Решение по делу № 8Г-789/2020 - (8Г-6159/2019) [88-3826/2020] от 25.12.2019

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                            № 88 – 3826/2020

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                                     19 мая 2020 г.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе:

председательствующего Шагаровой Т.В.,

судей: Ларионовой С.Г., Чуньковой Т.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 42RS0009-01-2018-005904-98 по иску Алямшиной В. М. к Исаевой Н. И. о признании завещания недействительным,

по кассационной жалобе представителя Алямшиной В. М. – Ковтун А. С. на решение Центрального районного суда г. Кемерово от 31 июля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 29 октября 2019 г.,

заслушав доклад судьи Чуньковой Т.Ю., выслушав пояснения Алямшиной В.М. и её представителя Ковтун А.С., поддержавших доводы жалобы, и пояснения Исаевой Н.И., просившей отказать в удовлетворении кассационной жалобы,

судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Алямшина В.М. обратилась с иском к Исаевой Н.И. о признании завещания недействительным.

Требования с учетом уточнений мотивированы тем, что она приходится родной сестрой С.Г.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершей ДД.ММ.ГГГГ

Указывает, что С.Г.М. умерла при загадочных обстоятельствах и была найдена в районе д. Сухая Речка после недельных поисков. С.Г.М. при жизни очень тесно, кроме истца, общалась с соседкой Тамарой, которая постоянно ухаживала за ней, поскольку умершая С.Г.М. последние года страдала деменцией, а она (истец) жила в другом районе города.

С.Г.М. последние годы стала забывать некоторые события, иногда не могла вспомнить даже события предыдущего дня, включая свет, воду, забывала их выключить, постоянно звала своих умерших родителей, периодически не узнавала родственников и давно знакомых людей, стала заговариваться и теряться во времени, не знала какой год, день недели, перестала читать, смотреть телевизор, совершенно утратила интерес к жизни и к каким-либо событиям.

С.Г.М. в сопровождении соседки пошла в магазин, после того, как покупки были оплачены, Тамара начала складывать покупки, в это время С.Г.М. отошла от нее и вышла из магазина, больше ее никто не видел. Обнаружив, что С.Г.М. пропала, Тамара позвонила ей (истцу) и сообщила о пропаже сестры, позже было написано заявление в милицию. Спустя некоторое время сообщили, что в районе д. Сухая речка найден труп, подходящий под описание пропавшей С.Г.М., которая впоследствии была опознана.

После смерти наследодателя С.Г.М. открылось наследство в виде квартиры, расположенной по адресу: <адрес>. Наследников первой очереди у умершей С.Г.М. нет, единственным наследником второй очереди является истец.

После смерти сестры она произвела все расходы на погребение, провела уборку в квартире, где жила умершая сестра. Во время уборки и нахождения её в квартире ответчик стала менять замок, пояснив, что квартира ее собственность.

В июле 2018 года она обратилась к нотариусу Верновой О.П. с заявлением о принятии наследства как наследник 2 очереди по закону, где узнала, что после смерти С.Г.М. заведено наследственное дело № г. на основании завещания последней на ответчика.

Считает, что наследодатель С.Г.М. не могла завещать наследственное имущество ответчику, поскольку в момент составления оспариваемого завещания находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значение своих действий и руководить ими, что является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Также считает, что завещание не соответствует требования пункта 2 статьи 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в его тексте указано, что текст прочла завещатель С.Г.М. лично, что было невозможно в силу состояния ее здоровья.

Истец просила суд признать недействительным завещание от 12 февраля 2015 г., составленное С.Г.М. на имя Исаевой Н.И., удостоверенное нотариусом Верновой О.П., номер в регистрационном реестре №.

Решением Центрального районного суда г. Кемерово от 31 июля 2019 г. Алямшиной В.М. отказано в удовлетворении требований к Исаевой Н.И. о признании завещания недействительным.

С Алямшиной В.М. в пользу ГБУЗ КО ОТ КОКБСМЭ взысканы расходы по проведению судебной экспертизы в размере 4 508 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 29 октября 2019 г. в удовлетворении ходатайства Ковтун А.С. - представителя Алямшиной В.М. о назначении дополнительной офтальмологической судебной экспертизы отказано. Решение Центрального районного суда г. Кемерово от 31 июля 2019 г. в обжалованной части оставлено без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

В кассационной жалобе представитель Алямшиной В.М. – Ковтун А.С. просит отменить решение суда и апелляционное определение, указывая, что в заключении судебной экспертизы имеются противоречия в части определения возможности умершей С.Г.М. прочесть самостоятельно завещание. При этом суд при разрешении требований исходил из совокупности добытых по делу доказательств и фактических обстоятельств, однако для установления возможности самостоятельного прочтения наследодателем С.Г.М. завещания необходимы специальные познания, в связи с чем суду следовало назначить дополнительную или повторную судебную экспертизу.

Кассатор также указывает, что в экспертном заключении отсутствуют ответы на поставленные судом перед экспертами вопросы, в частности, могло ли установленное психическое состояние (индивидуально-психологические особенности) С.Г.М., повлиять на ее свободу выбора и волеизъявление при совершении односторонней сделки по составлению завещания 12 февраля 2015 г., а также находилась ли С.Г.М. в момент составления завещания под воздействием каких-либо факторов, которые могли нарушить свободу ее волеизъявления.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений судов первой и апелляционной инстанций.

В соответствии с частью первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Предусмотренных законом оснований для изменения или отмены в обжалуемой части решения суда первой инстанции и апелляционного определения судом не установлено.

Судом первой инстанции установлено, что С.Г.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения умерла ДД.ММ.ГГГГ

Истец Алямшина В.М. приходится родной сестрой С.Г.М., и в силу пункта 1 статьи 1143 Гражданского кодекса Российской Федерации является наследником второй очереди по закону.

Наследодатель С.Г.М. являлась собственником жилого помещения, расположенного по адресу <адрес>, на основании договора на передачу квартиры в собственность граждан от 20 ноября 2014 г. была зарегистрирована и проживала в указанном жилом помещении с 5 апреля 1984 г. по день смерти.

12 февраля 2015 г. С.Г.М. было составлено завещание, удостоверенное нотариусом Верновой О.П., зарегистрированное в реестре №, в соответствии с которым все ее имущество, которое на день ее смерти окажется ей принадлежащим, в том числе квартиру, расположенную по адресу <адрес>, она завещает Исаевой Н.И.

10 мая 2018 г. с заявлением о принятии наследства по завещанию обратилась Исаева Н.И., в связи с чем нотариусом Верновой О.П. заведено наследственное дело №.

13 июля 2018 г. с заявлением о принятии наследства по закону обратилась Алямшина В.М.

Свидетельство о праве на наследство сторонам не выдавалось.

Обратившись в суд с требованиями о признании завещания недействительным, истец Алямшина В.М. указывала, что наследодатель С.Г.М. не могла подписать собственноручно завещание, так как имела выраженные, значительные нарушения зрение, а, кроме того, в момент составления завещания находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий или руководить ими.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь пунктом 2 статьи 209, пунктом 1 статьи 177, пунктом 2 статьи 1125, пунктами 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом исследования и оценки доказательств по делу в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и установленных по делу обстоятельств пришел к выводу, с которым согласился суд апелляционной инстанции о том, что оснований для признания завещания недействительным по заявленным истцом основаниям не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, поскольку они постановлены с учетом установленных по делу обстоятельств и при правильном применении норм материального права.

Доводы кассационной жалобы не влекут отмену обжалуемых судебных постановлений, не опровергают выводы суда по существу спора.

    Судом не установлено обстоятельств, свидетельствующих о том, что на момент составления завещания С.Г.М. имела такие значительные нарушения зрения, которые не позволяли ей подписать оспариваемое завещание.

    Так, судом принято во внимание, что впервые в связи с <данные изъяты> заболеванием истец была направлена на МСЭ 22 февраля 2018 г., при том, что завещание было составлено и удостоверено 12 февраля 2015 г.

Заключением судебной экспертизы ГКУЗ КО КОКПБ от 26 февраля 2019 г., проведенной на основании определения суда, с привлечением специалиста офтальмолога к моменту составления и подписания завещания 12 февраля 2015 г. С.Г.М. имела заболевания органов зрения: <данные изъяты>, <данные изъяты>; <данные изъяты>; <данные изъяты>; <данные изъяты>. На основании исследования представленных медицинских документов эксперт пришел к выводу, что с большой долей вероятности можно предположить, что у С.Г.М. на момент составления и подписания завещания имелись значительно выраженные нарушения функций зрительного анализатора с остротой зрения, не поддающейся коррекции для близи, что исключает возможность самостоятельного прочтения и подписания текста завещания даже при использовании различных средств для улучшения зрения вблизи (очки, лупа и пр.).

Судом дана оценка данному экспертному заключению в совокупности с другими доказательствами, в том числе, медицинскими документами, свидетельскими показаниями в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при этом суд с учетом того, что экспертами сделан вероятностный вывод о том, что у С.Г.М. на момент составления и подписания завещания 12 февраля 2015 г. имелись столь значительно нарушения функций зрения, лишавшем ее возможности прочитать завещание, пришел к выводу о подписании завещания наследодателем С.Г.М.

Отвергая доводы стороны истца в данной части, суд первой инстанции, обоснованно принял во внимание, что С.Г.М. самостоятельно получала пенсию, лично расписывалась в ведомостях в период 2016 года, расписывалась в медкарте после составления завещания, самостоятельно передвигалась, в том числе посещая магазины, нотариуса, а также лично присутствовала при оформлении договора на передачу квартиры в собственность граждан от 20 ноября 2014 г., подписав соответствующий договор, а также заполнив и подписав заявление о передаче занимаемого жилого помещения в собственность 23 сентября 2014 г.

Определением суда от 20 мая 2019 г. судом по ходатайству представителя истца была назначена почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено эксперту ФБУ Омская ЛСЭ Минюста России. Из заключения эксперта № от 15 июля 2019 г. следует, что рукописная запись (расшифровка подписи от имени С.Г.М.), расположенная в завещании С.Г.М. № от 12 февраля 2015 года, зарегистрированном в реестре за № нотариусом Верновой О.П., исполнена С.Г.М. под влиянием «сбивающих» факторов (возрастные изменения организма исполнителя, болезненное состояние и т.д.), которые носили для С.Г.М. постоянный характер. Экспертом указано, что перечисленные в экспертном заключении совпадающие признаки устойчивы, существенны и образуют индивидуальную совокупность, достаточную для вывода о том, что рукописные записи исполнены С.Г.М.

При указанных обстоятельствах, принимая во внимание, что для исследования экспертам были представлены медицинские документы в полном объеме, иных документов о состоянии здоровья С.Г.М. не имеется, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии предусмотренных частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса оснований для назначения повторной судебной офтальмологической экспертизы.

С учетом исследования совокупности доказательств и заключения судебной экспертизы ГКУЗ КО КОКПБ, согласно которому С.Г.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, на момент оформления завещания 12 февраля 2015 г. психическим расстройством не страдала, могла понимать и осознавать значение своих действий и руководить ими, отдавать отчет действиям, а равно могла в момент составления завещания воспринимать текст завещания и прогнозировать последствия составления завещания, суд пришел к выводу, что оснований для признания завещания недействительным в соответствии с пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации не имеется.

Доводы кассационной жалобы не влекут отмену обжалуемых судебных постановлений, так как не содержат правовых оснований к их отмене, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда, а также к выражению несогласия с оценкой судом доказательств по делу и обстоятельств, послуживших основанием для выводов суда по существу спора, утверждению о необоснованности отказа суда в назначении повторной судебной офтальмологической экспертизы экспертизе.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств в силу статей 196, 327.1, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций, поэтому связанные с ним доводы заявителя согласно статье 387, абзаца 2 части 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не могут служить основанием для отмены судебных постановлений в кассационном порядке.

В частности, положения абзаца 2 части 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права.

Доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о существенном нарушении судами норм материального и процессуального права.

Выводы судов, содержащиеся в решении и апелляционном определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами, при этом судом первой и апелляционной инстанции не допущено нарушений либо неправильного применения норм материального права или норм процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления.

Руководствуясь статьями 379.6, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Кемерово от 31 июля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 29 октября 2019 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя Алямшиной В. М. – Ковтун А. С. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи