Решение по делу № 1-4/2018 от 26.01.2017

Дело № 1-4/18

П Р И Г О В О Р

Именем Российской Федерации

г.Ижевск «5» марта 2018 года

Устиновский районный суд г. Ижевска в составе председательствующего судьи Злобина Н.В.,

при секретарях судебного заседания Шемякиной Н.В., Шибанове Т.Э.,

с участием государственного обвинителя старшего помощника прокурора Устиновского района г.Ижевска Лопатина А.В.,

потерпевшего Потерпевший №1,

его представителей адвокатов Парулавы Н.Ш., Сурниной А.Г.,

подсудимого С.В.А.,

его защитника адвоката Иванова С.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в общем порядке уголовное дело в отношении:

С.В.А., <данные изъяты> не судимого,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 8 ст. 204 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л:

Подсудимый С.В.А. совершил преступление против интересов службы в коммерческих организациях – незаконное получение коммерческого подкупа в особо крупном размере, сопряженное с вымогательством – при следующих обстоятельствах.

С.В.А., как директор Общества с ограниченной ответственностью «Компания АльфаМедикалГрупп» (ООО «Компания АМГ», Компания), узнав об открытии ДД.ММ.ГГГГ Министерством экономики Удмуртской Республики электронного аукциона № на закупку 24 автомобилей скорой медицинской помощи и зная о намерении руководителя обществ с ограниченной ответственностью «Новак» и «Соносервис» Потерпевший №1 участвовать в нем, решил из корыстных побуждений путем вымогательства незаконно получить от него коммерческий подкуп в особо крупном размере за то, что, как директор указанной Компании, не будет от ее лица препятствовать проведению данного аукциона, а в последующем – и других конкурсов (аукционов), в которых пожелает участвовать Потерпевший №1 от лица своих юридических лиц. Действуя с этой целью, С.В.А. с ДД.ММ.ГГГГ: 1) в ходе телефонных и телекоммуникационных переговоров неоднократно высказывал Потерпевший №1 требования о передаче ему 2 500 000 руб. за указанное бездействие под угрозой совершить действия, которые могут причинить вред законным интересам потерпевшего, в частности, по затягиванию сроков проведения аукциона путем направления от имени Компании запросов о разъяснении положений документации, направления жалоб в органы Федеральной антимонопольной службы, а также по снижению цены контракта ниже себестоимости поставляемой продукции путем участия ООО «Компании АМГ» в этом и последующих аукционах, принятию иных мер для препятствования получению юридическими лицами Потерпевший №1 прибыли; 2) в подтверждение реальности своих угроз заведомо создал условия, при которых Потерпевший №1 вынужден был согласиться на передачу денег с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов, в частности направил запросы в Министерство экономики Удмуртской Республики о разъяснении положений документации указанного электронного аукциона и ДД.ММ.ГГГГ через сеть Интернет направил от лица своей Компании в Управление Федеральной антимонопольной службы по Удмуртской Республике по адресу г. Ижевск, ул. Ухтомского, 24, жалобу на действия заказчика (Минздрава республики), которая принята к рассмотрению с назначением проверки, затем ДД.ММ.ГГГГ, действуя от имени своего юридического лица, С.В.А. принял личное участие в ее рассмотрении в указанном антимонопольном органе и поддержал свои доводы.

Создав данные условия, в этот же период времени посредством тех же удаленных переговоров С.В.А. подтвердил Потерпевший №1 свои незаконные требования и угрозы, указав, что, только получив от него подкуп, начнет бездействовать, отзовет поданную жалобу, убедив его, что в противном случае таковая будет удовлетворена в виду его личных договоренностей с уполномоченными должностными лицами, а аукцион затянется на неопределенный срок либо будет сорван. Желая избежать ущерба своим законным интересам и получить прибыль от деятельности возглавляемых юридических лиц, Потерпевший №1 вынужденно согласился с требованиями подсудимого, в связи с чем последний ДД.ММ.ГГГГ отозвал свою жалобу. С этого времени С.В.А. обещано бездействовал, добиваясь получения от Потерпевший №1 денег путем угроз причинить вред его указанным выше законным интересам в отношении своих юридических лиц при проведении будущих конкурсов (аукционов).

Добиваясь задуманного до конца, С.В.А. ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты> на парковке у ТРК «Столица», дома 3а по ул. Автозаводской г. Ижевска, получил от представителя Потерпевший №1 – ФИО8 – первую часть коммерческого подкупа в виде денег в сумме 1 500 000 руб. за совершенные в пользу потерпевшего и обещанные на будущее указанные выше акты бездействия, входящие в служебные полномочия подсудимого, как единоличного исполнительного органа ООО «Компания АМГ».

Подсудимый С.В.А. вину в совершении данного преступления не признал, при этом в целом подтвердил фактические обстоятельства дела, показав при этом, что отказался от активных действий в аукционе и отозвал жалобу по инициативе потерпевшего, который обещал ему вознаграждение в указанном размере порядка 3 млн. руб. путем приобретения у Компании подсудимого части комплектующих для данных машин скорой помощи с такой наценкой. Отметил, что каких-либо угроз при этом не высказывал, а получить деньги от Потерпевший №1 наличными согласился в результате провокации и обмана, так как потерпевший, отказавшись от сделки с этой наценкой, обещал взамен передать 2,5 млн. руб. в качестве благотворительной помощи для ООО «Компания АМГ» и настоял на этом. Корыстных целей С.В.А. при этом якобы не преследовал, деньги намеревался поставить на баланс своей фирмы, оформив в ближайшее время соответствующий договор дарения с потерпевшим, и использовать затем их в законной коммерческой деятельности. Выдвинул версию, что таким образом Потерпевший №1, спровоцировав его, избавился от конкурента.

Вместе с тем, вина подсудимого в вымогательстве коммерческого подкупа в особо крупном размере установлена, как косвенно данными показаниями самого подсудимого, не отрицавшего, что при обстоятельствах, изложенных в обвинении, он действительно участвовал в указанных аукционных процедурах, желал получить денежную выгоду за соответствующее бездействие и в итоге получил эти деньги, так и показаниями потерпевшего, свидетелей, материалами оперативно-розыскной деятельности, иными документами дела, суть которых заключается в следующем.

Потерпевший Потерпевший №1, житель <адрес>, директор и соучредитель фирм «Новак» и «Соносервис», показал, что долгое время занимался предпринимательской деятельностью в сфере медицинского оборудования, поставляемого в различные регионы. О предстоящем аукционе в Удмуртии участники данного рынка знали заранее, в том числе он сам и С.В.А.. Последний ему еще ранее, при встрече на конференции в Сочи в ДД.ММ.ГГГГ, говорил, что желает поучаствовать в этом аукционе, либо в противном случае получить компенсацию. Сам потерпевший также намеревался в нем участвовать от лица одной из своих компаний (участвует, как правило, «Новак», а поставляется затем медоборудование через «Соносервис»). После размещения аукциона Потерпевший №1 на соответствующей электронной площадке увидел, что от некой организации поступил запрос по разъяснению аукционной документации и затем жалоба, рассмотрение которой назначено на ДД.ММ.ГГГГ. По телефону С.В.А. в это время сообщал, что это он предпринял данные меры, намеревается оспаривать техническое задание и максимально затягивать проведение аукциона, заверял, что решение антимонопольного органа состоится в его пользу, в том числе и потому, что потерпевший не местный, а у подсудимого здесь связи. Поведение С.В.А. показалось подозрительным и знакомой Потерпевший №1 – эксперту в области медицинской техники ФИО22, которая присутствовала на первом заседании комиссии ФАС по рассмотрению жалобы. Более того, заседание комиссии было отложено на ДД.ММ.ГГГГ при очевидной, по их мнению, необоснованности жалобы. Угрозы С.В.А., тем самым, Потерпевший №1 воспринял реально, тем более еще и потому, что тот имел возможность, используя предусмотренные процедуры, участвовать в аукционе и намеренно занижать цену контракта до нерентабельной, кроме того, обжаловать аукционные действия и решения в суде с применением обеспечительных мер. Потерпевший №1 в ходе общения договорился о снижении суммы подкупа С.В.А. с 3 до 2,5 млн. руб. Получив согласие потерпевшего, С.В.А. направил ему контраргументы по каждому из доводов своей же собственной жалобы с изобличением их необоснованности, а затем ДД.ММ.ГГГГ данную жалобу отозвал. За это, а также под угрозой аналогичных действий по другим аукционам, в течение следующих месяцев С.В.А. продолжил требовать подкуп, что подтверждается его намеками в процессе общения через сеть Интернет, а также из текста присланных смс-сообщений. Поскольку С.В.А. от своих намерений не отказывался, Потерпевший №1 вынужденно обратился за защитой в правоохранительные органы. В результате С.В.А. был задержан с поличным при получении денег. Интересы потерпевшего в рассматриваемом аукционе заключались в его намерении победить и самостоятельно заключить контракт на поставку машин скорой помощи через свои юридические лица. Кроме того, он имел взаимные договоренности с крупной компанией «Луидор», что в случае их выигрыша либо выигрыша компании-дилера завода ГАЗ те приобретут именно у него медицинское оборудование для дооснащения данных машин (удмуртский региональный дилер автозавода ГАЗ имел договоренность с нижегородской компанией «Луидор» об оборудовании ими автомобилей необходимой медицинской техникой). Приостановка либо отмена состоявшегося аукциона поставили бы его бизнес в трудное финансовое положение, поскольку для такой значительной поставки необходимо сперва на собственные средства закупить необходимую технику и лишь в последующем получить полный расчет по госконтракту – напрямую либо от компании «Луидор» в случае их победы или победы дилера ГАЗа. Полную предоплату по государственной закупке никто не делает. Затягивание же аукциона могло привести к неисполнению бюджетных предписаний заказчика и переносу закупки на следующий финансовый год, что также нарушило бы его бизнес интересы, оставив на долгое время без движения значительную часть выделенных под данный проект средств. Заключать же по завышенной наценке контракт с фирмой С.В.А., тем более оказывать ему или его компании некую благотворительную помощь, никаких разумных оснований потерпевший не имел, кроме как обезопасить себя от заведомо недобросовестных и опасных для него действий подсудимого.

Обстоятельства проведения аукциона, а также сведения о том, какая часть информации об этом находилась в общем доступе, подтверждаются справкой с сайта ЭТП Сбербанк-АСТ (официальной электронной площадки). Согласно данным справочным сведениям <данные изъяты> аукцион действительно проводился в ДД.ММ.ГГГГ на закупку 24 машин скорой помощи, открыт ДД.ММ.ГГГГ организатором торгов – Минэкономики Удмуртии, заказчиком выступил Минздрав; с ДД.ММ.ГГГГ подано 5 запросов на разъяснение аукционной документации; ДД.ММ.ГГГГ срок окончания подачи заявок с ДД.ММ.ГГГГ размещено уведомление о принятии к рассмотрению жалобы от фирмы С.В.А. и приостановлении до ее разрешения процедуры заключения контракта; затем в связи с отзывом заявителем своей жалобы аукцион возобновлен. Из не менее, чем 7 заявок допущены к аукциону 2 участника, с наименьшей ценой около 76 млн. руб. победило ДД.ММ.ГГГГ ижевское ООО «Автоцентр «ГАЗ»». Контракт между Минздравом и данной фирмой заключен ДД.ММ.ГГГГ. Из справок Минздрава от ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> с копиями документов аукционной документации следует, что данные электронные сведения соответствуют действительности. Согласно списку лиц, присутствовавших при рассмотрении жалобы С.В.А. ДД.ММ.ГГГГ в антимонопольном органе (<данные изъяты>), подсудимый действительно лично принял участие в заседании этой комиссии.

Согласно исследованным договорам <данные изъяты> ООО «Автоцентр «ГАЗ»» действительно победил в аукционе с предложением медицинского оборудования на автомобили от ООО «Луидор» по договору от ДД.ММ.ГГГГ, а затем, после подписания победителем госконтракта, ООО «Луидор» действительно заключило ДД.ММ.ГГГГ договор с директором Потерпевший №1 на приобретение у его фирмы ООО «Соносервис» 24-х комплектов медоборудования на общую сумму 40,2 млн. руб. в срок до ДД.ММ.ГГГГ, а с окончательным расчетом лишь к ДД.ММ.ГГГГ. Из выписок ЕГРЮЛ следует, что компании «Новак» и «Соносервис» действительно возглавляет потерпевший, он же является их соучредителем <данные изъяты> Свидетель ФИО15, руководитель отдела продаж ООО «Автоцентр «ГАЗ»», подтвердила результаты аукциона и наличие предварительного договора именно с компанией «Луидор», специализирующейся на дооборудовании машин медицинской техникой. Она также дополнила, что до этого, изучая рынок, обращалась также и к С.В.А. с тем же предложением, но тот отказался заключать договор на их условиях.

Данные сведения полностью подтверждают реальность финансово-хозяйственных взаимоотношений Потерпевший №1, как руководителя бизнеса, с указанными субъектами предпринимательской деятельности, действительность его законных интересов в реализации аукциона в установленные сроки, заключения и исполнения государственного контракта с указанным дилером автозавода ГАЗ, а также указывают на отсутствие в отношении потерпевшего признаков мнимости коммерческой деятельности, как одного из признаков возможной провокации с созданием каких-либо искусственных условий для подсудимого.

При обыске ДД.ММ.ГГГГ в служебных помещениях Компании С.В.А. по адресу <адрес>, обнаружены учредительные документы ООО «Компания АМГ», а также документы по прошедшему аукциону. Содержание данных документов зафиксировано в протоколе осмотра от ДД.ММ.ГГГГ с приложением соответствующих копий <данные изъяты> Так, согласно решению №, приказу №, трудовому договору № С.В.А., что подтверждается и актуальной выпиской ЕГРЮЛ (<данные изъяты> именно он в ДД.ММ.ГГГГ году учредил ООО «Компанию АМГ» и являлся единственным собственником данной компании, себя же назначил ее директором. Согласно утвержденному подсудимым и действующему с ДД.ММ.ГГГГ Уставу этого общества его целью является извлечение прибыли (п. 2.1), которая затем подлежит распределению по решению участника лично ему либо вкладывается в дальнейший оборот (п. 11.1, 11.2 Устава). Согласно п.п. 8.1, 8.5 Устава директор Общества является его единоличным исполнительным органом и напрямую действует от имени Общества. Обнаружены при обыске и осмотрены также и три распечатки разъяснений положений аукционной документации, касающиеся запросов по техническому заданию на рассматриваемый аукцион. В служебном помещении С.В.А. находились и оригинал направленной им ДД.ММ.ГГГГ электронной жалобы № от ДД.ММ.ГГГГ в Управление ФАС по Удмуртской Республике, и отзыв данной жалобы за исх.№ от ДД.ММ.ГГГГ со штампом данного органа о получении от той же даты. Оба этих документа подписаны директором ООО «Компания АМГ» С.В.А.. В тексте жалобы также упоминается ранее направленный С.В.А. запрос на разъяснение аукционной документации и полученный ответ, который и указан в качестве повода для обжалования. Из подготовленного Минздравом республики к предстоящему ДД.ММ.ГГГГ заседанию комиссии письменного отзыва на еще не отозванную С.В.А. жалобу <данные изъяты> следует, что, по мнению данного заказчика торгов, антимонопольный орган не имел права инициировать проверку по такого рода жалобе на технические характеристики заказываемых машин, так как это противоречит требованиям ч. 3 ст. 99 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд". Данное обстоятельство дополнительно указывает на то, что Потерпевший №1 обоснованно и реально опасался угроз С.В.А. о затягивании либо блокировании аукциона не только в связи с самим фактом подачи жалобы, но и в силу возможных личных его договоренностей с должностными лицами регионального УФАС.

Представители Минздрава Удмуртии, свидетель ФИО16, и.о. министра, и свидетель ФИО17, начальник управления госзакупок, подтвердили участие данного органа исполнительной власти в аукционе, как заказчика. Свидетель ФИО17 дополнила, что входила в состав аукционной комиссии; на первоначальной стадии срок подачи заявок переносился из-за подачи одним из потенциальных участников запроса на разъяснение документации и внесением в связи с этим изменений. Свидетель также разъяснила, что каждое изменение документации должно отодвигать сроки подачи заявок от претендентов не менее чем на 15 суток. Свидетели ФИО18, заместитель директора Агентства конкурсных технологий (АНО), ФИО19, заместитель главного врача ижевской станции скорой медицинской помощи (БУЗ), участвовавший, как один из представителей Минздрава республики, на первом заседании в рассмотрении жалобы Компании С.В.А., ФИО20, заместитель начальника управления госзакупок и мобилизационной подготовки Министерства экономики Удмуртской Республики, подтвердили указанные обстоятельства данного аукциона. Свидетель ФИО18 дополнительно показал о возможных последствиях продолжения обжалования действий заказчика или организатора торгов в судебном порядке в виде блокирования аукциона на неопределенный период времени. Свидетель ФИО19 отметил, что жалоба подсудимого, по его мнению, правовых оснований не имела; в итоге автомобили на станцию поставлены, в эксплуатации с ДД.ММ.ГГГГ, к их комплектации претензий нет. Свидетель ФИО20 разъяснила, что подача жалобы в ФАС является редким случаем на фоне общего количества проводимых торгов в год. Свидетель ФИО21, ведущий специалист Управления ФАС России по Удмуртской Республике, признала, что в жалобе подсудимого не содержалось доводов о явных нарушениях со стороны заказчика, так как это его право устанавливать необходимые для медучреждений требования к машинам. Несмотря на это, рассмотрение жалобы откладывалось с ДД.ММ.ГГГГ в связи решением запросить у заказчика письменные отзывы по каждому из доводов жалобы.

Свидетель ФИО22, частный специалист по специализированным автомобилям, в том числе медицинским, показала, что сотрудничала с Минздравом Удмуртии по работе с жалобой на аукцион по поставке машин скорой помощи ДД.ММ.ГГГГ. Поскольку жалоба, по ее мнению, не имела никаких правовых оснований, а С.В.А., как специалист должен был это понимать, и поскольку ФАС, несмотря на эту очевидность, настаивало на подробных технических разъяснениях со стороны Минздрава и даже приняло решение об отложении, у свидетеля сложилось впечатление о некой заинтересованности данных лиц. Это же мнение сложилось и у Потерпевший №1. Кроме того, после заседания комиссии С.В.А. пожелал с ней обсудить что-то в неформальной обстановке, но она отказалась. Жалобы подаются при наличии действительно существенных нарушений в документации либо для затягивания аукциона. Действия С.В.А., полагает, были заранее продуманы, учитывая обнаружение затем его же собственных опровержений своей же жалобы.

Объективными письменными и вещественными доказательствами подтверждаются и показания потерпевшего об установленной преступности действий подсудимого, его угроз и выдвигаемых требований. Так, из данных электронной почты следует, что ДД.ММ.ГГГГ (после состоявшейся договоренности о коммерческом подкупе) с электронного почтового адреса С.В.А. в адрес потерпевшего направлен вложенный текстовый файл с подробным опровержением собственных же доводов жалобы по каждому из ее шести пунктов (протокол осмотра электронного ящика потерпевшего <данные изъяты>, осмотр в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ электронного почтового ящика подсудимого <данные изъяты>).

В последующем ДД.ММ.ГГГГ С.В.А. путем смс-сообщений напоминает потерпевшему о своих намерениях и возможностях воспрепятствовать аукциону в другом регионе («Московскую область не трогать?»), а ДД.ММ.ГГГГ прямо угрожает этим («Похоже московскую область надо ломать»); потерпевший при этом ему отвечает односложно, соглашается с ним на встречу и просит не реализовывать эти угрозы, при этом со своего телефона данные сообщения подсудимым были удалены и их восстановление стало возможным только с применением специального криминалистического оборудования (протокол осмотра телефона подсудимого с извлечением памяти телефона на диск, <данные изъяты>, протокол осмотра диска с отчетом об извлечении памяти, <данные изъяты>). Суд отказывает в удовлетворении ходатайства защиты об исключении из числа доказательств данных протоколов по восстановлению удаленных смс-сообщений с угрозами. Защита по аналогии процессуального закона (со ст. 185, 186, 186.1 УПК РФ) указывает, что осмотр подобной информации с извлечением личной переписки подсудимого возможен только на основании судебного решения. С таким мнением суд согласиться не может. Данные процессуальные нормы регламентируют порядок истребования указанной информации, а не ее осмотр и исследование при проведении процессуальных действий, в том числе в суде. Эта же позиция нашла отражение в Определении КС РФ № 433-О-О от 08.04.2010. Более того, мобильный телефон подсудимого изъят и затем приобщен к делу с соблюдением оперативно-розыскного законодательства (ст. 6, ч. 1 ст. 15 Федерального закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ, при чем телефон выдал С.В.А. добровольно) и процессуального закона (ст. 144, 176, 81 УПК РФ). Предусмотренные ст. 176 УПК РФ основания для осмотра данных предметов следователем полностью соблюдены. Каких-либо ограничений в этой части закон не содержит. Применяя аналогию закона, следует отметить, что из смысла ч. 7 ст. 182 УПК РФ следователь вправе изучать частную жизнь соответствующего лица, если это относится к предмету доказывания и сведения об этом получены в рамках законных процедур даже без судебного решения, но с другой стороны этому корреспондирует его обязанность принимать необходимые меры к сохранению ставшей ему известной информации в тайне. Предусмотренных ст. 75 УПК РФ оснований для признания данных доказательств недопустимыми не имеется. При оглашении в судебном заседании данных сведений подсудимый не ходатайствовал объявить заседание закрытым, более того, по его же ходатайству и с его согласия его мобильный телефон вновь осмотрен судом. Результаты осмотра мобильного телефона в суде соответствуют указанным выше доказательствам, добытым в ходе предварительного следствия, учитывая, в том числе то, что сообщения с угрозами подсудимого были ранее восстановлены с применением криминалистического оборудования (протоколы судебных заседаний от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ).

Из детализации соединений следует, что за весь период со времени размещения аукциона до задержания С.В.А. между ним и потерпевшим осуществлено 55 телефонных контактов, включая смс-сообщения, из них 22 раза инициатором был потерпевший, а остальные 33 контакта осуществил С.В.А. (осмотр в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ детализации соединений абонентского номера подсудимого, детализация абонентского номера Потерпевший №1, предоставленная им самим за ДД.ММ.ГГГГ, <данные изъяты>, справка о принадлежности абонентского номера С.В.А., <данные изъяты>). Это безусловно подтверждает, что подсудимый не действовал вынужденно, а сам являлся инициатором общения с потерпевшим. В суде также исследовано предоставленное потерпевшим вещественное доказательство – диск с записями его разговоров от ДД.ММ.ГГГГ через программу «Скайп» с подсудимым (осмотр видео и аудио файлов в судебных заседаниях от ДД.ММ.ГГГГ). В этой части потерпевший показал, что к тому моменту уже в частном порядке обращался к представителям полиции и для оформления официального обращения рассчитывал самостоятельно зафиксировать доказательственную базу. Осмотр записей показал: в ходе этих бесед С.В.А. объяснял Потерпевший №1, что требует от него такую особо крупную сумму, в том числе в связи с личным отношением к прошедшему аукциону, настаивал на сумме подкупа не ниже 2,5 млн.руб., поскольку сам проделал много некой подготовительной работы и данная поставка касалась нужд его региона, при этом сам указывал на желание в последующем договориться и с другими участниками этой сферы бизнеса в Нижнем Новгороде о разделе рынка. Признавая, что «перегибал палку», заверял Потерпевший №1 в честности своих обещаний о последующем бездействии при условии уплаты данного «бонуса» в его пользу, упоминал об уже проявленном бездействии при аукционе в том регионе, о котором писал угрозы в смс-сообщениях. В ходе разговора также проявил высокую степень осведомленности в вопросах проведения конкурсов, технических характеристик медтехники и автомобилей, об участниках этого рынка и сообщил, что еще задолго до объявления аукциона верно спрогнозировал участие в поставках машин сотрудничающей с Потерпевший №1 компании «Луидор». Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ аудитивный и лингвистический анализ аудиофайла с записью одного из этих разговоров показал, что в этой части каких-либо неситуационных изменений не выявлено, реплики Потерпевший №1 разборчивы, а С.В.А. – сопровождаются эхом и иным фоновым шумов, что соответствует условиям записи (как установлено, Потерпевший №1 записывал разговор с С.В.А. по «Скайп» одновременно еще и на диктофон); главная тема разговора денежные средства, а основные микротемы – объем денежных средств, гарантии, аукцион, планы на Удмуртию, сроки; реплики собеседников взаимообусловлены по смыслу, отсутствует нарушение логических связей беседы. Вместе с тем, экспертами выявлен факт изменения формата аудиофайла и отличие сигналов включения и выключения режима «запись» на исследуемой фонограмме и экспериментальных фонограммах, произведенных на представленном экспертам диктофоне мобильного телефона потерпевшего. Это свидетельствует о вероятном использовании потерпевшим другого звукозаписывающего устройства и дополнительной цифровой обработке фонограммы. На данных основаниях защита просила исключить данный аудиофайл из числа вещественных доказательств. С этим нельзя согласиться по следующим основаниям. Потерпевший уточнил, что после записи на диктофон и переноса аудиофайла на компьютер был произведен с помощью программы iTunes перевод редкого формата записи на телефоне в общеупотребимый формат «.mp3», чтобы его можно было прослушивать на любых компьютерных проигрывателях. Допрошенный по этому вопросу эксперт экперт подтвердил, что это возможно, и при такой обработке аудиофайла его речевое содержание не меняется. Относительно различия сигналов включения режима «запись» – стороной обвинения данные сомнения не устранены – суд признаёт, что при таких обстоятельствах использованное потерпевшим звукозаписывающее устройство достоверно не установлено. Вместе с тем, для признания аудиофайла надлежащим, относимым и допустимым доказательством, идентификация записывающего устройства существенного значения не имеет. Кроме того, со времени записи до возникновения вопросов у сторон относительно этих подробностей прошло около одного года. При этом, источник происхождения записи достоверно и без всяких сомнений установлен – аудиофайл произведен потерпевшим во время второго Скайп-разговора между Потерпевший №1 и С.В.А.. Видеофайл с изображением данного Скайп-соединения и звуковой записью реплик С.В.А. очевидно указывает, что спорная аудиозапись на диктофон произведена именно этого разговора, содержание реплик С.В.А. на видео и аудио файлах полностью совпадает. Потерпевший объяснил, что при записи первого разговора в самой программе «Скайп» по неизвестным ему техническим причинам произошла звуковая запись только канала реплик С.В.А.. Именно в связи с этим при втором разговоре он одновременно производил видеозапись в программе «Скайп» и аудиозапись на диктофон. Содержание реплик С.В.А. на указанных видео и аудио файлах второго разговора идентично и их одновременная запись именно потерпевшим сомнений у суда не вызывает. В связи с этим суд принимает в качестве доказательств диск с записями разговоров Потерпевший №1 и С.В.А., предоставленный потерпевшим, отказывая в ходатайстве защиты о его исключении.

С официальным заявлением о привлечении С.В.А. к уголовной ответственности за вымогательство подкупа в 2,5 млн. руб. потерпевший Потерпевший №1 обратился от лица ООО «Соносервис» после записи этих разговоров – ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты> указав, что встреча между его представителем и С.В.А. по передаче денег должна состояться в Ижевске.

Более того, на основании постановления заместителя председателя Верховного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ проведено прослушивание телефонных переговоров С.В.А.. Записью его разговора от ДД.ММ.ГГГГ, накануне получения денег, установлено, что тот своих преступных намерений не оставлял, в общении с Потерпевший №1 подтвердил достигнутую ранее договоренность о получении 2,5 млн. руб., из них первой частью полутора миллионов, вновь заверил Потерпевший №1, что по прошедшему аукциону ничего обжаловать не будет, а по иным конкурсам в Удмуртии до конца текущего года также никаких препятствий предприятиям Потерпевший №1 не создаст, потерпевший сообщил, что передачу денег произведет ФИО8 (протокол осмотра диска с фонограммой, <данные изъяты>). Согласно сообщению и постановлениям о предоставлении и рассекречивании результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД) от ДД.ММ.ГГГГ, справке о содержании фонограммы, копии указанного постановления суда от ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>) прослушивание телефонных переговоров С.В.А. проведено и представлено следствию в соответствии с законодательством об оперативно-розыскной деятельности. Доводы защиты, что данное постановление суда для прослушивания использовано незаконно, суд отвергает. Действительно, в первом абзаце описательной части однократно указана фамилия иного фигуранта оперативной разработки, в тексте имеется ссылка не на ч. 7 или 8 ст. 204 УК РФ, а на ч. 1 данной статьи, относящейся к категории преступлений небольшой тяжести, по которым такое мероприятие проводиться не может. Вместе с тем, эти ошибки, безусловно, носят технический характер и на законность самой этой санкции и последующих действий полиции не влияют. Постановление суда мотивировано именно в отношении С.В.А., верные его анкетные данные упоминаются многократно, как в описательно-мотивировочной части, так и резолютивной. Часть 1 относится к совершенно иному преступлению, не к получению, а передаче подкупа, тогда как судом изложены обстоятельства подозрения С.В.А., подпадающие под признаки подготавливаемых и совершаемых преступлений, предусмотренных ч. 7 ст. 204 УК РФ – получении коммерческого подкупа, сопряженного с вымогательством. При таких обстоятельствах сомнений в законности полученных в результате прослушивания телефонных переговоров доказательств у суда не имеется.

В связи с необходимостью проверки указанной выше информации в отношении С.В.А., носившей на тот момент характер оперативной, ДД.ММ.ГГГГ соответствующим органом полиции вынесено постановление о проведении оперативного эксперимента <данные изъяты> который состоялся ДД.ММ.ГГГГ. Из акта о проведении данного ОРМ следует, что представителю потерпевшего (ФИО8 предварительно вручили 1,5 млн. руб., затем тот созвонился с обвиняемым и те договорились о встрече у ТРК «Столица», куда С.В.А. подъехал на автомобиле Фиат Дукато и пересел в Ниссан Джук ФИО8. Там между ними состоялась встреча, где С.В.А. получил за перечисленные выше акты бездействия первую часть подкупа в указанной сумме, после чего задержан с поличным (<данные изъяты> Эти обстоятельства подтверждаются актом осмотра и передачи денежных купюр от ДД.ММ.ГГГГ, проведенных до эксперимента, когда ФИО8 П.В. вручены 1,5 млн.руб. с указанием номерных реквизитов каждой купюры <данные изъяты>). В момент встречи велось скрытое видеонаблюдение: <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ в салоне автомобиля ФИО8 передал деньги С.В.А., тот их пересчитал и сложил в свой портфель, подтвердил кратко, что договоренности с Потерпевший №1 о его бездействии в силе и, позвонив тому на телефон, – сообщил также, что по первой части подкупа вопрос закрыт (протокол осмотра диска с файлом видеонаблюдения, <данные изъяты>). Непосредственно после задержания в <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ начат осмотр места происшествия на указанной парковке, возле автомобиля Ниссан Джук застигнут С.В.А., зафиксирована обстановка данного места, отсутствие в автомобиле каких-либо запрещенных предметов. С <данные изъяты> в этот же день проведен личный досмотр С.В.А., находящиеся при нем вещи тот добровольно выдал: в его портфеле обнаружены и изъяты все те же купюры, которые до этого вручались ФИО8, а также мобильный телефон подсудимого (<данные изъяты>).

Согласно сообщению и постановлениям о предоставлении и рассекречивании результатов ОРД от ДД.ММ.ГГГГ, рапорту о разрешении и постановлению о производстве оперативного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ, указанному выше акту от ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты> оперативный эксперимент в отношении подсудимого проведен и представлены следователю перечисленные результаты в соответствии с законодательством об оперативно-розыскной деятельности. При таких обстоятельствах, учитывая, что к проведению эксперимента у полиции уже имелось заявление потерпевшего о преступных намерениях подсудимого, у суда не возникает сомнений в отсутствии провокации С.В.А. и наличия веских и достаточных оснований для производства данного проверочного оперативно-розыскного мероприятия.

Свидетель ФИО24, партнер потерпевшего по бизнес-проектам в Ижевске, подтвердил все обстоятельства дела об аукционе, жалобах и вымогательствах подсудимого, как известные со слов Потерпевший №1 и из просмотренной им видеозаписи их разговора. Свидетель также дополнил, что именно он по просьбе потерпевшего первоначально обратился к сотрудникам полиции и сообщил известную ему информацию о противоправных действиях подсудимого. По результатам этой беседы с полицией Потерпевший №1 принял решение обратиться в органы официально. Свидетель видел сделанную самим потерпевшим запись бесед с С.В.А., также сам из Нижнего Новгорода привез в подразделение по борьбе с экономическими преступлениями пакет документов Потерпевший №1 с соответствующим заявлением о привлечении подсудимого к ответственности. Свидетель ФИО8 П.В., снимающий в Ижевске один офис с ФИО24, подтвердил, что со слов того, из бесед ФИО24 с Потерпевший №1, а также из однократного разговора с самим потерпевшим знает те же обстоятельства дела. Дополнил, что Потерпевший №1 и ФИО24 предложили ему принять участие в передаче денег С.В.А., как незаинтересованному лицу, не связанному с их бизнесом. Свидетель добровольно согласился. Установленные обстоятельства передачи денег под контролем сотрудников полиции ФИО8 П.В. полностью подтвердил.

Сотрудники органа дознания, свидетели ФИО25, ФИО26, ФИО27 подтвердили изложенные выше обстоятельства проведения и результаты оперативного эксперимента. Фомичев принял первичную информацию от ФИО24, в последующем организовывал и координировал действия подчиненных сотрудников по проведению перечисленных оперативно-розыскных мероприятий, контактировал по этим вопросам с потерпевшим и его представителями. Останин и Подшивалов участвовали в проверке оперативной информации и задержании подсудимого. Подшивалов, кроме прочего, оформлял протоколы осмотра места происшествия, в ходе которого осмотрел автомобиль, где состоялась передача денег, так как подсудимый не сразу сообщил, что деньги при нем, затем досмотрел подсудимого, который уже тогда всё выдал добровольно.

Подтвердил обстоятельства дела и подчиненный менеджер С.В.А. – свидетель ФИО28 – показал, что именно он готовил по поручению подсудимого все технические документы по данному аукциону: запросы на разъяснение документации, жалобу в УФАС, которую они составляли совместно, а также предоставлял своему директору необходимые технические данные для того, чтобы написать опровержение собственных же доводов по жалобе. Кроме того, в послеобеденное время, в день первого заседания по жалобе их Компании, стал очевидцем разговора по «Скайп» между С.В.А. и Потерпевший №1, в это время свидетель находился в служебном кабинете подсудимого. Отмечая, что угроз каких-либо он не заметил, а тон разговора был доброжелательным, все же подтвердил установленную в ходе судебного следствия фактическую суть действий С.В.А.. Именно он на просьбу Потерпевший №1 не менять аукционную документацию и не добиваться переноса аукциона сообщил сперва, что его это не волнует и главное ему выиграть конкурс, а затем назвал сумму, которая его устроит в качестве компенсации за эти «затраты». Свидетелю также известно со слов подсудимого, что «компенсацию» предполагалось получить путем поставки в адрес Потерпевший №1 оборудования с наценкой в 3 млн.руб., а затем Потерпевший №1 решил выплатить эту сумму наличными, тогда подсудимый стал решать, каким образом эти деньги законно ввести в оборот компании.

Допрошенная как свидетель защиты бухгалтер Компании подсудимого ФИО29 подтвердила, что директор обращался к ней для подготовки бухгалтерского обоснования принятия денег от физического лица, разъяснил, что это плата Потерпевший №1 за несостоявшуюся сделку, они решили оформить это договором дарения. Такой договор к моменту задержания подсудимого еще готов не был, С.В.А. ей сообщал, что после первого транша в 1,5 млн. руб. съездит в Нижний Новгород и привезет подписанный договор. Сторона защиты подтвердила намерения подсудимого выехать в ближайшее время в Нижний Новгород показаниями свидетеля ФИО30, офис-менеджера в компании С.В.А., которая показала, что заказывала ему железнодорожные билеты для прибытия в этот город к утру ДД.ММ.ГГГГ и на отправление в Ижевск уже вечером этого же дня. Эти сведения подтверждены в суде также осмотром ее личного электронного кабинета на сайте РЖД и соответствующими распечатками. Вместе с тем, данные обстоятельства лишь дополнительно подтверждают виновность подсудимого. О предстоящей цели визита в Нижний Новгород сразу после получения денег не для подписания какого-либо документа, о чем С.В.А. категорически возражал, отмечая не совсем законный характер получения им денег, а для обсуждения последующего взаимодействия по разграничению рынка, – говорил сам подсудимый в разговоре с потерпевшим ДД.ММ.ГГГГ, зафиксированным при прослушивании его телефонных переговоров.

Свидетель ФИО31, директор петербургской компании «Медпром» по производству медтехники, в том числе аппаратов искусственной вентиляции легких для автомобилей скорой помощи, показал, что знаком с предпринимателем Потерпевший №1, как крупным покупателем медоборудования, в том числе данных аппаратов, его бизнес гораздо крупнее, нежели С.В.А.. Действительно, С.В.А. в ДД.ММ.ГГГГ во время одного из аукционов устно спрашивал у него о приобретении небольшой партии аппаратов ИВЛ, при этом Потерпевший №1 мог с такой же заявкой не обращаться, так как постоянно закупал крупные партии и обладал хорошим запасом на складе. О настоящем деле узнал при допросе от следователя. При этом от участников данного рынка ему также стали известны и другие подобные случаи попыток недобросовестного поведения компаний С.В.А. при аукционах. Бухгалтерские документы в копиях, представленные ООО «Медпром», подтверждают наличие поставок медтехники компаниям Потерпевший №1 в ДД.ММ.ГГГГ в значительных объемах (<данные изъяты>), компании С.В.А. – в единичных случаях (<данные изъяты>).

Из показаний свидетеля ФИО32, заместителя коммерческого директора нижегородской фирмы по производству автомобилей скорой помощи, следует, что ранее С.В.А. уже вел себя недобросовестно на одном из аукционов, ставил им денежные условия, а получив отказ, затем во время аукциона снизил сумму контракта примерно на ту же сумму, которую до этого требовал в качестве отступных.

Из материалов дела усматривается, что показания потерпевшего и перечисленных свидетелей, в том числе защиты, последовательны и не противоречивы. До совершения данного преступления подсудимый не имел конфликтных отношений с допрошенными лицами, с сотрудниками полиции знаком не был. Учитывая изложенное, отсутствие оснований у свидетелей и потерпевшего для оговора подсудимого, а также полное подтверждение их показаний совокупностью письменных и видео, аудио, электронных доказательств по делу, суд оценивает их, как достоверные. При таких обстоятельствах, оценивая все доказательства в совокупности, как допустимые, относимые и достаточные, полученные без нарушений уголовно-процессуального законодательства, суд приходит к выводу о совершении С.В.А. данного преступления.

В судебном заседании достоверно установлено, что, как лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой организации, подсудимый именно незаконно получил данный подкуп, действовал из корыстных побуждений, добивался задуманного вымогательством, деньги просил за совершение законных актов бездействия и под угрозой совершения также видимых законных действий, а размер требуемого вознаграждения явился особо крупным. Перечисленные квалифицирующие признаки нашли полное свое подтверждение в ходе судебного следствия.

Статус подсудимого, как субъекта данного преступления, не оспаривается и достоверно подтвержден – он являлся единоличным исполнительным органом в ООО «Компания АМГ», что полностью соответствует требованиям соответствующего примечания к статьям главы 23 УК РФ. Свое бездействие, которое подсудимый намеревался таким незаконным способом оплатить, входит в его полномочия по представлению интересов Общества, подсудимый вправе был сам решать в силу занимаемой должности обращаться ли ему в государственные органы, в том числе судебные, с заявлениями, запросами, жалобами, исками либо не делать этого. Более того, данные полномочия, безусловно, относятся к организационно-распорядительным, а не только профессиональным, и образуют состав коммерческого подкупа.

Незаконность получения денег вытекает не только из запрета на проведение наличных кассовых операций с таким крупными суммами, сколько из тех целей, которые преследовал подсудимый. Денежные средства он получал за бездействие, не относящееся ни к одному из предметов деятельности общества (п. 2.2 Устава), а также в ущерб общественным отношениям, охраняемым Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции". Угрозы и требования С.В.А. выходили за пределы обычаев делового оборота, требований добропорядочности, разумности и справедливости и могли причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – его предполагаемому конкуренту Потерпевший №1. Не имея финансовых возможностей либо желания добросовестно конкурировать, С.В.А., действуя в личных, а также в коммерческих интересах своей фирмы, пожелал незаконным путем получить финансовые преимущества для себя в виде подкупа, как дохода от проведенного им изучения рынка, составления запросов, направления жалобы и последующего неконкурентного бездействия. Фактически, в нарушение ч. 1 ст. 1, п. 9 ст. 4, ч. 1 ст. 11, ч. 1 ст. 11.1, ст. 14.8 указанного Закона, С.В.А. и Потерпевший №1 заключили ограничивающее конкуренцию соглашение, при этом С.В.А. еще и путем вымогательства потребовал за это получение денег. В связи с чем доводы защиты об обратном, о законности получения денег, как вознаграждения за некую несостоявшуюся хозяйственную сделку, суд признаёт безосновательными. Вместе с тем, действия потерпевшего по предварительному согласию на передачу коммерческого подкупа, хотя и сделанные под угрозой вымогательства и не достигшие признаков провокации, попустительствовали С.В.А., создали у него уверенность в безнаказанности и реальной осуществимости задуманного. Поскольку потерпевший при таких обстоятельствах также не вправе был заключать подобного соглашения с подсудимым (именно в части ограничения конкуренции), данное обстоятельство, безусловно, должно быть признано смягчающим вину подсудимого.

Квалифицирующий признак о получении С.В.А. данных денег лично и фактически для себя также сомнений у суда не вызывает. Защита пыталась представить эти действия, как совершаемые в интересах возглавляемой С.В.А. компании, а равно отсутствия якобы у подсудимого корыстных интересов. Такая позиция не выдерживает критики. Во-первых, для квалификации коммерческого подкупа это не имеет определяющего значения, так как диспозиция статьи предусматривает и получение соответствующего имущества в пользу иного физического или юридического лица. С другой стороны это уточнение в объем обвинения С.В.А. обоснованно не вменялось, так как ни в одном из разговоров с Потерпевший №1, при получении денег с ФИО8, ни в смс-сообщениях С.В.А. не просил эти деньги внести в кассу своего предприятия. Во-вторых, желание С.В.А. направить подкуп на развитие собственной компании не опровергает, а напротив полностью подтверждает корыстные цели подсудимого, определяя лишь то, как решил распорядиться незаконно полученными деньгами сам виновный.

Так, корысть определяется желанием виновного удовлетворить любые из своих интересов за счет чужих средств. Безусловно доказано, что С.В.А. получил именно чужие средства, которые затем планировал потратить по своему усмотрению. При этом значения не имеет, на какие именно цели подсудимый намеревался потратить незаконно полученный коммерческий подкуп (личные, бытовые, нужды своих близких, оплату расходов собственной фирмы или иных аффилированных лиц). Утверждение защиты, что расходование чужих средств на нужды компании исключает корыстную цель С.А.В., является не верным. Покрытие издержек собственной компании, увеличение ее оборотных средств за счет чужих экономит собственные средства фирмы и вложения ее собственника, увеличивает за счет снижения собственных затрат прибыль, ради которой и создавалась С.В.А. Компания АМГ. Поскольку директор Компании, которая учреждена в форме коммерческой организации, является еще и ее единственным собственником (учредителем), то независимо от того, вложит ли он их в свою фирму и на какие цели потратит, он их потратит с корыстной целью. Покрытие расходов своей фирмы и иных обязательств за счет чужих средств – значит уменьшение своих собственных издержек, которые бы он понес в случае надлежащего исполнения финансовых обязательств. Выгодная, по мнению С.В.А., и его защиты ссылка, что таким образом тот действовал исключительно в интересах фирмы, безосновательна, так как подсудимый, вкладывая чужие деньги в собственную компанию, определенно извлекает из этого и личную имущественную выгоду. Наличие официально подтвержденной и задекларированной прибыли либо ее отсутствие не влияет на оценку наличия корыстной цели у подсудимого. Любая коммерческая организация создается только для этой цели, что очевидно и, кроме того, вытекает из ч.ч. 1, 2 ст. 50 ГК РФ и ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью".

Следует в этой связи отметить и бесполезность выбранной подсудимым позиции, как якобы оправдывающей его, что он лишь планировал заключить выгодную для его фирмы сделку по поставке медоборудования компаниям Потерпевший №1, а эквивалентная подкупу сумма – лишь законная наценка, прибыль Компании АМГ. Первоначальные намерения подсудимого получить эти деньги путем заключения договора поставки с завышенной на эту сумму наценкой никто из сторон не оспаривает. Это подтверждает сам подсудимый, его свидетель ФИО28, подтвердил это и потерпевший Потерпевший №1, сообщив, что С.В.А. действительно предлагал передать подкуп под видом сделки. Однако, механизм получения денег для квалификации действий подсудимого значения не имеет. Обратное бы означало незаконное оправдание, получающих под видом сделок взятки и подкупы лиц. Нет разумных оснований и соглашаться с подсудимым, что на получение денег наличными его каким-то образом спровоцировал потерпевший, а значит и спровоцировал на совершение преступления. Изменение и обоюдный согласованный выбор окончательного способа передачи денег между С.В.А. и Потерпевший №1 никак не может свидетельствовать о некой провокации. Показания Потерпевший №1 об этом не вызывают сомнений в достоверности. Действительно он в первых беседах сразу выразил согласие со всеми условиями подсудимого на получение подкупа, не намереваясь, вместе с тем, их выполнять, а лишь рассчитывая на добросовестное поведение подсудимого в дальнейшем, отдаление по времени возможных вредных последствий для себя и на вероятный отказ подсудимого от своих преступных намерений. Когда этого не произошло, а С.В.А. продолжил настаивать на выплате подкупа, Потерпевший №1, решив обратиться в правоохранительные органы, сообщил подсудимому о невозможности передачи денег на его условиях. Поведение Потерпевший №1 в этой части разумно и не вызывает подозрений. В интересах доказывания передача денег установленным по делу способом является предпочтительней, поскольку заключение сделки придаст видимую законность действиям С.В.А. и затруднит изъятие денег из незаконного оборота. Видеть в этом некую провокацию, недобросовестность потерпевшего – нет никаких оснований. При этом, как признаёт и сам С.В.А., какими-либо незаконными действиями, угрозами, шантажом, Потерпевший №1 не заставлял его взять эти деньги. Как видно из содержания их переговоров, С.В.А. не только добровольно согласился с выбранным вариантом передачи имущества, не только не отказался от своих намерений, но и настойчиво убеждал Потерпевший №1 в правильности подкупа, взаимовыгодности подобных отношений по ограничению конкуренции. Сама сделка по поставке, при которой деньги от подкупа напрямую поступили бы на счета Компании С.В.А., учитывая, что он не являлся простым наемным директором в чужой фирме, подтверждает корыстные цели подсудимого. В этой связи нет никаких оснований квалифицировать действия С.В.А. по ст. 201 УК РФ.

Признак о получении денег за совершение действий, бездействия в интересах дающего в целом также подтвержден, но требует корректировки. В качестве действия, за совершение которого С.В.А. получил подкуп, органом следствия согласно тексту обвинения вменяется отзыв ранее поданной подсудимым жалобы. Вместе с тем, данное поведение С.В.А. полностью охватывается бездействием по непрепятствованию проведению этого и последующих аукционов. Сам по себе отзыв жалобы не является активным действием, а лишь образует дополнительный акт бездействия по отказу от совершения действий, направленных на затягивание, блокирование либо иное препятствование проводимому аукциону. В этом убеждает суд и то обстоятельство, что сама жалоба является составной частью искусственных действий подсудимого по демонстрации силы, созданию путем вымогательства у потерпевшего убеждения в реальной возможности «сломать», «снести» аукцион, как сам неоднократно упоминал подсудимый. Тем самым ее отзыв – это исполнение взятых на себя обязательств по дальнейшему бездействию. Таким образом, суд полагает исключить из объема обвинения указание на совершение действий в пользу дающего.

Совершение актов бездействия в пользу именно Потерпевший №1, как лица, дающего подкуп, сомнений не вызывает, сторонами не оспаривается, подтверждается совокупностью перечисленных выше доказательств. То, что помимо своих интересов Потерпевший №1 представлял интересы и собственных фирм, а также своих партнеров по бизнесу, победивших или намеревающихся победить в аукционе, значения для квалификации не имеет, поскольку собственные интересы потерпевшего, как директора и субъекта предпринимательской деятельности, в возникших правоотношениях также явно присутствовали. Этому свидетельствуют договоры, заключенные фирмой Потерпевший №1, ООО «Луидор» и ООО «Автоцентр «ГАЗ»». Факт того, что С.В.А. понимал всю эту цепочку интересов, а также, что его акты вымогательства повлияют на всех этих партнеров, вытекает из его разговоров с Потерпевший №1, когда тот убеждал потерпевшего всё же выплатить такую крупную сумму подкупа, следует это и из его собственных показаний, когда подсудимый признал, что со слов Потерпевший №1 знал, что затягивание аукциона затрагивает, как его интересы, так и интересы его партнеров в ООО «Луидор».

Признак вымогательства коммерческого подкупа также полностью доказан и верно квалифицирован стороной обвинения. Согласно п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 под таким вымогательством следует понимать не только требование виновного лица передать незаконное вознаграждение, сопряженное с угрозой совершить действия, которые могут причинить вред законным интересам лица, но и заведомое создание условий, при которых лицо вынуждено передать указанные предметы с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов. К таким действиям, безусловно, относятся умышленные действия С.В.А., направленные на препятствование проведению аукциона, затягиванию его сроков, входившие в полномочия его, как директора коммерческой организации, имеющей право подобных обращений в органы государственной власти – составление запросов о разъяснении аукционной документации, обжалование действий должностных лиц по проведению данного аукциона. Определяющего значения при этом не имеет, удалось ли в действительности затянуть сроки или сорвать аукцион. Замечание защиты о том, что в результате поданной жалобы приостановлена лишь процедура заключения контракта, а не прием заявок от участников, никто не оспаривал. Однако, следует отметить, что запросы на разъяснение документации и жалобы могут повлечь изменение аукционной документации с отложением сроков подачи заявок каждый раз еще на 15 суток, соответственно откладываются и все остальные процедуры. Степень обоснованности жалобы С.В.А. также значения не имеет, поскольку в ходе судебного следствия без каких-либо сомнений доказано, что заинтересованность в ее удовлетворении у С.В.А. была лишь связана с оказанием большего давления на Потерпевший №1, а не с желанием защитить какие-либо собственные законные интересы. Как только он получил желаемое согласие на подкуп, тут же жалобу отозвал. Написав же опровержение своих собственных доводов, С.В.А. изобличил себя в том, что на самом деле якобы выявленные им недостатки не мешали проведению аукциона и прав и законных интересов Компании АМГ, от имени которой подавалась жалоба, в действительности не затрагивали.

Более того, из тех же разъяснений Пленума следует, что для квалификации содеянного с признаком вымогательства не имеет значения, была ли у виновного лица реальная возможность осуществить указанную угрозу. Действительно, личных договоренностей с УФАС не установлено, а С.В.А. понимал, что его жалоба не обоснована и, хотя и может затянуть сроки аукциона, но не сможет ему воспрепятствовать. Однако, Потерпевший №1, имел основания опасаться осуществления угроз подсудимого по дальнейшему обжалованию иных действий и решений уполномоченных на проведение аукциона должностных лиц с последствиями в виде затягивания сроков аукциона, а также опасаться угроз по личному участию компаний С.В.А. в аукционе с целью умышленного, злонамеренного, а не конкурентного, занижения цены до невыгодной для победителя аукциона, а равно и для остальных его партнеров, обеспечивающих выполнение данного государственного заказа путем поставок необходимого дополнительного оборудования. Реальность этих угроз вытекает из предусмотренных законом прав коммерческих организаций до подачи заявки на участие в аукционе делать запросы по разъяснению аукционной документации и обжаловать действия заказчика и организатора торгов, прав на участие в аукционе путем подачи заявки и дальнейшего пошагового снижения цены, право на обжалование итогов аукциона, в том числе в судебном порядке и с применением обеспечительных мер (ст. 105, ч. 1 ст. 8, ч. 6 ст. 63, чч. 3, 6 ст. 65, ст.ст. 66, 68 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд", ч. 3 ст. 18.1 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции", главы 8, 22, 24 АПК РФ).

Упоминание защиты на то, что использование данных полномочий С.В.А., как директором коммерческой организации, предусмотрено законом – не означает, что тот, высказывая свои угрозы реализации данных законных процедур, действовал добросовестно и его цели не носили преступных характер. Суть переговоров С.В.А. и Потерпевший №1, а прежде всего кулуарное составление подсудимым опровержения собственных же доводов по жалобе сразу же после того, как он заручился согласием на передачу подкупа, однозначно указывают, что целью подсудимого являлось не соблюсти законность и привести аукционную документацию в соответствие неким принципам целесообразности, экономии бюджетных средств или соблюдения конкуренции, а напротив всему этому – получить незаконное вознаграждение, убедив потерпевшего в своем твердом намерении достичь преступного результата с созданием искусственных, вынужденных для того угрожающих условий, полностью подпадающих под признаки вымогательства.

Доброжелательный же тон этих переговоров, а также иных партнерских отношений между потерпевшим и подсудимым, не опровергает установленных обстоятельств дела. Спокойная либо грубая форма высказывания угроз, создания искусственных условий, ставящих правоохраняемые интересы потерпевшего в опасность причинения вреда, не влияют на их содержание, как подпадающих под признаки вымогательства. Угрозы же высказанные в направленных потерпевшему смс-сообщениях относительно аукционов в другом регионе также определенно указывают, как на инициативный характер действий подсудимого, так и на его желание добиться подкупа вымогательством. К тому же ранее С.В.А. уже продемонстрировал потерпевшему свою решимость применить перечисленные законные процедуры в преступных целях, показал ему высокий уровень владения данными навыками – путем направления запросов и жалобы по ижевскому аукциону. Доводы подсудимого о том, что установленные смс-сообщения не содержали угроз, а являлись неким призывом к Потерпевший №1 для начала переговоров о коммерческих интересах, безосновательны, голословны, не имеют никаких под собой разумных оснований, поскольку прямо противоречат содержанию сообщений. Более того, из памяти телефона С.В.А. (при наличии множества других смс-сообщений за тот период) удалены им именно эти с угрозами. В связи с чем, нет никаких сомнений, что преступность этих высказываний осознавалась тогда не только потерпевшим, но и самим подсудимым – со всей определенностью.

Защита оспаривает наличие угрозы законным интересам Потерпевший №1 еще и тем, что получение меньшей или большей прибыли не охраняется законом, так как предпринимательская деятельность основана на риске. Попытка защиты за счет таких неверных теоретических выводов ввести суд в заблуждение не состоятельна. Интересы Потерпевший №1, как руководителя и владельца коммерческих организаций, в том числе и по получению наибольшего дохода от вложенных средств, трудовых и умственных усилий, хотя и на собственный страх и риск, охраняются государством, и одно другому не противоречит (Конституция России, Гражданский кодекс, упомянутый уже закон о защите конкуренции, а также Федеральный закон от 24.07.2007 N 209-ФЗ "О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации"). Законодательная защита нормальной экономической деятельности с получением субъектами предпринимательства наибольшего дохода, а значит и государством увеличенных налоговых поступлений, не нуждается в дополнительном подтверждении и является очевидной. Посягательство же на узкие интересы Потерпевший №1 по получению прибыли не путем законного участия в аукционе и добросовестной конкуренции, а путем создания искусственных условий для противоправного уменьшения прибыли и тем самым вынуждения потерпевшего на передачу части своих доходов преступнику – безусловно, относится к объекту преступлений, предусмотренных статьями главы 23 УК РФ, поскольку интересы отдельного предпринимателя в данном случае затрагивают все общественные отношения, возникающие в сфере нормальной экономической деятельности, а равно и интересы государства по ее обеспечению.

На этих же основаниях суд отвергает доводы защиты о незаконности возбуждения уголовного дела, незаконности признания Потерпевший №1 потерпевшим по делу и, соответственно, отказывает в удовлетворении соответствующих ходатайств. Нет сомнений, что при совершении подобных действий внутри одной компании, уголовное дело могло быть возбуждено только по заявлению ее руководства о причинении вреда. Но в рассматриваемом случае преступные действия подсудимого посягали на законные интересы третьего лица и именно по его заявлению возбуждено уголовное дело, что в силу ст. 23 УПК РФ и п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 означает осуществление уголовного преследования на общих основаниях. Более того, вопреки мнению защиты, не конкретизация в обвинении, каким еще правоохранямым интересам Потерпевший №1 либо обществу и государству причинен вред, не влечет оправдания подсудимого и отсутствия состава преступления в его действиях. Определение лица, которому причинен вред и характер данного вреда, по делам данной категории носит не материальный, а процессуальный аспект и имеет значение только для решения вопроса об общем либо специальном, предусмотренном ст. 23 УПК РФ, порядке уголовного преследования. В постановлении о возбуждении уголовного дела указано, что поводом к тому явилось заявление Потерпевший №1, а основанием – признаки вымогательства С.В.А. подкупа за действия и бездействие по непрепятствию деятельности юридических лиц потерпевшего. Следует отметить, что каких-либо дополнительных условий закон не содержит, специальная процедура установлена только для случаев, когда вред не причинен третьим лицам. В обратном случае, как в рассматриваемом деле, применяется общий порядок уголовного преследования, который не требует уже на стадии возбуждения уголовного дела точно определить характер и размер вреда, причиненного конкретному лицу, обществу или государству. Указание в постановлении о возбуждении дела на факт того, что за защитой своих правоохраняемых интересов обратился Потерпевший №1, достаточно для подтверждения того, что специальный порядок в данном деле не применим. При этом и для квалификации содеянного определяющего значения это не имеет, поскольку состав коммерческого подкупа является формальным и является оконченным с момента передачи хотя бы части незаконного вознаграждения вне зависимости, произведены уже в пользу дающего действия или бездействие или еще только обещаны. Поскольку же причинение вреда законным интересам Потерпевший №1 установлено, в том числе в виде оказанного на него давления в связи с преступным посягательством, повлекшим причинение морального вреда, следствием обоснованно принято решение о признании его потерпевшим. Обратное бы означало поражение его в процессуальных правах. Согласно ч. 1 ст. 42 УПК РФ потерпевшим является любое физическое лицо, которому преступлением причинен моральный вред. Факт передачи при оперативном эксперименте ведомственных денег на это не влияет, причинение материального ущерба подсудимому не вменяется. Не ставит под сомнение законность возбуждения уголовного дела и тот факт, что, по мнению защиты, с заявкой на аукцион выходило ООО «Новак», а с заявлением о готовящемся преступлении Потерпевший №1 обратился от имени ООО «Соносервис». Как установлено в суде, данные юридические лица составляют единый бизнес потерпевшего, и выплата предполагаемого подкупа должна была изъять эти деньги из общего оборота Потерпевший №1 и двух его юридических лиц. Кроме того, к моменту обращения за защитой С.В.А. требовал у него выплаты подкупа именно в связи с тем, что формально именно ООО «Соносервис» осуществило поставку медоборудования по рассматриваемому аукциону. На момент же первичных требований к участию в аукционе предполагалось общество «Новак». Следствие обосновано расценило заявление Потерпевший №1, как представителя этих двух юридических лиц, а потерпевшим признала его же, как их руководителя и соучредителя.

Из п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 следует, что не признаются потерпевшими лица, которые, хотя и активно способствовали раскрытию и расследованию преступления, но фактически сами передали предмет коммерческого подкупа. В рассматриваемом деле потерпевший Потерпевший №1 от такой передачи отказался, сообщив о посягательствах на его деньги и законные интересы в правоохранительные органы. Тем самым, признать уголовное преследование С.В.А. в общем порядке и признание Потерпевший №1 потерпевшим незаконными никаких разумных и обоснованных оснований не имеется.

Нарушение следователем незамедлительных сроков признания Потерпевший №1 потерпевшим не изменяет данных фактических обстоятельств дела. Даже пропустив такой срок, следователь обязан принять законное решение по существу.

Среди прочего, защита со ссылкой на прецедент по другому делу указывала, что объектом коммерческого подкупа могут быть только общественные отношения, затрагивающие интересы службы внутри конкретной коммерческой организации. То есть якобы подкуп, как уголовно-наказуемое деяние, может быть получен только за разглашение коммерческой тайны, каких-либо иных секретов коммерческой организации, сообщение о готовящейся или заключенной сделке, о ходе деловых переговоров, о намерении сторон и тому подобного. С таким выводом невозможно согласиться, поскольку его принятие означало бы узаконивание получения коммерческого подкупа за исполнение всех других правомочий лиц, занимающих управленческие функции в конкретной организации. По логике стороны защиты, получается, совершенно законно следует получать подкупы за манипуляции в сфере раздела рынков, за заключение картельных соглашений, за занижение или завышение цены в виде так называемых «откатов», за подачу или отзыв жалобы юридическим лицом и, тем более, за хозяйственно-юридическое бездействие в сфере госзакупок, что напрямую противоречит уголовному закону. Нахождение ст. 204 УК РФ в главе о преступлениях против интересов службы в коммерческих организациях не предоставляет права трактовать диспозицию данной статьи в усеченном виде. Деяние С.В.А., как формально, так и фактически соответствует всем необходимым квалифицирующим признакам. Невозможно его деяние квалифицировать и по ст. 159 УК РФ, поскольку денежные средства от Потерпевший №1 он получил именно за совершение в его пользу актов бездействия, входящих в его служебные полномочия, что является специальным, нарушающим интересы службы в коммерческих организациях, незаконным способом личного обогащения. Действительно, хотя прямого ущерба для собственной компании С.В.А. не причинил и даже желал вложить в нее незаконно полученные средства Потерпевший №1, но учитывая, что общества с ограниченной ответственностью создаются для получения прибыли от законной предпринимательской деятельности, а директор такого общества не должен использовать его для удовлетворения личных финансовых амбиций, интересы службы в коммерческих организациях, очевидно, подверглись уголовно-наказуемому нарушению.

Следует отметить, что согласие потерпевшего на неучастие С.В.А. в аукционе, как ограничивающее конкуренцию, не противоречит его статусу пострадавшего и установленному вреду, а равно и признанию наличия вымогательства в действиях подсудимого. Потерпевший не соглашался на передачу подкупа, а лишь заявил об этом подсудимому в целях предотвращения опасных последствий для себя. Заключив с подсудимым фактическое соглашение об ограничении конкуренции, Потерпевший №1 избежал именно недобросовестных действий С.В.А., поскольку тот, понимая невозможность честной конкуренции, вымогал лишь отступное вознаграждение для себя. Законные и правоохраняемые интересы Потерпевший №1 заключались не только в получении наибольшего дохода, но и в расчете на то, что все другие субъекты предпринимательской деятельности должны соблюдать законы в сфере обеспечения конкуренции и организации государственных закупок. В этом заключаются и интересы государства, определившего уголовную ответственность за действия, вменяемые подсудимому. В противном случае вымогательство коммерческого подкупа исключалось, если угрозы высказывались бы и опасные условия создавались лицу, которое само нарушило закон. К тому же такое соглашение потерпевшего вынудил заключить именно подсудимый. Только его вмешательство прервало обычный ход проведения аукциона и заставило потерпевшего пообещать подкуп, согласившись заплатить за нивелирование тех искусственных условий, которые сам же подсудимый и создал.

На это прямо указывает потерпевший, сомнений в показаниях которого, учитывая их подтверждение объективными данными об электронной переписке с С.В.А., его смс-сообщениях и их записанных переговорах, у суда никаких не возникает.

Версия защиты об оговоре потерпевшим С.В.А. в виду их конкурентных отношений, желания потерпевшего устранить подсудимого от коммерческой деятельности, вызвана желанием опорочить его показания, а также показания свидетелей Мардогалямова и ФИО8. Как уже указано, показания потерпевшего согласуются с остальной совокупностью доказательств, в том числе с вещественными, включая объективные электронные данные, в связи с чем показаниям Потерпевший №1, а равно и производным от них показаниям его знакомых, суд полностью доверяет. К тому же довод об уровне конкуренции между ними защита преувеличивает. На примере взаимоотношений с петербургской компанией «Медпром» видно, насколько различны объемы и уровень бизнеса между компаниями Потерпевший №1 и С.В.А.. Стремление же потерпевшего избавиться от преступных посягательств и привлечь виновного к справедливому наказанию, является абсолютно естественным и законным.

Нет сомнений у суда и в отсутствии провокации С.В.А. в получении коммерческого подкупа. Доводы защиты в этой части не убедительны. Результаты оперативно-розыскных мероприятий свидетельствуют о наличии у подсудимого умысла на получение коммерческого подкупа, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, и могут быть положены в основу приговора. Сведения о противоправной деятельности С.В.А. получены правоохранительными органами от их конфидентов и подтверждены заявителем Потерпевший №1 с предоставлением записей его переговоров, что и явилось основанием к проверке этой оперативно-значимой информации путем проведения оперативного эксперимента. На последний момент встречи по поводу получения денег С.В.А. уже многократно требовал передачи ему подкупа, в том числе и путем угроз в смс-сообщениях и путем подтверждения своих намерений при разговорах с потерпевшим. Потерпевший №1 или ФИО8 на подсудимого какого-либо воздействия, принуждения не оказывали, к получению денег не вынуждали, С.В.А. вне зависимости от содействия ФИО8 и Потерпевший №1 правоохранительным органам выполнил все необходимые подготовительные мероприятия к получению подкупа, заранее создал угрожающие потерпевшему условия, высказал угрозы по проведенному аукциону и аукциону в другом регионе, определил сумму вознаграждения. Данные о наличии инициативных соединений самого С.В.А. с Потерпевший №1 безусловно свидетельствуют, что совершение данного преступления подсудимым явилось результатом его собственной воли и не зависело от вмешательства посторонних лиц. Подсудимого не вынуждали к получению денег от Потерпевший №1, каких-либо провоцирующих условий ему не ставилось и не создавалось. Напротив, по его собственным показаниям, он изначально рассчитывал на получение в виде наценки 3 млн.руб., а затем после изменения позиции Потерпевший №1, решал каким образом легализовать получаемые в виде подкупа деньги, самостоятельно подключив к этому своего бухгалтера, не осведомленного о сути их правоотношений. У суда в этой части не возникает сомнений в достоверности показаний Потерпевший №1 и сотрудников полиции о самостоятельном характере действий С.В.А., а также его корыстных намерениях. Показания С.В.А. против себя о его намерениях придать законный вид получаемым в результате совершения коммерческого подкупа деньгам путем заключения договора дарения суд оставляет без рассмотрения в той части, в какой это выходит за пределы предъявленного обвинения, так как приготовление к легализации ему не вменялось.

Попытка защиты представить поведение Потерпевший №1, как провоцирующее, не имеет каких-либо разумных оснований. Действительно, сотрудник органа дознания Фомичев подтвердил, что созванивался с Потерпевший №1 на первоначальном этапе сбора информации, а потерпевший согласовывал с этого времени свое поведение с Фомичевым. Не оспаривается сторонами и то, что Потерпевший №1 сам инициировал ДД.ММ.ГГГГ разговоры с С.В.А., и по техническим причинам реплики Потерпевший №1 на первом разговоре утрачены. Вместе с тем, потерпевший объяснил, что, намереваясь подать заявление в полицию, он обоснованно решил подкрепить свои слова доказательственной базой, а советовал ему это сделать сотрудник полиции, знакомый юрист либо еще какое лицо, значения не имеет. Нет оснований сомневаться в законных намерениях потерпевшего и у суда. Разговоры Потерпевший №1 и С.В.А. в эти дни касаются определенно и без всяких сомнений повторного проговаривания достигнутых ранее договоренностей, Потерпевший №1 просит неких гарантий и письменных обязательств, С.В.А. в свою очередь объясняет потерпевшему мотивы своего поведения, заверяет в своей честности и исполнении взятых на себя обязательств по бездействию. Аналогичный разговор по инициативе Потерпевший №1 состоялся ДД.ММ.ГГГГ по телефону, когда тот сообщил, что может передать деньги завтра через ФИО8, а С.В.А. подтвердил свои преступные намерения. То, что место и время встречи ДД.ММ.ГГГГ назначил ФИО8, а не С.В.А., также не указывает на провокацию. Никаких признаков к тому, что кто-либо провоцировал С.В.А. к преступлению, не усматривается. Совпадение же целей потерпевшего и сотрудников полиции по пресечению деятельности С.В.А., взаимная их координация на завершающем этапе подготовки к оперативному эксперименту никак не могут свидетельствовать об обратном. Ссылка защиты, что раз они якобы действовали заодно, значит, С.В.А. спровоцировали, а сам он не собирался получать подкуп, голословна. В обоснование защита указала, что первый диск, который потерпевшим представлен вместе с заявлением, судом признан недопустимым доказательством, так как на нем оказалась копия записи телефонного разговора, сделанная позже подачи заявления сотрудниками полиции. Однако, это обстоятельство лишь указывает на нарушения при оформлении вещественных доказательств, но не на провокацию С.В.А.. Умысел С.В.А., как видно из установленных обстоятельств дела, сформировался задолго до обращения Потерпевший №1 в полицию, об этом объективно свидетельствуют его действия по жалобе и ее опровержению, направлению смс-сообщений.

Ничем не подкреплен и довод защиты, что запись встречи с ФИО8 представлена не в полном объеме. Из показаний данного свидетеля следует, что в ходе оперативного эксперимента, если С.В.А. всё же не откажется от получения подкупа, задержание должно было произойти после его телефонного разговора с Потерпевший №1 о подтверждении принятия первой части денег. Преступление, на окончание совершения которого проверялся в ходе эксперимента подсудимый, к моменту задержания было завершено. Никаких оснований считать, что запись этой встречи содержала какие-либо важные объяснения подсудимого о характере своих действий, не имеется. Более того, подсудимый после задержания ни в ходе осмотра места происшествия, ни в ходе досмотра, никаких пояснений о характере своих действий не сообщал.

Государственный обвинитель квалифицировал действия подсудимого, как орган следствия.

Суд, исследовав и оценив представленные доказательства, исключает признак о совершении в пользу дающего действий (по мотивам, изложенным выше) и квалифицирует действия подсудимого по ч. 8 ст. 204 УК РФ, как коммерческий подкуп, то есть незаконное получение лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, денег за совершение бездействия в интересах дающего, если указанное бездействие входит в служебные полномочия такого лица, сопряженное с вымогательством предмета подкупа, совершенное в особо крупном размере.

Учитывая фактические обстоятельства данного преступления, степень его общественной опасности, суд оснований для изменения его категории на менее тяжкую не находит.

При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, личность подсудимого, влияние назначаемого наказания на его исправление и на условия жизни семьи, его состояние здоровья, наличие, отсутствие и характер обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание.

Подсудимый на психиатрическом и наркологическом диспансерных учетах не состоит. По месту жительства характеризуется положительно, <данные изъяты> сам подсудимый проблем на здоровье не высказал. За период содержания под домашним арестом нарушений не допускал <данные изъяты> Суд признаёт подсудимого вменяемым по данному уголовному делу.

В силу ст. 61 УК РФ обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимому, суд признаёт признание им большинства фактических обстоятельств дела, совершение преступления впервые, отсутствие тяжких последствий, поведение потерпевшего, вынужденно согласившегося на ограничение конкуренции, <данные изъяты>, выдачу им при задержании предмета подкупа и своего мобильного телефона, положительные характеристики.

Подсудимый ранее не судим. Обстоятельств, отягчающих наказание, суд не усматривает.

Исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, суд не находит.

Учитывая обстоятельства совершения коммерческого подкупа, относящегося к категории особо тяжких преступлений коррупционной направленности, в том числе продолжительный и настойчивый характер преступных действий, их явную подготовленность, суд признаёт, что наиболее мягкие и альтернативные наказания в виде штрафа либо принудительных работ, а равно условное наказание, будут недостаточными для исправления подсудимого, предупреждения совершения им новых преступлений в этой сфере, а также и восстановления справедливости, и считает необходимым назначить ему реальное лишение свободы. Только такое наказание с учетом характера содеянного и личности подсудимого может привести к реальному достижению перечисленных целей наказания.

При определении вида исправительного учреждения суд руководствуется правилом, предусмотренным п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ, и назначает отбывание наказания подсудимому в исправительной колонии строгого режима.

Вместе с тем, учитывая ряд перечисленных смягчающих обстоятельств, в том числе семейное положение подсудимого, суд полагает не назначать ему дополнительное наказание в виде штрафа, которое может поставить его семью в затруднительное материальное положение, обязательным данное наказание по санкции статьи не является. В связи с этим следует также снять арест на имущество.

Учитывая, что данное деяние совершено подсудимым с использованием служебного положения, суд в целях предупреждения новых преступлений в дальнейшем и восстановления справедливости полагает необходимым лишить подсудимого права на занятие такой деятельностью после освобождения.

В связи с назначением указанного основного наказания, суд полагает в целях обеспечения исполнения приговора изменить С.В.А. меру пресечения на заключение под стражей. При исчислении подлежащего зачету периода задержания С.В.А. и нахождения его под домашним арестом до вынесения приговора суд учитывает, что фактическое задержание последнего с лишением свободы передвижения имело место ДД.ММ.ГГГГ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 81, 302-309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Признать С.В.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 8 ст. 204 УК РФ, и назначить ему наказание в виде 7 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима и с дополнительным наказанием в виде лишения на 4 года права заниматься деятельностью, связанной с выполнением управленческих функций в коммерческих организациях.

Изменить С.В.А. меру пресечения на заключение под стражей на период до вступления приговора в законную силу, взять под стражу незамедлительно в зале суда, срок отбывания наказания в виде лишения свободы исчислять с 5 марта 2018 года.

Зачесть время предварительного его задержания и содержания под домашним арестом с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно в срок отбывания наказания в виде лишения свободы.

Вещественные доказательства: <данные изъяты>

Арест на имущество осужденного и его супруги <данные изъяты> – отменить.

Приговор может быть обжалован в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда Удмуртской Республики через Устиновский районный суд г. Ижевска в течение 10 суток со дня его постановления, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи апелляционной жалобы осужденный в тот же срок вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, о чем должно быть указано в апелляционной жалобе.

судья

Н.В. Злобин