Решение по делу № 22-322/2021 от 20.01.2021

Судья Чепцов А.Н. Дело № 22-322/21

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Владивосток 07 апреля 2021 года

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда в составе:

председательствующего Лукьянович Е.В.,

судей Поляковой О.А., Барабаш О.В.,

при секретарях Башмаковой М.И., Драузиной А.Ю., Дидковском Е.В.,

с участием прокуроров Ольховской И.С., Храмцова С.А.,

защитников адвокатов Сафроновой Л.А., Михалева И.В., Шафорост Г.М., Цой С.П.,

осужденной А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам с дополнениями осужденной А., адвоката Сафроновой Л.А. на приговор Артемовского городского суда Приморского края от 15.09.2020 года, которым

А., <.....>, ранее не судимая,

осуждена по ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 159 УК РФ, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 6 годам лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 4 года, с возложением обязанностей встать на учет в уголовно – исполнительную инспекцию по месту жительства в течение 10 дней со дня вступления приговора в законную силу; являться на регистрацию в уголовно – исполнительную инспекцию 1 раз в месяц по графику, установленному инспекцией; не менять постоянное место жительства и место работы без уведомления уголовно – исполнительной инспекции.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена по вступлении приговора в законную силу.

Этим же приговором осуждены М., <.....>,Ч., <.....>,К.,<.....>,приговор в отношении которых не обжалован.

Гражданский иск оставлен без удовлетворения.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Лукьянович Е.В., выслушав осужденную А., защитника адвоката Сафронову Л.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, просивших приговор отменить, уголовное дело возвратить прокурору г. Артема, адвоката Михалева И.В., не возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, адвокатов Цой С.П. и Шафорост Г.М., оставивших разрешение апелляционных жалоб на усмотрение суда, мнение прокурора Храмцова С.А., полагавшего приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения,судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

А. признана виновной и осуждена за совершение преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 159УК РФ, при обстоятельствах, подробно описанных в приговоре.

В апелляционной жалобе с дополнениями осужденная А. с приговором не согласна, считает его незаконным, необоснованным, несправедливым, так как при рассмотрении уголовного дела суд принял обвинительный уклон, допущены существенные нарушения уголовно – процессуального закона при собирании и закреплении доказательств на предварительном расследовании и в суде, а выводы суда, изложенные в приговоре не соответствуют обстоятельствам уголовного дела.

Обращает внимание, что 06.03.2019 года судом удовлетворено ходатайство адвоката Сафроновой Л.А. о праве вести аудиозапись судебных заседаний. Представленная судом аудиозапись не содержит начала судебного процесса, показаний явившихся потерпевших и свидетелей, а при ознакомлении с протоколом судебного заседания установлена неполнота и неправильность внесенных сведений, многочисленные умолчания, домыслы, искажение смысла показаний, произвольные перефразировки, неподробные и неточные записи вопросов и ответов, существенно изменяющие смысл. Полагает, что неполнота и неправильность протоколов судебных заседаний являются грубыми нарушениями, носят систематический характер и направлены на опорочение её чести. По эпизоду с Г. искажены вопросы сторон и ответы Г., часть показаний Г. не включена в протокол, а именно они раскрывают обстоятельства, не подтверждающие объективную сторону инкриминированного преступления.

Ссылается на ч. 1 ст. 74 УПК РФ и обращает внимание на представленную копию решения Артемовского городского суда Приморского края от 19.01.2018 года, копию свидетельства о государственной регистрации права, копию технического паспорта на квартиру по адресу: <.....>, не подтверждающие умысел на совершение преступления в отношении недееспособного Г. Судом указанные доказательства не оценены и не указано, по какой причине суд их не принял. Полагает, что судом не дана юридическая оценка всем представленным документам, опровергающим обвинение, предъявленное по эпизоду с Г.

Обращает внимание, что в описательно – мотивировочной части приговора указано о гражданском иске законного представителя М. в интересах потерпевших П., П., по которому суд принял решение, однако в судебном заседании указанный гражданский иск не исследовался, к материалам дела не приобщался, а его нахождение в материалах уголовного дела было установлено после вынесения приговора при ознакомлении с материалами уголовного дела.

Ссылается на п.п. 1,3 ч.1 ст. 72 УПК РФ и не соглашается с выводами суда о законности участия в судебном заседании адвокатов Рагулина С.В., утверждавшего в качестве заместителя прокурора г. Артема постановление о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера в отношении Г., и Михалева И.В., защищавшего в разное время интересы К., Ч., и полагает, что их участие нарушает её право на защиту.

Перечисляет показания свидетелей Г., Ш., Ч., К., К., Г., Т., ссылается на письменные доказательства, положенные в основу приговора в обоснование виновности, и полагает, что из показаний свидетелей, письменных доказательств и других материалов дела установлены совершенно иные обстоятельства, чем указаны в приговоре. Факт «приискания» более дешевого жилья не подтверждается никакими доказательствами, а является предположением суда, которое не может быть положено в основу обвинительного приговора в силу ст. 307 УПК РФ. Деятельность по сопровождению сделки не является преступлением.

Цитирует свои показания, данные в ходе судебного следствия, ссылается на решение Артемовского городского суда Приморского края от 19.01.2018 года, ст. 90 УПК РФ и считает, что 1/3 долю в праве на квартиру по адресу: <.....> имеет в собственности не за счет средств недееспособного Г., а за счет имевшегося перед ней у продавца квартиры долга. Из установленных в судебном заседании обстоятельств следует, что 2/3 доли в праве на указанную квартиру приобретены Г. в связи с чем, она не лишала недееспособного Г. права на жилище. Полагает, что указанным обстоятельствам не дана надлежащая правовая оценка и они, в нарушение закона, не приняты судом во внимание.

Она не обманывала опекуна Г. – Ч., так как Ч. сам обратился в агентство недвижимости для продажи квартиры Г. и покупке ему другой квартиры. Кроме того не соглашается с формулировкой «умышленно, из корыстных побуждений, путем обмана и злоупотребления доверием», так как не могла повлиять на членов попечительского совета Департамента здравоохранения Приморского края, так как членом попечительского совета не являлась, в Департаменте не работала и никакие вопросы с ними не решала.

Обращает внимание, что показания, данные ей, К., К. на предварительном следствии, противоречий не имеют, последовательны, правдивы и не менялись на протяжении всего следствия, а также в судебном заседании. Опекун Ч. в нарушении ст. 25 ФЗ от 24.04.2008 года № 48 – ФЗ «Об опеке и попечительстве» не представлял в органы опеки и попечительства АГО отчеты об использовании имущества подопечного. 13 марта 2017 года Артемовским городским судом Приморского края с Ч. в пользу Г. взысканы денежные средства в размере 1143000 рублей по сделке купли – продажи квартиры по адресу: <.....>, ответственность за сохранность имущества Г. возлагалась на Ч.

Обращает внимание, что в обоснование виновности по эпизоду с М. суд положил в основу приговора показания потерпевшего М., законного представителя С., свидетелей Ш., Ч., Л., А., М., а так же письменные доказательства: протоколы обысков, выемки, протоколы осмотров документов, заключения экспертов, справки и платежные документы. Однако из показаний свидетелей, письменных доказательств и других материалов дела установлены совершенно иные обстоятельства.

Цитирует свои показания, данные в судебном заседании и сообщает, что в показаниях, данных на предварительном следствии противоречий не имеется, они последовательны и достоверны. Исходя из своих полномочий, не обманывала опекуна М. – Ч., так как продажей и покупкой квартиры М. занималась сама Ч., а она сопровождала сделку в силу своих прямых профессиональных обязанностей. Кроме того, судом не установлено, что она выполняла действия, направленные на введение в заблуждение должностных лиц Департамента здравоохранения Приморского края, которые в соответствии со своей компетенцией обязаны контролировать законность действий подведомственного им отдела опеки и попечительства АГО.

Ссылается на показания Л. о том, что за приобретаемую квартиру по адресу: <.....> он рассчитался сертификатом молодой семьи. Деньги в сумме 1134000 рублей были перечислены на счет М., оставшуюся сумму в размере 1465533,80 рублей передал наличными продавцу Ч. Факт передачи ей денежных средств Л. не подтверждает.

Обращает внимание, что показания свидетеля Л. судом не проанализированы и не приняты во внимание при вынесении приговора, а показания Ч. на протяжении предварительного следствия и дважды рассмотренных в суде уголовных дел были путаные и сомнительные, направленные на то, чтобы уйти от ответственности за несохраненное имущество опекаемого М., а утверждение Ч. о передаче А. денежных средств в размере 1134000 рублей после сделки никакими доказательствами не подтверждаются и являются голословными.

Ссылается на документы, исследованные в судебном заседании: сберегательную книжку, выданную на имя М., счет № 42307810150004208661 открыт 02.12.2013 года, где 22.01.2014 года на счет поступили денежные средства в сумме 1134466,20 рублей, которые 24.01.2014 года сняты Ч. на основании распоряжения Департамента здравоохранения Приморского края от 22.01.2014 года № 29-р, после расчета за проданную квартиру по адресу: <.....>

Полагает, что судом данные доказательства не проанализированы и не приняты во внимание. Кроме того, решением Артемовского городского суда Приморского края от 01.02.2017 года с Ч. в пользу М. взысканы денежные средства в размере 1317000 рублей. Расценивает показания Ч. как желание уйти от ответственности за недобросовестное выполнение опекунских обязанностей.

Судом не приняты показания свидетеля С., а также не обоснована причина, по которой суд не принял указанные показания в качестве доказательств. Ссылается на письменные доказательства: договор купли – продажи квартиры от 15.01.2014г., справку ООО «АУК» от 03.06.2016г., справку АО «ДГК» от 03.06.2016г., справку КГУП «Приморский водоканал» от 03.06.2016г., справку взаимозачетов за потребляемую электроэнергию по состоянию на 07.06.2016г., однако судом данным доказательствам оценка не дана.

Ссылается на ст. 14 УПК РФ и считает, что судом не добыто доказательств того, что она обманула опекуна Ч., злоупотребляя её доверием, а также доверием сотрудников Департамента здравоохранения Приморского края, и похитила денежные средства М. Ч. самостоятельно обратилась в агентство недвижимости «Магнат» с желанием продать квартиру М., совершала сделки купли – продажи, получала и передавала денежные средства.

В обосновании виновности в совершении преступления в отношении С. судом в основу приговора положены показания свидетелей Ш., Ш., Т., С., М., Г., О., а так же письменные доказательства: протоколы обысков, выемки, протоколы осмотра документов, заключения экспертов. Однако из показаний свидетелей, письменных доказательств и других материалов дела установлены совершенно иные обстоятельства.

Цитирует свои показания, которые согласуются с показаниями свидетелей М. и К., показания свидетеля С., которые не приняты и не оценены судом. Обращает внимание, что показания свидетеля М. противоречат ее показаниям и показаниям свидетелей М. и К., которые в соответствии со ст. 87 УПК РФ не устранены, и в связи со смертью М. не могут быть устранены, а, следовательно, и положены в основу приговора.

В обосновании виновности в совершении преступления в отношении П. и П. судом в основу приговора положены показания потерпевшего П., потерпевшей П., законного представителя М., свидетелей Ч., Ш., К., Г., М., Л., Р., М., а так же письменные доказательства: протоколы обысков, выемки, протоколы осмотра документов, заключения экспертов. Однако из показаний свидетелей, письменных доказательств и других материалов дела установлены совершенно иные обстоятельства.

Цитирует свои показания, которые последовательны, достоверны и не имеют противоречий.

Обращает внимание на противоречия в показаниях свидетеля Р., касающиеся стоимости квартиры по адресу: <.....> которые не устранены судом, а в основу приговора положена стоимость квартиры в сумме 900000 рублей без анализа противоречий в показаниях свидетеля Л., свидетеля Ч., данных на предварительном следствии и в суде, которые не устранены и не оценены.Показания свидетеля Л., данные в судебном заседании, не положены в основу приговора.

Ссылается на решение Артемовского городского суда Приморского края от 31.08.2017 года, которым с Ч. в пользу П. взысканы денежные средства в сумме 300000 рублей по сделке купли – продажи квартиры по адресу: <.....>, и считает, что данные обстоятельства имеют преюдициальное значение при вынесении приговора, однако судом не рассмотрены и не оценены.

Полагает, что по всем эпизодам квалификация ее действий по ч. 4 ст. 159 УК РФ не нашла своего подтверждения в судебном заседании, в ходе судебного следствия не добыто достоверных доказательств ее виновности в инкриминируемых деяниях, в связи с чем в ее действиях отсутствует состав преступления.

Считает, что суд не дал надлежащей оценки пояснениям её и М. по всем эпизодам инкриминируемых деяний, которые на протяжении следствия и судебных заседаниях отрицали предварительный сговор, а также распределение ролей для совершения преступления. Кроме того, никто из свидетелей, допрошенных в судебном заседании, не подтвердил преступный сговор между ними. Каждая занималась своей профессиональной деятельностью.

Полагает, что по всем эпизодам предъявленного обвинения квалифицирующие признаки вмененных преступлений не нашли своего подтверждения, в связи с чем, в соответствии со ст. 302 УПК РФ не могут быть положены в основу приговора.

В нарушение ч. 2 ст. 35 УК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ в приговоре отсутствуют указания на место и время совершенных преступлений, что противоречит нормам УПК РФ.

Ссылается на ч. 2 ст. 42 УПК РФ, Постановление Пленума Верховного суда РФ от 29.06.2010 года № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» и сообщает, что Ш., С., Ш. не могут быть представителями недееспособного М., так как недееспособный М. с мая 2018 года находится в Майском психоневрологическом интернате, а недееспособный С. находится в Липовецком психоневрологическом интернате с 26.05.2017 года и его интересы в суде никто не представлял.

Ссылается на ч. 4 ст. 302 УПК РФ, п.п. 6, 17 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 55 от 29.11.2016 года «О судебном приговоре», ст. 87 УПК РФ, ст. 14 УПК РФ, ч. 3 ст. 49 Конституции РФ и просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе с дополнениями адвокат Сафронова Л.А.с приговором не согласна, поскольку считает его незаконным, необоснованным и несправедливым.

Ссылается на п. 1 ст. 307 УПК РФ, п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 55 от 29.11.2016 года «О судебном приговоре» с учетом положений ст. 74, ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ и полагает, что судом не соблюдены требования закона при постановлении приговора, так как из текста приговора видно, что описание преступного деяния полностью совпадает с текстом обвинительного заключения.

Приводит доводы, аналогичные доводам жалобы осужденной А.

Полагает, что судом существенно нарушен уголовно – процессуальный закон, так как процессуальными документами фактически не определены потерпевшие по уголовному делу. Ссылается на п. 2 Постановления Пленума Верховного суда от 29.06.2010 года № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», полагая, что судом, как при рассмотрении данного дела под председательством судьи Колоколовой Ю.В., так и при новом рассмотрении не выяснено, кто является потерпевшими.

Ссылается на ст. 42 УПК РФ, п.п. 4, 5 Постановления Пленума Верховного суда от 29.06.2010 года № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», постановления о признании потерпевшими по эпизодам, инкриминируемым А., из которых следует, что права потерпевших переходят представителю, в лице которых недееспособные признаются потерпевшими. Так, постановлением о признании потерпевшим от 15.03.2016 года Г. признан потерпевшим в лице представителя Ш., которая в настоящее время не является представителем Г., постановлением от 16.04.2016 года П. признана потерпевшей в лице представителя М., постановлением от 16.04.2016 года недееспособный П. признан потерпевшим в лице представителя М., постановлением от 18.04.2016 года М. признан потерпевшим в лице представителя С., постановлением от 25.05.2016 года С. признан потерпевшим в лице представителя Ш., а в обвинительном заключении в перечне доказательств обвинения отсутствуют вышеуказанные постановления о признании потерпевшими Г., П., П., М., С.

Полагает, что судом нарушена ч. 2 ст. 292 УПК РФ, так как потерпевшим и их представителям не разъяснялись положения указанной статьи, заявлений об отказе участвовать в прениях сторон от потерпевших и их представителей суду не поступало. В судебном заседании потерпевшие В., П., П. М. и С. участия не принимали, суд не установил местонахождение недееспособных С. и М., ответ на запрос государственного обвинителя от 06.05.2019 года в КПБ №1 о предоставлении сведений, является ли Ш. законным представителем М., в судебных заседаниях не оглашался.

Из пояснений С. 27.05.2019 года следует, что М. находится в «Майском психоневрологическом интернате» и она не является его законным представителем, а является законным представителем П. и П., так как М. находится в психиатрической больнице. Судом не выяснено, находятся ли М. и С. в психоневрологическом интернате, а так же возможность участия в судебных заседаниях недееспособных и их законных представителей. Интересы недееспособных потерпевших С. и М. в судебном процессе никто не представлял.

Из пояснений свидетеля Ш. следует, что она является главным врачом ГБУЗ «Краевая психиатрическая больница №1», С. в ее учреждении находился, но в какие периоды она не помнит (протокол с/з л.д. 168-182).

Обращает внимание, что государственный обвинитель в нарушение ч. 7 ст. 246 УКР РФ не мотивированно отказался от представления в качестве доказательств показаний свидетелей З., С., С., А., Гусевой, Д., Ф., Х., Р., С., а о показаниях свидетелей Бубнова, Вавиловой, Чуравской, Сысоевой, указанных в списке лиц, подлежащих вызову в суд, вообще не вспомнил. Показания не явившихся свидетелей и потерпевших, данные при предыдущем рассмотрении дела, были оглашены, так как государственный обвинитель полагал необходимым их оглашение с целью экономии процессуального времени. Считает, что судом и государственным обвинителем не принято никаких активных мер для вызова потерпевших и свидетелей в судебное заседание с целью реализации ст. 240 УПК РФ.

Ссылается на ст. 240 УПК РФ, п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 года № 55 «О судебном приговоре» ч. 2,3 ст. 281 УПК РФ и считает, что оснований для оглашения показаний свидетелей не имелось, так как государственным обвинителем указано, что противоречий в показаниях свидетелей, данных ранее в судебном процессе под председательством судьи Колоколовой Ю.В., не имеется. УПК РФ не содержит нормы, позволяющей с целью экономии процессуального времени оглашать показания не явившихся свидетелей, и немотивированно отказаться от показаний свидетелей, на которых следователем построено обвинение и вынесено постановление о привлечении А. в качестве обвиняемой.

Ссылается на п. d ч. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 года № 55 «О судебном приговоре», позицию Конституционного Суда Российской Федерации от 10.02.2016 года № 226-О и считает, что обвинение, предъявленное А., содержит искаженное изложение обстоятельств событий, основано на противоречивых сведениях и доказательствах, собранных в досудебном следствии с нарушением установленного порядка уголовного судопроизводства.

Считает, что судом нарушены п. 10, 12 ч. 3 ст. 259 УПК РФ, так как в протоколе судебного заседания указано, что оглашались показания потерпевших, обвиняемых, свидетелей, однако они отражены в протоколе без раскрытия полного содержания показаний, а так же в судебном заседании исследовались доказательства, а в протоколе судебного заседания перечислены письменные документы с указанием томов и листов дела без раскрытия содержания письменных доказательств.

Полагает, что судом нарушен п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 года № 55 «О судебном приговоре», так как в приговор (л.д. 188-260) путем копирования перенесены письменные материалы (доказательства) из обвинительного заключения, которые в силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ, получены с нарушением требований УПК РФ являются недопустимыми доказательствами, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.

Считает, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, так как не указана статья, которую суд применил для оглашения показаний потерпевших М., П., П., свидетелей М., М., несовершеннолетнего свидетеля М., К., М., Н., С., Т., А., Л., Г., М., К., С., М., З., Г., Т., О., Г., Т., Л., М., Р., М., К., Т., Г., К., К., Т., С. Лишь показания свидетеля М., оглашенные в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 281 УПК РФ могут быть положены в основу приговора. Считает, что приговор не соответствует требованиям ст. 297 УПК РФ.

Не соглашается с выводами суда о том, что органами следствия при производстве предварительного расследования нарушений уголовно – процессуального закона, которые давали бы основания для переоценки собранных по делу доказательств, допущено не было, и считает их несостоятельными со ссылкой на п. 4 ч. 2 ст. 28, п. 1 ч. 1 ст. 40, п. 6 ч.1 ст. 40.2 УПК РФ.

Полагает, что в нарушение ч. 4 ст. 292 УПК РФ в своей речи государственный обвинитель ссылался на показания свидетелей, которые были допрошены по уголовному делу № 1-69/18, которые не оглашались и не рассматривались в судебном заседании по уголовномуделу № 1-6/20, поскольку потерпевший Г., В., свидетели Ч., Ш., Ш., С., Ч., М., Л., Алексеенкова, Грищенко, Асатрян, Корнейчик, Кольцова, Хомчук были допрошены непосредственно в судебном заседании по уголовному делу № 1-6/20. Показания свидетелей, которые они дали в судебном заседании совсем иного содержания, что подтверждается репликой государственного обвинителя.

Обращает внимание на то, что суд в приговоре не дал оценку приобщенным защитой и исследованным в судебном заседании письменным доказательствам, оправдывающими подсудимую А., не изложил выводы и не привел мотивы, по которым данные доказательства отвергнуты судом, а также не указал, что данные доказательства не имеют отношения к делу в нарушение п. 3,4 ч. 1 ст.305, ч. 2 ст. 307 УПК РФ.

Сообщает, что в судебном заседании не исследовался протокол с показаниями свидетеля С., однако суд положил его в основу приговора. Так же в связи с нечитаемостью в судебном заседании не исследовался протокол обыска от 02.12.2015 года и протокол осмотра предметов (обв. закл. л. 624-626, т.1 л.д. 175-185, т.14 л.д. 81-105), что обязывало суд принять этот факт как отказ государственного обвинителя от обвинения и как следствие, признать их недопустимым доказательством.

Приводит доводы о нарушении уголовно-процессуального законодательства при возбуждении уголовных дел, отсуствии законных оснований для выделения материалов из уголовного дела № 113303.

Ссылается на ч. 1, 2 ст. 1 УПК РФ о существенном нарушении УПК РФ при возбуждении уголовного дела № 154503 по выделенным материалам из уголовного дела № 113303. Описывает последовательность возбуждения уголовного дела № 113303 и сообщает, что уголовное дело № 154503, возбуждено 17.01.2016 года (т.1 л.д. 1) по выделенным копиям материалов уголовного дела № 113303.

Ссылается на ч. 1 ст. 155 УПК РФ о том, что следователем Н. 13.01.2016 года подан рапорт на имя начальника ОМВД России по г. Артему, зарегистрированного в КУСП № 825 от 13.01.2016 года о том, что при расследовании уголовного дела № 113303 при обыске по месту жительства Ч. обнаружены и изъяты правоустанавливающие документы на квартиру, принадлежащую недееспособному Г. Согласно закона рапорт следователя об обнаружении признаков преступления подается на имя непосредственного руководителя следственного органа, но не на имя начальника органа дознания.

Обращает внимание, что в судебном заседании были оглашены и исследованы материалы уголовного дела № 154503 (т. 1-4), в 1 томе исследовались материалы уголовного дела, состоящие из копий процессуальных документов, добытые в ходе расследования уголовного дела № 113303 следственной группой, созданной по уголовному делу № 113303 на основании постановления о производстве предварительного следствия следственной группой от 01.12.2015 года, вынесенного руководителем следственного органа – начальником следственного отдела ОМВД России по г.Владивостоку Т.В следственную группу вошли 3 следователя, должностные лица, осуществляющие оперативно – розыскную деятельность, в следственную группу не включены, следовательно, законные основания для выделения материалов из уголовного дела № 113303 отсутствовали.

В судебном заседании государственным обвинителем были представлены в качестве доказательств процессуальные документы, отраженные в постановлении о выделении материалов из уголовного дела № 113303, вынесенном 15.01.2015 года следователем Н. Указанное постановление находится в материалах уголовного дела № 154503 (т.1 л.д. 41-43). П. 2 постановления грубо нарушает порядок уголовного судопроизводства.

Ссылается Определение Конституционного Суда РФ от 27.06.2017 № 1252-О о том, что все выделенные материалы уголовного дела были связаны с уголовным делом № 113303, которое касалось непосредственно М., и должны были после возбуждения уголовных дел присоединится к основному уголовному делу № 113303, из которого они выделены.

Считает, что выделение материалов из уголовного дела о деяниях, содержащих признаки преступления, совершенного подозреваемой М.,является незаконным процессуальным решением, поскольку до вынесения постановления о выделении материалов из уголовного дела № 113303, М. с 10.12.2015 года имела статус подозреваемой, была допрошена в качестве подозреваемой следователем СО ОМВД России по г. Артему ПК, а материалы уголовного дела № 113303 и № 154503 не содержат поручения, приказа или распоряжения начальника ОМВД по г. Артему руководителю следственного органа о проведении проверки по выделенным материалам проверки из уголовного дела № 113303.

Ссылается на сопроводительную от 15.01.2016 года № 7/353 о направлении материала доследственной проверки для дополнительного расследования по подследственности с перечислением всех выделенных копий материалов уголовного дела № 113303, в связи с чем он не мог 14.01.2016 года быть в производстве оперуполномоченного А.

Считает, что материалы уголовного дела, выделенные из уголовного дела № 113303, содержащие процессуальные документы предварительного следствия, которые в соответствии со ст. 74 УПК РФ являются доказательствами предварительного следствия, неподлежащими разглашению, направлены начальнику органа дознания руководителем следственного органа в нарушение требований ч. 1 ст. 155 УПК РФ в противоречие с законом.

Полагает, что материалы уголовного дела № 154503, возбужденного по выделенным копиям уголовного дела № 113303, не содержат доказательств в виде приказа, распоряжения или постановления, подтверждающих законность получения оперуполномоченным ОМВД России по г.Артему выделенных материалов уголовного дела.

Ссылается на Определение Конституционного Суда РФ от 27.06.2017 года № 1252-О, ст. 155 УПК РФ, п. 16 Постановления Конституционного суда РФ от 31.10.1995 года № 8 и считает, что уголовное дело № 154503 возбуждено с нарушением требований УПК РФ, следовательно, доказательства по данному уголовному делу являются недопустимыми, юридически ничтожными и не могут быть положены в основу приговора в соответствии с ч. 1 ст. 75 УПК РФ.

Ссылается на апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда от 06.07.2016 года, которым отменен приговор Артемовского городского суда Приморского края от 06.04.2016 года в отношении М., а уголовное дело возвращено прокурору г.Артема в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в котором подробно изложены нарушения УПК, допущенные на предварительном следствии. Полагает, что после устранения процессуальных нарушений уголовное дело № 113303 должны были вновь направить в суд для рассмотрения по существу и принятия решения.

Ссылается на Определение Конституционного Суда РФ от 14.01.2016 года № 96-О, Постановление Конституционного Суда РФ от 19.04.2010 года № 8 –П о том, что Уголовное дело № 154503 не является основным, а возбуждено по копиям материалов уголовного дела, выделенным из уголовного дела № 113303 с нарушением УПК РФ, при этом не учтено, что по уголовному делу № 113303 вынесен приговор и апелляционное определение, чем нарушен принцип законности.

Полагает, что указанными действиями следователя произошла фальсификация по уголовному делу № 154503, поскольку в дальнейшем, возвращенное из Приморского краевого суда уголовное дело № 113303 после устранения выявленных апелляционной инстанцией существенных нарушений УПК РФ было скрыто посредством незаконного соединения уголовных дел и направлено в суд под общим № 154503, в связи с чем все доказательства по уголовному делу № 154503 являются недопустимыми, а приговор Артемовского городского суда Приморского края от 15.09.2020 года не законным, не обоснованным и не мотивированным.

Считает, что обвинительное заключение не соответствует требованиям п.п. 3,4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, ссылается на ч. 2 ст. 171, п.1 ч. 4 ст. 47, п. 1-4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, что в постановлении о привлечении обвиняемой А. от 12.12.2016 года и в обвинительном заключении по всем эпизодам приведены два взаимоисключающих способа совершения мошенничества – злоупотребление доверием и обман, тем самым не конкретизирован способ совершения преступления.

Полагает, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемой и в обвинительном заключении не конкретизировано, кого конкретно обманула А., в чем выразился обман, чьим доверием она злоупотребила, в чем оно выразилось, чем подтверждено получение А. денежных средств от продажи имущества недееспособных, а также распоряжение похищенными денежными средствами, что является существенным нарушением ст. 220 УПК РФ.

В постановлении о привлечении обвиняемой от 12.12.2016 года и в обвинительном заключении не приведены и не расписаны полномочия и обязанности директора агентства недвижимости «Магнат». Самостоятельное установление судом полномочий и обязанностей А. в приговоре является нарушением ст. 252 УПК РФ и влечет отмену приговора и возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Ссылается на ст. 171 УПК РФ о том, что точное время совершения преступлений материалами уголовного дела и приговором не установлено, а время вступления в преступный сговор указано различными периодами. Не конкретизировано время совершения хищения имущества недееспособного Г. в части похищения денежных средств и не описаны действия по получению 490000 рублей, что является существенными нарушениями уголовно – процессуального закона.

Ссылается на п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 года № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводства», а так же на нарушения ч. 3 ст. 72 УПК РФ, выразившиеся в участии в судебном производстве адвокатов Рагулина С.В. и Михалева И.В., сучастием которых были допрошены потерпевший Г., А., Ш., С., Ш., Ч., К., Ч., М., М., К., Л., Г., Л., И., Г., Х., О., также оглашены показания свидетелей из протокола судебного заседания, рассмотренного ранее, исследованы письменные и вещественные доказательства, допрошена подсудимая А., следовательно, все доказательства, добытые на предварительном следствии и в суде в силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ являются недопустимыми.

Обращает внимание на нарушение ч. 6 и п. 9 ч. 3 ст. 259 УПК РФ со ссылкой на позицию Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ об общих требованиях ведения протокола и сообщает, что в судебном заседании сторонам не разъяснялись права, предусмотренные ст. 61-72 УПК РФ.

Кроме того, в приговоре отсутствуют сведения о должности и классном чине государственных обвинителей, данные об адвокатах указаны только фамилия и инициалы.

Анализирует замену секретарей судебного заседания и помощника судьи и обращает внимание на то, что не все части протокола судебного заседания подписаны председательствующим и секретарем судебного заседания, на части протокола, подписанные ими, но без указания фамилии и инициалов, что, по мнению автора жалобы, является нарушением требований УПК РФ.

Анализирует положения ч. 1-2 ст. 245, ст. 261, 262 УПК РФ и обращает внимание, что 2 судебное заседание по уголовному делу 1-55/2018 открыто 21 ноября 2018 года в 09 час. 30 мин. при секретаре Е. (протокол л. 1).

20.11.2019 года происходит замена секретаря судебного заседания Е. на помощника судьи Ч. (протокол л. 125)

В судебных заседаниях с участием секретаря Е. с 21.11.2018 по 05.11.2019 были рассмотрены ходатайства адвоката Рагулина С.В., адвоката Сафроновой Л.А., допрошены потерпевший Г. свидетели С., Мироненко, О.А., Ш., М., К., Л., Г., Л., А., И., А., Г., Ч., исследовались письменные доказательства, оглашены в целях экономии процессуального времени показания свидетелей из протокола судебного заседания по уголовному делу № 1- 6/2018, рассмотренному под председательством судьи Колоколовой Ю.В.: К., М., С., Н., Степанюк, Т.В., Т., К., А., Л., С., Л., Б., Г., М., С., К., М., З.

Части судебного протокола за 21.11.2018, 10.12.2018, 26.12.2018, 18.01.2019, 30.01.2019 14.02.2019, 22.02.2019, 25.02.2019, 06.03.2019, 18.03.2019, 06.05.2019, 22.05.2019, 27.05.2019, 03.06.2019, 05.06.2019, 10.06.2019, 24.06.2019, 26.06.2019, 07.08.2019, 13.08.2019. 15.08.2019, 19.08.2019, 26.08.2019, 28.08.2019, 12.09.2019, 16.09.2019, 24.09.2019, 30.09.2019, 17.10.2019, 18.10.2019, 21.10.2019, 22.10.2019, 30.10.2019, 05.11.2019г. не подписаны председательствующим и секретарем.

21.11.2019 продолжен допрос Ч., происходит замена секретаря судебного заседания Ч. на Е. (протокол л. 133). Судебные заседания (части): 21.11.2019, 04.12.2019, 09.12.2019, 12.12.2019, 23.12.2019, 17.01.2019, 20001.2020, 28.01.2020, 05.03.2020, 13.03.2020. 16 марта 2020, 20.05.2020, 27.05.2020, 28.05.2020, 29.05.2020 не подписаны председательствующим и секретарем судебного заседания. В судебных заседаниях были допрошены свидетели Ч., исследовались вещественные доказательства, письменные доказательства, оглашены показания подсудимых М., Ч., К., допрошена подсудимая А.

Обращает внимание, что в приговоре не указан секретарь Р., участвовавшая в судебных заседаниях 18.06.2020, 02.07.2020, 06.07.2020г. и полагает, что отсутствие протокола судебного заседания в том виде, в каком он должен быть оформлен и содержать необходимые реквизиты в соответствии с требованиями УПК РФ, свидетельствует о несоблюдении судом обязательной к исполнению процедуры фиксации уголовного процесса, что ставит под сомнение законность и обоснованность вынесенного приговора и является в силу п. 11 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ существенным нарушением требований уголовно – процессуального закона, влекущим отмену приговора.

Кроме того, А. в нарушение требований УПК РФ не разъяснено право на отвод секретаря и прокурора, так как в протоколе судебного заседания отсутствует запись о разъяснении права на отвод – это является существенным нарушением (определение № 5-АПУ 17-3-С, обзор практики Верховного суда РФ № 2 от 26.04.2017г.).

Полагает, что в судебном заседании не установлено кто является представителями потерпевших, более того, согласно сопроводительных о направлении апелляционных жалоб недееспособному М. корреспонденция направлялась в п. Новонежино, хотя в судебном заседании было установлено, что он находится в КГБОУСО «Майский психоневрологический интернат», а в адрес недееспособного С. судебная корреспонденция вообще не направлялась. Таким образом, потерпевшие о судебном заседании, о направлении им судебных документов уведомлялись ненадлежащим образом.

Считает, что судом нарушено право потерпевших, предусмотренное п. 14 ч. 2 ст. 42 УПК РФ, а также судом нарушены требования ст. 231-233 УПК РФ. Согласно ответу, полученному на запрос, недееспособный М. проживает в КГБУСО «Майский психоневрологический диспансер» с 18.04.2018 года по настоящее время, аС. в КГБСО «Липовецкий психоневрологический интернат» не проживает. Следовательно, в судебном заседании интересы недееспособного М. представляли ненадлежащие лица, а С. вообще не уведомлялся о судебных заседаниях.

В материалах уголовного дела находится заявление С. (опекуна С.) на имя и.о. главного врача ГБУЗ «КПБ №1» о принятии на депозитный счет недееспособного С. 400000 рублей (т. 3 л.д. 212-214), однако судом данное обстоятельство не выяснено.

Судом не разрешено ходатайство от 30.09.2019 года об истребовании сведений о возможности самостоятельного участия недееспособных Перцевых в судебном заседании с представлением медицинских документов.

Просит приговор отменить, уголовное дело возвратить прокурору.

В возражениях на апелляционные жалобы ст. помощник прокурора Кашимовский А.Е. считает, что приговор является законным, обоснованным и вынесенным в соответствии с требованиями УПК РФ. Просит приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

В возражениях на апелляционную жалобу законный представитель М. считает приговор обоснованным и справедливым, вынесенным с соблюдением норм УК РФ и УПК РФ, в связи с чем оснований для удовлетворения жалобы не имеется. Просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения приговора суда.

Судебная коллегия находит, что постановленный судом приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со статьей 73 УПК РФ, приведены подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку, мотивированы выводы относительно виновности осужденной, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации преступлений, разрешены иные вопросы, имеющие отношение к данному делу, из числа предусмотренных ст. 299 УПК РФ. Каких-либо противоречий в выводах суда не допущено. Таковые основаны на достоверных доказательствах и полностью соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Описание деяний, признанных судом доказанными, содержит, вопреки доводам стороны защиты, все необходимые сведения о месте, времени, способе совершения, форме вины и иных данных, позволяющих судить о событиях преступлений, причастности к ним осужденной А. и её виновности.

Правильными являются также выводы суда о том, что обвинительное заключение по данному делу соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, поскольку оно содержит все необходимые указания, в том числе на существо обвинения, место, время совершения преступлений, способ, форму вины, последствия и иные обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, позволившие суду при исследовании доказательств проверить и оценить их. Текст обвинительного заключения соответствует постановлению о привлечении в качестве обвиняемого, составленному в соответствии с требованиями ст. 171 УПК РФ, оно утверждено прокурором. При таких данных судом обоснованно отказано в удовлетворении заявления стороны защиты о возвращении дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, по мотиву нарушения правил ст. 220 УПК РФ.

Расследование уголовного дела и его рассмотрение в суде первой инстанции было проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав участников уголовного судопроизводства, в связи с чем, доводы всех апелляционных жалоб о нарушениях уголовно-процессуального законодательства и об ущемлении процессуальных прав осужденной А., в том числе о фальсификации материалов уголовного дела, судебная коллегия находит несостоятельными.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия не усматривает нарушения судом первой инстанции принципов состязательности и равенства сторон. Как следует из материалов судебного производства по уголовному делу и протокола судебного заседания, сторона защиты на протяжении всего судебного следствия активно пользовалась своим правом на предоставление доказательств и заявление ходатайств. Председательствующим судьей создавались необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, принимались предусмотренные законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, в том числе, участникам процесса в полной мере была обеспечена возможность заявлять ходатайства, задавать вопросы допрашиваемым свидетелям.

Судебная коллегия отмечает, что все обращения и ходатайства стороны защиты были рассмотрены и разрешены судом первой инстанции в точном соответствии с требованиями ст. 256, 271 УПК РФ, по каждому из заявленных ходатайств вынесено постановление, как в виде отдельного процессуального документа, так и с занесением в протокол, что подтверждается протоколом судебного заседания. Данные решения судебная коллегия находит законными и обоснованными, не ограничивающими сторону защиты в предоставлении доказательств, оснований для их пересмотра не имеется. Несогласие авторов жалоб с промежуточными решениями суда, в том числе об отказе в признании доказательств недопустимыми, не свидетельствует об их незаконности и необоснованности, а также не свидетельствует о нарушении положений ст.15 УПК РФ либо ограничении прав стороны защиты.

Апелляционные доводы осужденной и защитника о том, что в нарушение требований закона описание преступных деяний в приговоре полностью совпадает с текстом обвинительного заключения и постановлением о привлечении в качестве обвиняемого, письменные доказательства скопированы в приговор из обвинительного заключения, вследствие чего являются недопустимыми, несостоятельны и не влекут отмены приговора.

Так, согласно ч.2 ст.171 УПК РФ в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого указываются описание преступления, время и место его совершения, а также иные обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии с п.1-4 ч.1 ст.73 УК РФ (в том числе способ и другие обстоятельства совершения преступления, форма вины лица и мотивы, характер и размер вреда, причиненного преступлением).

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь обязан указать существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

Положения статей 299 и 307 УПК РФ содержат аналогичные требования к описанию установленного судом преступного деяния в обвинительном приговоре, а именно – указание места, времени и способа совершения преступления, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. При этом глава 39 УПК РФ, регламентирующая составление приговора, не содержит запретов на употребление иного описания преступного деяния, если предъявленное подсудимому обвинение нашло свое подтверждение в суде.

По мнению судебной коллегии, описания преступных деяний, признанных судом доказанными, изложенными в описательно-мотивировочной части приговора, существу предъявленного обвинения, отраженному в постановлении о привлечении А. в качестве обвиняемой и в обвинительном заключении, не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона и не свидетельствуют о формальном подходе суда к проверке доказательств в ходе судебного разбирательства. Данные обстоятельства, а также некоторое совпадение содержания исследованных письменных доказательств, свидетельствуют лишь о том, что суд пришел к выводу, что фактические обстоятельства, изложенные в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении, нашли подтверждение в ходе судебного разбирательства на основании оценки совокупности представленных относимых, допустимых и достоверных доказательств.

Обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в судебном заседании и принятию итогового решения, нарушений норм уголовно-процессуального закона и стеснения прав А. на стадии досудебного производства по уголовному делу, а также в ходе рассмотрения уголовного дела судом, не имеется, как не имеется оснований и для признания по вышеуказанному доводу положенных в основу приговора письменных доказательств недопустимыми.

Вопреки многочисленным доводам стороны защиты в апелляционных жалобах и суде апелляционной инстанции о нарушении норм УПК РФ при выделении материалов из уголовного дела № 113303, направлении их в адрес начальника полиции ОМВД России по г. Артему для проведения проверки, незаконности возбуждения уголовного дела № 154503 по выделенным из уголовного дела № 113303 материалам, незаконности соединения уголовного дела № 113303 с уголовным делом № 154503, возбужденным позже, указанные уголовные дела были возбуждены надлежащими должностными лицами - следователями, в соответствии с положениями и требованиями уголовно-процессуального закона, при наличии на то повода и оснований и существенных нарушений требований ст.ст. 146, 153, 154, 155, ч.7 ст. 162 УПК РФ, влекущих отмену приговора, по данному уголовному делу не допущено. Соединение уголовного дела № 113303 с уголовным делом № 154503 не свидетельствует о фальсификации материалов уголовного дела, не нарушает прав осужденной, в том числе её права на защиту, при этом судебная коллегия отмечает, что все доказательства, добытые в ходе предварительного следствия, и положенные судом в обоснование виновности А., получены в соответствии с требованиями УПК РФ и в установленные УПК РФ сроки. Оснований для признания доказательств по уголовному делу № 154503 по указанным в апелляционных жалобах доводам недопустимыми не имеется.

Выводы суда о виновности А. в совершении инкриминируемых ей четырёх преступлений основаны на правильно установленных судом фактических обстоятельствах дела и подтверждаются достаточной совокупностью всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании доказательств, подробно изложенных в приговоре суда, которым суд дал надлежащую оценку в соответствии со ст. 88 УПК РФ.

Такими доказательствами являются показания потерпевших, их законных представителей, показания свидетелей, допрошенных на предварительном следствии и в судебном заседании; экспертные заключения; протоколы осмотров вещественных доказательств и другие письменные материалы дела.

В своих жалобах и в апелляционном судебном заседании, осужденная А. и её защитник неоднократно настаивали на том, что процессуальными документами не определены потерпевшие, что противоречит материалам уголовного дела.

Так, исходя из смысла ст. 42 УПК РФ, потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, в связи с чем указание в постановлениях о признании потерпевшими Г., М., С., П. и П. в лице, соответственно, представителей Ш., С., Ш., М., не порождает правовой неопределенности в процессуальном статусе потерпевших Г., М., С., П. и П., поскольку именно им, согласно представленным доказательствам, преступлениями, совершенными, в том числе А., был причинен имущественный вред. Именно эти лица, (кроме С. в силу состояния его психического здоровья), были допрошены в ходе предварительного следствия, а Г. и в судебном заседании суда первой инстанции, в качестве потерпевших, в то время как С., Ш. и М., согласно материалам дела допущены по уголовному делу в качестве представителей недееспособных потерпевших в соответствии с ч. 2 ст. 45 УПК РФ, а переход прав потерпевших к иным лицам, кроме указанных в ч. 8 ст. 42 УПК РФ, уголовно-процессуальным законом не предусмотрен.

Доводы авторов апелляционных жалоб о том, что потерпевший С. судом не извещался, потерпевший М. извещался не надлежащим образом, представители указанных потерпевших, которые (потерпевшие) на время рассмотрения уголовного дела судом находились в Липовецком психоневрологическом интернате и Майском психоневрологическом интернате соответственно, установлены судом и извещены не были, в связи с чем были лишены возможности воспользоваться предоставленными им УПК РФ правами, о недостаточности принятых мер к извещению потерпевших Перцевых и выяснению возможности их участия в судебном заседании, о не разъяснении потерпевшим положений ст. 292 УПК РФ, основанием к отмене приговора суда, по мнению судебной коллегии, не являются.

Как видно из протокола судебного заседания, потерпевший Г. лично участвовал в рассмотрении дела судом первой инстанции и стороны имели возможность задать ему все имеющиеся у них вопросы, в чем ограничены судом не были. Показания потерпевших М., П. и П., также как и показания свидетелей М., несовершеннолетнего свидетеля М., К., М., Н., С., Т., А., Л., Г., М., К., С., М., З., Г., Т., О., Г., Т., Л., М., Р., М., К., Т., Г., К., К., Т., С. оглашены судом с согласия сторон, в том числе подсудимой А. и её защитника адвоката Сафроновой Л.А., то есть в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 281 УПК РФ, а свидетеля М. в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, следовательно, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, являются допустимыми доказательствами и правильно положены судом в основу приговора.

Представители потерпевших С. и М. очевидцами инкриминируемых А. преступлений не являлись, в связи с чем не привлечение руководителей психоневрологических интернатов, в которых эти потерпевшие пребывают, в качестве их представителей, равно как и допрос судом в качестве представителя потерпевшего Ш., допущенной по делу в качестве таковой в ходе предварительного следствия, и не действовавшей вопреки интересам потерпевших, права А. на защиту не нарушает, при этом соблюдение прав потерпевших на стадии рассмотрения дела судом первой инстанции обеспечивалось государственными обвинителями в силу их процессуальных полномочий.

Судебная коллегия отмечает, что ни потерпевшим Г., ни потерпевшими Перцевыми и их представителем приговор суда не оспорен, также как не оспорен и руководителями КГБУСО «Липовецкий психоневрологический интернат» и КГБУСО «Майский психоневрологический интернат», извещенными судом апелляционной инстанции о рассмотрении дела судом второй инстанции по апелляционным жалобам осужденной А. и адвоката Сафроновой Л.А.

Доводы о том, что М. в связи с её осуждением Артемовским городским судом за совершение мошенничества не могла являться опекуном и представителем потерпевших Перцевых, являются несостоятельными, о чем свидетельствует, в том числе ответ заместителя министра Министерства труда и социальной политики Приморского края № 26/1388 от 03.02.2021г., представленный адвокатом Сафроновой Л.А. в суд апелляционной инстанции, в котором со ссылкой на п. 2 ст. 35, ст. 39 ГК РФ, п. 2 ст. 15 ФЗ РФ от 24.04.2008г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» сообщено, что опекун М. выполняла опекунские обязанности в отношении П. и П. надлежащим образом, причин для её отстранения от обязанностей опекуна Перцевых не имелось.

Рассматривая многочисленные доводы апелляционных жалоб относительно доказательств по уголовному делу, судебная коллегия приходит к следующему.

Оснований из числа предусмотренных ст. 75 УПК РФ к признанию изложенных в приговоре доказательств, в том числе тех, на которые указано в апелляционных жалобах с дополнением, недопустимыми, и исключения их из числа доказательств, судебная коллегия не усматривает, так как данные доказательства получены в ходе проведения установленных уголовно-процессуальным законом следственных действий, исследованы в судебном заседании в соответствии с требованиями УПК РФ, что нашло свое отражение в протоколе судебного заседания.

Апелляционные доводы о том, что показания М., данные ею в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемой и исследованные судом, являются недопустимыми, поскольку получены вследствие применения к ней недозволенных методов ведения следствия, объективно ничем не подтверждены. Более того, из уголовного дела следует, что эти показания даны М. в присутствии защитника, что исключало возможность оказания на неё какого-либо давления, после разъяснения ей прав в соответствии с её процессуальным статусом, в том числе положений ст. 51 Конституции РФ, а также предупреждения, что в случае согласия дать показания, её показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при её последующем отказе от этих показаний. Согласно протоколу допроса по его окончанию никаких замечаний от М. и её защитника ни по существу показаний, ни по процедуре допроса, не поступило.

Предположение апеллянтов о том, что под псевдонимом Сидорова скрывается жена прокурора г. Артема К., а, следовательно, доводы о заинтересованности данного свидетеля в исходе дела, не на чем не основаны. Кроме того, как следует из материалов уголовного дела, подлинные сведения о свидетеле, допрошенном под псевдонимом Сидорова, судом в соответствии с требованиями УПК РФ не раскрывались. Оснований для оговора указанным свидетелем осужденных, в том числе А., судом не установлено, оснований не доверять её показаниям не имеется, так как каких-либо существенных противоречий её показания не содержат, были получены и исследованы судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, подтверждаются иными исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами, в том числе показаниями М., данными в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемой и исследованными судом первой инстанции.

Доводы о том, что полученные в ходе предварительного следствия и оглашенные судом доказательства являются недопустимыми и подлежат исключению из числа доказательств, в связи с тем, что в протоколе судебного заседания не отражено содержание оглашенных доказательств, не основаны на законе и удовлетворению не подлежат.

Как верно указал суд первой инстанции, заключения эксперта №№ 28/90, 29/90, 30/90 от 23.05.2016 года и №№ 36/90, 37/90 от 20.06.2016 года даны квалифицированным экспертом, обладающим специальными познаниями и имеющим надлежащую квалификацию, предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения и не заинтересованным в исходе дела, с подробным описанием результатов и методов исследований, выводы основаны на научных и практических данных, нормах действующего законодательства. Заключение эксперта, соответствует требованиям ст. ст. 80, 204 УПК РФ. Нарушений процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве указанных экспертиз, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов эксперта, следователем не допущено. Выводы эксперта аргументированы, понятны, отвечают на поставленные перед ним вопросы и каких-либо противоречий как между собой, так по отношению к другим доказательствам, положенным судом в основу приговора, не имеют, подтверждены экспертом при допросе в судебном заседании.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, все положенные в основу приговора доказательства были непосредственно исследованы судом в ходе судебного разбирательства уголовного дела, что следует из протокола судебного заседания, нарушений судом требований ч. 3 ст. 240 УПК РФ судебная коллегия не усматривает

Доводы авторов жалоб об искажении, фальсификации и избирательном приведении судом в приговоре показаний потерпевших и свидетелей являются несостоятельными. Так, в соответствии со ст. 307 УПК РФ к содержанию описательно-мотивировочной части приговора не предъявляются требования о дословном приведении свидетельских показаний в полном объеме. Кроме того, при сличении изложенных в приговоре показаний потерпевшего Г., свидетелей с протоколом судебного заседания, не усматривается какого-либо искажения и фальсификации их содержания.

Поданные адвокатом Сафроновой Л.А. замечания на протокол судебного заседания рассмотрены судом в соответствии с требования ст. 260 УПК РФ и мотивированно отклонены.

Существенных противоречий в показаниях всех свидетелей (в том числе и тех, которые пофамильно указаны в апелляционных жалобах), исследовавшихся судом в ходе рассмотрения уголовного дела, влияющих на установление фактических обстоятельств содеянного, доказанность вины и квалификацию действий А., судебной коллегией не установлено.

Выводы суда, касающиеся оценки доказательств, надлежащим образом мотивированы, приведенные аргументы убедительны, сомнений в своей объективности и правильности у судебной коллегии не вызывают.

В связи с изложенным, апелляционные доводы осужденной и адвоката Сафроновой Л.А. о том, что невиновность А. приговором не опровергнута, а, напротив, подтверждена, судебная коллегия находит необоснованными. Доводы авторов жалоб об отсутствии в действиях А. составов инкриминируемых преступлений, о недоказанности её вины, о недостоверности показаний ряда свидетелей, а также о недопустимости и противоречивости доказательств, положенных в основу приговора, опровергаются содержанием оспариваемого приговора, который соответствует требованиям уголовного и уголовно-процессуального закона.

Доводы о том, что сделками с имуществом недееспособных и приобретением для них другого жилья, его оценкой, занимались опекуны недееспособных, а А., как индивидуальный предприниматель, осуществляющий риелторскую деятельность, лишь сопровождала сделки в силу своих прямых обязанностей и её действия по сопровождению сделок не образуют состава преступления, об отсутствии у неё корыстного умысла, предварительного сговора с М., являютсянесостоятельными, поскольку сводятся к переоценке доказательств авторами жалоб, сообразно их собственной интерпретации, применительно к избранной процессуальной позиции, связанной с защитой от обвинения, и не свидетельствуют о таких нарушениях уголовно-процессуального закона, которые могли бы служить поводом для изменения либо отмены постановленного приговора.

Вопреки этим утверждениям, А. как риелтор, не просто занималась сопровождением сделок купли-продажи с недвижимостью недееспособных Г., М., С., П. и П., а, выполняя свою роль в договоренности с М., обеспечивала через знакомого ей оценщика минимальную оценку продаваемой недвижимости с целью получения и хищения разницы между стоимостью продаваемой и приобретаемой для недееспособных квартир, а в случае с потерпевшим Г. – получения в свою собственность 1/3 доли в квартире по <.....>, в случае с С. – получения разницы от вторичной продажи его квартиры. Данные выводы помимо прочего подтверждаются: показаниями: свидетеля Г. о том, что всю квартиру по указанному адресу, а не 2/3 её доли, как утверждает сторона защиты, продала за 1600000 рублей, расписки на большую сумму написала позже по требованию А. уже в ходе предварительного следствия по делу; свидетеля Ч. о том, что все денежные средства от продажи квартиры М. по <.....> передала А. для расчета по долгам по платежам за эту квартиру и за приобретаемую для М. квартиру в <.....>; свидетеля Р. о том, что фактически квартира по <.....>, приобретенная для П. и П., была продана ей за 900000 рублей; свидетеля М. о фиктивности сделки по купле-продаже ей квартиры С.; свидетеля Т. о том, что ходом ремонтных работ в <.....> следила женщина риелтор.

Оснований для оговора указанными свидетелями А. из материалов уголовного дела не усматривается, не доверять данным доказательствам оснований не имеется, поскольку они полностью согласуются с иными исследованными судом доказательствами, в частности содержащимися в личном деле недееспособного М. фотографиями квартиры по <.....>, представленными А. для оценки этой квартиры оценщику Кольцовой, которые не соответствуют фактической обстановке указанной квартиры; заключениями эксперта о стоимости недвижимого имущества недееспособных; показаниям свидетеля под псевдонимом Сидорова о схеме мошеннических действий Дидовой Н.С. (Малышкиной) Н.С. совместно с риелтором А., обеспечивающей через своих знакомых заниженную оценку продаваемых квартир недееспособных и подбор более дешевого жилья из квартир гостиничного типа, расположенных в <.....> или за пределами города, и разделе полученной разницы между ними.

С указанными доказательствами согласуются и показания М., данные в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемой, и исследованные в судебном заседании, подтверждающие наличие у А. при сопровождении сделок с квартирами недееспособных корыстной цели, для чего последней обеспечивалась минимальная оценка продаваемых квартир и такая оценка продаваемых и приобретаемых для недееспособных квартир, чтобы по документам не было видно разницы, которая фактически была. Что именно А., а не Ч. звонила Ш. для того, чтобы в приобретенной для М. квартире был установлен электротитан, после того как они поняли, что приобретенная квартира не соответствует фотографиям к отчету об её оценке и приобретена за меньшую стоимость. О фиктивности сделки по покупке её матерью М. квартиры С., деньги за которую она опекуну С. – бывшему мужу А. не платила, как сказала последняя, так как планировалось купить квартиру недееспособного по меньшей цене, отремонтировать и продать за большую, то есть А. и С. хотели получить прибыль от разницы между сделками. В последующем квартира была продана за 1900000 рублей, 150000 рублей из которых были переданы ей за участие её матери в сделке и за обеспечении получения разрешения на продажу квартиры.

Положенные в основу приговора доказательства полностью подтверждают выводы суда наличии предварительного сговора с М., о чем свидетельствуют обстоятельства преступлений, согласованность действий А. с действиями М. по сделкам с квартирами недееспособных.

При этом доводы о том, что спустя год после совершения сделки с квартирой С. на его счет опекуном С. были переведены 400000 рублей, на выводы суда о виновности А. не влияют.

Вопреки апелляционным доводам, высказанным в жалобах и в судебном заседании суда второй инстанции, представленные в качестве доказательств защиты документы – как имеющиеся в материалах уголовного дела, так и приобщенные по ходатайству стороны защиты в ходе судебного заседания - были предметом исследования суда первой инстанции и им дана соответствующая совокупная оценка. Несогласие осужденной и её защитника с данной судом оценкой не делает ее неверной и незаконной. В соответствии с ч. 1 ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Все доводы апелляционных жалоб, при указанных обстоятельствах, сводятся к переоценке сделанных судом выводов и вытекают из несогласия осужденной А. и её защитника с постановленным обвинительным приговором.

Доводы, приведенные в жалобах, о невиновности осужденной А., отсутствии у них корыстных целей и предварительного сговора, умысла на мошенничество, об осуществлении осужденной лишь риелторской деятельности, об отсутствии в действиях А. признаков хищения, тщательно проверялись во время судебного следствия. Все эти доводы судом первой инстанции обоснованно признаны несостоятельными с приведением в обжалуемом приговоре подробных оснований принятого решения, не согласиться которым судебная коллегия оснований не усматривает.

Все апелляционные доводы – описанные в жалобах, а также изложенные осужденной и защитником в суде апелляционной инстанции – по существу повторяют доводы А. и адвоката Сафроновой Л.А. в суде первой инстанции и сводятся к переоценке обстоятельств уголовного дела, к собственной интерпретации этих обстоятельств сообразно избранной процессуальной позиции, связанной с защитой А. от обвинения, не содержат обстоятельств, которые опровергали бы выводы суда первой инстанции, в связи с чем, не влияют на правильность итогового судебного решения.

С учетом изложенного следует признать, что совокупность исследованных в судебном заседании доказательств позволила суду правильно установить фактические обстоятельства совершенных А. преступлений, прийти к обоснованному выводу о её виновности в совершении инкриминируемых ей преступлений, а также о квалификации её действий по ч. 4 ст. 159 УК РФ (3 состава) и ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Оснований для иной оценки действий А., её оправданию, судебная коллегия не усматривает. Выводы суда относительно квалификации содеянного А., наличия квалифицирующих признаков в приговоре, вопреки мнению авторов апелляционных жалоб, достаточно мотивированы, оснований не согласиться с данными выводами судебная коллегия не имеет.

Довод о том, что судом не установлено, каким способом совершено мошенничество: путем обмана или путем злоупотребления доверием, что создало неопределенность в обвинении, опровергается тем, что, как правильно указал суд первой инстанции, в действиях осужденной присутствуют оба квалифицирующих признака мошенничества - обман и злоупотребление доверием.

Доводы жалоб в той части, что вступившие в законную силу решения Артемовского городского суда: от 19.01.2018 года по делу № 2-172/2018 по иску А. к Г. о взыскании денежных средств по договору,от 31.08.2017 года по делу № 2-58/2017 по иску Департамента здравоохранения Приморского края в интересах недееспособного П. к Ч. о возмещении ущерба, от 01.02.2017 года по делу № 2-53/2017 по иску Департамента здравоохранения Приморского края в интересах недееспособного М. к Ч. о возмещении ущерба, от 13.03.2017 по делу № 2-59/2017 по иску Департамента здравоохранения Приморского края в интересах недееспособного Г. к Ч. о возмещении ущерба имеют преюдициальное значение при обсуждении вопроса о виновности А., являются необоснованными и не влияют на законность и обоснованность оспариваемого приговора.

Так, в силу положений ст. 90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением, признаются судом без дополнительной проверки, если они представляются бесспорными и не вызывают сомнений у суда. В противном случае суд обязан данное обстоятельство исследовать по существу и дать ему свою оценку, которая не может быть ничем ограничена, в том числе вступившим в законную силу решением суда.

Фактические обстоятельства, установленные вступившими в силу судебными решениями, разрешившими дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, вопреки доводам апелляционных жалоб, сами по себе не предопределяют выводы суда о невиновности А. по данному уголовному делу.

Обстоятельства мошеннических действий А. как уголовно наказуемого деяния не были предметом доказывания по гражданскому делу. Факт совершения мошенничества и виновность А. в этих преступлениях установлены по настоящему уголовному делу на основе не вызывающих сомнение доказательств, которые являлись предметом исследования в рамках уголовного судопроизводства.

По мнению судебной коллегии остальные доводы апелляционных жалоб с дополнением не свидетельствуют о незаконности и необоснованности приговора, не вызывают сомнений в правильности выводов суда первой инстанции о доказанности события преступлений, причастности к ним осужденной и её вины.

Судом тщательно, посредством анализа фактических обстоятельств и представленных сторонами доказательств, проверялись и иные доводы осужденной и её защитника, содержащиеся в апелляционных жалобах, однако своего объективного подтверждения по материалам дела эти доводы не нашли, поскольку по своему существу основаны на неверном толковании норм действующего законодательства, на субъективной оценке действий и решений суда по делу, направлены на переоценку исследованных судом доказательств, для чего оснований не имеется.

Фактов, свидетельствующих об использовании в процессе доказывания вины осужденной А. недопустимых доказательств, судебной коллегией не установлено. Равно - не добыто сведений об искусственном создании доказательств по делу либо их фальсификации сотрудниками правоохранительных органов.

Судебная коллегия обращает внимание на то, что органы обвинения самостоятельны в определении объема доказательств, которые они представляют суду в подтверждение предъявленного обвинения. То обстоятельство, что по делу не допрошены в качестве свидетелей З., С., С., А., Гусевой, Д., Ф., Х., Р., С., Бубнова, Вавиловой, Чуравской, Сысоевой, не свидетельствует о неполноте проведенного судебного следствия, о нарушении закона, на правильность установления фактических обстоятельств дела и на выводы суда о виновности А. не влияет, поскольку по делу собрано достаточно доказательств, на основании которых суд пришел к обоснованному выводу о виновности осужденной А. в инкриминируемых ей деяниях.

При этом отказ государственного обвинителя от предоставления в качестве доказательств показаний указанных свидетелей, вопреки доводам стороны защиты, не свидетельствует об отказе государственного обвинителя от части предъявленного обвинения, на что правильно указано в приговоре судом первой инстанции.

Требований ст. 252 УПК РФ судом, вопреки всем доводам апелляционных жалоб в этой части, соблюдены.

Обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ и исключающих участие государственных обвинителей Кашимовского А.Е., Петросовой Н.С., Руденко С.М. и Руденко В.Л. в производстве по уголовному делу, не имеется.

Из материалов уголовного дела (т. 57, л.д. 127-128) и протокола судебного заседания (т.58, л.д. 18) следует, что права, в том числе право заявлять отводы, подсудимой А. были разъяснены в начале судебного заседания, при замене государственных обвинителей, секретарей судебного заседания и помощников судьи, ведущих протокол судебного заседания, о наличии у сторон им отвода судом выяснялось, отводов государственным обвинителям, секретарям судебного заседания и помощникам судьи, ведущим протокол, иные участники судопроизводства не заявляли.

Не указание во вводной части приговора на участие секретаря судебного заседания Р., а также сведений о должности и классном чине государственных обвинителей, сведений об участвующих адвокатах помимо фамилии и инициалов, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора, не является.

В соответствии с п. 31 ст. 5 УПК РФ, ч. 5 ст. 37 УПК РФ государственные обвинители, являющиеся помощниками и старшими помощниками прокурора г. Артема, вправе были поддерживать государственное обвинение в суде первой инстанции. Полномочия защитников подтверждены представленными удостоверениями и ордерами (т.58, л.д. 10-14).

Доводы А. и адвоката Сафроновой Л.А. о наличии оснований для отвода (самоотвода) адвокатам Рагулину С.В., Михалеву И.В., Шугову В.В. судом обоснованно отвергнуты с приведением соответствующих мотивов, с которыми соглашается судебная коллегия и так же усматривает предусмотренных ст. 72 УПК РФ оснований для отвода указанным адвокатам, а соответственно, и оснований для признания недопустимыми доказательств, полученными с их участием, также как и с участием государственных обвинителей Кашимовского А.Е., Петросовой Н.С., Руденко С.М. и Руденко В.Л.

Многочисленные доводы в апелляционных жалобах о несоответствии протокола судебного заседания положениям ст. 259 УПК РФ, являются несостоятельными, не влияющими на законность и обоснованность оспариваемого приговора, так как противоречат содержанию протокола судебного заседания и основаны на неверном толковании норм уголовно-процессуального законодательства.

Так, в соответствии с ч. 6 ст. 259 УПК РФ протокол должен быть изготовлен и подписан в течение 3-х суток со дня окончания судебного заседания председательствующим и секретарем судебного заседания, а в случае, если ведение протокола председательствующим поручено помощнику судьи, - председательствующим и помощником судьи. Протокол судебного заседания может изготавливаться по частям, которые, как и протокол в целом, подписываются председательствующим и секретарем, а в случае, если ведение протокола председательствующим поручено помощнику судьи, - председательствующим и помощником судьи. Данные требования закона судом соблюдены.

Из представленного в материалах уголовного дела протокола судебного заседания следует, что решение об его изготовлении по частям судом не принималось. Вместе с тем в связи с заменой в процессе слушания дела секретарей судебных заседаний, помощников судьи, ведущих протокол, при изготовлении каждым из них части протокола судебного заседания, проведенного с его участием, она заверялась подписью того секретаря, который принимал участие в этом заседании, а также подписью председательствующего судьи.

Содержание протокола судебного заседания свидетельствует, что судебное разбирательство проведено в соответствии с положениями УПК РФ. Вопреки доводам апелляционных жалоб в ходе судебного разбирательства принципы судопроизводства, в том числе и указанные в статьях 14 и 15 УПК РФ - презумпции невиновности, состязательности и равноправия сторон, председательствующим судьей нарушены не были.

Факт того, что в прениях государственный обвинитель сослался на неисследованные судом доказательства, основанием к отмене приговора суда не является, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 240 УПК РФ приговор основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы судом первой инстанции.

Доводы относительно процессуальных нарушений при разрешении судом исковых требований М. в интересах П. и П. о взыскании компенсации морального вреда не влияют на законность и обоснованность приговора, не свидетельствуют о нарушении прав А., поскольку оставлены судом без удовлетворения.

При назначении А. наказания требования ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ судом соблюдены и учтены все обстоятельства, подлежащие учету при назначении наказания. Не учтенных судом обстоятельств из материалов уголовного дела не усматривается.

Отсутствие оснований для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ, назначение наказания в виде лишения свободы и возможность применения ст. 73 УК РФ, судом в приговоре должным образом мотивированы. Оснований для иных выводов судебная коллегия не усматривает, полагая, что назначенное А. наказание является соразмерным и справедливым по отношению к содеянному, а также отвечает целям наказания, установленным ст. 43 УК РФ.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что приговор отвечает требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, то есть является законным, обоснованным и мотивированны.

Существенных нарушений требований уголовного, уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену либо изменение приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб с дополнением, судом не допущено, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Артемовского городского суда Приморского края от 15 сентября 2020 года в отношении А. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденной и адвоката Сафроновой Л.А. – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано, опротестовано в вышестоящий суд в порядке главы 47.1 УПК РФ в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения, вступившего в законную силу. Осужденная вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Е.В. Лукьянович

Судьи О.В. Барабаш

О.А. Полякова