Решение по делу № 8Г-21302/2020 [88-489/2021 - (88-19678/2020)] от 19.11.2020

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                            №88-489/2021

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                                   14 января 2021 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В.,

судей Кожевниковой Л.П., Богдевич Н.В.

с участием прокурора Восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционного-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коган А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 24RS0046-01-2018-006044-10 (№ 2-937/2019) по исковому заявлению К.И.А. к обществу с ограниченной ответственностью «Смарт», обществу о ограниченной ответственностью «Тэйко» о возмещении вреда, причиненного здоровью, утраченного заработка, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе общества с ограниченной ответственностью «Тэйко» на решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 27 декабря 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии Красноярского краевого суда от 5 августа 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П., объяснения представителя ООО «Тэйко» - Ф.Д.Р., поддержавшей доводы кассационной жалобы, принимавшей участие в судебном заседании посредством видеоконференц – связи, прокурора Коган А.Г., возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Р.И.А. (ранее К.И.А.) обратилась в суд с иском о взыскании с общества с ограниченной ответственностью «Смарт» (далее- ООО «Смарт»), общества с ограниченной ответственностью «Тэйко» (далее- ООО «Тэйко») утраченного заработка, расходов на лечение и транспортировку, а также компенсации морального вреда.

В обоснование требований истец указала, что 5 января 2018 г. она, находясь в магазине «Красный Яр», расположенном по адресу: <адрес>, стоя на траволаторе, держась одной рукой за поручень, поскользнулась и упала, в результате чего получила травму левой ноги.

Поскольку длительный период времени (с 5 января 2018 г. по 20 апреля 2018 г.) она была нетрудоспособна, не могла продолжать свою деятельность в качестве индивидуального предпринимателя, ее падение произошло по вине владельца траволатора, которым не были соблюдены установленные требования по обеспечению безопасной эксплуатации траволатора в зимний период времени, она была вынуждена обратиться в суд с вышеназванными требованиями.

Просила суд с учетом уточнений исковых требований взыскать с ООО «Смарт», ООО «Тэйко» утраченный заработок в размере 26 250 руб., расходы на лечение и транспортировку в размере 13 605 руб., а также компенсацию морального вреда в размере 250 000 руб.

Решением Свердловского районного суда г. Красноярска от 27 декабря 2019 г. исковые требования Р. (К.И.А.) И.А. к ООО «Тэйко» о возмещении вреда, причиненного здоровью, утраченного заработка, компенсации морального вреда удовлетворены частично. Суд взыскал с ООО «Тэйко» в пользу истца утраченный заработок в результате повреждения здоровья в размере 21 898,91 руб., расходы на приобретение медицинских препаратов в размере 450,15 руб., расходы по оплате арендных платежей за костыли в размере 493 руб., компенсацию морального вреда в размере 70 000 руб., а всего 92 842,06 руб. В удовлетворении исковых требований к ООО «Смарт», а также в удовлетворении остальной части исковых требований к ООО «Тэйко» суд отказал.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 5 августа 2020 г. решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 27 декабря 2019 г. изменено, суд взыскал с ООО «Тэйко» в пользу истца утраченный заработок в результате повреждения здоровья в размере 18 822,41 руб., изменив в связи с этим общий размер взыскания на сумму 89 765,56 руб., взыскал с ООО «Тэйко» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 992,24 руб. В остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

ООО «Тэйко» обратилось в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой ставит вопрос об отмене решения Свердловского районного суда г. Красноярска от 27 декабря 2019 г. и апелляционного определения судебной коллегии Красноярского краевого суда от 5 августа 2020 г., как незаконных, принятых с нарушением норм материального права.

В судебное заседание суда кассационной инстанции не явился истец, представитель ООО «Смарт», которые о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом извещены. Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, что 5 января 2018 г. в 17 час. 00 мин., Р. (К.И.А.) И.А. зашла в магазин «Красный Яр», расположенный по адресу: <адрес>, встала на траволатор, держась одной рукой за поручень, подвернула ногу, упала, в результате чего получила травму левой ноги.

В тот же день К.И.А. в 18 часов 55минут самостоятельно прибыла в травматолого - ортопедическое отделение №5 учреждения здравоохранения «Красноярская межрайонная больница №7», где ей был установлен диагноз: <данные изъяты>; 6 февраля 2018 г. при повторном осмотре установлен <данные изъяты>.

Из заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы краевого государственного бюджетного учреждения «Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы», проведенной 8 октября 2019 г. № на основании определения суда первой инстанции, следует, что у истца, при обращении за медицинской помощью 5 января 2018 г. имелось повреждение в виде <данные изъяты>

Повреждение в виде закрытого перелома наружной лодыжки левой голени повлекло временную нетрудоспособность продолжительностью более 21 дня, что согласно п.7.1 Приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 г. № 194 н отнесено к критерию, характеризующему квалифицирующий признак длительного расстройства здоровья. По указанному признаку, согласно правилам «Определения тяжести вреда, причиненного здоровью человека» (постановление Правительства Российской Федерации от 17 августа 2007 г. № 522 ) квалифицируется, как вред здоровью средней тяжести.

Согласно медицинским документам, К.И.А. находилась на амбулаторном лечении в период с 5 января 2018 г. до 6 февраля 2018 г.; впоследствии, 6 февраля 2018 г. гипс снят, даны рекомендации.

Отмеченные в медицинских документах диагнозы «<данные изъяты>» связать с событиями ДД.ММ.ГГГГ невозможно. В представленных в распоряжение комиссии медицинских документах не имеется сведений о наличии у К.И.А. заболеваний, приводящих к перелому костей при отсутствии внешних воздействий.

Также судом установлено, что собственником нежилых помещений №, №, №, расположенных по адресу: <адрес> 2016 года является ООО «Тэйко». В указанных помещениях смонтированы два траволатора (пассажирских конвейера), движущихся на подъем и на спуск, принадлежащие ООО «Тэйко».

Согласно договору аренды от 8 июня 2017 г. № № «Тейко» передало во временное владение и пользование указанные помещения ООО «ЕТК», которое в свою очередь на основании договора субаренды от 8 июня 2017 г. № передало эти помещения в субаренду ООО «Смарт».

Дополнительным соглашением от 1 июля 2017 г. к договору аренды, заключенному между ООО «Тейко» и ООО «ЕТК» установлено, что техническое обслуживание пассажирских конвейеров, расположенных в нежилом помещении № обеспечивает арендодатель, а арендатор возмещает указанные затраты.

ООО «Тейко», как собственник пассажирских конвейеров, с 2015 года ежегодно заключает договоры технического обслуживания и периодического освидетельствования траволаторов с ООО «Лифт Ремонт Сервис», ООО «Инжсервис».

Частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что траволатор может быть отнесен к источникам повышенной опасности, а ООО «Тэйко» является надлежащим ответчиком по данному делу, поскольку общество является собственником источника повышенной опасности и осуществляло на 5 января 2018 г. техническое обслуживание данного траволатора (по дополнительному соглашению от 1 июля 2017 г. к договору аренды №КЯ73 от 8 июня 2017 г.). Суд первой инстанции установил, что Р. (К.И.А.) И.А. получила травму в результате потери равновесия вследствие движения ленты траволатора, что является проявлением вредоносных свойств данного источника повышенной опасности, в связи с чем, лицом, ответственным за причинение вреда, является его владелец - ООО «Тэйко».

Суд апелляционной инстанции в целом с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился, указав только на то, что судом первой инстанции неправильно определен размер утраченного заработка К.И.А., поскольку в случае, когда потерпевший на момент причинения вреда не работал, учитывается по его желанию заработок до увольнения либо обычный размер вознаграждения работника его квалификации в данной местности, но не менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации. Так как, из представленной истцом налоговой декларации за 2017 год следует, что она на момент происшествия была зарегистрирована в качестве индивидуального предпринимателя и ее базовый ежемесячный доход был меньше прожиточного минимума и составлял 7 500 руб., суд апелляционной инстанции определил утраченный заработок исходя из величины прожиточного минимума для трудоспособного населения на 1 квартал 2018 года.

Судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда соглашаясь с выводами суда первой инстанции в части размера взысканной компенсации морального вреда, дополнительно указала, что размер денежной компенсации морального вреда судом первой инстанции определен с соблюдением требований ст. ст. 1101, 151 Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ), учитывая степень физических и нравственных страданий истца, и тот факт, что вина ответчика в причинении вреда здоровью истца подтверждена.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что суды первой и апелляционной инстанций при разрешении спора правильно применили нормы материального права.

В соответствии со ст. 1079 ГК РФ, юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным п.п. 2 и 3 ст. 1083 настоящего Кодекса.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

Владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», судам надлежит иметь ввиду, что в силу ст. 1079 ГК РФ вред, причиненный жизни или здоровью граждан деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (источником повышенной опасности), возмещается владельцем источника повышенной опасности независимо от его вины.

В абзц. 2 п. 19 упомянутого постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», разъяснено, что согласно ст.ст. 1068 и 1079 ГК РФ не признается владельцем источника повышенной опасности лицо, управляющее им в силу исполнения своих трудовых обязанностей на основании трудового договора с собственником или иным владельцем источника повышенной опасности.

По смыслу ст. 1079 ГК РФ, источником повышенной опасности следует признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и других объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами.

Учитывая, что названная норма не содержит исчерпывающего перечня источников повышенной опасности, как правильно указали суды, принимая во внимание особые свойства предметов, веществ или иных объектов, используемых в процессе деятельности, суд вправе признать источником повышенной опасности также иную деятельность, не указанную в перечне.

При этом надлежит учитывать, что вред считается причиненным источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств. В противном случае вред возмещается на общих основаниях (например, когда пассажир, открывая дверцу стоящего автомобиля, причиняет телесные повреждения проходящему мимо гражданину).

Суды правильно указали, что траволатор представляет собой движущуюся бесступенчатую транспортную ленту, предназначенную для ускорения либо облегчения передвижения людей в определенном направлении. Траволатор приводится в действие механизмом, в связи с чем, обладает признаками источника повышенной опасности. Постоянное движение данного механизма не подконтрольно человеку. При возникновении опасной ситуации из-за невозможности полного контроля за данным устройством со стороны человека возможно наступление неблагоприятных последствий.

На основании п. 1, п. 4 ст. 1086 ГК РФ размер подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности, а при отсутствии профессиональной трудоспособности - степени утраты общей трудоспособности.

В случае, когда потерпевший на момент причинения вреда не работал, учитывается по его желанию заработок до увольнения либо обычный размер вознаграждения работника его квалификации в данной местности, но не менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации.

В силу п. 29 указанного выше Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1, - в случае, когда потерпевший на момент причинения вреда не работал, по его желанию учитывается заработок до увольнения либо обычный размер вознаграждения работника его квалификации в данной местности. Следует иметь в виду, что в любом случае рассчитанный среднемесячный заработок не может быть менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации (п. 4 ст. 1086 ГК РФ). Приведенное положение подлежит применению, как к неработающим пенсионерам, так и к другим, не работающим на момент причинения вреда лицам, поскольку в п. 4 ст. 1086 ГК РФ не содержится каких-либо ограничений по кругу субъектов в зависимости от причин отсутствия у потерпевших на момент причинения вреда постоянного заработка. При этом, когда по желанию потерпевшего для расчета суммы возмещения вреда учитывается обычный размер вознаграждения работника его квалификации (профессии) в данной местности и (или величина прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации), суд с целью соблюдения принципов равенства, справедливости и полного возмещения вреда вправе учесть такие величины на основании данных о заработке по однородной (одноименной) квалификации (профессии) в данной местности на день определения размера возмещения вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1085 ГК РФ, - при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

Установив, что истец находилась на лечении длительный период времени, в связи с чем не могла получать доход от предпринимательской деятельности, суды пришли к правильному выводу о взыскании утраченного заработка в размере не ниже величины прожиточного минимума для трудоспособного населения на 1 квартал 2018 года.

В п. 27 вышеупомянутого Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъяснено, что в объем возмещаемого вреда, причиненного здоровью, также включаются: расходы на лечение и иные дополнительные расходы (расходы на дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии и т.п.). Судам следует иметь в виду, что расходы на лечение и иные дополнительные расходы подлежат возмещению причинителем вреда, если будет установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение. Однако если потерпевший, нуждающийся в указанных видах помощи и имеющий право на их бесплатное получение, фактически был лишен возможности получить такую помощь качественно и своевременно, суд вправе удовлетворить исковые требования потерпевшего о взыскании с ответчика фактически понесенных им расходов.

Таким образом, расходы на лечение и иные дополнительные расходы подлежат возмещению в пользу потерпевшего при наличии одновременно двух условий: во-первых, потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода; во-вторых, потерпевший не имеет права на их бесплатное получение.

Судами правильно учтены рекомендации по назначению истцу препаратов, в том числе: компливит кальций Д3 никомед, мумие, аспаркам. содержащиеся в медицинской карте амбулаторного больного КГБУЗ «Красноярская межрайонная больница № 3», медицинской карте амбулаторного больного КГБУЗ «КМКБ № 7» в связи с установленным истцу диагнозом. При этом, доказательств, свидетельствующих о том, что указанные лекарственные средства истец могла получить бесплатно - материалы дела не содержат, в программу ОМС, с учетом возраста истца, отсутствия у нее инвалидности, указанные лекарственные средства не входят, представленными чеками подтверждается приобретение истцом вышеуказанных препаратов на сумму 450,15 руб.

При таких обстоятельствах, учитывая нуждаемость истца в вышеуказанных расходах на лечение, а также отсутствие доказательств того, что К.И.А. могла получить данные лекарственные средства бесплатно, выводы судов о взыскании указанных расходов с ответчика соответствуют указанным правовым нормам.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

В силу ст. 151, 1099 - 1101 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающие на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров морального вреда учитываются степень вины нарушителя, степень физических и нравственных страданий потерпевшего, требования разумности и справедливости. Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Таким образом, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон.

Судами при определении размера компенсации морального вреда учтены все установленные законом критерии.

Установив, что истец получила травму при нахождении на траволаторе, являющимся источником повышенной опасности, ответчиком не представлено доказательств отсутствия своей вины в причинении истцу вреда здоровью, ответчик является собственником траволатора, обеспечивает его обслуживание, суды пришли к правильному выводу о частичном удовлетворении иска.

Доводы кассатора о том, что он является ненадлежащим ответчиком, поскольку траволатор находился в фактическом владении и пользовании ООО «Смарт», которое и должно нести ответственность в данном случае, не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который правильно указал, что по договору аренды именно арендодатель – ООО «Тэйко» продолжал осуществление деятельности по техническому обслуживанию источника повышенной опасности, траволатор во время падения истца находился в рабочем режиме, падение произошло в процессе движения истца на траволаторе, таким образом, при определении владельца источника повышенной опасности, суд исходил из конкретных обстоятельств дела. Понятия источника повышенной опасности и опасного производственного объекта не тождественны, а поэтому исключение траволатора из перечня опасных производственных объектов, как правильно указали суды, не свидетельствует о том, что траволатор перестал представлять собой источник повышенной опасности в смысле гражданского законодательства,

Доводы кассационной жалобы о том, что судами не установлено, при каких обстоятельствах истец упала на траволаторе, были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который указал, что факт падения на траволаторе и получения травмы подтверждается совокупностью представленных доказательств: пояснениями истицы в судебном заседании; медицинской картой амбулаторного больного, в которой со слов истца указано, что травма получена в магазине на траволаторе; заключением судебной медицинской экспертизы, согласно которой получение травмы могло возникнуть, в том числе при указанных ею обстоятельствах, показаниями свидетелей. Учитывая изложенное, суды пришли к правильному выводу о том, что К.И.А. получила травму в результате потери равновесия вследствие движения ленты траволатора, что является проявлением вредоносных свойств данного источника повышенной опасности, в связи с чем, лицом, ответственным за причинение вреда, является ООО «Тэйко».

Доводы кассатора о том, что в материалах дела отсутствуют копии медицинских карт амбулаторного больного, на которые ссылается суд апелляционной инстанции, что указанные карты не исследовались судами, отсутствуют запросы об их истребовании, не влекут отмену по существу правильного решения, поскольку в материалах дела имеются запросы суда в адрес Красноярской межрайонной больницы № и Красноярской межрайонной больницы № о предоставлении копии медицинских документов по обращению пациентки К.И.А. (л.д. 94,95, 239, т.1), ответ Красноярской межрайонной больницы № о направлении медицинской карты амбулаторного больного (л.д.170,т.1), определение суда о назначении по делу судебно-медицинской экспертизы, из которого усматривается направление экспертному учреждению одной медицинской карты амбулаторного больного с рентгеновскими снимками, при этом эксперту разрешено при необходимости истребовать медицинскую документацию из других медицинских учреждений, сопроводительное письмо экспертного учреждения, которое возвращает в суд материалы гражданского дела с медицинской картой амбулаторного больного из КГБУЗ «КМКБ №» на имя К.И.А. ДД.ММ.ГГГГ года рождения и медицинской картой амбулаторного больного №./18 из КГБУЗ «Красноярская межрайонная больница №» на имя К.И.А. (л.д.42,т.2), заключение судебного эксперта, в котором имеется ссылка на обе указанные медицинские карты с изложением содержащихся в них записей, сопроводительное письмо суда первой инстанции в адрес суда апелляционной инстанции, из которого усматривается, что вместе с материалами дела были направлены указанные медицинские карты (л.д.181,т.2), которые были исследованы судом апелляционной инстанции, поскольку в апелляционном определении имеется ссылка на содержание указанных медицинских карт.

Кроме того, материалами дела подтверждается, что до вынесения решения судом первой инстанции представитель ООО «Тейко» знакомилась с материалами гражданского дела, что следует и из текста пояснений к судебному заседанию от 22 ноября 2019 г. (л.д. 75-82,т.2), не возражала закончить рассмотрение дела по существу, не высказывая замечаний об отсутствии в материалах дела упомянутых амбулаторных карт.

Иные доводы кассационной жалобы, повторяют доводы апелляционной жалобы, были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, с выводами которого оснований не соглашаться не усматривается, направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

Положения ст. 390 ГПК Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Поскольку определение наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права, судебная коллегия Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Свердловского районного суда г. Красноярска от 27 декабря 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии Красноярского краевого суда от 5 августа 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ООО «Тэйко» - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: