Решение от 05.06.2024 по делу № 22-817/2024 от 06.05.2024

СудьяИванова Т.В.                              дело № 22-817/2024

Дело № 1-64/2024

УИД № 67RS0002-01-2023-001784-62

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

5 июня 2024 года г. Смоленск

Судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда в составе:

председательствующего Кива Г.Е.,

судей Ивченковой Е.М., Степанова С.А.,

при помощнике судьи Силаенковой И.Н.,

с участием прокурора уголовно-судебного отдела прокуратуры Смоленской области Соваренко О.А.,

адвокатов Балабаевой Е.С., Сухих И.П., Воскресенского А.Б.,

осужденной Воронцовой Л.П.,

потерпевшей Потерпевший №1,

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов Балабаевой Е.С., Сухих И.П., Воскресенского А.Б., осужденной Воронцовой Л.П., с возражениями государственного обвинителя Каплиной Н.А., на приговор Ленинского районного суда г. Смоленска от 2 апреля 2024 года в отношении Воронцовой Любови Петровны.

Заслушав доклад судьи Ивченковой Е.М., выступление адвокатов Балабаевой Е.С., Сухих И.П., Воскресенского А.Б. иосужденной Воронцовой Л.П. в поддержание доводов апелляционных жалоб, позицию прокурора Соваренко О.А. и потерпевшей Потерпевший №1, считающих необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Приговором Ленинского районного суда г. Смоленска от 2 апреля 2024 года

Воронцова Любовь Петровна, <дата> года рождения, уроженка <адрес>, гражданка Российской Федерации, ранее не судимая,

осуждена по ч.1 ст.105 УК РФ к 7 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу, взята под стражу в зале суда.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. На основании п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ в срок лишения свободы зачтено время содержания под стражей со <дата> до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима с учетом требований ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

Взыскано с Воронцовой Л.П. в пользу Потерпевший №1 в счет возмещения морального вреда 5000 рублей.

Воронцова Л.П. осуждена за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Преступление совершено <дата> в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В апелляционной жалобе осужденная Воронцова Л.П. указывает на несправедливость и суровость приговора. Настаивает, что в процессе судебного разбирательства не представлены доказательства бытового конфликта. Утверждает, что <дата> никакого конфликта на бытовой почве у нее с сыном не произошло, и никакого преступного умысла на причинение ему смерти у нее не было, неприязненных личных отношений к сыну она не испытывала как в тот момент, когда произошла трагедия, так и на протяжении всей совместной жизни, она никогда не желала причинить ему никакого вреда, ФИО20 был ее любимым сыном, другом и поддержкой, смыслом ее жизни, а то, что произошло, является несчастным случаем, которая лишила ее сына и разрушила ее жизнь. Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение в ином составе судей.

В апелляционной жалобе адвокат Балабаева Е.С. не соглашается с приговором ввиду существенных нарушений уголовного-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона. Отмечает, что при возникновении телесного повреждения у ФИО11 очевидцы произошедшего отсутствовали, а допрошенные в судебном заседании потерпевшая Потерпевший №1 и свидетель Свидетель №1 смогли дать показания только о жизни матери и сына, их взаимоотношениях. Приводя показания свидетеля Свидетель №1, оспаривает выводы суда об умышленном убийстве и наличии неприязненных отношений как мотива совершения преступления. Обращает внимание на противоположные выводы, сделанные экспертами ФИО8, ФИО7 и специалистами о механизме получения ФИО11 телесного повреждения, глубины, направления раневого канала. Настаивает, что при допросе в судебных заседаниях эксперты ФИО7 и ФИО8 не смогли аргументировать свою позицию, подтвердили, что в выводах ими установлен предположительный механизм причинения телесного повреждения ФИО11, поскольку не располагали информацией о действительном механизме причинения телесного повреждения, экспертизы были выполнены без учета протокола проверки показаний на месте. Делает акцент, что эксперт ФИО9 не проводил исследование трупа, взял за основу выводы, сделанные его коллегой ФИО7. Полагает, что эксперт ФИО9 превысил свои должностные полномочия, указав в выводах проведенной экспертизы об исследовании кожного лоскута раны ФИО11, которая ему не предоставлялась, при этом в судебном заседании эксперт ФИО8 пояснил, что кожный лоскут ФИО11 не исследовал, однако это противоречит выводам, отраженным в выполненной им экспертизе. Обращает внимание, что при допросе в судебном заседании эксперт ФИО7 не мог пояснить о травматическом предмете, методике определения длины раневого канала, механизме причинения телесного повреждения, а на представленном специалистом изображении расположения сердца человека при отсутствии аномалий (у ФИО11 не было установлено аномалий), показал расположение раны значительно выше 5 межреберья, указанного в выводах выполненного им заключения. Делает вывод, что допрошенные в судебном заседании судебно-медицинские эксперты ФИО7, ФИО8 не смогли своими показаниями устранить указанные противоречия и дать подробные пояснения по выполненным ими экспертизам. Указывает, что на стадии предварительного расследования после проведения проверки показаний на месте стороной защиты было заявлено ходатайство о назначении повторной судебной медико-криминалистической экспертизы, однако следователем в удовлетворении ходатайства было отказано, чем нарушено право на защиту. Считает, что заключения судебно-медицинских экспертов не соответствуют положениям ст. 25 ФЗ от 31 января 2001 года «О государственной судебно-медицинской деятельности в РФ» № 73-ФЗ и требованиям, предъявляемым Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ №н от <дата> «Об утверждении порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях РФ», в связи с чем являются необъективными, необоснованными, немотивированными. Указывает, что специалистами в области судебной медицины ФИО13 и ФИО14 сделаны выводы, противоположные выводам экспертов ФИО7 и ФИО8, поэтому в судебном заседании <дата> стороной защиты было заявлено ходатайство о назначении повторной медицинской судебной экспертизы с учетом показаний ФИО1, данных при проверке показаний на месте и в судебном заседании, о механизме получения ранения ФИО11 для устранения противоречий, однако судом в удовлетворении ходатайства было отказано. Делает вывод, что противоречия в противоположных выводах экспертов и специалистов устранены не были, и суд при вынесении приговора должен был руководствоваться ч. 3 ст. 49 Конституции РФ о толковании неустранимых сомнений в виновности лица в пользу обвиняемого. Обращает внимание на внепроцессуальное общение эксперта ФИО7 и прокурора перед судебным заседанием <дата> относительно того, какие вопросы будут заданы и какие показания необходимо давать, в связи с чем прокурору и эксперту был заявлен отвод, в удовлетворении которого суд отказал. Отмечает, что работодатель охарактеризовал Воронцову Л.П. как уравновешенную, выдержанную, бесконфликтную, внимательную и доброжелательную, что необходимо учесть для правильной оценки о внезапно возникшем неприязненном отношении со стороны Воронцовой Л.П. к сыну. Также необходимо учесть, что ее подзащитная не имеет вредных привычек, не употребляет спиртных напитков, ведет здоровый образ жизни, после случившегося сама вызвала скорую помощь, стала пытаться остановить кровотечение, приняла все меры, что помочь сыну. По мнению апеллянта, в деянии Воронцовой Л.П. усматривается неосторожность при обращении с кухонным ножом, что следует квалифицировать по ст. 109 УК РФ. Просит приговор суда в отношении Воронцовой Л.П. отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию в ином составе судей.

В апелляционной жалобе адвокат Сухих И.П. не соглашается с приговором ввиду незаконности и необоснованности. Цитируя п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве ( ст.105 УК РФ) от 27 января 1999 года № 1 (ред. от 3 марта 2015 года) "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" о том, что судом при решении вопроса о направленности умысла виновного должна учитываться совокупность всех обстоятельств содеянного, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализация телесных повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения, полагает, что эти требования судом не учтены, выводы суда о том, что Воронцова Л.П. совершила убийство своего сына в ходе бытового конфликта на почве внезапно возникших неприязненных отношений, основаны на предположениях, при отсутствии конкретных доказательств. Обращает внимание, что по делу отсутствуют очевидцы происшествия, имеются обстоятельства, косвенно ставящие под сомнение выводы суда. Указывает, что по месту жительства и работы Воронцова Л.П. характеризуется положительно, ранее не судима, имеет звание ветерана труда, награды. Делает акцент, что показания свидетеля Свидетель №1 и потерпевшей Потерпевший №1 не содержат доказательственного значения и не свидетельствуют о наличии у Воронцовой Л.П. умысла на убийство сына. Отмечает, что на теле Воронцовой Л.П. не обнаружено следов побоев, ссадин, которые зачастую возникают в ходе бытого конфликта, а версия Воронцовой Л.П., что сын сам наткнулся на нож, когда попытался ее обнять, не является невероятной, если учесть, что погибший был пьяный, когда нарушается координация движения, не соизмеряются физические усилия, нарушается ориентация в пространстве, при этом действие ФИО21 было неожиданно для Воронцовой Л.П., длилось мгновение, она не успела опустить нож. Полагает, что к выводам экспертов ФИО7 и ФИО8 о невозможности нанесение ранения по версии Воронцовой Л.П., следует относиться критически, поскольку в суде были допрошены специалисты Козылбаев и Кириленков, которые дали более полные, объективные заключения и пояснения по механизму получения телесных повреждений ФИО11, основанные на научных методиках и нормативных данных, а заключения ФИО7 и ФИО8 давались без учета проверки показаний на месте Воронцовой Л.П., заключение ФИО8 носит формальный характер, повторная экспертиза судом не проведена. Просит приговор отменить, дело направить на новое разбирательство в ином составе суда.

В апелляционной жалобе адвокат Воскресенский А.Б. считает приговор в отношении Воронцовой Л.П. несправедливым, необоснованным и подлежащим отмене. Не соглашается с выводами суда о наличии прямого умысла в действиях Воронцовой Л.П.. Настаивает на неверности выводов экспертов о направлении раневого канал сверху-вниз. Обращает внимание, что вина подсудимой в причинении телесного повреждения не оспаривалась, однако суд не дал оценку доводам стороны защиты об отсутствии умысла Воронцовой Л.П. и подменил понятия вины и умысла, тем самым не усмотрев оснований для переквалификации на преступление, совершенное по неосторожности. Приводит пояснения Воронцовой Л.П. при проверке показаний на месте о том, что она держала нож в правой руке, рукоятью прижатой к груди, режущей поверхностью лезвия вниз, делая вывод, что Воронцовой Л.П. подтверждаются выводы экспертов о механизме образования и направлении раневого канала и опровергают вывод суда о наличии умысла. Не соглашается с выводами суда о значительной силе травматического воздействия, без приложения которой невозможно причинение установленного повреждения, и оценкой показаний Воронцовой Л.П. в части того, что она не умышленно причинила повреждение сыну, как избранный способ защиты. Обращает внимание, что согласно заключению эксперта № от <дата> длина погрузившейся части клинка составила 4 см при общей длине клинка 14,7 см., что, по мнению апеллянта, свидетельствует о том, что при наличии умысла и значительности силы травматического воздействия со стороны Воронцовой Л.П. клинок должен был войти значительно глубже, возможно по рукоять, в мягкие ткани сердца, поскольку их плотность ниже плотности межреберных мышц, и экспертом не установлено наличие преград для дальнейшего прохождения клинка в глубину сердца. Утверждает, что Воронцова Л.П. не могла предвидеть, что ФИО11 предпримет попытку обнять ее, в связи с чем после нарезки фруктов не убрала нож в сторону, а оставила его перед собой и подняла его до уровня груди, а поскольку Воронцова Л.П. спешила на кладбище, то суд неверно пришел к выводу о внезапном возникновении между Воронцовой Л.П. и ФИО11 неприязненных отношений из-за требования последним алкоголя, а также о наличии умысла, направленного на убийство ФИО11, а имели место быть невнимательность и небрежность Воронцовой Л.П.. В ходе судебного заседания не было установлено никаких обстоятельств, свидетельствующих о наличии конфликта между подсудимой Воронцовой Л.П. и ФИО11 в день причинения смерти последнему. Обращает внимание на показания потерпевшей Потерпевший №1 о том, что брат не был конфликтным человеком, а Воронцова Л.П. была «холодная», строгая женщина. Считает вывод суда о наличии внезапно возникших неприязненных отношений не основанным на совокупности исследованных судом доказательств. Полагает, что судом не в полной мере учтено состояние здоровья подсудимой, а также <данные изъяты> возраст, который фактически при назначении наказания в виде 7 лет лишения свободы, возможно, приравнивается к пожизненному лишению свободы, кроме того, ФИО11 злоупотреблял алкоголем, однако суд не учел обстоятельством, смягчающим наказание, противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления. Делает акцент, что само по себе причинение собственными руками смерти сыну, которого подсудимая растила и воспитывала всю его жизнь, уже является наказанием для Воронцовой Л.П., а отсутствие избранной меры пресечения, связанной с изоляцией от общества, свидетельствует об отсутствии оснований полагать, что Воронцова Л.П. представляет какую-либо социальную опасность или угрозу для общества и окружающих. Просит приговор изменить, переквалифицировав ее действия с ч.1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 109 УК РФ, назначить наказание, не связанное с лишением свободы или отменить и передать уголовное дело на рассмотрение на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Каплина Н.А. находит приговор законным и обоснованным, а доводы стороны защиты опровергнутыми исследованными доказательствами, в том числе заключениями экспертов, ставить под сомнение которые оснований не имеется. Считает назначенное осужденной наказание справедливым. Просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, заслушав позицию сторон, судебная коллегия не усматривает нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства, и не находит оснований к отмене приговора, но считает необходимым внести в него изменения.

Виновность Воронцовой Л.П. в совершении инкриминируемого преступления полностью подтверждена приведенными в приговоре доказательствами, которые были получены в период предварительного расследования, проверены в ходе судебного разбирательства при соблюдении требований ст.15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

Суд в соответствии с положениями ч. 1 ст. 88 УПК РФ, объективно дав надлежащую оценку всем исследованным материалам, а также проанализировав все доводы стороны защиты, аналогичные указанным в апелляционных жалобах, правильно установил фактические обстоятельства совершенного преступления, мотивировал в приговоре, почему он, с одной стороны, принял те или иные доказательства в качестве допустимых и достоверных, признал их в своей совокупности достаточными для разрешения дела, а с другой - критически оценил показания подсудимой и выдвинутые ей аргументы в свою защиту.

Не соглашаться с правильностью приведенной судом первой инстанции оценкой доказательств, достоверность которых оспаривается в апелляционных жалобах, у судебной коллегии оснований не имеется.

Версия осужденной о причинении смерти сыну – ФИО11 - неумышленно, сын сам наткнулся на нож, когда попытался ее обнять, оценена в совокупности со всеми материалами дела и правильно признана несостоятельной, поскольку опровергается исследованными в суде доказательствами.

Факт причинения ФИО11 ножевого ранения Воронцова Л.П. не оспаривала как на первоначальном этапе предварительного расследования, так и в судебном заседании. Ее показания приняты судом во внимание в той части, в которой они согласуются с иными исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами.

Отсутствие непосредственных очевидцев совершенного преступления не свидетельствует о недоказанности вины осужденной.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, выводы суда о виновности Воронцовой Л.П. именно в умышленном причинении смерти ФИО11 установлены правильно, поскольку основаны на совокупности собранных и всесторонне исследованных в судебном заседании доказательств по делу, не противоречащих, а взаимно дополняющих друг друга, согласующихся между собой, в том числе, протоколе осмотра места происшествия с фототаблицами от <дата>; протоколе выемки образца крови трупа ФИО11; протоколе получения образцов для сравнительного исследования – буккального эпителия у Воронцовой Л.П.; протоколе осмотра предметов; заключении эксперта № от <дата> об обнаружении на свитере крови человека Ва группы, что не исключает ее происхождение от ФИО11; заключении эксперта № от <дата> об обнаружении на представленном на исследование ноже (клинке) крови ФИО11, а на рукояти – смеси, образованной путем смешения крови и пота, в ДНК которой выявлены аллели, свойственные генотипам ФИО11 и Воронцовой Л.П.; заключении эксперта № от <дата> об обнаружении на пуловере механического повреждения, имеющего колото-резаный характер, которое могло образоваться как клинковой частью ножа, представленного на экспертизу, так и любым другим подобным предметом; заключением судебно-медицинской экспертизы № от <дата> об обнаружении при исследовании трупа ФИО11 телесных повреждений в виде колото-резаной раны передней поверхности грудной клетки слева, проникающей в полость сердечной сумки с повреждением сердца, сердечной сумки и межреберных мышц. Повреждение образовалось прижизненно, незадолго до наступления смерти, в результате однократного травматического воздействия острого предмета, обладающего колюще-режущими свойствами, возможно клинка ножа типа плоского клинка ножа с односторонней заточкой, имевшего П-образный обушок и лезвие. Направление раневого канала повреждения позволяет высказаться о том, что повреждение было причинено сверху вниз, слева направо и спереди назад. Нападавший мог находиться в любом положении, при котором возможно причинить вышеописанное повреждение. Потерпевший мог находиться в любом доступном для получения данного повреждения положении, обращенный передней поверхностью груди в сторону травмирующего предмета. После получения повреждений потерпевший мог совершать активные действия в течение периода времени от нескольких минут до нескольких десятков минут в зависимости от компенсаторных возможностей и особенной организма. Данное повреждение по признаку опасности для жизни человека квалифицируется как тяжкий вред здоровью человека и состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти. Причиной смерти ФИО11 явилось слепое проникающее в полость сердечной сумки колото-резаное ранение передней поверхности груди слева, с повреждением сердца, сердечной сумки и межреберных мышц, с развитием кровотечения из поврежденного внутреннего орган (сердца), кровоизлияния в полость сердечной сумки, острой кровопотери, гемотампонады (сдавление мышцы сердца, излившейся кровью в полость сумки). При судебно-химическом исследовании крови и мочи от трупа ФИО11 обнаружен этиловый спирт в концентрации, соответствующей у живых людей опьянению средней степени. Смерть ФИО11 наступила около 2,5-3 суток назад к моменту исследования трупа; заключении эксперта № от <дата>, согласно выводам которого рана передней поверхности грудной клетки слева на представленном на исследовании кожном лоскуте от трупа ФИО11 является колото-резаной и образовалась от воздействия колюще-режущего предмета типа плоского клинка ножа с односторонней заточкой, имевшего П-образный обушок и лезвие. Ширина клинка на уровне погружения – около 9-10 мм, длина погрузившейся части клинка – около 40 мм. Данная рана могла образоваться от воздействия клинка, представленного на исследование ножа, изъятого в ходе осмотра места происшествия, или клинка иного ножа со сходными конструктивными и эксплуатационными признаками; заключении эксперта № от <дата>, согласно которому механизм образования ранения передней поверхности грудной клетки слева у ФИО11 – воздействие колюще-режущего предмета в направлении сверху вниз, слева направо и спереди назад относительно потерпевшего. Данный механизм мог быть реализован в условиях нанесения потерпевшему удара ножом. Образование данного ранения у ФИО11 при обстоятельствах, изложенных обвиняемой Воронцовой Л.П. в ходе ее допросов, то есть без приложения сознательных усилий с ее стороны полностью исключается ввиду наличия в данных показаниях существенных противоречий с имеющимися объективными данными по ориентации клинка ножа и направлению травматического воздействия в момент ранения, а также ввиду отсутствия условий, необходимых для причинения ранения подобного характера, что подтверждается результатами проведенного ситуационного и векторно-графического анализа; другими письменными материалами уголовного дела.

Неустранимых существенных противоречий в исследованных судом доказательствах, которые требовали бы их истолкования в пользу осужденной, не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты суд апелляционной инстанции не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность выводов вышеуказанных экспертиз, поскольку они проведены на основании постановлений следователя, экспертами, имеющими определенный стаж, необходимые познания, опыт экспертной деятельности в области медицины, и соответствующую квалификацию. Экспертам были разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, также эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, поставленные перед экспертами вопросы и заключения по ним не выходят за пределы их специальных знаний.

Заключения оформлены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, содержат ответы на поставленные вопросы по установленным нормативам и правилам, с применением специальных методик, в обоснование сделанных выводов эксперты основывались на исходных объективных данных, учитывая предоставленные материалы уголовного дела.

Вопреки позиции стороны защиты, нарушений правовых норм, регулирующих основания и порядок производства экспертиз по уголовному делу, правила проверки и оценки оспариваемых стороной защиты заключений экспертов, положений ст. 25 ФЗ от 31 января 2001 года «О государственной судебно-медицинской деятельности в РФ» № 73-ФЗ и Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ № 346н от 12 мая 2010 года «Об утверждении порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях РФ»,которые бы могли повлечь их недопустимость, не допущено.

Суд оценивал результаты экспертных заключений во взаимосвязи с другими фактическими данными. Оснований не доверять выводам эксперта в части установления телесных повреждений, их тяжести, локализации и механизма причинения, либо подвергать сомнению компетентность экспертов у суда не имелось, связи с чем экспертные заключения обоснованно приняты судом в качестве допустимых доказательствв по делу. Оснований для назначения повторной экспертизы не имелось.

В судебном заседании эксперты ФИО7 и ФИО8 полностью подтвердили выводы проведенных исследований.

Эксперт ОГБУЗ «<данные изъяты>» ФИО7 пояснил, что он проводил исследование трупа ФИО11, при наружном исследовании которого на передней поверхности грудной клетки слева, в 135 см вверх от подошвенной поверхности левой стопы и в 3,5 см от средней линии имеется косо-вертикальная рана с ровными краями, ориентированная на числа 10 и 4 условного циферблата часов. При внутреннем исследовании эта рана объединяется в единый раневой канал с другими обнаруженными повреждениями, далее – послойно. Первое повреждение идет послойно в 135 см, а последующее – 132 см. Соответственно, учитывая полученные измерения, он пришел к выводу, что повреждение образовалось в результате однократного травматического воздействия острого предмета, обладающего колюще-режущими свойствами, и, безусловно, было причинено сверху вниз, слева направо и спереди назад и явилось причиной смерти ФИО11. Никаких сомнений у него не возникало.

Эксперт ОГБУЗ «<данные изъяты>» ФИО8 пояснил, что при проведении экспертизы он использовал данные, полученные при исследовании трупа ФИО11, кожного лоскута с трупа, данные, полученные в ходе проведения экспертизы по установлению возможности причинения повреждений изъятым ножом, протоколы допросов Воронцовой Л.П.. Исходя из анатомического расположения раны и повреждения внутренних органов ФИО11, у него не возникло никаких сомнений в правильности выводов эксперта при исследовании трупа. Для причинения обнаруженного повреждения в положении «стоя» нож должен был располагаться выше уровня раны. При анализе показаний Воронцовой Л.П. и сравнении их с объективными данными выявляется существенное отличие по ориентации клинка ножа. Анализ показаний Воронцовой Л.П. о динамике события в целом, с учетом кинематических закономерностей движения руки в момент нанесения повреждения, позволяет применить законы механики, отражающие закономерности статики и динамики взаимодействия объектов: если человек держит в руках какой-то предмет, например, нож, при воздействии другого объекта на этот предмет, он должен оказывать на этот предмет какое-то физическое усилие, которое должно приводить к смещению этого предмета, и чтобы не происходило данного смещения, человек должен сознательно прилагать какие-то физические усилия, направленные на удержание этого предмета. Если предположить, что нож не двигался, а двигался только потерпевший, то при направлении установленного раневого канала сверху-вниз, потерпевший должен был подпрыгнуть вверх, чтобы получить такое ранение, т.е. либо нож движется сверху-вниз, либо потерпевший движется снизу-вверх. Таким образом, причинение ФИО11 колото-резаного ранения передней поверхности грудной клетки слева при обстоятельствах, изложенных Воронцовой Л.П., т.е. без приложения сознательных усилий с ее стороны полностью исключается.

Вопреки доводам апелляционных жалоб эксперты ФИО7 и ФИО8 аргументировали свою позицию, в том числе, в части определения длины раневого канала,никакого предположительного вывода о механизме причинения телесного повреждения ФИО11, не высказывали, дали подробные пояснения по выполненным ими экспертизам.

Тот факт, что эксперт ФИО8 выполнил экспертизу без учета протокола проверки показаний Воронцовой Л.П. на месте не ставит под сомнение сделанное им заключение.

Как видно из заключения эксперта № от <дата> эксперт ФИО8 исходил из показаний Воронцовой Л.П. о том, что «ФИО11 зашел на кухню, подошел к ней, чтобы взять за плечи, и попытался ее обнять. В этот момент Воронцова Л.П. повернулась к нему, держа при этом нож в правой руке, клинком в его сторону, лезвие клинка обращено вниз, и почувствовала, что нож вошел в тело сына».

В ходе проверки показаний на местеВоронцовой Л.П. пояснила, что резала фрукты, нож держала в правой руке на рабочей поверхностью вниз. В это время на кухню зашел сын, стал с ней разговаривать. Он встал напротив нее, она стояла, прижавшись спиной к холодильнику, лицом к ФИО22, расстояние между ними было около 30-35 сантиметров, нож она держала в правой руке, прижав рукоятку выше правой молочной железы, режущая поверхность лезвия была направлена вниз, в сторону сына. В какой-то момент сын ее обнял за плечи двумя руками, зафиксировав их, и притянул ее к себе. В это время произошел контакт сына с ножом, т.к. он вскрикнул (т.2 л.д.21-30).

Таким образом, в ходе данного следственного действия Воронцова Л.П. дала фактически аналогичные показания,лишь уточнила, что расстояние между нею и сыном было около 30-35 сантиметров, нож она держала в правой руке, прижав рукоятку выше правой молочной железы, подтвердив, что ранение причинила без приложения сознательных усилий с ее стороны.

Однако, из заключений судебно-медицинских экспертиз, полученных в ходе предварительного следствия, имеющихся в материалах дела и исследованных в суде первой инстанции, не следует, что данное обстоятельство могло каким-то образом повлиять на вывод эксперта.

Напротив, эксперт ФИО8 сделал категоричный вывод, что причинение ФИО11 колото-резаного ранения передней поверхности грудной клетки слева без приложения сознательных усилий полностью исключается. Данная ситуация если и могла бы привести к образованию телесного повреждения у потерпевшего, то оно носило бы иной характер (ссадина, царапина, поверхностная рана).

При таких обстоятельствах назначение повторной или дополнительной экспертизы у суда оснований не имелось.

При этом судебная коллегия обращает внимание, что ФИО11 находился в средней, а не сильной степени алкогольного опьянения, что подтверждается заключением эксперта № от <дата>, в связи с чем на расстоянии 30-35 сантиметров не мог не видеть направленное в его сторону лезвие ножа, и, просто обнимая мать, фактически «насаживаться» на него, с учетом того, что при средней степени алкогольного опьянения движения замедляются.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что ходатайство о проведении проверки показаний на месте с участием Воронцовой Л.П. сторона защиты заявила в день ознакомления с заключениями экспертов – <дата>.

Сделанный адвокатом Балабаевой Е.С. акцент на то, что эксперт ФИО9 не проводил исследование трупа, а лишь взял за основу выводы, сделанные его коллегой ФИО7, не свидетельствует о неполноте проведенного исследования, поскольку данная экспертиза являлась не повторной или дополнительной, а судебной медико-криминалистической,так называемой ситуационной, направленной на исследование, проводимое для установления или отрицания возможности причинения повреждения в какой-либо ситуации.

Доводы адвоката Балабаевой Е.С., что эксперт ФИО9 превысил свои должностные полномочия, указав в выводах проведенной экспертизы об исследовании кожного лоскута раны ФИО11, хотя в судебном заседании эксперт ФИО8 пояснил, что кожный лоскут ФИО11 не исследовал, поскольку он не предоставлялся, являются вольной трактовкой данных показаний.

Как следует из протокола судебного заседания эксперт ФИО9 пояснил, что кожный лоскут он видел, само исследование не проводил, поскольку лоскут восстанавливал в рамках проведения повторного восстановления, он непосредственно его смотрел, сравнивал с теми данными, которые были в акте исследования, никаких несоответствий не выявил.

Сам по себе факт несогласия с экспертными исследованиями и показаниями экспертов в судебном заседании не может являться основанием для признания их недопустимыми доказательствами и свидетельствовать о заинтересованности экспертов.

Таким образом, версию защиты о том, что причинением смерти сыну ФИО1 совершила по неосторожности, судебная коллегия, считает неубедительными, поскольку они опровергаются материалами дела. При этом суд правильно исходил из всей совокупности имеющихся доказательств, объективно подтверждающих выводы суда о том, что телесные повреждения причинены осужденной при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Вопреки позиции стороны защиты судебная коллегия соглашается с критической оценкой судом первой инстанции заключений специалистов ФИО13 и ФИО14

Специалистом в соответствии с ч.1 ст. 58 УПК РФ является лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном данным Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Соответственно, как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации, специалист не проводит исследование и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами (пункт 20 постановления от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам"), что соответствует и правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации (определение от 29 мая 2019 года N 1220-О).

В силу положений ст.ст. 58 и 80 УПК РФ в компетенцию специалиста подготовка рецензий и оценок доказательств по уголовному делу, в том числе заключению эксперта, не входит. Нормативные документы, регламентирующие экспертную деятельность, также не предоставляют специалисту право входить в оценку выводов других экспертов, которые привлечены к участию в уголовном деле в соответствии с нормами УПК РФ и предупреждены об ответственности за заведомо ложное заключение.

Заключения и показания специалиста подлежат проверке и оценке по общим правилам (его компетентности и незаинтересованность в исходе дела, обоснованность суждений и др.) и могут быть приняты судом или отвергнуты, как любое другое доказательство.

По мнению судебной коллегии, достоверность указанных заключений специалистов не представляется безусловной. При этом они подготовлены специалистами, не привлеченными в установленном законом порядке к участию в деле и не предупрежденными об ответственности за дачу заведомо ложного заключения в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом.

Приобщенные заключения даны в порядке выполнения ответа на обращение стороны защиты, лицами, не имеющими достаточного, по сравнению с экспертами опыта экспертной деятельности. Заключения специалистов являются критической рецензией на заключения экспертов ФИО9 и ФИО7, и сводятся к несогласию и методикой проведения указанных экспертиз, представляют собой теоретические рассуждения, выводы специалистов носят субъективный характер и противоречат фактическим обстоятельствам дела, установленным судом.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не может признать заключения специалистов допустимым доказательством.

Ссылка стороны защиты на то, что между Воронцовой Л.П. и ее сыном ФИО11 были хорошие отношения, они любили друг друга, злоупотребление сыном алкоголя стало нормой их жизни и не вызывало конфликтов, не ставит под сомнение причинение повреждения умышленно, поскольку, как верно установил суд, Воронцова Л.П. действовала на почве именно внезапно возникших неприязненных отношений

Позицию осужденной о причинении смерть сыну неумышленно, а нечаянно, судебная коллегия рассматривает как реализацию ею права на защиту и не может согласиться с предложенной версией событий, поскольку она не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции и проверенным в суде апелляционной инстанции.

Тщательный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании и подробно приведенных в приговоре доказательств в их совокупности, позволили суду прийти к правильному выводу о квалификации действий Воронцовой Л.П. по ч.1 ст.105 УК РФ.

С учетом выбранного орудия преступления, целенаправленности, локализации удара – в область расположения жизненно-важных органов, судом бесспорно установлен умысел Воронцовой Л.П. на причинение смерти ФИО11.

Нарушений принципов презумпции невиновности (ч. 3 ст. 14 УПК РФ), свободы оценки доказательств (ст. 17 УПК РФ), а также принципа состязательности сторон, необоснованных отказов подсудимой и ее защитникам в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

Согласно протоколу судебного заседания, председательствующий по делу, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, руководил заседанием в соответствии с требованиями ст.243 УПК РФ. Все ходатайства со стороны защиты, в том числе, об исключении ряда доказательств, ставились на обсуждение сторон, в ходе судебного разбирательства были рассмотрены судом в полном соответствии с положениями ст.ст.121, 122 УПК РФ, принятые в порядке ст.256 УПК РФ решения надлежаще мотивированны с учетом представленных по делу доказательств, наличия либо отсутствия реальной необходимости в производстве заявленных процессуальных действий с целью правильного разрешения дела и с учетом положений ст.252 УПК РФ, и не выходят за рамки судебного усмотрения применительно к нормам ст.ст.7, 17 УПК РФ.

Не допущено судом ограничений прав участников уголовного судопроизводства со стороны защиты и в ходе допросов экспертов, поскольку им была предоставлена возможность задать вопросы допрашиваемым лицам.

Позиция подсудимой и защитников как по делу в целом, так и по отдельным деталям обвинения и обстоятельствам доведена до сведения суда с достаточной полнотой и определенностью. Она получила объективную оценку в приговоре, как и доказательства, представленные стороной защиты.

Данных о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном, а суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается.

Доводы адвоката Балабаевой Е.С. о внепроцессуальном общении эксперта ФИО7 и прокурора перед судебным заседанием <дата> не свидетельствуют о заинтересованности эксперта.

Сделанный адвокатом акцент, что прокурор сказал эксперту, какие вопросы будут заданы и какие показания необходимо давать, является голословным.

Как видно из протокола судебного заседания участвующий государственный обвинитель задал лишь вопросы относительно стандартной процедуры проведения экспертизы, теоретический вопрос о расположении сердца у здорового человека, а также продублировал часть вопросов из постановления следователя, ответы на которые содержались в заключении. Все остальные вопросы задавались адвокатом Балабаевой Е.С. и допущенным к участию специалистом ФИО14, о которых эксперт безусловно осведомлен быть не мог.

Вопреки утверждению адвоката Балабаевой Е.С. отвода государственному обвинителю и эксперту ФИО7 стороной защиты не заявлялось.

Необходимость назначения Воронцовой Л.П. наказания, связанного с реальным лишением свободы, отсутствие оснований для применения ст. 64 УК РФ и невозможность изменения категории преступлений на менее тяжкую в приговоре мотивированы. Оснований не соглашаться с выводом суда в данной части судебная коллегия не находит.

Вид исправительного учреждения – исправительная колония общего режима - определен верно, как предписывают положения п. «б» ч.1 ст.58 УК РФ.

Наказание Воронцовой Л.П. назначено в соответствии с требованиями ст.ст.6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, относящегося к категории особо тяжких, данных о личности виновной, характеризующейся положительно, а также смягчающих наказание обстоятельств при отсутствии отягчающих.

К смягчающим наказание обстоятельствам суд верно отнес частичное признание осужденной своей вины, раскаяние в содеянном, состояние здоровья Воронцовой Л.П., ее возраст, совершение преступления впервые, наличие знака «<данные изъяты>», медали «<данные изъяты>», почетных грамот, статус Ветерана труда, а также в силу п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ - оказание медицинской помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, в связи с чем при отсутствии отягчающих обстоятельств при назначении наказания применил правила назначения наказания, предусмотренные ч.1 ст.62 УК РФ.

Объективных оснований для признания в качестве смягчающего обстоятельства противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, к чему апеллирует адвокат Воскресенский А.Б., в материалах уголовного дела не имеется.

Новых данных о смягчающих обстоятельствах и их документального подтверждения, которые не были известны суду первой инстанции и не учитывались им при назначении наказания, в апелляционных жалобах не содержится и суду апелляционной инстанции не представлено.

Таким образом, наказание осужденной назначено в соответствии с требованиями УК РФ, с учетом принципа индивидуализации, в пределах санкций соответствующей статьи Уголовного кодекса РФ, соразмерно содеянному, отвечает целям и задачам, определенным уголовным законом, в силу чего назначенное ей наказание является справедливым и оснований для смягчения, не усматривается.

Вместе с тем судебная коллегия считает необходимым внести в приговор изменения, исключив из числа доказательств карточку происшествия от <дата> (т.1 л.д.39), поскольку она не относится к иным документам, предусмотренным п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ, а является внутренним служебным документом. Исключение из числа доказательств карточки происшествия не ставит под сомнение достаточность совокупности иных доказательств, на основании которых Воронцова Л.П. признана виновной.

Кроме того, в описательно-мотивировочной части приговора суд сослался на доказательство – протокол осмотра места происшествия от <дата> с фототаблицей (т.1 л.д. 6-19), тогда как данное следственное действие было проведено <дата>. Судебная коллегиясчитает необходимым исправить указанную явную техническую ошибку.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389-13, 389.15, 389-20, 389-28, 389-33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор Ленинского районного суда г. Смоленска от 2 апреля 2024 года в отношении Воронцовой Любови Петровны изменить:

-исключить из числа доказательств карточку происшествия от <дата>;

-в описательно-мотивировочной части приговора вместо ошибочно указанного протокола осмотра места происшествия от <дата> указать правильно от <дата>.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ во Второй кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденной, содержащейся под стражей, в тот же срок со дня вручения ей копии апелляционного определения и приговора, вступившего в законную силу. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении – путем подачи кассационной жалобы непосредственно в суд кассационной инстанции.

О своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции осужденная вправе ходатайствовать в кассационной жалобе либо в течение трёх суток со дня вручения ей извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если дело было передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий: (подпись) Г.Е.Кива

Судьи: (подпись) Е.М.Ивченкова

(подпись) С.А.Степанов

Копия верна:

Судья Смоленского областного суда Е.М.Ивченкова