Решение по делу № 22-3843/2020 от 23.06.2020

Судья Порошин О.В.

Дело № 22-3843-2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Пермь 22 июля 2020 года

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего Клюкина А.В.,

судей Крюковой Л.Ф. и Казначеевой Е.А.,

при секретаре судебного заседания Наймушиной Д.В.,

с участием государственного обвинителя Быковой М.А.,

потерпевшей Ч1.,

защитников Юркина О.В. и Сулимовой О.В.,

осужденных Карабашева Г.Р. и Хитрина А.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Карабашева Г.Р., защитников Юркина О.В. и Сулимовой О.В. на приговор Ленинского районного суда г. Перми от 27 февраля 2020 года, которым

Карабашев Гиназ Рамазанович, родившийся дата в дата, судимый

20 августа 2014 года Мотовилихинским районным судом г. Перми по ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 159 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 50000 рублей в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком продолжительностью 2 года 6 месяцев, по постановлению этого же суда от 19 мая 2015 года испытательный срок продлен на 1 месяц, штраф уплачен 20 мая 2015 года,

осужден по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 159 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 163 УК РФ – к 4 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 150000 рублей, по ч. 3 ст. 159 УК РФ (в отношении потерпевшего К1.) - к 4 годам лишения свободы со штрафом в размере 150 000 рублей, за два преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 159 УК РФ (в отношении потерпевшего Т1.), - к 6 годам лишения свободы со штрафом в размере 250000 рублей за каждое, за два преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 159 УК РФ (в отношении потерпевших Ч2. и Ч1.), – к 6 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 250000 рублей за каждое; по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в отношении потерпевшего С1.) – к 7 годам лишения свободы со штрафом в размере 300000 рублей, в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ – к 9 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 700000 рублей, на основании чч. 4 и 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору Мотовилихинского районного суда г. Перми от 20 августа 2014 года и на основании ст. 70 УК РФ назначено наказание в виде 11 лет лишения свободы со штрафом в размере 730000 рублей, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказания, назначенного на основании ст. 70 УК РФ, и наказания, назначенного по ч. 4 ст. 159 УК РФ (первое преступление в отношении Т1. по договору дарения доли жилого помещения от 6 августа 2014 года), окончательно назначено наказание в виде 11 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 750000 рублей;

Хитрин Андрей Николаевич, родившийся дата в ****, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 159 УК РФ к 2 годам лишения свободы,по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 163 УК РФ – к 4 годам лишения свободы со штрафом в размере 150000 рублей, по ч. 3 ст. 159 УК РФ (в отношении потерпевшего К1.) - к 3 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 150 000 рублей, за два преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 159 УК РФ (в отношении потерпевшего Т1.), - к 5 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 200000 рублей за каждое, за два преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 159 УК РФ (в отношении потерпевших Ч2. и Ч1.), – к 6 годам лишения свободы со штрафом в размере 200000 рублей за каждое;по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в отношении потерпевшего С1.) – к 6 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 200000 рублей,в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ – к 9 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 600000 рублей;

по делу разрешены вопросы об исчислении срока наказания, зачете в наказание времени содержания под стражей по настоящему делу, уплаченного штрафа, арестованном имуществе, гражданских исках и вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Крюковой Л.Ф., изложившей содержание обжалуемого приговора, существо апелляционных жалоб и возражений, выступления осужденных и защитников, потерпевшей и государственного обвинителя по доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Карабашев Г.Р. и Хитрин А.Н. признаны виновными в том, что в период с 19 августа 2014 года по 30 ноября 2017 года группой лиц по предварительному сговору совершили следующие преступления:

покушение на хищение путем обмана денежных средств потерпевших В. в размере 152045 рублей 83 копеек, не доведенное до конца по не зависящим от них обстоятельствам;

приобретение путем обмана права на доли в праве долевой собственности на жилые помещения, принадлежащие потерпевшему Т1., стоимостью 591000 рублей в каждом из двух случаев, на комнату, принадлежащую потерпевшей Ч1., стоимостью 898000 рублей, на дом и земельный участок, принадлежащие потерпевшему Ч2., общей стоимостью 773473 рубля, в каждом из указанных случаев в крупном размере и повлекшее лишение права потерпевших на жилые помещения;

приобретение путем обмана права на однокомнатную квартиру, принадлежащую потерпевшему С1., стоимостью 1500000 рублей, в особо крупном размере, повлекшее лишение права последнего на жилое помещение;

хищение путем обмана денежных средств потерпевшего К1. в сумме 420000 рублей, то есть в крупном размере;

требование передачи права на комнату в трехкомнатной квартире, принадлежащую потерпевшему М3., стоимостью 525000 рублей, под угрозой применения насилия, в крупном размере.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденный Карабашев Г.Р., отрицая свою виновность, полагая, что действия, за которые он осужден, не образуют состава преступления, а противоположные выводы суда основаны на недопустимых, противоречивых и недостоверных доказательствах, при рассмотрении дела судом допущены нарушения принципов равноправия и состязательности сторон, а также его защитник Юркин О.В. и защитник Сулимова О.В. в интересах осужденного Хитрина А.Н., ссылаясь на показания осужденных о невиновности, придерживаясь аналогичного мнения относительно недопустимости, противоречивости и недостоверности доказательств, принятых судом, полагая, что по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, поставили вопрос об отмене приговора и оправдании обоих осужденных.

В обоснование своих позиций авторы апелляционных жалоб указывают, что:

действия осужденных, связанные с обращением в суд с иском о взыскании с В2. и В3. денежных средств, явились следствием наличия реальных долговых обязательств отца последних – В1. перед ними и не сопровождались обманом; факт подписания предварительного договора купли-продажи земельного участка именно В1. в рамках настоящего дела не опровергнут, а заключение эксперта относительно подписи от имени последнего, полученное в рамках гражданского дела, не могло использоваться в качестве доказательства по данному делу, поэтому ссылка на него в приговоре является необоснованной; Карабашев Г.Р. был уверен, что В1. переписал расписку, написанную Ф. в качестве образца, и в силу плохого зрения воспринял расписку, обнаруженную после смерти В1. в его документах, как написанную последним; Хитрин А.Н. при обращении с иском в Ильинский районный суд не был осведомлен о подложности расписки, составленной от имени В1., не имел умысла на обман В., полагал, что действует в рамках закона; показания Карабашева Г.Р. относительно осведомленности Хитрина А.Н. о поддельности расписки от имени В1. в приговоре искажены, в действительности он этого обстоятельства не подтвердил, а, напротив, пояснил, что при оформлении указанной расписки Ф. Хитрин А.Н. не присутствовал; сами потерпевшие В. не считали действия осужденных преступными, поэтому не обращались в правоохранительные органы, и инициатива уголовного преследования исходила от сотрудников полиции; наличие у В1. обязательств перед осужденными указывает на то, что их действия даже и в случае осведомленности о подложности расписки от имени В1. охватываются ч. 1 ст. 303 УК РФ, предусматривающей ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу;

действия потерпевших Т1., Ч1., С1., Ч2., М3., связанные с отчуждением принадлежащих им объектов недвижимости, а также действия потерпевшего К1., связанные с передачей денежных средств, являлись добровольными и не были обусловлены каким-либо обманом со стороны осужденных; потерпевшие на момент заключения сделок находились во вменяемом состоянии, не были лишены дееспособности, поэтому имели право на самостоятельное распоряжение своим имуществом; в их дееспособности не усомнились нотариусы и сотрудники регистрирующих органов, контактировавшие с ними лично при оформлении сделок; о добровольности действий потерпевших свидетельствует также тот факт, что они в течение длительного времени после отчуждения своего имущества не обращались в правоохранительные органы и сделали это по инициативе сотрудников правоохранительных органов, а потерпевший Т1., сообщая своей родственнице -свидетелю С2. о том, что он подписал все документы на квартиру в пользу Хитрина А.Н. и Карабашева Г.Р., жалоб по этому поводу не высказывал;

невыполнение осужденными обязательств перед потерпевшими С1. и Ч2. по приобретению для них другого жилья было обусловлено задержанием осужденных в связи с настоящим делом;

показания потерпевшего М3. о высказывании в его адрес угроз применения насилия при предъявлении ему требования о передаче его имущества и отсутствии у него долговых обязательств, связанных с игрой в карты, противоречивы, не подтверждены другими доказательствами, а достоверность его показаний, принятых судом, в силу ведения им асоциального образа жизни сомнительна; кроме того, относительно угрозы совершения в отношении него акта мужеложства он пояснил, что не воспринял данную угрозу реально, что исключает наличие состава вымогательства; судом первой инстанции не учтены показания свидетеля Р1. о том, что оформить отказ от права преимущественной покупки жилой площади М3. ему предложил последний, а не Карабашев Г.Р.; доказательства, подтверждающие вступление Хитрина А.А. в предварительный сговор с Карабашевым Г.Р. на совершение какого-либо преступления в отношении М3., отсутствуют, сам М3. не заявлял о совершенииХитриным А.Н. каких-либо противоправных действий в отношении него; в судебном заседании было установлено, что умысел на составление долговой расписки с целью последующего завладения комнатой М3. возник не у осужденных, а у Е1.;

в подтверждение выводов о виновности осужденных в совершении преступлений в отношении потерпевших Т1. и Ч1. суд первой инстанции необоснованно сослался на показания последних, так как они являются недопустимыми доказательствами в связи с тем, что согласно выводам экспертов указанные потерпевшие в силу наличия у них психических расстройств не имели возможности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания; в судебном заседании они не смогли дать ясных и последовательных показаний по обстоятельствам дела, и после допроса Т1. тот был освобожден от дальнейшего участия в процессе; при ознакомлении с постановлениями о назначении психолого-психиатрических экспертиз в отношении потерпевших Т1. и Ч1. осужденному Карабашеву Г.Р. не были разъяснены его права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ, вследствие чего он был лишен возможности заявить ходатайство о постановке перед экспертами вопросов, ответы на которые имели бы значение для оценки показаний указанных лиц; кроме того, в ходе просмотра видеозаписей допросов Т1. и Ч1. установлено, что перед допросом они не ставили подписи о предупреждении их об уголовной ответственности по ст. 307, 308 УК РФ, Т1. не читал протокол допроса, а количество листов протокола его допроса и наличие на первом листе протокола его допроса рукописного текста, зафиксированные на видеозаписи, не соответствуют количеству листов в протоколе его допроса и содержанию первого листа протокола, находящегося в материалах уголовного дела, что свидетельствует о фальсификации доказательств;

ссылка суда в подтверждение выводов о виновности осужденных на показания свидетелей Е2., У., С2., Б1., П1., С3., М1., И., Ш2., О., П2. иЯ.является необоснованной, поскольку указанные лица не являлись очевидцами заключения фигурирующих в деле сделок по объектам недвижимости; показания большинства из указанных лиц, а также показаниясвидетелей Н. и Ш2.основаны на предположениях и слухах;свидетель С2. заинтересована в исходе дела, так как является племянницей Т1.;

показания свидетеля С4. являются недопустимым и недостоверным доказательством, так как он занимает должность сотрудника полиции, в силу чего заинтересован в исходе дела;

достоверность показаний свидетеля Ч3. в части, изобличающей осужденных в преступлении, вызывает сомнение, поскольку в суде он заявил, что испытывает к осужденным вражду;

из показаний свидетеля С5. следует, что при ее допросе в ходе досудебного производства к ней были применены незаконные методы ведения следствия, протоколы допросов она подписала, не читая их, и их содержание не соответствует действительности, а результаты прослушивания телефонных переговоров между осужденным Карабашевым Г.Р. и свидетелем С5. являются недопустимым доказательством, так как получены вследствие провокации;

показания свидетелей Е2., К2. и Ш1., явка которых в судебное заседание не была обеспечена в связи с неустановлением их местонахождения, необоснованно оглашены в судебном заседании при наличии возражений стороны защиты по этому поводу;

показания свидетелей Т3., Я. и В4., оглашенные в связи с их смертью, содержат существенные противоречия, и их оглашение привело к нарушению принципа состязательности сторон;

оставлены судом первой инстанции без внимания показания осужденных о том, что Карабашев Г.Р. не являлся стороной сделки с потерпевшим Т1., а только сопровождал сделку - договор дарения между Т1. и Хитриным А.Н., а также о том, что продажей комнаты потерпевшей Ч1. и оформлением связанных с этим документов Карабашев Г.Р. занимался самостоятельно, а Хитрин А.Н. в этом случае только оказывал ему услуги водителя, что подтверждается показаниями свидетеля Ч3., которому Карабашев Г.Р. представил Хитрина А.Н. как водителя, и отсутствие других доказательств, подтверждающих участие Хитрина А.Н. в этой сделке;

не дано оценки показаниям потерпевшего С1. о том, что свою квартиру он продал добровольно, взамен ему была предложена квартира брата Карабашева Г.Р. после того, как тот уедет в г. Кисловодск, эта квартира его устраивала, и он был согласен ждать, в последующем же он изменил свои показания в результате применения к нему незаконных методов ведения следствия, а также его показаниям в ходе очной ставки с Хитриным А.Н., подтвержденным им в судебном заседании, о том, что с Хитриным А.Н. никаких договоренностей о продаже квартиры у него не было, по этому вопросу он договорился с Карабашевым Г.Р.;

потерпевшему Ч2. установлен диагноз – расстройство личности и поведения, обусловленные болезнью головного мозга, что являлось основанием для назначения в отношении него психолого-психиатрической экспертизы;

в судебном заседании не была допрошена представитель потерпевшей Ч1. П3., соответственно, интересы Ч1. никто не представлял, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона;

председательствующим по делу проявлена необъективность, выразившаяся в отклонении ходатайств и возражений стороны защиты, в непресечении незаконных действий государственного обвинителя при допросе свидетеля Г1., которой трижды был задан один и тот же вопрос;

в приговоре не приведены доказательства, оправдывающие осужденных, и мотивы, по которым они признаны недостоверными.

Одновременно авторами апелляционных жалоб высказывается мнение о неправильном установлении размера причиненного потерпевшим ущерба и в этой связи указывается, что:

заключения экспертов относительно стоимости фигурирующих в деле объектов жилой недвижимости не отвечают требованиям допустимости и достоверности, поскольку экспертами на момент производства указанных экспертиз не был сдан единый квалификационный экзамен в области оценки, являющийся обязательным для осуществления такой деятельности;

эксперт Р2. не являлся специалистом в области оценки недвижимости, так как не соответствует требованиям ст. 4 Федерального закона «Об оценочной деятельности в Российской Федерации», поскольку данные им заключения не содержат сведений о том, что он являлся членом саморегулируемой организации оценщиков, и его деятельность была застрахована в установленном законом порядке; в реестре Российского общества оценщиков он не значится, соответственно, оценочной деятельностью не занимался, никаких документов, подтверждающих его квалификацию в области оценки жилой недвижимости, не имеется;

эксперт Е3. на момент производства экспертиз не имел квалификационного аттестата оценщика, согласно данным Российского общества оценщиков с 15 ноября 2018 года его право на осуществление оценочной деятельности было приостановлено, а 31 декабря 2018 года истек срок действия договора страхования его ответственности, поэтому в 2019 году он не имел законных оснований заниматься оценкой недвижимости; ранее он занимался оценкой транспорта;

отсутствие у экспертов допуска к проведению оценки недвижимости, опыта и квалификации в этой области повлекло необоснованное завышение стоимости объектов оценки, в частности, стоимости комнаты, расположенной по адресу: ****, по которой свидетель М2. пояснил, что данная комната была приобретена за 670000 рублей, и это была ее реальная стоимость, оценена же она экспертами ООО «Эксаперт-Р» в 898000 рублей;

стоимость квартиры С1. на момент сделки купли-продажи 29 декабря 2014 года не могла превышать 1000000 рублей, последующая продажа этой квартиры за 1500000 рублей имела место через более чем восемь месяцев после данной сделки, и этот временной промежуток повлиял на цену квартиры в сторону ее увеличения;

при проведении дополнительной экспертизы тем же ООО «Эксперт-Р» стоимость дома и земельного участка, расположенных по адресу: ****, при тех же данных была определена в 773473 рубля, в то время как первоначально по их оценке она составляла 1774000 рубля, то есть была завышена на 60 %, что в целом свидетельствует о некомпетентности экспертов ООО «Эксперт-Р» и являлось основанием для назначения повторных строительно-технических экспертиз и по остальным объектам недвижимости;

судом первой инстанции необоснованно не принята во внимание рецензия ООО «Независимая консалтинговая компания» на экспертное заключение № Э-20181030, согласно которой экспертное заключение является необъективным, так как эксперты не проводили осмотр объектов оценки, не имели описания качественных характеристик объектов недвижимости, использовали коэффициенты, не соответствующие их реальным значениям, допустили нарушения методологического характера, включая нарушения Федеральных стандартов оценки, основывались на несуществующих нормативных актах, например, «федеральные стандарты экспертизы», и необоснованно отказано в назначении по делу повторных экспертиз для установления стоимости объектов недвижимости;

с постановлением о назначении экспертизы № Э-20190130/1 от 30 января 2019 года Хитрин А.Н. до ее проведения ознакомлен не был, соответственно, был лишен возможности заявить отвод эксперту и ходатайства о производстве экспертизы в другом экспертном учреждении, о привлечении в качестве экспертов указанных им лиц, о постановке перед экспертом дополнительных вопросов, о присутствии при производстве экспертизы и даче объяснений эксперту.

Кроме того, защитниками высказывается мнение о чрезмерной суровости наказания, назначенного Карабашеву Г.Р. и Хитрину А.Н., и в этой связи указывается, что назначенное Карабашеву Г.Р. наказание не соответствует тяжести содеянного, наступившим последствиям, данным о его личности, наличию у него ряда тяжелых заболеваний, в том числе включенных в Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, ухудшению состояния его здоровья за время нахождения под стражей, что требовало проведения его комплексного освидетельствования, однако суд решения о проведении такого освидетельствования не принял; вотношении Хитрина А.Н. предлагается учесть, что ранее он не судим, характеризуется положительно, имеет хронические заболевания, в период судебного производства по делу заключил брак, поэтому наказание будет влиять на условия жизни его семьи, отягчающих наказание обстоятельств в отношении него не имеется.

ОсужденныйКарабашевГ.Р.также оспаривает решение суда об обращении взыскания на ноутбук HP Pavilion и в этой связи указывает, что данный ноутбук был приобретен Ф. 20 июля 2012 года, то есть в то время, когда он находился в г. Кисловодске, на диске ноутбука имеются личные фотографии и видеозаписи, представляющие ценность для последней и не имеющие отношения к данному делу, и ставит вопрос о возвращении ноутбука последней.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции защитник Сулимова О.В., кроме того, высказала мнение о недопустимости показаний свидетеля У., данных ею в ходе предварительного расследования 26 апреля 2018 года (том 15, л.д. 98-105), на том основании, что согласно видеозаписи данного следственного действия подписанный У. протокол ее допроса состоит из девяти листов, в материалах же дела этот протокол состоит из восьми листов, а также обратила внимание на то обстоятельство, что по изъятому в автомобиле Хитрина А.Н. авторегистратору ни органами предварительного расследования, ни судом не принято никакого решения; а осужденный Карабашев Г.Р. – несогласие с решением суда, принятым по результатам рассмотрения его замечаний на протокол судебного заседания, полагая, что его замечания необоснованно отклонены.

В возражениях государственный обвинитель Быкова М.А. высказывает мнение о необоснованности доводов всех вышеуказанных апелляционных жалоб, предлагает оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, а также доводы, выказанные сторонами в судебном заседании суда апелляционной инстанции, судебная коллегия приходит к следующему.

Исследовав представленные сторонами доказательства, суд первой инстанции верно установил фактические обстоятельства дела и в обоснование выводов о виновности Карабашева Г.Р. и Хитрина А.Н. как на основные доказательства правильно сослался:

по преступлению в отношении потерпевших В2. и В3. - на показания осужденных о том, что они обратились в Ильинский районный суд с иском к В2. и В3. о взыскании с них как лиц, являющихся наследниками В1., денежных средств в возмещение долга последнего перед ними, обосновав свои требования тем, что В1. при жизни заключил с Хитриным А.Н. предварительный договор купли-продажи принадлежащего ему земельного участка и последний передал В1. в качестве задатка 130000 рублей, при этом Хитрин А.Н. выступил в роли истца, а Карабашев Г.Р. – в роли его представителя, в судебном заседании они оба поддержали заявленные исковые требования;

показания потерпевших В2. и В3. о том, что после того, как 21 июня 2013 года их отец – В1. умер, осужденные Карабашев Г.Р. и Хитрин А.Н. предъявили им требования о передаче принадлежащего отцу земельного участка либо возврате денежных средств, которые, по их утверждению, отец получил в качестве задатка по предварительному договору купли-продажи данного земельного участка, в подтверждение своих требований предъявили предварительный договор купли-продажи земельного участка и расписку, после их отказа осужденные обратились в Ильинский районный суд с иском о взыскании с них 152045 рублей 83 копеек, в судебном заседании при рассмотрении данного иска осужденные и свидетель Ф. утверждали, что В1. в их присутствии получил от Хитрина А.Н. в качестве задатка по предварительному договору купли-продажи земельного участка 130000 рублей и написал расписку о получении указанной суммы;

показания свидетеля Ф. о том, что по просьбе Карабашева Г.Р. она написала расписку от имени В1., а в последующем с Карабашевым Г.Р. и Хитриным А.Н. ездила в Ильинский районный суд, где подтвердила, что В1. в ее присутствии написал расписку о получении денежных средств;

показания свидетеля К3., проживавшей совместно с В1., о том, что со слов последнего ей было известно, что в его собственности имелся земельный участок, о заключении с кем-либо предварительного договора о продаже этого земельного участка он ей не говорил, крупной суммы денежных средств у него никогда не было;

материалы гражданского дела, согласно которым 18 августа 2015 года Хитрин А.Н. обратился в Ильинский районный суд с исковым заявлением, в котором указал, что 22 марта 2013 года он заключил с В1. предварительный договор купли-продажи земельного участка и передал В1. 130000 рублей, а тот написал расписку на указанную сумму, в связи со смертью В1. просил взыскать с наследников последнего - В3. и В2. 130 000 рублей и проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 22 045 рублей 83 копеек; в обоснование своих требований Хитрин А.Н. представил предварительный договор купли-продажи земельного участка от 22 марта 2013 года, согласно которому сторонами договора являлись Хитрин А.Н. и В1., при этом Хитрин А.Н. передал В1. 130 000 рублей в качестве задатка, и расписку от 22 марта 2013 года, согласно которой «В1. получил деньги в сумме 130 000 рублей от Хитрина А.Н. в счет продажи земли»; в судебном заседании Хитрин А.Н., Карабашев Г.Р. и Ф. утверждали, что В1. в их присутствии лично подписал предварительный договор купли-продажи земельного участка, заключенный между ним и Хитриным А.Н., получил в качестве задатка по данному договору 130000 рублей и лично собственноручно написал и подписал расписку о получении указанных денежных средств; однако согласно заключениям экспертов, производивших судебные почерковедческие экспертизы как в рамках гражданского дела, так и в рамках настоящего дела, текст расписки от 22 марта 2013 года от имени В1. о получении 130 000 рублей и подпись от его имени в расписке выполнены не В1., а Ф., подпись от имени Хитрина А.Н. в предварительном договоре купли-продажи земельного участка от 22 марта 2013 года выполнена Хитриным А.Н.; подпись от имени В1. в предварительном договоре купли-продажи земельного участка выполнена не В1., а установить, кем именно она выполнена, не представилось возможным; решением Ильинского районного суда Пермского края от 30 марта 2016 года в иске Хитрину А.Н. к В3. и В2. о взыскании 152045 рублей 83 копеек отказано;

по преступлению в отношении потерпевшего Т1. - на показания осужденных о том, что по договорам дарения в собственность Хитрина А.Н. перешли доли в праве долевой собственности на две комнаты в трехкомнатной квартире, расположенной по адресу: ****, ранее принадлежавшие потерпевшему Т1., при этом Карабашев Г.Р. оказывал юридическую помощь в оформлении данных договоров дарения и регистрации права собственности в МФЦ;

показания потерпевшего Т1. о том, что в силу систематического употребления спиртного, которым его снабжали осужденные, он не помнит обстоятельств приватизации двух комнат, расположенных по вышеуказанному адресу, вступления в наследство на одну из комнат после смерти брата и оформления договоров дарения этих комнат Хитрину А.Н., подписывая различные документы, он не понимал их значения; намерения продать свою комнату или комнату брата у него не было; в последующем в его жилье стали проживать Б1., У. и К1.; осужденные хотели увезти его жить в деревню, но он отказался, однако в его паспорте появилась регистрация в д. Юркавож;

показания свидетеля С2. - племянницы потерпевшего Т1. о том, что в марте 2014 года после смерти Т2. Т1. попросил ее отдать осужденным документы на квартиру для переоформления лицевого счета, она выполнила его просьбу; в этот период времени Т1. постоянно находился в состоянии опьянения, но при этом не высказывал намерений подарить кому-либо свое жилье, сменить место жительства, однако осенью 2017 года сказал ей, что в состоянии опьянения подписал осужденным все документы на квартиру;

показания свидетеля П1. - специалиста по приему документов МФЦ о том, что в декабре 2017 года в офисе МФЦ она принимала документы у потерпевшего Т1., который снимался с регистрационного учета в г. Перми, где он проживал в благоустроенной квартире, и регистрировался в деревне Ильинского района с перспективой проживания в частном доме; с ним были осужденные, сам Т1. на ее слова не реагировал, не понимал, где нужно расписаться, сделал это с помощью Карабашева Г.Р.; о неконтактном поведении Т1. она сообщила главному специалисту;

показания свидетеля С3. - заведующей 8-м психиатрическим отделением ПККПБ о том, что с 2011 года Т1. неоднократно помещался на лечение в ПККПБ с алкогольными психозами, 20 декабря 2017 года после лечения Т1. рассказал ей, что его опекун забрал у него ключи от квартиры, паспорт и банковскую карту, куда зачисляется пенсия, что он подозревает последнего в том, что тот хочет присвоить его квартиру; в истории болезни в качестве попечителя Т1. был указан некий Геннадий Рамазанович; после разговора с Т1. она по телефону сообщила в полицию о возможном преступлении в отношении последнего;

показания свидетеля У. о том, что 15 марта 2017 года она освободилась из мест лишения свободы, осужденные оказывали ей содействие в получении паспорта и приватизации ее доли в квартире в ****, в октябре 2017 года осужденные поселили ее в квартиру, расположенную по адресу: ****, где жили Т1., Б1. и К1., от Т1. она узнала, что тот подписал дарственную на свою долю в квартире на Хитрина А.Н.;

показания свидетеля М1. о том, что в качестве риэлтора она оказывала помощь Т1. и Т2. в приватизации двух комнат, в последующем они хотели продать эти комнаты, погасить долг за коммунальные услуги и приобрести отдельную квартиру в Пермском крае, намерения подарить кому-либо данные комнаты они не высказывали;

справку ПККНД о том, что Т1. с марта 2010 года состоял на учете у нарколога в связи с зависимостью от алкоголя конечной стадии, с 2010 года он 17 раз госпитализировался в психиатрический стационар с наркологическим диагнозом;

заявление Хитрина А.Н. от 1 июня 2017 года главному врачу ПККПБ о проведении освидетельствования Т1. на предмет, является ли он дееспособным, в котором заявителем указывалось, что Т1. является инвалидом второй группы, не может себя обслуживать, его поведение является неадекватным, он не понимает смысл происходящего;

заключение экспертов, производивших судебную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу в отношении Т1., согласно которому у него имеется алкогольная зависимость второй с переходом в третью стадию; в период, относящийся к совершенному в отношении него правонарушению, он находился в состоянии запоя, то есть либо в выраженном алкогольном опьянении либо в похмелье, в том числе проявлявшимися алкогольными психозами с элементами расстроенного сознания – делирия, и поэтому, несмотря на то, что указанное психическое расстройство у него не сопровождается грубым нарушением внимания, мышления, восприятия и памяти, но в силу хронической острой алкогольной интоксикации он не мог правильно воспринимать обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, и давать о них показания;

копии дела правоустанавливающих документов по квартире, расположенной по адресу****, согласно которым 6 августа 2014 года Т1. заключил договор дарения принадлежавшей ему 1/3 доли в праве собственности на две комнаты вышеуказанной квартиры Хитрину А.Н., при этом в качестве номера телефона для связи в заявлении Т1. указан номер, принадлежащий Хитрину А.Н. – **, и госпошлина уплачена последним; 1 октября 2014 года Т1. получил у нотариуса свидетельство о праве на наследство по закону – на 1/3 доли в праве собственности на две комнаты в этой же квартире, принадлежавшей умершему Т2., и заключил договор дарения этой доли недвижимости Хитрину А.Н., при этом в качестве номера телефона для связи в заявлении Т1. также указан номер, принадлежащий Хитрину А.Н. – **;

свидетельство от 10 октября 2014 года о праве собственности Хитрина А.Н. на 2/3 доли в двух комнатах в трехкомнатной квартире, расположенной по адресу: ****;

справку оценочной компании «Проспект» об ориентировочной рыночной стоимости 1/3 доли в праве собственности на две комнаты 16,5 кв. м и 12,3 кв. м в квартире, расположенной по адресу: ****, которая составляла: на 19 августа 2014 года - 600 000 рублей, на 28 марта 2018 года - 450000 рублей;

заключение экспертов, производивших строительно-техническую судебную экспертизу № Э-20181030 от 30 октября 2018 года, согласно которому рыночная стоимость 1/3 доли в праве общей долевой собственности на две комнаты 16,5 кв. м и 12,3 кв. м в трехкомнатной квартире, расположенной по адресу: ****, составляла на 19 августа 2014 года и 10 октября 2014 года 591000 рублей;

по преступлению в отношении потерпевшего С1. - на показания осужденных о том, что Карабашев Г.Р. оказывал потерпевшему С1. содействие в приватизации его квартиры, расположенной по адресу: ****, оформлении договора купли-продажи указанной квартиры Хитрину А.Н. и регистрации права собственности последнего на указанную квартиру, обещая в последующем предоставить С1. возможность пожизненного проживания в квартире своего брата, а Хитрин А.Н. оказывал им транспортные услуги при выполнении действий, связанных с приватизацией и продажей указанной квартиры, регистрацией права собственности на нее;

показания потерпевшего С1. о том, что по предложению Карабашева Г.Р. он приватизировал свою квартиру, расположенную по адресу: ****, помощь в оформлении документов ему оказывал Карабашев Г.Р., а Хитрин А.Н. при этом возил их на автомобиле, в последующем Карабашев Г.Р. предложил поменять его квартиру на квартиру его брата, которая была расположена ближе к центру города, оформить на нее право собственности; все дела по продаже его квартиры вели осужденные, у нотариуса при оформлении сделки купли-продажи квартиры они были втроем, денег от продажи своей квартиры от осужденных он не получал, в дальнейшем в новую квартиру осужденные его не поселили, а перевезли временно в квартиру Карабашева Г.Р., в которую последний периодически подселял других людей, злоупотребляющих спиртными напитками; через 2-3 года осужденные, не спрашивая его согласия, перевезли его в д. Юркавож, где зарегистрировали в доме, принадлежащем Хитрину А.Н., в этом доме с ним проживал Ч2., которого туда привезли осужденные, у него тоже что-то случилось с его жильем; на заключение с осужденными договора пожизненного содержания без права собственности на другую квартиру он согласия не давал, в настоящее время он лишился своей квартиры, жить ему негде;

показания свидетеля П2. – сестры потерпевшего С1. о том, что последний, получив по программе сноса ветхого жилья однокомнатную квартиру, продал ее, не получив денег от ее продажи, в последующем был перевезен осужденными в д. Юркавож в частный дом, принадлежащий Хитрину А.Н.;

показания свидетеля А. о том, что после получения С1. квартиры она дала его номер телефона осужденным, которые занимались риэлтерской деятельностью и просили давать им контакты лиц, которым надо продать жилье, обещали вознаграждение после продаж квартир, которые она им найдет;

показания свидетеля Г1. о том, что летом 2015 года она купила у Хитрина А.Н. однокомнатную квартиру, расположенную по адресу: ****, за 1500 000 рублей, первоначально зимой 2014-2015 годов стоимость данной квартиры в объявлении о ее продаже была указана 1800000 рублей;

договор приватизации С1. квартиры, расположенной по адресу: ****, от 25 ноября 2014 года, заявление последнего от 11 декабря 2014 года о регистрации его права собственности на указанную квартиру, в котором в качестве номера телефона для связи указан номер, принадлежащий Карабашеву Г.Р. – **;

договор купли-продажи данной квартиры от 29 декабря 2014 года между С1. и Хитриным А.Н. с распиской С1. о получении 950000 рублей;

заявления С1. и Хитрина А.Н. в УФРС края от 29 декабря 2014 года о регистрации перехода права собственности на указанную квартиру, при этом в заявлении С1. в качестве номера телефона для связи указан номер, принадлежащий Карабашеву Г.Р. – **, а согласно квитанции госпошлина уплачена Хитриным А.Н.;

справку оценочной компании ООО «Проспект», согласно которой ориентировочная рыночная стоимость квартиры, расположенной по адресу: ****, на 3 апреля 2018 года составляла 1400 000 рублей;

заключение экспертов, производивших строительно-техническую судебную экспертизу № Э-20181030 от 30 октября 2018 года, согласно которому рыночная стоимость однокомнатной квартиры, расположенной по адресу: **** на 13 января 2015 года составляла 1 500000 рублей;

выписку из ЕГРН, согласно которой право собственности на вышеуказанную квартиру перешло 13 января 2015 года от С1. Хитрину А.Н., а 4 августа 2015 года от последнего Г1. и Г2.;

по преступлению в отношении потерпевшего М3. - на показания осужденных, не отрицавших фактов подписания М3. договора, согласно которому он взял в долг у Хитрина А.Н. 500000 рублей, чего в действительности не было, и продажи М3. Хитрину А.Н. комнаты в трехкомнатной квартире, расположенной по адресу: ****;

показания потерпевшего М3. о том, что осужденные, высказывая в его адрес угрозы совершения в отношении него акта мужеложства, а также угрозы о том, что ему сломают ноги и пробьют голову арматурой, сначала требовали у него передачи им 500000 рублей, которые он якобы был должен Е1. в связи с карточным долгом, а тот переуступил право требования долга осужденным, а в последующем - оформления в собственность Хитрина А.Н. принадлежащей ему комнаты в квартире, расположенной по вышеуказанному адресу, в счет погашения долга, которого у него фактически не было; высказанные осужденными в его адрес угрозы он воспринимал реально, и в результате по договору купли-продажи передал свою комнату Хитрину А.Н., не получив за нее денежные средства;

показания свидетеля Н. о том, что в 2015 году она проживала совместно с Е1. в одной из комнат М3., Е1. предложил ей обмануть М3., сообщив ему после употребления спиртного, что тот проиграл Е1. в карты 500000 рублей, она выполнила его просьбу, после этого со слов Е1. ей стало известно, что он заставил М3. написать расписку о том, что он взял у нее в долг 500000 рублей, показал ей эту расписку, в последующем Е1. передал это дело Карабашеву Г.Р., и ей сказал, что М3. заставили переписать расписку на другого человека; Карабашев Г.Р. несколько раз приходил в квартиру к М3. и о чем-то с ним разговаривал, после ухода Карабашева Г.Р. М3. говорил, что они ничего не получат, что он будет сопротивляться; Карабашев Г.Р. и Хитрин А.Н. обещали Е1. выплатить вознаграждение после продажи комнаты М3., при этом от Е1. требовалось угрожать М3. применением насилия;

показания свидетеля Ш2. о том, что в сентябре-октябре 2016 года ее зять М3. сообщил ей, что у него против его воли под предлогом карточного долга, которого фактически не было, забирают квартиру, в которой был зарегистрирован ее внук М4.; позднее М3. обратился в суд с иском о признании внука утратившим право на жилье, при этом в качестве представителя М3. в суде выступал Карабашев Г.Р.;

показания свидетеля Б2. о том, что по просьбе Е1. он присутствовал на встрече последнего, М3., Карабашева Г.Р. и Хитрина А.Н., на которой речь шла о продаже комнаты М3., оформлении документов по этому поводу;

доверенность от 21 декабря 2016 года, выданную М3. на имя Карабашева Г.Р., на право представлять его интересы во всех компетентных органах и учреждениях по вопросу приватизации и государственной регистрации права собственности на комнаты 16,9 и 10,4 кв. м в квартире, расположенной по адресу: ****;

договор купли-продажи от 27 ноября 2017 года, согласно которому М3. продал Хитрину А.Н. комнату площадью 10,4 кв. м в квартире, расположенной по адресу: ****;

материалы гражданского дела № 2-5258/16 Индустриального районного суда г. Перми, согласно которым Хитрин А.Н. обратился к М3. с иском о взыскании долга по договору займа в размере 500 000 рублей и процентов за пользование чужими деньгами в размере 20 371 рубля 94 копеек, в обоснование иска представил договор займа от 28 августа 2015 года между ним и М3. на сумму 500 000 рублей и расписку М3. о получении указанной суммы;

заключение экспертов, производивших строительно-техническую судебную экспертизу № Э-20190130/1 от 30 января 2019 года, согласно которому рыночная стоимость комнаты площадью 10,4 кв. м в трехкомнатной квартире, расположенной по адресу: ****, на 30 ноября 2017 года составляла 525000 рублей;

по преступлению в отношении потерпевшей Ч1. - на показания осужденных о том, что Карабашев Г.Р. помогал Ч1. в приватизации ее комнаты, расположенной по адресу: ****, после чего купил эту комнату, а Хитрин А.Н. при этом возил их на своем автомобиле; 22 февраля 2018 года Карабашев Г.Р. продал указанную комнату;

показания потерпевшей Ч1. о том, что она решила продать свою комнату, расположенную по вышеуказанному адресу, и Карабашев Г.Р. предложил ей помощь в решении этого вопроса, приезжал он к ней всегда с Хитриным А.Н.на белом автомобиле марки «Тойота», оба осужденные помогали ей составлять заявления, готовили документы, Карабашев Г.Р. показывал, где ей расписываться, отвечал за нее на вопросы сотрудников учреждений и говорил, что является ее двоюродным братом; осужденные помогли ей получить паспорт, приватизировать комнату; в договоре купли-продажи комнаты она переписала текст о том, что ею получены 800 000 рублей, фактически Карабашев Г.Р. деньги за комнату ей не передавал, позднее осужденные ей сказали, что на эти деньги будут покупать ей другую комнату;

показания свидетеля Ч3. о том, что у проживавшей с ним совместно Ч1. была комната, расположенная по вышеуказанному адресу, которую она хотела продать и купить комнату в Мотовилихинском районе г. Перми, в этом ей стал помогать Карабашев Г.Р., который ездил на белом автомобиле марки «Тойота Камри» под управлением Хитрина А.Н.; в результате осужденные продали комнату Ч1., при этом никаких денег ей не отдали, Ч1. показала ему документ, где было написано, что она получила 800 000 рублей, после чего они поняли, что ее обманули;

показания свидетеля Я. о том, что в 2017 году она познакомилась с Ч1., и та ей рассказала, что ее обманным путем лишили жилья, в результате ее единственное жилье было отчуждено Карабашеву Г.Р., при этом денег за него Ч1. не получила;

показания свидетелей М2. и Д. о том, что последняя купила у Карабашева Г.Р. комнату, ранее принадлежавшую потерпевшей Ч1., за 670000 рублей;

договор от 3 июня 2016 года о приватизации комнаты площадью 21,3 кв. м, расположенной по адресу: ****, Ч1., а также заявления Ч1. о приватизации указанной комнаты и регистрации ее права собственности на нее, в которых в качестве номера телефона для связи указан номер, принадлежащий Карабашеву Г.Р. – 89523344116;

договор купли-продажи вышеуказанной комнаты от 28 июня 2016 года, заключенный между Ч1. и Карабашевым Г.Р., с распиской Ч1. о получении 800 000 рублей;

протокол выемки у Ч1. листа бумаги с рукописным текстом расписки о получении 800 000 рублей и цифровым номером телефона и протокол ее осмотра;

заключение эксперта, производившего судебную почерковедческую экспертизу, согласно которому рукописные буквенно-цифровые записи на листе бумаги, изъятом у Ч1., выполнены Карабашевым Г.Р.;

договор купли-продажи вышеуказанной комнаты от 22 февраля 2018 года, заключенный между Карабашевым Г.Р. и Д., по цене 670 000 рублей, и расписку Карабашева Г.Р. о получении указанной суммы;

выписку из ЕГРН, согласно которой право собственности на комнату в квартире, расположенной по адресу: ****, перешло 8 августа 2016 года от Ч1. Карабашеву Г.Р., а 6 марта 2017 года - от последнего Д.;

заключение экспертов, производивших строительно-техническую судебную экспертизу № Э-20181030 от 30 октября 2018 года, согласно которому рыночная стоимость комнаты площадью 21,3 кв. м в трехкомнатной квартире, расположенной по адресу: ****, на 8 августа 2016 года составляла 898000 рублей;

заключение экспертов, производивших судебную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу в отношении потерпевшей Ч1., согласно которому у нее имеется органическое психическое расстройство сложной этиологии (значительное врожденное умственное недоразвитие, хроническая алкогольная интоксикация) с эмоционально-волевыми нарушениями и грубой деградацией незрелой личности по алкогольному типу; в период, относящийся к совершенному в отношении нее правонарушению, она находилась в состоянии хронической алкогольной интоксикации, что в сочетании с имеющимся у нее органическим расстройством лишало ее возможности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания;

по преступлению в отношении потерпевшего Ч2. - на показания осужденных, не отрицавших фактов знакомства Ч2. и Карабашева Г.Р. через Хитрина А.Н., приобретения Карабашевым Г.Р. у Ч2. дома и земельного участка, расположенных по адресу: ****, и их последующей продажи Ш3., а также оказания Ч2. помощи в переезде в д. Юркавож и поселения последнего в дом Хитрина А.Н.;

показания потерпевшего Ч2. о том, что в 2016 году осужденные убедили его вступить в наследство на дом и земельный участок, расположенные по вышеуказанному адресу и оставшиеся после смерти его матери, а в последующем формально оформить документы по их продаже Карабашеву Г.Р., но продолжать жить в этом доме, он в спешке подписал договор купли-продажи и расписку о получении 980 000 рублей за дом, но фактически их не получал; через некоторое время осужденные переселили его в д. Юркавож, пообещали передать разницу в стоимости его дома и жилья в д. Юркавож, в последующем подселили к нему С1., он просил вернуть его в с. Горы, но осужденные этого не сделали, а привезли его вещи, позднее он узнал, что его дом в с. Горы давно продан, и в нем живут другие люди;

показания свидетеля И. о том, что примерно в марте 2017 года Хитрин А.Н. привез в д. Юркавож Ч2., а осенью 2017 года осужденные привезли сюда же С1., в последующем осужденные привозили им продукты и спирт;

показания свидетеля Ш3. о том, что осенью 2017 года он купил у Карабашева Г.Р. дом и земельный участкок в с. Горы за 400000 рублей; по номеру телефона, указанному в объявлении на «Авито» о продаже дома, ему отвечал Хитрин А.Н., в последующем он встречался с ним и Карабашевым Г.Р., деньги передал Хитрину А.Н. и Карабашеву Г.Р., их себе забрал последний;

заключение экспертов, производивших строительно-техническую судебную экспертизу № Э-20181030 от 30 октября 2018 года, согласно которому рыночная стоимость земельного участка площадью 3184,34 кв. м, расположенного по адресу: ****, на 29 сентября 2016 года составляла 364000 рублей;

заключение экспертов, производивших дополнительную строительно-техническую экспертизу № Э-20200203 от 3 февраля 2020 года, согласно которому рыночная стоимость одноэтажного бревенчатого жилого дома площадью 40 кв. м, расположенного по вышеуказанному адресу, с учетом его фактического износа и характеристик на 29 сентября 2016 года составляла 409473 рублей;

копию доверенности Ч2. на имя Хитрина А.Н. и Карабашева Г.Р. на право представлять его интересы во всех компетентных органах по вопросу оформления наследства матери Ч4.;

договор купли-продажи вышеуказанных дома и земельного участка от 27 сентября 2016 года, заключенный между Ч2. и Карабашевым Г.Р.;

заявления Ч2. и Карабашева Г.Р. в УФРС Пермского края о регистрации перехода права собственности на вышеуказанные дом и земельный участок от 27 сентября 2016 года, при этом в заявлении Ч2. в качестве номера телефона для связи указан номер, принадлежащий Хитрину А.Н. – **;

выписку из ЕГРН, согласно которой право собственности на дом и земельный участок, расположенные по адресу: ****, перешло 29 сентября 2016 года от Ч2. Карабашеву Г.Р., а 4 декабря 2017 года - от последнего Ш3.;

выписку из домовой книги, согласно которой Ч2. был снят с регистрационного учета по вышеуказанному адресу 2 августа 2017 года, а Ш3. зарегистрирован по этому адресу 28 марта 2018 года;

протоколы выемки и осмотра, а также заключение эксперта, производившего почерковедческую экспертизу, согласно которым 5 июня 2018 года в камере № 244 ФКУ СИЗО-1 была изъята записка, написанная Карабашевым Г.Р. и адресованная И., в которой Карабашев Г.Р. обращался к последней с просьбой дать показания по уголовному делу о том, что в прошлом году летом она видела у Ч2. три или четыре пачки тысячерублевых купюр, указывал, что это необходимо для подтверждения факта получения последним от него денежных средств за проданные дом и земельный участок, предлагал ни с кем по этому вопросу не общаться, записку уничтожить;

по преступлению в отношении потерпевшего К1. - на показания осужденных, не отрицавших фактов предоставления К1. возможности проживания в комнате, принадлежащей Хитрину А.Н., расположенной по адресу: ****, и обещания ему оформления данной комнаты в его собственность, а также на показания осужденного Карабашева Г.Р., не отрицавшего факта передачи ему К1. денежных средств, полученных тем за проданную им комнату, расположенную по адресу: ****;

показания потерпевшего К1. о том, что осужденные продали принадлежавшую ему комнату, расположенную по адресу: ****, пообещав взамен оформить в его собственность комнату, расположенную по адресу: ****, принадлежащую Хитрину А.Н., при этом деньги, полученные в результате продажи его комнаты, Карабашев Г.Р. забрал себе, его поселили в одну из комнат по вышеуказанному адресу, однако, в последующем право собственности на комнату не оформили и деньги за проданную комнату ему не вернули;

показания свидетеля П4. о том, что после продажи двух комнат потерпевшего К1. в его собственность была оформлена комната, расположенная по адресу: ****, в которую он в результате влияния осужденных отказался переезжать, и все последующие вопросы, связанные с жильем К1., решали осужденные;

договор купли-продажи от 31 июля 2017 года комнаты площадью 17,8 кв. м в квартире, расположенной по адресу: ****, Б3. за 420000 рублей с распиской К1. о получении им 420 000 рублей;

выписку из ЕГРН, согласно которой право собственности на комнату в квартире, расположенной по адресу: ****, перешло 3 мая 2017 года К1., а 7 августа 2017 года - от последнего Б3.

Доводы о невиновности выдвигались осужденными и ранее, они тщательно проверены судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением в приговоре соответствующих мотивов, оснований не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции не имеется.

Так, в подтверждение вывода о необоснованности доводов стороны защиты об обусловленности действий осужденных, связанных с обращением в суд с иском о взыскании с В2. и В3. денежных средств, долговыми обязательствами отца последних – В1., судом первой инстанции правильно указано, что данные доводы опровергаются приведенными выше заключениями экспертов, согласно которым В1. не подписывал представленный в суд в рамках гражданского дела предварительный договор купли-продажи принадлежащего ему земельного участка и расписку о получении от Хитрина А.Н. 130000 рублей в качестве задатка по указанному договору, текст данной расписки и подпись в ней от имени В1. выполнены Ф., однако оба осужденные и свидетель Ф., как это следует из материалов гражданского дела, в судебном заседании при рассмотрении иска Хитрина А.Н. к В2. и В3. утверждали, что В1. в их присутствии подписал вышеуказанный договор, получил от Хитрина А.Н. 130000 рублей, пересчитал их, написал и подписал расписку о получении указанной суммы денег, что не нашло своего подтверждения. Последующие показания осужденных об иных обстоятельствах возникновения у В1. долга в размере 130000 рублей перед ними и оформления связанных с этим документов обоснованно признаны судом первой инстанции недостоверными в силу их противоречивости и опровержения показаниями свидетеля К3.

Ссылка суда первой инстанции на заключение эксперта, производившего почерковедческую экспертизу в рамках гражданского дела, в части вывода о том, что подпись от имени В1. в предварительном договоре купли-продажи земельного участка выполнена не им, вопреки мнению стороны защиты, является правильной, поскольку данное заключение в соответствии с положениями п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ отнесено к иным документам, принимаемым в качестве доказательств, и оно, как правильно указано судом первой инстанции, в полной мере отвечает требованиям ст. 84 УПК РФ.

Содержание приведенных в приговоре показаний Карабашева Г.Р. об осведомленности Хитрина А.Н. о поддельности расписки от имени В1. в полной мере соответствует содержанию его показаний, изложенных в протоколе судебного заседания, замечания на который в этой части сторонами не приносились.

В опровержение доводов стороны защиты о том, что действия потерпевших Т1., Ч1., С1., Ч2., М3., связанные с отчуждением принадлежащих им объектов недвижимости, а также действия потерпевшего К1., связанные с передачей денежных средств, являлись добровольными и не были обусловлены каким-либо обманом со стороны осужденных суд первой инстанции правильно сослался на показания указанных потерпевших,из которых следует, что они были лишены своего имущества в результате их обмана осужденными, при этом правильно указал, что оснований усомниться в достоверности их показаний не имеется, так как относительно обстоятельств, имеющих значение для дела, они являются последовательными, согласуются с показаниями свидетелей, объективно подтверждаются письменными доказательствами, приведенными по каждому преступлению. Показания потерпевшего С1. о том, что изначально он согласился с предложением Карабашева Г.Р. о продаже своей квартиры, не свидетельствуют о противоречивости его показаний, поскольку он последовательно пояснял, что условиями продажи его квартиры являлись приобретение ему другого жилья и в случае разницы в стоимости прежнего и нового жилья – выплата ему этой разницы, однако в результате действий осужденных он лишился жилья и не получил денежных средств от его продажи. При таких обстоятельствах ссылка стороны защиты на изменение потерпевшим С1. своих первоначальных показаний в результате применения к нему незаконных методов ведения следствия является несостоятельной, во-первых, по той причине, что это утверждение опровергается показаниями указанного потерпевшего, данными в ходе предварительного расследования, из содержания которых не следует вывода, что относительно существенных обстоятельств дела он изменил их; во-вторых, данных о применении к нему незаконных методов ведения следствия в материалах дела не содержится.

В этой связи, кроме того, следует отметить, что, вопреки мнению авторов апелляционных жалоб, те обстоятельства, что вышеуказанные потерпевшие на момент заключения сделок не были лишены дееспособности и имели право на самостоятельное распоряжение своим имуществом, в последующем длительное время не обращались в правоохранительные органы, а потерпевший Т1. по поводу отчуждения жилья не высказывал жалоб своей родственнице -свидетелю С2.,не ставят под сомнение вывод суда первой инстанции о том, что своим имуществом потерпевшие распорядились в пользу осужденных в результате их обмана со стороны последних.

Ссылки стороны защиты в обоснование невиновности осужденных на их показания о том, что в связи с задержанием по настоящему делу Карабашев Р.Г. не успел оформить в собственность С1. квартиру брата, а Хитрин А.Н. - в собственность Ч2. дом, являются необоснованными, поскольку с момента отчуждения квартиры С1., а также дома и земельного участка Ч2., имевших место 13 января 2015 года и 29 сентября 2016 года соответственно, до дня задержания осужденных 2 апреля 2018 года прошло значительное время: в первом случае более трех лет, во втором - более полутора лет.

Вопреки доводам, содержащимся в апелляционных жалобах, показания потерпевшего М3. относительно обстоятельств, имеющих значение для дела, обоснованно признаны последовательными, подтвержденными другими доказательствами, и, как следствие, – достоверными. Выводы суда в этой части достаточно убедительно мотивированы. Что касается показаний потерпевшего М3. о нереальности высказанной Карабашевым Г.Р. угрозы совершения в отношении него акта мужеложства, то сами по себе эти показания не свидетельствуют о том, что высказанные в целом в его адрес угрозы он не воспринимал реально, поскольку, во-первых, саму эту угрозу, как следует из его показаний, он воспринял как угрозу применения в отношении него физического насилия, во-вторых, кроме данной угрозы Карабашев Г.Р. угрожал тем, что ему сломают ноги и пробьют голову арматурой. В судебном заседании М3., кроме того, пояснил, что он до настоящего времени боится осужденных. Показания свидетеля Р1. о том, что оформить отказ от права преимущественной покупки жилой площади М3. ему предложил последний, а не Карабашев Г.Р., на которые в апелляционных жалобах ссылается сторона защиты, как и то обстоятельство, что изначально умысел на составление долговой расписки с целью последующего завладения комнатой М3. возник не у осужденных, а у Е1., о недостоверности показаний потерпевшего М3. в отношении осужденных не свидетельствуют.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами показаний потерпевшего Т1., данных им в ходе предварительного расследования 28 марта 2018 года (том 2, л.д. 91-94), а также в судебном заседании, и всех показаний потерпевшей Ч1. суд первой инстанции обоснованно не усмотрел, при этом правильно сослался на положения ч. 2 ст. 75 УПК РФ, не предусматривающей такого основания для признания недопустимым доказательством показаний лица, как наличие в отношении него заключения экспертов, содержащего выводы о невозможности такого лица в силу наличия у него психического расстройства правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания. Выводы же суда о достоверности показаний указанных потерпевших сделаны после их сопоставления с другими, исследованными в судебном заседании доказательствами, они являются правильными и достаточным образом мотивированными. Утверждение авторов апелляционных жалоб о том, что в судебном заседании Т1. и Ч1. не смогли дать ясных и последовательных показаний, противоречит содержанию протокола судебного заседания, из которого следует, что по обстоятельствам, имеющим значение для дела, указанные потерпевшие дали достаточно подробные и ясные показания. Освобождение потерпевшего Т1. от участия в процессе после допроса было обусловлено его нежеланием участвовать в дальнейшем рассмотрении дела, а не в связи с невозможностью его участия в судебном заседании.

Довод осужденного Карабашева Г.Р. о том, что при ознакомлении с постановлениями о назначении в отношении Т1. и Ч1. судебных комплексных психолого-психиатрических экспертиз ему не были разъяснены положения ст. 198 УПК РФ, предусматривающей права обвиняемого при назначении и производстве судебной экспертизы, опровергается протоколами об его ознакомлении с указанными постановлениями, согласно которым его права ему были разъяснены, при этом никаких ходатайств от него и его защитника не поступило. В последующем в ходе всего производства по делу, в том числе в апелляционных жалобах, осужденный Карабашев Г.Р., как и его защитник, не конкретизировали, какие вопросы, связанные с психическим состоянием потерпевших Т1. и Ч1. и имеющие значение для дела, требовали экспертного разрешения.

То обстоятельство, что потерпевшей Ч1., как это следует из видеозаписи ее допроса, просмотренной в судебном заседании, после разъяснения ее прав, обязанностей и ответственности, не было предложено сразу же расписаться в протоколе ее допроса в подтверждение этого обстоятельства, не является основанием для признания ее показаний недопустимым доказательством, поскольку по окончании ее допроса она подписала протокол в полном объеме, в том числе и в этой части.

Вместе с тем доводы авторов апелляционных жалоб о том, что в материалах дела содержится иной протокол допроса потерпевшего Т1., нежели тот, который был им подписан при его допросе, судебной коллегией признаются обоснованными, поскольку действительно при просмотре видеозаписи допроса потерпевшего Т1. судом первой инстанции, с учетом удостоверения правильности замечаний защитника Сулимовой О.В. на протокол судебного заседания (том 29, л.д. 43), было установлено, что на одном листе протокола, подписанного Т1., имелся рукописный текст, дополнительно следует отметить, что такой текст был изложен крупными буквами и расположен вверху страницы, в протоколе же допроса Т1., имеющемся в материалах дела, такой текст отсутствует (том 2, л.д. 216-219), что позволяет сделать вывод, что к материалам дела приобщен другой документ, который не может быть признан составленным с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, а поэтому ссылка на него подлежит исключению из приговора.

Что касается показаний свидетеля У., данных в ходе предварительного расследования и зафиксированных на видеозаписи, допустимость которых также оспаривается стороной защиты, то оснований для их признания таковыми судебная коллегия не усматривает, поскольку из материалов дела следует, что допрос указанного свидетеля и оформление протокола ее допроса осуществлены с соблюдением положений уголовно-процессуального закона, и оснований для вывода о приобщении к материалам уголовного дела другого протокола, нежели был составлен при ее непосредственном допросе, не имеется. Кроме того, следует отметить, что содержание изложенных в оспариваемом протоколе показаний свидетеля У. соответствует ее показаниям, зафиксированным на видеозаписи.

Оснований для удовлетворения ходатайства стороны защиты о назначении в отношении потерпевшего Ч2., как и потерпевшего С1., психолого-психиатрических экспертиз суд первой инстанции обоснованно не усмотрел, при этом в постановлении об отказе в удовлетворении данного ходатайства правильно указал, что в отношении указанных лиц в ходе предварительного расследования было проведено освидетельствование врачом-психиатром, и по результатам освидетельствования сделаны выводы, что они психическим расстройством не страдали и не страдают в настоящее время, органическое расстройство личности у них не сопровождается грубым нарушением памяти и интеллекта, бредом и галлюцинациями, проведение в отношении них психиатрических экспертиз нецелесообразно; у суда при допросе указанных потерпевших в судебном заседании сомнений в объективности выводов врача-психиатра, сделанных по результатам их освидетельствования, не возникло.

Ссылка в приговоре на показания свидетелей У., С2., Б1., П1., С3., М1., И., Ш2., О., П2., Я., Н. и Ш2., вопреки мнению осужденного Карабашева Г.Р., является правильной, поскольку указанными лицами сообщены известные им лично обстоятельства, имеющие значение для дела. Оснований для вывода о том, что показания этих лицоснованы на предположениях и слухах, как об этом в апелляционной жалобе указывает осужденный Карабашев Г.Р., не имеется. Показания свидетелей С2., С4. и Ч3. оценены судом первой инстанции в совокупности с другими доказательствами, и оснований для признания их недостоверными, в том числе с учетом тех обстоятельств, что С2. является родственницей потерпевшего Т1., С4. – сотрудником полиции, Ч3. заявил в судебном заседании, что испытывает к осужденным «вражду», обоснованно не усмотрено, так как показания указанных лиц являются последовательными, не противоречат другим доказательствам по делу. Противоположное же мнение осужденного Карабашева Г.Р. по этому поводу является необоснованным.

Утверждение свидетеля С5. в судебном заседании о том, что показания в ходе предварительного расследования были даны ею в результате применения к ней незаконных методов ведения следствия, своего подтверждения не нашло, поскольку протоколы ее допроса каких-либо заявлений по этому поводу не содержат, они подписаны ею лично после прочтения. Кроме того, следует отметить, что информации о каких-либо существенных обстоятельствах, имеющих значение для настоящего дела, показания указанного свидетеля не содержат.

Что касается прослушивания телефонных переговоров С5., отбывающей на тот период времени наказание в виде лишения свободы в исправительном учреждении, то оно осуществлено на основании ч. 5 ст. 92 УИК РФ, согласно которой телефонные разговоры осужденных могут контролироваться персоналом исправительных учреждений, и оснований для вывода о получении результатов прослушивания данных переговоров вследствие провокации, вопреки мнению осужденного Карабашева Г.Р., не имеется.

Показания свидетелей Я. и В4., умерших ко дню рассмотрения настоящего дела судом первой инстанции, были оглашены в судебном заседании с соблюдением положений п. 1 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, предусматривающей возможность оглашения показаний, данных свидетелями в ходе предварительного расследования, в случае их смерти. Вопреки мнению осужденного Карабашева Г.Р., показания указанных свидетелей противоречий не содержат, а их оглашение не повлекло нарушения принципа состязательности сторон.

Показания свидетеля Т3. также были оглашены в судебном заседании в связи с ее смертью, однако по причине отсутствия в них информации, имеющей значение для дела, ссылки на них в приговоре не содержится, поэтому довод осужденного Карабашева Г.Р. о недопустимости данного доказательства является несущественным.

Вместе с тем довод осужденного Карабашева Г.Р., связанный с оглашением в судебном заседании показаний свидетелей Е2., К2. и Ш1., явка которых в судебное заседание не была обеспечена в связи с неустановлением их места нахождения, при наличии возражений стороны защиты по этому поводу, является обоснованным.

Согласно ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ в случае, если в результате принятых мер установить место нахождения свидетеля не представилось возможным, решение об оглашении его показаний может быть принято судом при условии предоставления подсудимому в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами. Как следует из материалов дела, возможность оспорить показания вышеуказанных свидетелей в ходе предварительного расследования осужденным предоставлена не была, соответственно, оглашение их показаний в судебном заседании и последующие ссылки на них в приговоре в качестве доказательства являются незаконными, а поэтому подлежат исключению из приговора.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами заключений экспертов, производивших строительно-технические экспертизы, относительно рассматриваемых в деле объектов недвижимости и назначения по делу повторной экспертизы суд первой инстанции обоснованно не усмотрел. В этой связи следует отметить, что указанные экспертизы были назначены и произведены с соблюдением положений уголовно-процессуального закона и Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», экспертами, компетентность которых сомнений не вызывает в силу наличия у них специального образования, необходимой квалификации и опыта работы в сфере производства подобных экспертиз, отраженных во вводных частях их заключений. Ссылка стороны защиты в обоснование недопустимости вышеуказанных заключений экспертов на несоответствие экспертов, производивших данные экспертизы, требованиям ст. 4 Федерального закона «Об оценочной деятельности в Российской Федерации», предусматривающей, что субъектами оценочной деятельности признаются физические лица, являющиеся членами одной из саморегулируемых организаций оценщиков и застраховавшие свою ответственность, является несостоятельной, поскольку этот закон не имеет отношения к производству судебных экспертиз.

Далее следует отметить, что выводы суда первой инстанции о стоимости рассматриваемых в деле объектов недвижимости сделаны с учетом совокупности всех исследованных в судебном заседании доказательств, а не только на основании оспариваемых заключений экспертов. В частности, судом первой инстанции учитывались: относительно недвижимости Т1. - справка оценочной компании «Проспект», согласно которой ориентировочная рыночная стоимость 1/3 доли в праве собственности на две комнаты на 19 августа 2014 года (день перехода права собственности на недвижимость Хитрину А.Н. по первому договору дарения) составляла 600 000 рублей; относительно недвижимости С1. – показания свидетеля Г1. о приобретении ею летом 2015 года данной квартиры за 1500000 рублей, а также о том, что первоначально в объявлении эта квартира выставлялась на продажу за 1800000 рублей; в отношении недвижимости М3. – договор-купли продажи квартиры последнего Хитрину А.Н. за 600000 рублей; в отношении недвижимости Ч2. - договор купли-продажи дома и земельного участка Карабашеву Г.Р. за 980 000 рублей.

Представленная стороной защиты рецензия ООО «Независимая консалтинговая компания» на экспертное заключение № Э-20181030 судом первой инстанции обоснованно не расценена как ставящая под сомнение объективность выводов экспертов о стоимости объектов недвижимости, поскольку изложенные в ней замечания не влекут существенного уменьшения стоимости объектов недвижимости, указанной экспертами.

При таких обстоятельствах оснований для вывода о завышении стоимости рассматриваемых в деле объектов недвижимости не имеется. Не являются такими основаниями и те обстоятельства, что в результате производства дополнительной экспертизы в отношении дома потерпевшего Ч2. его стоимость была существенно снижена, а свидетель М2. пояснил о приобретении комнаты, ранее принадлежавшей потерпевшей Ч1., за 670000 рублей, поскольку дополнительная экспертиза была произведена с учетом новых сведений о фактическом состоянии и износе дома, сведений о несоответствии которых фактическим данным по остальным объектам недвижимости не имелось, а комната Ч1. могла быть продана по цене, являющейся ниже средней рыночной.

Довод защитника Сулимовой О.В. о том, что осужденный Хитрин А.Н. не был ознакомлен с постановлением о назначении экспертизы № Э-20190130/1 от 30 января 2019 года до ее проведения, что лишило его возможности реализовать свои права, связанные с назначением и производством экспертизы, также не влечет признания недопустимым указанного заключения экспертов, поскольку в ходе дальнейшего производства по делу он имел возможность высказать свое мнение о наличии обстоятельств для отвода экспертов, производстве экспертизы в другом экспертном учреждении, а также заявить ходатайство о назначении по делу дополнительной либо повторной экспертиз, что в результате стороной защиты было сделано.

С учетом изложенного следует признать, что представленные сторонами доказательства проверены и оценены судом первой инстанции с соблюдением положений ст. 87, 88 УПК РФ, при этом доказательства, положенные в основу приговора, за исключением тех, которые признаны недопустимыми и исключены из приговора судом апелляционной инстанции, обоснованно признаны относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными для вывода о виновности Карабашева Г.Р. и Хитрина А.Н. в преступлениях. Мотивы, по которым показания осужденных о невиновности признаны недостоверными и отвергнуты, в приговоре приведены, они являются достаточно убедительными. Доказательств, которые бы ставили под сомнение выводы суда первой инстанции о виновности осужденных, вопреки мнению стороны защиты, в материалах дела не содержится. Исключение из приговора ссылки на показания потерпевшего Т1., данные в ходе предварительного расследования 1 августа 2018 года, и на показания свидетелей Е2., К4. и Ш1., также данные в ходе предварительного расследования, не ставит под сомнение вывод суда о виновности осужденных, поскольку он подтверждается другими, указанными выше доказательствами.

Действия осужденных Карабашева Г.Р. и Хитрина А.Н. по каждому совершенному преступлению квалифицированы верно. Оснований для их переквалификации по преступлению в отношении потерпевших В2. и В3. на ч. 1 ст. 303 УК РФ, предусматривающей ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу, как об этом поставлен вопрос стороной защиты, не имеется, поскольку умысел осужденных в данном случае в первую очередь был направлен на хищение чужого имущества путем обмана. Мнение стороны защиты об отсутствии в действиях осужденных в отношении потерпевшего М3. состава преступления в связи с его показаниями в судебном заседании о нереальности высказанной Карабашевым Г.Р. угрозы совершения в отношении него акта мужеложства, является необоснованным, так как из его показаний, изложенных выше, следует, что кроме данной угрозы в его адрес были высказаны и другие угрозы, и в целом он воспринимал их как реальные угрозы применения к нему физического насилия. Выводы суда первой инстанции о наличии между осужденными предварительного сговора на совершение каждого из преступлений, за которые они осуждены, являются правильными и мотивированными, оснований не согласиться с ними не имеется. В этой связи доводы стороны защиты об отсутствии доказательств наличия между осужденными предварительного сговора на совершение преступлений в отношении М3., Т1., С1. и Ч1. являются необоснованными.

При решении вопроса о наказании, как основном, так и дополнительном, определении их вида и размера судом первой инстанции в полной мере соблюдены требования ст. 6, 60 УК РФ, в должной степени учтены характер и степень общественной опасности совершенных осужденными Карабашевым Г.Р. и Хитриным А.Н. преступлений; данные о личности каждого из них, признанные положительными, содержащие сведения об отсутствии у Хитрина А.Н. судимостей; смягчающие обстоятельства – наличие хронических заболеваний у каждого из них, у Карабашева Г.Р., кроме того, инвалидности второй группы; принято во внимание и отсутствие отягчающих обстоятельств.

Мотивы, по которым суд первой инстанции пришел к выводу о назначении осужденным наказания в виде лишения свободы и штрафа, не усмотрел при этом оснований для применения к ним положений ч. 6 ст. 15, 64 и 73 УК РФ, в приговоре приведены, оснований не согласиться с ними у судебной коллегии не имеется. В этой связи, кроме того, следует отметить, что мнение государственного обвинителя о назначении осужденным меньшего срока лишения свободы не являлось для суда обязательным.

При таких обстоятельствах доводы защитников о чрезмерной суровости назначенного осужденным наказания судебная коллегия признает необоснованными и, соответственно, оснований для смягчения наказания не усматривает.

Гражданские иски потерпевших и вопрос о вещественных доказательствах разрешены судом первой инстанции правильно, с соблюдением положений ст. 1064 ГК РФ и ст. 81 УПК РФ. Взысканные в пользу потерпевших суммы соответствуют установленному судом размеру ущерба, причиненного каждому из них.

Оснований для выводов о принадлежности изъятого в квартире осужденного Карабашева Г.Р. ноутбука Ф. и его возврата ей не имеется, поскольку согласно протоколу осмотра имеющаяся в нем информация свидетельствует об его использовании осужденным Карабашевым Г.Р., в частности, для составления различных документов, связанных с преступлениями, за которые он осужден по настоящему делу. Представленный в судебное заседание суда апелляционной инстанции товарный чек подтверждает лишь дату приобретения данного ноутбука 20 июля 2012 года, но не факт его приобретения Ф. Что касается личных фотографий и видезаписей Ф., на наличие которых на диске ноутбука ссылается осужденный Карабашев Г.Р., то вопрос об их копировании либо удалении может быть решен в порядке исполнения приговора по заявлению заинтересованного лица.

Оснований для принятия решения относительно изъятого в автомобиле Хитрина А.Н. авторегистратора у суда первой инстанции не имелось, как отсутствуют они и у суда апелляционной инстанции, поскольку указанный предмет не признавался вещественным доказательством и не приобщался к материалам дела в качестве такового, соответственно, решение вопроса по нему входит в компетенцию органа предварительного расследования, производившего его изъятие.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при расследовании данного дела и его рассмотрении судом первой инстанции, влекущих отмену или изменение приговора, кроме указанных выше, допущено не было.

Вопреки мнению осужденного Карабашева Г.Р., основания для вывода о необъективном рассмотрении дела отсутствуют. Как следует из протокола судебного заседания, судом первой инстанции были созданы все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав; обеспечены требования равенства сторон при участии в судебном разбирательстве и его состязательность; все заявленные ходатайства, в том числе и стороны защиты, разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, необоснованного отклонения ходатайств не допущено; оснований для вывода о незаконности действий государственного обвинителя при допросе свидетеля Г1., требующих пресечения председательствующим, не имеется; исследованные доказательства оценены судом с соблюдением требований закона и, как уже было указано выше, действиям осужденных дана верная юридическая оценка и назначено справедливое наказание.

Участие в судебном заседаниипредставителя потерпевшей Ч1. - П3. не являлось обязательным, и ее отсутствие не повлекло неправильного разрешения дела.

В удовлетворении ходатайства защитника Юркина О.В. о принятии решения о проведении медицинского освидетельствования Карабашева Г.Р. на предмет наличия у него заболеваний, включенных в Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, судом первой инстанции обоснованно было отказано, поскольку разрешение данного вопроса не входит в компетенцию суда при рассмотрении уголовного дела по существу.

Таким образом, в остальной части постановленный в отношении Карабашева Г.Р. и Хитрина А.Н. приговор является законным, обоснованным и справедливым, основания для его отмены или изменения по другим причинам, кроме указанных выше, отсутствуют.

Замечания осужденного Карабашева Г.Р. на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим с соблюдением положений ст. 260 УПК РФ, принятое по результатам их рассмотрения судебное решение является мотивированным, оснований для его отмены не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389²⁰, 389²⁸, 389³³ УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Ленинского районного суда г. Перми от 27 февраля 2020 года в отношении Карабашева Гиназа Рамазановича и Хитрина Андрея Николаевича изменить - исключить из описательно мотивировочной части приговора ссылки как на доказательства на показания потерпевшего Т1., данные в ходе предварительного расследования 1 августа 2018 года (том 2, л.д. 216-219), и на показания свидетелей Е2. (том 2, л.д. 142-151), К4. (том 11, л.д. 177-179) и Ш1. (том 15, л.д. 167-170).

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Карабашева Г.Р., защитников Юркина О.В. и Сулимовой О.В. - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в суд вышестоящей инстанции в кассационном порядке, установленном главой 47¹ УПК РФ.

Председательствующий подпись

Судьи подписи