Решение по делу № 2-1242/2017 от 28.07.2017

Дело № 2-1242/2017

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

    5 октября 2017 года пос. Кугеси

Чебоксарский районный суд Чувашской Республики в составе председательствующего судьи Афанасьева Э.В., при секретаре Дмитриеве А.В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Романовой Татьяны Гурьевны к Чеботареву Сергею Викторовичу, Медякову Станиславу Владимировичу и Маяковой Людмиле Владимировне о признании договора дарения недействительным и применении последствий недействительности ничтожной сделки,

УСТАНОВИЛ :

Истица Романова Т.Г., с учётом уточнения, обратилась в суд с иском к ответчику Чеботареву С.В., в котором просит признать договор дарения от 18 июля 2014 года, заключенный между истцом и ответчиком, недействительным в силу его ничтожности и применить последствия недействительности ничтожной сделки, путем возврата земельных участков с кадастровыми № и №, ей. Исковые требования мотивированы тем, что согласно договору дарения от 18 июля 2014 года ответчик Чеботареву С.В. получил от истицы в долевую собственность земли для организации крестьянского (фермерского) хозяйства «Гурий» 2/6 от площади 21515 кв.м., адрес (местонахождение) объекта: Участок находится примерно в 167 метрах по направлению на северо-восток от ориентира жилое строение, расположенного за пределами участка, адрес ориентира: Чувашская Республика, Чебоксарский район, <данные изъяты> сельское поселение, <адрес>, кадастровый №, дата государственной регистрации договора дарения – 31 июля 2014 года. Далее указано, что в соответствии с заключенным договором о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года ответчик Чеботарев С.В. должен был до 21 июля 2016 года помочь истице перевести оставшуюся землю сельхозугодий 3/6 под индивидуальное жилое строительство, в случае невыполнения обязанностей обязался вернуть землю обратно (п.1.1 договора), однако по неизвестным для истицы причинам в установленный в договор срок ответчик Чеботарев С.В. не помог истице перевести оставшуюся землю сельхозугодий 3/6 под индивидуальное жилое строительство, и не вернул землю обратно. Также истица указывает, что она неоднократно обращалась к ответчику Чеботареву С.В. с напоминанием о необходимости выполнения принятых на себя обязательств, предусмотренных п. 1.1 договора о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года, более того, 14 октября 2016 года ответчику Чеботареву С.В. была направлена претензия с требованием возвратить земельный участок, принадлежавший истице на праве общей долевой собственности, долю 2/6, на основании договора дарения от 30.10.2012 г., дата регистрации 10.11.2012 г № и свидетельства о праве на наследство по закону от 14.01.2008 г., выданного нотариусом Чебоксарского районного нотариального округа Чувашской Республики Столяровой Л.М., зарегистрированное в реестре за №. Однако, как указано в иске, ответчиком Чеботаревым С.В. претензия была оставлена без ответа и удовлетворения, до настоящего времени земля не передана под индивидуальное жилое строительство, и она не возвращена истице. Таким образом, как указано далее в иске, договор дарения от 18 июля 2014 года, заключенный между истицей и ответчиком Чеботаревым С.В., является недействительным, поскольку у ответчика Чеботарева С.В. имеется наличие встречного обязательства по отношению к истице на основании договора о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года, заключенным между ними, и тем самым договор дарения считается притворной сделкой, то есть сделкой, совершенной с целью прикрыть другую сделку, а согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворные сделки ничтожны.

Определением от 19 сентября 2017 года в качестве соответчиков привлечены Медяков С.В. и Маякова Л.В.

На судебное заседании истица Романова Т.Г., надлежаще и своевременно извещённая, не явилась.

На судебном заседании представитель истицы Ильин К.Н. исковые требования поддержал в полном объёме и просил их удовлетворить по изложенным в иске основаниям.

Также пояснил, что по договору дарения от 18 июля 2014 года истица подарила ответчику Чеботареву С.В. долю в праве собственности на земельный участок, а последний вследствие этого согласно договора о взаимном сотрудничестве, заключенном 21 июля 2014 года также между истицей и ответчиком Чеботаревым С.В., должен был помочь перевести остальные доли этого земельного участка под индивидуальное жилищное строительство, однако Чеботарев С.В. не исполнил свои данные обязательства и не намеревался их исполнить, что подтверждается собранными материалами дела, а также следует из того, что полученный от истицы земельный участок он затем реализовал иным лицам. Таким образом, как указал далее представитель истицы, данный договор дарения является притворным, ничтожным и в связи с этим были заявлены требования о возврате истице указанных земельных участков. Также указал, что не согласен с письменным отзывом ответчика Чеботарева С.В. и считает его необоснованным, а также считает, что срок исковой давности в данном случае о признании договора дарения от 18 июля 2014 года не пропущен, так как в этом случае срок давности исчисляется с момента исполнения договора, который в соответствии с законодательством (п. 3 ст. 574 Гражданского кодекса РФ) совпадает с моментом его государственной регистрации – 31 июля 2014 года. Далее представитель истицы указал, что срок исковой давности оспаривания договора дарения не прошел также из-за того, что истица не могла обратиться ранее с данным иском, так как узнала о местожительстве ответчиков Медякова С.В. и Маяковой Л.В. только в данном судебном заседании,

На судебное заседание ответчик Чеботарев С.В. и его представитель Николаев С.М., надлежаще и своевременно извещённые, не явились, о причинах не известили, ходатайств, в том числе об отложении разбирательства дела, не заявляли, в связи с чем суд признаёт их неявку неуважительной. Учитывая данные обстоятельства и то, что свои доводы ответчик Чеботарев С.В. также изложил в письменном отзыве, суд считает возможным рассмотреть данное дело без его участия.

На судебном заседании ответчики Медяков С.В. и Маякова Л.В., надлежаще и своевременно извещённые, не явились, о причинах не известили, ходатайств, в том числе об отложении разбирательства дела, не заявляли, в связи с чем суд признаёт их неявку неуважительной и возможным рассмотреть данное дело без их участия

На судебном заседании третьи лица – Романов Н.Г., Романова В.Г., Романов А.Г., исковые требования поддержали и просили их удовлетворить.

Также третье лицо Романов А.Г. пояснил, что истица является их сестрой и этот земельный участок, на который у них всех имеются доли, достался им по наследству от отца, а ответчик Чеботарев С.В. обещался им помочь перевести их доли под индивидуальное жилищное строительство в обмен на долю истицы, но своего обещания не сдержал.

На судебное заседание третье лицо – представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике, надлежаще и своевременно извещённый, не явился.

Выслушав явившиеся стороны и исследовав материалы гражданского дела, суд приходит к следующему выводу.

При рассмотрении данного гражданского дела суд, принимая во внимание положения ст. ст. 56, 59, 67 Гражданско-процессуального кодекса РФ определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, и учитывая, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Также при этом суд учитывает, что в силу положений ст. 56 Гражданско-процессуального кодекса РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 Гражданско-процессуального кодекса РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Таким образом, в гражданском процессе в силу действия принципа состязательности исключается активная роль суда, когда суд по собственной инициативе собирает доказательства и расширяет их круг, при этом данный принцип не включает в себя судейского усмотрения.

Также суд учитывает положения ст. 196 Гражданско-процессуального кодекса РФ, согласно которых суд принимает решение по заявленным истцом требованиям, и положения ст. 39 Гражданско-процессуального кодекса РФ, согласно которых основание и предмет иска определяет истец и суд не обладает правом без согласия истца изменять основания или предмет исковых требований, заявленных истцом, так как право выбора способа защиты своих нарушенных прав предоставлено истцу, то есть лицу, которое считает, что нарушены его права и законные интересы, в соответствии с положениями ст. ст. 3 и 4 Гражданско-процессуального кодекса РФ.

Такое нормативное регулирование вытекает из конституционно значимого принципа диспозитивности, который, в частности, означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, имеющих возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 г. № 2-П и от 26 мая 2011 г. № 10-П).

В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. за № 23 «О судебном решении» также обращено внимание судов на то, что заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с ч. 2 ст. 56 Гражданско-процессуального кодекса РФ.

В соответствии со ст. 35 Конституции РФ, право частной собственности охраняется законом (ч. 1). Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 2).

Также в соответствии с ч. 1 ст. 36 Конституции РФ граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю.

Согласно ст. 8.1 Гражданского кодекса РФ, в случаях, предусмотренных законом, права, закрепляющие принадлежность объекта гражданских прав определенному лицу, ограничения таких прав и обременения имущества (права на имущество) подлежат государственной регистрации. Государственная регистрация прав на имущество осуществляется уполномоченным в соответствии с законом органом на основе принципов проверки законности оснований регистрации, публичности и достоверности государственного реестра (п. 1). Права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом (п. 2). Зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке. Лицо, указанное в государственном реестре в качестве правообладателя, признается таковым, пока в установленном законом порядке в реестр не внесена запись об ином (п. 6).

Также в силу положений ст. 1 Федерального закона «О государственной регистрации недвижимости» государственная регистрация права в Едином государственном реестре недвижимости является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное в Едином государственном реестре недвижимости право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке (ч. 5). Государственной регистрации подлежат право собственности и другие вещные права на недвижимое имущество и сделки с ним в соответствии со статьями 130, 131, 132, 133.1 и 164 Гражданского кодекса Российской Федерации. В случаях, установленных федеральным законом, государственной регистрации подлежат возникающие, в том числе на основании договора, либо акта органа государственной власти, либо акта органа местного самоуправления, ограничения прав и обременения недвижимого имущества, в частности сервитут, ипотека, доверительное управление, аренда, наем жилого помещения (ч. 6).

Такие же положения были указаны в ст. ст. 2 и 4 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», действовавших до 1 января 2017 года.

Пунктом 52 совместного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 г. под № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснено, что государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права и зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке, и оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП.

Пункт 53 вышеуказанного Постановления указывает, что ответчиком по иску, направленному на оспаривание зарегистрированного права или обременения, является лицо, за которым зарегистрировано спорное право или обременение.

В силу положений ст. 209 Гражданского кодекса РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом (п. 1). Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (п. 2). Владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами в той мере, в какой их оборот допускается законом (статья 129), осуществляются их собственником свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов других лиц (п. 3).

Согласно ст. 218 Гражданского кодекса РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества (п. 2).

Также согласно ст. 11.2 Земельного кодекса РФ земельные участки образуются при разделе, объединении, перераспределении земельных участков или выделе из земельных участков, а также из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности (п. 1). Земельные участки, из которых при разделе, объединении, перераспределении образуются земельные участки (исходные земельные участки), прекращают свое существование с даты государственной регистрации права собственности и иных вещных прав на все образуемые из них земельные участки (далее также - образуемые земельные участки) в порядке, установленном Федеральным законом «О государственной регистрации недвижимости» (п. 2). Образование земельных участков допускается при наличии в письменной форме согласия землепользователей, землевладельцев, арендаторов, залогодержателей исходных земельных участков (п. 4). Образование земельных участков из земельных участков, находящихся в частной собственности и принадлежащих нескольким собственникам, осуществляется по соглашению между ними об образовании земельного участка (п. 5),

При этом ст. 11.4 Земельного кодекса РФ установлено, что при разделе земельного участка образуются несколько земельных участков, а земельный участок, из которого при разделе образуются земельные участки, прекращает свое существование (п. 1). При разделе земельного участка, находящегося в общей собственности, участники общей собственности сохраняют право общей собственности на все образуемые в результате такого раздела земельные участки, если иное не установлено соглашением между такими участниками (п. 3).

Так, как установлено судом, что также следует из вступившего в законную силу 26 июля 2017 года решения Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 17 мая 2017 года, имеющего преюдициальное значение при рассмотрении настоящего гражданского дела в силу положений ч.2 ст. 61 Гражданско-процессуального кодекса РФ, истице на основании договора дарения от 30 октября 2012 года, дата регистрации 10 ноября 2012 года, №, и свидетельства о праве на наследство по закону от 14 января 2008 года, выданного нотариусом Чебоксарского районного нотариального округа Чувашской Республики Столяровой Л.М., зарегистрированное в реестре за №, с 10 ноября 2012 года, принадлежало право общей долевой собственности, доля в праве 2/6, на земельный участок с кадастровым № и общей площадью 21515 кв.м., категория земель: земли сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование: для организации крестьянского (фермерского) хозяйства «Гурий», расположенный по адресу Участок находится примерно в 167 метрах по направлению на северо-восток от ориентира жилое строение, расположенного за пределами участка, адрес ориентира: Чувашская Республика, Чебоксарский район, <данные изъяты> сельское поселение, <адрес>.

Впоследствии, согласно оспариваемого договора дарения от 18 июля 2014 года, истица по настоящему делу безвозмездно передала ответчику Чеботареву С.В. по настоящему делу вышеуказанные 2/6 доли в праве общей долевой собственности на данный земельный участок с кадастровым №, и право собственности на это недвижимое имущество было зарегистрировано за данным ответчиком 31 июля 2014 года (проведена государственная регистрация).

Таким образом право собственности на данные 2/6 доли в праве собственности на земельный участок с кадастровым № за ответчиком Чеботаревым С.В. зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости в соответствии с требованиями законодательства на основании документа, требуемого для такой регистрации соответствующим нормами права – вышеуказанного оспариваемого договора дарения от 18 июля 2014 года.

Также 21 июля 2014 года между истицей и ответчиком Чеботаревым С.В. заключён договор о взаимном сотрудничестве, согласно п.1.1 которого ответчик Чеботарев С.В. получил в дар от истицы право общей долевой собственности, доля в праве 2/6, на вышеуказанный земельный участок с кадастровым №, вследствие чего ответчик Чеботарев С.В. обязуется до 21 июля 2016 года помочь перевести оставшуюся землю сельхозугодий 3/6 под индивидуальное жилищное строительство, в случае невыполнения обязанностей обязуется вернуть землю обратно.

Также из представленных документов следует, что вышеуказанный земельный участок с кадастровым № снят с кадастрового учета 24 июня 2015 года, а соглашением сособственников данного земельного участка от 5 августа 2014 года, в том числе ответчика по настоящему делу Чеботарева С.В. и третьих лиц по делу – Романова Н.Г., Романовой В.Г., Романова А.Г., данный земельный участок разделён на три земельных участка, из которых: земельный участок площадью 3586 кв.м. перешёл в собственность ФИО9, имевшей 1/6 долю в праве собственности на указанный земельный участок с кадастровым №, земельный участок площадью 7171 кв.м. перешёл в собственность ответчика по делу Чеботарёва С.В., имевшего 2/6 долю в праве собственности на указанный земельный участок с кадастровым №, земельный участок площадью 10758 кв.м. перешёл в общую долевую собственность (по 1/3 доле) Романову Н.Г., Романовой В.Г., Романова А.Г., имевших по 1/6 доле в праве собственности на указанный земельный участок с кадастровым №. Право собственности ответчика Чеботарева С.В. на вышеуказанный земельный участок площадью 7171 кв.м. зарегистрировано в установленном порядке 17 сентября 2014 года.

Таким образом раздел данного земельного участка с кадастровым №, находившегося в общей долевой собственности, по соглашению между участниками данной общей долевой собственности с закреплением за каждым из них на праве собственности образованных в результате этого раздела участков, соответствует закону, и в связи с этим этот земельный участок с кадастровым № прекратил своё существование (24 июня 2015 года).

Также право собственности на вышеуказанный земельный участок площадью 7171 кв.м. за ответчиком Чеботаревым С.В. было зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости 17 сентября 2014 года в соответствии с требованиями законодательства на основании документов, требуемых для такой регистрации соответствующим нормами права – оспариваемого договора дарения от 18 июля 2014 года и соглашения на раздел земельного участка от 5 августа 2014 года.

Впоследствии, как указывает сторона истца и не оспаривается ответчиками, ответчик Чеботарев С.В., что также подтверждается собранными материалами дела, вышеуказанный земельный участок площадью 7171 кв.м. разделил на два земельных участка – с кадастровыми № и № о возврате которых при применении последствий недействительности ничтожной сделки и заявлены истицей требования.

Таким образом вышеуказанный земельный участок площадью 7171 кв.м. также прекратил своё существование путём его раздела на два вышеуказанных земельных участков – с кадастровыми № и №.

Затем ответчик Чеботарев С.В. реализовал вышеуказанные земельные участки с кадастровыми № и № иным лицам, так, в данное время земельный участок с кадастровым № принадлежит на праве собственности ответчику по делу Медякову С.В. на основании договора дарения от 17 апреля 2017 года, а земельный участок с кадастровым № принадлежит на праве собственности ответчику по делу Маяковой Л.В. на основании договора дарения от 23 марта 2016 года.

Указанные обстоятельства установлены судом и входят в предмет доказывания по настоящему делу.

Как следует из буквального содержания искового заявления и собранных по делу материалов, а также из правовой позиции, на которой настаивала сторона истца в судебном заседании, основаниями заявленных истицей к ответчикам вышеуказанных исковых требований явилось то, что вышеуказанный договор дарения от 18 июля 2014 года является притворной сделкой, так как имеется договор о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года, условия которого предполагают обязанность ответчика Чеботарева С.В. совершить определенные действия, указанные в п. 1.1 этого договора, а в случае невыполнения этих обязанностей ответчик обязался вернуть землю обратно, что по мнению стороны истца означает наличие встречного обязательства по данному договору дарения от 18 июля 2014 года, а также в связи с этим просит возвратить истице, то есть истребовать из чужого незаконного владения, земельные участки с кадастровыми № и №.

Учитывая вышеуказанные нормы права, оценивая представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданско-процессуального кодекса РФ и разрешая исковые требования в заявленных пределах, суд приходит к выводу об том, что исковые требования в заявленных пределах не подлежат удовлетворению, так как истицей избран ненадлежащий способ защиты своих гражданских прав, а также истицей пропущен срок исковой давности по заявленным требованиям в части признания оспариваемого договора дарения от 18 июля 2014 года недействительным, о применении которого заявлено ответчиком Чеботаревым С.В. – стороной данного договора.

Так, согласно положениям ст. 11 Гражданского кодекса РФ и ст. 3 Гражданско-процессуального кодекса РФ, заинтересованное лицо вправе обратиться в суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов.

По смыслу ст. 12 Гражданского кодекса РФ определение законом способов защиты гражданских прав направлено на восстановление нарушенного права. В связи с этим, содержащийся в ст. 12 Гражданского кодекса РФ перечень способов защиты гражданских прав не является исчерпывающим и защита прав может быть осуществлена иными способами, предусмотренными законом, однако в тех случаях, когда для защиты того или иного права закон предусматривает определенные способы защиты, лицо, считающее свое право нарушенным, может воспользоваться только предусмотренным законом способом

Таким образом в силу названных норм права в их системном толковании под способами защиты гражданских прав понимаются закрепленные законом материально-правовые меры принудительного характера, посредством которых производится восстановление (признание) нарушенных (оспариваемых) прав и воздействие на правонарушителя.

При этом право выбора способа защиты нарушенного права предоставлен истцу, однако избранный способ защиты должен быть предусмотрен законом для конкретного вида правоотношений и должен быть направлен на восстановление нарушенного права.

Следовательно, избираемый способ защиты в случае удовлетворения требований истца должен привести к восстановлению его нарушенных или оспариваемых прав.

Как установлено судом, истица своим правом в отношении принадлежавшего ей на праве собственности недвижимого имущества – права общей долевой собственности, доля в праве 2/6, на земельный участок с кадастровым №, распорядилась путём безвозмездного его отчуждения ответчику Чеботареву С.В. по указанному оспариваемому договору дарения от 18 июля 2014 года.

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 г. под № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснено, что спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения. В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 ГК РФ. Если собственник требует возврата своего имущества из владения лица, которое незаконно им завладело, такое исковое требование подлежит рассмотрению по правилам статей 301, 302 ГК РФ, а не по правилам главы 59 ГК РФ (п. 34).

Так, согласно абз. 1 п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ, при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса, согласно которому притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

В силу дефиниций ст. 153 Гражданского кодекса РФ, сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Пунктами 1, 3 ст. 166 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

По общему правилу пунктов 1, 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Реституция (обязанность сторон возвратить друг другу все полученное по недействительной сделке) как общее последствие совершения недействительной сделки направлена на принудительное восстановление существовавших до совершения недействительной сделки правоотношений (обеспечение гражданского правопорядка) как было бы, если недействительная сделка не была совершена вовсе. Однако в зависимости от существа и содержания недействительных сделок возможно обеспечение гражданского правопорядка и без реституции.

Так, применительно к являющимся ничтожными в силу закона притворным сделкам, то есть сделкам, совершенным с целью прикрыть другую сделку, в том числе, сделку на иных условиях, специальные правила п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса РФ указывают на такие последствия совершения притворных сделок как применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке), относящихся к ней правил, с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки. Указанное дополнительно разъяснено судам в абз. 2 п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года под № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». При этом в четвертом абзаце этого же п. 87 названного Постановления, разъяснено, что прикрываемая сделка также может быть признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Положения пунктов 1, 2, 3 ст. 420, п. 1 ст. 425, п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса РФ устанавливают, что договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. К договорам применяются правила о двух - и многосторонних сделках. К обязательствам, возникшим из договора, применяются общие положения об обязательствах. Договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения. Договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Как указано выше, судом установлено, что в соответствии с оспариваемым договором дарения доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым № (2/6 доли) от 18 июля 2014 года от истицы к ответчику Чеботареву С.В. перешло право собственности на данное недвижимое имущество. Согласно договора о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года, заключённого также между истицей и ответчиком Чеботаревым С.В., последний получил в дар от истицы право общей долевой собственности, доля в праве 2/6, на вышеуказанный земельный участок с кадастровым №, вследствие чего обязуется до 21 июля 2016 года помочь перевести оставшуюся землю сельхозугодий 3/6 под индивидуальное жилищное строительство, в случае невыполнения обязанностей обязуется вернуть землю обратно (п. 1.1).

Однако истица, обращаясь с настоящими исковыми требованиями и ссылаясь на то, что оспариваемый договор дарения от 18 июля 2014 года является недействительным, так как у данного ответчика Чеботарева С.В. имеется наличие встречного обязательства по отношению к истице на основании вышеуказанного договора о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года, и таким образом является притворной сделкой (абз.2 п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ), не приняла во внимание то, что признание данного договора дарения от 18 июля 2014 года притворной сделкой не влечет таких последствий как возможность предъявления требования о реституции (возврате спорного имущества в собственность истицы), поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия (применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке), относящихся к ней правил, с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки).

При этом оснований для признания недействительной прикрываемой сделки сторона истца не привела, в том время, как собранные по делу доказательства подтверждают свободное заключение и исполнение сторонами упомянутого договора о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года, выраженного в возмездном оказании ей услуг ответчиком Чеботаревым С.В. в целях достижения юридически значимого действия – перевод земли сельхозугодий 3/6 доли под индивидуальное жилищное строительство.

Такого рода сделки не противоречат закону и предусмотрены, в частности, главой 39 Гражданского кодекса РФ.

В связи с этим свободное волеизъявление истицы на отчуждение ответчику Чеботареву С.В. недвижимого имущества (2/6 доли в праве общей долевой собственности на данный земельный участок с кадастровым №) и отсутствие оснований для реституции, лишают истицу в силу вышеприведенных правил абз. 2 п. 3 ст. 166 Гражданского кодекса права РФ требовать признания недействительным данного договора дарения от 18 июля 2014 года как такового.

Также при этом суд исходит из того, что в силу положений п. 1 ст. 131 Гражданского кодекса РФ, право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.

Как следует из положений ч. 2 ст. 572 Гражданского кодекса РФ, обещание безвозмездно передать кому-либо вещь или имущественное право либо освободить кого-либо от имущественной обязанности (обещание дарения) признается договором дарения и связывает обещавшего, если обещание сделано в надлежащей форме (пункт 2 статьи 574) и содержит ясно выраженное намерение совершить в будущем безвозмездную передачу вещи или права конкретному лицу либо освободить его от имущественной обязанности. Обещание подарить все свое имущество или часть всего своего имущества без указания на конкретный предмет дарения в виде вещи, права или освобождения от обязанности ничтожно.

Однако, как следует из содержания вышеуказанного договора о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года, он не зарегистрирован в установленном порядке и не содержит конкретного наименования предмета данного договора, а именно, как указано в этом договоре, земли, которую следует вернуть обратно при неисполнении ответчиком Чеботаревым С.В. своих обязательств согласно этого договора, так, не указаны характеристики, позволяющие определить ее в качестве индивидуально определенной вещи для признания объектом права собственности, в силу положений п. 3 ст. 6 Земельного кодекса РФ, таким образом данный договор о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 год не может быть признан соглашением об обратном дарении и в связи с этим он юридической силы не имеет.

Также, как указано выше, в обоснование данного иска указано, что дарение было обусловлено исполнением обязательств ответчика по переводу оставшихся земельных долей (3/6), не принадлежащих истице, в другую категорию земель. Однако договор дарения является безвозмездной сделкой и не может быть обусловлен исполнением встречных обязательств, а также встречных обязательств оспариваемый договор дарения от 18 июля 2014 года, зарегистрированный в установленном порядке, не содержит, но такие обязательства имеются в незарегистрированном в установленном порядке договоре о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года.

Так, из содержанная вышеуказанного договора о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года, являющегося по мнению стороны истца основанием для удовлетворения заявленных исковых требований, следует, что он регулирует отношения, связанные с прекращением и переходом права собственности на 2/6 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым № (объект недвижимого имущества), и таким образом в силу вышеуказанного данное прекращение и переход права собственности на земельный участок подлежало государственной регистрации в соответствующем государственном органе, однако, как указано выше, суду не представлено доказательств данной регистрации и отсутствие этого также следует из пояснений стороны истца.

Кроме того, в силу положений п. 1 ст. 164 Гражданского кодекса РФ (в редакции Закона действующего на момент возникновения спорных отношений – 21 июля 2014 года), в случаях, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации.

Согласно ч. 3 ст. 433 Гражданского кодекса РФ (в редакции Закона действующего на момент возникновения спорных отношений – 20 августа 2014 года), договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Таким образом, из правового содержания приведенных положений ч. 1 ст. 164 и ч. 3 ст. 433 Гражданского кодекса РФ следует, что договор, все существенные условия которого согласованы сторонами, однако требуемая государственная регистрация которого не осуществлена, не порождает всех последствий, на которые он направлен, до осуществления государственной регистрации, и считается незаключенным.

Также из разъяснений, содержащихся в п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 г. под № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» следует, что в этом случае сторона сделки не имеет права на удовлетворение иска о признании права, основанного на сделке, требующей государственной регистрации, так как соответствующая сделка до ее регистрации не считается заключенной либо действительной в случаях, установленных законом.

Таким образом суд на основании вышеизложенного исходит из того, что данный договор о взаимном сотрудничестве от 21 июля 2014 года не является основанием возникновения гражданских прав и обязанностей, поскольку он не является документом, на основании которого могут возникнуть данные права и обязанности, либо документом, закрепляющим за кем-либо какой-либо указанное в нём недвижимое имущество.

Также при этом необходимо отметить следующее.

Так, согласно ст. 301 Гражданского кодекса РФ собственник вправе истребовать из чужого незаконного владения только то имущество (имущественное право), которое имеется в наличии на момент вынесения судебного решения.

Как разъяснено в Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ (п. 35), и лицо, обратившееся в суд с иском об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения, должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во владении ответчика (п. 36).

Требование об истребовании имущества из чужого незаконного владения подлежит удовлетворению лишь при наличии совокупности доказательств, подтверждающих соответствующий статус истца в отношении истребуемого имущества, обладание последним индивидуально-определенными признаками, наличие спорного имущества в натуре, утрату лицом фактического владения вещью, а также нахождение ее в чужом незаконном владении в отсутствие между истцом и ответчиком отношений обязательственного характера по поводу истребуемой вещи. Для удовлетворения искового заявления необходимо наличие указанных фактов в совокупности, отсутствие или недоказанность одного из них влечет отказ в удовлетворении иска.

Как следует из заявленных исковых требований, истица также просит применить последствия недействительности ничтожной сделки путем возврата земельных участков с кадастровыми № и №, то есть истребует данные земельные участки у их собственников на настоящее время – ответчиков Медякова С.В. и Маяковой Л.В.

При этом, как указано выше, после заключения вышеуказанного договора дарения от 18 июля 2014 года, ответчик Чеботарев С.В. распорядился данным спорным недвижимым имуществом – правом общей долевой собственности, доля в праве 2/6, на земельный участок с кадастровым №, так, в соответствии с другими сособственниками этого земельного участка произвёл раздел вышеуказанного земельного участка, находящегося в общей долевой собственности, в результате чего данный земельный участок прекратил своё существование с образованием трёх земельных участков и у ответчика Чеботарева С.В. имелось право собственности только на один из этих земельных участков, а право собственности на остальные два земельных участка перешло к иным лицам. Согласно данного соглашения на раздел земельного участка от 5 августа 2014 года за ответчиком Чеботарев С.В. было зарегистрировано 17 сентября 2014 года в установленном порядке право собственности на один из образованных земельных участков площадью 7171 кв.м.

Вместе с тем, как указано выше, вышеуказанное соглашение на раздел земельного участка от 5 августа 2014 года истицей также не оспаривается.

Также впоследствии ответчик Чеботарев С.В. земельный участок площадью 7171 кв.м. разделил на два земельных участка – с кадастровыми № и № о возврате которых при применении последствий недействительности ничтожной сделки и заявлены истицей требования.

Затем ответчик Чеботарев С.В. реализовал вышеуказанные земельные участки с кадастровыми № и № иным лицам, так, в данное время земельный участок с кадастровым № принадлежит на праве собственности ответчику по делу Медякову С.В. на основании договора дарения от 17 апреля 2017 года, а земельный участок с кадастровым № принадлежит на праве собственности ответчику по делу Маяковой Л.В. на основании договора дарения от 23 марта 2016 года.

При этом истицей не заявлялись требования о признании недействительными данных договоров дарения от 17 апреля 2017 года и 23 марта 2016 года, и суду не представлено доказательств этого, в том числе соответствующего судебного постановления, что в силу положений п. 5 ст. 10, ст. 421 Гражданского кодекса РФ и ст. 196 Гражданско-процессуального кодекса РФ предполагает их действительность.

В соответствии с этим суд также приходит к выводу о правомерности регистрации в Едином государственном реестре недвижимости (ранее в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним) за ответчиками Медяковым С.В. и Маяковой Л.В.. права собственности на вышеуказанные земельные участки с кадастровыми № и №.

Тогда как требования, заявленные истицей, не могут привести к восстановлению её прав на принадлежавшее её недвижимое имущество: в рассматриваемом случае двусторонняя реституция по оспариваемому договору дарения от 18 июля 2014 года применению не подлежит ввиду выбытия предмета спора у ответчика Чеботарева С.В.

Также при этом необходимо отметить то, что без решения вопроса о законности вышеуказанных договоров дарения от 17 апреля 2017 года и 23 марта 2016 года, на основании которых за ответчиками Медяковым С.В. и Маяковой Л.В. зарегистрированы в установленном порядке в настоящее время земельные участки с кадастровыми № и №, оснований для их истребования у собственников – ответчиков Медякова С.В. и Маяковой Л.В., не имеется.

С учетом изложенного, избранный истицей способ защиты права не направлен на их восстановление, что, применительно к вышеприведенным нормам права, также является основанием для отказа в удовлетворении иска.

Иных доказательств, обосновывающих доводы истицы, на основании которых возможно удовлетворение заявленных ею исковых требований в этом виде, суду не предоставлено.

Также суд полагает, что истицей пропущен срок исковой давности на обращение в суд.

Так, на судебном заседании стороной ответчика Чеботарева С.В. заявлено о применении срока исковой давности по настоящему делу, который следует исчислять с 18 июля 2014 года, то есть с момента подписания и исполнения оспариваемого договора дарения, что также следует из его письменного отзыва.

В соответствии со ст. 199 Гражданского кодекса РФ требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности.

Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Положения ч. 1 ст. 181 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года, при этом течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки.

Исполнение договора дарения доли в праве собственности на земельный участок от 18 июля 2014 года началось в момент его подписания сторонами (в п. 3 данного договора указано о том, что одаряемый (ответчик Чеботарев С.В.) вышеуказанную долю в праве общей долевой собственности на земельный участок от дарителя (истицы) в дар принимает в том качественном состоянии, как оно есть на день подписания договора, также в п. 4 этого договора указано, что даритель безвозмездно передает, а одаряемый безвозмездно принимает в общую долевую собственность, долю в праве 2/6 из принадлежащего дарителю на праве общей долевой собственности земельного участка без составления передаточного акта), следовательно, срок давности по основаниям ничтожности договора истёк 18 июля 2017 года, а в суд истица обратилась лишь 28 июля 2017 года, то есть по истечении данного срока.

Также в соглашении от 21 июля 2014 года, которое по мнению стороны истца является основанием для удовлетворения заявленных исковых требований, указано, что ответчик Чеботарев С.В. получил от истицы вышеуказанную долю в праве общей долевой собственности на земельный участок, что предполагает исполнение данного договора дарения от 18 июля 2014 года, которое заключается в передаче ответчику Чеботареву С.В. данного недвижимого имущества, непосредственно в момент подписания указанного договора дарения, а не при его государственной регистрации, о чём указал представитель истицы на судебном заседании.

На основании вышеизложенного доводы представителя истицы на судебном заседании о том, что срок исковой давности о признании оспариваемого договора дарения от 18 июля 2014 года не пропущен, так как в этом случае срок давности исчисляется с момента исполнения договора, который в данном случае в соответствии с законодательством (п. 3 ст. 574 Гражданского кодекса РФ) совпадает с моментом его государственной регистрации – 31 июля 2014 года, признаются необоснованными как основанные на неправильном применении норм права.

Также доводы представителя истицы на судебном заседании о том, что срок исковой давности оспаривания договора дарения не прошел из-за того, что истица не могла обратиться ранее с данным иском, так как узнала о местожительстве ответчиков Медякова С.В. и Маяковой Л.В. только в данном судебном заседании, признаются необоснованными ввиду того, что сторонами вышеуказанного оспариваемого договора дарения от 18 июля 2014 года ответчики Медяков С.В. и Маякова Л.В. не являлись, в связи с чем при оспаривании этого договора дарения от 18 июля 2014 года иск должен был быть предъявлен к другой стороне сделке, то есть к ответчику Чеботареву С.В, а не к Медякову С.В. и Маяковой Л.В., что также следует из разъяснений, содержащихся в п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 г. под № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав».

Оснований для восстановления данного срока стороной истца не представлено, также соответствующего ходатайства о восстановлении данного срока давности не представлено.

Так, в соответствии со ст. 205 Гражданского кодекса РФ в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.

Из приведенной правовой нормы следует, что для восстановления пропущенного срока причины невозможности обращения истца с соответствующими исковыми требованиями должны иметь место, применительно к рассматриваемой ситуации, в период с 18 января по 18 июля 2017 года (последние 6 месяцев срока давности). Доказательств наличия таких обстоятельств в юридически значимый период стороной истца не представлено.

В связи с этим вышеприведенные обстоятельства кладутся судом в основу решения об отказе в предоставлении истице судебной защиты по избранному ею средству гражданского судопроизводства.

Также ответчиком Чеботаревым С.В. заявлены требования о взыскании с истицы расходов на оплату услуг представителя в размере 25000 рублей.

В силу п. 1 ст. 98 Гражданско-процессуального кодекса РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 ГПК РФ. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Исходя из содержания ст. 88, ч. 5 ст. 198 Гражданско-процессуального кодекса РФ вопросы распределения судебных расходов разрешаются судом, которым рассмотрено дело по существу, одновременно при вынесении решения.

Так, согласно ст.100 Гражданско-процессуального кодекса РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по её письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Как видно из представленных в суд договора поручения от 14 августа 2017 года и расписке от 14 августа 2017 года, представитель ответчика Чеботарева С.В. – Николаев С.М., получил от данного ответчика денежные средства в размере 25000 рублей за представление его интересов по данному гражданскому делу в суде первой инстанции.

На основании вышеизложенного, с учётом разумности, в которое включается объем заявленных требований и цена иска, сложность дела и объем оказанных представителем услуг, а также продолжительность рассмотрения данного дела, количество проведенных судебных заседание и количество участия в них данного представителя ответчика Чеботарева С.В., суд считает, что заявленная к взысканию сумма вышеуказанных расходов на оплату услуг представителя, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер, и таким образом, в соответствии абз. 2 п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 г. под № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», данная взыскиваемая сумма подлежит уменьшению до 3000 рублей.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.196-199 Гражданско-процессуального кодекса РФ, суд,

Р Е Ш И Л :

В удовлетворении исковых требований Романовой Татьяны Гурьевны к Чеботареву Сергею Викторовичу, Медякову Станиславу Владимировичу и Маяковой Людмиле Владимировне о признании договора дарения от 18 июля 2014 года, заключенного между истцом и ответчиком, недействительным в силу его ничтожности и применении последствий недействительности ничтожной сделки, путем возврата земельных участков с кадастровыми № и № Романовой Татьяне Гурьевне, отказать.

Взыскать с Романовой Татьяны Гурьевны в пользу Чеботарева Сергея Викторовича возмещение расходов на оплату услуг представителя в размере 3000 (три тысячи) рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховный Суд Чувашской Республики в течение 1 (одного) месяца со дня его изготовления в окончательной форме через Чебоксарский районный суд Чувашской Республики.

Решение в окончательной форме изготовлено 9 октября 2017 года.

Председательствующий, судья:                                                                          Афанасьев Э.В.