Решение по делу № 2-163/2018 от 01.08.2017

                   Дело №

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

г.Петропавловск-Камчатский                                                                      ДД.ММ.ГГГГ

     Петропавловск-Камчатский городской суда Камчатского края в составе:

председательствующего судьи Штенгель Ю.С.,

при секретаре Яворской Т.П.,

с участием представителя истца – адвоката Казьмировой Е.В.,

ответчика Метелёвой Н.В.,

представителя ответчика – адвоката Титова О.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Котлярова Павла Петровича к Метелёвой Наталье Викторовне о признании завещания недействительным,

УСТАНОВИЛ:

Истец обратился с иском к ответчику о признании недействительным завещания от ДД.ММ.ГГГГ, составленного его матерью ФИО1, удостоверенное нотариусом Петропавловск-Камчатского нотариального округа Камчатского края Алабужиной Т.Ю., согласно которому <адрес> по адресу: <адрес>, была завещена Метелёвой Наталье Викторовне, приходящейся родной сестрой истцу.

В обоснование требований сослался на то, что после смерти матери открылось наследство, и в наследственную массу, помимо прочего имущества, вошла спорная квартира. Из справки, выданной нотариусом, стало известно, что ДД.ММ.ГГГГ наследодатель ФИО15 составила завещание, которым завещала квартиру Метелёвой. При этом указанная квартира была предоставлена по договору социального найма с учетом проживающей матери ФИО15 и отца ФИО15. Впоследствии указанная квартира была приватизирована и передана в собственность родителей. После смерти отца в ДД.ММ.ГГГГ году у нотариуса истец отказался от принятия наследства данной квартиры в пользу матери. По договору дарения от ДД.ММ.ГГГГ ФИО15 подарила Метелёвой двухкомнатную квартиру, расположенную по адресу: <адрес>. Пользуясь тем, что он переехал на постоянное место жительства в <данные изъяты>, ответчик поставила глубоко больную мать в крайне зависимое от нее состояние, угрозами ограничивая общение с ним, предприняла со своими дочерями все усилия и вынудила мать оформить оспариваемое завещание на ее имя. На момент составления завещания ФИО15 была не способна понимать значение своих действий и руководить ими в силу имеющихся у нее заболеваний и психического состояния, поскольку находилась на стационарном лечении в связи с <данные изъяты> и др. заболеваниями, подтверждаемыми медицинскими документами. Также на момент написания завещания ФИО15 принимала в больших количествах медицинские препараты, что подтверждается ее собственноручными записями, чеками об оплате препаратов.

Основанием для признания завещания недействительным просил признать недееспособность лица, совершившего сделку в момент ее совершения, а также совершение сделки под влиянием насилия, угрозы.

В судебном заседании истец участия не принимал, будучи извещенным о времени и месте судебного заседания. Ранее в судебных заседаниях уточнил год смерти ФИО15, ДД.ММ.ГГГГ. Пояснил, что ответчик приходится ему сводной сестрой по матери. Он же с 2012 года постоянно проживает в <адрес>. Посещая Камчатку до 2014 года, проживал у матери и в период проживания узнал, что денежные средства, которые он давал матери в качестве материальной поддержки, последняя отдавала Метелёвой и внучке, после чего отношения с матерью ухудшились. Полагал, что именно из-за Метелёвой у него произошел конфликт с матерью, считал ответчика непорядочным человеком. С матерью поддерживал связь, она лично звонила ему ДД.ММ.ГГГГ, общались тайно, потому что Метелёва запрещала матери общаться с ним. Состояние здоровья матери ухудшалось, перед смертью она находилась в состоянии глубокой депрессии из-за отъезда внучки, смерти кота, запрета общаться с ним. В ходе телефонных разговоров стала требовать денежные средства, хотела, чтобы он приобрел автомобиль для Метелёвой. Полагал, что Метелёва оказывала давление на мать, когда последняя находилась под воздействием лекарственных препаратов, которые она принимала без рецепта и в неограниченном количестве, так как страдала сильными головными болями, из-за чего не могла отдавать отчет своим действиям.

В судебном заседании представитель истца, действующая на основании доверенности, исковые требования поддержала по основаниям, изложенным в исковом заявлении. Пояснила, что со стороны истца представлено заключение врача-психиатра, который выявил признаки психологических отклонений у ФИО15; к данному заключению приложена копия диплома, подтверждающего прохождение специалистом переподготовки, кроме того, он был предупрежден об уголовной ответственности. Указала, что ФИО15 всегда заботился о матери, когда прилетал на Камчатку навещал ее, тогда как со стороны ответчика был установлен запрет на общение матери с сыном. Заявила ходатайство о назначении дополнительной экспертизы, поскольку полагала заключение судебной психолого-психиатрической комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ неполным ввиду отсутствия ссылки в данном заключении на представленное со стороны истца заключение специалиста от ДД.ММ.ГГГГ, которое подлежало обязательному рассмотрению комиссией экспертов. В качестве основания признания завещания недействительным сослалась на ст.177 ГК РФ, согласно которой основанием признания сделки недействительной является фактическая недееспособность лица, совершающего сделку в момент ее совершения.

В судебном заседании ответчик исковые требования не признала, дополнительно пояснила, что ФИО15 приходится ей матерью, до момента смерти мать была дееспособна, никаких отклонений у нее никогда не наблюдалось, обслуживала себя самостоятельно, в посторонней помощи по уходу за собой не нуждалась, но она, несмотря на это, всегда помогала матери. Внучки всегда были рядом с бабушкой. В период жизни мать подарила ей <адрес>, а спорную квартиру завещала, при этом она никогда не просила маму об этом, последняя принимала решение самостоятельно. В 2015 году в семье произошел скандал, начало которого связано с отъездом ее дочери за пределы Камчатского края в <адрес>. ФИО15, узнав об этом, стал оскорблять ее (Метелёву), утверждая, что дочь должна была остаться на Камчатке. Сам истец с матерью не общался, приехав на Камчатку в ноябре 2016 года на целый месяц, матери не звонил и навестить ее не соизволил. ФИО15 после смерти отца заявил, что она (Метелёва) с детьми никогда не получат спорную квартиру. Также указала, что изначально было составлено другое завещание, по которому ? доли жилого помещения должна была достаться истцу, ? доли – ее старшей дочери. О спорном завещании она (Метелёва) узнала только через неделю после смерти матери, с которой никогда не обсуждала вопрос о составлении завещания. Заметила, что ФИО15 ездила к нотариусу на такси самостоятельно, она при составлении завещания не присутствовала. В ответ на довод истца о давлении на мать, отметила, что не имела подобного влияния на ФИО15 никогда, в разговоре вопрос взаимоотношений сына с матерью обходила стороной, и при их общении не присутствовала. Изменить завещание перед смертью было желанием матери, так как она хотела сделать ей (Метелёвой) подарок. Полагала, что подобному шагу поспособствовало отсутствие какого-либо общения ФИО15 с матерью. Она же оказывала любую помощь ФИО15, настаивала на продолжении ее лечения, но получила категорический отказ, мать не желала ложиться в больницу. Указала, что ФИО15 передвигалась самостоятельно, иногда с помощью трости. Список лекарств необходимых для поддержания здоровья матери составлялся ею лично, она вносила туда наименования и тех препаратов, которые были отмечены в выписном эпикризе. В период с ДД.ММ.ГГГГ по день смерти ФИО15 чувствовала себя нормально, сама ходила в магазин, на Новый Год накрыла хороший стол, финансовой помощи от нее (Метелёвой) не принимала. Отвечая на вопрос истца, указала, что после смерти отца мать откладывала часть своей пенсии, о чем сообщила ей за несколько месяцев до смерти, указав, что деньги похоронные. После смерти матери денежные средства она забрала и часть из них потратила на похороны, оставшуюся сумму в размере 305 000 руб. она положила перед ФИО15, из которых он взял только 100 000 руб.

Представитель ответчика, действующий на основании ордера, исковые требования не признал, выразил сомнение в обосновании требования истца: либо ответчик оказывала давление на ФИО15, либо ФИО15 была фактически недееспособной.

В судебном заседании третье лицо нотариус Петропавловск-Камчатского нотариального округа Алабужина участия не принимала, о времени и месте судебного заседания извещалась. Ранее в судебных заседаниях пояснила, что ФИО15 приезжала к ней составлять завещание, в кабинете находилась одна, в адекватном состоянии, никакого давления с чье-либо стороны на нее оказывалось. Перед тем, как составить завещание, нотариусом проводится беседа с клиентом, выясняется его дееспособность, осознанность последствий принятого решения. Какие конкретно вопросы были заданы ФИО15, вспомнить не смогла, однако в адекватности и дееспособности последней не усомнилась, поскольку она имела желание и намерение составить завещание. Завещание, составленное ФИО15 в 2010 году, было автоматически отменено. В день составления завещания настроение ФИО15 было обычным, каких-либо странностей в ее поведении не наблюдалось, она была ориентирована во времени, осознавала, для чего пришла, куда пришла, на кого оформляет завещание. Внешний вид ФИО15 также был в полном порядке. Отметила, что в случае возникновения сомнений в адекватном состоянии пришедшего лица, требует справку из психоневрологического диспансера. В отношении ФИО15 никаких сомнений в ее дееспособности не возникло.

Выслушав указанных лиц, исследовав материалы дела, допросив свидетелей ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, суд приходит к следующему.

В соответствии с абз.2 п.2 ст.218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Согласно ст.ст.1111-1113 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом. В состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Наследство открывается со смертью гражданина.

Пунктом 2 ст.1118 ГК РФ регламентировано, что завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме.

Как следует из положений ст.1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

Общие правила, касающиеся формы и порядка совершения завещания установлены в ст.1124 ГК РФ. Так, завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом. Удостоверение завещания другими лицами допускается в случаях, предусмотренных пунктом 7 статьи 1125, статьей 1127 и пунктом 2 статьи 1128 настоящего Кодекса.

Несоблюдение установленных настоящим Кодексом правил о письменной форме завещания и его удостоверении влечет за собой недействительность завещания. Составление завещания в простой письменной форме допускается только в виде исключения в случаях, предусмотренных статьей 1129 настоящего Кодекса.

На завещании должны быть указаны место и дата его удостоверения, за исключением случая, предусмотренного статьей 1126 настоящего Кодекса.

На основании ст.1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом. При написании или записи завещания могут быть использованы технические средства (электронно-вычислительная машина, пишущая машинка и другие). Завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса. Если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание.

Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем.

При удостоверении завещания нотариус обязан разъяснить завещателю содержание статьи 1149 настоящего Кодекса и сделать об этом на завещании соответствующую надпись.

В соответствии с п.п.1-3 ст.1131 ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием. Оспаривание завещания до открытия наследства не допускается.

Не могут служить основанием недействительности завещания описки и другие незначительные нарушения порядка его составления, подписания или удостоверения, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления завещателя.

Согласно п.1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Положениями п.1 ст.179 ГК РФ установлено, что сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Как разъяснил Верховный Суд в пункте 27 Постановления Пленума от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о наследовании» завещание относится к числу недействительных вследствие ничтожности при несоблюдении установленный ГК РФ требований: обладания гражданином, совершающими завещание, в этот момент дееспособностью в полном объеме (пункт 2 статьи 1118 ГК РФ), недопустимости совершения завещания через представителя либо двумя или более гражданами (пункты 3 и 3 статьи 1118 ГК РФ), письменной формы завещания и его удостоверения (пункт 1 статьи 1124 ГК РФ), обязательного присутствия свидетеля при составлении, подписании, удостоверении или передаче завещания нотариусу в случаях, предусмотренных пунктом 3 статьи 1126, пунктом 2 статьи 1127 и абзацем вторым пункта 1 статьи 1129 ГК РФ (пункт 3 статьи 1124 ГК РФ), в других случаях, установленных законом.

С учетом изложенного, неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий и руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами для рассмотрения спора по существу в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В судебном заседании установлено, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения <адрес>, составила завещание, удостоверенное нотариусом Петропавловск-Камчатского нотариального округа Камчатского края Алабужиной Т.Ю., в соответствии с которым завещала из принадлежащего ей имущества квартиру, находящуюся по адресу: Камчатский край, г.Петропавловск-Камчатский, <адрес>, дочери – Метелёвой Наталье Викторовне, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Указанное завещание собственноручно подписано ФИО15 и зарегистрировано в реестре за №. В завещании имеется запись о том, что завещание записано со слов ФИО15, полностью прочитано завещателем до подписания и собственноручно им подписано в присутствии нотариуса. Личность завещателя установлена, дееспособность его проверена.

Согласно свидетельству о смерти № № ФИО1 умерла ДД.ММ.ГГГГ, о чем составлена запись акта о смерти № в Отделе ЗАГС г.Петропавловска-Камчатского.

ДД.ММ.ГГГГ к временно исполняющей обязанности нотариуса Алабужиной Петропавловск-Камчатского нотариального округа Камчатского края Авджян с заявлением о принятии наследства по закону обратился сын умершей Котляров Павел Петрович, что подтверждается свидетельством о рождении № №.

ДД.ММ.ГГГГ нотариусу Петропавловск-Камчатского нотариального округа Камчатского края Алабужиной поступило заявление от дочери умершей Метелёвой Натальи Викторовны (свидетельство о рождении № №) о принятии наследства по завещанию и по закону.

В письме от ДД.ММ.ГГГГ нотариус Алабужина сообщила ФИО15 о том, что по наследственному делу после смерти ФИО15 представлено завещание от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому квартира по адресу: <адрес>, завещана наследодателем другому лицу. Наследник по завещанию наследство принял путем подачи заявления нотариусу. Завещание на сегодняшний день не отменено, не изменено, новое не составлялось.

Данное завещание истец считает недействительным, так как, полагает, что в юридически значимый период времени – оставление завещания, его мать не была способна понимать значение своих действий и руководить ими в силу имеющихся у нее заболеваний, психического состояния и большого количества лекарственных препаратов, которые она принимала от головной боли.

В обоснование заявленного требования истцом представлено заключение специалиста, врача-психиатра медицинского центра «<данные изъяты>» №б/н от ДД.ММ.ГГГГ. В своем заключении ФИО16 указал, что выявленные при изучении представленных документов факты могут указывать на наличие некоторых психических нарушений у ФИО15; медицинские препараты в назначенных дозировках, которые принимала ФИО15, не относятся к списку психотропных или сильнодействующих препаратов, соответственно, не могли повлиять на умственные способности и оказать воздействие на поступки и принятие решений; в представленных документах действительно выявляются признаки отклонений в психической деятельности, однако непосредственное определение степени влияния имеющихся заболеваний на психические способности ФИО15 входит в компетенцию судебно-психиатрических экспертов; способность осознания своих действий и поступков, как и критическая оценка в связи с имеющимися заболеваниями (состояниями) снижена, вместе с тем, степень выраженности этих нарушений в рамках этого заключения определить не представляется возможным.

Заключение было составлено по запросу представителя истца - адвоката Казьмировой. При этом специалист полагал целесообразным назначить по делу комплексную посмертную судебную психолого-психиатрическую экспертизу.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от ДД.ММ.ГГГГ по делу назначена судебная психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено ГБУЗ «Камчатский краевой психоневрологический диспансер», о чем ходатайствовал истец.

Согласно заключению судебной психолого-психиатрической комиссии экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 обнаруживала признаки органического заболевания головного мозга сосудистого генеза. На что указывают данные анамнеза из медицинской документации о наличии артериальной гипертензии, об атеросклеротических изменениях в крупных кровеносных сосудах. При этом выраженных нарушений памяти, восприятия, мышления, речи, признаков снижения интеллектуальных возможностей у ФИО15 не выявлялось. У нее не отмечалось сужения круга интересов, признаков социальной изоляции. Она была способна осуществлять последовательные и целенаправленные действия. У ФИО15 была сохранена способность целостного осмысления ситуации и способность к самостоятельному разрешению проблем. На момент составления завещания (ДД.ММ.ГГГГ) у ФИО15 не выявлялось эмоционально-волевых нарушений, изменений критичности мышления, которые могли бы оказать влияние на ее способность учитывать весь объем информации и осознавать последствия составления завещания, понимать значение и смысл совершаемых ею действий. Выраженных интеллектуально-мнестических расстройств, эмоционально-волевых нарушений, с нарушением критических и прогностических способностей, которые бы не позволили ФИО15 целостно оценить ситуацию, осознанно и самостоятельно определить цель своих действий и спрогнозировать в полном объеме правовые последствия завещания, у ФИО15 не выявлялось, что позволяет сделать вывод о том, что ФИО15 могла понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания завещания – ДД.ММ.ГГГГ. Состояние здоровья ФИО15 позволяло воспринимать ею совершаемые с ее участием действия по распоряжению квартирой на основании завещания от ДД.ММ.ГГГГ. ФИО15 не находилась в момент составления завещания, ДД.ММ.ГГГГ, в каком-либо состоянии, лишавшем ее способности понимать значение своих действий и руководить ими. ФИО15 по психическому состоянию могла воспринимать обстоятельства составления завещания, осознавать внутреннее содержание совершаемых действий ДД.ММ.ГГГГ и в полной мере прогнозировать их последствия. Данных о наличии у ФИО15 психопатологических синдромов (деменция, стойкий параноидно-бредовый синдром или органическое бредовое шизофреноподобное расстройство) в представленных материалах гражданского дела не выявлено.

Представитель истца, не согласившись с заключением судебной психолого-психиатрической экспертизы, заявила ходатайство о назначении по делу дополнительной экспертизы, обосновывая ходатайство тем, что при проведении экспертизы не было учтено мнение специалиста ФИО17 составившего заключение №б/н от ДД.ММ.ГГГГ.

В удовлетворении заявленного ходатайства в судебном заседании было отказано, в связи с отсутствием в заключении от ДД.ММ.ГГГГ № неясностей либо неполноты, сомнений в правильности или обоснованности данного заключения, а также каких-либо противоречий.

Оценивая заключение комиссии экспертов ГБУЗ «Камчатский краевой психоневрологический диспансер» от ДД.ММ.ГГГГ, а также заключение специалиста Шамакова врача психиатра, представленное истцом, суд исходит из того, что судебно-психиатрическая экспертиза проводилась врачами-психиатрами, медицинским психологом, имеющими высшее медицинское образование, специалистами высшей квалификационной категории, имеющими стаж работы по специальности 12 лет, 22 года и 33 года, соответственно; эксперты, проводившие исследование, предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложного заключения, что подтверждается проставленными в заключении подписями.

При проведении экспертизы экспертами в полном объеме были исследованы материалы дела, в том числе медицинская документация ФИО15, рукописная ведомость расходов ФИО15 от 2016 года, тетради с рукописными записями ФИО15.

Кроме того, описана методическая составляющая проведенного исследования: использованы методы клинико-психопатологического исследования (анамнез, катамнез, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств), в сочетании с биографическим методом, психологический анализ материалов гражданского дела.

В свою очередь, в заключении специалиста ФИО18 не указано, какие методы исследования были применены, в полном объеме не отражен ход исследования. Сведения, содержащиеся в заключении, имеют обобщенный характер, превалируют формулировками оценочного типа, в частности: «достоверно утверждать невозможно», «может указывать», «теоретически способны оказать влияние», «нередко» – отсутствуют выводы, а также научная и практическая основы. В данном заключении отсутствуют время и место проведения исследования.

Кроме того, в заключение отсутствуют сведения о надлежащем предупреждении специалиста об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Указание в вводной части заключения на то, что об ответственности по ст.ст.307, 308 УК РФ специалист предупрежден, судом не может быть принято во внимание, поскольку подписка специалиста представляет собой письменное обязательство лица, с проставленной собственноручной подписью, более того, подписка у специалиста отбирается, а не составляется самостоятельно.

Суждение представителя истца на отсутствие в заключении от ДД.ММ.ГГГГ ссылки на заключение специалиста от ДД.ММ.ГГГГ суд считает безосновательным.

Как следует из определения суда от ДД.ММ.ГГГГ, заключение специалиста от ДД.ММ.ГГГГ было направлено в адрес ГБУЗ «Камчатский краевой психоневрологический диспансер» с другими документами для проведения судебной экспертизы.

Экспертное заключение является одним из доказательств по делу и подлежит оценке наравне с остальными собранными по делу доказательствами судом. Вопросы квалифицированной оценки специфических обстоятельств наличия либо отсутствия у конкретного лица на конкретную дату психического заболевания (после его смерти) подлежат установлению в рамках экспертного исследования, они не относятся к вопросам права его применения в совокупности с оценкой всего объема представленных в дело доказательств, что является компетенцией суда. Следовательно, доводы представителя истца о том, что экспертами не оценивалось заключение специалиста от ДД.ММ.ГГГГ и не дана надлежащая оценка данному доказательству, основаны на неправильном толковании норм материального права.

Довод представителя истца о том, что при проведении экспертизы не принимала участия эксперт ФИО19 заявлявшая ходатайство о предоставлении дополнительных материалов, в связи с чем, производство экспертизы было приостановлено, а отсутствие указанного эксперта могло повлиять на полноту представленных экспертами сведений и, возможно, на результаты экспертизы, является надуманным, поскольку замена эксперта при производстве экспертизы не может являться основанием для признания такого заключения неполным или содержащим неясности.

На основании изложенного, принимая во внимание, что заключение от ДД.ММ.ГГГГ содержит подробное описание проведенного исследования, ответы на поставленные судом вопросы, согласуется с иными доказательствами по делу, является полным и мотивированным, суд принимает заключение судебной психолого-психиатрической комиссии экспертов ГБУЗ «Камчатский краевой психоневрологический диспансер» № от ДД.ММ.ГГГГ в качестве доказательства по делу.

Довод истца, изложенный в исковом заявлении, и поддержанный им в ходе рассмотрения дела, о том, что ФИО15 на момент составления завещания ДД.ММ.ГГГГ принимала в больших количествах медицинские препараты, поэтому не могла понимать значение своих действий, суд признает несостоятельным, поскольку сведений о приеме ФИО15 медицинских препаратов, оказывающих влияние на ясность сознания в период составления завещания в материалах дела, медицинской документации не содержится, кроме того, опровергается вышеуказанным заключением комиссии экспертов.

В подтверждение своей позиции истец ссылался на свидетельские показания ФИО3 и ФИО4, которые могли подтвердить, что ФИО15 в спорный период была не способна понимать значение своих действий и руководить ими в силу имеющихся заболеваний и психического состояния, а также оказываемого давления со стороны Метелёвой.

Так, в судебном заседании допрошенная в качестве свидетеля ФИО3 пояснила, что ФИО15 приходится ей бабушкой по линии отца ФИО15, а Метелёва - тетей. О завещании узнала на девятый день после смерти бабушки, об этом ей сообщила Метелёва в ехидной форме. Тетя говорила, что общаться с бабушкой нельзя, поэтому поставила ее перед выбором: либо общаться с ней, либо с сыном и его дочерью. Метелёва чинила препятствия во взаимоотношениях ее и бабушки, делала все, чтобы общения не происходило. Перед смертью бабушка сильно похудела, ничего не ела, редко готовила, за год до смерти была неадекватна, наблюдались провалы в памяти, по несколько раз повторяла одно и то же, вела записи в тетрадке, чтобы ничего не забыть; передвигалась при помощи трости и только до магазина, больше бабушка никуда не выходила и самостоятельно не передвигалась. ФИО15 очень любила сына, но, когда он улетел с Камчатки, обиделась, потому что скучала по нему. Все знали, что первоначальное завещание было составлено в пользу отца, о новом завещании никто не знал. Уточнила, что бабушка пила лекарственный препарат «Найз» в большом количестве, «горстями», принимала и другие препараты. Бабушка всегда любила чистоту, ухаживала за собой, однако потом перестала убирать квартиру, красить волосы, брови, полностью перестала ухаживать за собой, кот и телевизор – все, что ее интересовало – ни с кем не разговаривала, никуда не выходила. Она предлагала бабушке отвезти ее куда-либо, но она отказывалась, говорила, что никто не должен знать, что они общаются. Также ей известно, что бабушка обращалась за помощью в лечебный центр «Лакрима», так как у нее были сильные головные боли, попадала в больницу в 2016 года, потому что у нее болело сердце. Последний раз видела бабушку весной 2016 года, сколько лет было ФИО15, пояснить не смогла. Последний раз разговаривала с ней по телефону на Новый Год. Указала, то неадекватное поведение ФИО15 проявлялось в агрессии, в разговоре сначала она говорила, что любит, а потом начинала плакать. В психоневрологический диспансер ФИО15 не обращалась, бригады скорой помощи ей не вызывались. Обратила внимание на случай, когда умер кот, проживавший у бабушки, и последняя решила его похоронить на кладбище для людей, но поскольку он умер зимой, она его заморозила, чтобы весной похоронить.

Согласно показаниям ФИО4, приходящегося супругом ФИО3, зятем истца, ФИО15 знает как бабушку своей супруги, с которой состоит в браке с 2015 года. Помнит, что у ФИО15 была плохая память, она постоянно путалась. Последний раз видел ее в конце ноября - начале декабря 2016 года. Приезжали к ней в квартиру, она внучку уже не узнавала, тяжело ходила, пила таблетки в большом количестве, которые лежали на блюдце в зале. ФИО15 жаловалась ему, что Метелёва запретила ей общаться с сыном. Два раза в год истец приезжал на Камчатку на два месяца, жил у ФИО15, каким образом последний осуществлял уход за ФИО15, пояснить не смог. Рассказал о последней встрече с ФИО15, которая была в плохом состоянии, похожем на истерику. Отметил также, что о завещании ему ничего не было известно.

Несмотря на то, что перед опросом свидетели предупреждались об уголовной ответственности, суд критически относится к их показаниям о том, что ФИО15 в спорный период находилась в беспомощном, неадекватном состоянии, не отдавала отчет своим действиям, поскольку ФИО3, будучи дочерью истца, а ФИО4 супругом дочери, зятем истца, являются лицами заинтересованными в исходе дела, а их показания противоречат собранным по делу доказательствам, а также показаниям свидетелей со стороны ответчика.

Так, свидетель ФИО3, подробно описывая состояние ФИО15 перед смертью: внешний вид, образ жизни, обстановку в квартире «бардак», количество выпитых таблеток, сообщая суду о наблюдениях у ФИО15 провалов в памяти, на вопрос суда о том, когда она последний раз видела бабушку, пояснила, что это было весной 2016 года.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО5 пояснила, что работает почтальоном по доставке пенсии, ФИО15 ей знакома, так как она приносила ей пенсию каждый месяц с 1961 года по январь 2017 года, никаких изменений в психическом состоянии не происходило. Пояснила, что ей также был знаком супруг ФИО15. ФИО15 всегда была в хорошем состоянии, адекватном, веселая, внимательная, всегда пересчитывала пенсию, помнила все суммы, расписывалась после каждого получения пенсии, могла и соседям позвонить, пригласить их получить у нее пенсию. Последний раз видела ФИО15 ДД.ММ.ГГГГ, она прибывала в нормальном состоянии. Как правило, они проходили в комнату, где садились и разговаривали. ФИО15 сообщила свидетелю, что хочет поехать к сыну в гости, на материк. По квартире ФИО15 передвигалась нормально, про заболевания ФИО15 ничего не знает, так как та ей не сообщала. Квартира всегда была чистой, ничего не валялось, запах в квартире был только от кошки. ФИО15 выглядела хорошо, ходила в чистом халате. Провалов в памяти не наблюдала, напротив, память у нее была хорошая, она запоминала все суммы, до последнего ездила на дачу. Пояснила также, что если заметны неадекватность, невменяемость получателя пенсии, то вызываются свидетели и при них происходит выдача пенсии, у ФИО15 таких признаков не было.

Из показаний допрошенной в судебном заседании в качестве свидетеля ФИО6 следует, что она знакома с Метелёвой по работе на рынке. С 2015 года она работает продавцом в магазине, в который часто ходила ФИО15, около двух раз в неделю, где они и познакомились. Последний раз видела ФИО15 перед Новым ДД.ММ.ГГГГ годом, она приобретала подарки, ничего необычного в ее поведении не заметила. Никогда не замечала странностей в поведении ФИО15, она была адекватной, всегда правильно складывала деньги, пересчитывала сдачу, провалами в памяти не страдала, передвигалась самостоятельно, когда приходила в магазин, без трости. Выглядела всегда опрятно, координация нарушена не была, вела себя как культурная женщина. Иногда они беседовали, но в основном разговор сводился к покупкам. Настроение у ФИО15 бывало как хорошее, так и подавленное, она страдала головными болями, недомоганиями, но, несмотря ни на что, всегда улыбалась, на тяжелую судьбу не жаловалась, тосковала по сыну, очень хотела его увидеть, говорила, что ей помогают дочь и внучка. Полагала, что ФИО15 одинаково любила своих детей, с Метелёвой она знакома, так как вместе работали на рынке, а про завещание ей ничего известно не было.

Как следует из показаний допрошенной в судебном заседании в качестве свидетеля ФИО7, она являлась соседкой ФИО15, знала ее 43 года, близкими отношения стали с 2009 года: они часто виделись и постоянно созванивались друг с другом, свидетель спрашивала, чем та занята, ФИО15 отвечала, что либо стирает, либо убирает, часто пекла пироги. ФИО15 была во всех отношениях нормальным человеком. Она покупала ФИО15 продукты (творог, сметану), после чего та с ней рассчитывалась. Когда ФИО15 становилось плохо, она измеряла ей давление. Пояснила, что видела ФИО15 за три дня до смерти, она выглядела нормально, оснований думать, что поведение ФИО15 было неадекватным, у свидетеля не было. ФИО15 чувствовала себя хорошо, ходила в магазин, на дом ей тоже продукты привозили, ходила без трости, они могли постоять и поговорить. Свидетель часто бывала дома у ФИО15, однако тетрадей с записями не видела. Отметила, что о своих детях ФИО15 не рассказывала, однако ФИО7 известно, что дочь покупала ей лекарства, оплачивала квитанции, вешала шторы, помогала по дому, когда Метелёва возвращалась домой с работы, то всегда заходила к матери, на дочь умершая не жаловалась. Однажды ФИО15 сообщила ей, что если она умрет, то между детьми начнется ругань, поэтому она написала завещание на Метелёву. О спорах между детьми вокруг квартиры ей неизвестно, обращалась ли ФИО15 в психоневрологический диспансер ей также не известно.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО8 пояснила, что знала ФИО15 как соседку по даче с 1997 года, когда ФИО15 приобрела земельный участок. ФИО15 свидетель видела в октябре 2016 года, тогда она все лето провела на даче. После октября 2016 года она созванивалась с ФИО15 раз или два раза в неделю. Странностей в поведении ФИО15 она не замечала, эмоциональные жизненные факторы были в норме. ФИО15 поздравляла ее с Новым Годом. Отметила, что ФИО15 была более чем адекватной, знала законы, многие у нее консультировались, писала жалобы в ЖКХ, чтобы дорожку сделали. ФИО15 была очень общительной, вела активный образ жизни. Когда истец приехал на Камчатку, в конце ноября ДД.ММ.ГГГГ года, даже не зашел к матери, на что она обиделась. Со слов ФИО15, ей известно, что она часто обижалась на сына, потому что он не помогал ей, но она не отзывалась ни о ком плохо. В январе 2017 года ФИО15 сообщила по телефону, что приезжал сын и не зашел к ней, она разозлилась и переписала завещание. В разговоре в декабре 2016 года сообщила, что в конце ноября 2016 года сделала подарок Наташе, потому что дочь ухаживает за ней. Пояснила, что знает о тетрадях, в которых ФИО15 вела записи о семенах, о посадках, всходах на даче. Осудила поведение истца, отметив, что относится к нему хорошо, но ФИО15 поступил некрасиво на даче, когда после смерти матери, приехав туда, начал хулиганить и сердиться, сообщив, что хочет забрать дачу. О запрете общаться с истцом со стороны ответчика свидетелю ничего не известно, но уверена, что такого не могло быть.

Оснований не доверять показаниям указанных свидетелей, предупрежденных об уголовной ответственности, вопреки доводам истца, изложенным в письменных пояснениях от ДД.ММ.ГГГГ, у суда не имеется, поскольку их показания последовательны, согласуются между собой и с иными доказательствами по делу.

Кроме того, из объяснений третьего лица нотариуса Петропавловск-Камчатского нотариального округа Алабужиной в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ следует, что в момент заключения сделки ФИО15 выглядела нормально, во что она была одета, нотариус не помнит, однако одежда не была грязной. Настроение ФИО15 было обычным, не веселым и не грустным, какие-либо странности в поведении последней отсутствовали, она была ориентирована во времени, осознавала, для чего пришла к нотариусу, на кого и на что оформляет завещание. Решение ФИО15 принимала осознанно. Сообщила, что когда лицо приходит оформлять завещание, нотариус узнает сведения о нем, о родственниках, адрес проживания, адрес недвижимости – на подобные вопросы ФИО15 отвечала адекватно, в ходе такой устанавливается дееспособность человека. При составлении завещания завещатель никуда не уходит, сидит в кабинете с нотариусом. В случае, если нотариус сомневается во вменяемости пришедшего для оформления завещания, тогда просит представить справку с психоневрологического диспансера. Уточнила, что не является важным фактом подробное воспоминание о ФИО15, если бы последняя вела себя неадекватно, завещание не было бы составлено.

Анализируя фактические обстоятельства дела, представленные доказательства, оценивая их в совокупности и взаимозависимости, суд приходит к выводу, что действительная воля на момент составления завещания, ДД.ММ.ГГГГ, ФИО1 была направлена на распоряжение принадлежащим ей имуществом, в момент составления и подписания завещания она понимала значение и смысл совершаемых ею действий, могла руководить ими, а также осознавала последствия составления завещания, в связи с чем основания для признания завещания недействительным по смыслу ст.177 ГК РФ отсутствуют, а исковые требования ФИО15 удовлетворению не подлежат, поскольку судом не добыто, а истцом не представлены допустимые и достаточные доказательства, опровергающие доводы ответчика относительно составленного завещания.

В соответствии со ст.56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п.3 ст.123 Конституции Российской Федерации и ст.12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она м=ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Доказательств, подтверждающих, что ФИО15 не понимала значение своих действий и не могла руководить ими в момент подписания завещания, не представлено.

Суждение истца, изложенное в исковом заявлении о том, что Метелёва оказывала воздействие на ФИО15 при формировании ее воли на распоряжение имуществом, что она действовала недобросовестно, судом во внимание не принимается, поскольку оно опровергается материалами дела, в том числе показаниями свидетелей ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8.

Довод истца о том, что ФИО15 при составлении завещания находилась вместе с Метелёвой и последняя оказывала на нее давление, в связи с чем волеизъявление завещателя не может быть признано добровольным, опровергается, в том числе, объяснениями, данными нотариусом Алабужиной, согласно которым, ФИО15 приехала составлять завещание одна, в присутствии нотариуса никакого давления на ФИО15 не оказывалось, настроение ее было обычным для человека, который желает составить завещание.

В судебном заседании, в целях дальнейшего обоснования указанного довода, представителем истца Казьмировой заявлено ходатайство об истребовании из УМВД России по г.Петропавловску-Камчатскому материалов проверки № от ДД.ММ.ГГГГ и КУСП от ДД.ММ.ГГГГ по заявлению ФИО15 по факту давления, оказываемого Метелёвой при написании завещания ее матерью ФИО15, ДД.ММ.ГГГГ и по факту предоставления подложной справки об участии в приватизации квартиры.

В удовлетворении ходатайства, заявленного повторно, судом в судебном заседании было отказано.

Согласно ч.1 ст.56, ч.ч.1,2 ст.57 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (ч.1 ст.57 ГПК РФ).

В ходатайстве об истребовании доказательства должно быть обозначено доказательство, а также указано, какие обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, могут быть подтверждены или опровергнуты этим доказательством, указаны причины, препятствующие получению доказательства, и место нахождения доказательства. Суд выдает стороне запрос для получения доказательства или запрашивает доказательство непосредственно. Лицо, у которого находится истребуемое судом доказательство, направляет его в суд или передает на руки лицу, имеющему соответствующий запрос, для представления в суд (ч.2 ст.57).

В ходатайстве представителя истца не указаны причины, препятствующие получению необходимого доказательства самостоятельно. Кассовый чек от ДД.ММ.ГГГГ, копия заявления об ознакомлении с материалами КУСП от ДД.ММ.ГГГГ таковыми не являются, поскольку в материалы дела не представлен отказ УМВД России по г.Петропавловску-Камчатскому в предоставлении необходимых материалов проверки КУСП для ознакомления истцу либо его представителю.

Таким образом, с учетом того, что истцом не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что в момент подписания завещания наследодатель ФИО15 находилась под влиянием обмана, насилия, или угрозы, суд приходит к выводу, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО15 при составлении завещания самостоятельно, добровольно выразила свою волю на передачу части ее имущества после смерти дочери Метелёвой.

Располагая фактическими обстоятельствами дела, суд не усматривает оснований для признания завещания недействительным по смыслу ст.179 ГК РФ.

Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Котлярова Павла Петровича к Метелёвой Наталье Викторовне о признании недействительным завещания от ДД.ММ.ГГГГ, составленного ФИО1, удостоверенного нотариусом Петропавловск-Камчатского нотариального округа Камчатского края Алабужиной Т.Ю., согласно которому <адрес> по адресу: <адрес>, была передана Метелёвой Наталье Викторовне – оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Камчатский краевой суд через Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Судья                                                                                                          Штенгель Ю.С.

КОПИЯ ВЕРНА

Судья                                                                                                                      Штенгель Ю.С.

Мотивированное решение составлено ДД.ММ.ГГГГ