Решение по делу № 33-2400/2021 от 21.01.2021

Судья Киямова Д.В. УИД 66RS0005-01-2020-005991-63

дело № 2-4467/2020 (№ 33-2400/2021)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 16.02.2021

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего судьи Волковой Я.Ю., судей Зоновой А.Е., Мурашовой Ж.А.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Михайловой Н.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Шляхова Константина Сергеевича к публичному акционерному обществу «Мобильные ТелеСистемы» о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, премии, компенсации за нарушение сроков выплаты, компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе ответчика на решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 09.11.2020.

Заслушав доклад судьи Волковой Я.Ю., объяснения представителя ответчика Герцевой А.Р. (по доверенности от 01.09.2016), поддержавшей доводы жалобы, объяснения истца, возражавшего против доводов жалобы, заключение прокурора Беловой К.С., указавшей на незаконность увольнения истца, судебная коллегия

установила:

Шляхов К.С. обратился с иском к публичному акционерному обществу «Мобильные ТелеСистемы» (далее по тексту – ПАО «МТС») о восстановлении на работе в должности инженера, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, годовой премии, компенсации за нарушение сроков выплаты полугодовой и годовой премии, компенсации морального вреда в сумме 15 000 руб., привлечении ответчика к административной ответственности.

В обоснование иска Шляхов К.С. указал, что с 01.06.2010 состоял с ЗАО «КОМСТАР-Регионы» (14.01.2013 реорганизовано в форме присоединения к ответчику), последняя занимаемая должность в ПАО «МТС» - инженер в группе эксплуатации ВОЛС сети фиксированного доступа отдела эксплуатации сети фиксированного доступа и сервисных путей Департамента фиксированной сети филиала ПАО «МТС» в Свердловской области. Приказом от 18.09.2020 № 000152-У-0701 он уволен на основании п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (в связи с сокращением численности или штата работников организации). Ссылаясь на то, что при его увольнении ответчиком допущены нарушения трудового законодательства, не соблюдена процедура увольнения, ему не предложены все вакантные должности, имевшиеся у работодателя, не проведена оценка его преимущественного права на оставление на работе, истец просил требования удовлетворить.

Решением Октябрьского районного суда г.Екатеринбурга от 09.11.2020 исковые требования Шляхова К.С. удовлетворены частично: истец восстановлен на работе в ПАО «МТС» в должности инженера группы эксплуатации ВОЛС сети фиксированного доступа отдела эксплуатации сети фиксированного доступа и сервисных сетей департамента фиксированной сети филиала в Свердловской области, в пользу Шляхова К.С. с ПАО «МТС» взыскан средний заработок за период вынужденного прогула в сумме 36 142 руб. 36 коп., компенсация морального вреда в сумме 5 000 руб., в остальной части иска отказано, с ПАО «МТС» взыскана в доход муниципального образования «город Екатеринбург» государственная пошлина в сумме 1 884 руб. 27 коп.

В апелляционной жалобе ответчик просит решение суда изменить в части удовлетворения иска, принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказать, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права. В обоснование жалобы указывает, что суд при разрешении спора безосновательно применил ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации, приравняв состоявшийся до мероприятий по сокращению истца перевод иных работников к оставлению их на работе. Полагает, что вывод суда первой инстанции о том, что ответчик не предложил истцу все имеющиеся у него вакантные должности в период проведения им мероприятий по сокращению штата, не соответствует обстоятельствам дела, поскольку в период сокращения истцу были предложены все вакантные должности, соответствующие его квалификации, а также вакантные в г. Екатеринбурге нижестоящие должности и нижеоплачиваемая работа, при том, что Трудовым кодексом Российской Федерации не предусмотрена обязанность предлагать работнику вакантные должности, имевшиеся у работодателя до начала проведения организационно-штатных мероприятий (предупреждения об увольнении), такие как, например, должности инженеров нового структурного подразделения, которые не были предложены истцу. Указывает, что на момент увольнения ответчик не имел сведений о наличии у истца высшего образования, поэтому им были предложены истцу только те вакантные должности, которые подходили под известные ответчику образование и квалификацию истца. Именно по причине отсутствия высшего образования истцу не были предложены должности инженера аварийно-профилактической группы (АПГ) и инженера группы технического учета (ГТУ). Полагает, что предоставленные истцом суду копии сертификатов CISCO, на основании которых суд сделал вывод о наличии у истца специализированного образования, необходимого ему, например, для работы в должности инженера группы технического учета (ГТУ), также не являются надлежащим доказательством указанных обстоятельств, поскольку их достоверность вызывает сомнения: в сертификатах отсутствует печать выдавшей их организации, не указан их идентификационный номер, номер проверки подлинности сертификата, отсутствует информация о количестве часов обучения истца, сроке действия сертификатов, не установлено наличие у выдавшего их лица лицензии на образовательную деятельность и т.д. Полагает, что установленное судом обстоятельство о соответствии квалификации истца вакантным должностям инженера аварийно-профилактической группы (АПГ), инженера группы технического учета (ГТУ) и бригадира функциональной группы эксплуатации сети и подключения абонентов не соответствует исследованным судом доказательствам, а именно должностным инструкциям по этим вакансиям. По должности инженера группы технического учета (ГТУ) необходимо наличие высшего профессионального (техническое или экономическое) образования, знание строительных норм и правил, ГОСТов, ВСН, РД, соответствующих направлению строительства, основ технологии цифровой телефонии, которые у истца отсутствуют, подлинность и достоверность сертификатов CISCO судом не исследовалась, сведениями о наличии высшего образования у истца до его увольнения ответчик не располагал. По должности инженера аварийно-профилактической группы (АПГ) необходимо наличие высшего образования в области телекоммуникаций, знания основных технологий функционирования систем сотовой связи, таких знаний у истца нет, кроме того, сведениями о наличие у истца высшего образования работодатель не располагал. По должности бригадира функциональной группы эксплуатации сети и подключения абонементов необходимо наличие опыта работы в должности руководителя не менее одного года, обладание знаниями и навыками первичных подключений абонентов и эксплуатации сети фиксированного доступа, которыми истец не обладает.

На стадии апелляционного рассмотрения дела судебной коллегией предложено ответчику представить дополнительные доказательства для проверки юридически значимых обстоятельств, которые судом первой инстанции не устанавливались: сведения о том, является ли истец членом профсоюза на дату увольнения, доказательства учета мнения профкома (если истец является членом профсоюза), документы, подтверждающие полномочия лица, подписавшего приказ об увольнении истца, штатное расписание по подразделению ответчика в Свердловской области на дату увольнения истца и на следующую за этим днем дату, сведения о наличии (отсутствии) коллективного договора у ответчика на 2020 г., если имеется, то представить этот коллективный договор. Ответчиком такие документы представлены, они приняты судебной коллегией в качестве дополнительных доказательств (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, на основании трудового договора от 01.06.2010 № ТД-10-221 УЕ Шляхов К.С. был принят на работу в ЗАО «КОМСТАР-Регионы» на должность техника участка магистральных сетей линейно-кабельного цеха, с 01.02.2012 переведен в группу по эксплуатации ВОЛС, отдел эксплуатации транспортных сетей, департамент эксплуатации сети, Уральский филиал ЗАО «КОМСТАР-Регионы» на должность техника.

В связи с изменением организационной структуры и штатного расписания, приказом от 01.08.2013 истец переведен на должность инженера ОАО «Мобильные телесистемы Макро-регион «Урал» департамент фиксированной сети, отдел эксплуатации сети фиксированного доступа и сервисных сетей, группа эксплуатации ВОЛС сети фиксированного доступа, с 13.10.2016 переведен на должность инженера в филиал ПАО «МТС» в Свердловской области, департамент фиксированной сети, отдел эксплуатации сети фиксированного доступа и сервисных сетей, группа эксплуатации ВОЛС сети фиксированного доступа.

16.06.2020 работодателем издан приказ № 24/00062П «Об изменении организационной структуры и штатного расписания ПАО «МТС», согласно п. 12 которого в срок до 30.09.2020 из организационной структуры департамента фиксированной сети филиала ПАО «МТС» в Свердловской области выводится структурное подразделение – группа эксплуатации ВОЛС сети фиксированного доступа, а также все входящие в него должности. Вместе с тем, с 16.06.2020 в структуре департамента фиксированной сети филиала ПАО «МТС» в Свердловской области создается новое структурное подразделение – функциональная группа эксплуатации ВОЛС (п. 1 приказа).

Из объяснений ответчика следует, что из сокращаемого подразделения, где работал истец, с численностью 18 человек, в т.ч. 13 инженеров, 15 человек были переведены в июне 2020 г. во вновь создаваемое подразделение, в функциональную группу эксплуатации ВОЛС. Истец не был переведен. По его объяснениям, не оспоренным ответчиком, изначально ему был предложен такой перевод, он написал заявление о переводе, однако такой перевод не состоялся, т.к. на эту ставку был переведен работник из этого же подразделения, имеющий ребенка-инвалида.

Во исполнение приказа № 24/00062П от 16.06.2020 директором филиала ПАО «МТС» в Свердловской области издан приказ от 14.07.2020 № У 01/00091п «О сокращении численности», согласно которому в срок до 20.09.2020 из штатного расписания филиала ПАО «МТС» в Свердловской области выводится 1 ставка инженера группы эксплуатации ВОЛС сети фиксированного доступа отдела эксплуатации сети фиксированного доступа и сервисных сетей департамента фиксированной сети.

15.07.2020 Шляхов К.С. уведомлен о предстоящем увольнении по сокращению.

Истцу предложены вакантные на 10.08.2020 должности: инженера (Департамент фиксированной сети, Отдел эксплуатации сети фиксированного доступа, Группа эксплуатации линейно-кабельных сооружений, функциональная группа эксплуатации ВОЛС) по срочному трудовому договору до 31.12.2020 с зарплатой 36800 руб.; инженера-монтажника (Департамент фиксированной сети, Отдел эксплуатации сети фиксированного доступа, Группа эксплуатации сети и подключений абонементов, функциональная группа эксплуатации сети и подключений абонементов «Северный»); инженера-монтажника (Департамент фиксированной сети, Отдел эксплуатации сети фиксированного доступа, Группа эксплуатации сети и подключений абонементов, функциональная группа эксплуатации сети и подключений абонементов «Заречный»), зарплата по последним двум должностям порядка 13000 руб., от этих вакансий истец 12.08.2020 отказался. Иных вакансий и в иные даты истцу предложено не было.

Приказом от 18.09.2020 № 000152-У-0701 от 18.09.2020, подписанным начальником отдела ( / / )6 (т. 2 л.д. 39), Шляхов К.С. уволен на основании п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (в связи с сокращением численности или штата работников организации).

Судебная коллегия проверила полномочия ( / / )6 (с учетом дополнительных доказательств), пришла к выводу о праве этого лица подписывать приказы об увольнении работников на основании доверенности от 01.01.2019 № 90 действующей по 02.11.2021.

В силу п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случаях сокращения численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя.

При увольнении по этому основанию работодатель должен доказать как факт произведенного сокращения ставки, занимаемой истцом, так и соблюдение порядка увольнения по этому основанию (ч. 3 ст. 81, ст.ст. 82, 179, 180, 373 Трудового кодекса Российской Федерации).

Суд первой инстанции, разрешая спор, ссылался на нормы п. 2 ч. 1 ст. 81, ч. 3 ст. 81, ст.ст. 82, 179, 180, 237, 394 Трудового кодекса Российской Федерации. Приходя к выводу о незаконности увольнения истца, изучив должностные инструкции, оценив наличие у истца высшего технического образования по специальности «Информационные технологии», стаж работы в сфере связи 15 лет, в том числе, на инженерных должностях, специализированное образование, подтверждённое сертификатами CISCO, суд указал на то, что Шляхову К.С. не были предложены все имеющиеся вакансии у ответчика, в частности, вакантные должности инженера ГТУ, инженера аварийно-профилактической группы, бригадира функциональной группы эксплуатации сети и подключения абонентов. Доказательств того, что истец не может выполнять работу по указанным должностям, ответчик суду не представил.

Также суд указал, что до начала мероприятий по сокращению истца, из 18 человек, входящих в упраздненную группу, где работал истец, 15 человек были переведены во вновь созданную функциональную группу эксплуатации ВОЛС, группа эксплуатации линейно-кабельных сооружений, отдела эксплуатации сети фиксированного доступа, департамента фиксированной сети, при этом доказательств соблюдения работодателем ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации не представлено.

Суд критически оценил представленную ответчиком таблицу рейтинга, отметив, что она не отображает уровень квалификации и производительности труда сравниваемых работников, а лишь базируется на параметрах участия сотрудника в работах за учетный период, участие сотрудника в составе бригад на работах исходя из фактического состава бригад в расчете на нормативы, а также стоимости участия сотрудника в составе бригад на работах исходя из фактического состава бригад. Проанализировав действия ответчика, суд пришел к выводу, что ответчиком не производился справедливый отбор работников для перевода в новое подразделение, а именно не создавалась аттестационная комиссия, выбор не происходил исходя из уровня образования, стажа, прохождения курсов повышения квалификации, производительности труда, квалификации, наличия допуска к работе на высоте, наличия ведомственных наград, или иных параметров, в связи с чем предусмотренный ч. 1 ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации порядок оценки наличия или отсутствия у истца преимущественного права на оставление на работе ответчиком соблюден не был.

Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции о незаконности увольнения истца у судебной коллегии не имеется, поскольку ответчик, обязанный доказать законность увольнения, таких доказательств не представил (ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), из имеющихся в деле доказательств невозможен вывод о соблюдении ответчиком порядка увольнения истца по сокращению штата (ч. 3 ст. 81, ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации).

Во-первых, ответчик, ссылаясь на то, что в июне 2020 г. (до выдачи истцу предупреждения о предстоящем сокращении) осуществил перевод других сотрудников подразделения, где работал истец и которое упразднялось, таких доказательств суду не представил, в деле нет приказов о переводе сотрудников. Вместе с тем, из анализа представленной ответчиком штатной расстановки на 31.07.2020 следует, что большая часть ставок (в т.ч. и ставки инженеров) в упраздняемом подразделении, где работал истец, стала вакантна 01.07.2020 (т. 2 л.д. 185, 186), на 31.07.2020 были заполнены ставки вновь созданного 16.06.2020 подразделения - функциональной группы эксплуатации ВОЛС (в т.ч. по вакансиям инженеров) – т. 2 л.д. 179.

Таким образом, даже если предположить, что перевод других работников (в т.ч. инженеров) упраздняемого подразделении, где работал истец, имел место быть 01.07.2020, т.е. до выдачи истцу уведомления о предстоящем сокращении (15.07.2020), то такой перевод, тем не менее, состоялся именно по причине упразднения по приказу от 16.06.2020 подразделения, где работали эти работники и истец, сокращения всех ставок в этом подразделении в срок до 30.09.2020, указанные работники были фактически оставлены работодателем на работе. Следовательно, подлежали применению положения ч. 3 ст. 81, ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которым при сокращении численности или штата работников преимущественное право на оставление на работе предоставляется работникам с более высокой производительностью труда и квалификацией.

Ссылка в жалобе ответчика на то, что норма ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации не применяется в ситуации, когда сокращаются все должности подразделения, где работал истец, основана на неверном толковании закона. Данная норма должна была учитываться при решении вопроса о переводе работников этого подразделения на имеющиеся вакансии (при выборе кандидатур, которым такой перевод предложен).

Как указано в п. 4 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам, связанным с прекращением трудового договора по инициативе работодателя, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 09.12.2020, установленная нормами трудового законодательства обязанность работодателя при проведении мероприятий по сокращению численности или штата работников предложить работнику все имеющиеся у работодателя вакантные должности, соответствующие квалификации работника, вакантные нижестоящие должности или нижеоплачиваемую работу не предполагает наличие у работодателя права выбора, кому из работников, должности которых подлежат сокращению, предложить эти вакантные должности. Неисполнение работодателем такой обязанности в случае спора о законности увольнения работника влечет признание судом увольнения работника по пункту 2 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с сокращением численности или штата работников организации незаконным.

Верховный Суд Российской Федерации указал на ошибочность вывода о том, что действующим законодательством порядок предложения работникам вакантных должностей не регламентирован и право решать, кому из сокращаемых работников предложить занять вакантную должность, принадлежит работодателю, при том, что работодатель обязан предложить всем работникам, чьи должности подлежат сокращению, все имеющиеся вакантные должности, соответствующие квалификации этих работников, вакантные нижестоящие должности или нижеоплачиваемую работу и в случае, если несколько работников претендуют на одну вакантную должность, решить вопрос с учетом положений статьи 179 Трудового кодекса Российской Федерации (о преимущественном праве на оставление на работе при сокращении численности или штата работников) о том, кого из них перевести на эту должность.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что в период проведения мероприятий по сокращению ставок группы, где работал истец, после 16.06.2020 ответчик переводил на вновь созданные должности иных работников, занимавших тождественные с истцом должности, он обязан был учитывать положения ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации при выборе кандидатур для перевода, однако достаточных и относимых доказательств сравнения квалификации и производительности труда работников суду не представил. Имеющаяся в деле таблица сравнения производительности труда (т. 3 л.д. 109) правомерно критически оценена судом первой инстанции, с такой оценкой судебная коллегия соглашается, т.к. выводы суда при оценке этого доказательства соответствуют обстоятельствам дела, являются верными, убедительных данных об их ошибочности ответчик не приводит. Ответчиком не предоставлялись документы, на основании которых было принято решение о переводе других работников во вновь созданное подразделение, а в названной таблице были применены лишь параметры участия сотрудника в работах за определенный период (без учета периодов отпусков и временной нетрудоспособности). Ответчик не сравнивал квалификацию работников, таких доказательств суду не представлено.

Поскольку ответчик не доказал, что квалификация и производительность труда истца были ниже, чем у иных работников группы, где работал истец, принятых на вновь созданные 16.06.2020 вакансии, не осуществил перевод истца на одну из вакансий, увольнение истца по п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации является незаконным (ч. 3 ст. 81, ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации). Только данного нарушения уже достаточно для вывода о незаконности увольнения истца.

Судебная коллегия отмечает признаки злоупотребления правом в действиях ответчика, принявшего 16.06.2020 решение о сокращении в срок до 30.09.2020 всех должностей группы, где работал истец, создании 16.06.2020 нового подразделения, предложения части работников группы, где работал истец, вновь созданных вакансий именно до выдачи истцу предупреждения о предстоящем увольнении, т.к. данные действия работодателя совершены во вред истцу, с целью непредложения ему вакансий, существовавших с 16.06.2020 до даты приема на них иных работников, исключения возможности истца претендовать на данные должности. По этому мотиву отклоняются доводы жалобы ответчика о том, что, поскольку перевод других работников состоялся до уведомления истца о предстоящем сокращении, то истцу такие вакансии не должны были предлагаться, положения ст. 179 Трудового кодекса Российской Федерации не должны применяться.

Ответчиком не учтены положения ч. 1 ст. 3 Трудового кодекса Российской Федерации (каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав), т.к. не предложены вновь созданные вакантные должности истцу (с учетом его квалификации и состояния здоровья). Фактически работодатель по своему усмотрению определил, кому из сокращаемых работников предложить перевод на вакантную должность, нарушив права истца.

Во-вторых, обоснованно указание суда первой инстанции на наличие у ответчика в иных подразделениях других подходящих истцу вакансий, не предложенных истцу в нарушение ч. 3 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

Из данных суду объяснений стороны ответчика, не оспоренных стороной истца, следует, что коллективного договора не было, соответственно, ответчик обязан был предлагать истцу подходящие ему вакансии, которые были у ответчика в период сокращения в г. Екатеринбурге.

Судом первой инстанции установлено, что ответчиком при проведении процедуры увольнения Шляхова К.С. не были предложены вакантные должности инженера ГТУ, инженера аварийно-профилактической группы, бригадира функциональной группы эксплуатации сети и подключения абонентов, соответствующие его квалификации и опыту работы.

Доводы о несоответствии истца требованиям по указанным вакансиям, основанные на утверждении об отсутствии у работодателя сведений о наличии у истца высшего образования, не могут быть признаны состоятельными, учитывая, что ответчик не представил доказательств предложения им истцу представить сведения об образовании (при том, что в период работы ответчик предоставлял истцу учебный отпуск при обучении в ВУЗе, что подтвердили судебной коллегии обе стороны, вследствие чего об обучении истца в ВУЗе ответчику было достоверно известно, ответчик обязан был выяснить вопрос об образовании истца, решая вопрос о том, какие вакансии будут для истца подходящими, однако этого не сделал), истец не отказывал истцу в передаче документов об образовании.

Доводы о том, что копии сертификатов CISCO о наличии у истца специализированного образования не могут являться надлежащим доказательством, поскольку их достоверность вызывает сомнения (отсутствие печати, идентификационного номера и др.), не принимаются во внимание, т.к. о недостоверности доказательств ответчик суду первой инстанции не заявлял. Кроме того, в представленных должностных инструкциях нет требования о необходимости таких сертификатов для замещения должностей.

Ссылка в жалобе на то, что истец по уровню квалификации не соответствовал требованиям по данным должностям, несостоятельна, т.к. по этим должностям требуется высшее образование в области телекоммуникаций, такое образование у истца есть, равно как есть и стаж работы в телекоммуникационных организациях. Указания на требования о том, какие нормативные акты должен знать специалист по данным вакансиям (п. 1.5 инструкций), не является требованием к квалификации (к квалификации может быть отнесено образование и стаж работы), а лишь определяет объем тех документов, которыми работник руководствуется в работе. Кроме того, по всем этим вакансиям в п. 1.2 должностных инструкций отмечено, что лица, не имеющие специальной подготовки или стажа работы, установленных требованиями к квалификации, но обладающие достаточным практическим опытом и выполняющие качественно и в полном объеме возложенные на них должностные обязанности, в порядке исключения могут назначаться на такие должности. Истец несколько лет качественно (что подтверждается, в том числе, ведомственной наградой истца) исполнял свои должностные обязанности у ответчика, а потому мог претендовать на данные должности.

Иных доводов жалоба не содержит, она сводится к цитированию норм Трудового кодекса Российской Федерации. Поскольку суд первой инстанции верно применил нормы ст.ст. 81, 179, 180 Трудового кодекса Российской Федерации, то ссылки в жалобе на эти нормы не свидетельствуют о неправильности решения суда.

В-третьих, судебная коллегия отмечает, что ответчик не доказал и факт исключения 18.09.2020 (в день увольнения истца) или на следующий день после увольнения истца факт исключения ставки, занимаемой истцом, из штатного расписания. В суд первой инстанции ответчик таких доказательств не представил, ссылаясь лишь на названные выше приказы от 16.06.2020 и от 14.07.2020 о предстоящем исключении из штатного расписания ставки в срок до 30.09.2020, до 20.09.2020, соответственно. Эти приказы точной даты исключения занимаемой истцом ставки не содержат, изданы с указанием на исключение ставки в будущем, сведений об исполнении приказов нет.

Из штатной расстановки на 31.07.2020, 31.08.2020 и 30.09.2020 (т. 2 л.д. 169-250, т. 3 л.д. 1- 87) следует, что ставки 13 инженеров в упраздняемом подразделении, где работал истец, были в штатных расписаниях, как минимум, до 31.08.2020, на 30.09.2020 их в штате не было.

Судебная коллегия предложила ответчику представить дополнительные доказательства - штатное расписание по подразделению ответчика в Свердловской области на дату увольнения истца (18.09.2020) и следующий за этой датой день (19.09.2020).

Ответчик представил выписки из штатного расписания на эти даты, из них следует, что на 18.09.2020 было 2 ставки инженеров в группе эксплуатации ВОЛС сети фиксированного доступа, на 19.09.2020 - 1 ставка инженера в этом подразделении. Эти доказательства в качестве достоверных доказательств не могут быть приняты во внимание, т.к. в этих выписках указано, что данные штатные расписания утверждены приказом от 27.12.2019, данных о приказах, которыми утверждены изменения в штатное расписание на эти даты, нет. При утверждении штатного расписания 27.12.2019 в штате было значительно больше должностей инженеров в данном подразделении (что следует, например, из штатной расстановки на 31.07.2020, 31.08.2020, представленной ответчиком, где указано, что в данном подразделении 13 ставок инженеров). Доводы ответчика об описке при подготовке этих выписок доказательствами не подтверждены.

Таким образом, достаточных и достоверных доказательств того, что в день увольнения или на следующий после увольнения день из штата ответчика была исключена ставка, которую занимал истец, нет (ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а при отсутствии таких доказательств ответчик не доказал факт действительного сокращения из штата ставки, которую занимал истец. В ситуации, если ставка исключена лишь 30.09.2020, истец мог до этой даты занимать названную должность, его увольнение 18.09.2020 также незаконно.

Судебная коллегия отмечает, что на дату издания приказа от 14.07.2020 об исключении до 20.09.2020 одной ставки инженера в данном подразделении было 13 ставок инженеров, из которых 11 были вакантны (в связи с переводом работников с этих ставок во вновь созданное подразделение), что следует из штанной расстановки на 31.07.2020. Таким образом, сделать вывод, что по этому приказу из штата исключалась именно должность истца, не представляется возможным.

В-четвертых, из представленных ответчиком сведений о штатной расстановке на 31.07.2020 следует, что на эту дату была вакансия по должности ведущего инженера группы подключений и технического обслуживания корпоративных клиентов в г. Екатеринбурге, введенная в штат 23.07.2020 (т. 2 л.д. 177), эта ставка истцу не предлагалась, доказательств того, что эта вакансия была для истца неподходящей нет, должностная инструкция по этой вакансии суду не представлялась.

Изложенное также подтверждает нарушение ответчиком ч. 3 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации при увольнении истца.

С учетом изложенного, увольнение истца являлось незаконным, истец правомерно восстановлен на работе, в его пользу взыскана оплата вынужденного прогула и компенсация морального вреда (ст.ст. 394, 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

Приведенные в заседании судебной коллегии доводы истца о несогласии с удержанием ответчиком после восстановления на работе ранее выплаченных сумм выходного пособия не может быть принято во внимание, т.к. дело рассматривается в пределах заявленных требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), при том, что суд при расчете оплаты вынужденного прогула учел выплаченное ответчиком истцу выходное пособие в размере среднего заработка (в соответствии с п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»), обе стороны подтвердили факт выплаты истцу выходного пособия за 1 месяц, правильность расчета оплаты вынужденного прогула судом.

Судебной коллегией дополнительно проверено соблюдение требований ст.ст. 82, 373 Трудового кодекса Российской Федерации (суд первой инстанции эти обстоятельства не проверял). Из согласованных объяснений сторон спора следует, что истец на момент увольнения членом профсоюза не являлся, поэтому у ответчика не было обязанности по учету мотивированного мнения профкома при увольнении истца (ст. 373 Трудового кодекса Российской Федерации), в этой части закон не нарушен.

Невыяснение судом первой инстанции названных выше юридически значимых обстоятельств не привело к неправильному разрешению дела, эти обстоятельства установлены судебной коллегией. В силу ч. 6 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям. Поскольку предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований к отмене решения суда нет, решение суда подлежит оставлению без изменения.

Руководствуясь п. 1 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 09.11.2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика – без удовлетворения.

Председательствующий Я.Ю. Волкова

Судья А.Е. Зонова

Судья Ж.А. Мурашова

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...