Решение по делу № 33-2836/2021 от 09.06.2021

Судья Лопаткина Н.В. Дело № 33-2836/2021 № 2-48/2021

43RS0001-01-2019-010585-50

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Кировского областного суда в составе председательствующего судьи Бакиной Е.Н.,

судей Катаевой Е.В., Тултаева А.Г.,

при участии прокурора Русановой О.А.,

при секретаре Кочевой Я.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г.Кирове 05 июля 2021 года гражданское дело по апелляционной жалобе ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России» на решение Ленинского районного суда г.Кирова от 12 апреля 2021 года, которым постановлено:

Исковые требования Ярославцевой Н.П., действующей от своего имени и в интересах несовершеннолетних детей, удовлетворить частично.

Взыскать с Кировского областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кировская городская больница № 9» в пользу Ярославцевой Н.П., Д., С., Ф., Т. компенсацию морального вреда в размере по 150000 руб. в пользу каждого.

Взыскать с Федерального государственного бюджетного учреждения науки «Кировский научно – исследовательский институт гематологии и переливания крови Федерального медико-биологического агентства» в пользу Ярославцевой Н.П., Д., С., Ф., Т. компенсацию морального вреда в размере по 150000 руб. в пользу каждого.

В удовлетворении остальной части иска Ярославцевой Н.П., действующей от своего имени и в интересах несовершеннолетних детей, отказать.

Взыскать с Кировского областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Кировская городская больница № 9» и Федерального государственного бюджетного учреждения науки «Кировский научно – исследовательский институт гематологии и переливания крови Федерального медико-биологического агентства» в бюджет Муниципального образования «Город Киров» государственную пошлину в размере по 150 руб. с каждого.

Заслушав доклад судьи Бакиной Е.Н., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Ярославцева Н.П., действующая от своего имени и в интересах несовершеннолетних детей Д., <дата> г.р., С., <дата> г.р., Ф., <дата> г.р., Т., <дата> г.р., обратилась в суд с иском к ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России», КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9» о компенсации морального вреда и материального ущерба.

В обоснование указала, что с <дата> года состояла в зарегистрированном браке с Я., в котором рождены четверо детей.

08.07.2017 в 02 час. 30 мин. супруг скончался в реанимационном отделении КОГБУЗ «Кировская инфекционная клиническая больница». Считает, что смерть наступила вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи в ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России», а также различных отделениях КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9» в период 2016-2017г.г. Супруг с 2016 года состоял на учете в связи с онкологическим заболеванием – <данные изъяты>, при постановке на учет в ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России» медицинским работникам было известно о наличии у него сопутствующих заболеваний – <данные изъяты>. В период с 21.06.2016 по 20.03.2017 мужу провели шесть курсов химиотерапии, причем уже после первого у него наступила ремиссия. В ходе отбора анализов перед каждым курсом химиотерапии у мужа устанавливали <данные изъяты>, однако врач-гематолог не назначила мужу противовирусное лечение еще перед первым курсом химиотерапии По халатности врачей четыре курса химиотерапии Я. были проведены без прикрытия противовирусными препаратами, без учета наличия у него <данные изъяты>. В последующем у Я. в результате химиотерапии развилась <данные изъяты>, при этом в выписке отсутствуют сведения, подтверждающие, что <данные изъяты> была подтверждена лабораторно.

С октября 2016 года диспансерное наблюдение за Я. осуществляли медицинские работники КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9», при этом диагноз вирусный гепатит В ему также был установлен, несмотря на это, зная о проводимых курсах химиотерапии, терапевт не направила Я. к инфекционисту для решения вопроса о необходимости проведения превентивного лечения вирусного гепатита В противовирусными препаратами, не назначила ему полное обследование. С 25.11.2016 Я. состоял на учете у врача-инфекциониста, которая выписывала ему препарат «Тенофовир», вместе с тем, не установила нарастание степени активности <данные изъяты> до умеренной, что является критерием начала <данные изъяты>, не соблюдала мониторинг противовирусной терапии, не назначила по истечении установленного срока повторное УЗИ органов брюшной полости и печени на степени <данные изъяты>, не назначила полную лабораторную диагностику функционального состояния печени, в последующем отменила и не стала выписывать рецепт на медицинский препарат «Тенофовир», поскольку посчитала, что ухудшение состояния здоровья Я. связано не с нарастанием активности <данные изъяты>, а с плохой переносимостью данного препарата. Последний раз супруг был госпитализирован в КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9» 09.06.2017, ему оказывали медицинскую помощь по поводу хронического вирусного гепатита В, состояние оценивалось как относительно удовлетворительное. Несмотря на проводимое лечение, состояние здоровья Я. стало ухудшаться, врачами не был разрешен вопрос о назначении/возобновлении противовирусного лечения. 19, 21 июня 2017 года проведены консилиумы врачей, которые не перевели его в реанимационное отделение, только после осмотра 22.06.2017 главным внештатным инфекционистом П., который диагностировал <данные изъяты>, Я. был переведен в реанимационное отделение КОГБУЗ «Кировская инфекционная клиническая больница». Указанное, по мнению истца, свидетельствует, что группа врачей беспечно в течение нескольких дней не видела прогрессивное ухудшение состояния Я. с нарастанием нарушения сознания, не проанализировала и не установила причин этого. В 02 часа 08.07.2017 произошла остановка сердечной деятельности супруга, несмотря на проводимую сердечно-легочную реанимацию, в 02 час. 30 мин. была констатирована его смерть. В посмертном эпикризе указан диагноз: <данные изъяты><данные изъяты>

Многочисленные дефекты в оказании медицинской помощи ответчиками на различных ее этапах, причинно-следственная связь между ними и наступление неблагоприятных последствий для жизни и здоровья Я. подвержены заключением медицинской экспертизы, проведенной в рамках возбужденного уголовного дела по обращению истца в органы следствия Кировской области.

Ненадлежащим оказанием медицинской помощи Я., повлекшим его преждевременную смерть, ответчики причинили ей и несовершеннолетним детям нравственные страдании, с учетом уточнения требований просила взыскать в пользу каждого ребенка, а также в свою пользу за период с августа 2017 года по апрель 2021 года в счет возмещения материального вреда в связи с потерей кормильца по 91826,04 руб. с каждого из ответчиков. Также взыскать в счет возмещения материального вреда в связи с потерей кормильца по 2235,12 руб. ежемесячно, начиная с мая 2021 года с последующей индексацией в установленном законом порядке до достижения каждым из детей возраста 18 лет, а в случае обучения в учреждениях образования по очной форме до окончания учебы, но не более, чем до 23 лет, в свою пользу ту же сумму за весь период ухода за детьми умершего Я., не достигшими 14 лет, компенсацию морального вреда, причиненного ей и детям в размере по 1250000 руб. в пользу каждого ребенка, 1000000 руб. в ее пользу; от взыскания штрафа отказалась, о чем представила письменное заявление.

В данной части отказ судом принят, о чем вынесено определение.

Ленинским районным судом г.Кирова 12.04.2021 постановлено решение, резолютивная часть которого приведена выше.

ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России» в лице директора Парамонова И.В. обратилось с апелляционной жалобой, просит решение суда отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении требований к ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России». В обоснование указано, что при вынесении решения суд вышел за пределы заявленных требований. Предметом иска явилось требование о взыскании компенсации морального вреда. При этом сторона истца утверждала, что моральный вред был причинен в связи с потерей отца и кормильца, все доказательства сводились к нравственным переживаниям, связанным со смертью Я. В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие причинно-следственную связь между действиями (бездействием) сотрудников Учреждения и наступившими последствиями в виде смерти Я. Экспертные заключения содержат выводы о изначально неблагоприятном прогнозе для жизни пациента по причине имеющихся заболеваний. Суд, выйдя за пределы заявленных требований, пришел к выводу, что недостатками оказания медицинской помощи и последующей смертью Я. истцам причин моральный вред. Указывает на нарушение судом положений ст. 1101 ГК РФ. Суд не определил степень вины каждого из ответчиков, взысканная судом сумма компенсации морального вреда завышена. Судом не был учтен тот факт, что консультации врача-инфекциониста в период проведения химиотерапии проводились, лечение противовирусным препаратом «Тенофовир» назначалось, однако пациент данный препарат не принимал, либо принимал нерегулярно. Обращает внимание на то, что досудебная экспертиза (заключение эксперта №) проведена не по всем материалам дела, медицинская карта пациента № не была предметом оценки, оспаривает квалификацию экспертов, проводивших данную экспертизу. Судебная экспертиза четко установила, что лечение, проводимое в клинике ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России» в отношении диагноза – острый миелоидный лейкоз было соответствующее.

КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9» в своем отзыве поддерживает доводы жалобы ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России».

В возражениях на апелляционную жалобу Ярославцева Н.П. полагает решение суда законным и обоснованным, жалобу просит оставить без удовлетворения.

В суд апелляционной инстанции не явились: представители КОГБУЗ «Зуевская центральная районная больница», КОГБУЗ «Инфекционная клиническая больница», извещены о дне рассмотрения дела надлежащим образом, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, выслушав представителя ФГБУН «КНИИ гематологии переливания крови ФМБА России» Комаровского А.В., поддержавшего доводы и требования жалобы, представителя КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9» Шатунова О.М., поддержавшего требования жалобы, истца Ярославцеву Н.П. и ее представителя Несветаеву И.А., возражавших против удовлетворения жалобы, заслушав заключение прокурора, полагавшей решение подлежащим изменению и определению компенсации морального вреда с учетом степени вины каждого из ответчиков, судебная коллегия приходит к следующему.

В части 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов), так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления Ярославцевой Н.П. усматривается, что основанием для обращения в суд с требованием о компенсации причиненного морального вреда послужило ненадлежащее оказание медицинской помощи ее супругу Я., приведшее, по мнению истца, к его смерти.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ («Обязательства вследствие причинения вреда») и ст. 151 ГК РФ.

Статьей 151 ГК РФ предусмотрено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

Судом установлено и из материалов дела следует, Ярославцева Н.П., <дата> года рождения с <дата> состояла в браке с Я., <дата> года рождения, в котором были рождены дети: Д., <дата>, С., <дата>, Ф., <дата> и Т., <дата>.

В 2014 году при обследовании по месту жительства в КОГБУЗ «Зуевская ЦРБ» у Я. выявлен <данные изъяты>, в связи с чем он консультирован врачом-инфекционистом той же больницы, выставлен диагноз <данные изъяты> В июне 2016 года при осмотре в КОГБУЗ «Зуевская ЦРБ» у Я. были выявлены изменения в анализе крови, в связи с чем <дата> он был госпитализирован в НИИ гематологии и переливания крови, где установлен диагноз <данные изъяты>, в связи с чем в период с даты поступления и по <дата> был проведен первый курс химиотерапии. В последующем Я. было проведено еще пять курсов химиотерапии: с <дата> по <дата>, с <дата> по <дата>, с <дата> по <дата>, с <дата> по <дата>, с <дата> по <дата> и шестой курс – с <дата> по <дата>.

26.08.2016 Я. установлена первая группа инвалидности по общему заболеванию с датой очередного переосвидетельствования 01.08.2018.

В марте 2017 года отмечено значительное ухудшение состояния здоровья Я., он был доставлен в КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9», помещен в отделение реанимации. После этого Я. неоднократно поступал на стационарное лечение, последний раз в терапевтическое отделение больницы № 9 был госпитализирован 09.06.2017 в связи с резким ухудшением состояния здоровья, 22.06.2017 переведен в реанимационное отделение инфекционной больницы. <дата> Я. умер. Из справки о смерти следует, что причиной явилась <данные изъяты>

Постановлением следователя следственного отдела по Ленинскому району г.Кирова следственного управления Следственного комитета РФ по Кировской области Д. от <дата> уголовное дело № по факту смерти Я. прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях медицинских работников КОГБУЗ КГБ № 9, ФГБУН КНИИГиПК ФМБА составов преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 109, п. «в» ч. 2 ст. 238, ч. 2 ст. 293 УК РФ.

В ходе расследования уголовного дела в период с 18.02.2019 по 21.05.2019 была проведена медицинская экспертиза, по ее заключению установлены недостатки оказания медицинской помощи Я. врачом – инфекционистом поликлиники №1 КОГБУЗ «Кировская горбольница № 9»: не было проведено обследование с целью установления стадии хронического <данные изъяты>; нерегулярно производился мониторинг вирусной нагрузки, биохимическое и инструментальное обследование (перечислено) на фоне противовирусной терапии; неверно установлена степень тяжести и активность хронического <данные изъяты>, неправильно интерпретированы симптомы <данные изъяты>, признаки печёночной недостаточности, энцефалопатии; не была продолжена противовирусная терапия, что привело к реактивации <данные изъяты>

В терапевтическом отделении КОГБУЗ «Кировская горбольница №9» : в марте 2017 г. не была проведена консультация психиатром при наличии неадекватного поведения; при последней госпитализации в июне 2017 г. допущены ошибки в оценке степени тяжести состояния лечащими врачами и врачами – консультантами, поздно возобновлён приём противовирусного препарата, не было адекватной терапии печёночной энцефалопатии, гипопротротеинемии и асцита, поздно отменён вориконазол, допущены ошибки в назначении режима и диеты, инфузная терапия была недостаточной, больной поздно направлен на лечение в отделение реанимации; врачами – терапевтами не было проведено обследование больного с целью установления стадии <данные изъяты>, не проводился мониторинг вирусной нагрузки; в период госпитализации в марте – апреле 2017 г. не была организована консультативная помощь врача – психиатра, инфекциониста; врачом – реаниматологом при госпитализации Я. в июне 2017 неверно были оценены степень тяжести и активность <данные изъяты> Между указанными недостатками оказания медицинской помощи и наступлением смерти Я. прямой причинно – следственной связи не имеется.

Недостатки оказания медицинской помощи, допущенные НИИ гематологии и переливания крови: не была установлена стадия <данные изъяты>; отсутствует оценка синдрома <данные изъяты>; в ходе химиотерапии при появлении признаков декомпенсации <данные изъяты> не была организована консультация гастроэнтерологом или инфекционистом и не проводилась диагностика печёночной энцефалопатии, не рекомендована комплексная терапия для лечения и профилактики хронической энцефалопатии и хронической печёночной недостаточности; в выписках из стационара не отражена динамика биохимических показателей крови, только заключительные данные, не указаны дозы гепатотоксичных препаратов; в нарушение клинических рекомендаций по диагностике и лечению взрослых больных гепатитами В и С от 2015 г. проводились курсы химиотерапии острого миелолейкоза больному <данные изъяты> без назначения противовирусной терапии и при неустойчивом диагнозе; выполнялись курсы химиотерапии при наличии абсолютных противопоказаний (активность 3-4 степени хронического гепатита В на фоне проводимой противовирусной терапии), что повлекло за собой реактивацию HBV-инфекции.

Указанные недостатки не имеют прямой причинно – следственной связи с наступлением смерти.

В выводах экспертами было отмечено, что прямой причинно – следственной связи между действиями медработников НИИ гематологии и переливания крови и наступлением смерти Я. не имеется, что подтверждается наличием тяжёлых, взаимно отягощающих друг друга заболеваний (<данные изъяты>), при этом лечение одного заболевания вызвало прогрессирование другого. Вместе с тем, отсутствие назначения противовирусных препаратов при проведении химиотерапии Я. способствовало прогрессированию <данные изъяты> и при сочетании с гепатотоксичными препаратами вызвало развитие осложнений – <данные изъяты>. Проведение химиотерапии способствовало декомпенсации цирроза печени. Между действиями медицинских работников КОГБУЗ «Кировская горбольница № 9» (поликлиника и стационар) и наступлением смерти Я. прямой причинно – следственной связи не имеется. Быстрое формирование цирроза печени в период лечения в НИИ гематологии при проведении жизненно необходимой гепатотоксичной терапии по поводу миелолейкоза способствовало формированию цирроза печени. Учитывая тяжёлое фоновое заболевание (миелолейкоз), прогноз жизни Я. на этапах лечения в КОГБУЗ «Кировская инфекционная больница» и КОГБУЗ «Кировская горбольница №9» был неблагоприятным.

Также в экспертизе отражены ответы на дополнительные вопросы, поставленные на разрешение экспертов, в том числе отражено, что даже при условии своевременного и адекватного лечения Я. на всех этапах оказания медицинской помощи возможно было продление жизни пациента, однако в целом прогноз для жизни был неблагоприятным.

В ходе рассмотрения настоящего гражданского дела судом первой инстанции была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы». По заключению экспертизы выявлен ряд дефектов оказания медицинской помощи пациенту Я., как на этапе амбулаторного лечения в КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9», так и во время лечения в ФГБУН «Кировский НИИ гематологии и переливания крови ФМБА», которые могли оказать негативное влияние на течение и исход заболевания у Я.

Так, на этапе амбулаторного лечения в КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9»: не проведено полноценное обследование пациента с хроническим вирусным гепатитом В в соответствии с действовавшими на период обследования и лечения Я. рекомендациями, в частности, не установлена степень возможного <данные изъяты>, не проведено исследование маркёров аутоимунного поражения печени; необоснованная отмена тенофовира в мае 2017 г. без альтернативного противовирусного лечения.

Во время лечения в ФГБУН «Кировский НИИ гематологии и переливания крови ФМБА»: в период госпитализаций <дата>-<дата> и <дата>-<дата> при обследовании у пациента был выявлен <данные изъяты> при лечении <дата> – <дата> и <дата> -<дата> в качестве сопутствующего диагноза фигурировал <данные изъяты> Однако консультация врача – инфекциониста и полноценное обследование в отношении гепатита осуществлены не были, противовирусная терапия не проводилась; во время последующего лечения приём тенофовира медицинским персоналом не контролировался (06.12.2016-21.12.2016 в листе назначений «тенофовир (препарат пациента)», 22.12.2016-17.01.2017 – «принимает тенофовир»).

Во время стационарного лечения в КОГБУЗ «Кировская городская больница №9» в период с 09.06.2017 по 22.06.2017: степень тяжести состояния больного при поступлении оценена неверно и, как следствие, проводимое лечение было неадекватным; не проведена консультация врача – психиатра; перевод в специализированный (инфекционный) стационар осуществлен с опозданием.

Ни один из перечисленных дефектов в причинной (прямой причинно – следственной) связи со смертью Я. не состоит. Неблагоприятный исход был обусловлен взаимоотягощающим течением имевшихся у пациента острых и хронических заболеваний (острый миелоидный лейкоз, пневмония, вирусный гепатит В).

Вместе с тем, отсутствие адекватной противовирусной терапии при проведении лечения миелоидного лейкоза и необоснованная отмена тенофовира в мае 2017 г., неполноценная интенсивная терапия 09.06.2017-22.06.2017 в горбольнице №9 и задержка с переводом в инфекционную больницу явились условиями, оказавшими негативное влияние на развитие патологического процесса. Таким образом, между дефектами медицинской помощи и течением заболеваний у Я. имеется непрямая (косвенная) причинно – следственная связь.

Ни один из дефектов в причинной (прямой причинно-следственной) связи со смертью Я. не состоит. Неблагоприятный исход был обусловлен взаимоотягощающим течением имевшихся у пациента острых и хронических заболеваний (<данные изъяты>). Вместе с тем, отсутствие адекватной противовирусной терапии при проведении лечения <данные изъяты> и необоснованная отмена Тенофовира в мае 2017 года, неполноценная интенсивная терапия 09.06.2017 - 22.06.2017 в горбольнице № 9 и задержка с переводом в инфекционную больницу явились условиями, оказавшими негативное влияние на развитие патологического процесса. Таким образом, между дефектами медицинской помощи и течением заболеваний у Я. имеется непрямая (косвенная) причинно-следственная связь.

Руководствуясь положениями Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ст.ст. 150, 151, 1064, 1101 ГК РФ, оценив по правилам ст. 67 ГПК РФ представленные доказательства, в том числе заключение эксперта № 107 по материалам уголовного дела, заключение проведенной по делу комплексной судебно-медицинской экспертизы, установив наличие дефектов оказания медицинской помощи ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России» и КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9» пациенту Я., которые состоят с его смертью в непрямой (косвенной) причинно-следственной связи, пришел к выводу об удовлетворении исковых требований истца о взыскании компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации причиненного морального вреда, суд принял во внимание обстоятельства причинения вреда, родственные и семейные отношения, индивидуальные особенности истцов, которое испытывают отрицательные эмоциональные страдания, возникшие и не проходящие после травмирующих их психику событий, связанных с обстоятельствами смерти их мужа и отца, характер их нравственных и физических страданий, обусловленных невосполнимой утратой близкого и родного человека, возраст умершего (34 года), то, что ответчики являются юридическими лицами, основной деятельностью которых является оказание медицинской помощи и охрана здоровья граждан, обоснованно взыскал с каждого из ответчиков в пользу каждого истца компенсацию морального вреда по 150000 руб.

Поскольку факт ненадлежащего оказания медицинской помощи Я., установлен, дефекты медицинской помощи явились факторами, повысившими наступление преждевременного летального исхода пациента, вывод суда о наличии оснований для возложения на ответчиков гражданско- правовой ответственности в виде компенсации морального вреда является правильным. Размер компенсации судом мотивирован, все обстоятельства дела, имеющие значение для разрешения этого вопроса судом учтены, критерии определения размера компенсации морального вреда, предусмотренные ст. 151, ст. 1101 ГК РФ, судом применены правильно.

Судебная коллегия считает данную сумму разумной не усматривает оснований для ее изменения. При этом отмечает, что согласно заключений экспертиз дефекты оказания медицинской помощи имели место на всех этапах оказания медицинской помощи, т.е. врачами ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России» и КОГБУЗ «Кировская городская больница № 9», поэтому вывод суда о взыскании компенсации морального вреда с обоих ответчиков, в равных долях, является правильным. Также обоснованной считает взысканную сумму компенсации морального вреда в равном размере по 150000 руб. в пользу каждого из истцов учитывая, что нравственные страдания в связи с преждевременной утратой и разрывом семейных отношений навсегда, испытывают все истцы независимо от семейных отношений (супруга, дети) и возраста каждого из детей на момент произошедших событий.

Ссылки в жалобе на процессуальные нарушения, выразившиеся в отказе в удовлетворении ходатайства об отложении дела для ознакомления с представленными по запросу материалами, не проведении опроса в качестве свидетелей заведующего терапевтическим отделением КО ГБСЭУЗ «Кировская городская больница № 9» К., врача ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России», Яр., отказе в истребовании в ФКУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кировской области» материалов медико-социальной экспертизы в отношении Я., проводившейся в 2016 году после первого курса химиотерапии, на правильность принятого решения не влияют.

Аргументы жалобы о соответствующем лечении <данные изъяты> несостоятельны, опровергаются выводами экспертиз о наличии дефектов оказания медицинской помощи, проводимой в клинике ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России».

Указание заявителя жалобы на то, что суд без законных оснований принял в качестве доказательства оба экспертных заключения, судом апелляционной инстанции не принимается, заключение экспертизы в соответствии со ст.55 ГПК РФ является доказательством по делу, поскольку оба заключения выполнены без нарушений действующего законодательства, не противоречат друг другу, оснований не доверять выводам судебных экспертов, изложенных в заключении, не имелось, суд первой инстанции в соответствии с положениями ст. 67 ГПК РФ оценил доказательства по своему внутреннему убеждению.

В целом доводы жалобы сводятся к несогласию с оценкой доказательств и выводами суда о наличии дефектов оказания медицинской помощи ФГБУН «КНИИ гематологии и переливания крови ФМБА России» и наступившими последствиями, что явилось основанием для взыскания компенсации морального вреда, однако суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для иной оценки доказательств, выводы суда первой инстанции соответствуют действующим норма материального и процессуального права, основаны на представленных в материалы дела доказательствах.

Нарушений норм материального и процессуального закона коллегией не установлено, в связи с чем, оснований для отмены решения суда не имеется.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ленинского районного суда г.Кирова от 12 апреля 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий: Судьи: