Решение по делу № 33-902/2020 от 16.12.2019

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КРЫМ

91RS0006-01-2018-001333-38	№2-46/2019
г. Симферополь	Судья: Скисов А.Е.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 июня 2020 года                 № 33-902/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым в составе:

председательствующего Беляевской О.Я.

судей              Курской А.Г.

                 Романовой Л.В.

при секретаре      Мазуровой К.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Меламед Александра Дмитриевича к Мамаджанову Сергею Мадаминовичу, Рос Виктору Луисовичу о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда, причиненных в результате дорожно-транспортного происшествия.

Заслушав доклад судьи Беляевской О.Я., объяснения явившихся лиц, участвующих в деле, прокурора, изучив материалы дела, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым

установила:

Меламед А.Д. обратился в суд с иском к Мамаджанову С.М., Рос В.Л. о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда, причиненных в результате дорожно-транспортного происшествия.

В обоснование исковых требований указал, что ДД.ММ.ГГГГ в результате дорожно-транспортного происшествия по вине Мамаджанова С.И., управлявшего транспортным средством КАМАЗ, государственный регистрационный знак №, принадлежащим на праве собственности Рос В.Л., погибла ФИО10, с которой он 15 лет состоял в фактических брачных отношениях. В результате произошедшего ему причинены телесные повреждения средней тяжести, принадлежащему ему автомобилю причинены механические повреждения. По факту произошедшего приговором Бахчисарайского районного суда Республики Крым ответчик Мамаджанов С.М. был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ. Гражданская ответственность Мамаджанова С.М., а также Рос В.Л., как владельца транспортного средства, на момент дорожно-транспортного происшествия застрахована не была. Причиненный транспортному средству истца ущерб в соответствии с произведенной оценкой составил 470 250 рублей. Кроме того, смерть супруги стала сильнейшим психологическим ударом для истца, причинила ему нравственные страдания, ее погребение повлекло соответствующие расходы. По указанным основаниям просил суд взыскать с ответчиков в солидарном порядке в счет возмещения материального ущерба 470 250 рублей, расходы по оплате услуг оценщика в размере 6 000 рублей, затраты на проведение ритуальных услуг 32 300 рублей, компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей, судебные расходы.

Определением Бахчисарайского районного суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ Кузьменко В.В., публичное акционерное общество Страховая компания Росгосстрах» (далее – ПАО СК «Росгосстрах») привлечены к участию в деле в качестве третьих лиц (Т. 1 л.д. 48).

Определением Бахчисарайского районного суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ, содержащимся в протоколе судебного заседания, Запрудский П.Ю. привлечен к участию в деле в качестве третьего лица (Т. 1 л.д. 67-68).

Решением Бахчисарайского районного суда Республики Крым от 14 мая 2019 года исковые требования Меламед А.Д. удовлетворены частично. С Рос В.Л. в пользу Меламед А.Д. взыскано в счет возмещения материального ущерба 462 600 рублей, расходы по оплате оценки в размере 6 000 рублей, расходы на ритуальные услуги в размере 32 300 рублей, компенсация морального вреда в размере 300 000 рублей, расходы по оплате юридических услуг в размере 25 000 рублей, расходы по оплате госпошлины 8 449 рублей. В удовлетворении исковых требований к Мамаджанову С.М. отказано. С Рос В.Л. в пользу общества с ограниченной ответственности «Крымский республиканский центр судебной экспертизы» (далее – ООО КРЦСЭ) взысканы расходы на проведение судебной экспертизы в размере 16 000 рублей.

Не согласившись с решением суда первой инстанции, ответчик Рос В.Л. обратился с апелляционной жалобой, в которой просил отменить решение суда первой инстанции и принять новое, которым взыскать материальный ущерб, компенсацию морального вреда, причиненные в результате дорожно-транспортного происшествия в солидарном порядке с него и водителя Мамаджанова С.М., в удовлетворении требований о компенсации морального вреда в связи со смертью ФИО10 отказать. Ссылаясь на нарушение норм процессуального права и неправильное применение норм материального права, недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела. В обоснование апелляционной жалобы указал на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права в части ненадлежащего извещения его о времени и месте рассмотрения дела. Полагал, что нормами действующего законодательства взыскание компенсации морального вреда в связи со смертью лица, с которым истец не состоял в зарегистрированном браке, не предусмотрено. Ссылался на то, что приговором суда ответчик Мамаджанов С.М. был признан виновным в произошедшем дорожно-транспортном происшествии, в связи с чем ответственность за причинение материального ущерба и морального вреда, в связи с получением истцом телесных повреждений, подлежит взысканию с ответчиков в солидарном порядке.

В соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основанием для отмены решения суда первой инстанции в любом случае является рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Такие нарушения были допущены судом первой инстанции.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ суд апелляционной инстанции перешел к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с ненадлежащим извещением судом первой инстанции ответчика Рос В.Л. о времени и месте рассмотрения дела (Т. 2 л.д. 34-36).

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Меламед А.Д., его адвокат Молчан А.С. исковые требования поддержали в полном объеме, настаивали на их удовлетворении.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции ответчик Мамаджанов С.М., надлежащим образом извещенный о времени и месте судебного заседания не явился, ходатайств об отложении слушания дела не заявлял, явку своего представителя не обеспечил.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции ответчик Рос В.Л., надлежащим образом извещенный о времени и месте судебного заседания не явился, направил ходатайство о рассмотрении дела в свое отсутствие, обеспечил явку своего представителя.

Представитель Рос В.Л. – Гненная С.В. против удовлетворения исковых требований возражала.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции третьи лица Запрудский П.Ю., Кузьменко В.В., ПАО СК «Росгосстрах», надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного заседания не явились, ходатайств об отложении слушания дела не заявляли, явку своих представителей не обеспечили.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции прокурор отдела прокуратуры Республики Крым Ислямова М.В., дала заключение в порядке ч. 3 ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации об обоснованности исковых требований в части взыскания компенсации морального вреда.

Учитывая, что все лица, участвующие в деле, были извещены судом апелляционной инстанции о времени и месте рассмотрения настоящего дела, явившиеся лица, прокурор против рассмотрения дела в отсутствие иных лиц не возражали, с учетом ходатайства ответчика Рос В.Л. о рассмотрении дела в его отсутствие, и на основании ч. 3, 4 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия пришла к выводу о возможности рассмотрения дела при установленной явке.

Заслушав явившихся лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ в 14:15 часов на автодороге Песчаное – Почтовое, 24 км, Мамаджанов С.М., управляя автомобилем КАМАЗ 5410, государственный регистрационный знак №, с полуприцепом, государственный регистрационный знак №, принадлежащим на праве собственности Рос В.Л., не выбрал безопасную скорость движения, в результате чего выехал на полосу встречного движения, где совершил столкновение с движущимся во встречном направлении автомобилем Opel Astra H, государственный регистрационный знак №, под управлением и принадлежащим на праве собственности Меламед А.Д.

В результате дорожно-транспортного происшествия погибла пассажир автомобиля Opel Astra H, государственный регистрационный знак №, водителю Меламед А.Д. был причинен вред здоровью средней тяжести, а автомобилю причинены механические повреждения.

По факту произошедшего дорожно-транспортного происшествия, приговором Бахчисарайского районного суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ, с учетом апелляционного постановления Верховного Суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ, Мамджанов С.М. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, то есть нарушение лицом, управляющим автомобилем правил дорожного движения, повлекшие по неосторожности смерть человека, и ему назначено наказание в виде 2 лет лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением и эксплуатацией транспортными средствами всех категорий сроком на 3 года (т. 1 л.д. 27-29, 64-66).

Мамаджанов С.М. отбыл наказание, на основании постановления Керченского городского суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ, освобожден условно-досрочно на не отбытый срок 1 год 2 месяца 24 дня лишения свободы (Т. 1 л.д. 216).

Гражданская ответственность истца, как владельца транспортного средства, в соответствии с Федеральным законом от 25 апреля 2002 года №40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее – Закон об ОСАГО) на момент дорожно-транспортного происшествия была застрахована ПАО СК «Росгосстрах».

Как усматривается из представленных в материалы дела доказательств и не оспаривается сторонами, гражданская ответственность ответчиков на момент дорожно-транспортного происшествия в соответствии с Законом об ОСАГО не была застрахована по договору ОСАГО.

Для определения размера причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия ущерба, истец организовал независимую оценку, заключив договор с обществом с ограниченной ответственностью «Севастопольская экспертная компания» (далее – ООО СЭК) на оказание услуг по проведению независимой технической экспертизы. Согласно экспертному заключению ООО СЭК № от ДД.ММ.ГГГГ стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца на дату дорожно-транспортного происшествия с учетом износа определена в размере 1 083 100 рублей, без учета износа – 1 338 845 рублей. При этом эксперт пришел к выводу о полной гибели транспортного средства, определив рыночную стоимость транспортного средства в размере 470 250 рублей, стоимость годных остатков в размере 25 678 рублей (Т. 1 л.д. 77-98).

Обращаясь в суд с настоящими исковыми требованиями, истец ссылался на то, что в результате виновных действий ответчика Мамаджанова С.М., управлявшего транспортным средством, принадлежащим на праве собственности Рос В.Л., его имуществу причинен материальный ущерб, а также моральный вред в связи с причинением ему в результате дорожно-транспортного происшествия вреда здоровью средней тяжести и гибелью его супруги ФИО10, с которой он состоял в фактических брачных отношениях. В связи с чем просил взыскать с ответчиков в солидарном порядке стоимость поврежденного автомобиля, расходы на проведение досудебной оценки размера ущерба, расходы на погребение ФИО10, компенсацию морального вреда, а также судебные расходы.

В рамках судебного разбирательства, с целью определения размера ущерба, причиненного имуществу истца, судом первой инстанции была назначена судебная автотовароведческая экспертиза, проведение которой поручено ООО КРЦСЭ определением от ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 69).

Согласно заключению судебного эксперта ООО КРЦСЭ № от ДД.ММ.ГГГГ стоимость восстановительного ремонта без учета износа составила 1 040 300 рублей, с учетом износа – 824 300 рублей. Одновременно эксперт пришел к выводу о полной гибели транспортного средства, определив среднерыночную стоимость аналогичного транспортного средства в размере 495 900 рублей, стоимость годных остатков – 33 324 рублей 48 копеек (Т. 1 л.д. 100-143).

Разрешая исковые требования Меламед А.Д. о возмещении материального ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, с учетом доводов ответчика Рос В.Л. о необходимости его возмещения в солидарном порядке с него и водителя Мамаджанова С.М., судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб).

Согласно положениям ст. 322 ГК РФ, солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства.

Пунктом 2 указанной статьи предусмотрено, что обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких кредиторов в таком обязательстве, являются солидарными, если законом, иными правовыми актами или условиями обязательства не предусмотрено иное.

Статьей 1080 ГК РФ предусмотрена ответственность за совместно причиненный вред, и указано, что лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

По заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность в долях.

В соответствии с ч. 1 ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

По смыслу данных норм, при разрешении спора необходимо руководствоваться абз. 2 п. 3 ст. 1079 ГК РФ, поскольку вред был причинен в результате взаимодействия источников повышенной опасности, в связи с чем обязанность по возмещению вреда должна быть возложена на лицо, по вине которого произошло дорожно-транспортное происшествие.

Положениями ч. 1, 2 ст. 1079 ГК РФ установлено, что юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным ч. 2, 3 ст. 1083 указанного Кодекса.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

Владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.

Из разъяснений, содержащихся в п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», следует, что по смыслу ст. 1079 ГК РФ, лицо, в отношении которого оформлена доверенность на управление транспортным средством, признается его законным владельцем, если транспортное средство передано ему во временное пользование и он пользуется им по своему усмотрению.

Согласно п. 1 ст. 4 Закона об ОСАГО, владельцы транспортных средств обязаны на условиях и в порядке, которые установлены настоящим Федеральным законом и в соответствии с ним, страховать риск своей гражданской ответственности, которая может наступить вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц при использовании транспортных средств.

Обязанность по страхованию гражданской ответственности распространяется на владельцев всех используемых на территории Российской Федерации транспортных средств, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 3 и 4 настоящей статьи.

В соответствии с п. 6 ст. 4 Закона об ОСАГО, владельцы транспортных средств, риск ответственности которых не застрахован в форме обязательного и (или) добровольного страхования, возмещают вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потерпевших, в соответствии с гражданским законодательством.

Лица, нарушившие установленные настоящим Федеральным законом требования об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Исходя из вышеизложенных правовых норм, законным владельцем источника повышенной опасности, на которого законом возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного в результате использования источника повышенной опасности, является юридическое лицо или гражданин, эксплуатирующие источник повышенной опасности в момент причинения вреда в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, права оперативного управления либо в силу иного законного основания.

Допуск к управлению транспортным средством иного лица сам по себе не свидетельствует о том, что такое лицо становится законным владельцем источника повышенной опасности.

Вопрос о том, кто является законным владельцем источника повышенной опасности в момент причинения вреда, должен разрешаться судом на основании представленных суду доказательств, виды которых перечислены в ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Указанное соотносится с позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 11 мая 2018 года №18-КГ18-18.

Собственником автомобиля КАМАЗ 5410, государственный регистрационный знак №, под управлением Мамаджанова С.М., на момент дорожно-транспортного происшествия, имевшего место ДД.ММ.ГГГГ, являлся Рос В.Л., что подтверждается свидетельством о регистрации транспортного средства, а также паспортом на него (Т. 2 л.д. 105-106).

Документальные доказательства, отвечающие требованиям относимости, допустимости, достоверности, свидетельствующие с очевидностью о том, что Мамаджанов С.М. на момент дорожно-транспортного происшествия владел указанным автомобилем на законных основаниях, ответчик Рос В.Л. не представил.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», если владельцем источника повышенной опасности будет доказано, что этот источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц (например, при угоне транспортного средства), то суд вправе возложить ответственность за вред на лиц, противоправно завладевших источником повышенной опасности, по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 1079 ГК РФ.

Между тем, ответчик Рос В.Л. не представил доказательств в подтверждение того обстоятельства, что названный автомобиль выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц на дату дорожно-транспортного происшествия.

Напротив, как усматривается из письменных пояснений ответчиков Мамаджанова С.М., Рос В.Л., данных при проведении предварительного расследования в рамках уголовного дела, Мамаджанов С.М. пояснял, что управлял транспортным средством в отсутствии какого-либо письменного договора, по устной договоренности с Рос В.Л. транспортировал его из <адрес> в <адрес> (уголовное дело №, т. 1 л.д. 161-162, 173-176).

Данные пояснения подтверждены представителем ответчика Рос В.Л. в суде апелляционной инстанции.

С учетом изложенного и по смыслу абз. 2 п. 1 ст. 1079 ГК РФ, водитель Мамаджанов С.М. не являлся на момент дорожно-транспортного происшествия законным владельцем транспортного средства, поскольку при отсутствии доверенности и сведений о противоправном завладении Мамаджановым С.М. автомобилем, последний осуществлял лишь техническое управление им, что в силу ст. 1079 ГК РФ недостаточно для возложения на него обязанности по возмещению вреда, причиненного источником повышенной опасности.

Таким образом, лицом, которое должно возместить вред, причиненный Меламед А.Д., является Рос В.Л.

В связи с чем, надлежащим ответчиком по делу является Рос В.Л., в иске к Мамаджанову С.М. надлежит отказать.

Определяя размер ущерба, подлежащего взысканию с ответчика Рос В.Л. в пользу истца, судебная коллегия исходит из следующего.

В силу статьи 309 ГК РФ, обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Статьей 1082 ГК РФ определено, что удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15).

Надлежащим исполнением обязательств по возмещению имущественного вреда, причиненного дорожно-транспортным происшествием, является возмещение причинителем вреда потерпевшему расходов на восстановление автомобиля в состояние, в котором он находился до момента дорожно-транспортного происшествия.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 10 марта 2017 года №6-П «По делу о проверке конституционности статьи 15, пункта 1 статьи 1064, статьи 1072 и пункта 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.С. Аринушенко, Г.С. Бересневой и других», лицо, право которого нарушено, может требовать возмещения расходов, которые оно произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, компенсации утраты или повреждения его имущества (реальный ущерб), а также возмещения неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Применительно к случаю причинения вреда транспортному средству это означает, что в результате возмещения убытков в полном размере потерпевший должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы его право собственности не было нарушено, то есть ему должны быть возмещены расходы на полное восстановление эксплуатационных и товарных характеристик поврежденного транспортного средства.

Под полной гибелью понимаются случаи, при которых ремонт поврежденного имущества невозможен либо стоимость ремонта поврежденного имущества равна стоимости имущества на дату дорожно-транспортного происшествия или превышает указанную стоимость (раздел 2 Методических рекомендаций для судебных экспертов, утвержденных Минюстом России, 2015 года).

Обращаясь в суд с настоящими исковыми требованиями, истец в обоснование размера ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, ссылался на заключение ООО СЭК № от ДД.ММ.ГГГГ, которым величина ущерба, причиненного транспортному средству истца, с учетом полной гибели автомобиля, определена в размере 444 572 рубля.

Вместе с тем, судебная коллегия не принимает указанное заключение в качестве надлежащего доказательства по делу, ввиду того, что эксперт при его производстве не был предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307, 308 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Кроме того, судебная коллегия принимает во внимание, что представленное стороной истца заключение оценщика составлено с применением положений Единой методики, что недопустимо в рамках правоотношений сторон.

Определяя размер ущерба, причиненного транспортному средству истца, судебная коллегия полагает необходимым принять в качестве надлежащего доказательства заключение судебной экспертизы ООО КРЦСЭ № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому стоимость восстановительного ремонта транспортного средства истца на дату дорожно-транспортного происшествия определена без учета износа запасных частей в размере 1 040 300 рублей, среднерыночная стоимость аналогичного транспортного средства в неповрежденном состоянии на дату рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия определена экспертом в размере 495 900 рублей. Эксперт также пришел к выводу о том, что наступила полная гибель транспортного средства истца, определив стоимость его годных остатков в размере 33 324 рубля 48 копеек.

Оценивая указанное заключение судебного эксперта, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оно является надлежащим и допустимым доказательством, так как подготовлено компетентным экспертом, предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307, 308 Уголовного кодекса Российской Федерации, достоверность сделанных судебным экспертом выводов в представленном заключении сомнений не вызывает. Экспертиза проведена полно, объективно, достаточно ясно, на основании материалов гражданского дела. Проведенный анализ основан на специальной литературе и расценках по восстановительному ремонту по Республике Крым на дату дорожно-транспортного происшествия. Экспертное исследование проведено экспертом на основании программного продукта AudaPad Web, с применением положений Методических рекомендаций для судебных экспертов, утвержденных Минюстом России, 2013 года. Оснований сомневаться в объективности и беспристрастности эксперта не имеется. Выводы эксперта относительно определения стоимости восстановительного ремонта транспортного средства, принадлежащего на праве собственности истцу полностью исключают возможность неосновательного обогащения истца при получении компенсации причиненного ущерба.

Таким образом, судебная коллегия, с учетом положений ст. 15, 1064, 1072, 1079, 1082 ГК РФ, приходит к выводу о том, что размер ущерба, причиненного автомобилю истца в результате дорожно-транспортного происшествия, составит 465 575 рублей 52 копейки (из расчета 495 900 рублей (среднерыночная стоимость автомобиля) – 33 324 рубля 48 копеек (стоимость годных остатков)). В связи с чем указанная сумма подлежит взысканию с ответчика Рос В.Л. в пользу истца в полном объеме.

Относительно исковых требований Меламед А.Д. о взыскании с Рос В.Л. компенсации морального вреда судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно положениям ст. 1099 ГК РФ, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяется правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ и ст. 151 ГК РФ. Моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, подлежит компенсации в случаях, предусмотренных законом. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размером компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года «О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях, связанных с физической болью, связанной с причинением увечья, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (ст. 1100 ГК РФ).

Поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, то факт причинения ему морального вреда предполагается.

В силу ст. 1101 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

В соответствии с п. 2 ст. 1101 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с п. 4 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Как указано выше, приговором Бахчисарайского районного суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ, Мамаджанов С.М. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, по факту нарушения правил дорожного движения, повлекшего по неосторожности смерть человека.

Данным приговором установлено, что в результате дорожно-транспортного происшествия пассажиру автомобиля ФИО10 были причинены телесные повреждения, которые оцениваются как тяжкий вред здоровью и состоят в прямой причинной связи с наступлением ее смерти.

Кроме того, согласно заключению эксперта государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Крым «Крымское республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» № от ДД.ММ.ГГГГ, проведенного в рамках уголовного расследования по факту дорожно-транспортного происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, Меламед А.Д. были получены повреждения в виде: переломов ребер справа – 2-го по средней ключичной линии, 3-го, 6-го и 7-го ребер по передней подмышечной линии; кровоподтека дугообразной формы на передней поверхности грудной клетки, выпуклостью обращенный вверх; кроводтеков на наружнобоковой поверхности правого плеча в нижней трети с переходом на тыльную поверхность правой кисти; кровоподтека на передней поверхности левого плеча в верхней трети, переходящего на наружную и заднюю поверхность; кровоподтека на внутренней поверхности правого бедра в средней и нижней трети с переходом на переднюю и наружную поверхность; множественных ссадин на передних поверхностях обеих голеней. Указанные повреждения в соответствии с медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, относятся к повреждениям, повлекшим вред здоровью средней тяжести (уголовное дело № Т.1 л.д. 50-51).

После дорожно-транспортного происшествия истец был доставлен в ГБУЗ РК «Симферопольская клиническая больница скорой медицинской помощи №6», где находился на стационарном и амбулаторном лечении в травматологическом отделении в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (Т.1 л.д. 23-24).

Из пояснений истца, изложенных в исковом заявлении и подтвержденных в ходе рассмотрения дела, усматривается, что в результате действий водителя Мамаджанова С.М. он не мог работать, жить полноценной жизнью, был вынужден изменить привычный уклад жизни. После выписки из стационарного лечения был вынужден соблюдать постельный режим, не мог обслуживать себя. Весь период восстановления истец находился в раздраженном состоянии, перестал общаться с друзьями, изменил привычный круг общения. Уход за истцом осуществляла его дочь, имеющая двух малолетних детей, в связи с чем у нее возникли ссоры в семье. Истец до настоящего времени испытывает физическую боль от полученных в результате дорожно-транспортного происшествия повреждений, а также страх к поездкам в автомобиле (Т. 1 л.д. 4, Т. 2 л.д. 29-30).

Также Меламед А.Д. в суде апелляционной инстанции пояснил, что испытал душевные страдания, в связи с гибелью его гражданской супруги ФИО10, с которой он прожил совместно 15 лет. После дорожно-транспортного происшествия ФИО10 была доставлена в реанимацию, где находилась без сознания 10 дней, затем скончалась, не приходя в себя. Все это время истец, несмотря на полученные травмы и проходя лечение в том же учреждении приходил в реанимационное отделение, где лежала ФИО10, переживал за ее состояние. Истец с погибшей жили одной семьей с 2002 года в жилом помещении, принадлежащем истцу, по адресу: Республика Крым, <адрес>, имели в ней общий быт и предметы обихода, любили друг друга, много путешествовали совместно.

Ссылаясь на данные обстоятельства истец просил взыскать в свою пользу компенсацию морального вреда.

Исходя из вышеизложенных разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», принимая во внимание получение Меламед А.Д. в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего по вине водителя Мамаджанова С.М., телесных повреждений, повлекших вред здоровью средней тяжести, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для возложения на ответчика Рос В.Л., как собственника источника повышенной опасности, обязанности по компенсации причиненного истцу морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, судебная коллегия, принимая во внимание обстоятельства причинения вреда Меламед А.Д., степень и характер причиненных ему нравственных страданий, индивидуальные особенности потерпевшего, учитывая требования разумности и справедливости, полагает необходимым взыскать с Рос В.Л. в пользу Меламед А.Д. компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей за причинение вреда здоровью средней тяжести.

Относительно требований истца о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью ФИО10, судебная коллегия приходит к следующему.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду необходимо выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 2 абз. 2 названного Постановления, моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

В силу разъяснений, содержащихся в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности, членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Действительно, круг членов семьи гражданина не всегда ограничивается его супругом, детьми и родителями. Представляется, что применительно к определению лиц, имеющих право на компенсацию морального вреда, причиненного смертью потерпевшего, в отношении супруга, родителей и детей, являющихся в подавляющем большинстве случаев наиболее близкими для гражданина лицами, следует установить, что причинение им морального вреда предполагается и доказыванию не подлежит, а в отношении других членов семьи целесообразно оставить закрепленное в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 положение о необходимости учета обстоятельств, свидетельствующих о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий.

Из анализа вышеприведенных норм, разъяснений постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что законодатель связывает право на возмещение компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего с наличием именно семейных отношений.

В нормативных правовых актах понятие семьи связано с установлением круга членов семьи, образующих ее состав. Установление же круга членов семьи, в свою очередь, зависит от того, какое содержание в конкретном акте вкладывается в понятие «член семьи».

Таким образом, вопрос о том, кто именно из близких погибшего потерпевшего имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного в связи с его смертью, в силу норм действующего законодательства следует решать, опираясь на понятие «член семьи».

Круг членов семьи, связанных правами и обязанностями, по-разному определяется в зависимости от целей правового регулирования в различных отраслях права – семейном, гражданском, трудовом, пенсионном и т.д. Он различен и в разных правовых институтах одной отрасли права (например, в жилищном и наследственном праве).

Так, п. 1 ст. 69 Жилищного кодекса Российской Федерации относит к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма следующих лиц: проживающие совместно с нанимателем супруг, а также дети и родители нанимателя. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы признаются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. В исключительных случаях, иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма в судебном порядке. Согласно п. 1 ст. 31 Жилищного кодекса Российской Федерации к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов его семьи.

ФИО10 до совместного проживания с истцом состояла в зарегистрированном браке с ФИО17, брак расторгнут ДД.ММ.ГГГГ.

Истец до совместного проживания с погибшей состоял в зарегистрированном браке с ФИО18, брак расторгнут ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно информации, представленной МВД по Республике Крым от ДД.ММ.ГГГГ ФИО10 на момент смерти была зарегистрирована по адресу: <адрес>, что не соответствует адресу регистрации истца.

По пояснениям третьего лица Запрудского П.Ю., жилой дом, расположенный по указанному адресу, является общежитием, его мать ФИО10 была зарегистрирована в нем формально, для сохранения правомочий в отношении выделенной ей комнаты, но фактически около 15 лет проживала с истцом в его жилом помещении (Т. 2 л.д. 30-31).

Свидетели ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, допрошенные в судебных заседаниях суда апелляционной инстанции ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, пояснили, что Меламед А.Д. и ФИО10 состояли в незарегистрированном браке на момент смерти последней, вели совместное хозяйство, значительное время проживали совместно (более 15 лет) в жилом помещении истца.

Указанные пояснения согласуются с совокупность других доказательств содержащихся в деле, в частности фотоматериалом и копиями заграничных паспортов на истца и погибшую, свидетельствующих об их совместном проживании, посещении семейных торжественных мероприятий и о постоянном совместном отдыхе.

В своем постановлении от ДД.ММ.ГГГГ Европейский суд по правам человека по делу «Гаврикова против России» подчеркнул, что правовых оснований для разного подхода при присуждении компенсации морального вреда к парам, состоящим в браке и не состоящим в нем, не имеется.

Таким образом, с учетом совокупности представленных в материалы дела доказательств, в том числе пояснений истца и третьего лица Запрудского П.Ю. (сына погибшей), свидетелей, судебная коллегия полагает, что факт нахождения Меламед А.Д. в фактически брачных отношениях с погибшей доказан, вследствие чего истец имеет право на компенсацию морального вреда в связи со смертью ФИО10, поскольку утрата близкого человека, которым являлась для истца погибшая, привела к его нравственным страданиям.

Определяя размер компенсации морального вреда в связи со смертью ФИО10, судебная коллегия, руководствуясь положениями ст. 1101 ГК РФ, с учетом разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года №10, принимая во внимание фактические обстоятельства, при которых была смертельно травмирована ФИО10, учитывая, что истец также являлся участником ДТП, в котором она погибла и исходя из характера причиненных истцу нравственных страданий и требований разумности, справедливости, учитывая нахождение у ответчика Рос В.Л. двух малолетних детей Рос Д.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Рос М.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, а также наличие у ответчика постоянного дохода, занимающегося деятельностью по перевозке пассажиров и багажа по заказам автомобильным транспортом, полагает необходимым взыскать с ответчика Рос В.Л. в пользу истца Меламед А.Д. компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей (Т. 1 л.д. 234-236, Т. 2 л.д. 20-21).

Кроме того, Меламед А.Д. были заявлены требования о возмещении расходов на погребение ФИО10

Из пояснений истца, данных в судебном заседании суда первой инстанции, данные расходы были связаны с приобретение гроба, заказом автобуса (Т. 1 л.д. 162).

Указанные расходы в силу ст. 15 ГК РФ являются убытками истца, подтверждены товарным чеком от ДД.ММ.ГГГГ на сумму 32 300 рублей, в связи с чем подлежат взысканию с Рос В.Л. в пользу Меламед А.Д. в полном объеме (Т. 1 л.д. 25).

Оценивая указанный товарный чек, судебная коллегия учитывает, что дата приобретения ритуальных товаров, указанная в нем, соотносится с периодом наступления смерти ФИО10 в результате дорожно-транспортного происшествия (ДД.ММ.ГГГГ) (Т. 2 л.д. 107).

Также, истцом заявлены требования о взыскании судебных расходов, в виде расходов по оценке ущерба, оплате юридических услуг и госпошлины.

В соответствии со ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 указанного Кодекса.

Из содержания указанных норм следует, что критерием присуждения судебных расходов является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного требования.

Часть 1 ст. 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворении исковых требований о взыскании с ответчика в пользу истца расходов за производство независимой оценки.

Указанные расходы относятся к категории судебных, они понесены по делу, в связи с подтверждением доводов о размере причиненного ущерба при обращении с иском в суд.

В подтверждение расходов по оплате услуг оценщика истцом представлен кассовый чек от ДД.ММ.ГГГГ на сумму 6 000 рублей (т. 1 л.д. 38, 40-41).

Доказательств иной стоимости услуг оценщика стороной ответчика в нарушение положений ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено, материалы дела не содержат, судом не установлено.

Таким образом, с Рос В.Л. в пользу Меламед А.Д. подлежат возмещению расходы за производство независимой оценки в размере 6 000 рублей.

В соответствии с ч. 1 ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В каждом конкретном случае суд вправе определить такие пределы с учетом обстоятельств дела, сложности и продолжительности рассмотрения дела, сложившегося в данной местности уровня оплаты услуг представителей по представлению интересов доверителей в гражданском процессе.

Интересы истца в ходе рассмотрения дела представлял адвокат Молчан А.С., расходы на оплату услуг адвоката подтверждаются соглашением об оказании правовой помощи от ДД.ММ.ГГГГ. По соглашению определена стоимость юридических услуг за оказание юридической помощи в суде первой инстанции в размере 25 000 рублей (Т. 2 л.д. 141-142). Оказанные услуги оплачены истцом в полном объеме, что подтверждается квитанциями от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 158-160). Факт оказания услуг в рамках данного договора подтверждается актом приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ (Т. 2 л.д. 139). Доказательств несоразмерности заявленных услуг к возмещению ответчиком не представлено.

По указанным основаниям, судебная коллегия приходит к выводу о возмещении с ответчика Рос В.Л. в пользу истца Меламед А.С. расходов по оплате услуг в связи с оказанием юридической помощи в суде первой инстанции в размере 25 000 рублей.

Одновременно, судебная коллегия не усматривает оснований для возмещения с ответчика в пользу истца расходов по оплате юридических услуг за оказание правовой помощи в суде апелляционной инстанции в размере 10 000 рублей за каждое судебное заседание предусмотренных п.3.1 того же договора от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку доказательств оплаты юридических услуг на сумму 20 000 рублей истец не представил.

Акт выполненных работ от ДД.ММ.ГГГГ таким доказательством быть признан не может, из его содержания не следует, что за услуги истцом были переданы денежные средства адвокату, с учетом того, что ранее за аналогичные услуги, оказанные в суде первой инстанции истцу были выданы три квитанции. Кроме того, в ходе рассмотрения дела стороне истца судом апелляционной инстанции была разъяснена необходимость подтверждать понесенные расходы надлежащими доказательствами в телефонограмме от ДД.ММ.ГГГГ и в заседании ДД.ММ.ГГГГ, истец данное право не реализовал (т.2 л.д.73). Адвокат Молчан А.С. ссылался на адвокатскую тайну.

Кроме того, судебная коллегия приходит к выводу о взыскании с Рос В.Л. в пользу Меламед А.Д. госпошлины в возмещение с учетом удовлетворения исковых требований истца имущественного характера в размере 8 179 рублей (465 575 рублей 52 копейки (материальный ущерб имуществу истца) + 32 300 рублей (убытки, в связи с погребением ФИО10), и неимущественного требования о компенсации морального вреда – 300 рублей, а всего 8 479 рублей.

В подтверждение указанных расходов истцом представлена квитанция № от ДД.ММ.ГГГГ (Т. 1 л.д. 1).

Также, судебная коллегия полагает необходимым разрешить вопрос о распределении судебных расходов на проведение судебной автотовароведческой экспертизы, в силу следующего.

К издержкам, связанным с рассмотрением дела помимо прочего относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам (абз. 2 ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции определением от ДД.ММ.ГГГГ по делу была назначена судебная автотовароведческая экспертиза, производство которой было проведено ООО КРЦСЭ (т. 1 л.д. 69).

Согласно представленным ООО КРЦСЭ счетам от ДД.ММ.ГГГГ стоимость услуг судебного эксперта определена в сумме 16 000 рублей (т.1 л.д.144-146).

Доказательств оплаты услуг судебного эксперта материалы дела не содержат.

Соответственно расходы за производство судебной экспертизы в размере 16 000 рублей, в силу положений ст. 94, 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подлежат взысканию с ответчика Рос В.Л. в пользу экспертного учреждения, как с проигравшей спор стороны.

Руководствуясь пунктом 2 статьи 328, статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым

определила:

решение Бахчисарайского районного суда Республики Крым от 14 мая 2019 года отменить, принять новое решение, которым исковые требования Меламед Александра Дмитриевича к Рос Виктору Луисовичу о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда, причиненных в результате дорожно-транспортного происшествия, судебных расходов удовлетворить частично.

Взыскать с Рос Виктора Луисовича в пользу Меламед Александра Дмитриевича в счет возмещения материально ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, 465 575 рублей 52 копейки, расходы по оплате услуг оценщика в размере 6 000 рублей, расходы на погребение в размере 32 300 рублей, компенсацию морального вреда в сумме 550 000 рублей, госпошлину в возмещение в размере 8 479 рублей, расходы по оплате юридических услуг в размере 25 000 рублей.

В удовлетворении исковых требований Меламед Александру Дмитриевичу к Мамаджанову Сергею Мадаминовичу о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда, причиненных в результате дорожно-транспортного происшествия, судебных расходов отказать.

Взыскать с Рос Виктора Луисовича в пользу общества с ограниченной ответственности «Крымский республиканский центр судебной экспертизы» расходы на проведение судебной экспертизы в размере 16 000 рублей.

Председательствующий:                    О.Я. Беляевская

Судьи:                             А.Г. Курская

                                      Л.В. Романова