Решение по делу № 22-3546/2021 от 20.07.2021

Судья: Корт Е.Н. Дело № 22-3546/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Барнаул 6 августа 2021 года

Суд апелляционной инстанции Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Шевелевой Р.В.,

судей Пенкиной Л.Н., Мишиной Е.В.,

при ведении протокола помощником судьи Гариным М.В.,

с участием:

прокурора Ульяновой Т.М.,

адвоката Александрова В.Г.,

осужденного Лешова Е.А. (в режиме видеоконференц-связи),

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Александрова В.Г. и потерпевшего Продана Н.С. на приговор Шелаболихинского районного суда Алтайского края от 16 июня 2021 года, которым

Лешов Е. А., ДД.ММ.ГГ года рождения, уроженец <адрес> Алтайского края, несудимый,

- осужден по п. «з» ч.2 ст.111 УК РФ к 3 годам 3 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

- мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на содержание под стражей, Лешов Е.А. взят под стражу в зале суда;

- срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, на основании п. «б» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГ по день вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима;

- взыскано с Лешова Е. А. в пользу Потерпевший №1 в счет компенсации морального вреда 500 000 рублей;

- принято решение относительно арестованного имущества;

- разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Пенкиной Л.Н., изложившей обстоятельства дела, доводы апелляционных жалоб, возражений прокурора на апелляционную жалобу адвоката и обращения представителя потерпевшего в поддержание его жалобы, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Лешов признан виновным в том, что в период времени с 21 часа до 22 часов 30 минут ДД.ММ.ГГ в <адрес> Алтайского края на почве личных неприязненных отношений произвел не менее одного прицельного выстрела в Потерпевший №1, после чего подошел к лежащему на земле потерпевшему и нанес один удар прикладом ружья в область затылка, не менее четырех ударов ногами в область головы, не менее шести ударов ногами в область тела. В результате противоправных действий Лешова потерпевшему причинены телесные повреждения, причинившие, в том числе тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

В судебном заседании Лешов вину не признал.

В апелляционной жалобе адвокат Александров В.Г., считая приговор незаконным и необоснованным, просит его изменить, переквалифицировать действия Лешова на ст. 118 УК РФ и назначить наказание, не связанное с реальным лишением свободы. В обоснование указывает, что стороной обвинения не доказана виновность Лешова в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч.2 ст.111 УК РФ, а доводы представителя государственного обвинения не опровергают последовательное утверждение Лешова о случайном характере выстрела, в результате которого причинен вред здоровью Потерпевший №1. Отмечает, что Лешов произвел предупредительный выстрел, что опровергает выводы о прицельном выстреле, тем более о двух таких выстрелах, что установлено спустя два года, так как обнаружено всего две гильзы. Выражает несогласие с заключением комиссионной экспертизы, проведенной по назначению суда, указывая, что в основу этого заключения положены заключения баллистических экспертиз № 9700 от 31 октября 2019 года и № 11534 от 19 декабря 2019 года, в которых не дан ответ ни на один вопрос, за исключением того, что ружье заводского производства и пригодно к производству выстрелов. Считает, что вопросы: возможно ли производство случайного выстрела из представленного на экспертизу ружья при нажатии на спусковой крючок при обстоятельствах, последовательно изложенных подсудимым; дистанция, с которой был произведен выстрел; каким после последней чистки ружья по счету был выстрел, дробь которого попала в потерпевшего, - на которые не смогли ответить эксперты, имеют важное юридическое значение для квалификации действий Лешова и назначения ему наказания. Указывает, что судом не дано оценки тому, что в полной темноте выстрелить прицельно именно по ногам бегущего человека с дистанции более 20 метров невозможно. Полагает, что имеющиеся в деле две комплексные судебно-медицинские экспертизы являются взаимоисключающими, полностью друг другу в своих выводах противоречат, подписаны одними и теми же экспертами, поэтому невозможно признавать любую из этих экспертиз допустимым доказательством. Считает, что по делу необходимо назначить комплексную комиссионную химико-баллистическую, трасологическую, судебно-медицинскую экспертизу, без заключения которой невозможно установить истину по делу, однако суд неоднократно отказывал в удовлетворении ходатайств о выяснении этих важных обстоятельств. Также указывает, что суд отказал в удовлетворении ходатайства об оглашении объяснений потерпевшего, полученных в ходе проведения проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, чем лишил сторону защиты возможности представлять доказательства, поскольку данное объяснение подтвердило бы показания Лешова в части наличия одного выстрела, а также тот факт, что инициатором конфликта был потерпевший, который причинил Лешову телесные повреждения; при этом отмечает, что причиной, по которой Потерпевший №1 дает неправдивые показания, являются именно заявленные потерпевшим исковые требования. Обращает внимание на то, что в ходе предварительного следствия А. дал пояснения, которые подтверждают слова Лешова, Свидетель №2 также давала изначально пояснения, которые полностью соотносятся с показаниями А. и Лешова о количестве выстрелов, о производстве выстрела в воздух, о драке между потерпевшим и Лешовым; аналогичные показания давал и сам потерпевший. Считает, что судом дана неверная критическая оценка показаниям свидетеля А. в ходе предварительного следствия и показаниям свидетеля В. о том, что конфликт спровоцировал сам потерпевший и о произошедшей драке, инициатором которой был потерпевший, между ним и Лешовым, что подтверждается наличием телесных повреждений у последнего на лице и на правом боку, о чем свидетельствуют справка Шелаболихинской ЦРБ и заключение судебно-медицинской экспертизы. Отмечает, что при разрешении гражданского иска и назначении наказания суд не учел показания жены Лешова – Ат., о том, что их развод является формальностью, они воспитывают совместно с Лешовым дочь, которая является инвалидом, Ат. получает 13 000 рублей, сама не в состоянии содержать ребенка, платить ипотеку, приобретать дорогостоящие лекарства, самостоятельно собрать документы для оформления квоты на операцию на сердце ребенка. Обращает внимание на то, что Лешов давал последовательные показания о неумышленном характере причинения вреда потерпевшему, направил Потерпевший №1 письменное уведомление о готовности оказать материальную помощь в лечении и последующем восстановлении, а значит, у него не было желания избежать ответственности. Кроме того, считает, что гражданский иск необходимо рассмотреть отдельно, в рамках гражданского дела, чтобы Лешов и его защитник могли представить суду доказательства противоправных действий самого потерпевшего, которые в рамках рассмотрения данного уголовного дела суд фактически представить запретил.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката прокурор, считая юридическую оценку действий Лешова правильной, приговор - законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В апелляционной жалобе потерпевший выражает несогласие с приговором в связи с несправедливостью назначенного Лешову наказания вследствие чрезмерной мягкости. Указывает, что государственный обвинитель просил назначить наказание в виде 6-ти лет лишения свободы и 2-х лет ограничения свободы, однако суд назначил Лешову лишь треть от максимально возможного наказания за совершенное им преступление и не применил, как просил прокурор, дополнительный вид наказания в виде ограничения свободы. Считает, что, назначая наказание, суд не учел характер совершенного преступления, а также поведение подсудимого, при этом несправедливо указал на противоправность действий потерпевшего, якобы послуживших причиной совершения преступления; не учтено и дальнейшее поведение Лешова как в суде, так и на стадии предварительного следствия, который вплоть до вынесения приговора вину в совершении инкриминируемого ему деяния не признавал, давая ложные и противоречивые показания относительно произошедших событий, оговаривал его (потерпевшего) в причинении побоев, заявлял о неумышленном причинении вреда, поясняя о предупредительном выстреле и о возникновении у потерпевшего травм от случайного выстрела. Указывает, что суд необоснованно учел при назначении наказания в качестве смягчающих наказание обстоятельств: частичное признание Лешовым вины, отправку Лешовым в его адрес письма с предложением о помощи, которое он (потерпевший) никогда не получал, Лешов практически на протяжении двух лет с момента произошедших событий не принес ему извинений за свой поступок, заплатив только в суде 50 000 рублей, хотя имел возможность активно участвовать в его реабилитации, поскольку в период следствия и суда находился на свободе; наличие на иждивении у Лешова малолетнего ребенка-инвалида, которого Лешов не содержит, проживает отдельно. Кроме того, считает, что суд необоснованно при назначении наказания исключил из числа отягчающих обстоятельств совершение Лешовым преступления в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждается показаниями самого подсудимого, а также свидетелей, которые присутствовали на месте преступления.

Представитель потерпевшего – адвокат Ермаков А.А., в обращении, направленном в Алтайский краевой суд, в полном объеме поддерживает доводы жалобы потерпевшего Потерпевший №1.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия принимает следующее решение.

Уголовное дело рассмотрено судом с соблюдением требований, предусмотренных главами 35 – 39 УПК РФ. Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона при соблюдении общеправовых принципов, в том числе презумпции невиновности, состязательности и равноправия сторон. Не предоставляя какой-либо из сторон преимущества, суд создал равные условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления прав, в том числе при допросе потерпевшего, свидетелей и исследовании иных доказательств. Все заявленные участниками процесса ходатайства, в том числе о проведении дополнительных экспертиз и оглашении объяснений, данных при проведении проверки в порядке ст.144 УПК РФ, на что обращает внимание в апелляционной жалобе защитник, разрешены с соблюдением требований ст.271 УПК РФ. Мотивированный отказ суда в удовлетворении ходатайств при соблюдении процедуры их разрешения, вопреки доводам жалобы адвоката Александрова В.Г., не свидетельствует о нарушении прав сторон. Критическая оценка доводов стороны защиты также не свидетельствует об обвинительном уклоне.

С учетом изложенного доводы апелляционной жалобы адвоката о фактическом воспрепятствовании судом представлению доказательств стороной защиты, то есть о необъективности суда, не могут быть признаны состоятельными.

Выводы суда о виновности Лешова в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора, являются правильными, основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, перечень и содержание которых в приговоре раскрыты. То есть доводы жалобы адвоката об отсутствии в деле совокупности доказательств, подтверждающих виновность Лешова, являются несостоятельными.

Приговор суда отвечает требованиям ст.297 УПК РФ, является законным, обоснованным и мотивированным. В нем изложены описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа совершения, формы вины, мотива и последствий преступления. При этом каких-либо противоречий в выводах суда относительно виновности осужденного и юридической оценки его противоправных действий приговор не содержит.

Вопреки доводам адвоката, озвученным в судебном заседании суда апелляционной инстанции, судом не допущено нарушения требований ст.252 УПК РФ, судебное разбирательство проведено в отношении обвиняемого Лешова и лишь по предъявленному ему обвинению, изменения обвинения в судебном разбирательстве не допущено, описание преступного деяния, установленного судом, соответствует предъявленному Лешову обвинению. Указание в описательно-мотивировочной части приговора выводов комплексной медико-баллистической экспертизы и использование ее выводов при оценке доказательств о выходе суда за пределы предъявленного обвинения не свидетельствует. Названная экспертиза назначена судом после обсуждения в судебном заседании соответствующего ходатайства государственного обвинителя, которое в письменном виде с указанием предлагаемых вопросов, которые необходимо поставить на разрешение экспертов, было представлено стороне защиты (т.5, л.д.224-226); поступившее заключение комиссии экспертов исследовалось судом в присутствии всех участников процесса; после этого, кроме того, в судебном заседании всеми участниками процесса дополнительно допрошены эксперты Свидетель №29 и Свидетель №31.

Все приведенные в приговоре в подтверждение вины осужденного доказательства в соответствии с требованиями ст.240 УПК РФ исследованы судом непосредственно, обоснованно признаны соответствующими требованиям уголовно-процессуального закона, каких-либо причин для признания их недопустимыми, в том числе заключений судебно-медицинских экспертиз, на которые обращает внимание адвокат Александров В.Г. в апелляционной жалобе, не установлено. Каждое доказательство оценивалось судом с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности - достаточности для постановления обвинительного приговора, как того требует ст.88 УПК РФ. Мотивы принятого судом решения по результатам оценки доказательств изложены в приговоре в соответствии с требованиями ст.307 УПК РФ.

Исследовав и оценив совокупность доказательств, суд правильно установил, что в ходе конфликта, произошедшего по причине следования Потерпевший №1 и Свидетель №2 (в настоящее время - Потерпевший №1) по дороге, проходящей по территории фермерского хозяйства, принадлежащего Лешову, у последнего возник умысел на причинение потерпевшему телесных повреждений, реализуя который, Лешов произвел не менее одного прицельного выстрела в Потерпевший №1, обращенного в этот момент задней поверхностью тела к дульному срезу оружия (так как убегал от агрессивно настроенного Лешова, который заявил, что будет стрелять), из одноствольного длинноствольного гладкоствольного охотничьего самозарядного ружья 12 калибра, а затем нанес лежащему на земле потерпевшему удар прикладом ружья в область затылка, а также удары ногами в область головы и тела Потерпевший №1, причинив при этом потерпевшему телесные повреждения, в том числе огнестрельные ранения левого бедра и правой голени, которые причинили тяжкий вред здоровью Потерпевший №1 по признаку опасности для жизни.

Доводы апелляционной жалобы адвоката о неосторожном причинении Лешовым тяжкого вреда здоровью Потерпевший №1, а также о нанесении потерпевшим побоев Лешову, аналогичные заявленным стороной защиты в судебном заседании, обсуждались судом при постановлении приговора и обоснованно отвергнуты; данное решение судом надлежащим образом мотивировано.

Показания потерпевшего и свидетелей, в том числе свидетеля Свидетель №2 (Потерпевший №1), которые суд привел в обоснование виновности Лешова, вопреки утверждениям адвоката в апелляционной жалобе, не содержат существенных противоречий, которые могли бы повлиять на выводы суда по существу дела, они, напротив, являются последовательными и согласуются как между собой, так и с выводами экспертов. При этом необходимо отметить, что на месте преступления непосредственно находились Лешов, потерпевший и Свидетель №2 (Потерпевший №1), другие свидетели прибыли на место происшествия позже, в разное время, и соответственно сообщили суду как о том, очевидцами чего являлись сами, так и о том, что им стало известно, в основном, со слов Свидетель №2 (Потерпевший №1), которая, между тем, сообщила всем одинаковые сведения о произошедших событиях.

Тот факт, что на месте происшествия было произведено два выстрела, подтверждается не только показаниями потерпевшего и свидетеля Свидетель №2 (Потерпевший №1), каждый из которых в полном объеме подтвердил свои показания при проведении очных ставок с Лешовым, но и показаниями свидетелей Свидетель №9, В., которые слышали звуки двух выстрелов.

Лешов не отрицает, что огнестрельные ранения у Потерпевший №1 образовались в результате его действий, а также не отрицает, что он из своего ружья произвел два выстрела. Однако Лешов настаивает на том, что за ружьем он специально сходил в дом во время произошедшего между ним и Потерпевший №1 конфликта, так как потерпевший нецензурно выражался в его адрес, нанес ему побои и не желал выполнить его требования покинуть территорию фермерского хозяйства; при первом предупредительном выстреле он направил ружье вверх, а второй выстрел произошел случайно во время его (Лешова) падения, так как он споткнулся, а ружье в это время находилось у него в руках.

Между тем показания Лешова, вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, опровергаются показаниями потерпевшего и непосредственного очевидца обсуждаемых событий - Свидетель №2 (Потерпевший №1), утверждавших, что между Потерпевший №1 и Лешовым действительно произошел словесный конфликт, перешедший во взаимные нецензурные оскорбления, но драки при этом не было, оба выстрела произведены в тот момент, когда потерпевший и свидетель убегали от Лешова, после выстрелов Лешов еще наносил удары лежащему на земле Потерпевший №1 прикладом ружья и ногами. Вопреки доводам стороны защиты, Потерпевший №1 и Свидетель №2 (Потерпевший №1) не утверждали в своих показаниях того, что первый выстрел был произведен в воздух, поскольку они в это время убегали от Лешова и не могли видеть его действий, а лишь слышали звуки выстрелов; Потерпевший №1 пояснил, что после первого выстрела почувствовал жжение в правой ноге, а от второго выстрела - сильный удар в верхнюю часть левого бедра и упал на землю; Свидетель №2 (Потерпевший №1) сообщила, что после первого выстрела она не оборачивалась, продолжала бежать, так как подумала, что он был в воздух, после второго выстрела обернулась и увидела, как Потерпевший №1, держась за левую ногу, падает.

Кроме того, показания Лешова опровергаются (а показания Потерпевший №1 и Свидетель №2 согласуются с) заключением комплексной медико-баллистической экспертизы № 73/2021 от 3 – 17 марта 2021 года, согласно которому огнестрельные ранения левого бедра и правой голени (в верхней и средней третях по задней поверхности), обнаруженные у Потерпевший №1 и причинившие тяжкий вред его здоровью по признаку опасности для жизни могли образоваться от выстрела из огнестрельного гладкоствольного охотничьего оружия 12 калибра, патрон которого был снаряжен дробью и картечью, при этом потерпевший был обращен к дульному срезу оружия задней левой поверхностью тела; данные ранения образовались от выстрела с дистанции в пределах относительно компактного действия дробового заряда; огнестрельные ранения правой голени (в верхней и средней третях по наружной поверхности) образовались от другого выстрела из огнестрельного гладкоствольного охотничьего оружия, патрон которого был снаряжен дробью и картечью, при этом потерпевший был обращен к дульному срезу оружия задней правой поверхностью тела (т.6, л.д.1-34).

При этом судебная коллегия не соглашается с доводами адвоката Александрова В.Г. о наличии в выводах проведенных по делу экспертиз противоречий, ввиду чего заключения экспертиз являются недопустимыми доказательствами.

Оснований подвергать сомнению обоснованность указанных выше выводов комиссии экспертов не имеется, поскольку экспертиза проводилась в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом и Федеральным законом от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ»; компетентность членов экспертной комиссии, имеющих соответствующие специальные познания и продолжительный стаж работы, подтверждена надлежащим образом.

То же касается и заключений судебно-медицинской экспертизы № 445 от 22 октября – 7 ноября 2019 года и комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 69/2020 от 23 марта – 1 апреля 2020 года, последнее из которых содержит, в том числе и вывод о том, что давность, механизм образования, локализация обнаруженных у Потерпевший №1 телесных повреждений, а также взаимное расположение его и оружия, не противоречат обстоятельствам, изложенным Потерпевший №1.

Суд, оценивая проведенные по уголовному делу экспертизы и указывая на отсутствие каких-либо оснований для проведения дополнительных экспертиз, на разрешение которых необходимо поставить вопросы, указанные адвокатом Александровым В.Г (их же он приводит и в своей апелляционной жалобе), в приговоре справедливо отметил, в частности, что ответы на поставленные перед экспертами вопросы, содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих юридическое значение для рассмотрения данного уголовного дела по существу, получены, выводы экспертов друг другу не противоречат. К тому же заключения экспертиз в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона суд оценил не только каждое само по себе, но и путем сопоставления их друг с другом, а также в совокупности с иными исследованными по делу доказательствами, в том числе показаниями допрошенных непосредственно в судебном заседании экспертов Н., Свидетель №29 и Свидетель №31, давших суду разъяснения по поводу экспертных заключений, что не противоречит требованиям ст.282 УПК РФ.

Выводы суда по итогам оценки заключений экспертиз, как и оценки доказательств в целом, в том числе объяснений (не являющихся доказательствами по смыслу уголовно-процессуального закона, как правильно отметил суд), на которые ссылается в жалобе защитник, в приговоре подробно и убедительно мотивированы. В частности, эксперт Свидетель №29 пояснила, что при проведении комплексной экспертизы непосредственно членами комиссии был осмотрен потерпевший, в то время как комиссионная медицинская экспертиза проводилась по материалам дела и медицинским документам (то же следует и из самих соответствующих экспертиз), поэтому в выводах комплексной экспертизы более подробно описаны те же телесные повреждения, которые были зафиксированы предыдущими заключениями судебно-медицинских экспертиз; а эксперт Свидетель №31, проводивший первоначальную судебно-медицинскую экспертизу в отношении потерпевшего, показал, что месторасположение обнаруженных у Потерпевший №1 телесных повреждений, указанное в заключении комплексной медико-баллистической экспертизы, более расширенное, однако не противоречит его заключению.

Кроме того, вопреки доводам защитника, при проведении судебных экспертиз № 445 и № 69/2020 эксперты не высказывались однозначно об образовании телесных повреждений у потерпевшего от одного выстрела, указав в выводах о выстреле (выстрелах), то есть не исключали возможности образования огнестрельных ранений от более чем одного выстрела, отметив необходимость дополнительных исследований для точного определения количества выстрелов; для проведения комплексной экспертизы соответственно был привлечен эксперт-баллист.

Исследованные судом и приведенные в приговоре заключения баллистических экспертиз № 9700 от 31 октября 2019 года (т.1, л.д.87-89), № 11345 от 9 декабря 2019 года (т.1, л.д.113-114) и № 11534 от 19 декабря 2019 года (т.1, л.д.124-125), на которые ссылается адвокат Александров В.Г. в обоснование своих доводов, также не противоречат заключениям судебно-медицинских и медико-баллистической экспертизы и не опровергают выводов суда, поскольку в сих выводах нет суждений относительно количества произведенных выстрелов (такие вопросы перед экспертами не ставились). При этом в заключении № 11534 эксперт указал, что по причине отсутствия одежды Потерпевший №1 с огнестрельными повреждениями (за утрату которой судом вынесено частное постановление в адрес главного врача КГБУЗ «Шелаболихинская ЦРБ») не представляется возможным ответить на вопрос: мог ли быть произведен выстрел (выстрелы), в результате которого (которых) у потерпевшего Потерпевший №1 образовались телесные повреждения, установленные заключением эксперта № 445 от ДД.ММ.ГГ с дистанции 29 метров? Таким образом, во-первых, эксперт не исключил возможности производства выстрела (выстрелов), попавшего (попавших) в Потерпевший №1, с расстояния 29 метров, а, во-вторых, расстояние в 29 метров было названо Лешовым при проведении следственного эксперимента. Между тем, как отмечено выше, показания осужденного суд подверг справедливой критике.

Опровергаются совокупностью приведенных в приговоре доказательств и показания Лешова о том, что каких-либо ударов после выстрелов потерпевшему он не наносил, а, напротив, активно оказывал ему первую помощь.

При таких обстоятельствах суд, вопреки доводам жалобы адвоката, правильно критически оценил показания Лешова, отрицавшего виновность в совершении инкриминированного ему преступления, признав его позицию защитной, справедливо указав в приговоре, что об умышленном характере его действий свидетельствует как избранный способ действий – производство не менее одного прицельного выстрела в потерпевшего, который в тот момент был обращен к дульному срезу оружия задней поверхностью тела (убегал от Лешова), характер, локализация и степень тяжести телесных повреждений, причиненных Потерпевший №1, - так и использованное при этом огнестрельное оружие, обладающее высокими поражающими свойствами.

С учетом изложенного судом обоснованно подвергнуты критике и противоречащие совокупности других доказательств, а также не в полной мере согласующиеся с показаниями Лешова, показания свидетеля А. (протокол судебного заседания - т.4, л.д.31-56), который на момент обсуждаемых событий и вплоть до постановления приговора, которым осужденный взят под стражу, находился в полной материальной зависимости от Лешова.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката правильная оценка дана судом заключению судебно-медицинской экспертизы № 4469 от 26 августа 2019 года, установившей наличие у Лешова телесных повреждений, а также показаниям свидетелей Свидетель №17 и Свидетель №8, пояснивших, что сразу после случившегося видели у Лешова опухший нос и запекшуюся кровь на лице, свидетелей Свидетель №6 и Свидетель №7, сообщивших, что им со слов Свидетель №2 (Потерпевший №1) известно о произошедшей между Потерпевший №1 и Лешовым драке, свидетелей Свидетель №11 и П., слышавших о произошедшей драке. При этом суд пришел к обоснованному выводу о том, что зафиксированные экспертом телесные повреждения Лешову не были причинены Потерпевший №1, подробно и убедительно мотивировав свои выводы, справедливо сославшись, в том числе на определение от 6 сентября 2019 года о прекращении производства по делу об административном правонарушении в отношении Потерпевший №1 по факту совершения им правонарушения, предусмотренного ст.6.1.1 КоАП РФ, в связи с отсутствием в его действиях состава данного правонарушения; а также отметив, что свидетели В. сослались в своих показаниях в данной части на пояснения Свидетель №2 (Потерпевший №1), которая последовательно отрицает факт драки между Потерпевший №1 и Лешовым, Свидетель №11 и П. очевидцами происшествия не являются, а свидетели Свидетель №3, Свидетель №16, Свидетель №28, Свидетель №13, Н1, Свидетель №23 и Свидетель №26, последовательно прибывшие на место происшествия непосредственно после рассматриваемых событий, утверждают, что никаких телесных повреждений на лице Лешова не видели.

С учетом изложенного вывод суда об отсутствии у Лешова оснований для необходимой обороны является правильным

Что касается доводов апелляционной жалобы защитника о невозможности произвести прицельные выстрелы в темное время суток в человека, находящегося на большом расстоянии от Лешова, судебная коллегия отмечает следующее.

Из показаний допрошенных судом лиц, в том числе подсудимого, следует, что во время происшествия (время совершения преступления установлено судом: с 21 часа до 22 часов 30 минут ДД.ММ.ГГ) на улице смеркалось, но видимость была нормальной в пределах около 20 метров. А свидетель А., на достоверности показаний которого настаивает адвокат в апелляционной жалобе, в судебном заседании сообщил, что Лешов включил свет, когда выходил из дома с ружьем; при выходе из дома ему (А.) было видно лежащего на земле человека (потерпевшего, получившего огнестрельные ранения). К тому же комиссия экспертов, проводившая судебную медико-баллистическую экспертизу, хотя и не высказалась о конкретном расстоянии, с которого производились выстрелы, указала об образовании ранений от выстрелов с дистанции в пределах относительно компактного действия дробового заряда.

Таким образом, суд, правильно установив фактические обстоятельства дела в результате тщательного анализа исследованных доказательств, представленных сторонами, пришел к обоснованному выводу о виновности Лешова и верно квалифицировал его действия по п. «з» ч.2 ст.111 УК РФ, поэтому судебная коллегия не может согласиться с доводами жалобы адвоката о необходимости квалификации действий осужденного по ст.118 УК РФ.

При назначении наказания суд в соответствии со ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории тяжких, конкретные обстоятельства дела, данные о личности виновного, совокупность смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание, суд, вопреки доводам жалобы потерпевшего, обоснованно признал и, вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, надлежащим образом учел: частичное признание вины подсудимым в причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего; наличие у него малолетнего ребенка-инвалида, которому в ближайшее время потребуется оперативное лечение; добровольное возмещение морального ущерба, причиненного преступлением, в сумме 50 000 рублей на стадии судебного заседания; совершение Лешовым иных действий, направленных на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему (направление в ходе предварительного расследования письменных предложений Потерпевший №1 об оказании материального содействия с целью восстановления здоровья и компенсации затрат на лечение и последующей реабилитации); состояние здоровья подсудимого; противоправное поведение потерпевшего; действия подсудимого, принявшего меры по оказанию иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления (позвонил своему брату и попросил привезти фельдшера для оказания медицинской помощи пострадавшему).

Таким образом, при назначении наказания судом учтены, в том числе в качестве смягчающих наказание, все те обстоятельства, на которые указано адвокатом в апелляционной жалобе.

Что касается доводов жалобы потерпевшего о необоснованном признании в качестве смягчающих наказание обстоятельств частичного признания вины, противоправности поведения потерпевшего, отправки ему (потерпевшему) письма с предложением о помощи, наличия на иждивении ребенка-инвалида, судебная коллегия отмечает, что соответствующие обстоятельства бесспорно установлены судом в ходе рассмотрения уголовного дела по существу при исследовании доказательств, что подробно отражено в приговоре.

Защита от предъявленного обвинения является правом обвиняемого, при этом по смыслу уголовно-процессуального закона он может защищаться любыми способами, не запрещенными законом, поэтому доводы потерпевшего о том, что суд при назначении наказания не учел непризнание Лешовым вины в инкриминируемом умышленном преступлении (он фактически признал вину в причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего по неосторожности), являются необоснованными.

Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в п.31 постановления Пленума от 22 декабря 2015 года № 58 « О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», в соответствии с ч.1.1 ст.63 УК РФ само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, не является основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание; в описательно-мотивировочной части приговора должны быть указаны мотивы, по которым суд пришел к выводу о необходимости признания указанного состояния лица в момент совершения преступления отягчающим обстоятельством. То есть по смыслу уголовного закона необходимо установить влияние состояния опьянения на совершение преступления. В данном случае такой взаимосвязи суд не установил, поэтому не нашел оснований для признания соответствующего обстоятельства в качестве отягчающего наказание. С учетом изложенного довод потерпевшего о необоснованном непризнании названного обстоятельства отягчающим наказание является несостоятельным.

По поводу доводов апелляционной жалобы потерпевшего, касающихся размера наказания и необходимости назначения дополнительного наказания Лешову, которые просил назначить государственный обвинитель, судебная коллегия отмечает, что согласно действующему законодательству мнение прокурора (как и других участников процесса) относительно назначаемого наказания не является для суда определяющим.

Выводы относительно вида и размера наказания, назначенного Лешову, а также об отсутствии оснований для применения положений ч.6 ст.15, ст.ст.53.1, 64, 73 УК РФ судом надлежащим образом мотивированы. Наказание Лешову назначено в пределах санкции ч.2 ст.111 УК РФ с применением ч.1 ст.62 УК РФ не в максимальном размере, является справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления и личности виновного. Уголовный закон при назначении наказания не нарушен.

Вид исправительного учреждения определен верно в соответствии с п. «б» ч.1 ст.58 УК РФ.

Гражданский иск потерпевшего о возмещении морального вреда, причиненного преступлением, вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, разрешен в соответствии с требованиями закона (ст.ст.151, 1064 ГК РФ) с учетом характера причиненных Потерпевший №1 нравственных страданий, в том числе наступивших от преступления последствий – тяжкого вреда здоровью, степени вины осужденного, частичного возмещения в сумме 50 000 рублей в ходе судебного разбирательства, материального положения сторон, требований разумности и справедливости. Соответствующие выводы суда подробно мотивированы в приговоре. Рассмотрение гражданского иска в рамках производства по уголовному делу предусмотрено уголовно-процессуальным законом.

Правильно решен судом вопрос об арестованном имуществе Лешова. С учетом частичного удовлетворения исковых требований Потерпевший №1 обоснованно сохранен арест, наложенный на имущество, стоимость которого соразмерна сумме, взысканной с осужденного в пользу потерпевшего, и снят арест с остального имущества. В данной части выводы суда также должным образом мотивированы.

Судьба вещественных доказательств определена в соответствии с требованиями ч.3 ст.81 УПК РФ, мотивы в обоснование данного решения в приговоре приведены.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб адвоката и потерпевшего.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

приговор Шелаболихинского районного суда Алтайского края от 16 июня 2021 года в отношении Лешова Е. А. оставить без изменения, апелляционные жалобы адвоката и потерпевшего – без удовлетворения.

Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции через суд первой инстанции, постановивший приговор, в течение 6 месяцев со дня вступления их в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии вступившего в законную силу судебного решения. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление подаются непосредственно в указанный суд кассационный инстанции.

Осужденный, содержащийся под стражей, вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем может быть заявлено в кассационной жалобе, либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если уголовное дело передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий Р.В. Шевелева

Судьи Л.Н. Пенкина

Е.В. Мишина