Решение по делу № 2-39/2024 (2-2930/2023;) от 26.07.2023

Дело № 2-39/2024                            18 января 2024 года

49RS0001-01-2023-003327-10

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Магаданский городской суд Магаданской области в составе:

председательствующего судьи Пановой Н.А.,

при секретаре Кузиной А.Ю.,

с участием истца Кускова С.В.,

представителя ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Магаданская областная больница» Серегина А.А.,

представителей ответчика Отделения фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Магаданской области Кузнецовой О.Н., Суслиной О.Г.,

прокурора Пастуховой М.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в городе Магадане в помещении Магаданского городского суда гражданское дело по исковому заявлению Кускова Сергея Васильевича к Отделению фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Магаданской области, государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Магаданская областная больница» о признании медицинского заключения об отсутствии профессионального заболевания незаконным, признании заболевания страховым случаем, возложении обязанностей выдать справку, подтверждающую факт смерти медицинского работника в результате инфицирования новой коронавирусной инфекцией при исполнении трудовых обязанностей, и выплатить единовременную страховую выплату, взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Кусков С.В. обратился в Магаданский городской суд с названным иском.

В обоснование заявленных требований истец указал, что его супруга ФИО28, с которой они проживали вместе, работала в педиатрическом кабинете поликлинического отделения филиала «Хасынская районная больница» ГБУЗ «Магаданская областная больница» в п. Палатка в должности врача-педиатра около 37 лет.

В сентябре 2020 года началась эпидемия коронавирусной инфекции (COVID-19), в связи с чем ФИО29 стала осуществлять деятельность в условиях профессионального риска заражения возбудителем данной болезни. В период с сентября по октябрь 2021 года, работая с пациентами, зараженными COVID-19, ФИО30 заразилась коронавирусной инфекцией с крайне тяжелым течением болезни и спустя непродолжительный период времени умерла.

Всего за период с января по октябрь 2021 года число заболевших новой коронавирусной инфекцией в Хасынской районной больнице составило 28 человек, из них 4 случая заражения в педиатрическом кабинете.

Указывает, что его супруга работала в условиях высокого профессионального риска заражения инфекцией, отнесенной к особо опасным инфекциям II группы патогенности, у нее был непосредственный контакт с лицами, заболевшими коронавирусной инфекцией при исполнении своих обязанностей.

В период с 14 сентября 2021 года по 25 сентября 2021 года ФИО31 осуществляла прием пациентов на втором педиатрическом участке в сопровождении медицинской сестры ФИО21 (дата заболевания 27 сентября 2021 года, диагноз: коронавирусная инфекция, вызванная COVID-19, подтвержденная, среднетяжелой формы). Данный случай был признан страховым врачебной комиссией.

В период с 14 сентября 2021 года по 27 сентября 2021 года врачом ФИО47 осуществлен прием 101 ребенка с проявлением острых респираторных заболеваний, не исключающих COVID-19, а также 9 детей на дому.

Считает, что вышеизложенные факторы позволяют установить факт инфицирования ФИО48 новой коронавирусной инфекцией в результате ее профессиональной деятельности, приведшей к развитию двухсторонней вирусной пневмонии тяжелого течения и летальному исходу.

Поясняет, что Указом Президента Российской Федерации от 6 мая 2020 года № 313 предусмотрены дополнительные страховые гарантии отдельным категориям медицинских работников, однако его право на получение единовременной страховой выплаты нарушено.

Вместе с тем отмечает, что из ответа Территориального органа Росздравнадзора по Магаданской области (далее - Росздравнадзор по Магаданской области), следует, что при оказании лечения его супруге ГБУЗ «Магаданская областная больница» не оказана медицинская помощь в необходимом объеме, что создало угрозу причинения вреда ее жизни и здоровью и привело к нарушению ее прав на оказание своевременной, доступной и качественной медицинской помощи, а также принципов охраны здоровья.

Настаивает, что данным бездействием ему причинен моральный вред за смерть супруги, так как он сильно страдает от потери близкого человека.

Ссылаясь на приведенные обстоятельства, с учетом увеличения требований, просит суд признать медицинское заключение об отсутствии профессионального заболевания от 15 декабря 2021 года № 8/22 незаконным; признать заболевание ФИО49, 1956 года рождения, выявленное в период нахождения на лечении с диагнозом: новая коронавирусная инфекция (COVID-19) страховым случаем; обязать ГБУЗ «Магаданская областная больница» выдать Отделению Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Магаданской области (далее - ОСФР по Магаданской области) справку, подтверждающую факт смерти медицинского работника ФИО50 в результате инфицирования новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) при исполнении ею трудовых обязанностей; обязать ОСФР по Магаданской области выплатить ему единовременную страховую выплату в размере 2 752 452 рублей; взыскать с ГБУЗ «Магаданская областная больница» в его пользу компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 рублей.

Определением судьи от 9 августа 2023 года к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика привлечены Министерство здравоохранения и демографической политики Магаданской области (далее - Минздрав Магаданской области), Росздравнадзор по Магаданской области, АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед», главный государственный санитарный врач по Хасынскому району Магаданской области Коробова Л.Г., а для дачи заключения - прокурор г. Магадана.

Определением суда от 5 сентября 2023 года, занесенным в протокол судебного заседания, к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика привлечены Дулбаев С.Б., Леонтьева Т.В., Шматов В.В., Колханова С.С., Дорошев А.П., Соловьев К.А., являющиеся лечащими врачами ФИО51

Представители третьих лиц Минздрава Магаданской области, Росздравнадзора по Магаданской области, АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед», третьи лица главный государственный санитарный врач по Хасынскому району Магаданской области Коробова Л.Г., Дулбаев С.Б., Леонтьева Т.В., Шматов В.В., Колханова С.С., Дорошев А.П., Соловьев К.А. для участия в судебном заседании не явились, о времени и месте его проведения извещены надлежащим образом, в связи с чем суд на основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), ст. 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

В судебном заседании истец Кусков С.В. на удовлетворении требований настаивал по основаниям, изложенным в иске, дополнительно указав, что они с супругой состояли в браке с 1980 года, у них были теплые и доверительные отношения. Пояснил, что у них имеется сын и была совместная дочь, которая умерла в возрасте 15 лет. Сообщил, что на день смерти супруги они проживали вместе, а в период, когда началась пандемия, он встречал ее, когда она возвращалась с вызовов, помогал возле подъезда снимать защитный костюм, который он потом отвозил в больницу на утилизацию. Считает, что ее супруге некачественно была оказана медицинская помощь, так как она попала в больницу с поражением легких на 15%, а через несколько дней поражение легких достигло 80%. Он тоже был инфицирован коронавирусной инфекцией и был госпитализирован в больницу, где они виделись с супругой, изначально все было нормально, они первые два дня общались по телефону, а потом она перестала выходить на связь, ее перевели в реанимацию, он переживал и не находил себе места, думая, что ей не в полном объеме оказывается лечение. Утверждает, что ответчиком намеренно не были приняты во внимание сведения, содержащиеся в санитарно-гигиенической характеристике, так как у супруги были конфликтные отношения с работодателем. При этом просил взыскать с ответчиков издержки, понесенные им в связи с проведением посмертной комплексной судебно-медицинской экспертизы, в размере 120 000 рублей.

Представители ответчика ОСФР по Магаданской области Кузнецова О.Н., Суслина О.Г. требования не признали, поскольку при рассмотрении документов по случаю смерти ФИО52 было установлено, что заражение новой коронавирусной инфекцией медицинского работника произошло не при работе с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции, и пациентами на подозрение на эту инфекцию. По заключению врачебной комиссии Центра профессиональной патологии ГБУЗ «МОБ» от 15 декабря 2021 года причинно-следственная связь заболевания с профессиональной деятельностью не установлена. Поскольку случай заболевания новой коронавирусной инфекцией ФИО53 не подпадал под действие Указа № 313 с учетом Указа № 464, то права на получение единой страховой выплаты истец не имеет.

Представитель ответчика ГБУЗ «Магаданская областная больница» Серегин А.А. требования не признал, поскольку заражение ФИО54 произошло не при работе с пациентами, у которых подтверждено наличие COVID-19, и с пациентами с подозрением на эту инфекцию. Сведениями о том был ли сдан детьми с признаками острого респираторного заболевания, которых принимала ФИО32, тест на новую коронавирусную инфекцию, он не владеет, однако в журнале приема больных детей отсутствовали записи об их инфицировании. Считает, что ФИО55 была оказана медицинская помощь в полном объеме, поэтому оснований для взыскания компенсации морального вреда в пользу истца не имеется.

Представители ответчика ОСФР по Магаданской области Кузнецова О.Н., Суслина О.Г. требования не признали, поскольку при рассмотрении документов по случаю смерти ФИО56 было установлено, что заражение новой коронавирусной инфекцией медицинского работника произошло не при работе с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции, и пациентами на подозрение на эту инфекцию. По заключению врачебной комиссии Центра профессиональной патологии ГБУЗ «МОБ» от 15 декабря 2021 года причинно-следственная связь заболевания с профессиональной деятельностью не установлена. Поскольку случай заболевания новой коронавирусной инфекцией ФИО57 не подпадал под действие Указа № 313 с учетом Указа № 464, то права на получение единой страховой выплаты истец не имеет.

В письменном отзыве на исковое заявление представитель третьего лица Минздрава Магаданской области указала, что случай заболевания новой коронавирусной инфекцией ФИО58 не является страховым случаем и не подпадает под действие Указа № 313.

В письменном отзыве на исковое заявление представитель третьего лица АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» указал, что по результатам проведенной ЭКМП в ГБУЗ «МОБ» выявлены нарушения, выразившиеся в отсутствии в медицинской документации ФИО59 результатов обследований, осмотров, консультаций специалистов, дневниковых записей, позволяющих оценить динамику состояния здоровья застрахованного лица, объем, характер, условия предоставления медицинской помощи и провести оценку качества оказанной медицинской помощи. В процессе экспертизы КМП при проведении анализа медицинской карты выявлен дефект обследования, высказано замечание по необоснованному завышению тяжести течения основной болезни, в связи с чем полагал, что требование о взыскании компенсации морального вреда подлежит удовлетворению с учетом принципа разумности и справедливости.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, полагавшего, что исковые требования в части взыскания компенсации морального вреда подлежат удовлетворению с учетом требований разумности и справедливости, исследовав материалы дела, и оценив их в совокупности, суд приходит к следующему.

Положения ст. 12 ГК РФ в качестве одного из способов защиты гражданских прав предусматривают возможность потерпевшей стороны требовать компенсации морального вреда.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, урегулированы Федеральным законом от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Закон об основах охраны здоровья граждан).

В статье 2 для целей указанного Закона используются основные понятия, в том числе:

- медицинская помощь определена как комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг;

- медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение;

- диагностика - комплекс медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патолого-анатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий;

- лечение - комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни;

- качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (ч. 1, 2 ст. 19 Закона об основах охраны здоровья граждан).

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается:

1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти;

2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;

3) на основе клинических рекомендаций;

4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Закона об основах охраны здоровья граждан).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Закона об основах охраны здоровья граждан формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

На основании ст. 98 Закона об основах охраны здоровья граждан медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (ч. 2).

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. 3).

Так, согласно п. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей в силу п. 1 ст. 1068 ГК РФ.

В силу п. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье являются нематериальными благами, которые принадлежат гражданину от рождения.

Согласно п. 1 ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда в соответствии со ст. 1101 ГК РФ.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее - постановление Пленума № 33) разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, право на охрану здоровья и медицинскую помощь) либо нарушающими имущественные права гражданина (п. 1).

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (переживания в связи с утратой родственников) (п. 14).

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (п. 49).

С учетом изложенного, необходимыми условиями для возложения обязанности по возмещению вреда, в том числе по компенсации морального вреда, являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 3 октября 2021 года бригадой скорой медицинской помощи в ГБУЗ «Магаданская областная больница» доставлена ФИО33, ФИО99 года рождения с жалобами на выраженную общую слабость, малопродуктивный кашель, одышку при физической нагрузке, повышение температуры тела до 37,50С, снижение аппетита. Общее состояние на момент осмотра оценено как средней степени тяжести. На основании данных положительного теста на COVID-19, а также данных МСКТ был выставлен диагноз: новая коронавирусная инфекция, вирус идентифицирован, средней тяжести. Осложнение основного заболевания двусторонняя полисегментарная пневмония. Сопутствующий: гипертоническая болезнь.

21 октября 2021 года ФИО34, которая приходится супругой истцу Кускову С.В., умерла.

Актом Росздравнадзора по Магаданской области от 25 февраля 2022 года по результатам проведенной внеплановой документарной проверки в отношении ГБУЗ «Магаданская областная больница» установлено, что при оказании медицинской помощи ФИО60 не соблюдены Временные методические рекомендации «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Версия 12», утвержденные Минздравом России от 21 сентября 2021 года, а именно: в нарушение приложения 2 назначенные 5 октября 2021 года анализы лактратдегидрогеназы, прокальцитонин, D-димер при поступлении в реанимацию 9 октября 2021 года не выполнены, анализ лактратдегидрогеназы за весь период лечения не проводился ни разу (в связи с отсутствием реактива), обязательные биохимические исследования во время лечения в отделении реанимации в период 9 октября 2021 года по 21 октября 2021 года ежедневно не проводились; в нарушение приложения 8-2 глюкокортистроид «Дескаметазон» назначен в дозе, не обеспечивающей необходимого терапевтического эффекта, предусмотренного для лечения больных COVID-19, рекомендованные схемами лечения в условиях стационара, противовирусные препараты для лечения COVID-19 с 9 октября 2021 года не назначались и не применялись. Не выполнен подп. «л» п.2.2 Критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных приказом Минздрава России от 10 мая 2017 года № 203н план обследования и лечения в связи с изменением состояния пациентки в период с 5 октября 2021 года по 7 октября 2021 года и 13 октября 2021 года при существенном ухудшении состояния пациентки 20 октября 2021 года и 21 октября 2021 года не скорректированы, дополнительных исследований для уточнения диагноза, возможной причины ухудшения состояния не назначено, новых рекомендаций не дано. Нарушен п. 3 приложения № 1 к Временному порядку организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по инфекции COVID-19, утвержденному приказом Минздрава России от 19 марта 2020 года № 198н: при наличии показаний телемедицинская консультация с врачами-специалистами Федерального дистанционного консультативного центра анестезиологии-реаниматологии по вопросам диагностики и лечения новой коронавирусной инфекции COVID-19 и пневмоний для взрослых не проведена.

По результатам проверки выдано предписание от 25 февраля 2022 года № 2 об устранении выявленных нарушений обязательных требований.

Из заключения экспертизы качества медицинской помощи (стационарно) от 2 февраля 2022 года, проведенной экспертом качества медицинской помощи, следует, что проведен анализ медицинской карты № 5595 ГБУЗ «МОБ». В процессе экспертизы КМК выявлен дефект обследования, высказано замечание по необоснованному завышению тяжести течения основной болезни. Выявлены нарушения, выразившиеся в отсутствии в медицинской документации ФИО61 результатов обследований, осмотров, консультаций специалистов, дневниковых записей, позволяющих оценить динамику состояния здоровья застрахованного лица, объем, характер, условия предоставления медицинской помощи и провести оценку качества оказанной медицинской помощи.

Согласно экспертному заключению к заключению от 2 февраля 2022 года Магаданского филиала АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» вскрытие трупа умершей пациентки ФИО62 не произведено (есть заявление родственника), что является нарушением п. 5б ст. 67 Закона об основах охраны здоровья граждан. В процессе экспертизы КМК выявлен дефект обследования, высказано замечание по необоснованному завышению тяжести течения основной болезни.

Обращаясь в суд с требованием о взыскании компенсации морального вреда, истец настаивает на том, что ФИО63 была оказана медицинская помощь ГБУЗ «Магаданская областная больница» ненадлежащего качества, что привело к нарушению ее прав на оказание своевременной, доступной и качественной медицинской помощи.

С целью выяснения фактических обстоятельств, входящих в предмет доказывания по настоящему делу, определением суда от 26 сентября 2023 года по настоящему делу назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено автономной некоммерческой организации «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки».

Как следует из заключения экспертов автономной некоммерческой организации «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки» от 27 ноября 2023 года № 3827/2023-2-2930/2023 каких-либо существенных дефектов или несоответствий с клиническими рекомендациями в лечении пациента не выявлено. Объем проведенных лечебно-диагностических мероприятий был достаточным, своевременным и соответствовал клинической оценке пациентки. В материалах дела содержатся сведения о проводившихся проверках и имеются экспертные мнения врачей узких специалистов, оценивавших качество оказания медицинской помощи. По этим данным было сформулировано ряд суждений, которые свидетельствуют о нарушениях нормативно-правовых актов и несоответствиях с критериями оценки качества медицинских услуг. Экспертная комиссия отмечает, что сформулированные мнения специалистов в отношении качества оказания медицинской помощи в причинной связи с наступлением смерти пациентки не состоят, а также их содержание носит отчасти дискутабельной характер из-за отсутствия надлежащего обоснования.

Отвечая на вопросы суда, эксперты указали следующее.

1. У пациентки ФИО64 на дату смерти основное заболевание - новая коронавирусная инфекция COVID-19, вирус идентифицирован лабораторным тестированием (по данным медицинских документов, дата забора материала 3 октября 2021 года, 14 октября 2021 года). В медицинских документах отражены сведения о хронических заболеваниях: гипертоническая болезнь, атеросклероз аорты, макрофолликулярная аденома щитовидной железы, хронический тиреоидит.

2. Допустимо считать с учетом анамнеза заболевания и тяжести пациентки при поступлении в стационар, что обращение за медицинской помощью было своевременным.

3. Проведенное обследование пациента в период лечения было своевременным и достаточным для клинической оценки пациентки.

4. Нет оснований считать, что пациентке не проводилось в достаточном объеме для клинической оценки ее состояния в динамике инструментальные исследования, включая рентгенологическое и лабораторные исследования крови, мочи. Достаточных оснований не было для проведения спирографии.

5. Своевременно в период лечения были проведены при поступлении и в динамике рентгенологические инструментальные исследования на COVID-19.

6. Основания имелись для проведения лабораторных исследований пациента на COVID-19 в период лечения. Необходимые исследования были проведены в достаточном объеме в период лечения.

7. Обоснованно с лабораторным подтверждением и своевременно при поступлении, в том числе, по клиническим данным был установлен основной диагноз COVID-19, что позволяет считать его истинным.

8. В лечебном учреждении в период лечения было назначено в достаточном объеме медикаментозное лечение по группам препаратов, кратности и способам введения, а также с учетом динамики течения заболевания лечение своевременно корректировалось.

9. Существенного несоответствия в проведенном обследовании пациента в период лечения с Временными рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Версия 12», утвержденным Минздравом России 21 сентября 2021 года, не выявлено. Сведений о проведении анализов: лактатдегидрогеназа, прокальцитонин, D-димер, при поступлении в реанимацию нет. В истории болезни нет анализов лактратдегидрогеназы за весь период лечения. При этом оценка патологических процессов проводилась в комплексе с другими биохимическими показателями и результатами обследования пациентки, которые позволяли в достаточной мере оценить состояние ФИО65 Оснований для ежедневного обязательного биохимического исследования крови во время лечения в отделении реанимации не было. Согласно Временным рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Версия 12», биохимический анализ крови не представляет какой-либо специфической информации, но обнаруживаемые отклонения могут указывать на наличие органной дисфункции, декомпенсацию сопутствующих заболеваний и развитие осложнений, имеют определенное прогностическое значение, оказывают влияние на выбор лекарственных средств и/или режим их дозирования. Кроме этого, при развитии острого респираторного дистресс-синдрома, развивающегося при COVID-19, наибольшим значением для мониторинга тяжести состояния и оценки эффекта терапии обладает целый спектр маркеров: ИЛ-6, D-димер, ферритин, фибриноген, С-реактивный белок, триглицериды, ЛДГ. При лечении пациентки ФИО66 проводился контроль динамики СРБ, фибриногена, ферритина. В отношении ЛДГ - имеется отметка об отсутствии реактива для оценки этого маркера. Методики, позволяющей в полной мере оценить необходимый терапевтический эффект от дозировки Дескаметазона при лечении больных COVID-19, нет. Согласно Временным рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Версия 12», при лечении тяжелой формы COVID-19 может применяться внутривенное введение Дексаметазона в дозе 16-24 мг/сут., в зависимости от тяжести состояния пациента. Имеется и рекомендация с осторожностью использовать этот препарат у больных с ожирением (у ФИО67 имелось ожирение 2 степени). В истории болезни есть отметка о применении Дексаметазона в течение 8 дней, однако использованная доза была меньше рекомендованной - 8-12 мг/сут. Назначались и применялись рекомендованные схемами лечения в условиях стационара противовирусные препараты для лечения COVID-19 - Фавипиравир.

10. Изменения в состоянии пациентки были связаны с прогрессированием основанного заболевания. Пациентка с учетом прогрессирования тяжести ее состояния была своевременно переведена в ОРИТ 9 октября 2021 года. Планы обследования и лечения с 5 октября 2021 года по 7 октября 2021 года и 13 октября 2021 года не требовали проведения существенной коррекции, поскольку проводимое лечение соответствовало основному заболеванию и клинической оценки пациентки. При существенном ухудшении состояния 20 октября 2021 года и 21 октября 2021 года по показаниям в связи неэффективностью НИВЛ пациентка была переведена на ИВЛ. Лечение и оценка состояния пациентки проводилась в динамике с учетом клинических данных и результатов проведенных лабораторно-инструментальных исследований. Необходимости не было в назначении дополнительных исследований для уточнения диагноза, возможной причины ухудшения состояния, а также не требовалось дополнительной коррекции по ее лечению.

11. В материалах дела имеются сведения о нарушениях Критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных приказом Минздрава России от 10 мая 2017 года № 203н. В этой связи допустимо считать, что лечение пациентки не в полной мере соответствовало Критериям оценки качества медицинской помощи, утвержденным приказом Минздрава России от 10 мая 2017 года № 203н. При этом необходимо отметить, что установление качества оказанной медицинской помощи и ее соответствия действующим нормативным документам, является медико-экономическим контролем качества оказания медицинской помощи и осуществляется в рамках экспертизы качества оказания медицинской помощи.

12. Нет оснований считать с учетом анамнеза заболевания и состояния при поступлении, что пациентка была госпитализирована несвоевременно.

13. В достаточном объеме для клинической оценки лечебное учреждение осуществляло наблюдение, обследование и лечение пациента.

14. Экспертная комиссия не выявила в назначенном пациентке лечении факторов, которые привели к утяжелению состояния, удлинению сроков лечения.

15. Коронавирусная инфекция COVID-19 является основным заболеванием, которое привело к наступлению смертельного исхода.

16. В ходе анализа представленного материала не было выявлено недостатков оказания медицинской помощи пациентке в период лечения, которые привели к ухудшению состояния ее здоровья и могли создавать риск прогрессирования заболевания. Также не было выявлено недостатков, повлиявших на наступление смертельного исхода.

17. Причинения вреда здоровью пациенту при оказании медицинской помощи в лечебном учреждении не выявлено, поскольку ухудшение состояния здоровья причинно связано с прогрессированием и развитием осложнений основного заболевания.

18. Летальный исход пациентки обусловлен тяжестью дыхательных и гемодинамических нарушений, наступивших в результате развития осложнений основного заболевания - новой коронавирусной инфекции COVID-19, на что повлияли совокупность факторов и сопутствующие заболевания. В наступлении смерти не усматривается причинная связь с несвоевременным обращением пациентки за медицинской помощью.

19. При лечении пациента требования Временного порядка организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по инфекции COVID-19, утвержденного приказом Минздрава России от 19 марта 2020 года № 198н соблюдались. Достаточных оснований при оказании медицинской помощи для проведения телемедицинских консультаций с врачами-специалистами Федерального дистанционного консультативного центра анестезиологии-реаниматологии по вопросам диагностики и лечения новой коронавирусной инфекции COVID-19 и пневмоний для взрослых в соответствии с п. 3 приложения № 1 к указанному порядку не было.

20. В представленных материалах имеются достаточные сведения, подтверждающие заболевание у пациентки - новая коронавирусная инфекция (COVID-19), осложненная развитием пневмонии и приведшая к наступлению смерти.

21. При существенном ухудшении состояния 20 октября 2021 года и 21 октября 2021 года по показаниям в связи неэффективностью НИВЛ пациентка была своевременно переведена на ИВЛ с использованием специального аппарата для принудительной подачи газовой смеси.

22. У экспертной комиссии нет оснований считать, что пациентка не была обеспечена всем необходимым медицинским оборудованием для оказания медицинской помощи.

23. Наступление летального исхода было обусловлено тяжестью дыхательных и гемодинамических нарушений, наступивших в результате развития осложнений основного заболевания, отсутствием эффективного специфического лечения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) в настоящее время, тяжестью основного заболевания, особенностями иммунного статуса, а также наличием сопутствующей патологии у пациентки. Поэтому не усматривается возможность наступления благоприятного исхода при ином варианте лечения («правильном и своевременном лечении основного заболевания пациента») в лечебном учреждении.

Оценив заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы, суд принимает его в качестве надлежащего, относимого и допустимого доказательств по настоящему делу.

Экспертиза выполнена компетентными лицами в соответствии с действующими нормативными правовыми актами, на основании изучения представленных медицинских документов и материалов гражданского дела, исследовательская часть содержит подробное описание, выводы экспертов подробно мотивированы. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ.

Таким образом, на основании проведенной посмертной комплексной судебно-медицинской экспертизы, а также имеющегося в деле заключения экспертизы качества медицинской помощи суд считает установленным факт наличия дефектов оказания ГБУЗ «МОБ» медицинской помощи ФИО68, выразившихся в отсутствии в медицинской документации результатов обследований, осмотров, консультаций специалистов, дневниковых записей, позволяющих оценить динамику состояния здоровья застрахованного лица, а также объем, характер и условия предоставления медицинской помощи.

Названные дефекты в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО69 не состоят.

Вместе с тем суд считает необходимым отметить, что в данном случае юридическое значение имеет и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом ГБУЗ «МОБ» медицинской помощи ФИО70 могли способствовать ухудшению состояния ее здоровья и ограничить ее право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения.

При этом осуществление лечения ФИО71, не соответствовавшего в полной мере Критериям оценки качества медицинской помощи, в том числе по причине таких дефектов как отсутствие в медицинской документации результатов обследований, осмотров, консультаций специалистов и дневниковых записей причиняет страдания, то есть вред, как самому пациенту, так и его родственникам, а потому указанное обстоятельство является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

Суд считает, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи косвенно способствовали развитию неблагоприятных для здоровья ФИО72 последствий и ограничивали ее право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу о наличии оснований для возложения на ответчика ГБУЗ «МОБ» ответственности по компенсации истцу морального вреда, поскольку вышеприведенным правовым регулированием возможность возмещения морального вреда не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинно-следственной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.

В ходе судебного разбирательства установлено, что в результате наличия дефектов оказания медицинской помощи ФИО73 нарушены права истца, поскольку, наблюдая за стремительным ухудшением состояния ее здоровья, он испытывал сильнейшие переживания, связанные с тем, что медицинскими работниками не приняты все возможные меры для оказания его супруге необходимой и своевременной помощи, осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Учитывая, что здоровье - это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, а потому, как следствие, влечет за собой нарушение неимущественного права членов его семьи на родственные и семейные связи, на семейную жизнь.

Проанализировав имеющиеся в деле доказательства, а также сведения, сообщенные истцом в ходе судебного разбирательства, суд приходит к выводу, что в результате ненадлежащего оказания ФИО74 медицинской помощи, ее супругу, коим является истец, причинены нравственные страдания.

Положения ст. 1101 ГК РФ предусматривают, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В п. 25, 26 постановления Пленума № 33 разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст. 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Таким образом, из указанных правовых норм и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации следует, что определение размера компенсации морального вреда законодателем отнесено к исключительной компетенции суда.

При рассмотрении данной категории дел необходимо устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает обстоятельства дела, действия ответчика, выразившиеся в наличии дефектов при оказании медицинской помощи ФИО75, которые не состоят в прямой причинно-следственной связи с ее смертью, однако косвенно влияют на ухудшение состояния ее здоровья, существо и значимость прав и нематериальных благ истца, состоявшего с ФИО76 в супружеских отношениях, их совместное проживание, наличие между ними теплых и длительных (41 год) отношений, наличие совместных детей, индивидуальные особенности истца, являющегося пенсионером и занимающегося предпринимательской деятельностью, его зрелый возраст (на день смерти супруги - 65 лет), в котором вероятность восстановления организма после пережитых страданий уже невелика, удовлетворительное состояние здоровья, а также характер пережитых нравственных страданий, заключающихся в глубоких переживаниях вследствие некачественного оказания его супруге медицинской помощи.

Принимая во внимание требования разумности, справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения прав, позволяющие, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, а с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего, суд с учетом установленных по делу обстоятельств приходит к выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда в размере 70 000 рублей.

Вместе с тем истцом не представлено доказательств тому, что заявленный размер компенсации морального вреда в оставшейся сумме отвечает критерию разумности, а потому признает указанную сумму завышенной и не нашедшей своего обоснования в ходе рассмотрения дела.

При этом доводы истца о наличии причинно-следственной связи между качеством и своевременностью оказанной медицинской помощью ФИО77 ответчиком ГБУЗ «Магаданская областная больница» и наступившими для нее неблагоприятными последствиями, выразившимися в нарушении права на оказание своевременной, доступной и качественной медицинской помощи, не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

При таких обстоятельствах требование о взыскании компенсации морального вреда подлежит удовлетворению в размере 70 000 рублей.

Разрешая требования в части признания медицинского заболевания незаконным, признания заболевания страховым случаем, возложении обязанности выдать справку, подтверждающую факт смерти медицинского работника в результате инфицирования новой коронавирусной инфекцией при исполнении трудовых обязанностей, и выплатить единовременную страховую выплату, суд исходит из следующего.

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности.

В силу ст. 21 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором.

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены ТК РФ, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (ч. 2 ст. 22 ТК РФ).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абз. 2 ч. 1 ст. 210 ТК РФ).

В целях обеспечения государственных гарантий по обязательному государственному страхованию работников медицинских организаций при исполнении ими трудовых обязанностей в условиях распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) Указом Президента Российской Федерации от 6 мая 2020 года № 313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников» (далее - Указ № 313), действовавшим на момент возникновения спорных правоотношений, установлены дополнительные страховые гарантии врачам, среднему и младшему медицинскому персоналу медицинских организаций, водителям автомобилей скорой медицинской помощи, непосредственно работающим с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию.

Указ № 313 признан утратившим силу Указом Президента Российской Федерации от 15 июля 2022 года № 464 «О признании утратившими силу некоторых указов Президента Российской Федерации» (далее - Указ № 464).

Исходя из п. 2 Указа № 464 при наступлении (возникновении) до 15 июля 2022 года страховых случаев, предусмотренных Указом № 313, обязательства по предоставлению дополнительных страховых гарантий (дополнительных государственных гарантий) перечисленным в Указе № 313 работникам медицинских организаций подлежат исполнению в полном объеме.

В соответствии с Указом № 313 страховым случаем, при наступлении которого производится единовременная страховая выплата, является смерть медицинского работника в результате инфицирования новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) при исполнении им трудовых обязанностей (подп. «а» п. 2).

В случае, предусмотренном подп. «а» п. 2 данного Указа, получателем единовременной страховой выплаты (выгодоприобретателями) является супруг (супруга), состоявший (состоявшая) на день смерти медицинского работника в зарегистрированном браке с ним (подп. «а» п. 3).

Единовременная страховая выплата производится в случае смерти медицинского работника в результате инфицирования новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) при исполнении им трудовых обязанностей в размере 2 752 452 руб. всем получателям (выгодоприобретателям) в равных долях (подп. «а» п. 4).

Право медицинских работников (выгодоприобретателей) на получение единовременной страховой выплаты возникает со дня наступления страхового случая (абз. 2 п. 6).

В письме Министерства здравоохранения Российской Федерации от 6 июля 2020 года № 28-1/И/2-9309 разъяснено, что Указ № 313 не содержит конкретного перечня должностей или специальностей медицинских работников, определяя только, что они должны непосредственно работать с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию, и при решении вопроса о предоставлении выплаты необходимо руководствоваться указанными признаками.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года № 967 утверждено Положение о расследовании и учете профессиональных заболеваний (далее - Положение о расследовании и учете профессиональных заболеваний), действовавшее во время возникновения спорных отношений и устанавливающее порядок расследования и учета профессиональных заболеваний (п. 1).

Положение о расследовании и учете профессиональных заболеваний признано утратившим силу с 1 марта 2023 года в связи с изданием постановления Правительства Российской Федерации от 5 июля 2022 года № 1206 «О порядке расследования и учета случаев профессиональных заболеваний работников», утвердившего Правила расследования и учета случаев профессиональных заболеваний работников, в которых содержатся аналогичные нормы о порядке расследования и об учете профессиональных заболеваний.

В силу приведенного Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний расследованию и учету в соответствии с данным положением подлежат острые и хронические профессиональные заболевания (отравления), возникновение которых у работников и других лиц обусловлено воздействием вредных производственных факторов при выполнении ими трудовых обязанностей или производственной деятельности по заданию организации или индивидуального предпринимателя (п. 2).

К работникам относятся работники, выполняющие работу по трудовому договору (контракту) (подп. «а» п. 3).

При установлении предварительного диагноза - острое профессиональное заболевание (отравление) учреждение здравоохранения обязано в течение суток направить экстренное извещение о профессиональном заболевании работника в центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора, осуществляющий надзор за объектом, на котором возникло профессиональное заболевание, и сообщение работодателю по форме, установленной Министерством здравоохранения Российской Федерации (п. 7).

Центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора, получивший экстренное извещение, в течение суток со дня его получения приступает к выяснению обстоятельств и причин возникновения заболевания, по выяснении которых составляет санитарно-гигиеническую характеристику условий труда работника и направляет ее в государственное или муниципальное учреждение здравоохранения по месту жительства или по месту прикрепления работника. Санитарно-гигиеническая характеристика условий труда составляется по форме, утверждаемой Министерством здравоохранения Российской Федерации (п. 8).

Учреждение здравоохранения на основании клинических данных состояния здоровья работника и санитарно-гигиенической характеристики условий его труда устанавливает заключительный диагноз - острое профессиональное заболевание (отравление) и составляет медицинское заключение (п. 10).

Работодатель в течение 10 дней с даты получения извещения об установлении заключительного диагноза профессионального заболевания образует комиссию по расследованию профессионального заболевания, возглавляемую главным врачом центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора. В состав комиссии входят представитель работодателя, специалист по охране труда (или лицо, назначенное работодателем ответственным за организацию работы по охране труда), представитель учреждения здравоохранения, профсоюзного или иного уполномоченного работниками представительного органа. В расследовании могут принимать участие другие специалисты. Работодатель обязан обеспечить условия работы комиссии (п. 19).

По результатам расследования комиссия составляет акт о случае профессионального заболевания по прилагаемой форме. Акт о случае профессионального заболевания является документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у работника на данном производстве (п. 27, 30).

Из приведенных нормативных положений следует, что Указом № 313 медицинским работникам, в том числе врачам, при их непосредственной работе с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию предоставлены дополнительные страховые гарантии в виде единовременной страховой выплаты.

Одним из установленных данным Указом страховых случаев, при наступлении которого производится единовременная страховая выплата, является смерть медицинского работника в результате инфицирования новой коронавирусной инфекции (COVID-19) при исполнении им трудовых обязанностей. При этом для получения выгодоприобретателем единовременной страховой выплаты проводится расследование в порядке, установленном Положением о расследовании и учете профессиональных заболеваний, по результатам которого должен быть установлен факт инфицирования умершего медицинского работника новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) при исполнении им трудовых обязанностей ввиду непосредственного контакта с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию.

Следовательно, при рассмотрении спора о признании смерти медицинского работника в результате инфицирования новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) страховым случаем и о праве выгодоприобретателя на получение единовременной страховой выплаты на основании Указа № 313 необходимо установить, произошло ли заражение умершего медицинского работника новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) при исполнении трудовых обязанностей и имелся ли непосредственный контакт такого работника с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию, исходя из конкретных обстоятельств дела (места работы медицинского работника, его должностных обязанностей, санитарно-гигиенической характеристики условий его труда и т.д.).

Судом установлено, что Кусков С.В. и ФИО35 с 28 июля 1980 года состояли в зарегистрированном браке.

В период с 1 апреля 2007 года по 21 октября 2021 года ФИО36 работала по трудовому договору в должности врача-педиатра участкового педиатрического кабинета филиала «Хасынская районная больница» ГБУЗ «МОБ».

Как указывалось выше, 21 октября 2021 года ФИО37 умерла, причиной смерти которой явились: коронавирусная инфекция, вызванная COVID-19, вирус идентифицирован лабораторным тестированием, крайне тяжелое течение, двусторонняя вирусная пневмония, тяжелое течение (заболевание общее).

Из карты эпидемиологического обследования ФИО78, проведенного в период с 1 октября 2021 года по 14 октября 2021 года, следует, что лицом, которым мог явиться источник заражения является Моцкевичене Н.А.

Санитарно-гигиеническая характеристика локальных очагов, связанных с данным больным, свидетельствует о том, что наиболее вероятным местом заражения является работа.

22 октября 2021 года ГБУЗ «МОБ» составлено и направлено в территориальный отдел Управления Роспотребнадзора по Магаданской области в Хасынском районе извещение об установлении предварительного диагноза острого или хронического профессионального заболевания (отравления), которым подтверждено наличие у ФИО79 заболевания новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) и указано на наличие контакта с пациентами, у которых подтвержден диагноз новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

18 ноября 2021 года главным государственным санитарным врачом по Хасынскому району Магаданской области составлена и утверждена санитарно-гигиеническая характеристика условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления).

В п. 3.3 санитарно-гигиенической характеристики отражено, что ФИО38 работала в условиях воздействия опасных, вредных веществ и неблагоприятных факторов, которые могли вызвать профессиональное заболевание (отравление), 1 год 1 месяц 7 дней.

В п. 4.1 санитарно-гигиенической характеристики указано, что ФИО39 осуществляла прием и осмотр заболевших детей, определяла необходимые исследования, осуществляла постановку предварительного (окончательного) диагноза, заполняла медицинскую документацию, оказывала необходимый минимум амбулаторной медицинской помощи заболевшим детям, проводила предварительные (периодические) медицинские осмотры детей, осуществляла выездной амбулаторный прием пациентов на дому.

В п. 8.4 санитарно-гигиенической характеристики содержится информация о том, что согласно журналу приема 2 участка в период ориентировочного срока заражения с 14 сентября 2021 года по 27 сентября 2021 года ФИО80 осуществлен прием 101 ребенка с проявлением острых респираторных заболеваний, не исключающих COVID-19. В соответствии с записями в журнале вызовов 2 участка ФИО40 в период ориентировочного срока заражения посетила 9 больных детей на дому. Подтвержденных случаев новой коронавирусной инфекции среди детей в указанный период зарегистрировано не было. В период с 14 сентября 2021 года по 25 сентября 2021 года ФИО41 осуществляла прием пациентов на втором педиатрическом участке в сопровождении медицинской сестры Моцкевичене Н.А. (дата заболевания 27 сентября 2021 года, диагноз: коронавирусная инфекция, вызванная COVID-19, подтвержденная, среднетяжелой формы). Данный случай был признан страховым врачебной комиссией.

В п. 24 санитарно-гигиенической характеристики сделано заключение о состоянии условий труда, согласно которому ФИО42 работала в условиях профессионального риска заражения новой коронавирусной инфекцией, отнесенной к особо опасным инфекциям 2 группы патогенных, в условиях длительного воздействия в период работы с возбудителем новой коронавирусной инфекцией (COVID-19). Учитывая воздействие вредного биологического фактора (непосредственный контакт с заболевшими коронавирусной инфекцией при исполнении своих должностных обязанностей), а также наличием хронических заболеваний позволяет установить факт возможного инфицирования ФИО81 новой коронавирусной инфекцией в результате своей профессиональной деятельности, приведшей к развитию двусторонней вирусной пневмонии, тяжелого течения, приведшего к летальному исходу. Особенности трудового процесса и совокупность факторов, определяющих производственную обстановку, в целом могли вызвать заболевание профессионального характера.

Из акта эпидемиологического расследования ГБУЗ «МОБ», составленного 9 декабря 2021 года, также следует, что согласно журналу приема 2 участка в период ориентировочного срока заражения с 14 сентября 2021 года по 27 сентября 2021 года ФИО82 осуществлен прием 101 ребенка с проявлением острых респираторных заболеваний, не исключающих COVID-19. В соответствии с записями в журнале вызовов 2 участка ФИО43 в период ориентировочного срока заражения посетила 9 больных детей на дому. Подтвержденных случаев новой коронавирусной инфекции среди детей в указанный период зарегистрировано не было. В период с 14 сентября 2021 года по 25 сентября 2021 года ФИО44 осуществляла прием пациентов на втором педиатрическом участке в сопровождении медицинской сестры Моцкевичене Н.А. (дата заболевания 27 сентября 2021 года, диагноз: коронавирусная инфекция, вызванная COVID-19, подтвержденная, среднетяжелой формы). Данный случай был признан страховым врачебной комиссией. ФИО83 установлен диагноз: коронавирусная инфекция (COVID-19), вирус идентифицирован лабораторным тестированием, крайне тяжелое течение. Клинический диагноз (осложнение): двусторонняя вирусная пневмония, тяжелое течение. Дата смерти: 21 октября 2021 года. Инкубационный период для COVID-19 составляет от 2 до 14 суток, в период которого возможно проявление клинических симптомов ОРВИ. Сам факт случая заражения COVID-19 у ФИО84 подтвержден документально и сомнений не вызывает.

При этом из медицинского заключения об отсутствии профессионального заболевания врачебной комиссии ГБУЗ «Магаданская областная больница» от 15 декабря 2021 года № 8/22 следует, что у ФИО85 отсутствовал контакт с пациентом, у которого подтверждено наличие новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) (Указ № 313). ФИО86 установлен диагноз: коронавирусная инфекция, вызванная COVID-19, подтвержденная, вирус идентифицирован лабораторным тестированием, крайне тяжелое течение. Двусторонняя вирусная пневмония, тяжелое течение (заболевания общие).

Врачебной комиссией сделано заключение об отсутствии причинно-следственной связи заболевания с профессиональной деятельностью.

Медицинское заключение сделано на основании санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника от 18 ноября 2021 года и акта эпидемиологического расследования от 9 декабря 2021 года.

26 января 2022 года ГУ-Магаданское РО Фонда социального страхования Российской Федерации Кускову С.В. письменно было сообщено об отказе в произведении выплаты на основании Указа № 313 по той причине, что инфицирование медицинского работника ФИО87 произошло не при работе с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19) или пациентами с подозрением на эту инфекцию.

Между тем, делая медицинское заключение об отсутствии у ФИО88 профессионального заболевания, ГБУЗ «МОБ» не были учтены сведения, содержащиеся как в санитарно-гигиенической характеристике, так и в акте эпидемиологического расследования, о том, что ФИО89 осуществлен прием 101 ребенка с проявлением острых респираторных заболеваний, не исключающих COVID-19.

Поскольку новая коронавирусная инфекция (COVID-19) у 101 ребенка, прием которых в период ориентировочного срока заражения осуществила ФИО45, исключена не была, указанное обстоятельство давало основания врачебной комиссии полагать об инфицировании ФИО90 новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) при исполнении ею трудовых обязанностей ввиду непосредственного контакта с пациентами, имеющими подозрение на новую коронавирусную инфекцию (COVID-19), что также в силу Указа № 313 позволяло отнести такой случай к страховому.

Вместе с тем оспариваемое заключение не содержит мотивов, по каким основаниям врачебной комиссией не были приняты во внимание вышеприведенные сведения.

Не было учтено ГБУЗ «МОБ» и то обстоятельство, что ФИО46 работала в условиях профессионального риска заражения новой коронавирусной инфекцией в условиях длительного воздействия в период работы с возбудителем новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), что было отмечено в санитарно-гигиенической характеристике.

Суд также считает проигнорированным ответчиком вывод главного государственного санитарного врача по Хасынскому району Магаданской области о возможном инфицировании ФИО91 новой коронавирусной инфекцией в результате своей профессиональной деятельности.

Более того, в извещении об установлении предварительного диагноза острого или хронического профессионального заболевания (отравления) ГБУЗ «МОБ» было указано на наличие у ФИО92 заболевания новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) в результате наличия контакта с пациентами, у которых подтвержден диагноз новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

При этом как разъяснил Минздрав России в вопросе страховых выплат (опубликовано на сайте 14 июля 2020 года) относительно дополнительных страховых гарантий медицинским работникам и водителям автомобилей скорой медицинской помощи, непосредственно работающим с пациентами с подтвержденной новой коронавирусной инфекцией, комиссиями при расследовании случаев, связанных с инфицированием COVID-19 медицинских работников, оказывающих помощь пациентам с коронавирусной инфекцией или подозрением на нее, при исполнении трудовых обязанностей, повлекшим неблагоприятные последствия для их жизни и здоровья, должны быть обеспечены прозрачность и объективность, а сомнения при подведении его итогов должны трактоваться в пользу медицинского работника.

При таком положении медицинское заключение врачебной комиссии ГБУЗ «Магаданская областная больница» от 15 декабря 2021 года № 8/22 нельзя признать законным, а потому требование о признании его незаконным является обоснованным и подлежит удовлетворению.

Вместе с тем оснований для признания заболевания ФИО93 страховым случаем у суда не имеется, поскольку суд не вправе подменять собой деятельность органов законодательной и исполнительной власти, к компетенции которых отнесено принятие таких решений, так как иное означало бы нарушение закрепленных Конституции Российской Федерации принципов разделения властей, самостоятельности органов законодательной, исполнительной и судебной власти, а также прерогатив органов государственной власти субъектов Российской Федерации и судов общей юрисдикции (ст. 10, 11, 118 Конституции Российской Федерации), а потому в удовлетворении такого требования надлежит отказать.

Поскольку суд не вправе предрешать, какое решение должно быть принято компетентным органом при реализации его полномочий, то возложение на ГБУЗ «МОБ» обязанности выдать справку (акт о случае профессионального заболевания) в ОСФР по Магаданской области, подтверждающую факт смерти ФИО94 в результате инфицирования новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), при исполнении ею трудовых обязанностей также не подлежит удовлетворению.

Принимая во внимание, что истцом реализовано право на обжалование в суд медицинского заключения, то признание его судом незаконным является основанием для повторного составления ответчиком медицинского заключения в отношении ФИО95 с учетом вышеприведенных мотивов.

При этом требование о возложении на ОСФР по Магаданской области обязанности выплатить истцу единовременную страховую выплату в размере 2 752 452 руб. заявлено преждевременно, поскольку решение о квалификации случая профессионального заболевания, как страхового, принимается указанным отделением на основании представленных страхователем (работодателем) акта о случае профессионального заболевания и документов, собранных по результатам расследования, а потому в его удовлетворении также надлежит отказать.

Разрешая вопрос о взыскании судебных расходов, суд приходит к следующему.

В силу ч. 1 ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Положениями абз. 8 ст. 94 ГПК РФ определено, что к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате экспертам.

Согласно ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 96 указанного Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в данной статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Как следует из чека-ордера от 4 августа 2023 года, истцом при подаче иска была уплачена государственная пошлина в размере 1 200 рублей, которая соответствует размеру государственной пошлины, установленному подп. 1 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации.

Поскольку требования истца подлежат частичному удовлетворению (два требования), то с ответчика ГБУЗ «МОБ» в необходимо взыскать судебные расходы по уплате государственной пошлины в размере 600 рублей.

Определением суда от 26 сентября 2023 года по ходатайству истца по делу была назначена посмертная комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено специалистам автономной некоммерческой организации «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки».

Согласно сведениям, представленным автономной некоммерческой организацией «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки» представителю истца Михайлову Н.А., стоимость судебной экспертизы будет составлять 120 000 рублей.

Чек по операции мобильного приложения Сбербанк Онлайн свидетельствует о том, что 22 сентября 2023 года Кусковым Е.Л. был осуществлен перевод автономной некоммерческой организации «Санкт-Петербургский институт независимой экспертизы и оценки» денежных средств в размере 120 000 рублей для проведения независимой медицинской экспертизы.

20 декабря 2023 года в Магаданский городской суд поступило заключение экспертов, которое было принято в качестве допустимого доказательства, свидетельствующего об обоснованности заявленных исковых требований.

Поскольку истцом понесены издержки, связанные с проведением посмертной комплексной судебно-медицинской экспертизы, в размере 120 000 рублей, то они подлежат взысканию с ответчика ГБУЗ «МОБ» в пользу истца в полном объеме.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковое заявление Кускова Сергея Васильевича к Отделению фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Магаданской области, государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Магаданская областная больница» о признании медицинского заключения об отсутствии профессионального заболевания незаконным, признании заболевания страховым случаем, возложении обязанностей выдать справку, подтверждающую факт смерти медицинского работника в результате инфицирования новой коронавирусной инфекцией при исполнении трудовых обязанностей, и выплатить единовременную страховую выплату, взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Магаданская областная больница» (ИНН 4909007233) в пользу Кускова Сергея Васильевича (паспорт: №) компенсацию морального вреда в размере 70 000 (семьдесят тысяч) рублей, а также судебные расходы по оплате государственной пошлины в размере 600 рублей и издержки, связанные с проведением посмертной комплексной судебно-медицинской экспертизы, в размере 120 000 рублей, всего взыскать 190 600 рублей (сто девяносто тысяч шестьсот) рублей.

Признать незаконным медицинское заключение государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Магаданская областная больница» об отсутствии у ФИО3 профессионального заболевания от 15 декабря 2021 года № 8/22.

В удовлетворении остальной части требований Кускову Сергею Васильевичу отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Магаданский областной суд путем подачи апелляционной жалобы, принесения апелляционного представления через Магаданский городской суд Магаданской области в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Установить день составления мотивированного решения - 23 января 2024 года.

Судья                                    Н.А. Панова

<данные изъяты> <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты> <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты> <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты> <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>