Решение по делу № 33а-2412/2020 от 03.08.2020

Судья Балашов Д.А. № 33а-2412/2020 10RS0016-01-2020-000313-66 2а-337/2020

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КАРЕЛИЯ

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

31 августа 2020 г. г. Петрозаводск

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Республики Карелия в составе

председательствующего судьи Соляникова Р.В.

судей Касянчук Е.С., Савина А.И.

при секретаре Сафоновой М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по апелляционной жалобе административного ответчика на решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 июня 2020 г. по административному исковому заявлению Бешкока Алия Шамсудиновича о признании действий (бездействия) ФСИН России незаконными.

Заслушав доклад председательствующего, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Административный иск предъявлен по тем основаниям, что Бешкоку А.Ш., отбывающему по приговору суда наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Карелия, ответом первого заместителя начальника УИПСУ ФСИН России Лещева В.И. от 26 декабря 2019 г. № Об-12-521-89 отказано в переводе в исправительное учреждение по месту его регистрации и месту жительства его семьи.

Бешкок А.Ш. просил признать данный отказ незаконным, возложить на ФСИН России обязанность этапировать его по месту жительства семьи в Республику Адыгея.

Решением суда административный иск удовлетворен.

Отказ ФСИН России в переводе Бешкока А.Ш. в другое исправительное учреждение, оформленный письмом от 26 декабря 2019 г. № Об-12-521-89, признан незаконным. На ФСИН России возложена обязанность в течение тридцати дней с момента вступления решения суда в законную силу принять решение о переводе Бешкока А.Ш. для отбывания наказания в Республику Адыгея.

С указанным решением суда не согласен административный ответчик, в апелляционной жалобе просит его отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. Указывает, что оспариваемым отказом права БешкокаА.Ш. не нарушены, поскольку изменения в УИК РФ, предусматривающие право осужденного на перевод в исправительное учреждение, расположенное на территории субъекта Российской Федерации, где проживает один из его близких родственников, вступают в силу не ранее 29 сентября 2020 г. В настоящее время не принят порядок перевода осужденных для дальнейшего отбывания наказания из одного исправительного учреждения в другое. Иных оснований для удовлетворения заявления Бешкока А.Ш. у ФСИН России не имелось. Выражает несогласие с выводом суда первой инстанции о том, что принятое в отношении Бешкока А.Ш. решение об отказе в переводе в другое исправительное учреждение нарушает его право на семейную жизнь. Ссылается на приоритет норм национального права, регулирующих порядок перевода осужденных, над нормами международного права. Обращает внимание, что Бешкок А.Ш. поддерживает социально-полезные связи путем ведения переписки, телефонных переговоров, направления посылок, а также длительных свиданий. Доказательств наличия неопреодалимых препятствий для сохранения социально-полезных связей при отбывании наказания в Республике Карелия не представлено. На момент рассмотрения дела принимаются меры по сокращению лимита наполняемости исправительных учреждений Республики Адыгея, в связи с чем при оставлении решения суда без изменения создается угроза нарушения прав административного истца и иных осужденных на соблюдение надлежащих условий отбывания наказания.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель административного ответчика Пищугин В.А. поддержал доводы жалобы, пояснив, что данных о переполненности исправительных учреждений Республики Адыгея не имеется.

Административный истец, участвуя в заседании суда апелляционной инстанции в режиме видеоконференц-связи, полагал жалобу не подлежащей удовлетворению, пояснив, что за 20 лет отбывания наказания видел родных только 4 раза.

Заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела и доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

По делу установлено, что административный истец отбывает наказание за совершение преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 313, ч. 3 ст. 222, ч. 1 ст. 318, п. «б» ч. 4 ст. 226, 317 УК РФ, ст. 77, п.п. «а», «д», «з» ст. 102 УК РСФСРв виде 27 лет лишения свободы (начало срока – 22апреля 2000 г., окончание срока – 21апреля 2027 г.). С 22 сентября 2005 г. (за исключением периода с мая 2016 г. по ноябрь 2019 г.) отбывает наказание в ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Карелия.

Административный истец совместно с супругой (брак зарегистрирован 25 сентября 1992 г.) и общим ребенком 1993 года рождения, зарегистрированы по месту жительства в г. Адыгейске Республики Адыгея.

Административный истец в период отбывания наказания в ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Карелия длительными и краткосрочными свиданиями не пользовался, получал посылки от супруги, поддерживает с родными контакт посредством переписки и телефонных переговоров.

По общему правилу, установленному ч. 1 ст. 73 УИК РФ, осужденные к лишению свободы отбывают наказание в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены. В исключительных случаях по состоянию здоровья осужденных или для обеспечения их личной безопасности либо с их согласия осужденные могут быть направлены для отбывания наказания в соответствующее исправительное учреждение, расположенное на территории другого субъекта Российской Федерации.

В соответствии с ч. 2 ст. 73 УИК РФ при отсутствии в субъекте Российской Федерации по месту жительства или по месту осуждения исправительного учреждения соответствующего вида или невозможности размещения осужденных в имеющихся исправительных учреждениях осужденные направляются по согласованию с соответствующими вышестоящими органами управления уголовно-исполнительной системы в исправительные учреждения, расположенные на территории другого субъекта Российской Федерации, в котором имеются условия для их размещения.

В период отбывания наказания административный истец в 2019 г. обратился с заявлением в ФСИН России о переводе в исправительное учреждение по месту его жительства в Республику Адыгея, в чем ему было отказано письмом от 29декабря 2019 г. № ОГ-12-52189 со ссылкой на ст. 81 УИК РФ и на отсутствие оснований, препятствующих дальнейшему нахождению Бешкока А.Ш. в исправительном учреждении данного территориального органа уголовно-исполнительной системы.

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УИК РФ осужденные к лишению свободы должны отбывать весь срок наказания, как правило, в одном исправительном учреждении либо следственном изоляторе, в том числе в случае назначения им в период отбывания лишения свободы нового наказания, если при этом судом не изменен вид исправительного учреждения.

Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 26 января 2018 г. №17 утвержден Порядок направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в исправительные учреждения и их перевода из одного исправительного учреждения в другое, в соответствии с п. 13 которого перевод в исправительные учреждения, расположенные на территории других субъектов Российской Федерации, осуществляется по решению ФСИН России.

Постановлением Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд) по жалобам №№ 35090/09, 35845/11, 45694/13 и 59747/14 «Полякова и другие против России» (вынесено 17 марта 2017 г., вступило в силу 3 июля 2017 г.) установлено нарушение ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) в связи с несоблюдением права заявителей на уважение семейной жизни ввиду направления заявителей для отбывания наказания в исправительные учреждения, расположенные на значительном отдалении от места проживания их семей и близких, и отсутствием у заявителей реальной возможности добиться в национальных судах отмены соответствующих решений.

Заявители жаловались, ссылаясь на ст. 8 Конвенции, на нарушение их прав на уважение семейной жизни ввиду отсутствия практических возможностей для посещения их в исправительных учреждениях в связи с решениями об их распределении в отдаленные исправительные учреждения и последующей неспособности добиться их перевода в другие учреждения.

Европейский Суд напомнил, что «право на уважение семейной жизни – это неотъемлемая часть прав заключенного, которые предоставляют ему власти, или при необходимости оказать ему помощь в поддержании связи с близкими родственниками... По вопросу семейных посещений, согласно ст. 8 Конвенции государство обязано учитывать интересы осужденного и его родных, а также членов семьи... Помещение осужденного в особое исправительное учреждение может привести к возникновению вопроса по ст. 8 Конвенции, если это повлияет на его личную или семейную жизнь и выйдет за рамки «обычных» лишений и невзгод и ограничений, характерных для самого понятия о тюремном заключении» (п. 81 постановления).

Европейский Суд также установил, что в рассмотренном им деле «в отношении каждого заявителя расстояние (от 2 000 до 8 000 км) между исправительными учреждениями и местом жительства родственников заключенного было достаточно отдаленным, чтобы создать трудности этим лицам» (п. 82 постановления).

Европейский Суд отметил, что «реабилитация, то есть реинтеграция осужденных в общество, является обязательной для любого общества, в системе ценностей которого человеческое достоинство занимает центральное место... Статья 8 Конвенции требует от государства оказания всей возможной помощи заключенным по созданию и поддержанию отношений с людьми, находящимися вне тюрьмы, в целях содействия социальной реабилитации заключенных. В этом контексте имеет значение расположение места содержания заключенного под стражей... В то время как возмездие остается одной из целей лишения свободы, акцент в европейской пенитенциарной политике в настоящее время делается на реабилитационную цель лишения свободы, особенно к концу длительного срока тюремного заключения... Несмотря на тот факт, что Конвенция не гарантирует право на реабилитацию как таковое, практика Европейского Суда предполагает, что осужденные, включая пожизненно осужденных, имеют возможность реабилитироваться» (п. 88 постановления).

Европейский Суд подчеркнул, что «согласно Европейским пенитенциарным правилам... национальные власти обязаны предотвращать разрыв семейных связей и обеспечивать для заключенных разумную степень контакта с их семьями, предоставляя возможности для посещения так часто, насколько это возможно, и максимально нормальным образом» (п. 89 постановления).

Европейский Суд отметил, что «факторы, влияющие на возможность родных заключенного навещать его или ее в определенном исправительном учреждении, могут существенно различаться в каждом конкретном случае. Финансовая ситуация в семьях и реалии транспортной системы в различных областях могут значительно различаться. Таким образом, даже если географическое расстояние между домом заключенного и исправительным учреждением для двух разных заключенных одинаково, возможности их родных навещать их могут в корне отличаться друг от друга. Требования к национальному законодательству в области географического распределения заключенных заключаются не в том, чтобы установить критерий для измерения расстояния между домом заключенного и исправительным учреждением или составить исчерпывающий перечень причин отступить от общих применяемых правил, а скорее в том, чтобы предоставить условия для адекватной оценки исполнительной властью индивидуальной ситуации такого заключенного и его или ее родных, и учесть все факторы, которые на практике влияют на возможность посещения заключенного в определенном исправительном учреждении» (п. 92 постановления).

Европейский Суд установил, что «п. 1 ст. 73 УИК РФ устанавливает общее правило географического распределения заключенных в Российской Федерации («общее правило распределения»), в соответствии с которым заключенные должны отбывать наказание в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали («регион проживания») или были осуждены («регион осуждения»). То же положение указывает, что в «исключительных случаях» допускаются отступления от общего правила распределения. Оставляя в стороне вопрос о том, какие случаи по смыслу этого положения можно считать исключительными, как несущественный в рамках настоящего дела, Европейский Суд отметил, что дух и цель общего правила распределения из ст. 73 УИК РФ состояли в том, чтобы сохранить социальные и семейные связи заключенных с местом, где они проживали до заключения... Таким образом, общее правило распределения совпадает с правилом 17.1 Европейских пенитенциарных правил, и рекомендует, по мере возможностей, определять заключенных в места лишения свободы, которые находятся вблизи места их проживания или социальной реабилитации... а также с принципом исправления» (п. 94 постановления).

В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2018), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 28 марта 2018 г., указано на необходимость применения судами Российской Федерации при рассмотрении административных дел вышеприведенной правовой позиции в целях эффективной защиты прав и свобод человека.

Аналогичные выводы сделаны Европейским Судом и при рассмотрении дел «Абдулкадыров и Дахтаев против Российской Федерации» (жалоба № 35061/04, постановление от 10 июля 2018 г., вступило в силу 03 декабря 2018 г.), «Войнов против Российской Федерации» (жалоба № 39747/10, постановление от 03 июля 2018 г., вступило в силу 03 октября 2018 г.).

Согласно разъяснениям, содержащимся в абз. 1 п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 47), определение либо изменение конкретного места отбывания осужденными уголовного наказания в виде лишения свободы не могут быть произвольными и должны осуществляться в соответствии с требованиями закона. При этом следует учитывать законные интересы осужденных, обеспечивающие как их исправление, так и сохранение, поддержку социально полезных семейных отношений (ст.ст. 73, 81 УИК РФ).При разрешении административного дела об оспаривании направления в исправительное учреждение осужденного из числа лиц, указанных в ч. 4 ст. 73 УИК РФ, суду также надлежит выяснять мотивы выбора административным ответчиком конкретного учреждения, в том числе с точки зрения его расположения.

С учетом приведенных правовых позиций Европейского Суда по правам человека и Верховного Суда Российской Федерации к иным исключительным обстоятельствам, предусмотренным ч. 2 ст. 81 УИК РФ, среди прочего относится невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время тюремного заключения (кассационное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 06 ноября 2019 г. № 5-КА19-51).

Материалами дела подтверждается намерение и желание административного истца поддерживать связь с супругой и общим совершеннолетним ребенком. Также в дело представлено заявление его супруги и сынао желании видеться посредством свиданий с административным истцом в случае его перевода ближе к месту их жительства в Республике Адыгея.

Согласно справке ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Карелия административный истец в период отбывания наказания длительными и краткосрочными свиданиями не пользовался.

Таким образом, в настоящее время административный истец в силу своего нахождения в исправительном учреждении на территории Республики Карелия фактически лишен возможности получения личной встречи с родными ему людьми путем реализации права на свидание, гарантированное ч. 1 ст. 89 УИК РФ.

Вопреки доводам апелляционной жалобы как обращения административного истца, так и обращения его родственников (супруги и сына) о переводе в исправительное учреждение по месту их жительства мотивированы необходимостью поддержания социально полезных связей с родственниками, проживающими в Республике Адыгея (на расстоянии, превышающем 3000 км. от г. Сегежа, при отсутствии прямого транспортного сообщения), при ограниченности доходов супруги.

С учетом указанных выше конкретных обстоятельств дела судебная коллегия полагает доказанным невозможность поездок родных административного истца для свидания с ним в исправительном учреждении, расположенном в Республике Карелия.

Само по себе то обстоятельство, что заявитель имел длительные свидания в ином исправительном учреждении (расположенном за пределами Республики Карелия), в связи с чем семейные отношения с супругой сохранились, не может являться основанием для отказа в переводе в исправительное учреждение, расположенное вблизи ее места жительства, что облегчит и удешевит для родных возможность свидания с административным истцом.

Доказательств злоупотребления правом со стороны административного истца административным ответчиком не представлено.

Формальные ссылки ФСИН России на ст.ст. 73, 81 УИК РФ, без рассмотрения вопроса об объективной необходимости перевода административного истца для отбывания наказания в иное исправительное учреждение с точки зрения защиты его права на уважение семейной жизни и наличия соответствующей возможности, не отвечает приведенному выше толкованию действующего законодательства, в связи с чем являются необоснованными.

Не представлено административным ответчиком и доказательств тому, что сопоставление конкурирующих индивидуальных интересов, в частности, права административного истца на уважение семейной жизни, с общественными, пропорционально допущенному ограничению прав заявителя.

По информации Управления исполнения приговоров и специального учета ФСИН России в УФСИН России по Республике Адыгея функционирует одно исправительное учреждение строгого режима для лиц, ранее отбывавших наказание в виде лишения свободы, где по состоянию на 01 июня 2020 г. при лимите наполнения 1546 места содержалось 1532 человек.

Сама по себе близкая к предельной наполненность соответствующих исправительных учреждений, отвечающих требованиям ст. 80 УИК РФ, не может являться основанием для отказа в переводе, тем более, что ни на момент рассмотрения дела судом первой, ни апелляционной инстанции административным ответчиком не представлено данных о превышении лимита наполнения.

Судом первой инстанции был определен тридцатидневный срок исполнения решения со дня его вступления в законную силу, в течение которого соответствующее место может быть освобождено.

При этом судебная коллегия отмечает, что на момент нарушения прав административного истца, обусловленного отсутствием защитных механизмов, которые могли бы уравновесить широкую свободу усмотрения ФСИН России в сфере распределения осужденных, констатированного Европейским Судом при рассмотрении приведенных выше дел, Федеральный закон от 01 апреля 2020 г. № 96-ФЗ не был принят, а в настоящее время еще не вступил в законную силу.

В этой связи принятие упомянутого закона с условием отложенного введения его в действие не может являться дополнительным препятствием для восстановления нарушенных прав административного истца на уважение семейной жизни, тем более при отсутствии до настоящего времени соответствующих подзаконных актов, регламентирующих порядок реализации данного закона.

Судебная коллегия исходит из того, что само по себе направление административного истца для отбывания наказания в исправительное учреждение в соответствии с ч. 4 ст. 73 УИК РФ с учетом разъяснений, содержащихся в абз. 3 п. 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 47, не освобождает ФСИН России от обязанности мотивировать отказ в переводе, в том числе с точки зрения места жительства родственников осужденного и места расположения исправительного учреждения. Это же следует из определения Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 26 августа 2020 г. № 5-КА20-45-К2.

Конкретных обстоятельств, препятствующих отбыванию административным истцом наказания в исправительном учреждении по месту его жительства, не приведено ни в оспариваемом решении, ни в суде первой и апелляционной инстанций, в связи с чем судебная коллегия ограничивается лишь проверкой оснований, указанных в отказе.

Судебная коллегия в силу п. 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 г. № 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации» лишена возможности проверить те обстоятельства, на которые административный ответчик не ссылался в обоснование отказа.

Довод о приоритете норм национального права по вопросам перевода осужденных над решениями межгосударственных органов (в том числе, в контексте ст. 79 Конституции Российской Федерации), отклоняются применительно к положениям ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 38, п. ж.1 ч. 1 ст. 72 Конституции Российской Федерации, ст. 8 Конвенции и ст.3 УИК РФ.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правильному выводу об удовлетворении заявленных требований, а оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 309,311 КАС РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 июня 2020 г. по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия.

Вступившие в законную силу судебные акты могут быть обжалованы в кассационном порядке в течение шести месяцев со дня их вступления в законную силу.

Кассационные жалоба, представление подаются в Третий кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции, принявший решение.

Председательствующий

Судьи