Решение по делу № 11-5207/2020 от 09.04.2020

Судья Кутырев П.Е.

Дело № 2-122/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

№ 11-5207/2020

18 мая 2020 года                                 г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Сакуна Д.Н.,

судей Плотниковой Л.В., Терюшовой О.Н.,

при секретаре судебного заседания Татаринцевой А.Н.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Гончаровой Е. А. на решение Ленинского районного суда города Магнитогорска Челябинской области от 17 января 2020 года по иску Гончаровой Е. А. к обществу с ограниченной ответственностью «Магнитогорскгазстрой» о признании недействительными приказов работодателя, взыскании утраченного заработка, денежной компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Плотниковой Л.В. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, выслушав объяснения истца Гончаровой Е.А., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика общества с ограниченной ответственностью «Магнитогорскгазстрой» Лобовой О.В., возражавшей относительно доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Гончарова Е.А. обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Магнитогорскгазстрой» (далее - ООО «Магнитогорскгазстрой», работодатель, Общество) о признании недействительными приказов №-лс от 01 февраля 2018 года о переводе ее на должность <данные изъяты>; №-лс от 31 октября 2019 года о привлечении ее к дисциплинарной ответственности; о взыскании утраченного заработка за период с 01 февраля 2018 года по день вынесения решения, исходя из 7 000 руб. в месяц, компенсации морального вреда в размере 100 000 руб.

В обоснование заявленных требований указано, что с ДД.ММ.ГГГГ она состоит с ответчиком в трудовых отношениях, с ДД.ММ.ГГГГ года переведена <данные изъяты> с заработной платой в размере 18 000 руб. в месяц, включающей должностной оклад в размере 10 281 руб., премию в размере 75% и районного коэффициента в размере 15%. В 2017 году с приходом нового кадрового работника всем пенсионерам стали предлагать перейти на срочный трудовой договор, 23 ноября 2017 г. ей предложили подписать уведомление об изменении условий трудового договора – об установлении срочного характера трудового договора; 27 ноября 2017 г. ей было предложено подписать одно из двух уведомлений об изменении условий трудового договора с 01 февраля 2018 г.: либо об установлении срочного характера трудового договора, либо о введении повременной системы оплаты труда с должностным окладом в размере 11 000 руб. В качестве составной части последнее содержало Соглашение об изменении оплаты труда. От их подписи она отказалась. При повторном предложении ДД.ММ.ГГГГ подписать одно из указанных уведомлений ее предупредили о создании условий для увольнения в случае ее отказа от подписания. Из-за неблагоприятной семейной ситуации и под давлением работодателя она была вынуждена подписать соглашение, в результате чего потеряла в заработной плате 7 000 руб. в месяц, при этом после замены должностных инструкций объем её работы значительно увеличился. Фактически никаких изменений организационных условий труда не произошло, ничего не изменилось, кроме названия отдела, она осталась на прежнем месте работы и выполняет ту же работу, в связи с чем уменьшение заработной платы свидетельствует о дискриминации по возрасту. Установленная ей заработная плата ниже официального минимального размера оплаты труда на 286 руб. Указала, что 30 октября 2019 года из-за сильного головокружения, связанного с повышением артериального давления, она не смогла выйти на работу, о чем предупредила по телефону сотрудника об этом, попросила написать заявление от её имени, как это раньше делали другие работники, на следующий день она лично переписала заявление о предоставлении отпуска без сохранения содержания. Несмотря на это, работодатель привлек её к дисциплинарной ответственности за прогул, хотя она, как пенсионер, имеет право на 14 дней неоплачиваемого отпуска в году и она предупреждала о том, что не может выйти на работу по состоянию здоровья.

Истец Гончарова Е.А. в судебном заседании суда первой инстанции заявленные требования поддержала в полном объеме.

Представитель ответчика ООО «Магнитогорскгазстрой» Лобова О.В., действующая на основании доверенности, в судебном заседании суда первой инстанции возражала против удовлетворения иска.

Решением суда исковые требования Гончаровой Е.А. удовлетворены частично. Признан незаконным приказ генерального директора ООО «Магнитогорскгазстрой» №-лс от 31 октября 2019 года о привлечении к дисциплинарной ответственности в виде замечания <данные изъяты> Гончаровой Е.А. С ответчика в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 3 000 руб., в доход местного бюджета - государственная пошлина в размере 300 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе истец Гончарова Е.А. просит решение суда отменить в части отказа в признании недействительным приказа №-лс от 01 февраля 2018 г., во взыскании утраченного заработка и возмещении морального вреда, вынести новое решение.

В обоснование доводов жалобы указала, что судом оставлены без внимания ее доводы о вынужденном подписании соглашения о переходе на повременную систему оплаты труда без премий и доплат при сохранении тех же обязанностей; об отсутствии организационных изменений условий труда, о которых было указано в уведомлениях; о проведении только организационно – штатных мероприятий, которые не являются основанием для изменения условий трудового договора; о массовом нарушении прав работающих в Обществе пенсионеров; установление ей с 01 февраля 2018г. заработной платы на уровне <данные изъяты>., не достигающем установленного минимального размера оплаты труда (далее – МРОТ), свидетельствует о ее дискриминации по пенсионному возрасту; выплатой премии в размере 280 руб. за июль, август и декабрь 2019 г. работодатель довел размер ее должностного оклада до МРОТ.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, показания свидетеля <данные изъяты>, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ст. 72 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК РФ) изменение определенных сторонами условий трудового договора, в том числе перевод на другую работу, допускается только по соглашению сторон трудового договора, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Соглашение об изменении определенных сторонами условий трудового договора заключается в письменной форме.

Изменение определенных сторонами условий трудового договора по инициативе работодателя допускается, когда по причинам, связанным с изменением организационных или технологических условий труда (изменения в технике и технологии производства, структурная реорганизация производства, другие причины), определенные сторонами условия трудового договора не могут быть сохранены, за исключением изменения трудовой функции работника (ч.1 ст.74 ТК РФ).

Согласно ч.2 ст. 74 ТК РФ о предстоящих изменениях определенных сторонами условий трудового договора, а также о причинах, вызвавших необходимость таких изменений, работодатель обязан уведомить работника в письменной форме не позднее чем за два месяца, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Если работник не согласен работать в новых условиях, то работодатель обязан в письменной форме предложить ему другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором (ч.3 ст.74 ТК РФ).

При отсутствии указанной работы или отказе работника от предложенной работы трудовой договор прекращается в соответствии с пунктом 7 части первой статьи 77 настоящего Кодекса (ч.4 ст. 74 ТК РФ).

Изменения определенных сторонами условий трудового договора, вводимые в соответствии с настоящей статьей, не должны ухудшать положение работника по сравнению с установленным коллективным договором, соглашениями (ч.8 ст.74 ТК РФ).

В пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что исходя из статьи 56 ГПК РФ работодатель обязан, в частности, представить доказательства, подтверждающие, что изменение определенных сторонами условий трудового договора явилось следствием изменений организационных или технологических условий труда, например изменений в технике и технологии производства, совершенствования рабочих мест на основе их аттестации, структурной реорганизации производства, и не ухудшало положения работника по сравнению с условиями коллективного договора, соглашения.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 17 ноября 2010 г. Гончарова Е.А. была принята на работу в Закрытое акционерное общество «Магнитогорскгазстрой» (впоследствии переименованное в акционерное общество, преобразованное в ООО) на должность <данные изъяты> с тарифной ставкой (окладом) 6 490 руб. в месяц в <данные изъяты>, что подтверждается трудовым договором № от ДД.ММ.ГГГГг. и приказом № от 17 ноября 2010 года. Согласно пункту 5.1 трудового договора работнику установлена повременно-премиальная система оплаты труда по окладу (по часам) согласно табелю (по часам) (л.д. 11,12 т. 1, л.д.1 т.2).

01 октября 2013 г. между сторонами было заключено дополнительное соглашение к трудовому договору, по условиям которого работнику была установлена индивидуальная система оплаты труда (далее – ИСОТ) в соответствии с Индивидуальным положением об оплате труда <данные изъяты> Гончаровой Е.А. от ДД.ММ.ГГГГ, пункты 5.2, 5.3 трудового договора исключены, работодателем вынесен соответствующий приказ №к от 01 октября 2013 года о переводе (л.д.17, 18 т. 1).

ИСОТ предусматривала постоянную часть оплаты труда в размере 11 000 руб. с применением коэффициента 0,9346, что составляет 10 281 руб., и переменную (премиальную) часть в максимальном размере 75% от постоянной части оплаты труда (л.д.4 т.2).

23 ноября 2017 г. истцу вручено уведомление об изменении условий трудового договора, в соответствии с которыми с 01 февраля 2018 г. ей устанавливается срочный характер трудового договора в связи с изменением организационных условий труда (приказ № от 21 ноября 2017 года). Составной частью данного уведомления является Соглашение об изменении характера трудового договора от 23 ноября 2017 г. (л.д.20 т.1).

27 ноября 2017 г. Гончаровой Е.А. вручено уведомление об изменении условий трудового договора, в соответствии с которым с 01 февраля 2018 г. ей отменяется ИСОТ в соответствии с пунктом 5.4 трудового договора и вводится повременная система оплаты труда в размере 11 000 руб. в связи с изменением организационных условий труда (приказ № от 21 ноября 2017 года). Составной частью данного уведомления является Соглашение об изменении оплаты труда от 27 ноября 2017 г., которое подписано истцом (л.д. 250 т. 1).

Оба уведомления содержали разъяснения, что в случае отказа Гончаровой Е.А. от продолжения работы в новых условиях ей будет предложена другая имеющаяся у ответчика работа, а при отсутствии таковой трудовой договор с ней будет расторгнут в соответствии с п.7 ч.1 ст.77 ТК РФ.

Таким образом, при наличии одного основания изменения организационных условий труда (приказ № от 21 ноября 2017 года) ответчик предусмотрел для истца два варианта изменения условий трудового договора: изменение бессрочного характера трудового договора на срочный и изменение системы оплаты труда с повременно – премиальной (ИСОТ) на повременную.

29 января 2018 г. Гончарова Е.А. обратилась с заявлением на имя генерального директора ООО «Магнитогорскгазстрой» о переводе ее с 01 февраля 2018 года в <данные изъяты> (л.д. 9 т. 2).

01 февраля 2018 года между сторонами было заключено дополнительное соглашение к трудовому договору № от 17 ноября 2010 г., по условиям которого работник с 01 февраля 2018 года переводится в <данные изъяты> отдел на должность <данные изъяты>, работнику устанавливается повременная система оплаты труда с должностным окладом 11 000 руб. в месяц (л.д.10 т.2).

Приказом №-лс от 01 февраля 2018 года Гончарова Е.А. переведена с должности <данные изъяты> на должность <данные изъяты> с тарифной ставкой (окладом) 11 000 руб. в месяц и районным коэффициентом в размере 15% (л.д. 11 т. 2).

В подтверждение проводимых в Обществе изменений организационных условий труда ответчиком представлен ряд доказательств.

Так, из служебной записки от 13 ноября 2017 г., составленной <данные изъяты> <данные изъяты> на имя <данные изъяты> <данные изъяты> и <данные изъяты> <данные изъяты>, следует, что он предложил при составлении штатного расписания на 2018 год провести ряд мероприятий, в том числе: в связи с узким кругом должностных обязанностей <данные изъяты>, не соответствующим требованиям оптимизации кадрового ресурса предприятия, упразднить подразделение «<данные изъяты>», ввести в подразделение «<данные изъяты>» 8 штатных единиц, включая 3 должности <данные изъяты>, рассмотреть вопрос об отмене ИСОТ <данные изъяты> Гончаровой Е.А. в связи с нареканиями со стороны <данные изъяты> <данные изъяты>, низкой производительностью труда, отказом от исполнения поручений и созданием конфликтных ситуаций (л.д. 57, 58 т. 2).

Из содержания протокола совещания от 17 ноября 2017 года следует, что были приняты решения об изменении организационной структуры Общества, в том числе об упразднении подразделения «<данные изъяты>», введении в подразделение «<данные изъяты>» 8 штатных единиц, включая 3 должности <данные изъяты>, ознакомлении работников <данные изъяты> с новыми должностными инструкциями, предложении им с письменного согласия перевода в <данные изъяты> (л.д. 5,6 т. 2).

21 ноября 2017 года <данные изъяты> ООО «Магнитогорскгазстрой» издан приказ № о введении изменений организационных условий труда и штатного расписания, которым <данные изъяты> <данные изъяты> совместно с <данные изъяты> предприятия приказано пересмотреть организационную структуру, в том числе внести изменения в структуру управления предприятия, провести внутреннюю реструктуризацию предприятия с перераспределением нагрузки на подразделения и определенные должности, внести предложения по изменению системы оплаты труда, подготовить проект штатного расписания на 2018 г. с учетом переименования подразделений (л.д. 7 т. 2).

Приказом №-лс от 16 января 2018 года с 01 февраля 2018 года утверждена новая организационная структура предприятия и новое штатное расписание, являющиеся приложениями к приказу (л.д. 8, 23 т. 2).

Штатными расписаниями, действующими с 01 ноября 2010 г., с 18 сентября 2017 г. и с 01 февраля 2018 годы, подтверждается изменение организационной структуры Общества с 01 февраля 2018 года, в том числе исключено <данные изъяты>, а <данные изъяты> увеличен на 8 штатных единиц, включая 3 единицы <данные изъяты> (л.д. 12-33 т. 2).

Оценив представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу, что изменение организационных условий труда в ООО «Магнитогорскгазстрой» с 01 февраля 2018 г. нашло свое подтверждение, при этом структурное подразделение - <данные изъяты>, в котором работала истец, перестало существовать, соответственно, определенные сторонами условия трудового договора о работе в определенном структурном подразделении не могли быть сохранены, а потому в силу вышеприведенных норм закона допускалось их изменение по инициативе работодателя; что перевод истца в другое структурное подразделение был осуществлен с соблюдением установленного законом порядка.

Данные выводы судебная коллегия полагает правильными, так как они основаны на имеющихся доказательствах по делу, правовая оценка которым дана судом по правилам ст. 67 ГПК РФ, и соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.

В связи с изложенным доводы жалобы об отсутствии организационных изменений условий труда, о проведении только организационно – штатных мероприятий, которые не являются основанием для изменения условий трудового договора, отклоняются судебной коллегией.

Между тем, судебная коллегия не может согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что изменение с 01 февраля 2018 г. определенных сторонами условий трудового договора в части системы оплаты труда истца соответствует требованиям законодательства.

Согласно ст.135 ТК РФ заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда. Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

В соответствии с п. 4.3 Положения об оплате труда и стимулировании труда работников (далее - Положение) в Обществе применяются повременная, повременно-премиальная, смешанная и индивидуальная системы оплаты труда (л.д. 241,242 т.1).

В качестве приложения к указанному Положению утверждено Положение о порядке оплаты труда по индивидуальной системе (ИСОТ), согласно которому данная система оплаты труда устанавливается, как правило, после достижения работником максимального уровня оплаты труда в пределах схемы разрядов по занимаемой должности (п. 1.3); оплата на условиях ИСОТ учитывает доплату за стаж работы в ЗАО «МГС» (ныне - ООО «Магнитогорскгазстрой»), возможно дополнительное премирование из фондов <данные изъяты> (п.1.5).

Поскольку штатное расписание с 01 февраля 2018 г., утвержденное с учетом изменения организационных условий труда в Обществе (л.д.13 т.2), предусматривает для <данные изъяты> наряду с тарифной ставкой в размере 11 000 руб. применение ИСОТ, выводы суда об отмене Гончаровой Е.А. ИСОТ вследствие изменения организационных условий труда являются несостоятельными.

Более того, мотивы <данные изъяты> <данные изъяты> для отмены истцу ИСОТ, изложенные в служебной записке от 13 ноября 2017 г., не связаны с изменением организационных условий труда, основаны лишь на негативной оценке исполнительной дисциплины и поведения истца.

При этом судебная коллегия отмечает, что работодатель не привлекал Гончарову Е.А. к дисциплинарной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение ее должностных обязанностей, что подтверждено представителем ответчика в суде второй инстанции.

Разделом 4 Положения о порядке оплаты труда по ИСОТ предусмотрен порядок отмены действия ИСОТ и уменьшения размера индивидуального коэффициента до истечения срока его действия.

Так, <данные изъяты> должна предоставляться лицами, указанными в п.4.1, служебная записка, содержащая сведения: обоснование причины отмены оплаты труда работника по ИСОТ, анализ результатов труда работника за период, на который распространялось действие индивидуального положения, копия (и) приказа (ов) (при их наличии) о применении к работнику взыскания за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей.

Отмена оплаты работника по ИСОТ производится приказом <данные изъяты> по согласованию с <данные изъяты> и оформляется приказом по Обществу.

ИСОТ истца не содержит условия о сроке его действия.

В нарушение установленного порядка отмены оплаты труда Гончаровой Е.А. по ИСОТ в служебной записке <данные изъяты> <данные изъяты> от 13 ноября 2017 г. (л.д.57,58 т.2) не содержится анализа результатов труда истца за период с 01.10.2013 г., копии приказа (ов) (при их наличии) о применении к ней взыскания за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей; <данные изъяты> Общества не издан приказ об отмене Гончаровой Е.А. оплаты по ИСОТ.

При оценке доводов истца о вынужденности подачи заявления о переводе с указанной даты и заключения соглашения к трудовому договору от 01 февраля 2018 г., о совершении данных действий при отсутствии на то её воли, под давлением, в результате угроз, суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности таких доводов.

Однако данный вывод суда первой инстанции сделан без учета норм права, регулирующих спорные отношения, и установления обстоятельств, имеющих значение для дела.

Согласно части 1 статьи 37 Конституции Российской Федерации труд свободен; каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.

Свобода труда обеспечивается, в том числе, запретом принудительного труда, под которым согласно Конвенции Международной организации труда N 29 от 28 июня 1930 г. относительно принудительного или обязательного труда (ратифицирована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1956 г.) понимается всякая работа или служба, требуемая от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания и для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг (пункт 1 статьи 2 Конвенции).

Таким образом, гарантируя защиту от принудительного труда, законодатель предусмотрел запрет на одностороннее изменение определенных сторонами условий трудового договора по инициативе работодателя без согласия работника, а также предоставил работнику ряд других гарантий, в том числе минимальный двухмесячный срок (если иной срок не предусмотрен Трудовым кодексом Российской Федерации) уведомления работника работодателем о предстоящих изменениях и о причинах, их вызвавших.

Такое правовое регулирование направлено на обеспечение баланса прав и законных интересов сторон трудового договора, имеет целью обеспечить работнику возможность продолжить работу у того же работодателя либо предоставить работнику время, достаточное для принятия решения об увольнении и поиска новой работы (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 сентября 2017 г. N 2052-О, от 25 мая 2017 г. N 1041-О, 25 сентября 2014 г. N 1853-О, от 29 сентября 2011 г. N 1165-О-О).

Суд первой инстанции, указывая в решении доводы Гончаровой Е.А. о выдаче работодателем 23 ноября 2017 года предложения о переходе на срочный трудовой договор и подписании соглашения об изменении условий трудового договора, с чем она не согласилась; о повторном предложении 27 ноября 2017 года подписать одно из двух уведомлений, которое она не приняла; об очередном предоставлении ей 20 февраля 2018 года для подписания дополнительного соглашения, которое она под давлением была вынуждена подписать, не выяснил, чем обусловлено предоставление ей двух уведомлений с различными условиями; а также подписание дополнительного соглашения к трудовому договору (л.д.10 т.2) спустя 20 дней после даты его составления, тем самым нарушил нормы материального закона и требования ГПК РФ о доказательствах и доказывании.

Кроме того, по результатам сопоставления должностной инструкции <данные изъяты>, утвержденной 31 августа 2012 г. (л.д.45-49 т.2) и должностной инструкции <данные изъяты>, утвержденной 01 июня 2018 г. (л.д.50-55 т.2), судебная коллегия находит обоснованными доводы Гончаровой Е.А. об отсутствии снижения объема ее должностных обязанностей после изменения организационных условий труда с 01 февраля 2018 г.

Как следует из показаний свидетеля <данные изъяты>, работавшей <данные изъяты> вместе с истцом и допрошенной в суде апелляционной инстанции, объем работы истца с 01 февраля 2018 г. не только не уменьшился, а наоборот увеличился, что не опровернуто стороной ответчика и подтверждается вышеуказанными должностными инструкциями.

Доводы представителя ответчика о фактическом выполнении истцом лишь небольшой части обязанностей, предусмотренных должностной инструкцией, отклоняются судебной коллегией ввиду отсутствия соответствующих доказательств.

Оценивая увеличение с 01 февраля 2018 г. объема должностных обязанностей истца в совокупности с отсутствием доказательств отмены ей ИСОТ и установления повременной системы оплаты труда с должностным окладом в размере 11 000 руб. вследствие изменения организационных условий труда в Обществе, либо вследствие ненадлежащего исполнения ею должностных обязанностей, с доказанностью нарушения ответчиком установленного порядка отмены ИСОТ, с отсутствием в заявлении Гончаровой Е.А. о переводе с 01 февраля 2018 г. в <данные изъяты> на ту же должность (л.д.9 т.2) согласия работника на изменение системы оплаты труда, судебная коллегия полагает, что вывод суда первой инстанции о добровольном характере подписания Гончаровой Е.А. Соглашения об изменении оплаты труда от 27 ноября 2017 г. (л.д.250 т.1) и дополнительного соглашения от 01 февраля 2018 г. к трудовому договору (л.д.10 т.2) нельзя признать правомерным.

В соответствии с ст.3 ТК РФ каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав.

Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника.

Не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений, а также ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом, либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите, либо установлены настоящим Кодексом или в случаях и в порядке, которые им предусмотрены, в целях обеспечения национальной безопасности, поддержания оптимального баланса трудовых ресурсов, содействия в приоритетном порядке трудоустройству граждан Российской Федерации и в целях решения иных задач внутренней и внешней политики государства.

Лица, считающие, что они подверглись дискриминации в сфере труда, вправе обратиться в суд с заявлением о восстановлении нарушенных прав, возмещении материального вреда и компенсации морального вреда.

Анализируя действующие в ООО «Магнитогорскгазстрой» системы оплаты труда и установленную с 01 февраля 2018 г. трудовым договором заработную плату истца, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии дискриминации по возрасту в отношении истца, с чем судебная коллегия не может согласиться ввиду следующего.

Статья 133 ТК РФ предусматривает, что месячная заработная плата работника, полностью отработавшего за этот период норму рабочего времени и выполнившего нормы труда (трудовые обязанности), не может быть ниже минимального размера оплаты труда.

Статьей 1 Федерального закона от 19.06.2000 N 82-ФЗ (ред. от 07.03.2018 г., 25.12.2018 г.) "О минимальном размере оплаты труда" установлен минимальный размер оплаты труда с 1 мая 2018 года в сумме 11 163 руб. в месяц; с 01 января 2019 г. – в размере 11 280 руб. в месяц.

Оплата труда на работах в местностях с особыми климатическими условиями производится в порядке и размерах не ниже установленных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права (ст. 148 ТК РФ).

В соответствии с Постановлением Госкомтруда СССР, Секретариата ВЦСПС от 02.07.1987 N 403/20-155 "О размерах и порядке применения районных коэффициентов к заработной плате рабочих и служащих, для которых они не установлены, на Урале и в производственных отраслях в северных и восточных районах Казахской ССР" в Челябинской области районный коэффициент определен в размере 0,15.

Таким образом, размер начисленной заработной платы Гончаровой Е.А. за полностью отработанные месяцы не может быть ниже 12 837,45 руб. (11 163 руб. х 1,15) за период с 01 мая 2018 г., 12 972 руб. (11 280 руб. х 1,15) – с 01 января 2019 г.

Расчетными листками, справкой о доходах (л.д.48-50,117,118,40 т.1, л.д.129 т.2) подтверждается, что начисленная истцу заработная плата с 01 мая 2018 г. не достигает МРОТ.

Изложенное наряду с тем, что при наличии одного основания (приказ № от 21.11.2017 г.) 23 и 27 ноября 2017 г. истцу были вручены уведомления об изменении различных условий трудового договора - срока действия трудового договора и оплаты труда (л.д.20,250 т.1), по мнению судебной коллегии, свидетельствует об установлении для истца ограничений в трудовых правах как с 01 февраля 2018 г., так и с 01 мая 2018 г.

Сроки обращения работника в суд за разрешением индивидуального трудового спора установлены статьей 392 ТК РФ.

В соответствии с ч.1 ст. 392 ТК РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

При пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями 1, 2 и 3 ст. 392 ТК РФ, они могут быть восстановлены судом (ч.4 ст. 392 ТК РФ).

В абзаце 5 пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что в качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие данному работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора (например, болезнь истца, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи).

Разъяснения по вопросам пропуска работником срока на обращение в суд содержатся в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 г. N 15 "О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям" (далее также - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 г. N 15).

Эти разъяснения, относящиеся ко всем субъектам трудовых отношений, не были приняты во внимание судом первой инстанции.

Между тем Верховный Суд Российской Федерации в пункте 16 постановления Пленума от 29 мая 2018 г. N 15 разъяснил, что в качестве уважительных причин пропуска срока для обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, объективно препятствовавшие работнику своевременно обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора, как то: болезнь работника, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимости осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи и т.п.

Оценивая, является ли то или иное обстоятельство достаточным для принятия решения о восстановлении пропущенного срока, суд не должен действовать произвольно, а обязан проверять и учитывать всю совокупность обстоятельств конкретного дела, не позволивших работнику своевременно обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора. Например, об уважительности причин пропуска срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора может свидетельствовать своевременное обращение работника с письменным заявлением о нарушении его трудовых прав в органы прокуратуры и (или) в государственную инспекцию труда, которыми в отношении работодателя было принято соответствующее решение об устранении нарушений трудовых прав работника, вследствие чего у работника возникли правомерные ожидания, что его права будут восстановлены во внесудебном порядке.

Из норм трудового законодательства и разъяснений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что работникам, не реализовавшим свое право на обращение в суд в установленный законом срок по уважительным причинам, этот срок может быть восстановлен в судебном порядке. Перечень уважительных причин, при наличии которых пропущенный срок для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора может быть восстановлен судом, законом не установлен. Приведенный в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации перечень уважительных причин пропуска срока обращения в суд исчерпывающим не является.

Соответственно, с учетом положений ст.392 ТК РФ в системной взаимосвязи с требованиями статей 2 (задачи гражданского судопроизводства), 67 (оценка доказательств) и 71 (письменные доказательства) ГПК РФ суд, оценивая, является ли то или иное обстоятельство достаточным для принятия решения о восстановлении работнику пропущенного срока для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, не должен действовать произвольно, а обязан проверять и учитывать всю совокупность обстоятельств конкретного дела, не позволивших лицу своевременно обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

Иное приводило бы к тому, что право на справедливую, компетентную, полную и эффективную судебную защиту, закрепленное в статье 8 Всеобщей декларации прав человека, пункте 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пункте 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также в части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным.

Представителем ответчика в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции было сделано заявление о пропуске истцом срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении исковых требований о взыскании утраченного заработка за период с 01 февраля 2018 г., суд пришел к выводу о том, что Гончарова Е.А. без уважительных причин пропустила установленный ч.1 ст. 392 ТК РФ трехмесячный срок на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора, оснований для восстановления которого не имеется ввиду отсутствия каких - либо доказательств наличия уважительных причин его пропуска.

Однако судебная коллегия не может согласиться с такими выводами, поскольку они сделаны без учета всех обстоятельств, не позволивших истцу своевременно обратиться в суд.

Определяя момент начала течения этого срока, суд первой инстанции указал на то, что о нарушении трудовых прав Гончаровой Е.А. стало известно с момента вынесения оспариваемого приказа №-лс от 01 февраля 2018 года, поскольку истец была ознакомлена с ним в день его вынесения, а с иском в суд она обратилась 18 ноября 2019 г.

Суд первой инстанции признал несостоятельными доводы Гончаровой Е.А. о том, что после предоставления ей документов на подпись в ноябре 2017 года она проконсультировалась с юристами, однако там должным образом её не проконсультировали, а кроме того, за представление ее интересов потребовали большие деньги, впоследствии она сходила в трудовую инспекцию, где ей пояснили о преимуществе получения меньшей заработной платы перед срочным трудовым договором, при котором большая вероятность увольнения, при этом о сроках обращения в суд ничего не было разъяснено, тогда она подписала документы и с февраля по август 2018 года никуда не обращалась, в августе 2018 года вновь обратилась к юристу, а затем дожидалась результатов рассмотрения иска другого работника <данные изъяты>, поскольку в трудовой инспекции ей сказали о невозможности одновременного рассмотрения двух исков, хотя она собиралась идти в суд вместе с <данные изъяты> (л.д.110 т.1, л.д.65 оборот т.2)

Между тем, в статье 352 ТК РФ определено, что каждый имеет право защищать свои трудовые права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Основными способами защиты трудовых прав и свобод являются, в том числе, государственный контроль (надзор) за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, и судебная защита.

Частью 1 статьи 353 ТК РФ предусмотрено, что федеральный государственный надзор за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, осуществляется федеральной инспекцией труда в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

Согласно части 1 статьи 354 ТК РФ федеральная инспекция труда - это единая централизованная система, состоящая из федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на проведение федерального государственного надзора за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, и его территориальных органов (государственных инспекций труда).

В соответствии с возложенными на нее задачами федеральная инспекция труда реализует следующие основные полномочия: осуществляет федеральный государственный надзор за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, посредством проверок, выдачи обязательных для исполнения предписаний об устранении нарушений, составления протоколов об административных правонарушениях в пределах полномочий, подготовки других материалов (документов) о привлечении виновных к ответственности в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации; анализирует обстоятельства и причины выявленных нарушений, принимает меры по их устранению и восстановлению нарушенных трудовых прав граждан; ведет прием и рассматривает заявления, письма, жалобы и иные обращения граждан о нарушениях их трудовых прав, принимает меры по устранению выявленных нарушений и восстановлению нарушенных прав (абзацы второй, третий, пятнадцатый статьи 356 ТК РФ).

Государственные инспекторы труда при осуществлении федерального государственного надзора за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, имеют право в том числе предъявлять работодателям и их представителям обязательные для исполнения трудового законодательства и предписания об устранении нарушений иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, о восстановлении нарушенных прав работников, привлечении виновных в указанных нарушениях к дисциплинарной ответственности или об отстранении их от должности в установленном порядке (абзац шестой статьи 357 ТК РФ).

Из данных норм следует, что государственные органы инспекции труда наделены законом полномочиями по рассмотрению заявлений, писем, жалоб и иных обращений граждан о нарушении их трудовых прав и применению по результатам рассмотрения обращений граждан определенных мер реагирования в виде предъявления должностным лицам предписаний об устранении нарушений закона.

Обращаясь в Государственную инспекцию труда в Челябинской области по вопросу нарушения ее трудовых прав при изменении существенных условий трудового договора, Гончарова Е.А. правомерно ожидала, что в отношении работодателя будет принято соответствующее решение о восстановлении ее трудовых прав во внесудебном порядке.

Показаниями свидетеля <данные изъяты> в суде апелляционной инстанции подтвержден факт обращения истца в Государственную инспекцию труда в связи с несогласием с изменением системы оплаты труда, где ей разъяснили о бесполезности обращения в суд в индивидуальном порядке, сославшись на необходимость такого обращения всеми работниками коллектива; намерение истца обратиться в суд после разрешения в судебном порядке спора <данные изъяты> о восстановлении на работе, обусловленного незаконностью изменения характера трудового договора на срочный.

Таким образом, доводы истца о совершении действий по обращению в компетентный орган, где ей не разъяснили о сроках такого обращения, подтвержден в ходе судебного разбирательства; факт обращения коллеги истца <данные изъяты> в суд с требованиями, в том числе об оспаривании заключения срочного трудового договора с 01 февраля 2018 г., и окончательное разрешение требований <данные изъяты> лишь 14 ноября 2019 г. подтвержден показаниями свидетеля.

Кроме того, суд отмечает, что в период с 21 по 27 февраля 2019 г. Гончарова Е.А. была нетрудоспособна, что подтверждается расчетным листком (л.д.48 т.1)

Оценивая изложенное в совокупности с <данные изъяты> истца (<данные изъяты>), отсутствием у нее специальных познаний в области юриспруденции, наличием <данные изъяты> (л.д.121 т.1), необращением в суд в связи с консультацией в Государственной инспекции труда о бесперспективности индивидуального обращения в суд, обращением в суд непосредственно после окончательного разрешения спора между <данные изъяты> и ответчиком, судебная коллегия полагает доказанным наличие уважительных причин для восстановления срока обращения истца в суд с заявленными требованиями.

Суд первой инстанции приведенные обстоятельства, вследствие которых Гончарова Е.А. своевременно не обратилась в суд с заявленными требованиями, не принял во внимание, формально подошел к разрешению вопроса о причинах пропуска работником срока на обращение в суд, в связи с чем вывод об отсутствии уважительных причин пропуска истцом срока на обращение в суд, является необоснованным, данный срок подлежит восстановлению.

Ввиду изложенного отказ суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований Гончаровой Е.А. о признании незаконным приказа №-лс от 01 февраля 2018 года в части установления ей повременной системы оплаты труда вместо оплаты по ИСОТ; о взыскании разницы между заработной платой, исчисленной по ИСОТ и из должностного оклада в размере 11 000 руб. в месяц, за период с 01 февраля 2018 г. по 31 декабря 2019 г. нельзя признать правомерным, а решение суда в этой части - законным, поскольку оно принято с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела.

Представленный представителем ответчиком в апелляционной инстанции сравнительный расчет начислений Гончаровой Е.А. за период с 01 февраля 2018 г. по 31 декабря 2019 г. содержит сведения о разнице в выплаченной заработной плате в размере 151 389,14 руб.

Возражения истца против данного расчета, основанные на взыскании утраченного заработка из расчета 7 000 руб. в месяц, не учитывают наличия неполностью отработанных ею месяцев в связи с предоставлением оплачиваемых отпусков, отпуска без сохранения заработной платы, временной нетрудоспособностью, в связи с чем отклоняются судебной коллегией.

На основании изложенного судебная коллегия считает правильным отменить решение суда в части отказа в признании незаконным приказа Общества №-лс от 01 февраля 2018 года в части установления истцу повременной системы оплаты труда и отказа во взыскании утраченного заработка, в этой части принять новой решение о признании незаконным приказа №-лс от 01 февраля 2018 года в части установления истцу повременной системы оплаты труда, о взыскании с ответчика в пользу истца утраченного заработка за период с 01 февраля 2018 г. по 31 декабря 2019 г. в размере 151 389,14 руб.

Принимая во внимание, что судом первой инстанции при удовлетворении требований истца о взыскании с работодателя компенсации морального вреда были учтены нравственные страдания, причиненные вследствие привлечения её к дисциплинарной ответственности при отсутствии дисциплинарного проступка с её стороны, тогда как судебной коллегией были установлены иные нарушения трудовых прав истца – неправомерное изменение условий трудового договора в части оплаты труда, дискриминация в связи установлением должностного оклада менее МРОТ, которые также повлекли нравственные страдания Гончаровой Е.А., решение суда подлежит изменению в части размера компенсации морального вреда.

С учетом количества, характера и значимости допущенных ответчиком нарушений, степени его вины, зависимого от работодателя положения работника, предшествующей длительной трудовой деятельности Гончаровой Е.А. в Обществе, степени ее нравственных страданий, требований разумности и справедливости, судебная коллегия считает необходимым увеличить размер компенсации морального вреда до 5 000 руб.

Поскольку решение суда первой инстанции отменено в части и вынесено новое решение о частичном удовлетворении исковых требований, с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета, размер которой, исчисленный пропорционально удовлетворенным исковым требованиям в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации, составит 4 528 руб. ((151 389,14 руб. – 100 000 руб.) х 2% + 3 200 руб. + 300 руб. – по требованиям неимущественного характера).

В связи с изложенным решение суда в части размера государственной пошлины, подлежащей взысканию с ответчика в доход местного бюджета, подлежит увеличению с 300 руб. до 4 528 руб.

Иных доводов и указаний на обстоятельства, способные повлиять на существо принятого по делу решения в остальной части, апелляционная жалоба не содержит.

Руководствуясь ст. ст. 327 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

         ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 17 января 2020 года в части отказа в признании незаконным приказа исполняющего обязанности генерального директора общества с ограниченной ответственностью «Магнитогорскгазстрой» №-лс от 01 февраля 2018 года в части установления Гончаровой Е. А. тарифной ставки (оклада) в размере 11 000 рублей и взыскании утраченной заработной платы отменить.

В этой части принять новое решение.

Признать незаконным приказ <данные изъяты> общества с ограниченной ответственностью «Магнитогорскгазстрой» №-лс от 01 февраля 2018 года в части установления Гончаровой Е. А. тарифной ставки (оклада) в размере 11 000 рублей.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Магнитогорскгазстрой» в пользу Гончаровой Е. А. утраченную заработную плату за период с 01 февраля 2018 г. по 31 декабря 2019 г. в размере 151 389 рублей 14 копеек.

Это же решение в части взыскания с общества с ограниченной ответственностью «Магнитогорскгазстрой» компенсации морального вреда и государственной пошлины в доход местного бюджета изменить, взыскать компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей, государственную пошлину в доход местного бюджета в размере 4 528 рублей.

В остальной части это решение оставить без изменения, а апелляционную жалобу Гончаровой Е. А. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи