Решение по делу № 7У-947/2022 [77-720/2022] от 19.01.2022

77-720/2022

КАССАЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Москва 24 февраля 2022 года

Второй кассационный суд общей юрисдикции в составе председательствующего судьи Пирожковой Е.Б.,

при секретаре судебного заседания Даваевой Э.Н.,

с участием прокурора Василькова А.В.,

защитника осужденного ФИО1 – адвоката Козлова В.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Козлова В.А. и осужденного ФИО1 на приговор Галичского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное постановление Костромского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи Пирожковой Е.Б. об обстоятельствах дела, содержании судебных решений, доводах кассационной жалобы и возражений на нее, выступления адвоката Козлова В.А., поддержавшего кассационную жалобу, прокурора Василькова А.В., полагавшего необходимым оставить судебные решения без изменения, суд

УСТАНОВИЛ:

приговором Галичского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, несудимый,

осужден по п. «а» ч. 2 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 17 июня 2019 года № 146-ФЗ) к лишению свободы на срок 4 года с отбыванием в колонии-поселении с лишением права управления транспортными средствами на срок 2 года 6 месяцев.

В срок лишения ФИО1 права управления транспортными средствами зачтен срок, в течение которого его водительское удостоверение находилось в ОГИБДД МО МВД России «Нейский» на основании постановления мирового судьи судебного участка № Галичского судебного района <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ в период с 21 марта 2020 года по 28 сентября 2020 года.

Порядок следования ФИО1 к месту отбывания наказания определен на основании ч.ч. 1, 2 ст. 75.1 УИК РФ за счет государства самостоятельно.

Срок отбывания наказания ФИО1 исчислен со дня его прибытия в колонию-поселение, с зачетом в срок лишения свободы времени следования к месту отбывания наказания в соответствии с предписанием, врученным ему на основании ч. 1 ст. 75.1 УИК РФ, из расчета один день за один день.

Срок дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, распространен на время отбывания ФИО1 наказания в виде лишения свободы и исчислен с момента отбытия им основного наказания в виде лишения свободы.

Исковые требования ФИО14 и ФИО15 удовлетворены, с ФИО1 взысканы денежные средства в сумме <данные изъяты> в пользу каждого из потерпевших в счет компенсации морального вреда, причиненного преступлением.

Апелляционным постановлением Костромского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ приговор изменен:

- из числа доказательств исключены показания свидетеля ФИО4, изложенные в томе № на л.д. 212-214;

- из приговора исключена ссылка на показания свидетелей ФИО5 и ФИО6 в части обстоятельств совершения осужденным преступления;

- из описательно-мотивировочной части приговора при описании преступного деяния исключено указание о нарушении ФИО1 п. 5.5 Перечня неисправностей и условий, при которых запрещается эксплуатация транспортных средств Приложения к «Основным положениям по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанностям должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения»;

- описательно-мотивировочную и резолютивную части приговора уточнены указанием о назначении осужденному ФИО1 дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами;

- из описательно-мотивировочной части приговора исключено указание об учете при назначении наказания ФИО1 наступивших последствий в виде тяжкого вреда здоровью потерпевших ФИО15 и ФИО14;

- назначенное ФИО1 по п. «а» ч. 2 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 17 июня 2019 года № 146-ФЗ) наказание смягчено до 3 лет 9 месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года 4 месяца.

В остальном приговор оставлен без изменения.

ФИО1 признан виновным в нарушении лицом, управляющим автомобилем, правил дородного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, совершенном лицом, находящимся в состоянии опьянения.

Преступление совершено в <адрес> ДД.ММ.ГГГГ при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В совместной кассационной жалобе адвокат ФИО7 и осужденный ФИО1 не соглашаются с судебными решениями, считают их незаконными, необоснованными и подлежащими отмене в связи с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявшими на исход дела. Полагают, что обвинение является недоказанным, так как по делу следствием достоверно не установлено и не доказано: состояние опьянения ФИО1 и трезвость водителя Тикина; место столкновения автомобилей на проезжей части дороги и механизм ДТП, поскольку на проезжей части не установлено (не зафиксированы) следы и предметы, прямо или косвенно указывающие на место столкновения автомобилей с обязательной привязкой продольно-поперечных координат; наличие (отсутствие) у водителей технической возможности предотвратить столкновение автомобилей путем применения экстренного торможения. Утверждают, что версия ФИО1 об употреблении алкоголя после ДТП обвинением не опровергнута. Считают, что выводы о виновности ФИО1 основываются на недопустимых и недостоверных доказательствах: протоколе осмотра места происшествия, имеющем, по мнению авторов жалобы, признаки подлога и фальсификации, и недостоверной автотехнической экспертизе с недостоверными исходными данными. Отмечают, что суд противодействовал мерам стороны защиты по установлению истины по делу. Полагают, что в предъявленном обвинении не описаны конкретные абзацы и пункты ПДД РФ, которые были нарушены, в чем это выразилось, не указаны причинно-следственные связи между нарушениями и наступившими последствиями. Считают, что при расследовании и рассмотрении дела допущены нарушения уголовно-процессуального закона, в частности, после ознакомления стороны защиты с материалами уголовного дела появился дополнительный лист, чему не была дана оценка судом; отсутствуют документы, подтверждающие квалификацию врача, проводившего медосвидетельствование ФИО1, и копии лицензии медицинского учреждения на такую деятельность на момент проведения освидетельствования; в судебном заседании от 01 декабря 2020 года суд разъяснил подсудимому только права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ, не разъяснив права, предусмотренные ст. 51 Конституции РФ и ст.ст. 292, 293 УПК РФ, что является недопустимым; перед допросом потерпевшей ФИО15 ей не разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст.ст. 42, 44 УПК РФ и не выяснено ее отношение к подсудимому; перед допросом свидетелей ФИО19 суд не выяснил их отношение к подсудимому; свидетель ФИО27 указал, что дорога была скользкая и не обработана песчано-соляной смесью, ремни безопасности на представленных изображениях застегнуты в пряжках, имеется населенный пункт село, а не <адрес>, чему судом не дана оценка. Приводят выборочно показания потерпевшего, свидетелей и эксперта ФИО20 со своей оценкой. Считают, что расстояние возникновения опасности для водителя ФИО21 равное 10 метрам, было выдумано следователем. Приводят свои расчеты и анализ показаний потерпевших, на основании которых приходят к выводу, что расстояние превышало 10 метров. Отмечают противоречия в показаниях потерпевших. Обращают внимание на внесение изменений в схему места ДТП и протокол ОМП в части километража, на котором произошло ДТП. Полагают, что суд первой инстанции не дал оценки заключениям специалиста – автотехника ФИО22, специалиста – судебно-медицинского эксперта ФИО8, не запросил в больнице медицинских документов о процедуре медосвидетельствования ФИО23, в трезвости которого, по мнению стороны защиты, имеются сомнения в связи с тем, что не приложен чек алкотестера. Отмечают, что судом необоснованно было отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о назначении комплексной трасолого-автотех-нической судебно-медицинской экспертизы, поскольку экспертиза, проведенная экспертом ФИО24, основана на недостоверных данных, а вред здоровью потерпевших причинен в результате того, что они не были пристегнуты ремнями безопасности. Указывают, что об этом свидетельствуют характер и локализация травм, механизм травмообразования, внутри салона а/м Тойота от соударения с телами потерпевших, которые не удерживались ремнями безопасности, в связи с чем приходят к выводу, что грубое нарушение ФИО26 2.1.2 и абз. 1 п.5.1 ПДД РФ состоит в прямой связи с наступлением тяжкого вреда их здоровью. В подтверждение своих выводов ссылаются на допрос специалиста ФИО25 Также отмечают, что суд незаконно отказал в ходатайстве о назначении судебной технической экспертизы документов, ввиду явных и доказанных признаков подлога и фальсификации протокола ОМП и схемы к нему. Считают, что суды обеих инстанций не дали правовой оценки тому, что: в ряде документов указано иное место столкновения автомобилей, речь в них идет о несоблюдении бокового интервала при встречном разъезде; технические средства измерений дознавателем не применялись для определения зафиксированных расстояний; одновременно оформлялось несколько документов при участии одних и тех же лиц; незаконно возбуждено дело об административном правонарушении; в справке о ДТП ФИО1 указан как лицо, пострадавшее в ДТП. Обращают внимание, что сотрудниками ГАИ была нарушена процедура отстранения, освидетельствования на состояние опьянения; направление на медицинское освидетельствование проведено при отсутствии правовых и фактических оснований для этого, с нарушением порядка, утвержденного Минздравом РФ. Считают, что квалифицирующий признак – совершение преступления в состоянии опьянения – вменен незаконно и необоснованно, поскольку, учитывая допущенные при проведении освидетельствования нарушения, нельзя считать, что опьянение установлено. Полагают, что изменение направления движения автомобиля под управлением ФИО1, отраженное на схеме, вызвано столкновением с автомобилем Тойота, в связи с чем, по мнению стороны защиты, место столкновения находилось на стороне движения автомобиля ФИО1. Считают, что экспертом ФИО28 применена ложная формула при расчете остановочного пути автомобиля, а также не дан ответ на вопрос, имел ли ФИО1 возможность предотвратить столкновение путем экстренного торможения, с учетом указанного полагают заключение эксперта недопустимым доказательством. Ссылаясь на материалы уголовного дела, приобщенные в ходе судебного следствия, утверждают, что уголовное дело в отношении ФИО1 возбуждено незаконно, на территории <адрес> нет д. Нагатино, существует <адрес>, протокол ОМП и схема к нему были исправлены в отсутствии участвующих лиц, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого указан 14 километр автодороги, а в обвинительном заключении 18 километр автодороги. Считают, что суд в приговоре произвольно изменил редакцию УК РФ и ПДД РФ, действующих на момент аварии и не указанных в обвинении следователем, что противоречит ст. 252 УПК РФ. Отмечают, что при ознакомлении защиты с материалами дела следователь разъяснил обвиняемому права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК РФ, в старой редакции, что, по мнению стороны защиты, является основанием для возвращения дела прокурору, однако в указанном ходатайстве суд им отказал. Полагают, что следователем нарушены норму УПК РФ, в том числе, он необоснованно указал в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, что по делу собрано достаточно доказательств для предъявления ФИО1 обвинения; лишь перечислил пункты ПДД РФ, не указав дату и номер изменяющего документа, а также конкретные абзацы каждого пункта; квалифицируя, не указал редакцию п. «а» ч. 2 ст. 264 УК РФ. Считают, что суд апелляционной инстанции необоснованно исключил из числа доказательств показания свидетеля ФИО4 Указывают, что при ознакомлении с протоколом судебного заседания суда апелляционной инстанции и его сверке с аудиозаписью были выявлены несоответствия, при этом подробно излагают их в кассационной жалобе. Обращают внимание, что, как следует из аудиопротокола судебного заседания, суд участникам процесса не предоставлял право выступить с репликами, поэтому их не было. Просят судебные решения отменить, передать уголовное дело на новое рассмотрение.

В возражениях на кассационную жалобу помощник прокурора Галичской межрайонной прокуратуры ФИО9 просит судебные решения в отношении ФИО1 оставить без изменения, а кассационную жалобу – без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, доводы совместной кассационной жалобы адвоката ФИО7 и осужденного ФИО1, заслушав выступления сторон, суд кассационной инстанции приходит к следующему.

Доводы стороны защиты, аналогичные изложенным в кассационной жалобе, в том числе о том, что столкновение произошло на полосе движения автомобиля под управлением ФИО1, который употребил алкоголь после ДТП; потерпевшие на момент ДТП не были пристегнуты ремнями безопасности и дают ложные показания в части расстояния обнаружения ими опасности; экспертиза проведена на ложных данных, что повлияло на ее результаты, а также о нарушениях уголовно-процессуального закона при производстве предварительного следствия и в ходе судебного рассмотрения, являлись предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанций и были обоснованно отвергнуты судами с приведением мотивов своих выводов, с которыми соглашается и суд кассационной инстанции.

При этом судами первой и апелляционной инстанций тщательно проверялись доводы стороны защиты о невиновности ФИО1 Указанные утверждения не нашли своего подтверждения, поскольку опровергаются совокупностью собранных по делу доказательств, получивших надлежащую оценку.

Обвинительный приговор в отношении осужденного основан на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств.

Виновность ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 264 УК РФ, установлена всей совокупностью собранных по делу доказательств, получивших надлежащую оценку в приговоре в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ. При этом в соответствии с требованиями п. 2 ст. 307 УПК РФ и вопреки доводам кассационной жалобы суд привел мотивы, по которым он признал достоверными одни доказательства и отверг другие, перечислил доказательства, на которых основаны его выводы.

Вина ФИО1 подтверждается показаниями потерпевших ФИО15, ФИО14 об обстоятельствах совершения преступления, свидетелей ФИО10, данных на предварительном следствии, ФИО11, ФИО12, сотрудников ДПС ОГИБДД МО МВД России «<данные изъяты>» ФИО5 и ФИО6 и других, протоколом осмотра места происшествия, актом медицинского освидетельствования ФИО1 на состояние опьянения, по результатам которого установлено состояние алкогольного опьянения, заключениями судебно-медицинских экспертов о тяжести вреда здоровью потерпевших, причиненных в результате ДТП, заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ о несоответствии действий водителя автомобиля марки «<данные изъяты>» требованиям ПДД РФ и наличии прямой причинной связи между его действиями и наступившим дорожно-транспортным происшествием, а также иными доказательствами, подробно приведенными в приговоре.

Все доказательства по уголовному делу, положенные в основу приговора, как в совокупности, так и каждое в отдельности, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. При этом каких-либо нарушений при сборе доказательств, которые могли бы стать основанием для признания их недопустимыми в соответствии со ст. 75 УПК РФ, допущено не было.

Оснований для оговора осужденного со стороны потерпевших и свидетелей обвинения не установлено, как и иной личной заинтересованности в исходе дела.

Показания потерпевших ФИО14 и ФИО15 вопреки доводам стороны защиты противоречий не содержат, каждый из потерпевших непротиворечиво и последовательно утверждал, что именно автомобиль осужденного выехал на их полосу движения. При этом имеющиеся небольшие расхождения в показаниях относительно способа движения автомобиля под управлением ФИО1 (прямо или боком) непосредственно перед столкновением вызваны субъективным восприятием ими происходящего в условиях быстро изменяющейся ситуации.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе, место столкновения, судом установлены правильно. Как обоснованно указано в приговоре, дорожно-транспортное происшествие имело место на 18 км автодороги Галич-Орехово-<адрес>, столкновение автомобилей марки «<данные изъяты>» произошло на полосе движения автомобиля «<данные изъяты>», встречной относительно движения автомобиля «<данные изъяты>».

Доводы кассационной жалобы о том, что ДТП произошло на стороне движения автомобиля под управлением ФИО1, опровергаются показаниями потерпевших, свидетеля ФИО10 в ходе предварительного следствия, согласно которым автомобиль ФИО1 при движении с горы стало заносить, он боком двигался к полосе встречного движения, где навстречу им двигался автомобиль «<данные изъяты>», с которым произошло столкновение. Согласно показаниям свидетеля ФИО13 осужденный ФИО1 извинялся перед ФИО14 за произошедшее, что также свидетельствует о признании им своей вины в ДТП. Кроме того, указанное подтверждается схемой ДТП, согласно которой следы движения автомобиля под управлением ФИО1, начинаясь на его полосе движения, переходят на встречную полосу движения.

При этом доводы стороны защиты о том, что изменение направления движения автомобиля «<данные изъяты>» произошло в результате столкновения, являются необоснованными и опровергаются местом нахождения и положением автомобилей после столкновения. Следует отметить, что автомобиль «<данные изъяты> после ДТП находился на боку, при этом опрокинуться на бок он мог только в момент столкновения с автомобилем «<данные изъяты>» по причине значительной силы удара при столкновении автомобилей на скорости, что, однозначно, исключает наличие после этого на дороге следов колес данного автомобиля, которые были установлены при осмотре места происшествия. Кроме того, при таком развитии событий на дороге вместо следов колес должны иметься следы движения автомобиля «<данные изъяты>» на боку. Необходимых условий (скорости и ударного воздействия) для опрокидывания автомобиля позднее не имелось.

Вопреки доводам кассационной жалобы, состояние автомобильной дороги не влияет на виновность ФИО1, поскольку в силу абз. 1 ст. 10.1 ПДД РФ, водитель при движении и выборе скорости должен учитывать, в том числе, дорожные условия, а выбранная скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил.

Выбранная ФИО1 скорость не позволяла контролировать движение транспортного средства, на что и было обоснованно указано, как в обвинительном заключении, так и в приговоре.

Также нельзя признать состоятельными доводы стороны защиты о неустановлении факта нахождения ФИО1 в момент ДТП в состоянии алкогольного опьянения. Как обоснованно указано судом апелляционной инстанции, медицинское освидетельствование ФИО1 на состояние опьянения проведено в соответствии с требованиями действующего законодательства в медицинском учреждении, имеющем лицензию на проведение указанной деятельности, лицом, своевременно прошедшим специальную подготовку (том 5 л.д. 27-6У). Утверждения об обратном являются голословными. Суд кассационной инстанции отмечает, что ФИО1 не отрицает факт нахождения его в состоянии опьянения на момент освидетельствования.

При этом версию ФИО1 о том, что спиртное он употребил после дорожно-транспортного происшествия, нельзя признать убедительной. Показания свидетелей, отметивших резкий запах алкоголя от ФИО1, не свидетельствуют об употреблении им алкоголя после ДТП, а, напротив, подтверждают факт управления транспортным средством в состоянии опьянения. Кроме того, употребление водителем алкогольных напитков после дорожно-транспортного происшествия, к которому он причастен, запрещено абз. 5 п. 2.7 ПДД РФ, в связи с чем указанные доводы не могут свидетельствовать о неустановлении состояния опьянения.

Необоснованными являются и доводы стороны защиты о возможном нахождении ФИО14 в момент дорожно-транспортного происшествия в состоянии алкогольного опьянения, поскольку указанное опровергается актом медицинского освидетельствования от ДД.ММ.ГГГГ №, не доверять которому оснований не имеется. Отсутствие чеков алкотестера и справок ХТИ, вопреки доводам кассационной жалобы, не ставит под сомнение акты медицинского освидетельствования осужденного и потерпевшего.

Судами обоснованно признаны несостоятельными утверждения осужденного ФИО1 и защитника ФИО7 о том, что потерпевшие ФИО14 и ФИО15 в нарушение п. 2.1.2. Правил дорожного движения РФ в момент дорожно-транспортного происшествия не были пристегнуты ремнями безопасности, поскольку данные утверждения опровергаются показаниями потерпевших ФИО14, ФИО15, свидетелей ФИО11, ФИО12 Не опровергает указанного и фотография с застегнутыми в пряжки ремнями, представленная стороной защиты.

Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, водитель автомобиля марки «<данные изъяты>» не имел технической возможности предотвратить столкновение с автомобилем марки <данные изъяты>» путем экстренного торможения, водитель автомобиля марки «<данные изъяты>» в рассматриваемой дорожной ситуации должен был руководствоваться требованиями абз. 1 п. 9.4 и абз. 1 п. 10.1 Правил дорожного движения РФ, однако действия водителя указанного транспортного средства не соответствовали указанным требованиям и находятся в прямой причинной связи с наступившим дорожно-транспортным происшествием, тогда как в действиях водителя транспортного средства марки «<данные изъяты>» несоответствия его действий требованиям Правил дорожного движения РФ не усматривается.

Судом апелляционной инстанции обоснованно отмечено, что экспертиза проведена в соответствии с требованиями закона, эксперт ФИО16 обладает специальными познаниями, необходимыми для проведения экспертизы и дачи заключения, его выводы были сделаны в рамках поставленных вопросов и в пределах его компетенции, заключение автотехнической экспертизы отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ и содержит подробные и мотивированные ответы на поставленные перед экспертом вопросы.

Также нельзя согласиться с доводами стороны защиты о необходимости признания недопустимым доказательством заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, в связи с предоставлением ему ложных сведений о скорости, загруженности автомобилей и моменте обнаружения опасности, а также в связи с указанием в заключении неправильной формулы. Как видно из материалов дела, эксперт ФИО16, допрошенный в судебном заседании суда первой инстанции, указал, что при изменении параметров, ошибочно предоставленных следователем, на верные, выводы об отсутствии у водителя автомобиля «<данные изъяты> технической возможности предотвратить столкновение с автомобилем «<данные изъяты>» путем применения экстренного торможения не изменились бы.

Доводы жалобы о том, что в экспертном заключении приведена неверная формула, являются обоснованными. Однако, из того же заключения следует, что расчет производился по правильной формуле с применением коэффициента 0,5 (том 1 л.д. 147об).

Таким образом, суды на основании представленных доказательств пришли к правильному выводу, что нарушение именно ФИО1 Правил дорожного движения РФ состоит в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде столкновения автомобилей и причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших ФИО29,

В установленных судами обстоятельствах точность указанного потерпевшим расстояния до автомобиля осужденного в момент обнаружения опасности не имеет значения и не влияет на выводы суда о виновности ФИО1 Данных о нарушении потерпевшим ПДД РФ материалы дела не содержат, на что указано и экспертом ФИО16 в судебном заседании, при этом потерпевший выполнил требования абз. 2 п. 10.1 ПДД РФ, предпринял меры к остановке сразу, как обнаружил опасность, что следует из его показаний и не оспаривается стороной защиты (напротив, сторона защиты использует данные показания для подтверждения своей версии об обнаружении потерпевшим опасности на большем расстоянии с учетом времени принятия решения и преодолеваемого за это время расстояния), но этих мер оказалось недостаточно для предотвращения столкновения.

К таким же выводам приводит анализ дорожной ситуации, учитывая, что моментом обнаружения потерпевшим опасности в данной ситуации является момент внезапного выезда автомобиля под управлением ФИО1 на встречную полосу движения, по которой он, согласно схеме, двигался 29 метров, скорость его автомобиля была выше скорости автомобиля потерпевшего, следовательно, автомобиль потерпевшего преодолел от обнаружения опасности до столкновения меньшее расстояние, при этом совместно пройденное автомобилями расстояние в любом случае оказывается значительно меньше остановочного пути автомобиля Тойота.

В связи с изложенным, доводы стороны защиты о наличии у потерпевшего возможности избежать столкновения являются надуманными и необоснованными. Оснований для постановки перед экспертом вопроса «имел ли ФИО1 техническую возможность путем экстренного торможения избежать столкновения?» не имелось, поскольку ДТП произошло по его вине.

Учитывая изложенное выше, у судов отсутствовали основания для назначения комплексной трасолого-автотехнической судебно-медицинской экспертизы.

Суды обоснованно критически оценили исследования специалистов ФИО17 и ФИО8, представленные стороной защиты, и показаний специалиста ФИО17 в суде апелляционной инстанции. Выводы судов являются мотивированными, оснований не согласиться с ними суд кассационной инстанции не находит.

Указание в некоторых первоначальных документах на несоблюдение ФИО1 бокового интервала, неточное административно-территориальное наименование населенного пункта Нагатино, а также якобы имевшие место нарушения при отстранении ФИО1 от управления ТС, направлении на медосвидетельствование, оформлении протокола осмотра места происшествия и схемы к нему, возбуждении административного производства, не ставят под сомнение допустимость соответствующих доказательств и не влияют на выводы суда о виновности ФИО1 Указание ФИО1 в качестве пострадавшего в справке о раненых в ДТП не свидетельствует о его невиновности или статусе потерпевшего, а констатирует причинение ему некоторых повреждений в результате ДТП, как и остальным пострадавшим.

Все доказательства по уголовному делу, положенные в основу приговора, как в совокупности, так и каждое в отдельности, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. При этом каких-либо нарушений при сборе доказательств, которые могли бы стать основанием для признания их недопустимыми в соответствии со ст. 75 УПК РФ, допущено не было. Положенные в основу приговора доказательства обоснованно признаны допустимыми, достоверными и в своей совокупности достаточными для правильного разрешения уголовного дела. Ни одно из положенных в основу приговора доказательств не имело для суда заранее установленной силы, всем исследованным в судебном заседании доказательствам судом дана надлежащая оценка. Выводов предположительного характера приговор не содержит.

Нарушений уголовно-процессуального закона при исследовании доказательств, повлиявших на правильность установленных судом фактических обстоятельств дела, не установлено. Правильность оценки доказательств сомнений не вызывает.

По существу доводы, изложенные в жалобе, сводятся к переоценке доказательств и фактических обстоятельств дела, которые исследованы судами и получили надлежащую правовую оценку.

Несогласие стороны защиты с оценкой, данной судами представленным доказательствам, не является основанием для их переоценки.

Таким образом, суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства и квалифицировал действия ФИО1 по п. «а» ч. 2 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 146-ФЗ), с чем также согласился суд апелляционной инстанции. Оснований для иной квалификации действий осужденного или для его оправдания не имеется.

Вопреки доводам стороны защиты, указание судом конкретной редакции Уголовного Кодекса РФ не нарушает положений ст. 252 УПК РФ, поскольку окончательная квалификация действий лица является прерогативой именно суда. К тому же, следует отметить, что с момента совершения ФИО1 преступления до вынесения приговора редакция ч. 2 ст. 264 УК РФ изменений не претерпевала.

Приговор соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ. Вопреки доводам кассационной жалобы суд подробно изложил в приговоре описание преступного деяния с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины и последствий преступления.

Нарушений уголовно-процессуального закона на стадии возбуждения уголовного дела, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства, влекущих отмену или изменение судебных решений, не допущено.

Предварительное и судебное следствие проведены объективно и с достаточной полнотой.

Доводы стороны защиты о незаконности возбуждения уголовного дела были рассмотрены судом апелляционной инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением мотивов своих выводов, с которыми соглашается суд кассационной инстанции.

Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ и, вопреки доводам кассационной жалобы, содержит не только нумерацию пунктов ПДД РФ, но и их содержание, а также описание преступного деяния, сведения о причинно-следственных связи между действиями ФИО1, произведенными в нарушение ПДД РФ, и наступившими последствиями.

Обвинительное заключение соответствует по содержанию имеющемуся в материалах дела постановлению о привлечении в качестве обвиняемого (том 2 л.д. 21-24), в связи с чем доводы об обратном являются несостоятельными.

По смыслу закона, указание места совершения преступления необходимо для обеспечения права на защиту. В материалах дела отсутствуют сведения о наличии в тот же день аналогичного ДТП с участием указанных лиц. При этом самому ФИО1 однозначно было известно, в каком месте автодороги <данные изъяты> произошло ДТП. В связи с этим, ошибочное указание в некоторых документах 14 км вместо 18 км не оказывает влияния на реализацию осужденным права на защиту.

Также нельзя признать состоятельным довод стороны защиты о нарушении прав ФИО1 разъяснением ему ч. 5 ст. 217 УПК РФ в прежней редакции, поскольку внесенные в данную норму изменения не касаются порядка рассмотрения преступления, в совершении которого обвинялся ФИО1

Судами обоснованно отмечено отсутствие подтверждений того, что дополнительный лист под номером 116а с Постановлением о прекращении производства по делу об административном правонарушении появился в томе № уголовного дела после ознакомления обвиняемого и адвоката с материалами дела. Кроме того, следует отметить, что активное указание стороной защиты на наличие данного листа в судах каждой инстанции свидетельствует об ее осведомленности о наличии данного листа и о его содержании, что также исключает нарушение права ФИО1 на защиту.

Учитывая изложенное, вопреки доводам жалобы основания для возвращения дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ отсутствовали.

Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон. Нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного приговора, не допущено. Все ходатайства сторон рассмотрены с вынесением мотивированных решений. Необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, по делу не допущено. Оснований полагать, что судебное разбирательство велось предвзято и односторонне, не имеется.

Вопреки доводам защиты, существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену состоявшихся по делу судебных решений, не допущено.

Нельзя признать обоснованными доводы кассационной жалобы о том, что подсудимому не были разъяснены все права, поскольку из протокола судебного заседания следует обратное. В кассационной жалобе не указано, каким образом повлияло на вынесение законного решения неразъяснение потерпевшим повторно их прав и обязанностей перед допросом, невыяснение у потерпевших и свидетелей отношения к подсудимому, в связи с чем данные доводы не являются основанием для кассационного вмешательства.

Наказание ФИО1 (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 43, 60 УК РФ, с учетом обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности осужденного, обстоятельств, смягчающих наказание, и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, а также учитывая влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Все известные по делу обстоятельства, смягчающие наказание осужденного, были учтены при назначении наказания. Каких-либо обстоятельств, способных повлиять на вид или размер наказания, и не учтенных судами при его назначении, не усматривается.

С учетом обстоятельств совершенного преступления, данных о личности осужденного, следует согласиться с выводом суда о назначении ФИО1 наказания в виде лишения свободы с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ, а также об отсутствии оснований для применения к осужденному ст.ст. 64, 73, ч. 6 ст. 15, ст. 53.1 УК РФ. Выводы суда мотивированы, суд кассационной инстанции не находит оснований не согласиться с данными выводами.

Назначенное осужденному наказание соразмерно тяжести содеянного, полностью отвечает таким целям наказания, как восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения им новых преступлений, и является справедливым.

Вид исправительного учреждения назначен в соответствии со ст. 58 УК РФ.

При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке судом проверены законность, обоснованность и справедливость приговора, дана надлежащая оценка всем изложенным в апелляционной жалобе и приведенным в судебном заседании доводам, в апелляционном постановлении указаны мотивы принятого решения в соответствии с требованиями ст. 389.28 УПК РФ.

Исключение из числа доказательств показаний свидетеля ФИО4 не повлияло на законность и обоснованность судебных решений. Замечания на протокол судебного заседания суда апелляционной инстанции были рассмотрены, по результатам рассмотрения вынесено постановление о частичном удостоверении, оснований для признания их незаконными не усматривается. Право на обращение с репликой закреплено в ч. 6 ст. 292 УПК РФ, данных о желании участников процесса выступить с репликой и непредоставлении им такой возможности протокол судебного заседания не содержит, в связи с чем неуказание судом апелляционной инстанции на наличие такого права не свидетельствует о нарушении прав участников.

Таким образом, поскольку существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявших на исход дела и влекущих отмену или изменение обжалуемых судебных решений, не установлено, оснований для удовлетворения доводов кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, суд кассационной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Галичского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное постановление Костромского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 оставить без изменения, а доводы кассационной жалобы адвоката ФИО7 и осужденного ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий