Решение по делу № 33-6063/2020 от 02.12.2020

<Адрес обезличен> ФИО3 <Номер обезличен>

                                    (33-6063/2020)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КОМИ

в составе председательствующего Тепляковой Е.Л.,

судей Пунегова П.Ф., Щелканова М.В.

при секретаре Микушевой А.И.

рассмотрела в судебном заседании 10 декабря 2020 года дело по исковому заявлению Никифорова Евгения Андреевича к ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России, ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционным жалобам Никифорова Евгения Андреевича и представителя ФСИН России, УФСИН России по Республике Коми, ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России, ФКУ ИК-19 УФСИН России по Республике Коми по доверенности Новиковой Евгении Валериевны на решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 24 сентября 2020 года, которым постановлено:

взыскать с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет казны Российской Федерации в пользу Никифорова Евгения Андреевича компенсацию морального вреда в размере 7 000 рублей,

в удовлетворении исковых требований Никифорова Евгения Андреевича к ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда отказать.

Заслушав доклад судьи Щелканова М.В., объяснения Никифорова Е.А., заключение прокурора Чершкуте Я.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Никифоров Е.А. обратился в Сыктывкарский городской суд РК с иском (с учетом уточнений) к ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда 1300000 руб. В обоснование требований указал, что при его содержании в ФКУ СИЗО-2, ФКУ ИК-22, ФКУ ИК-19 ему ненадлежащим образом оказана стоматологическая медицинская помощь.

К участию в деле в качестве соответчика привлечена ФСИН, в качестве третьих лиц - ФКУ СИЗО-2, ФКУ ИК-22, УФСИН России по РК, ФКУ ИК-19.

Суд принял приведенное решение, с которым не согласились Никифоров Е.А., ФСИН России, УФСИН России по Республике Коми, ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России, ФКУ ИК-19 УФСИН России по Республике Коми.

Дело в суде апелляционной инстанции рассматривается в соответствии со статьями 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса РФ в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, извещенных о слушании дела.

Проверив законность и обоснованность решения суда в порядке частей 1 и 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ в пределах доводов апелляционных жалоб и в обжалуемой части, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемого решения.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что с 15.10.2013 по 21.08.2014 Никифоров Е.А. находился в ФКУ СИЗО-1 УФСИН по Республике Коми, с 21.08.2014 по 29.09.2018 - в ФКУ ИК-22 УФСИН России по Республике Коми, с 29.09.2018 - в ФКУ ИК-19 УФСИН России по Республике Коми.

Из иска и пояснений истца следует, что во время нахождения в СИЗО-2, ИК-19, ИК-22 его мучают зубные боли, однако при обращении в медицинскую часть медицинская помощь не оказывается либо оказывается ненадлежащим образом, что приводит к усилению боли.

Истец связывает нравственные и физические страдания с ненадлежащим оказанием медицинской помощи в период отбывания уголовного наказания.

Медицинское обслуживание в учреждениях исполнительной системы Республики Коми осуществляет ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России.

В ходе судебного разбирательства с целью определения качества медицинской помощи по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (г. Сыктывкар).

Согласно заключению ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 31.07.2020 судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к следующим выводам: в представленных медицинских документах имеются сведения об обращениях истца за медицинской помощью за период с 13.09.2013 г. В период с 13.09.2013 г. по 08.09.2015 г. обращений истца по поводу заболеваний зубов и ротовой полости в представленной документации не зафиксировано. В период с 08.09.2015 г. истец обращался за медицинской помощью по поводу болезней зубов №17 (два обращения,), 38 (два обращения), 26, 18, 46 (два обращения), 47, 16, 37, 14, 15; также имеется три обращения (от 31.07.2017 г., 03.09.2019 г., 11.12.2019 г., в записях по которым отсутствуют указания на номера зубов).

Проанализировав записи в представленной медицинской документации, судебно- медицинская экспертная комиссия усмотрела дефекты, допущенные при оказании истцу стоматологической медицинской помощи. Дефекты диагностики: за весь период нахождения истца в ФКУ ИК-19 при его обращениях за стоматологической медицинской помощью, в том числе при диспансерном осмотре, ни разу не был проведен полный осмотр ротовой полости с описанием полной зубной формулы; при обращениях от 31.07.2017 г., 04.10.2018 г., 18.10.2018 г., 03.09.2019 г., 11.12.2019 г. отсутствует детализация жалоб, отсутствует описание состояния зубов, не указаны номера больных зубов при обращениях от 31.07,2017 г., 03.09.2019 г., 11.12.2019 г. Дефекты ведения медицинской документации: при обращении 15.09.2015 г. в карте отсутствуют результаты осмотра больного зуба; при обращении от 21.11.2016 г. выдача препаратов, указанных в назначении врача, не подтверждена процедурным листом; при обращениях от 04.10.2018 г., 18.10.2018 г. лечение описано как «традиционное», без указания конкретных выполненных манипуляций, примененных препаратов и материалов, в связи с чем не представляется возможным оценить правильность и достаточность проведенного лечения; при обращениях 31.07.2017 г., 03.09.2019 г. ввиду отсутствия описания состояния ротовой полости невозможно оценить достаточность назначенного лечения. Дефекты лечения: при обращении 07.11.2017 г. была наложена паста Девит-П на 7 дней, наложена временная пломба - в подобных случаях подразумевается повторная явка пациента для продолжения лечения. Однако дата следующей явки не была назначена, сведения о дальнейшем лечении этого зуба в представленной медицинской документации отсутствуют, таким образом, лечение было проведено не в полном объеме, не завершено.

Эксперты отметили, что в связи с отсутствием сведений о состоянии зубов истца до поступления в ФКУ ИК- 19, отсутствием полной зубной формулы и дефектами медицинской документации в части отсутствия описания состояния полости рта, определить, ухудшилось ли в целом состояние ротовой полости и зубов истца, и был ли его здоровью причинен вред в связи с действиями (бездействием) медицинских работников, не представляется возможным.

Также экспертами указано, что в представленных медицинских документациях зафиксировано удаление 47 зуба от 29.09.2019 г., удаление других зубов не зафиксировано. Удаление 47 зуба было произведено в связи с заболеванием (разрушение коронки, патологическая подвижность зуба), в представленных медицинских документах не зафиксированы факты удаления или необходимости повторного лечения зубов, связанные с действием (бездействием) медицинских работников ФКУ ИК-19., в связи с чем судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к выводу, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи не подлежат квалификации по степени тяжести вреда, причиненного здоровью.

Разрешая спор при установленных обстоятельствах, суд первой инстанции правильно руководствовался положениями пункта 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В силу ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Для применения ответственности, предусмотренной указанной нормой, лицо, требующее возмещение убытков за счет государства, должно доказать факт противоправных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) названных органов и возникшими убытками, а также размер причиненного вреда.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», следует, что суду необходимо устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в случае, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно пункту 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Удовлетворяя частично заявленные требования, суд первой инстанции правильно исходил из оценки представленных по делу доказательства в их совокупности, с учетом того, что экспертным заключением установлено наличие дефектов оказания медицинской помощи.

Размер компенсации морального вреда судом определяется с учетом степени вины причинителя, степени и характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, индивидуальных особенностей потерпевшего (несовершеннолетний возраст потерпевших), а также от обстоятельств, которые повлияли на интенсивность нравственных и физических страданий потерпевшего.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.Суд, исходя из фактических обстоятельств дела, при которых был причинен моральный вред, с учетом исследованных материалов дела, оценил степень моральных и нравственных страданий истца в сумме 7000 руб. Оснований не согласиться с данной суммой по доводам жалоб истца и ответчика у судебной коллегии не имеется, в связи с чем доводы жалоб в данной части отклоняются как необоснованные.

Выводы суда первой инстанции подробно мотивированы и основаны на нормах действующего законодательства, сомнений в законности не вызывают.

Доводы апелляционной жалобы представителя ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России и ФСИН России о незаконности выводов суда в этой части, отсутствии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда в связи с тем, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи не повлекли ухудшения его здоровья, не причинили нравственных и физических страданий, отклоняются судебной коллегией по следующим основаниям.

В соответствии с частью 6 статьи 12 Уголовно-исполнительного кодекса РФ осужденные имеют право на охрану здоровья, включая получение первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N 323-ФЗ).

В силу положений статьи 2 Федерального закона N 323-ФЗ медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

В соответствии с п. п. 2, 3 и 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона N 323-ФЗ пациент имеет право на профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям; получение консультаций врачей-специалистов; возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

Согласно статье 26 указанного Федерального закона N 323-ФЗ лица, задержанные, заключенные под стражу, отбывающие наказание в виде ограничения свободы, ареста, лишения свободы либо административного ареста, имеют право на оказание медицинской помощи, в том числе в необходимых случаях в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

При невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы, имеют право на оказание медицинской помощи в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, а также на приглашение для проведения консультаций врачей - специалистов указанных медицинских организаций в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета, предусмотренных на эти цели федеральному органу исполнительной власти, осуществляющему правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных (п. 1, п. 3 ст. 26 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Приказом Минюста России от 28.12.2017 № 285 утвержден Порядок организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы (далее - Порядок), согласно которому оказание медицинской помощи лицам, заключенным под стражу, или осужденным осуществляется структурными подразделениями (филиалами) медицинских организаций подведомственных ФСИН России, и СИЗО УИС, подчиненных непосредственно ФСИН России, а при невозможности оказания медицинской помощи в медицинских организациях УИС - в иных медицинских организациях государственной муниципальной системы здравоохранения.

Ведомственный контроль качества безопасности медицинской деятельности в медицинских организациях УИС осуществляется ФСИН России.

Внутренний контроль качества и безопасности медицинской деятельности осуществляется медицинскими организациями УИС в порядке, установленном руководителями данных организаций (пункты 2 – 4 Порядка).

Постановлением Правительства Российской Федерации от 28.12.2012 № 1466 утверждены Правила оказания лицам, заключенным под стражу и отбывающим наказание в виде лишения свободы, медицинской помощи в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранения, а также приглашения для проведения консультаций врачей специалистов указанных медицинских организаций при невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Согласно п. 4 названных Правил в медицинских организациях лицам, лишенным свободы, оказываются все виды медицинской помощи с соблюдением порядков их оказания и на основе стандартов медицинской помощи.

По настоящему делу наличие дефектов оказания медицинской помощи установлено, что, безусловно, посягает на личные неимущественные права истца - на охрану его здоровья.

Суд обоснованно положил в основу решения о частичном удовлетворении заявленного требования заключения экспертов, поскольку оснований для сомнения в их законности у суда не было, поэтому доводы апелляционной жалобы о том, что суд дал неправильную оценку собранным по делу доказательствам, неосновательны.

Суд правильно указал, что ответственность перед истцом в настоящем споре должно нести государство - Российская Федерация в лице ФСИН России (главный распорядитель средств федерального бюджета) за счет казны Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 158 Бюджетного кодекса РФ от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств отвечает главный распорядитель средств федерального бюджета, в данном случае ФСИН России.

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что суд не назначил комплексную судебную экспертизу, которая могла бы установить глубину и степень страданий истца, не привлек экспертов иных направлений, не включил вопросы, сформулированные истцом, не могут быть приняты во внимание.

В ходе судебного разбирательства судом была назначена и проведена судебно-медицинская экспертиза. Заключение судебных экспертов, которому судом дана надлежащая оценка, является полным и ясным, с учетом предмета и оснований заявленных требований. Необходимость привлечения иных экспертов для ответа на поставленные вопросы у экспертной комиссии не возникла.

В силу положений ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороны вправе предложить конкретное экспертное учреждение, однако выбор экспертного учреждения и окончательный круг вопросов, по которым требуется заключение эксперта, определяется судом.

Как следует из материалов дела, в судебном заседании судом обсуждалось медицинское учреждение для проведения экспертизы и вопросы, которые необходимо поставить перед экспертом. Круг вопросов эксперту определяется судом исходя из предмета и оснований заявленного иска. Вопросы, поставленные перед экспертами судом, соответствуют данному критерию.

Ссылка в жалобе на то, что суд в определении о назначении экспертизы не указана дата, что лишает истца права на его обжалование, отклоняется. Определением судьи от 03.07.2020 исправлена описка во вводной части определения суда о назначении по делу судебно-медицинской экспертизы и указана дата его вынесения - 02.06.2020. При этом определение о назначении экспертизы не подлежит обжалованию, за исключением выводов о распределении расходов по ее проведению и приостановления производства по делу.

В жалобе истец ссылается на то, суд первой инстанции отказал в ознакомлении с материалами дела.

Судебная коллегия полагает, что приведенный довод истца не свидетельствует о незаконности решения. Фактически материалы гражданского дела состоят из процессуальных актов, которые направлялись истцу, заявлений самого истца, судебных извещений, медицинских документов истца, личного дела, с которыми он был вправе ознакомиться до подачи иска в суд, заключения экспертизы, копия которого истцом получено. Апелляционная жалоба не содержит доводов о том, ознакомление с какими именно документами не позволило истцу реализовать свое право на судебную защиту либо иным образом повлияло на выводы суда. Кроме того, судом исследовались все материалы дела с участием истца.

Судебная коллегия также отклоняет довод о непредоставлении судом истцу в рамках данного гражданского дела защитника за счет средств федерального бюджета, поскольку действующим гражданским процессуальным законодательством такая обязанность на суд не возложена.

Вопреки доводам жалобы даты обращения истца к зубному врачу отражены в медицинской карте больного, в которой отражены сведения об обращении истца за оказанием медицинской помощи. Истцом не представлено доказательств обращения за медицинской помощью к стоматологу в другие дни. Объективных доказательств, которые ставили бы под сомнение приведенные в медицинской карте сведения, в материалах дела отсутствуют.

Ссылка на отказ в истребовании документов об обращении за медицинской помощью до задержания отклоняется судебной коллегией, поскольку юридическое значение имеет состояние зубов на момент задержания.

Кроме того, истцом не представлено доказательств того, что он обращался в учреждение, где ему оказывалась медицинская помощь, с запросом о предоставлении выписки из истории болезни и ему было отказано в этом (ч. 2 ст. 57 ГПК РФ).

Иные доводы апелляционных жалоб не могут являться основанием к отмене постановленного решения, поскольку основаны на ошибочном толковании норм права и не опровергают выводов суда, лишь повторяют позиции лиц, участвующих в деле, выраженные ими в суде первой инстанции, тщательно исследованные судом и нашедшие верное отражение и правильную оценку в решении суда.

Таким образом, решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционных жалоб не имеется.

Оснований, предусмотренных частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса РФ для отмены решения суда, не установлено.

Руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 24 сентября 2020 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Никифорова Евгения Андреевича и представителя ФСИН России, УФСИН России по Республике Коми, ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России, ФКУ ИК-19 УФСИН России по Республике Коми по доверенности Новиковой Евгении Валериевны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи