Решение по делу № 2-32/2022 (2-2702/2021;) от 02.06.2021

Дело №2-32/2022

УИД 59RS0004-01-2021-000711-45

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

г. Пермь 22 апреля 2022 года

Ленинский районный суд г.Перми в составе:

председательствующего судьи Гладковой О.В.,

при секретаре судебного заседания Апкиной А.А.,

с участием законного представителя истца Романовской Л.Е. – Романовской О.В.,

представителя ответчика Собяниной В.А. – Жихаревой С.В.,

третьих лиц Романовской Т.В., Романовской О.В.,

представителя третьих лиц – Ковалевой Л.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Пермь гражданское дело по исковому заявлению Романовской Л.Е к Собяниной В.А. о признании договора ипотеки недействительным, применении последствий недействительности сделки,

у с т а н о в и л:

истец Романовская Л.Е. обратилась в суд с иском к ответчику Собяниной В.А. о признании договора ипотеки недействительным, применении последствий недействительности сделки.

В обоснование иска указала, что ДД.ММ.ГГГГ между ней (истцом) и ответчиком заключен договор займа, согласно которому она (Романовская Л.Е.) получила денежные средства в размере 200 000 руб. со сроком возврата до ДД.ММ.ГГГГ. В обеспечение исполнения обязательств по договору займа был оформлен договор ипотеки. ДД.ММ.ГГГГ в отношении объекта недвижимости зарегистрировано обременение в виде ипотеки в пользу Собяниной В.А. Срок, на который установлено ограничение с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. С ДД.ММ.ГГГГ истец ежемесячно вносила платежи по договору. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ истцом в пользу ответчика перечислена сумма 206 000 руб. На дату оформления договора займа, договора ипотеки она (Романовская Л.Е.) находилась в преклонном возрасте 77 лет, являлась пенсионером с единственным источником дохода – пенсией. На момент составления договора о залоге у истца имелись признаки неплатежеспособности в виде исполнительных производств, возбужденных ДД.ММ.ГГГГ судебными приставами-исполнителями. По состоянию на ДД.ММ.ГГГГ остаток задолженности по исполнительному производству составлял 1 570 497,75 руб. Задолженность по сводному исполнительному производству в отношении истца на ДД.ММ.ГГГГ составляет 1 353 168,38 руб. В силу своего преклонного возраста Романовская Л.Е. не в полной мере понимала, какие документы она подписывает и какие юридические последствия могут наступить в результате ненадлежащего исполнения ею принятых на себя обязательств. Данное жилое помещение является единственным пригодным для проживания.

Просит признать договор ипотеки от ДД.ММ.ГГГГ недействительным, применить последствия недействительности сделки, вернуть стороны в первоначальное положение и снять залоговое обременение с 2/3 долей трехкомнатной квартиры, общей площадью 60,3 кв.м., на 9-м этаже, с кадастровым номером №, по адресу: <Адрес>, принадлежащей на праве собственности Романовской Л.Е.

Решением Ленинского районного суда г.Перми от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ, Романовская Л.Е., <данные изъяты>, признана недееспособной.

На основании приказа Территориального управления Министерства социального развития Пермского края по г.Перми от ДД.ММ.ГГГГ над недееспособной Романовской Л.Е. установлена предварительная опека, временно опекуном назначена Романовская О.В. (Т.III л.д. 83).

Приказом Территориального управления Министерства социального развития Пермского края по г.Перми от ДД.ММ.ГГГГ над Романовской Л.Е. установлена опека, опекуном назначена Романовская О.В.

    Истец Романовская Л.Е. в судебное заседание не явилась, о дате, месте и времени рассмотрения дела извещена надлежащим образом.

Законный представитель Романовской Л.Е. – Романовская О.В., являющаяся также третьим лицом, в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме.

Ответчик Собянина В.А. в судебное заседание не явилась, о дате, месте и времени рассмотрения дела извещена надлежащим образом. В письменных возражениях на исковое заявление указала, что в отношении истца возбуждено 4 исполнительных производства. Фактические обстоятельства подтверждают то, что истец, вступая в гражданско-правовые обязательства, осознает и осознавала характер совершаемых ею действий и их последствия. Довод истца о невозможности обращения взыскания на единственное для истца жилье противоречит нормам действующего законодательства. Ссылка истца на положения ст. 78 ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» основывается на неправильном толковании норм материального права и установлению обстоятельств по делу. Истец является собственником 2/3 доли квартиры, в связи с чем действия истца по передаче в залог своего имущества являются законными. Возможность передачи квартиры или доли в праве в залог предусмотрена ст. 2 ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)». Ипотека может быть установлена в обеспечение обязательства по кредитному договору, по договору займа или иного обязательства. При обращении взыскания на предмет залога, переданного истцом, права проживания иных лиц в квартире, не прекращаются на основании ст. 78 ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)». Истец самостоятельно выразила волю на заключение договора займа и договора ипотеки, взяв на себя обязательства исполнять условия договора, в том числе уплачивать проценты за пользование займом в согласованном в договоре размере, нести ответственность в установленном договором размере в случае нарушения обязательств по нему, в том числе путем обращения взыскания на предмет залога. Истец исполняла обязательства по выплате процентов, в связи с чем, признавала действительность заключенных ей договоров. Просила в удовлетворении исковых требований отказать.

Представитель ответчика Жихарева С.В. в судебном заседании с заявленными исковыми требованиями не согласилась в полном объеме. В письменных отзывах на исковое заявление указала, что бремя доказывания того, что лицо не отдавало отчета своим действиям и не могло руководить ими в момент совершения сделки лежит на истце. Договор ипотеки подписан лично истцом, на момент их заключения истец знала о своем материальном положении, действуя добросовестно должна была предвидеть возможность исполнения ею дополнительных обязательств с учетом уже имеющихся, при этом истец не была лишена возможности отказаться от подписания как договора займа на изложенных в нем условиях, так и договора ипотеки, доказательств обратного не представлено. Отмечает, что амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении Романовской Л.Е. проводилась с 09:00 до 16:00, в какой день проводилась экспертиза не указано. Два экспертных заключения имеют противоречивые выводы. Выводы амбулаторного исследования Романовской Л.Е. не соответствуют материалам дела, медицинским сведениям, а также противоречат принципу всестороннего полного и беспристрастного проведения медицинского обследования. При проведении экспертизы экспертами не дана оценка эмоционально-волевой и познавательной сферы у подэкспертного в юридически значимый момент. Экспертами не привлекался невролог. В заключении отсутствует оценка результатов исследований, обоснование выводов на поставленные вопросы, отсутствуют материалы, иллюстрирующие заключение эксперта или комиссии экспертов, которые должны прилагаться к заключению и служат его составной частью, отсутствуют фактические данные, позволяющие проверить обоснованность сделанных выводов. В материалах дела отсутствуют сведения о том, что на юридически значимый момент Романовская Л.Е. не могла понимать значение своих действий и не могла руководить ими, психиатр и медицинский психолог ее в этот момент не исследовали. Сведений объективно, свидетельствующих о том, что на момент совершения сделки Романовская Л.Е. не была способна понимать значение своих действий либо руководить ими в силу имеющегося у нее психологического заболевания, не представлено. Оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Третье лицо Романовская Т.В. в судебном заседании поддержала исковые требования.

Представитель третьих лиц – Ковалева Л.А. в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме.

Свидетель ФИО1 в судебном заседании пояснил, что является врачом-психиатром, входил в состав экспертной комиссии ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница», проводившей амбулаторную комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу. Отметил, что какими именно <данные изъяты> заболеваниями страдала Романовская Л.Е. указано в заключении на стр. 17. В юридически значимый период у Романовской Л.Е. имелось <данные изъяты> расстройство поименовано в квалификации заболеваний в разделе психических расстройств и шифруется №. У Романовской Л.Е. имелись в юридически значимый период признаки <данные изъяты> расстройства, лишающие ее способности понимать значение своих действий и руководить ими. Об этом свидетельствует <данные изъяты> Ссылки родственников на протяжении многих лет на постепенную утрату самостоятельно осуществлять повседневную деятельность, безразличность к своему внешнему виду и потребностям вне рамок патологических идей, неестественность эмоциональных реакций, инверсию волевой активности, снижение естественных побуждений и патологическая раздражительность, упрямство, действия вопреки очевидному в рамках паранойяльных идей. Все это является признаками <данные изъяты> расстройства. Диагноз <данные изъяты> был установлен задолго до юридически значимого периода, и имелся у Романовской Л.Е. с ДД.ММ.ГГГГ. Данный диагноз стал следствием ряда причин, это <данные изъяты>. Все это привело к <данные изъяты>, которая возникла задолго до юридически значимого периода, прогрессивно и медленно развивалась. К моменту совершения юридически значимого действия достигла выраженности. Сам по себе диагноз не является исключительным аргументом, так как является лишь причиной возникновения <данные изъяты> расстройств. У Романовской Л.Е. была нарушена память. В данном случае не был поставлен диагноз <данные изъяты>, а сконцентрировались на выраженных когнитивных расстройствах. Когнитивное расстройство не стало основанием для вывода в заключении. Паранойяльные идеи послужили основанием для того, чтобы принять решение, что Романовская Л.Е. не понимала значение своих действий и не могла ими руководить. Паранойяльные идеи у Романовской Л.Е. уже были с ДД.ММ.ГГГГ. Паранойяльные идеи могли повлиять на юридически значимое действие, выраженные в патологическом стяжательстве и реформаторстве. Романовская Л.Е. не могла понимать сущность заключаемой сделки. Паранойяльные идеи – это центр ее внимания, она рассказывает о вещах болезненно и которые не соответствуют действительности. Романовская Л.Е. совершает действие под влиянием паранойяльной идеи, ей управляло <данные изъяты> расстройство. Диагноз № установлен Романовской Л.Е. только сейчас, оценивали ее состояние на момент совершения сделки. ДД.ММ.ГГГГ такой диагноз врачом-психиатром Романовской Л.Е. не был поставлен. Он (ФИО1) сам лично видел Романовскую Л.Е. и общался с ней, и у нее имелось паттерное поведение. В юридически значимый период у нее было заострение паттерного поведения, которое из психологического перешло в психопатологическое. К юридически значимому моменту это перешло в болезненную выраженность, что стало основанием для формирования бредовых идей. ДД.ММ.ГГГГ уже неврологом краевой психиатрической больницы отмечались выраженные когнитивные расстройства, ДД.ММ.ГГГГ был повторный осмотр врачом-неврологом и поставлен диагноз <данные изъяты>. Диагноз <данные изъяты> не был установлен Романовской Л.Е., он устанавливается врачом-психиатром, но невролог, осматривавший Романовскую Л.Е. ДД.ММ.ГГГГ, предположил о наличии <данные изъяты>, так как данный врач не является психиатром, но предположить врач может, видя психическое состояние человека, и может порекомендовать консультацию у врача-психиатра. Когнитивные расстройства являются проявлением психического расстройства. Когнитивное расстройство может быть выражено незначительно, но с психическими проявлениями они составляют <данные изъяты> расстройство, которое лишало возможности понимать значение своих действий и руководить ими.

Свидетель ФИО2 в судебном заседании пояснила, что является психологом, входила в состав экспертной комиссии ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница», проводившей амбулаторную комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу. Отметила, что ДД.ММ.ГГГГ врачом-неврологом был поставлен медицинский диагноз умеренная <данные изъяты>. Эксперт сама лично беседовала с Романовской Л.Е. Она полноценно связно информативно дать информацию по заключенной сделке не могла, давала отрывочные сведения, частично могла объяснить какие-то действия, а какие-то совершенно не могла. Она подтверждает факт, что брала денежные средства, но объяснить, куда их тратила, для чего она их брала, каким образом собиралась возвращать, какую сумму должна вернуть, объяснить разумно не могла. Полноценно суть сделки она не понимала, не понимала до конца последствия, что ей грозит в случае невыплаты. Ее цели для взятия денежных средств были патологическими, по надуманным основаниям. Цели у нее были мнимые, была проведена комплексная оценка на основании всей информации, которая была предоставлена. Человек с бредовой симптоматикой может говорить все, что угодно. Бредовая симптоматика – это оторванность от реальности. С ее слов было написано, что Романовская Л.Е. работала помощником губернатора, но на самом деле это ничем не подтверждается, что и говорит о расхождении с реальностью, что подтверждается также показаниями свидетелей. В совокупности была взята вся представленная документация, в том числе и медицинская документация, показания свидетелей, и то, что говорит сама Романовская Л.Е. У Романовской Л.Е. расстройство не достигает <данные изъяты>. <данные изъяты> – это не <данные изъяты>, имеется снижение, но не достигается уровня <данные изъяты>, и это не говорит, что человек полностью понимает значение своих действий. В выводах заключения не имеется <данные изъяты>, стоит диагноз <данные изъяты>. Врач общей практики предположительно указал, что имеется <данные изъяты>. Был проведен ряд исследований в период пребывания в стационарах, где было описано ее состояние, и где снижение когнитивных процессов проявляется неоднократно и давно. Сосудистая патология без когнитивных нарушений не бывает. В <данные изъяты> входит <данные изъяты> расстройство, все зависит от степени выраженности. С Романовской Л.Е. беседовали долго, приезжала к экспертам два раза. Этого времени было достаточно, чтобы сделать выводы. Психическое расстройство установил врач-психиатр. Романовская Л.Е. принимает решения без прогноза, без критической оценки последствий, она не понимает какую сумму отдает, и что это означает. Она говорит, что отдает 12 000 руб. и считает, что выплачивает 200 000 руб. Человек со сниженным интеллектом, с ограниченным объемом внимания, который не может в полной мере понять ситуацию, в которой оказался, формально совершает какие-то действия. Исходя из медицинской карты симптоматика нарастала и была уже достаточно выраженной в юридически значимый период.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, допросив свидетелей, обозрев медицинские документы Романовской Л.Е., суд пришел к следующему.

Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ между Романовской Л.Е. (залогодателем) и Собяниной В.А. (залогодержателем) заключен договор ипотеки (Т. I л.д.17-20, 78-79).

Согласно п. 1.1 договора ипотеки залогодатель передает в ипотеку (залог недвижимости) залогодержателю принадлежащее залогодателю недвижимое имущество в виде 2-х долей в праве ? и 1/6 (в сумме 2/3) в 3-комнатной квартире, жилого назначения, общей площадью 60,3 кв.м., на 9 этаже, с кадастровым номером №, по адресу: <Адрес> (л.д. 78).

В соответствии с п. 1.3 ипотекой имущества обеспечивается исполнение обязательств залогодателем по договору займа с процентами и залоговым обеспечением от ДД.ММ.ГГГГ, заключенному в г.Перми ДД.ММ.ГГГГ между залогодержателем Собяниной В.А. и залогодателем Романовской Л.Е. По условиям договора займа с процентами и с залоговым обеспечением от ДД.ММ.ГГГГ залогодержатель передает залогодателю сумму займа 200 000 руб., для коммерческих нужд, сроком до ДД.ММ.ГГГГ с оплатой за пользование займом процентов в размере 7% за каждый месяц от суммы займа, что составляет 14 000 руб. в месяц. В случае невозвращения залогодателем суммы займа и (или) неуплаты или нарушения сроков уплаты процентов и пени по займу, залогодержатель имеет право потребовать досрочного возврата всей суммы займа и причитающихся процентов с неустойкой, а также залогодержатель имеет право досрочно обратиться в суд с требованием об обращении взыскания на заложенное имущество. Сумма займа с процентами и пени должны быть возвращены не позднее 7 календарных дней с момента получения требования. Залогодатель обязуется выписаться из квартиры в течение 30 дней с момента предъявления такого требования залогодержателя.

Из п. 1.4 договора ипотеки следует, что закладываемое имущество оценивается сторонами в 400 000 руб. Данная оценка рассматривается как начальная продажная цена указанного имущества.

Договор ипотеки зарегистрирован в Управлении Росреестра по Пермскому краю ДД.ММ.ГГГГ (Т. I л.д. 20, 57 оборот).

В обоснование исковых требований Романовская Л.Е. указывает на недействительность договора ипотеки, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ней (Романовской Л.Е.) и Собяниной В.А., в связи с тем, что в силу своего преклонного возраста Романовская Л.Е. не в полной мере понимала, какие документы она подписывает и какие юридические последствия могут наступить в результате ненадлежащего исполнения ею принятых на себя обязательств.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 №10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», в случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности преследуемого им материально-правового интереса суд обязан сам определить, из какого правоотношения спор возник и какие нормы подлежат применению.

Аналогичные разъяснения изложены в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

В силу пункта 1 статьи 9 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

Согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают, в том числе, из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

В соответствии со статьей 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В силу ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Согласно пункту 3 статьи 154 ГК РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех и более (многосторонняя сделка).

При этом одним из условий действительности сделки является, в частности соответствие воли (внутреннего намерения, желания субъекта, направленного на достижение определенного правового результата) и волеизъявления лица (внешнего проявления воли), являющегося стороной сделки, на ее совершение.

Граждане и юридические лица свободны в заключении договора (п. 1 ст. 421 ГК РФ).

Статья 166 ГК РФ предусматривает, что сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно п. 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии со статьей 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у стороны сделки в момент заключения договора, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В соответствии с частью 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

В силу статьи 60 ГПК РФ обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Принимая во внимание, что по искам о признании сделок недействительными не установлена правовая доказательственная презумпция, исходя из положений статьи 56 ГПК РФ, обязанность по доказыванию указанных обстоятельств лежит на истце как на стороне, заявившей такое требование.

В соответствии с частью 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний, суд назначает экспертизу.

В абз. 3 пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 №11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» разъяснено, что во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК РФ).

С целью установления юридически значимых обстоятельств для правильного разрешения спора в рамках данного гражданского дела по ходатайству представителя Романовской Л.Е. по делу была назначена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза (Т. II л.д. 64-68).

Согласно заключению комиссии экспертов ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» № от ДД.ММ.ГГГГ, у Романовской Л.Е., <данные изъяты>, в настоящее время имеется <данные изъяты>. Об этом свидетельствуют сведения из меддокументов <данные изъяты>. Выявляемое у подэкспертной расстройство <данные изъяты> характеризуется постепенным прогредиентным волнообразным течением, формировалось у нее на протяжении ряда лет, имелось у нее и в интересующий суд период времени - составление договора ипотеки ДД.ММ.ГГГГ (ответ на вопросы № 1, № 2). В период подписания интересующего суд договора у подэкспертной имелось ослабление интеллектуально-мнестических функций, эмоционально-волевые нарушения (эмоциональная неустойчивость, раздражительность). Однако в представленных материалах не содержится сведений о том, что у нее тогда имелись такие психические расстройства, а также состояния, которые бы указывали на ее неспособность к осознанию фактического содержания совершенных действий и способности к их волевому управлению. С одной стороны, недостаточно известна глубина и степень выраженности имеющихся у нее в юридически значимый период психических расстройств, не содержится информации о каких-либо декомпенсирующих факторах, в том числе психогенных, состоянии физического и психического здоровья, выраженности изменений психики, не отражается полноценно ее психическое состояние в тот период. В медицинской документации отсутствует полноценное описание ее психического состояния (психиатром она тогда не осматривалась, имеется лишь осмотр невролога от ДД.ММ.ГГГГ, но и согласно ему у Романовской тогда явных когнитивных расстройств не отмечалось, а имелись эмоциональная лабильность, тревожность). Врачами общей сети ее когнитивные функции никак не оценивались. Нет объективных сведений о том, в течение какого периода времени у Романовской Л.Е. произошло углубление имеющихся у нее психопатологических нарушений, сама же она отмечает существенное ухудшение состояния здоровья, в том числе психического, после перенесенной ею новой коронавирусной инфекции. В то же время, в период, приближенный к юридически значимому, Романовская Л.Е. сохраняла практическую ориентировку в окружающем, в вопросах повседневной жизни, вела привычный для нее образ жизни, имела широкий круг знакомых, исходя из прежних убеждений и интересов вступила в незарегистрированную организацию, ее действия в период заключения сделки не противоречили ее поведению в предшествующий длительный период ее жизни; мотивация совершения сделки не носила какого-либо очевидно нелепого патологического характера (не обуславливалась болезненными переживаниями), отсутствовала какая-либо психотическая симптоматика, в том числе бред, галлюцинации, патологически измененное настроение, при социальном взаимодействии с окружающими она тогда не производила впечатление психически больной. Учитывая вышеизложенное, с учетом изучения динамики психического состояния подэкспертной, в юридически значимый период времени у нее не отмечалось каких-либо выраженных психических нарушений, в том числе грубого интеллектуально-мнестического снижения и критико-прогносгических функций, состояний измененного сознания, бреда, галлюцинаций, очерченных аффективных и выраженных эмоционально-волевых расстройств, тяжелых сомато-неврологических нарушений временного либо хронического характера, которые нарушали бы ее свободное волеизъявление. Таким образом, в представленных экспертам данных (с учетом динамики <данные изъяты> состояния Романовской Л.Е.) не содержится сведений о том, что она находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значение своих действий и руководить ими (ответ на вопрос №3). Вместе с тем, несмотря на наличие у нее в тот период негрубо выраженных психопатологических нарушений, учитывая пожилой возраст подэкспертной, обстоятельства, сопутствующие совершению указанного договора, необходимо учитывать совокупность клинических, индивидуально-психологических и психогенных факторов, оказывающих влияние на ее поведение в период совершения сделки, изучить психологические качества личности подэкспертной в динамике на протяжении жизни, характер воздействия сложившейся ситуации и ее влияние на принятие решения о подписании договора и способность оценить его последствия и оценивать совокупность психических нарушений и психологических особенностей подэкспертной в рамках проведения ей комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (Т. II л.д.239-246).

По ходатайству представителя Романовской Л.Е. по делу была назначена комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза (Т. II л.д. 16-19).

Согласно заключению комиссии экспертов ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» №, у Романовской Л.Е. ДД.ММ.ГГГГ в юридически значимый период (ДД.ММ.ГГГГ) имелось <данные изъяты>. Об этом свидетельствуют <данные изъяты>; указанные в ДД.ММ.ГГГГ неврологом в рамках <данные изъяты> не имевшие обратного развития «нарушения памяти», «нарушения памяти особенно на текущие события», выраженные <данные изъяты> расстройства (предположительно для врача общей практики <данные изъяты>); ссылки родственников на протяжении многих лет на постепенную утрату Романовской самостоятельно осуществлять повседневную деятельность, безразличность к своему внешнему виду и потребностям вне рамок патологических идей, неестественность эмоциональных реакций, инверсию волевой активности, снижение естественных побуждений и патологическую раздражительность, упрямство, действия вопреки очевидному в рамках паранойяльных идей. Данный вывод подтверждается и психологическим исследованием, согласно которому поведение подэкспертной в юридически значимой ситуации определялось механизмами не психологического, а психопатологического характера в рамках выявленного у нее <данные изъяты> расстройства. Таким образом, в интересующий суд период, имевшееся у Романовской Л.Е., ДД.ММ.ГГГГ, <данные изъяты> расстройство сопровождалась нарушениями восприятия, внимания, мышления, интеллекта, памяти и критики, обуславливающими неспособность к смысловой оценке ситуации, осознанию юридических особенностей сделки и прогноза ее последствий, нарушение критических функций, целенаправленности и регуляции своих действий. Поэтому по своему психическому состоянию при заключении договора ипотеки ДД.ММ.ГГГГ Романовская Л.Е., ДД.ММ.ГГГГ, не могла понимать значение своих действий и руководить ими (Т. III л.д. 54-62).

В подтверждение возражений относительно заявленных исковых требований, стороной ответчика представлено заключение специалиста Молчанова С.Е. от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому анализ экспертных заключений №, № указывает на то, что каких-либо объективных сведений о наличии у Романовской Л.Е. на момент юридически значимого действия, заключения договора ипотеки ДД.ММ.ГГГГ психического расстройства, лишающего ее способности понимать значение своих действий и руководить ими не имеется (Т. III л.д. 85-87).

Согласно заключению специалиста Молчанова С.Е. от ДД.ММ.ГГГГ, представленного стороной ответчика, при осмотре психиатром ДД.ММ.ГГГГ Романовской Л.Е. выдавалось заключение, согласно которому «синдромов, являющихся противопоказаниями к отдельным видам деятельности, а также деятельности, связанной с источниками повышенной опасности у неё не выявлено, то есть не выявлено какого-либо <данные изъяты> расстройства», что соответствует критериям <данные изъяты> здоровья. При осмотре неврологом ДД.ММ.ГГГГ явных когнитивных нарушений Романовской Л.Е. не отмечалось, обнаруживалась «эмоциональная лабильность, тревожность», что соответствует критериям <данные изъяты> № по МКБ-10. Указанное расстройство не лишает способности понимать характер и значение своих действий и руководить ими. На период заключения договора ипотеки ДД.ММ.ГГГГ сведений о наличии у Романовской Л.Е. какого-либо психического расстройства не содержится (ответ на вопрос №1). Сведений о наличии у Романовской Л.Е сведений о наличии у неё какого-либо психического расстройства на момент заключения договора ипотеки ДД.ММ.ГГГГ в медицинской документации не содержится (ответ на вопрос №2). Согласно кодексу профессиональной этики психиатра, принятого на пленуме правления Российского общества психиатров ДД.ММ.ГГГГ, «психиатр не вправе навязывать пациенту свои философские, религиозные, политические взгляды. Личные предубеждения психиатра или иные профессиональные мотивы не должны оказывать воздействие на диагностику и лечение. Диагноз психического расстройства не может основываться только на несовпадении взглядов и убеждений человека с принятыми в обществе». Таким образом, политические идеологические убеждения, в том числе и деструктивного характера не могут являться признаками психического расстройства (ответ на вопрос №3). Диагноз <данные изъяты> не входит и <данные изъяты> расстройством не является. Диагноз <данные изъяты> не определен в качестве самостоятельной нозологической единицы и должен кодироваться как <данные изъяты> в главе болезни нервной системы МКБ-10 (ответ на вопрос №4). Выводы психолога при проведении Романовской Л.Е. ДД.ММ.ГГГГ о наличии у неё <данные изъяты> признаками <данные изъяты> не являются, соответствуют <данные изъяты> № по МКБ-10 (ответ на вопрос №5). В связи с большим временным лагом в 3 года, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, учитывая отсутствие медицинских сведений о наличии у Романовской Л.Е. на период ДД.ММ.ГГГГ какого-либо <данные изъяты> расстройства, экстраполировать её <данные изъяты> состояние при проведении ей судебно-психиатрических экспертиз в ДД.ММ.ГГГГ годах на юридически значимый период ДД.ММ.ГГГГ не представляется возможным (ответ на вопрос №6).

В соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

При разрешении данного гражданско-правового спора суд в качестве доказательства состояния Романовской Л.Е. в период заключения договора ипотеки от ДД.ММ.ГГГГ принимает во внимание заключение судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» №, поскольку экспертиза была проведена комиссией экспертов (врачами-психиатрами и психологом), заключение судебной экспертизы составлено с соблюдением требований действующего законодательства, в соответствии с общепринятыми методиками, в полном объеме отвечает требованиям ст. 86 ГПК РФ, исследование выполнено квалифицированными независимыми специалистами, которым разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 85 ГПК РФ с предупреждением об уголовной ответственности, предусмотренной ст. 307 УК РФ.

В силу положений части 2 ст. 56 ГПК РФ, суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Согласно ст. 59 ГПК РФ суд принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела.

Показания свидетелей ФИО3, ФИО4 суд оценивает в совокупности с иными доказательствами по делу, поскольку свидетели не могут в полном объеме оценить психическое состояние Романовской Л.Е., решение вопроса о наличии или отсутствии заболеваний, влияющих на способность лица понимать значение своих действий и руководить ими возможно только с помощью специальных медицинских знаний.

Принимая во внимание то обстоятельство, что рассмотрение дела требовало специальных познаний в области психиатрии и психологии, судом была назначена судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, эксперты исследовали представленные материалы, сочли их достаточными для категорического вывода о состоянии Романовской Л.Е., о необходимости предоставления дополнительных сведений относительно состояния Романовской Л.Е. в юридически значимый период суду сообщено не было.

Суд приходит к выводу о доказанности того, что Романовская Л.Е. не понимала значение своих действий и природу заключаемой ей сделки, исходя из анализа как показаний свидетелей, письменных доказательств и учитывая, что в результате совершения сделки Романовская Л.Е. распорядилась единственным для нее жилым помещением. В пункте 2.2 договора ипотеки от ДД.ММ.ГГГГ указано, что обращение залогодержателем взыскания на заложенное имущество и реализация этого имущества являются основанием для прекращения права пользования им залогодателя и любых иных лиц, то есть после заключения договора Романовская Л.Е. при неисполнении обязательств по договору займа фактически утрачивала право пользования жилым помещением.

Доводы стороны ответчика о том, что истцом не представлено каких-либо достаточных доказательств того, что Романовская Л.Е. не понимала значение своих действий при заключении договора ипотеки от ДД.ММ.ГГГГ, заблуждалась относительно природы заключаемой сделки, противоречат материалам дела и является субъективным мнением ответчика.

Как следует из содержания заключения ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» №, выводы комиссии экспертов основаны на анализе соматического, неврологического и психического состояния Романовской Л.Е., полученных на основании осмотра, записей в медицинских документах, а также показаний свидетелей, которые также были предметом исследования комиссии экспертов.

Допрошенные в судебном заседании эксперты подтвердили свои выводы, изложенные в заключении, и дали мотивированные ответы на возникшие у сторон вопросы.

С учетом того, что эксперты пришли к выводу о том, что в момент подписания договора ипотеки Романовская Л.Е. не понимала значение своих действий, психическое расстройство сопровождалось нарушениями восприятия, внимания, мышления, интеллекта, памяти и критики, обуславливающими неспособность к смысловой оценке ситуации, осознанию юридических особенностей сделки и прогноза ее последствий, нарушение критических функций, целенаправленности и регуляции своих действий, суд приходит к выводу о том, что при заключении договора ипотеки ДД.ММ.ГГГГ Романовская Л.Е. имела порок воли, выраженное волеизъявление на совершение сделки безусловным не являлось.

Суду не представлено достоверных доказательств, которые бы опровергали заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» №.

Экспертное заключение содержит ясные, однозначные выводы, сомнений в правильности или обоснованности заключений судебной экспертизы не возникает, выводы, изложенные в заключении, согласуются с иными доказательствами по делу, выводы экспертного заключения подтверждены пояснениями эксперта-психиатра и эксперта-психолога, принимавших участие в проведении экспертных исследований, в судебном заседании.

Оснований для принятия в качестве доказательства при оценке состояния Романовской Л.Е. в юридически значимый период заключения судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» № от ДД.ММ.ГГГГ не имеется, поскольку экспертами был сделан вывод о том, что, учитывая пожилой возраст подэкспертной, обстоятельства, сопутствующие совершению указанного договора, необходимо учитывать совокупность клинических, индивидуально-психологических и психогенных факторов, оказывающих влияние на ее поведение в период совершения сделки, изучить психологические качества личности подэкспертной в динамике на протяжении жизни, характер воздействия сложившейся ситуации и ее влияние на принятие решения о подписании договора и способность оценить его последствия и оценивать совокупность психических нарушений и психологических особенностей подэкспертной в рамках проведения ей комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (Т. II л.д. 239-246).

Таким образом, эксперты в рамках судебно-психиатрической экспертизы не смогли прийти к однозначному и категоричному выводу при оценке состояния Романовской Л.Е. в юридически значимый период, в связи с необходимостью при производстве экспертизы также учитывать совокупность клинических, индивидуально-психологических и психогенных факторов, оказывающих влияние на поведение Романовской Л.Е. в период совершения сделки.

Представленная ответчиком рецензия на заключение судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы не свидетельствует о его порочности, не опровергает выводов экспертов и не может быть принята во внимание судом, поскольку указание на то, что в связи с большим временным лагом в 3 года, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, учитывая отсутствие медицинских сведений о наличии у Романовской Л.Е. на период ДД.ММ.ГГГГ какого-либо психического расстройства, экстраполировать её психическое состояние при проведении ей судебно-психиатрических экспертиз в ДД.ММ.ГГГГ годах на юридически значимый период ДД.ММ.ГГГГ не представляется возможным, опровергается экспертным заключением, в котором все выводы экспертов-психиатров и эксперта-психолога отражены. Выводы рецензента о том, что каких-либо объективных сведений о наличии у Романовской Л.Е. на момент юридически значимого действия, заключения договора ипотеки ДД.ММ.ГГГГ психического расстройства, лишающего ее способности понимать значение своих действий и руководить ими, не имеется является субъективным мнением рецензента.

Выводы, содержащиеся в представленной ответчиком рецензии на вышеуказанное заключение судебной экспертизы, не могут служить основанием для признания исковых требований необоснованными, поскольку в рамках проведенного исследования специалист не был предупрежден об уголовной ответственности, при этом рецензия на заключение судебной экспертизы не является самостоятельным исследованием, и, по своей сути, сводится к критическому, частному мнению специалиста относительно выводов судебной экспертизы, при этом, положениями ГПК РФ не предусмотрено оспаривание экспертного заключения рецензией другого экспертного учреждения.

Ссылка стороны ответчика на то, что при проведении комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы к участию не был привлечен невролог, в связи с чем экспертами были нарушены требования Протокола ведения больных, утв. Министерством здравоохранения и социального развития ДД.ММ.ГГГГ, является несостоятельной, поскольку определение психического состояния лица и возможность осознавать значение своих действий входит в компетенцию врача-психиатра, а не невролога.

В соответствии с пп. «д» п. 10 Приказв Минздрава России от 12.01.2017 №3н «Об утверждении Порядка проведения судебно-психиатрической экспертизы» (зарегистрировано в Минюсте России 02.03.2017 №45823) психиатрическое исследование включает функциональное исследование и консультацию врачей-специалистов. Объем функциональных методов исследования и необходимость консультации врачей-специалистов определяется диагностической потребностью.

Согласно ст. ст. 14, 15 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» по получении постановления или определения о назначении судебной экспертизы руководитель государственного судебно-экспертного учреждения обязан поручить ее производство конкретному эксперту или комиссии экспертов данного учреждения, которые обладают специальными знаниями в объеме, требуемом для ответов на поставленные вопросы; если специальные знания иных лиц необходимы для дачи заключения, руководитель государственного судебно-экспертного учреждения вправе ходатайствовать перед органом или лицом, назначившими судебную экспертизу, о включении в состав комиссии экспертов лиц, не работающих в данном учреждении.

С подобным ходатайством о привлечении к экспертизе врача-невролога руководитель ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» при получении определения суда и материалов данного дела не обращался.

Доводы представителя ответчика о том, что ДД.ММ.ГГГГ Романовская Л.Е. проходила осмотр психиатра, согласно справке которого она не имеет психических расстройств, суд не принимает во внимание, поскольку при обращении к психиатру, согласно записи осмотра, психических расстройств у Романовской Л.Е. выявлено не было, вместе с тем описание ее психического состояния при осмотре психиатром содержит неполные, очень краткие и формальные сведения, не подкрепленные дополнительными методами исследования (диагностические шкалы, экспериментально-психологическое исследование и пр.).

Указание стороны ответчика на то, что в заключении экспертов ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» № отсутствуют ответы на конкретно поставленные судом вопросы, не имеет правового значения, поскольку из содержания заключения видно, что выводы экспертов были объединены в один ответ, который по своей сути содержит ответы на все вопросы. Учитывая, что вопросы, поставленные судом, по своему содержанию взаимосвязаны, то дача экспертами на них единого ответа не противоречит требованиям, предъявляемым законом к составлению экспертного заключения. Кроме того, выводы экспертов являются достаточными и полными для разрешения вопроса, имеющего юридическое значение для настоящего дела.

Доводы представителя ответчика о том, что Романовская Л.Е. в период до ДД.ММ.ГГГГ и после заключала договоры займа, выдавала доверенности, не свидетельствуют о том, что у Романовской Л.Е. отсутствовали психические нарушения и она могла ясно оценивать юридически значимую ситуацию (заключение договора ипотеки ДД.ММ.ГГГГ) и у нее имелось правильное представление о существе сделки.

Ссылка стороны ответчика на то, что в заключении экспертов отсутствуют материалы, иллюстрирующие заключение экспертов, не является основанием для признания заключения экспертов ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» № недопустимым доказательством по делу.

В соответствии со ст. 25 Федерального закона от 31.05.2001 №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» материалы, иллюстрирующие заключение эксперта или комиссии экспертов, прилагаются к заключению и служат его составной частью. Документы, фиксирующие ход, условия и результаты исследований, хранятся в государственном судебно-экспертном учреждении.

Следовательно, иллюстрация в подтверждение заключения проводится по усмотрению эксперта, обязанности приводить графические материалы по всем поступившим документам у эксперта нет.

Доводы стороны ответчика о том, что экспертами ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» при составлении заключения № не была дана оценка справке психиатра от ДД.ММ.ГГГГ, являются необоснованными, поскольку указанные сведения были учтены на стр. 15 заключения (Т. III л.д. 61).

Ссылка стороны ответчика на то, что не указано в какой день проводилась амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении Романовской Л.Е., является несостоятельной, поскольку из вводной части заключения следует, что заключение № датировано ДД.ММ.ГГГГ (Т. III л.д. 61). На ДД.ММ.ГГГГ было назначено проведение освидетельствования Романовской Л.Е., что подтверждается извещением, направленным в адрес суда экспертным учреждением (Т. III л.д. 25). Кроме того, указанное извещение из экспертного учреждения было также направлено судом в адрес всех лиц, участвующих в деле, в том числе и в адрес ответчика, что подтверждается сопроводительным письмом (Т. III л.д. 30).

Из содержания искового заявления следует, что истцом также заявлены требования о признании недействительным договора ипотеки, заключенного ДД.ММ.ГГГГ, по основаниям ст. 168 ГК РФ. В обоснование заявленных требований истец ссылалась на то, что поскольку целевое назначение полученного займа не отвечает требованиям пункта 1 статьи 78 Федерального закона «Об ипотеке (залоге) недвижимости», договор об ипотеке не соответствует требованиям законодательства и является ничтожным.

Пунктом 1 ст. 78 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» предусмотрено, что обращение залогодержателем взыскания на заложенные жилой дом или квартиру и реализация этого имущества являются основанием для прекращения права пользования ими залогодателя и любых иных лиц, проживающих в таких жилом доме или квартире, при условии, что такие жилой дом или квартира были заложены по договору об ипотеке либо по ипотеке в силу закона в обеспечение возврата кредита или целевого займа, предоставленных банком или иной кредитной организацией либо другим юридическим лицом на приобретение или строительство таких или иных жилого дома или квартиры, их капитальный ремонт или иное неотделимое улучшение, а также на погашение ранее предоставленных кредита или займа на приобретение или строительство жилого дома или квартиры.

Данная норма закона не создает препятствий для обращения взыскания на заложенное имущество, а является основанием для прекращения права пользования им залогодателя и иных проживающих в нем лиц, в том числе, если оно является единственным пригодным для проживания ответчика и членов его семьи помещением.

Довод истца о том, что взыскание не может быть обращено на единственное жилье гражданина, основан на неправильном толковании норм материального и процессуального права.

Согласно ч. 1 ст. 446 ГПК РФ взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности: жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Спорное жилое помещение является предметом ипотеки, следовательно, на него может быть обращено взыскание.

Абзац 2 части 1 статьи 446 ГПК РФ содержит запрет обращения взыскания на жилое помещение, если для гражданина-должника и членов его семьи оно является единственным пригодным для постоянного проживания.

Между тем этот запрет не распространяется на жилое помещение, являющееся предметом ипотеки, на которое в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Содержание п. 1 ст. 78 Закона об ипотеке не препятствует, в силу свободы договора, обращению взыскания на заложенное единственное жилое помещение должника, даже если денежные средства по основному обязательству были получены не для приобретения предмета залога или его ремонта.

Возможность обеспечения собственником обязательств по гражданско-правовым сделкам за счет принадлежащего ему имущества, в том числе относящегося к объектам недвижимости, не противоречит нормам закона.

На основании изложенного, оценив имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о том, что в силу ст. 177 ГК РФ договор ипотеки от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между Романовской Л.Е. и Собяниной В.А., в отношении принадлежащей Романовской Л.Е. 2/3 доли в праве собственности на квартиру по адресу: <Адрес>, кадастровый №, подлежит признанию недействительным.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

Признать недействительным договор ипотеки (залога недвижимого имущества) 2/3 доли в праве собственности на квартиру, находящуюся по адресу: <Адрес>, кадастровый №, заключенный ДД.ММ.ГГГГ между Романовской Л.Е и Собяниной В.А..

Решение суда является основанием для прекращения записи об ипотеке № в отношении 2/3 доли в праве собственности на квартиру, находящуюся по адресу: <Адрес>, кадастровый №.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Пермский краевой суд через Ленинский районный суд г.Перми в течение месяца со дня его вынесения в окончательной форме.

    Судья                     <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>