Решение по делу № 33-746/2019 от 21.01.2019

Дело № 33-746/2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Санкт-Петербург                     7 февраля 2019 года

Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:

председательствующего     Пономаревой Т.А.,

судей    :             Боровского В.А., Осиповой Е.А.,

с участием прокурора         Капсамун И.С.,

при секретаре              А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе представителя истцов Кулешовой Е.Л., Кулешовой Р.И. – Зиновьевой О.В., представителя ответчика федерального государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Центральная медико-санитарная часть № Федерального медико-биологического агентства» Варнавского Д.М. на решение Сосновоборского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым частично удовлетворены исковые требования Кулешовой Е.Л., Кулешовой Р.И., Кулешовой Р.И. к федеральному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Центральная медико-санитарная часть № 38 Федерального медико-биологического агентства» о возмещении имущественного вреда, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Боровского В.А., объяснения истцов Кулешовой Е.Л. и Кулешовой Р.И., представителей истцов Зиновьевой О.В., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

установила:

Кулешова Е.Л., Кулешова Р.И., Кулешова Р.И. обратились в Сосновоборский городской суд Ленинградской области с иском к федеральному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Центральная медико-санитарная часть № 38 Федерального медико-биологического агентства» (далее – ФГБУ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России) о возмещении имущественного вреда в пользу Кулешовой Е.Л. в размере 98 004 рубля, компенсации морального вреда - 5 000 000 рублей; в пользу Кулешовой Р.И. компенсации морального вреда - 5 000 000 рублей; в пользу Кулешовой Р.И. компенсации морального вреда - 5 000 000 рублей.

В обосновании иска указано на те обстоятельства, что Л., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ДД.ММ.ГГГГ почувствовал сильные боли в правом боку, в связи с чем была вызвана бригада «скорой медицинской помощи» ФГБУ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ он находился на стационарном лечении в терапевтическом отделении ФГБУ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России с диагнозом «<данные изъяты>». В указанный период, несмотря на проводимое лечение, Л. продолжал жаловаться на боли в животе, однако, помимо осмотра врачом-хирургом, никаких дополнительных исследований не проводилось. Несмотря на просьбы дополнительного обследования, Л. был выписан домой под амбулаторное наблюдение участкового терапевта и врача-кардиолога без рекомендаций дополнительного обследования.

ДД.ММ.ГГГГ Л.., находясь в своей квартире, почувствовал сильные боли в области живота, его состояние резко ухудшилось, он потерял сознание, побледнел, артериальное давление снизилось до 70/40 мм рт.ст., в связи с чем была вызвана бригада «скорой медицинской помощи». ДД.ММ.ГГГГ бригадой скорой медицинской помощи, а затем врачом-терапевтом ФГБУ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России Л. было отказано в госпитализации. Более того, по результатам поверхностного осмотра сделан вывод о наличии у Л.. онкологической патологии, которая у последнего отсутствовала, о чем сообщили дочери пациента Кулешовой Е.Л.

На следующий день, ДД.ММ.ГГГГ, Л. умер. Причиной смерти явились <данные изъяты>. Истцы, ссылаясь на заключение эксперта №-к от ДД.ММ.ГГГГ, указывают, что смерть наступила вследствие ненадлежащего исполнения должностных обязанностей сотрудниками ФГБУ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России, допустившими существенные дефекты при оказании медицинской помощи Л.. Полагают, что при добросовестном исполнении работниками ответчика своих профессиональных обязанностей имелась реальная возможность спасти жизнь Л.

Моральный вред обосновывают тем, что Л. приходился Кулешовой Р.И., 1936 года рождения, супругом, с которым они прожили вместе 59 лет, и который стал для истца самым близким и родным человеком и лучшим другом. Кулешова Р.И. является инвалидом первой группы по зрению бессрочно, поэтому супруг оказывал ей помощь, был для неё опорой. Дополнительные страдания причиняет тот факт, что врач «скорой медицинской помощи» посчитал возможным сообщить о страшном диагнозе, при этом не исключив иные жизнеугрожающие патологии, ставшие причиной смерти супруга. Последние два года после смерти мужа Кулешова Р.И. потеряла смысл жизни, чувствует себя одинокой и обузой для дочери, до сих пор находится в состоянии острого горя, семья потеряла главу семьи. Утрата мужа является не только горем, но и причиной для изменения всего жизненного уклада. Из-за смерти мужа права на взаимную любовь, уважение, взаимопомощь, заботу больше никогда не будут реализованы.

Кулешова Е.Л. является дочерью Л. поддерживала с отцом очень теплые и близкие отношения. Непрофессиональные действия ответчика вызывают чувство обиды. Действия ответчика нарушены личные неимущественные права, которые являются значимыми для истца и носили устойчивый и длящийся характер. Причина нравственных страданий не может быть устранена, но степень выраженности последних может быть снижена взысканием справедливой компенсации.

Кулешова Р.И., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, является внучкой умершего Л.. С дедушкой у неё были близкие и доверительные отношения, он сыграл важную роль в процессе воспитания – заменил ей папу, т.к. она росла без отца. Все детство она проводила время с бабушкой и дедушкой. Часто жила у них подолгу. Дедушка следил за своим здоровьем, до последних недель жизни занимался физической культурой. Особую боль и чувство обиды причиняет тот факт, что потеря близкого человека произошла из-за ошибок врачей. Она испытывает бессилие и беспомощность, видя страдания бабушки и матери из-за потери близкого человека.

В ходе рассмотрения дела в качестве третьих лиц были привлечены Лифанов А.С. и Дунаева Т.В..

Решением Сосновоборского городского суда Ленинградской области от 30.10.2018 исковые требования удовлетворены частично. Взысканы с ответчика: в пользу Кулешовой Е.Л. компенсация морального вреда в размере 300 000 рублей, материальный ущерб в размере 98 004 рубля, а всего 398 004 рубля; в пользу Кулешовой Р.И., <данные изъяты> г.р., компенсация морального вреда 500 000 рублей; в пользу Кулешовой Р.И., <данные изъяты> г.р., компенсация морального вреда – 150 000 рублей. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Представитель истцов Кулешовой Е.Л., Кулешовой Р.И.,<данные изъяты> г.р., – Зиновьева О.В. не согласилась с постановленным решением, представила апелляционную жалобу, в которой просила изменить решение суда в части размера компенсации морального вреда в пользу доверителей. В качестве оснований для судебного вмешательства указывает на то, что суд в решении дал оценку обстоятельствам смерти Л.. и представленным в деле доказательствам, имеющим равное правовое значение в отношении требований каждой из истцов, но определил различную сумму компенсации морального вреда. Вина ответчика в причинении морального вреда истцам доказана, но присужденная истцам Кулешовой Е.Л. и Кулешовой Р.И., <данные изъяты> г.р., сумма компенсации морального вреда с учётом обстоятельств дела не может быть признана разумной, справедливой с учётом всех обстоятельств их причинения ответчиком, а также характера нравственных страданий (значимых, устойчивых, длящихся), а также не соответствует сложившейся практике судов Российской Федерации.

Указывает, что по смыслу действующего законодательства внучка и дочь, наравне с супругой, относятся к близким родственникам. Суд первой инстанции не принял во внимание близкие отношения истца Кулешовой Р.И. со своим дедушкой Л.., который фактически заменил ей отца, занимался процессом воспитания Кулешовой Р.И., был единственным мужчиной и опорой в семье. Факт раздельного проживания с дедушкой ни в коей мере не умалял близости взаимоотношений Л.. и его внучки; при этом указанные обстоятельства в ходе судебного разбирательства дела установлены и ответчиком и иными лицами, участвующими в деле, не опровергнуты.

Представитель ответчика ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38№» ФМБА России Варнавский Д.М. также не согласился с постановленным решением, представил апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение суда первой инстанции. В качестве оснований для судебного вмешательства указывает на то, что решение суда не соответствует требованиям норм материального и процессуального права, а сделанные судом выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и собранным по делу доказательствам в их совокупности.

Считает необоснованным вывод суда о том, что имеются правовые основания для удовлетворения исковых требований истцов по тому основанию, что согласно проведенной судебно-медицинской экспертизе имеются дефекты оказания медицинской помощи умершему Л.. Данный вывод основан не неполно исследованных доказательствах по делу. В ходе судебного разбирательства представителем ответчика было заявлено ходатайство о вызове в суд для допроса эксперта - организатора экспертизы К., поскольку ставится под сомнение законность проведенной судебно-медицинской экспертизы. Между тем, ходатайство представителя ответчика было необоснованно отклонено по мотивам, изложенным в решении. Вместе с тем заключение эксперта №/вр является недопустимым доказательством, т.к. проводилась пятью экспертами, из которых только два являются штатными судебно-медицинскими экспертами, другие были привлечены без согласования с Сосновоборским городским судом, что является нарушением абз. 2 ст. 15 Федерального закона от 31.05.2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

Считает, что судом первой инстанции не установлен в полном объеме состав гражданско-правовой ответственности (деликта). В судебном заседании установлено, что между дефектами оказания медицинской помощи (медицинских услуг) Л.. ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» и наступлением его смерти усматривается причинно-следственная связь непрямого характера, так как эти дефекты не явились причиной смерти Л.. Следовательно, это обстоятельство свидетельствует об отсутствии одного элемента состава деликта как прямой причинно-следственной связи, что лишает наступления гражданско-правовой ответственности.

Указывает, что суд неправильно применил нормы ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), равно как не применил подлежащие применению нормы ст. 1096 ГК РФ, поскольку ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» не может быть по данному делу надлежащим ответчиком, ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» никакой услуги умершему не оказывало, что не доказано и не подтверждено никакими доказательствами.

В суд апелляционной инстанции участвовавшим в деле прокурором Куликовой Е.Н. представлены возражения относительно апелляционных жалоб, в которых дается критическая оценка доводам жалоб, указывается на отсутствие оснований для их удовлетворения.

На разрешение апелляционной жалобы истец Кулешова Р.И., <данные изъяты> г.р., представитель ответчика ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России, третьи лица Лифанов А.С. и Дунаева Т.В. в суд апелляционной инстанции не явились, об отложении апелляционного разбирательства не просили.

Между тем, явившиеся в судебное заседание суда апелляционной инстанции истцы Кулешова Е.Л. и Кулешовой Р.И., <данные изъяты> г.р., и представитель истцов – Зиновьева О.В. поддержали поданную представителем со стороны истца апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам, возражая против удовлетворения апелляционной жалобы противной стороны.

С учетом имеющихся в материалах дела сведений о надлежащем извещении не явившихся участников гражданского процесса о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы по правилам статей 113 - 116 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), суд апелляционной инстанции постановил определение о рассмотрении дела в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав представителя Ленинградской областной прокуратуры прокурора Капсамун И.С., считавшей в данном ею заключении решение суда законным и обоснованным, не подлежащим отмене или изменению по доводам жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда приходит к следующему.

Действуя в соответствии с положениями абзаца 1 части 1 и абзаца 1 части 2 статьи 327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции находит возможным ограничиться проверкой законности и обоснованности постановленного решения, исходя из доводов апелляционных жалоб.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 23 от 19 декабря 2003 года, решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

На основании статей 7, 20, 41 Конституции Российской Федерации право на жизнь, охрану здоровья и медицинскую помощь относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите. Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека.

Декларация прав и свобод человека и гражданина (принята Постановлением Верховного Совета РСФСР от 22 ноября 1991 года №1920-1), провозглашает право гражданина на квалифицированную медицинскую помощь в государственной системе здравоохранения (пункт 1 статьи 25).

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В силу статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Согласно пункту 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон № 323-ФЗ) охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи.

К числу основных принципов охраны здоровья в силу пункта 6 статьи 4 Закона № 323-ФЗ относится доступность и качество медицинской помощи.

При этом доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются, в том числе, применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи (пункт 4 статьи 10 Закона № 323-ФЗ).

В силу части 1, пункта 9 части 5 статьи 19 Закона № 323-ФЗ каждый имеет право на медицинскую помощь; пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

На основании части 1 статьи 37 Закона № 323-ФЗ медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

Согласно пунктам 1, 2 части 1 статьи 79 Закона № 323-ФЗ медицинская организация обязана оказывать гражданам медицинскую помощь в экстренной форме; организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи.

Согласно частей 2 и 3 статьи 98 Закона № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Из разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» (п. 11), следует, что, установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагается, при этом доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Кулешова Р.И., <данные изъяты> г.р., приходилась супругой умершего Л. Кулешова Е.Л., <данные изъяты> г.р., - дочерью Л.., Кулешова Р.И., <данные изъяты> г. р., - внучкой Л.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Л.. находился на стационарном лечении в терапевтическом отделении ФГБУЗ ЦМСЧ-38 ФМБА России.

ДД.ММ.ГГГГ по адресу проживания была вызвана бригада скорой помощи, также в этот день Л.. был осмотрен дежурным врачом-терапевтом.

ДД.ММ.ГГГГ Л.. скончался, причиной смерти согласно справке о смерти от ДД.ММ.ГГГГ № явились <данные изъяты>

По результатам проведенной проверки по заявлению Кулешовой Р.И., <данные изъяты> г.р., об оказании Л. медицинской помощи не в полном объеме, что повлекло смерть последнего ДД.ММ.ГГГГ, вынесено постановление старшим следователем следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета РФ от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Дунаевой Т.В., Т., Лифанова А.С. по основаниям, предусмотренным п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – в связи с отсутствием в их действиях состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

В соответствии с составленными в рамках проведенной по заявлению Кулешовой Р.И. проверки, заключениями экспертов <данные изъяты>, по результатам комиссионных судебно-медицинских экспертиз №№-к, №к, №-к, сделаны выводы о наличии дефектов оказания медицинской помощи Л. лечебное пособие врачом бригады скорой помощи ДД.ММ.ГГГГ не выполнено, не предложена госпитализация для допобследования и лечения в условиях стационара; предложенная дежурным врачом терапевтом ДД.ММ.ГГГГ терапия с применением спазмолитических средств в условиях болевого синдрома неясного генеза не обоснована, организационные меры по осуществлению медицинской эвакуации не предприняты. Причиной смерти явилось осложнение <данные изъяты> – <данные изъяты> и развитие на этом фоне критической <данные изъяты>. Причины развития язвенного дефекта на момент смерти приобретшей характер хронического язвенного дефекта, в полной мере не ясны. Несомненно, что своевременная госпитализация с адекватным диагностическим пособием в условиях стационара повышала шансы на благоприятный исход (а возможно и предотвращение) проявившегося впоследствии осложнения.

Согласно заключению экспертов СПб ГБУЗ «БСМЭ» от ДД.ММ.ГГГГ №/вр, составленному в рамках настоящего гражданского дела по результатам проведенной комиссионной судебно-медицинской экспертизы сделаны следующие выводы. При нахождении Л.. на стационарном лечении были выполнены все необходимые мероприятия для диагностики имевшихся у него <данные изъяты> контроля лечения заболеваний в соответствии с Приказом Минздрава России от 29.12.2012 N 1658н "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при пневмонии средней степени тяжести" и Приказом от 28 декабря 2012 г. N 1592н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при плеврите».

В то же время появление у Л.. ДД.ММ.ГГГГ болей в левом подреберье, практически не снимаемых введением растворов анальгина и димедрола, в эпигастральной области (отмечены ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ) требовало более подробного целенаправленного сбора анамнеза: связь болей с приемом пищи, ночные или дневные боли, продолжительность, иррадиация, когда боли впервые появились и т.д. Судя по имеющимся в медицинской карте данным, сбор анамнеза в должном объеме не был осуществлен. Однако в стационаре не были проведены необходимые диагностические мероприятия, такие как фиброгастродуоденоскопия (ФГДС), ультразвуковое исследование органов брюшной полости, в связи с чем, хроническая язва луковицы 12-перстной кишки не была диагностирована у ФИО2 Л.Н. в период его пребывания в стационаре. Наличие у пациента Л.. <данные изъяты> в период госпитализации подтверждается хроническим характером язвы, установленным при патологоанатомическом исследовании трупа ДД.ММ.ГГГГ. Наличие у пациента Л.. болей в животе даже на фоне введения анальгетиков (в том числе и трамадола) требовало проведения дополнительных диагностических исследований для выявления причины этих болей (ФГДС, УЗИ органов брюшной полости), но которые не были проведены в стационаре.

Выписка Л.. из стационара ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России ДД.ММ.ГГГГ с учетом наличия у него болей в животе не выясненного происхождения была преждевременной. Пациенту требовалось дообследование в условиях стационара, либо в амбулаторных условиях, что должно было быть рекомендовано при выписке.

Наличие дефектов оказания медицинской помощи Л.. указывает на то, что в ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ему оказана медицинская помощь ненадлежащего качества.

    При посещении участковым врачом-терапевтом ДД.ММ.ГГГГ в 15 час. 30 мин. Л.. состояние пациента было тяжелым, что подтверждается признаками сердечно-легочной недостаточности отмеченных участковым врачом-терапевтом (частота дыхания 22 в минуту, снижение артериального давления до 64/50 мм рт.ст.), снижением температуры тела до 36,0°С, болезненностью живота во всех отделах. В пользу этого вывода свидетельствует также наличие у пациента <данные изъяты>, что следует из данных патологоанатомического исследования трупа.

При оказании медицинской помощи Л.. ДД.ММ.ГГГГ врачом- терапевтом ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России, были допущены следующие дефекты:

- осмотр Л.. осуществлен врачом-терапевтом ДД.ММ.ГГГГ не в полном объеме;

- данные анамнеза и результаты объективного осмотра врачом-терапевтом интерпретированы неправильно, на что указывает установленный врачом диагноз «Исключить онкологию ЖКТ» при наличии у пациента на момент осмотра разлитого перитонита;

- ошибочная тактика ведения пациента в виде амбулаторного лечения, вместо экстренной госпитализации пациента в медицинский стационар в связи с болями в животе неясного происхождения, которые сопровождались общей реакцией организма (резкого падения артериального давления (64/50 мм рт.ст.) у больного с хронической артериальной гипертензией, одышкой, снижения температуры тела до 36,0°С);

- назначение пациенту с болями в животе неясного происхождения лекарственных препаратов «платифиллин», «но-шпа», «анальгин с димедролом», вводить которые категорически нельзя, т.к. они снимают симптом боли, который является основной составляющей постановки диагноз острого живота в хирургии.

Наличие дефектов оказания медицинской помощи Л. указывает на то, что в ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России при его обращении за медицинской помощью к врачу-терапевту ДД.ММ.ГГГГ ему была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества.

Нетипичное течение хронической язвы 12-перстной кишки, перфорации язвы с развитием перитонита, отраженное в медицинских документах, может быть связано с такими объективными факторами как старческий возраст пациента, его истощение, введение пациенту трамадола (как в медицинском стационаре, так и дома), который в связи с выраженным обезболивающим эффектом приводит к стертости клинической картины острого живота.

Между дефектами оказания медицинской помощи (медицинских услуг) Л. в ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России (за исключением дефекта, связанного с отсутствием рекомендаций о необходимости проведения в амбулаторных условиях диагностических мероприятий по установлению заболевания почек) и наступлением его смерти усматривается причинно-следственная связь непрямого характера, так как эти дефекты явились неблагоприятными условиями, которые не позволили прервать патологический процесс (<данные изъяты>) или уменьшить его выраженность, но которые не явились причиной смерти Л..

Оценивая заключение экспертов СПб ГБУЗ «БСМЭ» от ДД.ММ.ГГГГ №/вр, суд первой инстанции не нашел оснований не доверять указанному заключению, поскольку оно является по данному делу допустимым доказательством, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения, в состав комиссии входили компетентные эксперты, обладающие медицинскими познаниями, имеющие большой стаж работы, их заключение подробно, мотивировано, эксперты не заинтересованы в исходе дела.

Принимая во внимание, что заключение экспертов является ясным, данные, указывающих на недостоверность выводов экспертов, либо ставящих их по сомнение, не имеется, судом первой инстанции правомерно было отказано в удовлетворении ходатайства стороны ответчика о вызове эксперта-организатора К.

При этом доводы жалобы о том, что заключение эксперта №/вр является недопустимым доказательством, поскольку проводилась пятью экспертами, из которых только два являются штатными судебно-медицинскими экспертами, другие были привлечены без согласования с судом, что является нарушением абз. 2 ст. 15 Федерального закона от 31.05.2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" не могут быть признаны судебной коллегией состоятельными, принимая во внимание, что согласно определению суда о назначении экспертизы от 19 декабря 2017 года, формирование состава экспертов для проведения экспертизы была возложена на руководителя СПб ГБУЗ «БСМЭ», которому по его ходатайству было судом разрешено включить в состав комиссии специалистов, не работающих в СПб ГБУЗ «БСМЭ» (л.д. 118, 122 том 1).

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, пришел к правильному выводу о том, что между дефектами оказания медицинской помощи, допущенными сотрудниками ФГБУЗ «ЦМСЧ № 38» ФМБА России и наступлением смерти Л. имеется причинно-следственная связь, поскольку данные дефекты явились неблагоприятными условиями, которые не позволили прервать патологический процесс или уменьшить его выраженность, то есть вероятность того, что смерть в отсутствие дефектов могла не наступить, не исключалась.

Стороной ответчика не представлено доказательств, опровергающих установленные выше обстоятельства, отсутствие вины ответчика в недобросовестном выполнении медицинскими работниками ответчика своих профессиональных обязанностей по отношению к Л..

При этом судебная коллегия, исходя из доводов апелляционной жалобы ответчика, отмечает, что то обстоятельство, что прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи врачами ответчика и смертью Л.. не имеется, не является основанием для освобождения ответчика от ответственности за допущенные дефекты при оказании медицинской помощи, при отсутствии которых имелась вероятность сохранения ему жизни. В этой связи судом первой инстанции в силу ст. 151, 1064, 1068, 1099 ГК РФ правомерно возложена обязанность по компенсации истцам морального вреда, причиненного страданиями и смертью супруга, отца и дедушки.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, пришел к выводу взыскании с ответчика в счет компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей в пользу супруги Кулешовой Р.И., 300 000 рублей – в пользу дочери Кулешовой Е.Л., 150 000 рублей – в пользу внучки Кулешовой Р.И., принимая во внимание характер их нравственных страданий, причиненных гибелью близкого человека, невосполнимость утраты, учел фактические обстоятельства дела, характер и степень вины работников ответчика, которая характеризуется отсутствием прямого умысла на причинение вреда, а также требования разумности и справедливости, поэтому судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда или для уменьшения размера компенсации морального вреда, взысканной в пользу истца.

При этом судебной коллегией не могут быть приняты во внимание доводы апелляционной жалобы представителя истцов Зиновьевой О.В. о неразумности и несправедливости определения судом различной суммы компенсации морального вреда в пользу истцов и непринятии судом во внимание близких отношений истца Кулешовой Р.И. со своим дедушкой Л.., поскольку судом учтены моральное и физическое состояние каждого из истцов, их переживания и боль в связи с потерей близкого родственника (супруга, отца, дедушки), нравственные страдания, степень близости взаимоотношений с умершим, фактические обстоятельства дела.

Удовлетворяя исковые требования о взыскании в пользу Кулешовой Е.Л. суммы 98 004 руб. расходов на погребение, в том числе расходы на приобретение гроба, убранство в могилу, рытье могилы, транспорт, изготовление и установку надгробия, ограды, обрядовые действия по захоронению человека после смерти, суд первой инстанции, правильно руководствовался ст. 1094 ГК РФ, ст. 3, 9 Федерального закона от 12 января 1996 г. N ФЗ-8 "О погребении и похоронном деле", нашел данные расходы, подтвержденные представленными стороной истца письменными доказательствами, необходимыми, разумными.

На основании изложенного, решение суда первой инстанции является законным и обоснованным, вынесено на основании всестороннего, полного, объективного и непосредственного исследования имеющихся в деле доказательств и предусмотренных статьей 330 ГПК РФ оснований для его отмены или изменения судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь абзацем 1 части 1 статьи 327.1, пункта 1 статьи 328, частью 1 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

определила:

решение Сосновоборского городского суда Ленинградской области от 30 октября 2018 года оставить без изменения, апелляционные жалобы представителя истцов Кулешовой Е.Л., Кулешовой Р.И. – Зиновьевой О.В., представителя федерального государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Центральная медико-санитарная часть № 38 Федерального медико-биологического агентства» Варнавского Д.М. – без удовлетворения.

Председательствующий                 Судьи:

Судья Колотыгина И.И.