Решение по делу № 11-10214/2021 от 03.08.2021

Судья Китова Т.Н.

    Дело № 2-1469/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

№ 11-10214/2021

14 октября 2021 года                          г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего            Скрябиной С.В.,

судей        Доевой И.Б., Плотниковой Л.В.,

при секретаре        Разореновой Е.В.,

с участием прокурора         Гурской О.Н.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по иску ГЭР, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ГАП, ГАА, ДНВ, действующей в интересах несовершеннолетней ДДВ, к ЧПВ, ШАГ о взыскании компенсации морального вреда, причиненного преступлением

по апелляционной жалобе ЧПВ на решение Копейского городского суда Челябинской области от 17 мая 2021 года.

Заслушав доклад судьи Доевой И.Б. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, заключение прокурора Гурской О.Н., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

ГАА, ГЭР, действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ГАП, ДНН, действующая в интересах несовершеннолетней ДДВ, обратились с иском к ЧПВ и ШАГ о взыскании компенсации морального вреда, причиненного преступлением.

В обоснование требований указано, что умерший ДД.ММ.ГГГГ ГПВ приходился сыном ГАА, бывшим супругом ГЭР, а также отцом несовершеннолетних ГАП и ДДВ Приговором Челябинского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в редакции апелляционного определения Второго апелляционного суда общей юрисдикции от ДД.ММ.ГГГГ ЧПВ признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 291.2; частью 5 статьи 33 – пунктов «а», «в» части 3 статьи 158; частью 1 статьи 285; частью 2 статьи 159; пунктов «б», «в» части 4 статьи 162; части 5 статьи 33 – пункта «з» части 2 статьи 105; пункта «б» части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации; ШАГ признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных пунктами «б», «в» части 4 статьи 162; части 5 статьи 33 – пункта «з» части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации. Кроме того, приговором Копейского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в редакции апелляционного определения Челябинского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, ГНВ признан виновным по пункту «б» части 4 статьи 162, части 2 статьи 159, пунктам «а, в, г, з» части 2 статьи 126, пунктам «б, в» части 4 статьи 162, пунктам «в, ж, з» части 2 статьи 105, пункту «б» части 4 статьи 158, пункту «г» части 2 статьи 163 Уголовного кодекса Российской Федерации. Совершенным преступлением, повлекшим смерть ГПВ, ответчики причинили истцам моральный вред, выражающийся в нравственных переживаниях и страданиях в связи с невосполнимой утратой близкого человека, получением психологической травмы, в пребывании в состоянии шока, неопределенности и глубокой депрессии, нанесении непоправимой душевной травмы, в подавленном настроении, ухудшении состояния здоровья. Причиненный ответчиками моральный вред истец ГАА оценивает в размере 1 000 000 рублей с каждого, ГЭР, действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ГАП – в размере 1 000 000 рублей с каждого, ДНН, действующая в интересах несовершеннолетней ДДВ – в размере 1 500 000 рублей с каждого.

Истцы ГАА, ГЭР, действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ГАП, ДНН, действующая в интересах несовершеннолетней ДДВ, в судебное заседание суда первой инстанции не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом.

Ответчик ЧПВ в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования истцов не признал, ссылаясь на их необоснованность, поскольку своими непосредственными действиями смерть ГПВ не причинял.

Ответчик ШАГ в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования истцов также не признал, ссылаясь на их необоснованность, поскольку своими непосредственными действиями смерть ГПВ не причинял.

Решением Копейского городского суда Челябинской области от 17 мая 2021 года исковые требования ГАА, ГЭР, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ГАП, ДНН, действующей в интересах несовершеннолетней ДДВ удовлетворены частично. Судом постановлено: взыскать с ЧПВ в пользу ГЭР, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ГАП, компенсацию морального вреда в размере 150 000 рублей; взыскать ЧПВ в пользу ГАА компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей; взыскать ЧПВ в пользу ДНН, действующей в интересах несовершеннолетней ДДВ, компенсацию морального вреда в размере 150 000 рублей; взыскать с ШАГ в пользу ГЭР, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ГАП, компенсацию морального вреда в размере 150 000 рублей; взыскать с ШАГ в пользу ГАА компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей; взыскать с ШАГ в пользу ДНН, действующей в интересах несовершеннолетней ДДВ, компенсацию морального вреда в размере 150 000 рублей; взыскать ЧПВ государственную пошлину в доход местного бюджета в размере 300 рублей; взыскать с ШАГ государственную пошлину в доход местного бюджета в размере 300 рублей.

В апелляционной жалобе с учетом дополнительных письменных объяснений ЧПВ просит решение суда первой инстанции отменить, производство по делу прекратить. В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела; нарушение норм материального и процессуально права. Указывает, что лицом причинившим смерть ГПВ является ГНВ, своими непосредственными действиями он смерть ГПВ не причинял. Также указывает, что в нарушение норм процессуального права, суд первой инстанции взыскал с него в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 рублей, в судебном заседании суда первой инстанции ДД.ММ.ГГГГ была прекращена видеоконференцсвязь, в связи с чем, он не принял участия в судебных прениях, он не присутствовал при удалении суда в совещательную комнату и объявлении резолютивной части решения.

Лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, извещены надлежащим образом о времени и месте судебного заседания. Одновременно информация о слушании дела размещена на официальном сайте Челябинского областного суда в порядке статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании статей 113, 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание, что лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом и за срок, достаточный для обеспечения явки и подготовки к судебном заседанию, судебная коллегия пришла к выводу о возможности рассмотрения дела при установленной явке.

Исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы, в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемого судебного постановления.

Судом установлено и следует из материалов дела, что приговором Челябинского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в редакции апелляционного определения Второго апелляционного суда общей юрисдикции от ДД.ММ.ГГГГ ЧПВ признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 291.2; частью 5 статьи 33 – пунктов «а», «в» части 3 статьи 158; частью 1 статьи 285; частью 2 статьи 159; пунктов «б», «в» части 4 статьи 162; части 5 статьи 33 – пункта «з» части 2 статьи 105; пункта «б» части 4 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации; ШАГ признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных пунктами «б», «в» части 4 статьи 162; части 5 статьи 33 – пункта «з» части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Кроме того, приговором Копейского городского суда Челябинской области от ДД.ММ.ГГГГ в редакции апелляционного определения Челябинского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, ГНВ признан виновным по пункту «б» части 4 статьи 162, части 2 статьи 159, пунктам «а, в, г, з» части 2 статьи 126, пунктам «б, в» части 4 статьи 162, пунктам «в, ж, з» части 2 статьи 105, пункту «б» части 4 статьи 158, пункту «г» части 2 статьи 163 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Из содержания указанных судебных постановлений следует, что в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ год, ГНВ, а также ЧПВ, предполагая, что знакомый ГНВ – ГПВ располагает значительными суммами денежных средств, необходимых для осуществления предпринимательской деятельности, которые могут находиться на его банковском счете (счетах), а также иным имуществом в особо крупном размере, приняли решение совершить разбойное нападение на ГПВ с целью хищения принадлежащего ему имущества и денежных средств, находящихся при потерпевшем и на его банковском счете (счетах), в особо крупном размере, а также договорились о совершении убийства ГПВ в целях исключения возможности быть разоблаченными в результате обращения потерпевшего в правоохранительные органы.

С целью приискания соучастников преступления в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ год, находясь на территории <данные изъяты>, ГНВ и ЧПВ с целью реализации совместного преступного умысла, в ходе встречи с ШАГ, с которым ЧПВ на протяжении длительного периода времени поддерживал приятельские отношения, предложили ему принять участие в совершении разбойного нападения на ГПВ, сообщив при этом, что после совершения указанных действий планируется совершить убийство потерпевшего, смогут похитить принадлежащие потерпевшему денежные средства в размере 16 000 000 рублей.

ДД.ММ.ГГГГ ЧПВ, ГНВ и ШАГ, имея при себе предметы для использования их в качестве орудий и средств совершения преступления, на автомобиле «Джип Либерти», под управлением ЧПВ, проследовали к месту жительства ГПВ Дождавшись, когда потерпевший ГПВ вышел из подъезда и направился к своему автомобилю, ЧПВ, одетый в форму сотрудника полиции, и ШАГ, имеющий при себе обложку удостоверения сотрудника полиции, проследовали к ГПВ, представились сотрудниками полиции и под надуманным предлогом о возбуждении в отношении ГПВ уголовного дела и необходимости проследовать с ними на место происшествия, предложили потерпевшему сесть в автомобиль «<данные изъяты>». ГПВ выполнил их законное требование.

ДД.ММ.ГГГГ ГНВ, ШАГ и ЧПВ отвезли ГПВ на безлюдный участок местности, расположенный вблизи здания по адресу: <данные изъяты>, и в период времени с 10 до 13 часов напали на потерпевшего. При этом ГНВ, действуя умышленно, подавляя волю потерпевшего к сопротивлению, нанес руками не менее 2 ударов в область головы и не менее 8 ударов в область конечностей ГПВ Далее, ЧПВ по просьбе ГНВ, передал последнему находившийся в салоне автомобиля холостой/охолощенный пистолет Макарова-СО, вооружившись которым и, применяя его как предмет, используемый в качестве оружия, ГНВ нанес указанным пистолетом не менее 2 ударов в область головы ГПВ, а также потребовал предоставить сведения о кодах доступа к мобильному банку и банковским картам потерпевшего. Далее, ГНВ передал указанный пистолет ШАГ, который, выполняя свою роль в совершении преступления, подавляя волю потерпевшего к сопротивлению, направил ствол пистолета в сторону ГПВ

Не добившись в результате разбойного нападения цели хищения денежных средств, принадлежащих ГПВ, ГНВ и ЧПВ, приступили к реализации совместного с ШАГ умысла на совершение убийства ГПВ

Реализуя совместный с ЧПВ и ШАГ преступный умысел, направленный на убийство ГПВ, ГНВ, вооружившись ранее совместно с указанными лицами приобретенной (подготовленной) веревкой (эластичным шнуром), накинул ее на шею ГПВ и, взяв руками свободные концы веревки, стал тянуть их в разные стороны, сдавливая тем самым шею потерпевшего, перекрывая поступление воздуха в организм ГПВ и удерживал таким образом до того момента, пока веревка не порвалась. ЧПВ, осознавая, что ГПВ еще жив, в целях доведения совместного умысла на убийство ГПВ до конца, передал ГНВ имевшийся в багажном отделении его автомобиля «<данные изъяты>» буксировочный трос. В свою очередь ГНВ, доводя до конца умысел на совершение убийства потерпевшего, накинул на шею ГПВ указанный буксировочный трос и, взяв руками его свободные концы, стал тянуть их в разные стороны, при этом удерживал его таким образом до наступления смерти потерпевшего ГПВ В это же время ШАГ, выполняя свою роль в совершении преступления, оказывая содействие совершению преступления путем устранения препятствий, находясь на месте совершения преступления, наблюдал за окружающей обстановкой, с той целью, чтобы действия ГНВ и ЧПВ не были случайно обнаружены посторонними лицами.

В результате преступных действий соучастников, потерпевшему ГПВ была причинена механическая странгуляционная асфиксия в результате сдавления органов и тканей шеи петлей из жесткого материала, которая по признаку опасности для жизни квалифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью и является непосредственной причиной смерти потерпевшего ГПВ

Из материалов дела также следует, что ГПВ и ГЭР с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ состояли в зарегистрированном браке, являются родителями несовершеннолетней ГАП, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (л.д. 162, 186-187); ГАА, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, является матерью ГПВ (л.д. 154); ГПВ и ДНН являются родителями несовершеннолетней ДДВ, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (л.д. 160, 163).

Правильно применив при разрешении спора положения действующего законодательства, а также исходя из всей совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, которым суд дал надлежащую, отвечающую правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правовую оценку, суд первой инстанции определил размер компенсации морального вреда, причиненного истцам с учетом степени и характера причиненных им нравственных страданий, фактических обстоятельств дела, при которых причинен моральный вред, личности истцов, их индивидуальных особенностей, степени и формы вины ответчиков, а также, требований разумности и справедливости.

При определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчиков, суд первой инстанции также принял во внимание, что смерть близкого, родного человека - является наиболее тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие и тяжкие страдания, переживания, вызванные такой утратой, затрагивающие личность, психику, здоровье, самочувствие и настроение.

Проверяя по доводам апелляционной жалобы ответчика решение суда, судебная коллегия не находит оснований для его отмены или изменения, полагая, что выводы суда основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, приняты в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судом дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суд отразил в постановленном судебном акте. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судом не допущено.

В соответствии с положениями статьи 151, пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснено в пунктах 2 и 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права, либо нарушающими имущественные права гражданина; степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий. Размер компенсации зависит от характера и объема, причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств.

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические и нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага (в настоящем случае - право на родственные и семейные связи), при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с частью 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении», вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях деяний лица, в отношении которого вынесен приговор, лишь по вопросам о том, имели ли место эти действия (бездействие) и совершены ли они данным лицом.

Вопреки ошибочным доводам апелляционной жалобы ответчика, повторяющим его позицию в суде первой инстанции о том, что он является ненадлежащим ответчиком по настоящему делу, поскольку своими непосредственными действиями он смерть ГПВ не причинял, судебная коллегия учитывает, что соучастие предполагает совместность действий соучастников, то есть направленность действий на совершение общего для соучастников преступления, взаимообусловленность и взаимодополняемость действий, соучастие создает причинная связанность общего преступного события с действиями каждого из них (ГНВ, ЧПВ и ШАГ), в связи с чем, умышленное лишение жизни ГПВ, совершенное сообща исполнителем убийства ГНВ и содействовавшими ему ЧПВ и ШАГ, является единым и неделимым преступлением, как следствие, не освобождает от гражданско-правовой ответственности в виде компенсации морального вреда.

Согласно положениям Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (статья 2); каждый имеет право на жизнь (пункт 1 статьи 20); право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (пункт 1 статьи 41).

Принимая во внимание, что гибель близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, а в случае истцов, дети лишились отца, а мать – сына, который являлся для них близким человеком, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Утрата близкого человека (родственника) рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, влекущего состояние субъективного дистресса и эмоционального расстройства, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что семейная жизнь, семейные связи - это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона. В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику. В данном случае не наступает правопреемство в отношении права на компенсацию морального вреда, поскольку такое право у членов семьи лица, которому причинен вред жизни или здоровью, возникает в связи со страданиями, перенесенными ими вследствие нарушения принадлежащих им неимущественных благ, в том числе семейных связей. При этом, сложившаяся практика Европейского суда по правам человека признает тот факт, что наличие семейных связей определяется не регистрацией брака, а реальными отношениями между людьми, а значит, фактические брачные отношения должны защищаться наряду с зарегистрированным браком (постановление Европейского Суда по правам человека от 15 марта 2007 года «Дело Гаврикова против России»).

Таким образом, исходя из вышеизложенного, приняв во внимание характер нравственных страданий истцов, судебная коллегия полагает обоснованно постановленного судом к взысканию с ответчиков ЧПВ и ШАГ размера компенсации морального вреда - ГЭР, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ГАП, в размере 150 000 рублей с каждого; ГАА в размере 200 000 рублей с каждого; ДНН, действующей в интересах несовершеннолетней ДДВ, в размере 150 000 рублей с каждого. Вывод суда в указанной части соответствует положениям пункта 2 статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым по заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность не солидарно, а в долях.

При этом, судом установлена специфика семейных отношений между погибшим и истцами, наличие между ними близких отношений, утрата которых привела к нравственным страданиям последних.

Принимая во внимание, что компенсация морального вреда по своей природе носит компенсационный характер, а степень соразмерности является оценочной категорией, и только суд вправе дать оценку указанному критерию, исходя из своего внутреннего убеждения и обстоятельств конкретного дела, оснований для изменения компенсации морального вреда судебная коллегия не усматривает, поскольку взысканные суммы с учетом всех заслуживающих внимания обстоятельств дела соответствуют принципу разумности и справедливости в связи с утратой близкого человека.

Судебная коллегия также полагает, что при определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции были учтены все необходимые критерии, учтена совокупность установленных по делу фактических обстоятельств, имеющих значение для разрешения данного вопроса. При этом судебная коллегия отмечает, что в жалобе не содержится новых обстоятельств, а также не представлены новые доказательства, опровергающие выводы судебного постановления, а потому не могут служить основанием для его отмены. Основания для иной оценки доказательств, на что по существу направлены доводы жалобы ответчика в данной части, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Доводы апелляционной жалобы о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, выразившихся в том, что в судебном заседании суда первой инстанции ДД.ММ.ГГГГ была прекращена видеоконференцсвязь, в связи с чем, ЧПВ не принял участия в судебных прениях, не присутствовал при удалении суда в совещательную комнату и объявлении резолютивной части решения, не могут быть приняты во внимание, поскольку не привели к вынесению незаконного решения.

Как следует из протокола судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ, ответчик ЧПВ принимал участие в судебном заседании суда первой инстанции посредством видеоконференцсвязи на базе исправительного учреждения, после стадии исследования письменных материалов дела, сеанс видеоконференцсвязи был прекращен, однако, суд продолжил судебное заседание, по итогам которого рассмотрел дело по существу, огласив резолютивную часть решения. При этом, до прекращения сеанса видеоконференцсвязи, проводимого на базе исправительного учреждения, ответчик ЧПВ имел возможность давать пояснения по делу и довел до суда свою устную позицию по делу, а также представлять доказательства. Кроме того, реализация права ответчиком ЧПВ довести свою позицию с учетом всех имеющихся в деле документов и представить новые доказательства в ее обоснование была обеспечена судом апелляционной инстанции, в заседании которого ДД.ММ.ГГГГ ЧПВ также принимал участие путем использования систем видеоконференцсвязи, а также путем направления ему необходимых документов (судебных постановлений в отношении ГНВ), учитывая, что в случае участия осужденного к лишению свободы в качестве стороны в гражданском деле его право довести до суда свою позицию может быть реализовано и без личного участия в судебном разбирательстве (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 11 июля 20056 года № 351-0, от 16 ноября 2006 года № 538-0, от 21 февраля 2008 года № 94-О-О). При этом судом апелляционной инстанции ответчику было разъяснено его право, предусмотренное статьей 48 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о том, что гражданин, отбывающий наказание в виде лишения свободы, не лишен возможности довести до суда свою позицию по делу путем подачи письменных пояснений, которым ЧПВ воспользовался - направленным им письменные пояснения были приняты судом апелляционной инстанции.

Вопреки ошибочным доводам автора жалобы, судом первой инстанции учтено, что по искам о возмещении имущественного и (или) морального вреда, причиненного преступлением, государственная пошлина истцами не уплачивается (подпункт 4 пункта 1 статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации).

Таким образом, поскольку истцы были освобождены от уплаты государственной пошлины, она взыскивается с ответчиков в соответствующий бюджет, исходя из той суммы, которую должны были уплатить истцы, если бы они не были освобождены от уплаты государственной пошлины (часть 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подпункт 8 пункта 1 статьи 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации). С учетом изложенного, с каждого из ответчиков в доход местного бюджета обоснованно взыскана государственная пошлина в сумме 300 рублей в связи с удовлетворением требований о компенсации морального вреда.

Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора и могли повлиять на оценку законности и обоснованности обжалуемого решения, апелляционная жалоба ответчика не содержит.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловными основаниями для отмены решения суда первой инстанции, судом не допущено.

Руководствуясь статьями 327-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Копейского городского суда Челябинской области от 17 мая 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ЧПВ – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 18 октября 2021 года.