Решение по делу № 8Г-12198/2021 от 16.07.2021

            Дело № 88-12781/2021

        О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

    г. Челябинск                                                             09 сентября 2021 года

    Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

    председательствующего        Гречкань Н.И.,

    судей        Малоедовой Н.В., Чернецовой С.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-50/2021 по иску Ердаковой Надежды Кузьминичны к Абдурахмановой Загидат Шамиловне о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки,

по кассационной жалобе Абдурахмановой Загидат Шамиловны на решение Центрального районного суда г. Тюмени от 27 января 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 02 июня 2021 года.

    Заслушав доклад судьи Малоедовой Н.В., объяснения представителя Абдурахмановой З.Ш. - Уткина Ю.Н., поддержавшего доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

    установила:

    Ердакова Н.К. обратилась в суд с иском к Абдурахмановой З.Ш. о признании договора дарения квартиры № <данные изъяты> по адресу: <данные изъяты>, от 27 июня 2019 года недействительным, применении последствий недействительности сделки.

    В обоснование заявленных требований указала на то, что квартира № <данные изъяты> по адресу: <данные изъяты>, принадлежала <данные изъяты>, умершей 14 декабря 2019 года. Иных наследников кроме истца у <данные изъяты> не имелось, поэтому 19 ноября 2018 года она завещала принадлежащую ей квартиру истцу. После смерти наследодателя в декабре 2019 года истцу стало известно, что право собственности на квартиру зарегистрировано за ответчиком на основании договора дарения от 27 июня 2019 года, заключенного между <данные изъяты> и Абдурахмановой З.Ш. По мнению истца, ответчик, осуществляя уход за <данные изъяты>, воспользовалась её доверчивостью в силу преклонного возраста и состоянием здоровья, нахождением под воздействием лекарственных средств для склонения к подписанию договора дарения. При подписании договора <данные изъяты> не отдавала отчет своим действиям в полной мере, поэтому истец считает, что договор дарения является недействительной сделкой в силу положений ст.ст. 177, 178, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

    Решением Центрального районного суда г. Тюмени от 27 января 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 02 июня 2021 года, исковые требования удовлетворены.

    В кассационной жалобе заявитель, с учетом дополнений, просит об отмене судебных актов, ссылаясь на нарушение норм материального и процессуального права.

    Лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены, в связи с чем, на основании ст.ст. 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии со ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия считает, что отсутствуют установленные ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены или изменения судебных актов.

Судом установлено, что <данные изъяты> являлась собственником квартиры № <данные изъяты> по адресу: <данные изъяты>

27 июня 2019 года между Абдурахманова З.Ш. и <данные изъяты> заключен договор дарения квартиры № <данные изъяты>, расположенной по адресу: <данные изъяты> (л.д. 12-13).

Право собственности Абдурахмановой З.Ш. на спорную квартиру зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости 09 июля 2019 года (л. д. 14).

<данные изъяты> умерла 14 декабря 2019 года (л. д. 11).

Согласно ответу нотариуса Серковой Г.В., 29 мая 2020 года нотариусом заведено наследственное дело к имуществу умершей 14 декабря 2019 года <данные изъяты> Наследником, заявившим о своих правах на наследство по завещанию, является Ердакова Н.К. Наследственное имущество состоит из квартиры <данные изъяты> по адресу: <данные изъяты>. Правоустанавливающие документы на указанную квартиру не предоставлены (л. д. 148).

Согласно представленному в материалы дела завещанию от 19 сентября 2018 года серии 72 АА № 1795636 <данные изъяты> завещала все свое имущество, какое на момент ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое не заключалось и где бы оно не находилось, в том числе квартиру, находящуюся по адресу: <данные изъяты>, Ердаковой Надежде Кузьминичне, <данные изъяты> года рождения (л. д. 10).

Определением суда по ходатайству истца и её представителя назначена комплексная, амбулаторная, посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено экспертам амбулаторного судебно-психиатрического отделения ГБУЗ ТО «Тюменская областная клиническая психиатрическая больница».

Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от 14 сентября 2020 года №    1890 ГБУЗ ТО «Областная клиническая психиатрическая больница» <данные изъяты>, <данные изъяты> года рождения, обнаруживала при жизни признаки психического расстройства в форме «<данные изъяты>» (F 06.8). Об этом свидетельствуют данные анамнеза о наличии <данные изъяты>, начиная с 2013 года. Неуклонно прогрессирующий характер <данные изъяты> повреждения подтверждает указанное при осмотре терапевта похудение, отсутствие постоянного наблюдения и лечения в поликлинике, несмотря на хронические заболевания, а также отсутствия обращений в социальные службы, необходимость в уходе со стороны, констатация выраженного психоорганического синдрома в июле 2019 года терапевтом при осмотре, что послужило поводом для вызова психиатра. При осмотре психиатром в августе 2019 года были установлены <данные изъяты> Так как выявленное у испытуемой заболевание носило прогрессирующий характер и при осмотре в июле 2019 года уже были зафиксированы грубые нарушения, подтверждённые и при осмотре в августе 2019 года в купе с данными об отсутствии <данные изъяты>, свидетельскими показаниями об имеющихся ранее психических феноменах, свидетельствующих <данные изъяты> Следовательно, учитывая выраженные когнитивные нарушения с неспособностью даже контролировать за функцией тазовых органов и обслуживать себя (держать ложку, то есть утраты, приобретенных в раннем возрасте навыков), то понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения от 27 июня 2019 года, акта приема-передачи к договору дарения от 27 июня 2019 года <данные изъяты> не могла.

Согласно выводам медицинского психолога - эксперта <данные изъяты>.: «В материалах гражданского дела скудно представлены сведения об индивидуально-психологических особенностях <данные изъяты>, <данные изъяты> года рождения, нет характеристик, свидетельских показаний, касающихся её личности на момент подписания юридически значимого акта. Регистрируемые же в медицинской документации <данные изъяты> ограниченной возможности всестороннего, полного охвата сложившейся ситуации с прогнозом последствий юридически значимого акта как для себя, так и для окружающих в момент подписания договора дарения от 27 июня 2019 года» (л.д. 175-180).

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции исходил из того, что в момент совершения договора дарения <данные изъяты> находилась в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, и пришел к выводу о наличии снований для признания недействительным договора дарения квартиры № <данные изъяты> по адресу: <данные изъяты>, заключенного 27 июня 2019 года между Абдурахмановой З.Ш. и <данные изъяты>, по основанию ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

С выводами суда первой инстанции согласился суд апелляционной инстанции.

Выводы судов основаны на исследовании представленных доказательств, их оценке в соответствии с правилами, установленными в ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и соответствуют нормам права, регулирующим возникшие отношения.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии оснований для признания оспариваемого договора дарения спорной квартиры недействительным, несогласии с заключением эксперта, ввиду его недостоверности, необоснованности, наличия процессуальных нарушений, основанием для отмены судебных актов не являются. Доводы кассационной жалобы повторяют позицию заявителя в суде апелляционной инстанции, которой дана надлежащая оценка.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Юридически значимыми обстоятельствами в данном случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у дарителя в момент совершения сделки, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

В силу части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Так, согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы, проведенной на основании определения суда, на момент подписания договора дарения от 27 июня 2019 года по состоянию своего здоровья <данные изъяты> не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Данному экспертному заключению судами дана подробная надлежащая оценка в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, выводы, сделанные судами на основании данной оценки, подробно и мотивированно изложены в оспариваемых судебных постановлениях. Указанное экспертное заключение оценено судами в совокупности с другими доказательствами по делу.

При составлении названного заключения комиссией экспертов учтены не только медицинские документы, включающие медицинские карты, но и сведения определений суда, протоколов судебных заседаний с показаниями сторон.

Вопреки доводам жалобы, действиям экспертов при проведении экспертизы и действиям суда первой инстанции дана надлежащая оценка судом апелляционной инстанции.

Принцип правовой определенности предполагает, что суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления.

Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления в кассационном порядке.

По существу доводы кассационной жалобы направлены на установление иных обстоятельств и переоценку доказательств, которым судом первой и апелляционной инстанций дана надлежащая правовая оценка в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут служить основанием в пределах действия статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке.

Иных доводов жалобы, способных повлечь отмену принятых судебных актов, не имеется.

Таким образом, принятые судебные акты сомнений в их законности с учетом доводов кассационной жалобы не вызывают, а предусмотренные ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основания для их отмены или изменения в настоящем случае отсутствуют.

Руководствуясь ст.ст. 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

    решение Центрального районного суда г. Тюмени от 27 января 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 02 июня 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу Абдурахмановой Загидат Шамиловны – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи