не подтверждены достоверными доказательствами, исследованными судом, поскольку и показаний свидетелей ФИО30 и Исрапилова, исследованных судом, усматривается, что ФИО1 встречался с ними по поводу оперативной информации после 2-х часов ночи <дата>.

Судом в приговоре приведена подробная оценка местонахождения осужденного исходя из исследованных доказательства и установлено, что он в период времени с 01 часа 40 минут до 01 часа 49 минут <дата> находился в <адрес>, в непосредственной близости с местом совершения преступления, а в период времени с 02 часов 03 минут до 02 часов 23 минуты <дата> он находился по <адрес>, возле ГБУ РД «РКБ», куда потерпевший ФИО18 с 02 часов 00 минут <дата> с огнестрельным ранением был доставлен. ФИО1 в период времени с 00 часов до 00 часов 40 минут находился по пр. И.Шамиля, 5, что свидетельствует о его нахождении в этот период времени в кафе «<адрес>» по пр. <адрес>», а не в момент совершения преступления, и не опровергает обстоятельства совершения преступления после выхода из данного кафе «Паб-Цех» <дата>.

В приговоре суда также дана оценка обстоятельствам доставления в больницу потерпевшего примерно в 2 часа <дата> со ссылкой на доказательства, исследованные судом.

Анализ и оценка проверенных и исследованных судом доказательств, обоснованно привел суд к выводу о том, что доказательства по делу вопреки доводам жалобы осужденного и защитников опровергают алиби осужденного ФИО1 в части его нахождения в момент совершения преступления в кафе «<адрес>», расположенный по адресу: РД<адрес>», поэтому довод жалоб о том, что суд оставил без проверки алиби осужденного в приговоре является несостоятельным.

Судебная коллегия считает, что алиби осужденного о том, что в момент совершения преступления он находился не на месте происшествия, судом первой инстанции с достаточной полнотой и объективностью исследован, проверен и исследованными судом доказательствами не подтверждено.

Вопреки доводам жалоб осужденного и защиты приговор суда содержит вывод относительно того, что не содержит противоречий и время совершения им преступления, указанное обвинении ФИО1 с обстоятельствами и временем совершения преступления, установленными по делу, поскольку суд в приговоре со ссылкой на конкретные исследованные им доказательства, изложил свои выводы об этом.

С таким мнением суда первой инстанции соглашается и судебная коллегия, поскольку этот вывод суда основан на проверенных и исследованных судом доказательствах, указание примерного времени преступления в следственных документах не исключает сам факт совершения преступления осужденным, поскольку совокупность приведенных в приговоре доказательств бесспорно установил совершение им преступления в отношении потерпевшего в указанном месте и примерное время.

Вопреки доводам защиты и осужденного о незаконности получения по делу доказательств в виде двух гильз с места происшествия, суд в приговоре дал надлежащую оценку указанным доводам со ссылкой на исследованные доказательства и признал доводы несостоятельными. С указанным выводом суда первой инстанции соглашается и судебная коллегия, поскольку суд обосновал свой вывод исходя из требований норм уголовно-процессуального закона, и проверенных им и исследованных в судебном заседании доказательств.

Судом в приговоре также дана оценка доводу жалобы осужденного и защиты о том, что необнаружение и неустановление в ходе следствия конкретного экземпляра оружия, из которого производились выстрелы в потерпевшего, является препятствием для квалификации действий подсудимого по ч.1 ст. 222 УК РФ, либо обстоятельством, исключающим такую квалификацию, считая его необоснованным.

Судебная коллегия также считает указанный довод несостоятельным по следующим основаниям.

Доказательствами, исследованными судом, установлено, что потерпевшему ФИО18 причинены огнестрельные ранения.

Согласно протоколу осмотра места происшествия и заключения судебно-медицинской экспертизы, судебно-криминалистической экспертизы, на месте происшествия, установлены и изъяты две гильзы от патрона к огнестрельному оружию ПМ, Стечкина и других, которые отстреляны из одного образца оружия. Допрошенные по делу потерпевший ФИО18, свидетели ФИО23 и ФИО24 показали, что осужденный применил огнестрельное оружие против потерпевшего, другие свидетели по делу, которые прибыли на место происшествия, непосредственно после происшествия, также подтвердили, что они услышали звуки выстрелов и обнаружили на месте происшествия раненного потерпевшего.

Таким образом, совокупность установленных по делу доказательств исследованных судом, правильно привел суд к выводу о виновности осужденного в незаконном ношении огнестрельного оружия и боеприпасов осужденным, поэтому неустановление конкретной марки и вида оружия. Не исключает ношение этого оружия осужденным вместе с боеприпасами, поскольку достоверно установлено причинение огнестрельных ранений потерпевшему с применением огнестрельного оружия и боеприпасов.

Суд в приговоре обосновал подробно с приведением доказательств и обстоятельств установленных им, необходимость переквалификации действий осужденного с ч.3 ст. 30 и п. «и» ч.2 ст. 105 УК РФ на ч.3 ст. 30 и ч.1 ст. 105 УК РФ, таким выводом суда соглашается и судебная коллегия, поскольку данная квалификация действий основана на объективных действиях осужденного, имевшем месте мотиве совершения преступления, наличие неприязненных отношений ранее и в момент совершения преступления, при отсутствии у ФИО1 мотива совершения убийства ФИО18 из хулиганских побуждений.

Кроме того, суд в приговоре обосновал необходимость исключения из предъявленного ФИО55 по ч.1 ст. 222 УК РФ обвинения признаков незаконного приобретения и хранения. Указанный вывод суда, по мнению судебной коллегии, соответствует требованиям закона и является правильным, поскольку из обвинения вмененного органом следствия в этой части следует, что не установлены конкретные время и место незаконного приобретения огнестрельного оружия и боеприпасов, и незаконного хранения их где-либо, обстоятельства их приобретения и хранения. При таких обстоятельствах, с учетом требований ст.73, ч.3 ст. 14 УПК РФ, суд обоснованно нашел подлежащим исключению из обвинения признаки незаконного приобретения, хранения оружия и боеприпасов, предъявленного ФИО1 по ч.1 ст. 222 УК РФ, оставив обвинение в части незаконного ношения огнестрельного оружия и боеприпасов.

Вопреки доводам жалобы осужденного и его же доводам выступления в суде апелляционной инстанции, суд при определении вида и размера наказания осужденному, правильно применил положения ст.ст. 6, 43, 60-63 УК РФ, учел требования закона о справедливости наказания, его соответствии характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам совершения и личности виновного, необходимости назначения наказания в целях восстановления социальной справедливости, исправления подсудимого и предупреждения совершения им новых преступлений, обстоятельства смягчающие и отягчающие наказание, влияние назначенного наказания на исправление подсудимого и на условия жизни его семьи.

При этом суд учел, что ФИО1 ранее не судим, характеризуется по месту жительства и работы положительно, является ветераном боевых действий, имеет ведомственные награды и другие награждения по службе, на учетах в наркологии и психиатрии не состоит, имеет на иждивении пожилую мать-инвалида 2 группы и указанные обстоятельства обоснованно, в соответствии с ч.2 ст. 61 УК РФ признал и учел в качестве обстоятельств, смягчающих наказание.

Вместе с тем, суд правильно установил наличие у осужденного на иждивении двоих малолетних детей и признал это обстоятельство, что в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, смягчающим наказание, также правильно установлено и учтено наличие у осужденного смягчающего наказание обстоятельства, что он преступление совершил в связи с противоправным поведением потерпевшего, явившегося поводом для совершения преступления, в соответствии с п. «з» ч.1 ст. 61 УК РФ.

Обоснованно судом признанно и наличие у осужденного отягчающего наказание обстоятельства, в соответствии с п. «о» ч.1 ст. 63 УК РФ, то, что он, будучи сотрудником органа внутренних дел, совершил одно особо тяжкое и одно средней тяжести преступления.

Совокупность данных об обстоятельствах совершенного преступления, их степени общественной опасности и личности осужденного, наличия смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, суд правильно пришел к выводу о необходимости назначения ФИО55 наказания в виде реального лишения свободы.

Оснований для назначения условного осуждения в соответствии с правилами ст. 64, 73 УК РФ, применения правил ч.6 ст. 15 УК РФ, суд не нашел обоснованно, их не находит и судебная коллегия, с учетом общественной опасности и характера совершенного преступления, обстоятельств совершения преступления и личности подсудимого, и отсутствия исключительных обстоятельств, значительно уменьшающих степень общественной опасности преступлений и личности осужденного.

Суд в приговоре обосновал отсутствие оснований для замены лишения свободы принудительными работами, поскольку одно из совершенных преступлений является особо тяжким, с таким выводом соглашается и судебная коллегия, поскольку это не будет отвечать целям наказания.

Суд в приговоре обосновал отсутствие необходимости назначения дополнительных видов наказания по обеим статьям обвинения. По которым осужденный признан виновным.

Кроме того, при определении размера наказания, суд обоснованно применил положение ч.3 ст. 66 УК РФ, поскольку одно из преступлений является неоконченным в форме покушения на совершение преступления.

Режим отбывания наказания ФИО1 суд определил правильно в соответствии с п. «в» ч.1 ст. 58 УК РФ.

При указанных обстоятельствах, доводы осужденного в суде апелляционной инстанции о не учете судом обстоятельств, относящихся к его личности, нахождения на иждивении детей и престарелой матери, наличие положительной характеристики, судебная коллегия считает несостоятельным, поскольку судом учтены при назначении наказания осужденному все юридически значимые обстоятельства, которые могли повлиять на вид и размер наказания.

В связи с этим, судебная коллегия не находит назначенное осужденному наказание чрезмерно суровым, поскольку оно соответствует требованиям закона, установленным судом смягчающим и отягчающим наказание обстоятельствам, личности осужденного, назначение наказание произведено судом с учетом тяжести и опасности преступлений и влияния назначенного наказания на его семейное положение, отвечает целям наказания.

Вместе с тем, судебная коллегия считает необходимым изменить приговор суда в связи с неправильным применением уголовного закона.

В соответствии с ч.2 ст.69 УК РФ, если все преступления, совершенные являются преступлениями небольшой или средней тяжести, либо приготовлением к тяжкому или особо тяжкому преступлению, либо покушением на тяжкое или особо тяжкое преступление, окончательное наказание назначается путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний.

Суд первой инстанции установил, что ФИО53 совершено одно неоконченное преступление по признаку покушения, относящееся к категории особой тяжести, и одно оконченное преступление средней тяжести.

Несмотря на это, вопреки требованию ч.2 ст.69 УК РФ, суд неправильно применил положение ч.3 ст. 69 УК РФ при назначении наказания по совокупности преступлений, в связи с чем, судебная коллегия считает необходимым привести назначение наказания по совокупности преступление в соответствие с требованием закона.

Приведение назначенного по совокупности преступлений наказания в соответствие с ч.2 ст.69 УК РФ, по мнению судебной коллегии, не влечет изменение размера наказания в сторону его смягчения, поскольку при этом не изменяется принцип назначения наказания по совокупности преступлений, который определен судом первой инстанции – путем частичного их сложения. Кроме того, судебная коллегия считает необходимым при назначении наказания с применением ч.2 ст.69 УК РФ руководствоваться принципом частичного сложения наказаний, исходя из категорий совершенных преступлений и наличия отягчающих наказание обстоятельств и с учетом того, что наказание осужденному назначено минимально предусмотренное санкцией ч.1 ст. 105 УК РФ.

Таким образом, доводы апелляционных жалоб адвоката, защитника и осужденного не подлежат удовлетворению, как ненашедшие своего подтверждения.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

На основании изложенного и руководствуясьст.ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА :

приговор Советского районного суда г.Махачкала Республики Дагестан от <дата> в отношении ФИО1 изменить.

Исключить из приговора применение при назначении наказания ч.3 ст.69 УК РФ.

В соответствии с ч.2 ст. 69 УК РФ по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения наказаний, окончательно ФИО1 назначить наказание 6 (шесть) лет 6 (шесть) месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В остальном приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы адвоката, защитника и осужденного, без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, установленном гл. 47.1 УПК РФ. В случае кассационного обжалования осужденная вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении материала судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи