Решение по делу № 33-16064/2023 от 29.05.2023

Мотивированное апелляционное

определение изготовлено 25.07.2023.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

Рег. №: 33-16064/2023    Судья: Субботина О.В.

УИД78RS0022-01-2021-003699-31

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего	Орловой Т.А.
судей	Козловой Н.И.
при участии прокурора	Ягубкиной О.В. Носковой В.А.
при секретаре	Вьюжаниной А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 5 июля 2023 года гражданское дело №2-14/2023 по апелляционным жалобам Терещенко В.М., Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения «Больница Боткина» на решение Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 10 января 2023 года по иску Терещенко В.М. к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Больница Боткина», Комитету имущественных отношений Санкт-Петербурга, Комитету по здравоохранения Санкт-Петербурга о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Орловой Т.А., выслушав объяснения истца – Терещенко В.М., представителя ответчика СПб ГБУЗ «Больница Боткина» - Крюковой А.А., заключение прокурора – Носковой В.А., полагавшей решение суда законным и обоснованным.

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

У С Т А Н О В И Л А:

Терещенко В.М. обратился в Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина» (далее – СПб ГБУЗ «Больница Боткина», Больница, Учреждение), в котором просил взыскать компенсацию морального вреда в размере 1 800 000 руб., ссылаясь в обоснование на то, что 11.07.2019 в результате ненадлежащего оказания ответчиком медицинской помощи в реанимационном отделении Больницы скончалась его супруга М.Е.Е., чем истцу причинен невосполнимый моральный вред.

Определением Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 10.08.2021 к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, привлечены лечащие врачи Аксёнова Т.Е., Ткачёв С.Н., заведующий хирургическим отделением Вознесенский Д.Ю., Комитет по здравоохранению Правительства Санкт-Петербурга (л.д. 57, том 1), определением суда от 26 октября 2021 года – Терещенко Ю.В. (л.д. 95, том 2).

Определением Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 15.11.2022 к участию в деле в качестве соответчиков по делу привлечены Комитет имущественных отношений Правительства Санкт-Петербурга (далее – КИО СПб), Комитет по здравоохранению Правительства Санкт-Петербурга.

Решением Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 10.01.2023 исковые требования Терещенко В.М. удовлетворены частично. С СПб ГБУЗ «Больница Боткина» в пользу Терещенко В.М. взыскана компенсация морального вреда в размере 400 000 руб. При недостаточности имущества СПб ГБУЗ «Больница Боткина», на которое может быть обращено взыскание, субсидиарная ответственность по обязательствам СПб ГБУЗ «Больница Боткина» перед Терещенко В.М., возникшим на основании данного судебного акта, возложена на Комитет имущественных отношений Санкт-Петербурга и Комитет здравоохранения Санкт-Петербурга. Также с СПб ГБУЗ «Больница Боткина» в пользу ГКУЗ ЛО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» в счет оплаты проведенной судебной экспертизы взысканы денежные средства в размере 147 300 руб.

В апелляционной жалобе истец Терещенко В.М. просит решение суда первой инстанции изменить, удовлетворить заявленные требования в полном объеме, ссылаясь на заниженный размер взысканной судом компенсации морального вреда, цель судебного взыскания которой достигнута не была.

Также с апелляционной жалобой обратился ответчик СПб ГБУЗ «Больница Боткина», в которой ставится вопрос об отмене решения суда ввиду его незаконности и необоснованности, принятии по делу нового решения об отказе в удовлетворении иска, ссылаясь на нарушение судом первой инстанции норм материального права.

Прокуратурой Центрального района Санкт-Петербурга представлены возражения на апелляционные жалобы сторон, по доводам которых прокурор просит решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Истец Терещенко В.М. в заседание судебной коллегии явился, поддержал доводы своей апелляционной жалобы, полагал размер компенсации морального вреда подлежит увеличению, возражал против удовлетворения апелляционной жалобы ответчика.

Представитель ответчика СПб ГБУЗ «Больница Боткина» Крюкова А.А. в заседание судебной коллегии явилась, полагала решение суда подлежащим отмене по доводам, изложенным в апелляционной жалобе, возражала против удовлетворения апелляционной жалобы истца.

На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции ответчики КИО СПб и Комитет по здравоохранению СПб, третьи лица: Вознесенский Д.Ю., Аксенова Т.Е., Ткачев С.Н., Терещенко Ю.В. не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, по правилам статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, путем направления судебного извещения по адресу их места жительства/нахождения. Учитывая, что ответчики КИО СПб и Комитет по здравоохранению СПб, третьи лица: Вознесенский Д.Ю., Аксенова Т.Е., Ткачев С.Н., Терещенко Ю.В. ходатайств и заявлений об отложении слушания дела, документов, подтверждающих уважительность причин своей неявки, не представили, судебная коллегия на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Изучив материалы дела, выслушав участников процесса, заключение прокурора, обсудив доводы апелляционных жалоб и представленных возражений, проверив в порядке части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно пункту 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №23 от 19.12.2003 «О судебном решении», решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии с положениями статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы, изученным материалам дела, не имеется.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что <дата> умерла М.Е.Е., приходящаяся супругой истцу (л.д. 8, 9, том 1).

Постановлением следователя следственного отдела по Красногвардейскому району ГСУ СК России по Санкт-Петербургу от 23 сентября 2020 года отказано в возбуждении уголовного дела по части 2 статьи 293, части 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствие в деяниях Аксеновой Т.Е. и Ткачёва С.Н. состава преступления; отказано в возбуждении уголовного дела по части 1 статьи 306 Уголовного кодекса Российской Федерации на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствие в деяниях Терещенко В.М. состава преступления (л.д. 42-48, том 1).

В ходе проверки установлено, что с начала июня 2019 года М.Е.Е. стала жаловаться на боли в печени, 21-22 июня 2019 года истец заметил, что у неё <...>. 25 июня 2019 года в связи с <...> Терещенко В.М. вызвал скорую медицинскую помощь, врачи которой диагностировали у супруги <...> и приняли решение о её госпитализации в Больницу. В ходе обследования врачами инфекционного отделения Больницы установлено, что у супруги истца действительно <...> но она носила не инфекционный, а механический характер вследствие нахождения <...>. Супруга истца была переведена в хирургическое отделение, где 2 июля 2019 года ей была проведена операция по <...>». В процессе операции выяснилось, что у супруги истца был <...> Хирургом было принято решение о том, что супругу истца необходимо <...>, следующая операция была назначена через неделю на 9 июля 2019 года, однако из-за приехавшей в медучреждение комиссии операция была перенесена на 10 июля 2019 года. Состояние супруги истца стало резко ухудшаться к вечеру 8 июля 2019 года, в связи с чем ей был вызван дежурный хирург. На следующий день 9 июля 2019 года в связи с поднявшийся температурой к М.Е.Е. был вызван хирург, который зафиксировал давление <...>, пациентка фактически находилась без сознания, однако в реанимацию она переведена не была. Далее по договорённости с хирургом истец должен был позвонить ему 10 июля 2019 года после 17:00, чтоб узнать о результатах операции. Хирург сообщил истцу, что его супруга стала чувствовать себя гораздо хуже, у неё начался <...>, в связи с чем она была переведена в реанимацию, операции сделано не было. В тот же вечер истец приехал в Больницу, супруга была в реанимации без сознания, подключена к аппарату ИВЛ. Врач сообщил истцу о том, что его супруга очень больна, у неё много заболеваний: <...> хотя две недели назад при поступлении в Больницу она чувствовала себя гораздо лучше. Со слов врача истец понял, что пока супруга не придёт в себя и её состояние не улучшится, операцию провести не смогут. Весь следующий день до вечера <дата> истец пробыл с супругой в Больнице, она была в реанимации без сознания. Приблизительно в 22:30 истцу сообщили, что его супруга умерла в реанимации, не приходя в сознание. По результатам вскрытия причиной смерти послужило заболевание – <...>

Из заключения №294/вр Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (далее – СПб ГБУЗ «БСМЭ») от 19 мая 2020 года следует, что у М.Е.Е. имелись длительно <...>. Причиной смерти М.Е.Е. явилось <...> Имевшиеся у М.Е.Е. <...>, то есть они явились фоновой патологией, способствовавшей наступлению смерти. При анализе оказания медицинской помощи М.Е.Е. в период с 25 июня 2019 года по 11 июля 2019 года выявлены следующие значимые для жизни и здоровья недостатки (дефекты): необоснованная клиническими показаниями/противопоказаниями, со стороны больной, позднее назначение (на 9 июля 2019 года, через семь дней после первичного оперативного вмешательства) проведения повторного срочного оперативного вмешательства «Лапаротомия<...>»; необоснованная клиническими показаниями/противопоказаниями, со стороны больной, отмена проведения повторного срочного оперативного вмешательства, назначенного на 9 июля 2019 года.

Данные, приведённые в протоколе операции от 2 июля 2019 года (<...>) указывают, что <...>. Выявленные недостатки (дефекты) при оказании медицинской помощи М.Е.Е. не явились причиной развития хронического <...> последовавших осложнений, приведших к её смерти. Следовательно, между выявленными недостатками и наступлением смерти не имеется прямой причинной связи.

Отсутствие недостатков (дефектов) при оказании медицинской помощи М.Е.Е. значительно снижало риск прогрессирования <...>, приведших к её смерти, однако полностью не исключало возможного наступления смерти ввиду скомпрометированного <...> больной наличием иных хронических заболеваний – <...> (л.д. 11-36, том 1).

Согласно выводам, сделанным по результатам проведённой Комитетом по здравоохранению Правительства Санкт-Петербурга проверки учреждения здравоохранения, зафиксированным в соответствующем акте проверки №554в/2019 от 17 сентября 2019 года, медицинские мероприятия в процессе оказания медицинской помощи больной в учреждении проведены не в полном объёме и несвоевременно, в том числе: <...>. Установлено несоблюдение требований пунктов 5, 6 Порядка оказания медицинской помощи взрослым больным при инфекционных заболеваниях, утверждённого Приказом Минздравсоцразвития России от 31 января 2012 года, а также пункта 11 Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «Хирургия», утверждённого приказом Минздрава России от 15 ноября 2012 года (л.д. 37-41, том 1).

Определением Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 09.11.2021 по ходатайству ответчика СПб ГБУЗ «Больница Боткина» назначена комплексная комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено экспертам Государственного казенного учреждения здравоохранения Ленинградской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (далее – ГКУЗ ЛО «БСМЭ») (л.д. 116-119, том 2).

Согласно выводам заключения э№233-к от 30.09.2022 при поступлении М.Е.Е. в Больницу 25 июня 2019 года и до развития у неё критического состояния 9 июля 2019 года, общее состояние пациентки оценено как средней степени тяжести, что соответствовало зафиксированным в медицинской карте клинико-лабораторным данным и существующим в современной медицинской практике положениям. <...>

Согласно записям в медицинской карте, верный диагноз М.Е.Е. заподозрен 26 июня 2019 года при осмотре врачом-хирургом: «<...>), имевшейся у М.Е.Е., показано выполнение <...> Оптимальный срок выполнения оперативного лечения – 72 часа от начала заболевания, однако, поскольку М.Е.Е. поступила в стационар в срок более 5 суток от начала заболевания (анамнестические сведения о начале заболевания 20 июня 2019 года), то этот временной промежуток уже был упущен.

Таким образом, экспертная комиссия считает, что 26 июня 2019 года у М.Е.Е. имелись показания для проведения операции в полном объёме <...>

С учётом <...>, после стабилизации состояния вторым этапом обоснованно планировалось продолжение <...> Однако с учётом выявленного при патолого-анатомическом исследовании характера <...> <...> экспертная комиссия приходит к выводу, что эта операция была бы малоэффективна с высоким риском послеоперационных осложнений.

При ухудшении состояния пациентки было показано проведение <...> которая и была произведена в 18 часов 00 минут 10 июля 2019 года.

На основании анамнестических данных, указанных в медицинской карте, и результатов осмотров и обследований, проведённых при поступлении в стационар, а также морфологических изменений, выявленных при гистологическом изучении <...> в ходе настоящей экспертизы (<...> следует полагать, что патологический процесс, с которым М.Е.Е. поступила в стационар 25 июня 2019 года, развила на догоспитальном этапе, манифестация клинических проявлений произошла 20 июня 2019 года.

Проведённый М.Е.Е. в Больнице объём обследования соответствует пункту 3.11.23 Приказа Минздрава России от 10 мая 2017 года №203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи».

В соответствии со стандартом М.Е.Е. в условиях хирургического отделения не выполнено определение маркеров <...> Достоверно оценить степень влияния этого недостатка на вероятность наступления благоприятного исхода не представляется возможным, поскольку невозможно категорично высказаться о необходимости изменения лечебной тактики, даже в случае выявления изменения данного показателя, согласно действующим нормативным документам.

При поступлении М.Е.Е. в стационар и осмотре врачом-инфекционистом на основании жалоб, анамнеза и объективного осмотра обоснованно установлен предварительный диагноз: <...>

После получения результатов УЗИ 26 июня 2019 года (<...> и исследования крови на <...>

После выполнения 29 июня 2019 года МР-холангиографии и 2 июля 2019 года операции уточнён клинический диагноз: «<...>», который являлся правильным и обоснованным.

Посмертный диагноз: «<...>.)», подтверждается клинико-лабораторной картиной, результатами патолого-анатомического исследования трупа, гистологического исследования аутопсийного материала, проведённого в ходе настоящей экспертизы.

Причиной смерти М.Е.Е. явилась желчнокаменная болезнь в <...> вследствие нарушения <...>, осложнённого <...>, явившейся непосредственной причиной смерти (обоснование изложено в аналитической части).

Кроме основного патологического процесса, осложнения которого явились причиной смерти М.Е.Е., у пациентки имелись хронические соматические заболевания, которые существенного влияния <...> не оказали, являлись сопутствующей патологией, без значимого влияния на наступление неблагоприятного исхода.

Согласно клиническим рекомендациям, операция «<...>» является лечебно-диагностическим вмешательством, 2 июля 2019 года выполнена М.Е.Е. обоснованно, и была направлена на объективизацию и уточнение объёма <...>, <...>.

После проведённого 10 июля 2019 года врачебного консилиума выявленная у М.Е.Е. <...> обоснованно расценена как явления <...>. В создавшейся клинической ситуации проведение заранее запланированной операции <...>» было невозможным, в связи с чем обоснованно принято решение о необходимости <...>. Операция проведена 10 июля 2019 года, каких-либо замечаний по технике проведения данной операции, согласно протоколу, экспертная комиссия не усматривает.

На основании результатов проведённых исследований, а также с учётом действующих в период оказания медицинской помощи нормативных документов и позиции современной медицинской литературы, экспертная комиссия установила следующие дефекты оказания медицинской помощи М.Е.Е. в период госпитализации её в условия Больницы 25 июня 2019 года – 11 июля 2019 года: дефекты диагностики и лечения: <...>

Дефекты ведения медицинской документации: <...>

Указанные дефекты диагностики и лечения, исходя из характера и тяжести основного заболевания и развившихся осложнений, не позволили на всём протяжении стационарного лечения реализовать весь объём возможных лечебно-диагностических мероприятий при оказании специализированной медицинской помощи М.Е.Е. для предотвращения наступления летального исхода. Дефекты введения медицинской документации существенно затрудняет экспертную оценку данного клинического случая, однако, исходя из характера заболевания, динамики развития клинических проявлений и выявленных фатальных осложнений они не оказывают влияние на наступления смерти.

Судя по характеру выявленных клинических и морфологических изменений, у М.Е.Е. был наиболее «тяжелый» вариант <...>. В подобной ситуации имеющаяся <...> носит злокачественный характер, сопровождается <...>, что и произошло у пациентки.

При этом, эксперты отмечают, что проведённый в ходе экспертизы анализ результатов <...>

По литературным данным, выявленный у М.Е.Е. клинический <...> наиболее тяжёлый, летальность, несмотря на лечение, при котором составляет 65%, при развитии <...> 72,5%.

На основании изложенного, даже при отсутствии выявленных в ходе экспертизы дефектов оказания медицинской помощи М.Е.Е., благоприятный исход заболевания представляется маловероятно. Основным в наступлении летального исхода явились характер и тяжесть основного патологического процесса – <...>, явившийся непосредственной причиной смерти.

Таким образом, экспертная комиссия приходит к выводу об отсутствии достоверно доказанной причинно-следственной связи между выявленными при производстве настоящей экспертизы дефектами в оказании медицинской помощи М.Е.Е. и наступлением её смерти (л.д. 125-188А, том 2).

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции правильно применил положения статьи 41 Конституции Российской Федерации, Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статей 15, 151, 1064, 1068, 1094, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, дал надлежащую оценку представленным в материалы дела доказательствам, в том числе обоснованно учел вышеуказанные выводы экспертов и правомерно исходил из доказанности обстоятельств ненадлежащего оказания сотрудниками ответчиков медицинской помощи М.Е.Е., не позволившей реализовать все возможности оказания специализированной медицинской помощи пациентке при наличии недостатков (дефектов) диагностики и лечения.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел характер и степень причиненных истцам нравственных страданий, вызванных смертью супруги, объем выявленных дефектов и нарушений со стороны ответчика, наличие и характер причинно-следственной связи между допущенными дефектами оказания медицинской помощи и наступившими последствиями, конкретные обстоятельства причинения вреда и обоснованно исходил из того, что Терещенко В.М. утратил близкого человека, чем ему причинены глубокие нравственные страдания, нарушено его право на полноценную семейную жизнь, что с учетом принципов разумности и справедливости позволило суду прийти к выводу об определении размера взыскиваемой компенсации с СПб ГБУЗ «Больница Боткина» в пользу истца в размере 400 000 руб., возложив при недостаточности имущества СПб ГБУЗ «Больница Боткина», на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по её обязательствам, возникшим на основании настоящего решения, на КИО СПб и Комитет здравоохранения Правительства Санкт-Петербурга.

Судебная коллегия находит указанный вывод суда правильным, согласующимся с приведенными выше нормами материального права, определяющими критерии возложения ответственности за вред, причиненный вследствие оказания медицинской помощи ненадлежащего качества.

Доводы апелляционной жалобы СПб ГБУЗ «Больница Боткина» основанием к отмене либо изменению решения суда в части взыскания компенсации морального вреда с указанного учреждения в пользу истца служить не могут, поскольку правильности выводов суда не опровергают.

Действительно экспертная комиссия пришла к выводу, об отсутствии достоверно доказанной причинно-следственной связи между выявленными при производстве настоящей экспертизы дефектами в оказании медицинской помощи М.Е.Е. и наступлением её смерти.

Вместе с тем, категоричного вывода об отсутствии причинно-следственной связи между выявленными при производстве настоящей экспертизы дефектами в оказании медицинской помощи М.Е.Е. и наступлением её смерти данное заключение комиссии экспертов не содержит.

Судом установлено и надлежащей совокупностью относимых и допустимых доказательств бесспорно подтверждено, что выявленные дефекты диагностики и лечения М.Е.Е., исходя из характера и тяжести основного заболевания и развившихся осложнений, не позволили на всём протяжении стационарного лечения реализовать весь объём возможных лечебно-диагностических мероприятий при оказании специализированной медицинской помощи М.Е.Е. для предотвращения наступления летального исхода.

Соглашаясь с выводами суда в данной части, судебная коллегия учитывает, что отсутствие полного спектра предусмотренных медицинских обследований М.Е.Е. медицинской помощи (диагностики и лечения) и дефектов ведения медицинской документации, не опровергнуты ответчиком.

При этом, выводы суда первой инстанции по вопросу определения размера денежной компенсации морального вреда в достаточной степени мотивированы, обстоятельства дела, имеющие значение для разрешения этого вопроса, судом учтены, критерии определения размера компенсации морального вреда, предусмотренные статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, судом применены правильно.

Вопреки доводам апелляционной жалобы истца, определенный размер компенсации морального вреда соответствует требованиям разумности и справедливости, правовых оснований к его изменению по доводам апелляционной жалобы истца судебной коллегией не усматривается, наличие обстоятельств, оставленных без внимания и оценки суда, влияющих на размер взысканной компенсации в сторону его увеличения, судебной коллегией не установлено.

Судебная коллегия не усматривает оснований для изменения решения суда и увеличения размера компенсации морального вреда, поскольку определение размера денежной компенсации морального вреда в большем размере не будет отвечать принципам разумности и справедливости и обеспечивать баланс прав и законных интересов сторон. В этой связи доводы апелляционной жалобы Терещенко В.М. о том, что судом первой инстанции занижена сумма компенсации морального вреда, что она не отвечает принципу разумности и справедливости, определена без учета всех обстоятельств причинения вреда, судебная коллегия находит несостоятельными.

В силу статьи 3 Всеобщей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) и статьи 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН), к числу наиболее значимых человеческих ценностей относятся жизнь и здоровье, а их защита должна быть приоритетной.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации регулирует Федеральный закон от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (пункт 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; на основе клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Обращаясь в суд и обосновывая причинение морального вреда, истец ссылались на то, что ответчиками допущено ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) М.Е.Е., приведших к наступлению ее смерти.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми. В том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (далее также - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 №10), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» (далее - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1) разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1).

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчик должен доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцу в связи с ненадлежащим качеством медицинской помощи М.Е.Е.

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 №10 разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 №10).

Терещенко В.М. в исковом заявлении и при рассмотрении дела в суде указывал на то, что в результате смерти супруги ему причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых им тяжелых нравственных страданиях, нарушении целостности семьи, а также невозможностью вести прежний образ жизни, объем его нравственных страданий определяется также испытанными им опасениями за здоровье дочери тяжело переживавшей смерть матери.

Соглашаясь с выводами суда и отклоняя доводы апелляционной жалобы ответчика СПб ГБУЗ «Больница Боткина», судебная коллегия принимает во внимание то, что ответчиком не доказано принятие всех необходимых и возможных мер по обеспечению надлежащего качества оказания М.Е.Е. медицинской помощи, а также то, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи не повлияли на неблагоприятный исход, напротив, установлено оказание медицинской помощи, не отвечающей тяжести состояния М.Е.Е.; при этом, ответчиком также не доказано, что при своевременной и верной оценке тяжести состояния пациентки и установлении своевременно правильного диагноза, проведении операции кесарево сечение не имелось возможности оказать М.Е.Е. необходимую и своевременную помощь. Между тем, в соответствии с пунктом 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации именно на ответчике лежала обязанность доказывания своей невиновности причинении морального вреда истцу.

Ввиду изложенного доводы ответчика в рамках апелляционного обжалования об отсутствии доказательств, подтверждающих наличие прямой причинной связи между дефектами оказания медицинской помощи М.Е.Е., допущенными СПб ГБУЗ «Больница Боткина», и наступившей смертью М.Е.Е., основанием для отмены постановленного решения служить не могут. При этом установленный при разрешении спора характер причинно-следственной связи судом учтен при определении размера компенсации морального вреда, взыскиваемой в пользу истца.

Вместе с тем, судебная коллегия не может согласиться и с доводами апелляционной жалобы истца, приведенных в качестве основания для увеличения компенсации морального вреда, объем и характер моральных страданий истца, индивидуальные особенности истца степень близости с погибшей, были оценены судом. Определенная ко взысканию в пользу истца компенсация морального вреда является существенной и свидетельствует о том, что все заслуживающие внимания обстоятельства судом первой инстанции были учтены.

Доводов, направленных к оспариванию решения суда в части взыскания в пользу в пользу ГКУЗ ЛО «БСМЭ» стоимости оплаты судебной экспертизы в размере 147 300 руб. в апелляционных жалобах сторон не содержится.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит, что суд первой инстанции, разрешая спор, в целом правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, не допустил недоказанности установленных юридически значимых обстоятельств и несоответствия выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, правомерно учел положения подлежащих применению норм закона, и принял решение в пределах заявленных исковых требований.

Доводы апелляционных жалоб сторон правильности выводов суда не опровергают, сводятся к повторению правовых позиций, выраженных при рассмотрении дела судом первой инстанции, и субъективной оценке установленных судом обстоятельств, что достаточным основанием для отмены либо изменения решения суда не является.

Нарушений судом первой инстанции норм процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судебной коллегией не установлено.

При таком положении судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции является законным, обоснованным, оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 10 января 2023 года оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий:        

Судьи: