Решение по делу № 33-11343/2020 от 22.04.2020

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

Рег. №: 33-11343/2020     Судья Моногова Е.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего	Овчинниковой Л.Д.,
судей	Пошурковой Е.В., Цыганковой В.А.,
при секретаре	Фомичевой Е.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 16 июня 2020 г. апелляционную жалобу Боровиковой Юлии Юрьевны на решение Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 19 декабря 2019 г. по гражданскому делу № 2-1098/2019 по иску Боровиковой Юлии Юрьевны к Лялинову Михаилу Анатольевичу, Кузнецовой Татьяне Алексеевне, Малышкиной Раисе Алексеевне о признании завещания недействительным, признании недействительным договора дарения, признании права общей долевой собственности.

Заслушав доклад судьи Овчинниковой Л.Д., выслушав мнение ответчика Лялинова М.А. и его представителя – адвоката Вислобокова Е.А., представителя ответчика Кузнецовой Т.А. – адвоката Вислобокова Е.А., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

У С Т А Н О В И Л А:

Истец Боровикова Ю.Ю. обратилась в Пушкинский районный суд Санкт-Петербурга с иском к ответчикам Лялинову М.А., Кузнецовой Т.А., Малышкиной Р.А., который в ходе рассмотрения дела изменила в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, просила признать недействительным завещание К. от 18.06.2015, признать недействительным договор дарения от 9.07.2019, заключенный Кузнецовой Т.А. и Лялиновым М.А., признать отсутствующим право собственности Лялинова М.А. на ? доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, и исключить из ЕГРН запись о регистрации его права собственности; признать за истцом право собственности на ? доли в праве общей долевой собственности на данную квартиру; в обоснование исковых требований истец указала, что 3.10.2014 К. составила завещание, которым она все свое имущество завещала истцу; <дата> К. умерла; после ее смерти истец обратилась за принятием наследства, однако в выдаче свидетельства о праве на наследство ей отказано, поскольку 18.06.2015 К. составлено завещание в пользу другого наследника; истец полагает, что на момент составления завещания К. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку страдала психическим расстройством; в этой связи наследник К. также был не вправе в дальнейшем распоряжаться наследственным имуществом и дарить его Лялинову М.А.

Решением Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 19 декабря 2019 г. в удовлетворении исковых требований Боровиковой Ю.Ю. отказано.

Не согласившись с решением суда, истец Боровикова Ю.Ю. обратилась с апелляционной жалобой, в которой просит решение суда первой инстанции отменить и принять по делу новое решение, которым ее исковые требования удовлетворить.

Истец Боровикова Ю.Ю. и ответчик Малышкина Р.А. на рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции не явились, извещены надлежащим образом. Ответчик Кузнецова Т.А. также не явилась, надлежащим образом извещена, воспользовалась правом на представление своих интересов через представителя. Третье лицо нотариус Санкт-Петербурга Блотнер Н.Т. в судебное заседание не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена, представила ходатайство о рассмотрении дела в ее отсутствие. Ходатайств об отложении судебного разбирательства, доказательств невозможности явки в судебное заседание судебной коллегии указанные лица не представили. Таким образом, учитывая положения статей 167, части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, заслушав объяснения ответчика Лялинова М.А. и его представителя – адвоката Вислобокова Е.А., представителя ответчика Кузнецовой Т.А. – адвоката Вислобокова Е.А., обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что на основании договора передачи квартиры в собственность от 11.03.1993 квартира, расположенная по адресу: <адрес>. принадлежала на праве общей совместной собственности К. и Ш

<дата> Ш умерла. После ее смерти с заявлением о принятии наследства к нотариусу Блотнер Н.Т. обратилась К., свои наследственные права не оформила.

Наследство после смерти Ш принял также ответчик Лялинов М.А., которому 9.07.2018 выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию в отношении ? доли в праве общей долевой собственности на квартиру.

3.10.2014 нотариусом Блотнер Н.Т. удостоверено завещание К., которым она все принадлежащее ей имущество, в том числе вышеуказанную квартиру, завещала истцу Боровиковой Ю.Ю.

18.06.2015 Богомоловой Т.В., временно исполняющей обязанности нотариуса Санкт-Петербурга Сахаровой Е.П., удостоверено завещание К., которым она все принадлежащее ей имущество завещала ответчику Малышкиной Р.А.

<дата> К. умерла.

29.03.2018 к нотариусу Санкт-Петербурга Блотнер Н.Т. с заявлением о принятии наследства по закону после смерти К. обратилась ответчик Кузнецова Т.А. в лице ответчика Лялинова М.А. 20.03.2018 к тому же нотариусу с заявлением об отказе от принятия наследства после смерти К. обратилась М. 6.04.2018 к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти К. обратилась истец.

9.07.2018 нотариусом Санкт-Петербурга Блотнер Н.Т. ответчику Кузнецовой Т.А. выдано свидетельство о праве на наследство, оставшееся после смерти К., – в отношении ? доли в праве общей долевой собственности на указанную квартиру, принадлежащей наследодателю, и в отношении ? доли, принадлежащей Ш, на которую К. при жизни не оформила свои наследственные права. Тогда же Кузнецовой Т.А. выдано свидетельство о праве на наследство по завещательному распоряжению в отношении денежного вклада, хранящегося в ПАО «Сбербанк России».

В этот же день между Кузнецовой Т.А. (дарителем) и Лялиновым М.А. (одаряемым) заключен договор дарения доли квартиры, по условиям которого даритель подарила одаряемому принадлежащие ей на праве собственности ? доли вышеуказанной квартиры. Право собственности на спорную квартиру зарегистрировано за Лялиновым М.А. 17.07.2018.

По ходатайству представителя истца определением суда от 13 июня 2019 г. назначено проведение комплексной амбулаторной (посмертной) судебно-психиатрической экспертизы с привлечением психолога в отношении состояния здоровья К. Производство экспертизы поручено экспертам Санкт-Петербургского ГКУЗ «Городская психиатрическая больница № 6 (стационар с диспансером)».

В соответствии с выводами заключения комиссии экспертов № 4511.1721.2 от 13.08.2019 у К. в момент составления завещания 18.06.2015 отмечались признаки <...>. Однако в связи с отсутствием объективного описания психического состояния К. в юридически значимый период, дифференцированно оценить степень выраженности интеллектуально-мнестических и эмоционально-волевых нарушений и ответить на вопрос о способности понимать значение своих действий и руководить ими при оформлении завещания 18.06.2015 не представляется возможным. В медицинской документации отсутствуют сведения о получении в юридически значимый период К. лечения, принимаемых препаратах.

Оценив представленные по делу доказательства, в том числе заключение комиссии экспертов, показания свидетелей, по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями статей 166, 177, 1111, 1118, 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу, что в ходе рассмотрения дела доводы истца о том, что наследодатель К. на момент составления оспариваемого завещания не могла понимать значение своих действий и руководить ими, своего подтверждения не нашли, в связи с чем с чем в удовлетворении исковых требований о признании завещания недействительным отказано. Судом указано на то, что само по себе наличие у наследодателя неуточненного психического расстройства в связи с сосудистым заболеванием не может являться основанием для признания завещания недействительным, поскольку такое расстройство не лишало ее способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Одновременно судом отказано и в удовлетворении производных требований о признании договора дарения недействительным, признании отсутствующим права собственности Лялинова М.А. на ? доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру и признании права собственности на данные доли за истцом. Судом также указано на то, что договора дарения от 9.07.2018 прав истца не нарушает, поскольку в связи с отменой наследодателем завещания в пользу истца составлением последующего завещание истец не является наследником К. по завещанию и в связи с тем, что истец не приходится наследодателю родственником и наследником по закону.

Судебная коллегия с вышеуказанными выводами суда соглашается, поскольку они постановлены при правильном применении и толковании норм материального права, выводы суда основаны на представленных в материалах дела доказательствах, оцененных судом надлежащим образом.

В силу пункта 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства (пункт 5 данной статьи).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием. Оспаривание завещания до открытия наследства не допускается (пункт 2 данной статьи).

Согласно пункту 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (пункт 2 данной статьи).

В силу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Судебная коллегия принимает во внимание, что, заявляя требования о признании недействительным завещания К. от 18.06.2015 по мотиву отсутствия у завещателя способности понимать значение своих действий и руководить ими вследствие наличия психического заболевания, истцу надлежало доказать не только наличие у завещателя в указанный момент психического заболевания, но и неспособность завещателя вследствие такого заболевания понимать значение своих действий и руководить ими.

Вместе с тем, в нарушение вышеуказанных требований закона ответчиком факт неспособности К. понимать значение своих действий и руководить ими вследствие наличия психического заболевания в момент составления завещания от 18.06.2015 не доказан.

Как правомерно указано судом первой инстанции, само по себе наличие у лица на момент составления завещания психического заболеваний (расстройства) не является основанием для признания такой сделки недействительной в соответствии с положениями статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия отмечает, что действующее гражданское законодательство устанавливает возможность оспаривания сделок исключительно тех лиц, которые не признаны недееспособными, однако в силу имеющегося у них психического заболевания лишены возможности понимать значение своих действий и руководить ими.

Установление такой возможности в отношении сделок всех лиц, имеющих психические заболевания, в том числе и такие заболевания, которые не влекут вышеуказанные последствия, противоречило бы целям и задачам правового регулирования гражданских правоотношений, нарушало бы равенство прав участников гражданских правоотношений как самих таких лиц, так и их контрагентов.

Кроме того, правовое значение при разрешении заявленных требований имеет неспособность лица, составившего завещание, понимать значение своих действий и руководить ими вследствие психического заболевания именно в момент составления завещания. Последующее ухудшение состояние здоровья, в том числе психического, которое повлекло за собой указанную неспособность, не может являться достаточным основанием для признания такой сделки недействительной, в том числе и в отсутствие сведений о том, что, исходя из механизма развития такого заболевания, неспособность лица понимать значение своих действий и руководить ими на момент совершения сделки с очевидностью предполагалась.

При изложенных обстоятельствах, недоказанность истцом неспособности завещателя понимать значение своих действий и руководить на момент составления завещания от 18.06.2015 является достаточным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

Доводы подателя апелляционной жалобы о том, что выводы заключения судебной экспертизы дополняются показаниями свидетелей, допрошенных со стороны истца, несостоятельны. Районным судом верно указано в обжалуемом решении, что допрошенные со стороны истца свидетели не обладают медицинским образованием в области психиатрии. Коллегия также отмечает, что из показаний названных свидетелей не следует, что в момент составления завещания от 18.06.2015 поведение К. с очевидностью давало основания полагать, что она не способна понимать значение своих действий и руководить ими.

Не влекут отмену обжалуемого решения суда и доводы подателя жалобы о том, что судом неправомерно отказано в вызове и допросе настоятеля богадельни Р., учитывая, что наследодатель поступила в богадельню 6.01.2017, то есть значительно позже момента составления завещания, и что судом неправомерно отказано в истребовании сведений об обращении наследодателя в правоохранительные органы с заявлениями о крыжах из ее квартиры. Коллегия принимает во внимание, что само по себе обращение К. с указанными заявлениями не может повлечь за собой вывод о том, что она не понимала значение своих действий и руководить ими.

Иных доводов для отмены или изменения решения суда, обстоятельств, которые имеют правовое значение для рассмотрения дела, влияют на правильность и обоснованность выводов суда, требуют дополнительной проверки судом апелляционной инстанции, апелляционная жалоба не содержит.

Таким образом, обжалуемое решение, постановленное в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона, подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба, доводы которой сводятся к несогласию с выводами суда и оценкой представленных по делу доказательств, оцененных судом по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подлежит оставлению без удовлетворения, поскольку не содержит предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения суда первой инстанции в соответствии с частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 19 декабря 2019 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: