Решение по делу № 33-8075/2023 от 13.10.2023

дело № 2-22/2023; 33-8075/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

1 ноября 2023 года г. Оренбург

Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда в составе:

председательствующего судьи Булгаковой М.В.,

судей областного суда Раковского В.В., Устьянцевой С.А.

с участием прокурора Абрамёнок Е.А.,

при секретаре Лоблевской Н.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску К.Е.Ю., К.Р.Ф. к Государственному автономному учреждению здравоохранения «Оренбургская областная клиническая больница № 2» о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Государственного автономного учреждения здравоохранения «Оренбургская областная клиническая больница № 2»

на решение Центрального районного суда г. Оренбурга от 21 июля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Булгаковой М.В., объяснения представителя ответчика Государственного автономного учреждения здравоохранения «Оренбургская областная клиническая больница № 2» Губаревой О.А., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения истца К.Е.Ю.. и ее представителя Мартьянова В.А., истца К.Р.Ф., возражавших против доводов апелляционной жалобы, объяснения представителя третьего лица министерства здравоохранения Оренбургской области – Дмитриевой ЕС., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Абрамёнок Е.А., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

К.Е.Ю.., К.Р.Ф.. обратились в суд с настоящим иском к Государственному автономному учреждению здравоохранения «Оренбургская областная клиническая больница № 2» (далее – ГАУЗ «ООКБ № 2»), указав, что в конце июня-начале июля 2020 года ФИО2 узнала, что беременна, состояла на учете в ***». Беременность проходила без осложнений. 11 марта 2021 года лечащий врач женской консультации выдала К.Е.Ю. направление в консультативно-диагностическое отделение ГАУЗ «ООКБ № 2» с целью госпитализации в круглосуточный стационар, где в этот же день ее осмотрели и в связи с наличием показаний к родоразрешению путем операции кесарево сечение госпитализация согласована на 25 марта 2021 года. Кроме того, К.Е.Ю.. было сказано, что в случае начала схваток ее прооперируют в экстренном порядке. Ночью 21 марта 2021 года в связи с появившимися болями она была доставлена бригадой скорой помощи в ОПЦ ГАУЗ «ООКБ №», в приёмного отделении которого ей с 3:30 до 3:45 часов проводилось КТГ плода, после чего ее осмотрела дежурный врач Герасимова Н.М. и определила её в отделение патологии беременности, в котором около 5 часов 10 минут ее осмотрел врач Попов А.А., сообщив, что схватки - естественный процесс, ее прооперируют планово с утра. После того, как боли стали невыносимыми, по ее настоянию к ней подошел врач Попов А.А. и врач-анестезиолог, после осмотра ее повезли в операционную, где сделали анестезию и прооперировали. До момента введения анестезии она чувствовала шевеления ребенка внутриутробно. Когда ребенка извлекли, она не услышала крика ребенка, ей сообщили о том, что ребенок умер. Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия плода № от (дата) смерть доношенного плода *** наступила антенатально (внутриутробно), в результате разрыва матки с отделением плаценты и кровотечением вследствие развития внутриутробной гипоксии (асфиксии). По данному факту возбуждено уголовное дело, в ходе расследования проведена судебно-медицинская экспертиза, заключением которой установлено наличие дефектов оказания медицинской помощи в ГАУЗ «ООКБ № 2». Полагали, что смерть ребенка наступила в результате действий (бездействия) сотрудников ГАУЗ «ООКБ № 2», вследствие которых истцам причинен невосполнимый моральный вред. В результате случившегося семья ФИО29 не могла справиться с утратой ребенка, что повлекло за собой распад семьи. Просили взыскать с ГАУЗ «ООКБ № 2» в пользу К.Н.Ю.. компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей и штраф в размере пятидесяти процентов от присужденной суммы; взыскать с ГАУЗ «ООКБ № 2» в пользу К.Р.Ф.. компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

К участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Герасимова Н.М., Попов А.А., Пчелинцева Л.А., Василевская Г.В., Климкина Т.В., Телимон А.А., Провкова Е.М.

Решением Центрального районного суда г. Оренбурга от 21 июля 2023 года исковые требования К.Е.Ю.., К.Р.Ф. удовлетворены частично. С ГАУЗ «ООКБ № 2» взыскана компенсация морального вреда в пользу Каримовой Е.Ю. в размере 700 000 рублей, в пользу Каримова Р.Ф. в размере 300 000 рублей. В удовлетворении остальной части иска отказано.

В апелляционной жалобе ГАУЗ «ООКБ № 2» просит изменить обжалуемое решение, снизив размер присужденной компенсации.

Судом первой инстанции установлено, что К.Е.Ю.. 21 марта 2021 года около 4 часов 00 минут поступила в Оренбургский перинатальный центр ГАУЗ «Оренбургская областная клиническая больница № 2» с диагнозом: ***

В тот же день, в 6 часов 40 минут К.Е.Ю.. начато проведение экстренной операции «кесарево сечение», в ходе которой в 6 часов 44 минуты извлечен мертвый доношенный плод.

В соответствии с протоколом патологоанатомического вскрытия плода № от (дата) смерть доношенного плода *** наступила антенатально (внутриутробно), в результате ***

Актом проверки в рамках ведомственного контроля министерством здравоохранения Оренбургской области ГАУЗ «Оренбургская областная клиническая больница № 2», выявлены нарушения обязательных требований ( с указанием положений нормативных правовых актов).

По факту смерти новорожденного следственным отделом по Южному административному округу города Оренбурга СУ СК РФ по Оренбургской области 25 марта 2021 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с заключением комплексной судебно-медицинской экспертизы № от (дата), проведенной *** в рамках расследования уголовного дела, на момент поступления в Областной перинатальный центр ГАУЗ «Оренбургской областной клинической больницы № 2» (ОПЦ ГАУЗ «ООКБ № 2) у К.Е.Ю. имелся отягощенный акушерско-гинекологический анамнез, ***. Допущены следующие дефекты оказания медицинской помощи: госпитализация женщины в отделение патологии беременных, а не в родильное отделение для постоянного наблюдения за родовой деятельностью и состоянием плода, что позволило бы провести оперативное родоразрешение в неотложном порядке в более раннее время, однократное выполнение КТГ в течение короткого промежутка времени (10 минут), что не позволило в полной мере оценить состояние плода К.Е.Ю.. и решить вопрос о проведении оперативного родоразрешения в более ранние сроки. В случае проведения оперативного родоразрешения в более ранние сроки возможность предотвратить неблагоприятный исход (смерть новорожденного) имелась. Вместе с тем, квалифицированное проведение оперативного вмешательства К.Е.Ю.. позволило избежать массивной кровопотери и смерти роженицы, обусловило неосложненное течение послеоперативного периода, а также сохранило ее репродуктивный потенциал.

Указанные выше дефекты оказания медицинской помощи, допущенные на этапе ОПЦ ГАУЗ «ООКБ № 2» находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти плода К.Е.Ю.., поскольку не позволили провести оперативное родоразрешение в более ранние сроки и исключили возможность сохранения плода К.Е.Ю..

Определением суда по делу назначена комплексная комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

В соответствии с заключением экспертизы № проведенной в период с 12.10.2022 по 27.03.2023, установлены дефекты медицинской помощи на догоспитальном этапе консультативно-диагностического отделения (далее КДО) ГАУЗ «ООКБ № 2» в период с 18.02.2021 по 11.03.2021 в части ведения беременности: отсроченная консультация в КДО: направление на консультацию датировано 18 февраля 2021 года, консультация выполнена 11 марта 2021 года; неточно подсчитанные сроки беременности на этапе КДО (уменьшение срока беременности на одну неделю), назначение планируемого оперативного родоразрешения за пределами регламентированных Клиническими рекомендациями «Роды одноплодные, родоразрешение путем кесарева сечения» сроков (39-40 недель); на этапе приемного отделения: дефекты ведения беременности, отсутствие записей врача приемного отделения, госпитализация в отделение патологии беременности при сроке беременности свыше 39 недель; дефект диагностики состояния плода: не соблюдение временных интервалов при выполнении кардиотокограммы (КТГ), регламентированных Клиническими рекомендациями (протоколом) «Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании…»: непрерывный интранатальный КТГ мониторинг при *** (в анамнезе); Национальным руководством по акушерству: запись КТГ необходимо продолжать не менее 40 минут; на этапе отделения патологии беременности в период с 04:00 до 06:10: дефекты диагностики: несоблюдение временных интервалов при выполнении кардиотокограммы (КТГ), регламентируемых Клиническими рекомендациями (протоколом) «Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании…»: непрерывный интранатальный КТГ мониторинг при рубце на матке после предшествующего кесарева сечения (в анамнезе); Национальным руководством по акушерству: запись КТГ необходимо продолжать не менее 40 минут; в нарушение приказа МЗ РФ № 203н не выполнено при установленном диагнозе «прелиминарный период …» УЗИ, перед оперативным вмешательством не выполнен мониторинг плода путем аускультации или КТГ.

Ни один из дефектов медицинской помощи К.Е.Ю.. не привел к разрыву матки по послеоперационному рубцу и антенатальной гибели плода. Следовательно, причинно-следственной связи между дефектами медицинской помощи, разрывом матки по рубцу и антенатальной гибелью плода не имеется.

В отсутствие дефектов медицинской помощи К.Е.Ю. имелась реальная возможность, хотя и не гарантированная, предотвратить разрыв матки по послеоперационному рубцу и антенатальную гибель плода.

Разрешая спор, суд, сославшись на выводы проведенной в рамках гражданского дела судебной экспертизы, пришел к выводу о доказанности вины ответчика в некачественном оказании истцу медицинской помощи на догоспитальном этапе КДО ГАУЗ «ООКБ № 2», а также на этапах приемного отделения и отделения патологии.

Разрешая вопрос о взыскании компенсации морального вреда в пользу К.Е.Ю.., суд, исходя из того, что истец, находясь в медицинском учреждении, была вправе рассчитывать на квалифицированную медицинскую помощь, однако ее не получила, а также принимая во внимание индивидуальные особенности истца К.Е.Ю. которая после случившегося находилась в состоянии сильного субъективного эмоционального расстройства и длительной депрессии, а также наличие непрямой причинно-следственной связи между некачественным оказанием медицинской помощи и причиненным истцу вредом, приведшей к смерти плода, обстоятельства дела, при которых моральный вред был причинен, характер и степень причиненных истцу нравственных, физических страданий и переживаний в связи с потерей ребенка, степень вины ответчика, счел разумной и подлежащей взысканию с ответчика в пользу К.Е.Ю. компенсацию в размере 700 000 рублей.

При взыскании компенсации морального вреда в пользу истца К.Р.Ф.., суд принял во внимание обстоятельства дела, а также тот факт, что оказание некачественной медицинской помощи ответчиком имеет косвенную причинную связь с наступившими последствиями, выразившимися в потере желанного ребенка, и с учетом характера защищаемого права истца, степени его нравственных страданий, степени вины ответчика, требований разумности и справедливости, взыскал с ответчика в пользу К.Р.Ф.. компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей.

Судебная коллегия, проверяя законность обжалуемого решения по доводам апелляционной жалобы ответчика, не усматривает оснований для изменения судебного акта.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 21 статьи 2 Федерального «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В соответствии с разъяснениями в пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Учитывая характер допущенных ГАУЗ «ООКБ № 2» в отношении К.Е.Ю.. дефектов медицинской помощи на догоспитальном этапе КДО ГАУЗ «ООКБ № 2» и на этапах приемного отделения и отделения патологии, при отсутствии которых имелась возможность предотвратить неблагоприятный исход, а также степень нравственных страданий истцов, причиненных им допущенными дефектами медицинской помощи, судебная коллегия соглашается с определенным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда, взысканным в пользу каждого истца.

Доводы апелляционной жалобы о том, что УЗИ плода беременной не проводилось ввиду отсутствия экстренных показаний для этой диагностики, судом апелляционной инстанции не могут быть приняты, поскольку не доказаны и опровергаются вышеприведенным заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы.

Доводы апелляционной жалобы о том, что в действиях в ГАУЗ «ООКБ № 2» не имеется признаков нарушения порядков, стандартов оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций, противоречат выводам экспертиз, проведенных в рамках предварительного расследования по уголовному делу и в рамках настоящего гражданского дела.

Доводы апелляционной жалобы о том, что ответчик является бюджетной организацией и взысканная сумма значимой, не могут быть признаны обоснованными, поскольку в силу положений пункта 3 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации имущественное положение организации не подлежит учету при определении размера компенсации морального вреда.

С учетом изложенного, оснований для снижения размера компенсации морального вреда по доводам апелляционной жалобы судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь статьями 328- 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Центрального районного суда г. Оренбурга от 21 июля 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного автономного учреждения здравоохранения «Оренбургская областная клиническая больница № 2»– без удовлетворения.

Председательствующий М.В. Булгакова

Судьи В.В. Раковский

С.А Устьянцева