Решение от 29.07.2020 по делу № 2-3291/2020 от 17.07.2020

Дело № 2-3291/2020

УИД 55RS0001-01-2020-000385-05

        РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Омск                                             29 июля 2020 года

        Кировский районный суд г. Омска в составе:

        председательствующего судьи Серебренникова М.Н.,

        помощника судьи Дортман В.А.,

при секретаре судебного заседания Зенковой Я.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к БУЗОО «Городская клиническая больница № 1 им. Кабанова А.Н.» о взыскании компенсации морального вреда и судебных расходов,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратилась в суд с вышеуказанным иском.

В обоснование своих требований указала, что являлась врачом акушером-гинекологом гинекологического отделения ГКБ № 1 им. ФИО4

Так, 19.09.2019 г. она находилась на дежурстве по приемному отделению больницы. 20.09.2019 г. в 02.00 часа к ней обратились из регистратуры для осмотра пациентки и принятия решения о госпитализации. Она осмотрела пациента, после чего направила её в регистратуру для оформления обращения в урологическое отделение, поскольку пациент жаловался на боли в пояснице и при мочеиспускании. Дальнейшая судьба пациента ей неизвестна.

Впоследствии, 26.09.2019 г. заместитель главного врача по хирургической части ФИО5 пригласил к себе в кабинет, где сообщил, что пациент потерял почку. Отец пациента во всём обвиняет врача, который осуществлял первичный осмотр. Во избежание судебных разбирательств, ей было предложено уволиться по собственному желанию. По данному факту она давал объяснения, но увольняться отказалась.

Тогда она решила встретиться с пациентом, который находился в урологическом отделении, однако, там оказался совсем другой человек. Пациент также не узнал её при встрече.

27.09.2019 г. к ней подошёл заведующие гинекологическим отделением и попросил покинуть рабочее место, написать заявление на увольнение по собственному желанию. Кроме того, заведующий пояснил, что все другие сотрудники отделения подпишут документ, согласно которому откажутся работать с истицей в одном отделении.

Из-за сложившейся ситуации у неё (ФИО1) обострился остеохондроз, в результате чего она находилась на больничном. Затем она написала заявление об урегулировании ситуации во внесудебном порядке, на что главный врач больницы сообщил о проведении служебной проверки, после выхода истицы с больничного.

11.11.2019 г. она вышла на рабочее место, однако, на неё вновь оказывалось давления с целью увольнения её по собственному желанию. 25.11.2019 г. в отношении неё вынесен приказ о применении дисциплинарного взыскания, что также указывает на дискриминационные действия ответчика. 11.11.2019 г. она была вынуждена написать заявление об увольнении по собственному желанию. Действия ответчика причинили ей моральный вред, выразившийся в сильном волнении, острых душевных переживаниях, бессоннице, ухудшении состояния здоровья. Моральный вред оценивает 30 000 руб. Кроме того, она понесла расходы на оплату юридических услуг в сумме 49 300 руб.

В связи с этим, ФИО1 просит суд взыскать с БУЗОО ГКБ № 1 им. ФИО4 компенсацию морального вреда в размере 30 000 руб., расходы на оплату юридических услуг в сумме 49 300 руб.

В судебном заседании ФИО1 и ее представитель ФИО6 заявленные требования поддержали по изложенным в иске основаниям.

Представитель БУЗОО ГКБ № 1 им. ФИО4 – ФИО7, действующий на основании доверенности, возражал против удовлетворения исковых требований по доводам, изложенным в письменном отзыве (Том 1, л.д. 25 – 30). Суду пояснил, что 20.09.2019 г. в 3 часа 9 минут поступила пациент с жалобами. Акушером-гинекологом был проведён осмотр. Мама девочки сказала, что было предложение обратиться к урологу. На момент первого обращения, ФИО1 не оформила документацию. Неоказание помощи, привело к повторному обращению. Пациент в итоге была госпитализирована, проведена операция. Была проведена служебная проверка, указанные факты подтверждены. Истцу был объявлен выговор.

Заслушав лиц, участвующих в деле, допросив свидетелей, исходя из требований разумности и справедливости, изучив представленные по делу доказательства в их совокупности, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований по следующим основаниям.

Согласно пункту 3 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ), основанием прекращения трудового договора является расторжение трудового договора по инициативе работника.

В соответствии со статьей 80 ТК РФ работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Течение указанного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении (часть 1).

По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении (часть 2 статьи 80 ТК РФ).

Согласно пункту 22 «а» Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении споров о расторжении по инициативе работника трудового договора, заключенного на неопределенный срок, а также срочного трудового договора (пункт 3 части первой статьи 77, статья 80 ТК РФ) судам необходимо иметь в виду, что расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Из материалов дела следует, что ФИО1 была принята на работу в гинекологическое отделение БУЗОО ГКБ № 1 им. Кабанова А.Н. на должность врача акушера-гинеколога, о чем издан приказ работодателя № 638к от 13.06.2019 г. (Том 1, л.д. 36 – 37). Между БУЗОО ГКБ № им. ФИО4 и ФИО1 был заключен трудовой договор № 197 от 11.06.2019 г. (Том 1, л.д. 38 – 48).

Из материалов дела следует, что 09.12.2019 г. на имя главного врача БУЗОО ГКБ № 1 им. ФИО4 истцом было подано заявление об увольнении по собственному желанию с 11.12.2019 г. (Том 1, л.д. 49).

Приказом №к от 11.12.2019 г., истец ФИО1 уволена с 11.12.2019 г. по п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ (Том 1, л.д. 114 – 115). С ФИО1 при увольнении был произведен окончательный расчёт (Том 1, л.д. 116).

Обращаясь в суд с рассматриваемыми требованиями, ФИО1 ссылалается на то, что написала заявление об увольнении по собственному желанию вынужденно, под давлением со стороны руководства больницы, которое было недовольно исполнением истцом своих должностных обязанностей, ввиду произошедшего инцидента с пациентом ФИО8 Также истец отметила, что мотивом написания заявления об увольнении были ее опасения, связанные с тем, что она будет уволена по иному основанию, предусмотренному трудовым законодательством.

Разрешая требования ФИО1, суд исходит из того, что расторжение трудового договора по собственному желанию является реализацией гарантированного работнику права на свободный выбор труда и, учитывая отсутствие доказательств, подтверждающих доводы истца о неправомерных действиях работодателя по понуждению к написанию заявления об увольнении, приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для признания факт нарушения работодателем прав работника. Действия истца, направленные на прекращение трудового договора, были последовательными: ФИО1 составила заявление об увольнении, ознакомилась с приказом об увольнении, не высказав относительно него никаких замечаний, получила трудовую книжку и расчет при увольнении.

По смыслу ст. 80 ТК РФ работник может быть уволен по собственному желанию при наличии его волеизъявления, а мотивы, по которым он желает уволиться, правового значения не имеют.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Применительно к настоящему спору обязанность доказать факт принуждения написания заявления об увольнении со стороны работодателя возлагается на работника.

Однако в материалы настоящего дела ФИО1 не представила отвечающих требованиям главы 6 ГПК РФ доказательств, свидетельствующих об оказании на нее ответчиком давления (в том числе психологического) с целью понуждения к увольнению в отсутствие волеизъявления к тому истца.

Заявление было написано истцом собственноручно, что ею не оспаривалось. Заявление содержит основание увольнения, дату увольнения. В установленный законом срок заявление отозвано не было. В приказе об увольнении ею никакие отметки о несогласии с ним не сделаны.

Как указала сама ФИО1, заявление об увольнении по собственному желанию было ей подано по требованию работодателя во избежание прекращения с ней трудовых отношений в связи с совершением дисциплинарного проступка.

Однако обращение работника с заявлением об увольнении по его инициативе по мотивам возможной отрицательной оценки его работы не свидетельствует о наличии порока воли, поскольку эти действия обусловлены осознанным желанием (выбором) избежать последствий такой оценки, вместе с тем представитель работодателя вправе оценивать качество выполнения трудовых обязанностей как отрицательно, так и положительно. В случае же неправомерных действий работодателя при оценке труда, ФИО1 имела право их оспорить, в том числе в суде, чего последней сделано не было.

Фактически истец не оспаривала порядок и результаты служебной проверки, примененное в отношении неё дисциплинарное взыскание. По сути, по мнению истицы, дисциплинарный проступок послужил инструментом для склонения её к увольнению.

Как следует из материалов дела, 30.09.2019 г. в БУЗОО ГКБ № 1 им. ФИО4 поступила жалоба от родственников ФИО8 на действия врачей больницы при осмотре ФИО8 20.09.2019 г. (Том 1, л.д. 64 – 65).

Из пояснений истца следует, что 19.09.2019 г. она находилась на дежурстве по приемному отделению больницы. В 02.00 часа 20.09.2019 г. к ней обратились из регистратуры для осмотра пациентки и принятия решения о госпитализации. Она осмотрела пациента, после чего направила её в регистратуру для оформления обращения в урологическое отделение, поскольку пациент жаловался на боли в пояснице и при мочеиспускании. Дальнейшая судьба пациента ей была неизвестна.

24.09.2019 г. на имя главного врача БУЗОО ГКБ № 1 им. ФИО4 подан рапорт заместителя главного врача по хирургической части по факту возможного ненадлежащего оказания медицинской помощи ФИО8 в ночное время 20.09.2019 г. (Том 1,л.д. 111), а также, рапорт заведующего ОРИТ № 3 (Том 1, л.д. 112).

25.09.2019 г. работодателем была создана комиссия для проведения служебной проверки по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи ФИО8 (Том 1, л.д. 71).

26.09.2019 г. истец дала объяснение по данному факту (Том 1, л.д. 66 – 67).

В ходе служебной проверки были исследованы видеозаписи с камер видеонаблюдения, которые также были исследованы в ходе настоящего судебного разбирательства. Согласно данным видеозаписям, в ночное время 20.09.2019 г. медицинскую помощь ФИО8 оказывала именно ФИО1

Свидетель ФИО9 в ходе судебного разбирательства также подтвердила, что осмотр ФИО8, проводила ФИО1 и рекомендовала ей обратиться в урологическое отделение.

04.10.2019 г. была создана комиссия по рассмотрению обращения родителей ФИО8 (Том 1, л.д. 72), а также, комиссия для проведения служебной проверки по качеству и безопасности оказания медпомощи ФИО8 (Том 1, л.д. 73).

Как установлено судом и следует из пояснений сторон спора, приказа о наложении дисциплинарного взыскания № от 25.11.2019 г., протокола заседания комиссии по внутреннему контролю качества и безопасности медицинской помощи ФИО8 от 29.10.2019 г., протокола заседания комиссии по проведению служебной проверки по факту надлежащего оказания медицинской помощи ФИО8 от 02.10.2019 г., истица была привлечена к дисциплинарному наказанию в виде выговора в связи с несвоевременным и неполным оказанием медицинской помощи пациенту ФИО8 при её обращении 20.09.2019 г. в 03.09 часа в приемное отделение БУЗОО ГКБ № им. ФИО4, что привело к повторному обращению пациента (Том 1, л.д. 23, 50 – 56, 57 – 59).

Истец ознакомилась с приказом о применении дисциплинарного взыскания, однако, в установленном порядке его не оспаривала.

Исходя из оценки приведенных выше норм материального права и представленных доказательств, суд приходит к выводу о недоказанности факта понуждения ФИО1 к подаче заявление об увольнении по собственному желанию.

Суд относится критически к показаниям свидетелей ФИО10, ФИО11, ФИО12 о том, что истицу вынуждали уволиться по собственному желанию, поскольку каких-либо иных доказательств этому не представлено, о принуждении истицы к увольнению свидетелям известно только с её слов. Отсутствие ФИО1 в первоначальном графике дежурств на ноябрь 2019 года таковым доказательством не является, поскольку данный график не был утвержден заместителем главного врача по хирургии. При этом, впоследствии истец была включена в график дежурств.

Таким образом, суд приходит к выводу, что в настоящем случае расторжение трудового договора явилось добровольным волеизъявлением, с которым работодатель согласился.

В соответствии со ст. 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда РФ, изложенной в п. 63 Постановления от 17.03.2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Поскольку факт нарушения ответчиком трудовых прав истца судом не установлен, на основании ст. 237 ТК РФ суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении требований ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда в размере 30 000 руб.

Согласно ч. 1 ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Поскольку ФИО1 отказано в удовлетворении исковых требований, оснований для возмещения ей расходов на оплату юридических услуг, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░1 ░ ░░░░░ «░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ № 1 ░░. ░░░░░░░░ ░.░.» ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░. ░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░                             ░.░. ░░░░░░░░░░░░░

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ 4 ░░░░░░░ 2020 ░░░░.

<░░░░░░ ░░░░░░>