Решение по делу № 8Г-4302/2022 [88-6409/2022] от 16.02.2022

ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № 88-6409/2022

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

кассационного суда общей юрисдикции

6 апреля 2022 г. г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Мирсаяпова А.И.,

судей Ивановой С.Ю., Бугарь М.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2?П-21/2021 по иску Шпыневой Валентины Сергеевны к акционерному обществу Страховая компания «РСХБ-Страхование», акционерному обществу «Российский Сельскохозяйственный банк» о взыскании страхового возмещения по кассационной жалобе АО СК «РСХБ-Страхование» на решение Шумерлинского районного суда Чувашской Республики от 3 июня 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 10 ноября 2021 г.

Заслушав доклад судьи Мирсаяпова А.И., судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Шпынева В.С. обратилась в суд с самостоятельными исками к АО СК «РСХБ-Страхование», ранее имевшему наименование ЗАО СК «РСХБ- Страхование», к АО «Российский Сельскохозяйственный банк», ранее имевшему наименование ОАО «Российский Сельскохозяйственный банк», по которым возбуждены гражданские дела, объединенные впоследствии в одно производство.

В уточненном иске Шпынева В.С. просила признать смерть Ш.А.С.,умершего 22 апреля 2019 г., страховым случаем; признать отказ страховой компании в выплате сумм страхового возмещения, причитающихся в связи со смертью Ш.А.С.,незаконным; возложить на страховую компанию обязанность произвести выплату сумм страхового возмещения Банку в счет погашения задолженности, образовавшейся по кредитным договорам № от 9 августа 2017 г., № от 19 ноября 2018 г., заключенным между Банком и Ш.А.С.; взыскать со страховой компании в пользу Банка суммы страхового возмещения в размере, равном остатку задолженности по состоянию на 27 апреля 2021 г., по кредитному договору № от 9 августа 2017 г. в размере 111 707 руб. 66 коп., по кредитному договору № от 19 ноября 2018 г. в размере 71 774 руб. 25 коп.; признать обязательства, возникшие у Ш.А.С., у нее (Шпыневой В.С.) по указанным кредитным договорам, прекращенными.

В обоснование требований указано, что 9 августа 2017 г., 19 ноября 2018 г. ее супруг - Ш.А.С. заключил с Банком - кредитором упомянутые кредитные договоры, а также в обоих случаях по договору коллективного страхования № от 26 декабря 2014 г., заключенному между ответчиками, присоединился к программе коллективного добровольного страхования заемщиков от несчастных случаев и болезней, разработанных для пенсионеров (Программа страхования № 5).

При этом страхование обеспечивает исполнение заемщиком обязательств по кредитным договорам. По условиям указанных договоров страхования, совершенных в отношении Ш.А.С., его смерть в результате болезни является страховым случаем, и сумма страхового возмещения при его наступлении выплачивается выгодоприобретателю - Банку.

В период действия данных договоров страхования, а именно 22 апреля 2019 г. супруг Шпыневой В.С. умер вследствие <данные изъяты>.

В связи с этим 27 июля 2020 г. истец, вступившая в наследство, обратилась в страховую компанию с заявлением, в котором суммы страхового возмещения просила перечислить Банку в счет погашения задолженности, имеющейся по упомянутым выше кредитным договорам.

В удовлетворении данного требования страховщик отказал, ссылаясь на то, что до присоединения к программе страхования Ш.А.С. находился на лечении по поводу <данные изъяты>, но при страховании об этом не сообщил.

В такой ситуации договоры страхования, совершенные в пользу заемщика, являются недействительными, в связи с чем Ш.А.С. исключен из списка застрахованных лиц, уплаченные суммы страховой премии возвращены Банку, а его (заемщика) смерть, наступившая в результате <данные изъяты>, к страховому случаю не относится.

Между тем страховая компания сведения, представленные Ш.А.С., несмотря на наличие этого права, не проверила и не учла, что <данные изъяты>, указанная в медицинских документах умершего, к тому же и не подтвержденная надлежащим образом, причиной смерти супруга не послужила; обстоятельства, на которые страховая компания ссылается, автоматического признания договоров страхования недействительными, равно как и автоматического исключения Ш.А.С. из числа застрахованных лиц, не влекут; в спорной ситуации страховщик от осуществления страховой выплаты не освобожден.

Решением Шумерлинского районного суда Чувашской Республики от 3 июня 2021 г. исковые требования удовлетворены. Постановлено признать отказ АО СК «РСХБ-Страхование» от 21 августа 2020 г. в осуществлении страховой выплаты АО «Российский Сельскохозяйственный банк» ввиду непризнания смерти Ш.А.С. страховым случаем незаконным.

Признать смерть заемщика Ш.А.С., умершего 22 апреля 2019 г. страховым случаем по договору коллективного страхования № от 26 декабря 2014 г., заключенному между ЗАО СК «РСХБ-Страхование» и ОАО «Российский Сельскохозяйственный банк», по Программе коллективного страхования заемщиков/созаемщиков кредита «Пенсионный» от несчастных случаев и болезней (Программа страхования № 5).

Обязать АО СК «РСХБ–Страхование» произвести выплату страхового возмещения по страховому случаю в связи со смертью Ш.А.С., умершего 22 апреля 2019 г. в пользу выгодоприобретателя АО «Российский Сельскохозяйственный банк» для зачисления в счет полной оплаты суммы задолженности по кредитным соглашениям № от 8 августа 2017 г. и № от 19 ноября 2018 г.

Взыскать с АО СК «РСХБ–Страхование» в пользу АО «Российский Сельскохозяйственный банк» страховое возмещение в размере невыплаченной Ш.А.С. задолженности по кредитному соглашению № от 8 августа 2017 г. в размере 111 707 руб. 66 коп.

Взыскать с АО СК «РСХБ–Страхование» в пользу АО «Российский Сельскохозяйственный банк» страховое возмещение в размере невыплаченной Ш.А.С. задолженности по кредитному соглашению № от 19 ноября 2018 г. в размере 71 774 руб. 25 коп.

Признать обязательства по кредитным соглашениям № от 8 августа 2017 г. и № от 19 ноября 2018 г. прекращенными.

Также разрешен вопрос о взыскании государственной пошлины в местный бюджет.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 10 ноября 2021 г. решение суда в части возложения обязанности произвести выплату суммы страхового возмещения, взыскания суммы страхового возмещения изменено и в указанной части принято новое решение, которым постановлено взыскать с АО СК «РСХБ-Страхование» в пользу Шпыневой В.С. суммы страхового возмещения, перечислив АО «Российский Сельскохозяйственный банк» в счет оплаты задолженности, образовавшейся за Ш.А.С., по кредитному договору № от 9 августа 2017 г. сумму страхового возмещения в размере 92 959 руб. 83 коп., по кредитному договору № от 19 ноября 2018 г. сумму страхового возмещения в размере 56 031 руб. 37 коп.

Во взыскании суммы страхового возмещения в остальной части Шпыневой В.С. отказать.

Это же решение в части признания обязательств прекращенными отменить и в указанной части принять новое решение, которым в иске Шпыневой В.С. к АО СК «РСХБ-Страхование», АО «Российский Сельскохозяйственный банк» о признании обязательств по кредитным договорам № от 9 августа 2017 г., № от 19 ноября 2018 г. прекращенными отказать.

Это же решение в части взыскания с АО СК «РСХБ-Страхование» государственной пошлины изменить, взыскав с АО СК «РСХБ-Страхование» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 4 479 руб. 82 коп.

Это же решение в части взыскания с АО «Российский Сельскохозяйственный банк» государственной пошлины в размере 300 руб. отменить.

Из резолютивной части решения Шумерлинского районного суда Чувашской Республики от 3 июня 2021 г. первый абзац исключить.

В остальной части решение Шумерлинского районного суда Чувашской Республики от 3 июня 2021 г. оставить без изменения.

В кассационной жалобе заявителем ставится вопрос об отмене постановлений судов первой и апелляционной инстанций, как незаконных.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит ее не подлежащей удовлетворению.

В силу положений статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим кодексом (часть 1).

В интересах законности кассационный суд общей юрисдикции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления. При этом суд не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются, а также законность судебных постановлений, которые не обжалуются (часть 2).

Согласно части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Подобных нарушений по доводам кассационной жалобы не выявлено.

Пунктом 1 статьи 2 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. № 4015-I «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее - Закон № 4015-I) установлено, что страхование - отношения по защите интересов физических и юридических лиц, Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований при наступлении определенных страховых случаев за счет денежных фондов, формируемых страховщиками из уплаченных страховых премий (страховых взносов), а также за счет иных средств страховщиков.

Согласно пункту 2 статьи 4 Закона № 4015-I объектами страхования от несчастных случаев и болезней могут быть имущественные интересы, связанные с причинением вреда здоровью граждан, а также с их смертью в результате несчастного случая или болезни (страхование от несчастных случаев и болезней).

В соответствии со статьей 9 Закона № 4015-I страховым риском является предполагаемое событие, на случай наступления которого проводится страхование (пункт 1).

Страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам (пункт 2).

Следовательно, содержанием отношений по страхованию является защита имущественных интересов застрахованного лица путем выплаты страхового возмещения при наступлении предусмотренного договором события - страхового случая.

Согласно статье 934 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору личного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию), уплачиваемую другой стороной (страхователем), выплатить единовременно или выплачивать периодически обусловленную договором сумму (страховую сумму) в случае причинения вреда жизни или здоровью самого страхователя или другого названного в договоре гражданина (застрахованного лица), достижения им определенного возраста или наступления в его жизни иного предусмотренного договором события (страхового случая). Право на получение страховой суммы принадлежит лицу, в пользу которого заключен договор (пункт 1).

Договор личного страхования считается заключенным в пользу застрахованного лица, если в договоре не названо в качестве выгодоприобретателя другое лицо. В случае смерти лица, застрахованного по договору, в котором не назван иной выгодоприобретатель, выгодоприобретателями признаются наследники застрахованного лица (пункт 2).

В силу пунктов 1 и 3 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации при заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику.

Существенными признаются во всяком случае обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в стандартной форме договора страхования (страхового полиса) или в его письменном запросе.

Если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, указанных в пункте 1 настоящей статьи, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных пунктом 2 статьи 179 данного кодекса.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что для присоединения к программе страхования Ш.А.С. в обоих случаях заполнил бланки заявления стандартной формы, не позволяющие вносить дополнительную, не предусмотренную этими документами, информацию, в которых указал и о том, что лечения по поводу <данные изъяты> заболеваний, осложненных <данные изъяты>, когда-либо не получал, заболеваниями <данные изъяты> не страдает, диагноз <данные изъяты> ранее ему никогда не устанавливали. Однако эти заявления адресованы Банку, а по условиям договоров страхования Ш.А.С., будучи застрахованным лицом, стороной данных сделок (страхователем) не является.

Следовательно, положения закона, обязывающие страхователя предоставлять страховщику достоверную информацию об обстоятельствах, влияющих на определение наступления страхового риска, к спорным правоотношениям применению не подлежат.

Кроме того, в сложившейся ситуации под сообщением заведомо ложных сведений понимается предоставление неправильной информации о состоянии своего здоровья на момент совершения договоров страхования с целью обмана страховщика, а таких доказательств по настоящему делу не имеется.

Страховщик не проверил и достоверность информации, договоры страхования в судебном порядке недействительными не признаны и не расторгнуты.

Являются несостоятельными объяснения представителей ответчиков также о том, что по спорным правоотношениям страховой случай не наступил.

Так, Ш.А.С. умер вследствие <данные изъяты>, не диагностированного у него ранее, тогда как по условиям договоров страхования страховщик не осуществляет страховую выплату, если страховое событие произошло по причине, связанной с заболеванием или последствием заболевания, имевшего место до начала или после окончания периода действия этих сделок.

Следовательно, законом и условиями договоров страхования возможность освобождения страховой компании от выплаты сумм страхового возмещения не предусмотрена, и требования Шпыневой В.С., в том числе требование о направлении сумм страхового возмещения в размерах, указанных в исковом заявлении, в счет погашения задолженности по кредитным договорам № от 8 августа 2017 г., № от 19 ноября 2018 г. подлежат удовлетворению.

Суд апелляционной инстанции вывод суда первой инстанции о том, что Ш.А.С. относится только к застрахованным лицам признал не соответствующим обстоятельствам настоящего дела. Вместе с тем счел, что данный факт об ошибочности выводов суда первой инстанции о возложении на страховую компанию обязанности произвести страховые выплаты в связи с наступлением страхового случая не свидетельствует.

Как указал суд апелляционной инстанции, до совершения договоров страхования Ш.А.С. такой диагноз как <данные изъяты> медицинское учреждение не устанавливало.

В деле не имеется доказательств, с достаточностью и достоверностью подтверждающих, что смерть Ш.А.С. явилась последствием заболеваний, имевших место до заключения указанных договоров.

При таких обстоятельствах апелляционная инстанции верховного суда республики подтвердила вывод суда о том, что смерть заемщика наступила в период действия договоров страхования, совершенных со Ш.А.С.,в результате заболевания, диагностированного впервые после их заключения, и данный страховой случай не является последствием заболеваний, имевших место до совершения указанных сделок.

Следовательно, по мнению суда второй инстанции, по условиям договоров страхования его смерть относится к страховому случаю.

Кроме того, суд апелляционной инстанции отметил, что по смыслу положений, содержащихся в статье 12, пунктах 1,2,5 статьи 166, пункте 1 статьи 167, пунктах 2, 4 статьи 179, пункте 1 статьи 431.1, пункте 3 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации, договоры страхования, совершенные страховщиком под влиянием обмана, относятся к оспоримым сделкам и являются недействительными только в случае признания их таковыми судом, что предполагает предъявление страховщиком в суд соответствующего искового заявления об этом.

Между тем с требованием о признании недействительными договоров страхования, заключенных со Ш.А.С., по упомянутому основанию страховая компания в суд не обращалась.

Постановляя оспариваемое апелляционное определение, судебная коллегия верховного суда республики исходила из того, что Шпынева В.С.,по сути, просила взыскать суммы страхового возмещения в свою пользу, одновременно определив порядок исполнения решения суда, а именно перечислив их Банку в счет погашения задолженности, взыскиваемой с нее в пользу Банка по кредитным договорам от 9 августа 2017 г., 19 ноября 2018 г. по другому гражданскому делу.

Вместе с тем, определяя размеры сумм страховых возмещений, районный суд не учел условия договоров страхования, заключенных со Ш.А.С.

Из них применительно к Программе страхования №5 видно, что страховая сумма определяется на день распространения на застрахованного лица действия договоров страхования, и ее размер равен, если договоры страхования заключаются при получении кредита, сумме кредита, получаемого застрахованным лицом по кредитному договору, увеличенной на 10 %. В период страхования размер страховой суммы изменяется в соответствии с изменением фактической задолженности по кредитному договору и на день наступления страхового случая составляет фактическую сумму непогашенной на день страхового случая задолженности по кредитному договору (включая начисленные, но не уплаченные проценты за пользование суммой кредита, штрафы, пени), но этот размер не может превышать страховой суммы, указанной в Бордеро в отношении застрахованного лица на день распространения на него действия договоров страхования.

При наступлении страхового случая страховщик осуществляет страховую выплату единовременно в размере 100 % от страховой суммы, определенной застрахованному лицу на день наступления с ним страхового случая.

По состоянию на 22 апреля 2019 г. (на день смерти Ш.А.С.) общая задолженность по кредитному договору от 9 августа 2017 г. составляет 92 959 руб. 83 коп. и включает в себя сумму кредита в размере 92 666 руб. 60 коп., проценты за пользование суммой кредита в размере 293 руб. 23 коп.; по кредитному договору от 19 ноября 2018 г. – 56 031 руб. 37 коп. и включает в себя сумму кредита в размере 55 000 руб., просроченную сумму кредита в размере 877 руб. 97 коп., проценты за пользование суммой кредита в размере 150 руб. 03 коп., пени в размере 3 руб. 37 коп.

Из выписок Бордеро, касающихся Ш.А.С.,видно, что на начало действия договоров страхования по первому договору (срок действия с 9 августа 2017 г. по 9 августа 2022 г.) страховая сумма установлена в размере 152 900 руб., по второму договору (срок действия с 19 ноября 2018 г. по 19 ноября 2023 г.) - в размере 66 000 руб.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что суммы страхового возмещения, причитающиеся по договорам страхования в связи со смертью заемщика, со страховой компании подлежат взысканию по кредитному договору № от 9 августа 2017 г. в размере 92 959 руб. 83 коп., по кредитному договору № от 19 ноября 2018 г. - в размере 56 031 руб. 37 коп., а во взыскании суммы страхового возмещения в остальной части следует отказать.

Поскольку вышеуказанные суммы страхового возмещения Шпынева В.С. просила перечислить Банку, этот порядок в полной мере защищает права и интересы истца и не нарушает права ответчиков, то в части взыскания этих денежных сумм судебная коллегия суда второй инстанции определила порядок исполнения решения.

В соответствии с данным порядком их следует перечислить Банку в счет оплаты задолженности, образовавшейся за заемщиком по кредитному договору от 9 августа 2017 г. в размере 92 959 руб. 83 коп., по кредитному договору от 19 ноября 2018 г. в размере 56 031 руб. 37 коп.

Изложенные обстоятельства повлекли изменение решения в части возложения обязанности произвести выплату суммы страхового возмещения, взыскания суммы страхового возмещения, исключение из резолютивной части решения его первого абзаца, а также отмену решения в части признания обязательств прекращенными с принятием по делу в этой части нового решения об отказе в иске о признании обязательств по упомянутым кредитным договорам прекращенными, поскольку суммы страхового возмещения, взысканные по настоящему делу, недостаточны для погашения задолженности, начисленной по этим сделкам.

Оснований для признания таких выводов суда апелляционной инстанции незаконными по доводам кассационной жалобы не имеется.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства.

Таким образом, оценка представленных доказательств входит в пределы рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции.

Мотивы, по которым указанный суд пришел к данным выводам, подробно изложены в апелляционном определении.

Положенные в основу кассационной жалобы доводы проверены судом кассационной инстанции, но учтены быть не могут, так как не опровергают выводы суда второй инстанции и обстоятельств, установленных им ранее, соответственно, не влияют на законность принятого апелляционного определения.

Несогласие заявителя кассационной жалобы с данными выводами не может повлечь отмену судебного акта, поскольку по существу эти доводы являлись предметом оценки суда апелляционной инстанции, и они направлены исключительно на оспаривание перечисленных выше выводов суда относительно установленных фактических обстоятельств дела.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств, а также обстоятельств дела отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций (статьи 196, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Правом дать иную оценку собранным по делу доказательствам, а также обстоятельствам, на которые заявитель ссылается в кассационной жалобе в обоснование своей позиции, суд кассационной инстанции не наделен в силу императивного запрета, содержащегося в части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Выраженное в кассационной жалобе несогласие с действиями судов нижестоящих инстанций по сбору и оценке доказательств, не свидетельствует о нарушении судами норм процессуального права, так как согласно положениям статей 56, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд самостоятельно определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

В силу статьи 5, части 1 статьи 67, части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации только суду принадлежит право оценки доказательств при принятии решения. Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Вопросы сбора доказательств по конкретному делу разрешаются судом. При этом никакой орган не вправе давать суду указания относительно объема доказательств, необходимых по этому делу.

Таким образом, в силу закона право определения обстоятельств, имеющих значение для дела, и оценки представленных доказательств принадлежит суду, рассматривающему спор по существу.

С учетом изложенного возражения страховщика относительно позиции судов по вопросу об объеме подлежащих собиранию доказательств (притом что этот вопрос относится к исключительной компетенции судов первой и второй инстанций) для разрешения спора по существу, не подтверждают допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Оснований для вывода о нарушении предусмотренных статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правил оценки доказательств содержание оспариваемых судебных постановлений и доводы кассационной жалобы не дают.

Исходя из положений пункта 4 статьи 13 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-I «О защите прав потребителей» изготовитель (исполнитель, продавец, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер) освобождается от ответственности за неисполнение обязательств или за ненадлежащее исполнение обязательств, если докажет, что неисполнение обязательств или их ненадлежащее исполнение произошло вследствие непреодолимой силы, а также по иным основаниям, предусмотренным законом.

Согласно разъяснению, содержащемуся в абзаце первом пункта 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», при разрешении требований потребителей необходимо учитывать, что бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе и за причинение вреда, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе, уполномоченной организации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере).

Таким образом, обязанность доказать наличие оснований освобождения от ответственности должна быть возложена в том числе на исполнителя.

Между тем из материалов дела и оспариваемых судебных постановлений не следует представление таких доказательств страховщиком. При этом ходатайств об оказании содействия в собирании доказательств последним заявлено не было.

При таком положении, признавая правомерными по существу требования истца и достаточными имеющиеся в деле доказательства для разрешения спора по существу, суды верно посчитали отказ ответчика в осуществлении страхового возмещения необоснованным.

Необходимо отметить также, что согласно письму АО СК «РСХБ-Страхование» от 21 августа 2020 г. то же событие (смерть Ш.А.С..) признано страховой организацией страховым случаем в рамках третьего кредитного договора № от 31 мая 2016 г. и произведена страховая выплата в размере задолженности по обозначенному договору (т.1, л.д. 8).

Из приведенных положений процессуального закона в их взаимосвязи следует, что производство в кассационном суде общей юрисдикции предназначено для исправления нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судами первой и (или) апелляционной инстанций в ходе предшествующего разбирательства дела, которые привели к неправильному разрешению дела и принятию неправильных судебных постановлений.

Судом апелляционной инстанции не допущено таких нарушений норм права, которые бы привели к вынесению неправильного решения и являлись достаточным основанием для отмены апелляционного определения.

Нарушений норм процессуального права, в том числе являющихся в силу части 4 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловными основаниями для отмены судебных постановлений, судом кассационной инстанции также не установлено.

С учетом изложенного апелляционное определение подлежит оставлению без изменения, а кассационная жалоба - отклонению.

Поскольку дело рассматривается в пределах доводов кассационной жалобы, основания для проверки законности постановления суда апелляционной инстанции в полном объеме у судебной коллегии по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции отсутствуют.

Руководствуясь статьями 379.5, 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции,

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 10 ноября 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу АО СК «РСХБ-Страхование» – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи