Решение от 25.03.2015 по делу № 2-115/2015 (2-3050/2014;) от 16.06.2014

дело № 2-115/15

Решение

Именем Российской Федерации

г. Смоленск 25 марта 2015 г.

Ленинский районный суд г. Смоленска

в составе председательствующего судьи О.А. Капустина

при секретаре О.В. Полуяновой,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Пироговской Т.А. к Беловой Н.Н. о признании недействительным завещания,

установил:

Пироговская Т.А. обратилась в суд с иском к Беловой Н.Н. о признании недействительным завещания от ДД.ММ.ГГГГ, составленного умершей ДД.ММ.ГГГГ Г.М.В. (сестрой истца), в пользу ответчика. В обоснование иска приведены ссылки на недействительность завещания, поскольку Г.М.В. в момент совершения указанной сделки не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, вследствие своего психического и физического состояния, обусловленного преклонным возрастом и имеющимися у нее заболеваниями.

В судебном заседании Пироговская Т.А. и её представитель по доверенности Етишева В.В. иск поддержали.

Представитель ответчика по доверенности Мозоленко С.В. в судебном заседании иск не признала, указав на отсутствие доказательств в обоснование заявленного иска.

Нотариус Чернова Н.В. (третье лицо по делу) в представленном суду заявлении просила рассмотреть дело без своего участия.

Выслушав объяснения сторон, показания свидетелей и эксперта Егоровой Т.А., исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему выводу.

В соответствии со статьей 177 ГК РФ (часть 1) сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно статье 1111 ГК РФ, наследование осуществляется по завещанию и по закону.

Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.

Согласно части 2 статьи 1118 ГК РФ, завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объёме.

Нормами статьи 1119 ГК РФ предусмотрена свобода завещания. Завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения

При нарушении положений ГК РФ, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием (части 1 и 2 статьи 1131 ГК РФ).

На основании части 1 статьи 1141 ГК РФ наследники по закону призываются к наследованию в порядке очередности, предусмотренной статьями 1142 - 1145 и 1148 ГК РФ.

В силу статьи 1143 ГК РФ, если нет наследников первой очереди, наследниками второй очереди по закону являются полнородные и неполнородные братья и сестры наследодателя, его дедушка и бабушка как со стороны отца, так и со стороны матери.

По делу установлено, что квартира № расположенная в <адрес> на основании договора на безвозмездную передачу квартир (домов) в собственность граждан от ДД.ММ.ГГГГ и свидетельства о праве на наследство по закону от ДД.ММ.ГГГГ принадлежала Г.М.В. (л.д.65).

Г.М.В. умерла ДД.ММ.ГГГГ (л.д.52).

Нотариально удостоверенным завещанием от ДД.ММ.ГГГГ Г.М.В. завещала всё своё имущество Беловой Н.В. (л.д.56).

После открытия наследства к нотариусу с заявлением о принятии наследства обратились наследник по завещанию Белова Н.Н. и наследник по закону Пироговская Т.А. (л.д.53,54).

Свидетельства о праве на наследство Г.М.В. в виде указанной квартиры и денежных вкладов ДД.ММ.ГГГГ выданы на имя Беловой Н.Н. (л.д.75,76).

В ходе рассмотрения дела определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза в отношении Г.М.В. (л.д. 97).

Согласно заключению первичной посмертной амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ № Г.М.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершая ДД.ММ.ГГГГ, при жизни страдала «Органическим эмоционально лабильным (астеническим) расстройством в связи со смешанными заболеваниями» (№), о чем свидетельствуют данные анамнеза о длительном соматическом (ИБС, артериальная гипертензия) и неврологическом (дисциркуляторная энцефалопатия, болезнь Паркинсона) неблагополучии, что проявлялось жалобами церебрастенического (головные боли, головокружения, нарушения сна) характера с выраженной неврологической симптоматикой (шаткость походки, падения, тремор кистей рук, головы), что обусловило необходимость определения 2 группы инвалидности в ДД.ММ.ГГГГ году. В дальнейшем основные заболевания (гипертоническая болезнь, болезнь Паркинсона) имели непрерывный характер течения, с доминированием в клинической картине неврологической симптоматики, церебрастенических (головные боли, головокружения) нарушений, эмоциональной лабильностью, что грубо не нарушало адаптационных возможностей и критико-прогностических функций подэкспертной (до момента смерти отмечалось ясное сознание, сохранность ориентации, проживала самостоятельно, полностью себя обслуживала). В предоставленной медицинской документации отсутствуют сведения о наличии у подэкспертной каких-либо заболеваний, связанных с отклонением психики, которые могли существенно повлиять на способности социального функционирования подэкспертной и способность Г.М.В. понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период времени (ДД.ММ.ГГГГ), что подтверждается отсутствием необходимости обращения к врачу психиатру. Анализ медицинской документации показал также, что течение соматических и неврологических заболеваний у Г.М.В. было относительно благоприятным, у неё отмечалась преимущественно неврологическая симптоматика (тремор конечностей, головы, шаткость походки) не требующая стационарного лечения.

Врачи-эксперты обратили внимание, что ретроспективная оценка психического и соматического здоровья подэкспертного основывается исключительно на объективной медицинской документации, заполненной при жизни испытуемой, а показания свидетелей со стороны истца и ответчика принимаются во внимание, но имеют косвенное значение при вынесении экспертного решения. На момент составления завещания ДД.ММ.ГГГГ Г.М.В. могла понимать значение своих действий и руководить ими. Учитывая пожилой возраст Г.М.В., материалы гражданского дела, ретроспективно оценивая медицинскую документацию в сопоставлении со статистическими медицинскими данными этиологии и патогенеза, имеющегося у подэкспертной основного заболевания и сопутствующих ему, учитывая индивидуально-психологические особенности в виде: эмоциональной лабильности, ситуативной тревожности, сохранности социально-бытовых контактов с родными и близкими, активности в вопросах собственного здоровья, а также принимая во внимание отсутствие какой-либо объективной информации в медицинской документации о выраженных нарушениях интеллектуально-мнестической сферы, эксперты пришли к выводу, что данные факторы нашли отражение, но не оказали существенного влияния на волеизъявление Г.М.В. при составлении завещания от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.101-104).

Оснований не доверять экспертному заключению, которое соответствует требованиям Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», у суда не имеется. Комиссия экспертов пришла к мнению, изложенному в экспертном заключении, эксперты предупреждались об ответственности по статье 307 УК РФ, выводы экспертов согласуются с фактическими обстоятельствами дела и представленными доказательствами, заключение мотивированно, логически обоснованно, не содержит каких-либо противоречий, выводы сделаны на основании объективной медицинской документации о состоянии здоровья Г.М.В.

Допрошенные в судебном заседании эксперты Егорова Т.А. (врач-докладчик) и Костикова К.Г. (психолог) подтвердили выводы, изложенные в экспертном заключении, отметив, что данные выводы носят однозначный и категоричный характер.Представителем истца выражено несогласие с заключением судебной экспертизы по причине некорректного определения судом вида назначаемой экспертизы и ошибочного наименования экспертного учреждения. В связи с этим данным участником процесса в ходе судебного разбирательства заявлялось ходатайство о назначении по делу повторной посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Данное ходатайство оставлено судом без удовлетворения.

Суд отмечает, что повторная экспертиза (статья 87 ГПК РФ, статья 20 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации») подлежит назначению в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов

Между тем оснований подвергать сомнению выводы первичной экспертизы у суда не имеется. Противоречия в заключении экспертов и в пояснениях этих же экспертов в судебном заседании отсутствуют. В связи с этим процессуальные основания для проведения по делу повторной экспертизы отсутствуют.

Определение суда от ДД.ММ.ГГГГ о назначении судебной экспертизы соответствует требованиям статьи 80 ГПК РФ.

Предусмотренным гражданским процессуальным законодательством правом заявить отвод экспертам (статья 79 ГПК РФ) истец, равно как и его представитель, не воспользовались.

При этом из дела видно, что распоряжением Администрации Смоленской области № № от ДД.ММ.ГГГГ муниципальное лечебно-профилактическое учреждение «Психоневрологическая больница» г. Смоленска переименовано в областное государственное учреждение здравоохранения «Смоленский областной психоневрологический клинический диспансер».

В этой связи само по себе указание судом в определении от ДД.ММ.ГГГГ ранее существовавшего наименования экспертного учреждения, но с правильным указанием адреса этого учреждения, не влечет признания заключения экспертов недопустимым доказательством. Аналогичным образом формальное наименование судом назначенной экспертизы как посмертной судебно-психиатрической, при имевшей место в действительности амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизе, не повлияло на сущность выводов экспертов, в компетенцию которых входит проведение соответствующей экспертизы, а также не дает оснований подвергать сомнению выводы экспертов в отношении поставленных судом вопросов.

По правилам статьи 67 ГПК РФ экспертное заключение для суда не является обязательным и оценивается в совокупности с другими доказательствами по делу.

Однако иных доказательств, опровергающих заключение проведенной по делу экспертизы, стороной истца не представлено. Бесспорные, достоверные, неоспоримые и относимые доказательства, свидетельствующие о наличии у Г.М.В. порока воли в период оформления оспариваемого завещания, истцом по правилам статьи 56 ГПК РФ суду не предоставлены.

Как следует из сообщения и.о. нотариуса, при удостоверении завещания от ДД.ММ.ГГГГ Г.М.В. понимала смысл и значение составляемого завещания, адекватно реагировала на вопросы. Сомнений в дееспособности последней не возникало (л.д.24).

Из показаний свидетеля Ширяевой А.В. следует, что она знала Г.М.В. с ДД.ММ.ГГГГ. В период с ДД.ММ.ГГГГ у Г.М.В. усилился тремор рук и головы. В личной беседе по телефону Г.М.В. жаловалась на головные боли, головокружение, однако в целом состояние последней являлось адекватным.

Из показаний свидетеля Никитиной Г.А. следует, что здоровье Г.М.В. ухудшилось после смерти её мужа Г.С.А. Однако в ДД.ММ.ГГГГ годах Г.М.В. делала в своей квартире ремонт, для этого она нанимала рабочих, сама рассчитывалась за приобретенные строительные материалы.

Из показаний свидетеля Опалихиной Н.П. следует, что у Г.М.В. за два-три года до смерти ухудшилось здоровье. В речи у неё наблюдалась заторможенность, она не сразу понимала то, что ей говорили, однако она понимала, где находится.

Из показаний свидетеля Савченко Ю.В. следует, что Г.М.В. в ДД.ММ.ГГГГ года обратилась к нему с целью ремонта квартиры, они вместе ходили с ней в магазин, покупали материалы. Сомнений в адекватности поведения Г.М.В. у данного свидетеля него не возникало.

Из показаний свидетеля Потаповой Л.А. следует, что Г.М.В. в ДД.ММ.ГГГГ начала делать в своей квартире ремонт. В ДД.ММ.ГГГГ она сама ездила в санаторий и в <адрес>. В ДД.ММ.ГГГГ Г.М.В. ездила в <адрес> на автобусе.

Из показаний свидетеля Курдаковой Г.В. следует, что она знала Г.М.В. с ДД.ММ.ГГГГ. В последнее время в разговорах по телефону Г.М.В. упоминала своих знакомых по имени и отчеству, сомнений в её адекватности не возникало. Г.М.В. указывала, что завещание оформила на ответчика.

Из показаний свидетеля Белова Д.А. следует, что Г.М.В. в ДД.ММ.ГГГГ приезжала к его семье в <адрес>. До этого времени он неоднократно приезжал к ней. Отклонений в психике у Г.М.В. данный свидетель не замечал. В ДД.ММ.ГГГГ его семья на время оставляла Г.М.В. своих детей.

Из показаний свидетеля Илюкевич Т.В. следует, что психическое состояние Г.М.В. ухудшилось в последние два-три года, наблюдались странности в её поведении. Она не сразу отвечала на поставленные вопросы, боялась посторонних людей. Г.М.В. жаловалась на головокружение, тремор рук. В 2013 году Г.М.В. привозили детей ответчика, она с ними сидела, водила их в магазин.

Из показаний свидетеля Лукашевич Н.А. следует, что она общалась с Г.М.В. после смерти мужа последней, они ходили вместе в магазины, поликлинику (один раз в неделю). За последние годы Г.М.В. изменилась, в её поведении наблюдались странности, она боялась посторонних людей, не открывала им дверь. Г.М.В. в беседе, говорила, что хочет оставить своё имущество сестре. В ДД.ММ.ГГГГ Г.М.В. возили на могилу её матери. В ДД.ММ.ГГГГ годах Г.М.В. делала ремонт в своей квартире, сама договаривалась о проведении ремонта, сама оплачивала проведение ремонта.

Из показаний свидетеля Беловой Е.А. следует, что она общалась с Г.М.В. с ДД.ММ.ГГГГ. Г.М.В. в ДД.ММ.ГГГГ ездила в Беларусь на могилу своих родителей, ездила в <адрес> на могилу мужа. В ДД.ММ.ГГГГ вместе с Г.М.В. они ездили в <адрес>, передвигались на метро, автобусе, везли сумки. В ДД.ММ.ГГГГ она делала ремонт в своей квартире, сама договаривалась с мастером, ходила в магазин для закупки материалов для ремонта.

Оснований не доверять показаниям вышеназванных свидетелей, предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, у суда не имеется.

Действительно, приведенные свидетелями показания в совокупности и взаимосвязи с иными доказательствами по делу подтверждают наличие у Г.М.В. ряда заболеваний. Вместе с тем анализ свидетельских показаний не позволяет суду придти к выводу об отсутствии у Г.М.В. в юридически значимый период возможности понимать значение своих действий и руководить ими, не смотря на имевшиеся у нее в этот период проблемы со здоровьем и отмеченные некоторыми свидетелями «странности в поведении».

Само по себе наличие у Г.М.В. инвалидности и целого ряда заболеваний в рассматриваемый период, а также её возраст (75 лет), с учётом совокупности имеющихся в деле доказательств, по мнению суда, не может однозначно свидетельствовать о пороке ее воли при составлении оспариваемого завещания.

При этом суд исходит из того, что истец, заявляющий требование о признании сделки недействительной по указанным основаниям, согласно положениям статьи 56 ГПК РФ, обязан доказать наличие оснований для недействительности сделки, то есть бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных статьей 177 ГК РФ, в данном случае лежит на истце.

Довод представителя истца о том, что в деле имеются доказательства, указывающие на порок воли Г.М.В. при составлении оспариваемого завещания, основаны на собственных суждениях данного участника процесса в отношении обстоятельств дела, тогда как согласно статье 67 ГПК РФ право оценки доказательств принадлежит суду. При этом в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности на суд возложена обязанность оценки доказательств, а не их сбора.

С учётом установленных обстоятельств, оснований для признания составленного ДД.ММ.ГГГГ Г.М.В. в пользу Беловой Н.Н. завещания недействительным суд не усматривает, в связи с чем, в удовлетворении настоящего иска отказывает в полном объёме.

Руководствуясь статьями 194-198 ГПК РФ, суд

решил:

░░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░. ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░.░░.░░░░

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░