Решение по делу № 22-881/2024 от 19.03.2024

Судья Попов Д.А. Дело № 22-881/2024

АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

г. Сыктывкар 31 мая 2024 года

Верховный суд Республики Коми в составе

председательствующего судьи Маклакова В.В.

при секретаре судебного заседания Дрохиной А.Н.

с участием прокурора Семенова С.Ю.

осужденного Падия А.В. и его защитника адвоката Никитенкова С.В.

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Падия А.В. и адвоката Никитенкова С.В. на приговор Усинского городского суда Республики Коми от 18 декабря 2023 года, которым

Падий Александр Владимирович, родившийся <Дата обезличена> в <Адрес обезличен>, состоящий в браке, имеющий на иждивении двух несовершеннолетних детей, работающий заместителем начальника отдела ООО «...», ранее не судимый,

признан виновным и осужден по ч.2 ст.195 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29.12.2014 № 476-ФЗ) к штрафу в размере 100 000 рублей.

На основании ст.78 УК РФ, п.2 ч.5 ст.302 УПК РФ освобожден от наказания в связи с истечением сроков давности уголовной ответственности.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении сохранена на период до вступления приговора в законную силу.

С Падия А.В. в доход федерального бюджета взыскано 43 416,86 рублей в связи с выплатой процессуальных издержек, связанных с производством повторной оценочной судебной экспертизы, с выходом эксперта в суд и оплатой проезда к месту проведения судебного заседания и обратно.

Заслушав выступления осужденного Падия А.В. и защитника адвоката Никитенкова С.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, и мнение прокурора Семенова С.Ю. об изменении приговора в связи с декриминализацией деяния, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

В апелляционной жалобе осужденный Падий А.В. просит приговор отменить, а его оправдать за отсутствием события и состава преступления. Приводит следующие доводы в обоснование своей позиции. Указывает, что органами предварительного расследования он обвинялся в совершении преднамеренного банкротства, то есть в совершении действий, заведомо влекущих неспособность юридического лица в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, если эти действия причинили крупный ущерб, с использованием своего служебного положения, а именно обвинялся в совершении преступления, предусмотренного п.«а» ч.2 ст.196 УК РФ. Вместе с тем, на период инкриминируемого деяния (20.04.2015) в УК РФ отсутствовала ч.2 ст.196 УК РФ, в связи с чем считает, что в нарушение ст.9 УК РФ, положений п.33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11.01.2007 № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» в обвинительном заключении не указана статья уголовного закона, действующего на дату совершения деяния. С учетом изложенного полагает недопустимым переквалификацию его действий прокурором в суде на ч.2 ст.195 УК РФ.

Обращает внимание на то, что в соответствии с ч.3 ст.214 УПК РФ возобновление производства по ранее прекращенному уголовному делу возможно в том случае, если не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности. Между тем, следователем неоднократно, в том числе 16.09.2021 и 03.12.2021 выносилось постановление о прекращении уголовного дела на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.195 УК РФ, тогда как события инкриминируемого преступления имели место 20.04.2015. То есть на момент возбуждения уголовного дела сроки давности привлечения к уголовной ответственности истекли.

Считает, что в его действиях отсутствует объективная сторона преступления, мотив, прямой умысел и прямая причинно-следственная связь между действиями по подписанию акта и последствиями в виде нарушения прав кредиторов. По мнению обвинения, кредиторами-потерпевшими являются только те кредиторы, которые таковыми признаны в ходе процедуры банкротства. Однако при этом не учитывается, что ИП ФИО9 также являлась кредитором, кроме того, она была одновременно и должником перед ООО «...». Считает, что суд не учел правовую природу зачета однородных требований, влияющих на мотив его действий, так как именно ИП ФИО9 заявила активное требование о зачете. Ссылаясь на ст.410 ГК РФ, на разъяснения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 № 6 «О некоторых вопросах применения положений ГК РФ о прекращении обязательств», утверждает, что для зачета необходимо и достаточно заявления одной стороны, то есть в данном случае действий ИП ФИО9. Поэтому считает, что его действия по подписанию акта не имели правового значения.

Обращает внимание на то, что процессом уведомления кредиторов о продаже автомобилей занимался не он лично, а сотрудники организации, сам он активных действий в отношении ИП ФИО9 не предпринимал, любой из кредиторов мог купить эти автомобили. Утверждает, что какой-либо личной или иной заинтересованности в совершении сделки с ИП ФИО9 он не имел, договор купли-продажи подписал после согласования его условий со всеми службами. Поскольку ИК ФИО9 не оплатила покупку, а заявила о зачете, то он был обязан в силу закона подписать акт зачета взаимных требований, так как зачет является односторонней сделкой и не требует согласия второй стороны. Предметом рассмотрения в арбитражном деле была именно сделка – договор купли-продажи, а не зачет взаимных требований, в связи с чем оспаривает вывод суда о неправомерности своих действий.

Указывает на то, что предметом преступления является согласно обвинению акт зачета взаимных требований от 20.04.2015, однако при этом сам акт в материалах дела отсутствует. В деле имеется лишь копия акта от 20.04.2015, которая не идентична копии акта, содержащегося в материалах арбитражного дела (№ А29-4638/2015). Поскольку отсутствует возможность проверить копии на соответствие оригиналу, то имеются сомнения в допустимости и достоверности данного доказательства.

Утверждает, что в соответствии со ст.73 УПК РФ установление мотива преступления является обязательным вне зависимости от влияния его на квалификацию действий лица. Считает вывод суда о том, что сделка с ФИО9 была вызвана его личной заинтересованностью, предположением, так как в приговоре не приведено конкретных доказательств, на основании которых сделан такой вывод. Сославшись на его показания о стремлении выполнить поручение учредителя об улучшении финансово-хозяйственного положения ООО «...», максимально снизить размер кредиторской задолженности и избавиться от неликвидного имущества, суд не учел, что преступность деяния и мотив преступления не может выражаться в законных и обоснованных действиях и желаниях директора организации, поскольку он действовал не в личных интересах, а в интересах компании. Полагает, что из смысла ч.2 ст.195 УК РФ следует, что личная заинтересованность состоит в стремлении должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера именно для себя, обусловленную такими побуждениями как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, скрыть некомпетентность и т.п. Данные обстоятельства не установлены и не приведены в приговоре.

Полагает, что определение Арбитражного суда Республики Коми от 06.05.2016 по делу № А29-4638/2015, вопреки выводам суда, не имеет преюдициального значения для уголовного дела, поскольку арбитражный суд не рассматривал вопрос доказанности факта осведомленности ответчика о неплатежеспособности должника на дату подписания соглашения о зачете, выяснялся лишь факт предпочтения при удовлетворении требований и наличие иных кредиторов. Поэтому в уголовном судопроизводстве результатом межотраслевой преюдиции может быть принятие судом данных только о наличии либо отсутствии какого-либо деяния или события, установленного в порядке гражданского судопроизводства, но не его квалификация как противоправного.

Еще раз обращает внимание на то, что ООО «ГСИ-АНК» имело задолженность перед ИП ФИО9, иные кредиторы на 20.04.2015 не имели права зачета взаимных требований, поскольку они не имели задолженности перед Обществом. Только ИП ФИО9 имела такое право, так как одновременно являлась как кредитором, так и должником Общества. Ссылаясь на ст.ст.153, 154, 156, 410, 411 ГК РФ, п.п. 10, 11, 50 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ», п.п. 14 и 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 № 6 «О некоторых вопросах применения положений ГК РФ о прекращении обязательств», на судебную практику, указывает на то, что основанием для признания заявления о зачете как односторонней сделки недействительной может являться нарушение запретов, ограничивающих проведение зачета или несоблюдение условий, характеризующих требования (отсутствие встречности, однородности). Наличие же спора в отношении одного из требований не препятствует подаче заявления о зачете при условии, что по обязательству, на прекращение которого направлено зачитываемое требование, на момент заявления о зачете не было возбуждено производство в суде. Подача заявления о зачете является выражением воли стороны односторонней сделки на прекращение встречных обязательств и одновременно исполнением требований закона, установленного к процедуре зачета. Обязательства считаются прекращенными зачетом не с момента получения заявления о зачете соответствующей стороной, а с момента, в который обязательства стали способны к зачету. Для прекращения обязательства заявление о зачете должно быть доставлено соответствующей стороне или считаться доставленным по правилам ст.165.1 ГК РФ. Наличие условий для зачета без заявления о зачете не прекращают и не изменяют обязательства сторон.

Поскольку требования ИП ФИО9 и ООО «...» являются встречными и однородными, срок исполнения по активному требованию наступил, то для зачета необходимо и достаточно было заявления одной стороны. Анализируя материалы дела, автор жалобы указывает, что в уголовном и арбитражном деле отсутствуют доказательства того, что ИП ФИО9 направляла письменное требование о зачете, есть только показания свидетелей, что таковые требования заявлялись со стороны ФИО9. Соответственно отсутствие такого заявления в деле является основанием признания факта отсутствия самого зачета. Вместе с тем, обращает внимание, что после подписания договора купли-продажи автомобилей 14.04.2015 до подписания акта о зачете 20.04.2015 он отсутствовал по месту нахождения организации, не мог достоверно знать, направлялся ли ИП ФИО9 зачет в надлежащей форме и был ли он получен Обществом. Такую проверку проводили соответствующие должностные лица – сотрудники юридического отдела и бухгалтерии. Сведений о том, что он давал, минуя запреты специалистов, указания нарушить законные запреты, тем самым осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желал их наступления, в деле не имеется.

Полагает, что в его действиях может наличествовать лишь небрежность, поскольку он не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, исходя из обстановки, наличия полного штата специалистов, их квалификации и докладов, однако при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, потребовав от подчиненных тексты ГК РФ, все разъяснения судов, законодательство о банкротстве, после чего разобрался бы в правовом поле событий, указал на недостатки юридическому отделу и бухгалтерии, но по небрежности не сделал этого, но и не мог, так как директором был назначен всего два месяца, и оснований не доверять профильным отделам у него не было. При этом он лично не являлся инициатором зачета. С учетом изложено, считает, что следствием и судом не доказано наличие у него прямого умысла на нарушение закона при производстве зачета.

Анализируя акт от 20.04.2015, делает вывод о том, что он не содержит указание на документ в виде требования стороны о зачете, на его реквизиты, на отправление или получение сторонами письменного требования о зачете. В акте указаны только перечень договоров между сторонами, задолженность по каждому из них и итоговая задолженность, а также указание на прекращение взаимных обязательств на сумму 2 500 000 руб. Поэтому считает, что этот акт не влечет правовых последствий и не может являться способом совершения преступления. Арбитражный суд в резолютивной части своего решения не признавал наличие каких-либо сделок, не давал правового анализа содержанию акта, суд признал недействительным акт взаимозачета, но не устанавливал факт наличия требований сторон о зачете, его формы, даты направления и получения и иные, имеющие значение для уголовного дела, обстоятельства. Приводя положения ГК РФ о недействительности сделок, приходит к выводу о том, что заключенные с ИП ФИО9 договоры купли-продажи и зачет не являются ничтожными сделками, а являются оспоримыми, недействительными их может признать только суд.

Считает, что судом были нарушены требования процессуального законодательства, поскольку при наличии ходатайства стороны обвиняемого не было проведено предварительное слушание - судом было направлено уведомление о назначении даты предварительного слушания, однако такового слушания проведено не было.

В апелляционной жалобе адвокат Никитенков С.В. также просит приговор в отношении осужденного Падия А.В. отменить, оправдав по предъявленному обвинению. При этом приводит доводы, аналогичные доводам, содержащимся в апелляционной жалобе осужденного, в том числе связанные с квалификацией действий Падия органами предварительного следствия по несуществующей на момент инкриминируемого деяния ч.2 ст.196 УК РФ; с тем, что ИП ФИО9 являлась не только кредитором, но и должником ООО «...», и именно она, а не осужденный заявила требование о зачете взаимных требований, которых было в силу ГК РФ достаточно для осуществления зачета, каких-либо действий со стороны осужденного или возглавляемого им Общества, которые могли бы остановить правовые последствия заявленного ИП ФИО9 активного требования зачета однородных требований, законом не предусмотрено; другим кредиторам также предоставлялась возможность купить у Общества автомобили. Утверждает, что осужденный не знал о том, что ФИО9 изначально не планировала перечислять деньги за автомобили, а хотела произвести оплату путем зачета требований; всеми вопросами реализации автомобилей занимались соответствующие службы, какой-либо личной заинтересованности в продаже автомобилей ИП ФИО9 Падий не имел; выводы суда о том, что Падий не имел права подписывать акт о зачете, не основаны на законе. Считает, что решение арбитражного суда о признании недействительным акта взаимозачета не предопределяет виновность осужденного, не имеет преюдициального значения для уголовного дела в части оценки действий как противоправных. Полагает, что в действиях Падия не усматривается личная заинтересованность как мотив преступления, поскольку его действия были обусловлены интересами возглавляемого им Общества.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав участников, обсудив доводы жалоб, суд апелляционной инстанции находит приговор суда первой инстанции подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, на основании п.1 ст.389.15, п.п. 1,2,3 ст.389.16 УПК РФ.

Согласно приговору Падий А.В. признан виновным в совершении неправомерных действий при банкротстве. Так, Падий, занимая должность генерального директора ООО «...», при наличии в деятельности руководимого им предприятия явных признаков банкротства, предусмотренных п. 2 ст. 3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ, заведомо зная, что задолженность ООО «...» перед контрагентами по заключенным раннее договорам оказания услуг (работ) составляет более 300 000 000 рублей, будучи осведомлённым о финансовом состоянии ООО «...», действуя из иной личной заинтересованности, в нарушение норм Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ, осознавая, что за счет имущества ООО «...» неправомерно удовлетворяет требования отдельного кредитора заведомо в ущерб другим кредиторам, 20 апреля 2015 года в г. Усинске Республики Коми подписал акт взаимных требований с индивидуальным предпринимателем ФИО9 на сумму 2 500 000 рублей, согласно которому со стороны ООО «...» погашены (зачтены) суммы задолженности за оказанные услуги, а со стороны ИП ФИО9 зачтены обязательства по оплате приобретенных последней у ООО «...» транспортных средств: двух автомобилей «TOYOTA LAND CRUISER 150», 2011 года выпуска, на сумму 2 500 000 рублей. 18.05.2015 определением Арбитражного суда Республики Коми в отношении ООО «...» было возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве), 06.10.2015 решением Арбитражного суда Республики Коми в отношении ООО «...» открыто конкурсное производство - процедура, применяемая при несостоятельности (банкротстве). Таким образом, в случае предъявления в рамках дела о банкротстве задолженности ООО «...» перед ИП ФИО9, образовавшейся до возбуждения дела по банкротству, требования кредитора подлежали включению в реестр требований кредиторов в третью очередь. Определением Арбитражного суда Республики Коми от 06.05.2016 акт взаимных требований от 20.04.2015, заключенный между ООО «...» и ИП ФИО9 на сумму 2 500 000 рублей, признан недействительным, взаимная задолженность участников акта восстановлена. Согласно отчету конкурсного управляющего ООО «...» от 26.04.2017 размер задолженности кредиторов третьей очереди в общей сумме составил более 300 млн. руб., в том числе ИП ФИО1 - 4 438 713,11 рубля по основному долгу, которому выплачено 371 984,13 рублей, ИП ФИО2 - 1 480 615,58 рубля по основному долгу и 65 020,81 рубля по процентам за пользование чужими денежными средствами, которому выплачено 124 082,25 рубля. Таким образом, путем оформления между генеральным директором ООО «...» Падий А.В. и ИП ФИО9 акта взаимных требований от 20.04.2015 на сумму 2 500 000 рублей была уменьшена конкурсная масса ООО «...», в результате чего другим кредиторам, в том числе ИП ФИО1 и ИП ФИО2 был причинен крупный ущерб в размере 2 500 000 рублей.

Осужденный не отрицает, что подписал как генеральный директор ООО «...» договоры купли-продажи двух автомобилей с ИП ФИО9 на сумму 2 500 000 рублей, а также акт взаимных требований от 20.04.2015 с ней же на указанную сумму. Однако оспаривает выводы суда об осознании им наличия в этот период признаков банкротства предприятия, о наличии какой-либо личной заинтересованности в сделке, об умысле на причинении ущерба иным кредиторам данной сделкой и о том, что он знал на момент подписания договоров о планируемом заявлении ФИО9 о зачете требований. То есть фактически оспаривает противоправность своих действий.

Вместе с тем, вопреки доводам апелляционных жалоб, выводы суда о противоправности действий Падия по подписанию акта о зачете взаимных требований с ИП ФИО9 от 20.04.2015 являются правильными, основаны на исследованных судом допустимых доказательствах. В этой части суд обоснованно сослался на показания свидетелей, решения Арбитражного суда Республики Коми, письменные доказательства.

Суд пришел к правильному выводу о том, что Падий знал о наличии признаков банкротства возглавляемого им предприятия. Так, в соответствии с ч.2 ст.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

Осужденный в силу своего должностного положения директора Общества знал о наличии признаков банкротства, так как на момент заключения договоров купли-продажи с ФИО9 имелись длительное время не исполняемые со стороны ООО «...» денежные обязательства, подача заявлений кредиторов о банкротстве Общества, неудовлетворительное финансовое положение организации, что подтверждается судебными решениями.

Решением Арбитражного Суда Республики Коми от 15.12.2014 с ООО «...» в пользу ООО «Спутник-Интеграция» взыскано более 14 млн. руб.

Решением Арбитражного Суда Республики Коми от 22.01.2015 с ООО «...» в пользу ООО «Нефтехиммонтаж» взыскано более 8 млн. руб.

Решением этого же суда от 30.03.2015 с ООО «...» в пользу ООО «ГЛОБАЛТРАНС» взыскано более 27 млн. руб.

Решениями этого же суда от 23 и 30 апреля, 08 и 22 мая 2015 года с Общества в пользу ЗАО «Промышленная группа «Прогрессия», ООО «СЭМНП», ИП ФИО3 и ФИО1 взыскано свыше 16 млн. руб., 14 млн. руб., 1,3 млн. руб. и 4,4 млн. руб. соответственно. При этом данная задолженность образовалась в период 2013 – начало 2015 годов.

Согласно сведениям из УФНС по Республике Коми в связи с неисполнением обязанностей по уплате налогов и соборов в период с 01.06.2014 по 01.06.2015 в адрес ООО «...» направлялись требования об уплате задолженности, принимались решения о взыскании денежных средств и о приостановлении операций по счетам в банках. В частности, принимались решения о приостановлении операций по счетам от 20.02.2015 на сумму 3,466 млн. руб., 27.03.2015 на сумму 3,5 млн. руб.

Из ответа Госинспекции труда в Республике Коми следует, что в ходе проверки в апреле 2015 года в отношении ООО «...» выявлена задолженность по заработной плате свыше 13 млн. руб.

Согласно бухгалтерской отчетности Общества за 2015 год, если стоимость основных средств на 31.12.2014 составляла более 108 млн. руб. и дебиторская задолженность была более 280 млн. руб., то на 31.12.2015 стоимость основных средств снизилась до 93,7 млн. руб., а дебиторская задолженность – до 116 млн. руб. При этом, хотя кредиторская задолженность Общества и снизилась с 634 млн. руб. до 452,8 млн. руб., однако она значительно превышала активы. Общество прибыли в 2015 году не получило, а чистый убыток составил более 113 млн. руб.

Так, определением Арбитражного Суда Республики Коми от 11.03.2015 было принято к производству заявление ООО «Кожва» о признании ООО «...» несостоятельным (банкротом), определением этого же суда от 23.04.2015 заявление ООО «Кожва» было оставлено без рассмотрения, при этом констатировано, что имевшаяся задолженность по исполнительному листу в сумме свыше полутора миллионов рублей была погашена.

Определением Арбитражного Суда Республики Коми от 18.03.2015 было принято к производству заявление ИП ФИО4 о признании ООО «...» несостоятельным (банкротом), определением этого же суда от 12.05.2015 производство по заявлению кредитора было прекращено в связи с погашением 20.04.2015 должником суммы долга в сумме свыше 500 тыс. руб.

Определением Арбитражного Суда Республики Коми от 18.05.2015 было принято к производству заявление ООО «Нефтехиммонтаж» о признании ООО «...» несостоятельным (банкротом).

Решением Арбитражного Суда Республики Коми от 06.10.2015 по заявлению ООО Глобалстрой-Инжиниринг» ликвидируемый должник ООО «...» признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО11

Из показаний свидетеля ФИО10 следует, что основным заказчиком Общества был «Лукойл», который после 2013 года перестал размещать свои заказы, в связи с чем финансовое состояние предприятия стало ухудшаться.

Осужденный Падий также не отрицал наличие у ООО «...» проблем с платежами, своих средств для расчета с кредиторами у Общества не хватало, чтобы предприятие не было обанкрочено, головное предприятие ООО «...» гасило долги перед теми, кто подавал заявление о банкротстве. В своем пояснении к годовой бухгалтерской отчетности за 2014 год Падий указал, что показатель финансовой независимости и финансовой устойчивости 2014 года ниже допустимых значений.

Из отчета конкурсного управляющего ООО «...» ФИО11, приведенного в том числе в определении Арбитражного Суда РК от 09.03.2016, следует, что величина совокупных активов Общества с 2012 года снизилась почти на 50%, величина собственного капитала постоянно снижалась, изменение состава и структуры актива баланса является негативным, с 2014 года деятельность организации является убыточной, обременена чрезмерными долгами, сопоставление стоимости активов с величиной долгов свидетельствует о том, что имущества организации недостаточно для полного удовлетворения требований кредиторов, которых более 60-ти. По результатам проведенного анализа конкурсный управляющий сделал вывод о том, что с 2014 года наблюдается отрицательная динамика показателей, вызванная снижением объемов деятельности, и, как следствие, невозможностью своевременного погашения обязательств.

Поскольку ООО «...» имело признаки банкротства, то при расчетах с кредиторами руководителем Общества должна была соблюдаться очередность погашения задолженности, предусмотренная законом о банкротстве, а не ст.855 ГК РФ (ч.4 ст.134, ч.3 ст.142 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ), то есть сначала подлежали удовлетворению требования кредиторов первой и второй очереди, а затем только - третьей (задолженность перед ИП ФИО9 относилась к третьей очереди). При этом при недостаточности денежных средств должника для удовлетворения требований кредиторов одной очереди денежные средства подлежали распределению между кредиторами соответствующей очереди пропорционально суммам их требований.

Данную очередность Падий как руководитель организации-должника при заключении договоров купли-продажи с ИП ФИО9 и при подписании акта взаимозачета с ней проигнорировал. Данные действия Падия являлись неправомерными, поскольку осужденному изначально было известно, что оплата по договорам купли-продажи автомашин со стороны покупателя производиться не будет, а будет произведен взаимозачет, тем самым будут нарушены права других кредиторов.

Отсутствие в материалах дела оригинала акта от 20.04.2015, не свидетельствует о недостоверности имеющихся в деле копий этого документа, один из которых был представлен Арбитражным судом Республики Коми, а второй – свидетелем ФИО9. Арбитражным судом этот акт признан достоверным, и именно на нем он основывал свое решение. Вопреки доводам жалоб, по содержанию копии указанного акта не отличаются. При этом Падий в суде апелляционной инстанции не отрицал, что подпись на акте принадлежит ему, данный факт не оспаривался стороной защиты и в суде первой инстанции.

Вопреки доводам стороны защиты, вывод суда о том, что Падий знал на момент заключения договоров с ФИО9 об оплате автомашин не денежными средствами, а путем взаимозачета, основан на правильной оценке исследованных в судебном заседании доказательств. Так, из показаний свидетелей ФИО9, ФИО12, а также ФИО10 следовало, что автомашины передавались по взаимозачету, это делалось с ведома и по указанию осужденного Падия. Оснований не доверять показаниям указанных лиц не имеется. Утверждения Падия о том, что ФИО9 рассчитается за покупку автомашин денежными средствами, являются несостоятельными, поскольку опровергаются указанными выше показаниями свидетелей.

Незаконность совершения сделки по взаимозачету подтверждается определением Арбитражного Суда Республики Коми от 06.05.2016 и постановлением Второго Арбитражного Апелляционного Суда от 22.08.2016. В соответствии с решением суда признан недействительным акт взаимных требований от 20.04.2015 между ООО «...» и ИП ФИО9 на сумму 2 500 000 рублей. Суд указал, что данным зачетом погашена задолженность Общества, которая возникла до принятия к производству заявления о признании его несостоятельным (банкротом) и подлежала включению в реестр требований кредиторов наряду с требованиями ФНС России, ООО «Глобалтранс», ООО «КомиНефтеСпецСтрой», ЗАО «Промышленная группа Прогрессия» и других кредиторов должника, обязательства перед которыми возникли до момента совершения зачета. Вследствие чего имело место предпочтительное удовлетворения требований ИП ФИО9 перед иными кредиторами, в том числе ФИО1 и ФИО2.

Хотя в соответствии с п.2 ч.1 ст.73 УПК РФ мотив совершения преступления подлежит установлению по каждому уголовному делу, однако на квалификацию действий виновного лица по преступлению, предусмотренному ч.2 ст.195 УК РФ, он не влияет. В этой связи доводы жалоб в этой части являются несостоятельными.

Вместе с тем, несмотря на то, что действия осужденного Падия обоснованно судом признаны неправомерными, совершенными заведомо в ущерб другим кредиторам, они не могут быть признаны уголовно-наказуемыми.

Одним из обязательных элементов объективной стороны преступления, предусмотренного ч.2 ст.195 УК РФ, является причинение крупного ущерба. На момент инкриминируемого деяния в соответствии с Примечанием к ст.170.2 УК РФ крупным признавался ущерб, превышающий 2 250 000 руб.

При оценке действий осужденного суд за основу взял сумму договоров купли-продажи и сумму, на которую произошел взаимозачет, то есть 2 500 000 руб., посчитав, что именно на указанную сумму уменьшилась конкурсная масса ООО «...», в результате чего другим кредиторам, в том числе ИП ФИО1 и ИП ФИО2 был причинен ущерб в размере 2 500 000 руб.

Вместе с тем, делая такой вывод, суд не учел реальную рыночную стоимость проданных автомобилей и способ оплаты (не деньгами, а путем зачета взаимных требований), не дал оценки проведенным по уголовному делу четырем экспертизам, одной оценке специалиста, показаниям эксперта ФИО5 и специалиста ФИО6 в суде. При том, что все указанные доказательства не признаны судом недопустимыми, касаются оценки проданных автомобилей, то есть напрямую относятся к предмету доказывания по уголовному делу (п.п.1,4 ст.73 УПК РФ).

Так, балансовая стоимость обоих автомобилей составляла 483 427,20 руб. и 487 640,79 руб. соответственно. Перед реализацией ООО «...» провел их оценку для определения рыночной стоимости. Оценку стоимости автомобилей проводило стороннее лицо – оценщик (специалист) ФИО6 (т.1, л.д.71-117). В ходе проведения оценки специалист с участием представителя заказчика (специалиста по технике) фактически осмотрела автомобили, учла их техническое состояние, в том числе необходимость проведения ремонта, применила два подхода к оценке (сравнительный и затратный) и пришла к выводу, что рыночная стоимость автомобилей по затратному подходу составила 629 000 руб. и 650 000 руб. соответственно, а по сравнительному - 896 000 руб. и 871 000 руб. соответственно. При этом, согласовав оба подхода, оценщик определила стоимость одного автомобиля в 760 000 руб., второго – в 761 000 руб.

Судом была назначена и проведена повторная оценочная экспертиза для определения рыночной стоимости автомобилей. Согласно заключению эксперта ФИО5 (т.8, л.д.124-153) применялся только сравнительный подход, согласно которому стоимость одного автомобиля составила 833 909 руб., второго – 841 618 руб., что в целом сопоставимо со стоимостью автомобилей, определенной оценщиком Севостьяновой сравнительным подходом.

Специалист ФИО6 и эксперт ФИО5 были допрошены судом первой инстанции, в целом показания указанных лиц о методике оценки, о примененных подходах, учете влияющих на стоимость автомобилей коэффициентов совпадают. Оба специалиста при определении рыночной стоимости автомобилей учитывали, что они эксплуатировались в коммерческих целях, в условиях бездорожья, в холодном климате, не проходили надлежащее техническое обслуживание, требовали обязательных затрат на ремонтные работы, без проведения которых их эксплуатация была невозможна, имели очень большой пробег (свыше 200 тыс. км.), находились в базовой, а не улучшенной комплектации, подлежали ускоренной продаже.

Суд в приговоре не привел ни само заключение эксперта, ни её показания в судебном заседании. Вместе с тем, данные доказательства имеют существенное значение для уголовного дела. В связи с тем, что заключение эксперта ФИО5 соответствует требованиям закона, надлежащим образом мотивированно, в полной мере учитывает обстоятельства, связанные с техническим состоянием и условиями эксплуатации автомобилей, совпадает (по сравнительному подходу) в целом с выводами оценки, проведенной оценщиком ФИО6 непосредственно перед продажей, лично осматривавшей их, суд апелляционной инстанции при определении рыночной стоимости автомобилей берет за основу именно данное заключение эксперта.

Проведенные по уголовному делу две идентичные по содержанию экспертизы экспертом ФИО7 (т.3, л.д.167-185; т.4, л.д.74-92), а также заключение эксперта ФИО8 (т.4, л.д.107-140), которым судом первой инстанции не дано какой-либо оценки, по мнению суда апелляционной инстанции, не отражают реальную рыночную стоимость проданных ФИО9 автомобилей.

В частности, при подборе аналогов эксперт ФИО7 не учитывал пробег автомобилей, а также при корректировке стоимости исследуемых автомобилей не принял во внимание условия их эксплуатации в коммерческих целях вне дорог общего пользования, а также в условиях холодного климата, между тем данные показатели существенно влияет на их цену, так как отражают техническое состояние автомобилей. Эксперту ФИО8 были для проведения экспертизы представлены только 11 листов уголовного дела и заключение эксперта ФИО7, экспертом в качестве двух аналогов из пяти приняты объявления о продажах автомобилей за октябрь и ноябрь 2015 года, тогда как сделка по их продаже была совершена в апреле 2015г., четыре из пяти аналогов обслуживались у официального дилера, тогда как исследуемые автомобили вообще не проходили техническое обслуживание, один аналог продавец готов был обменять на более дешевую автомашину. Не учтены ФИО8, также как и экспертом ФИО7, условия эксплуатации исследуемых автомобилей.

Поскольку эксперты ФИО7 и ФИО8 не учли существенные факторы, влияющие на оценку стоимости автомобилей, то их выводы об их стоимости в диапазоне от 1 190 300 руб. до 1 459 000 рублей вызывают сомнение.

Таким образом, суд апелляционной инстанции, принимая за основу выводы заключения эксперта ФИО5 установил, что рыночная стоимость реализованных Обществом в пользу ИП ФИО9 двух автомобилей составила 1 675 527 рублей (833 909 + 841 618).

Суд апелляционной инстанции считает, что именно     на указанную сумму был причинен ущерб неправомерными действиями Падия другим кредиторам. Выводы суда о том, что реальная рыночная стоимость автомобилей не имеет правового значения, поскольку цена определена сторонами и принятие зачета привело к не поступлению на счет предприятия именно такой суммы денежных средств, являются ошибочными.

Суд обоснованно признал показания свидетелей ФИО9 и ФИО12 правдивыми. Из них следует, что купить автомашины за денежные средства не планировалось изначально, так как цена была явно завышена. Машины требовали существенных вложений на ремонт, в частности, они потратили на ремонт каждой купленной автомашины примерно по 700 тыс. руб. Они согласились их приобрести за такую стоимость только потому, что оплата производилась не деньгами, а взаимозачетом. Приобрести автомашины они были вынуждены, так как понимали, что могут вообще ничего не получить. С данными показаниями согласуются и показания свидетеля ФИО10, согласно которым техническое состояние автомобилей было плохим, машины были не на ходу, никто из тех, кому они предлагали их купить за деньги и даже путем взаимозачета, не согласился их приобрести.

Фактически вследствие данной сделки с ИП ФИО9 из конкурсной массы ООО «...» выбыли не денежные средства в сумме 2 500 000 рублей, а имущество стоимостью 1 675 527 рублей, поэтому именно на указанную сумму действиями Падия был причинен ущерб другим кредиторам, в том числе ИП ФИО1 и ИП ФИО2.

В связи с тем, что размер причиненного ущерба на момент вынесения приговора не являлся крупным, то в действиях Падия отсутствовал состав преступления, предусмотренный ч.2 ст.195 УК РФ, как в предыдущей, так и в настоящее время действующей редакции. С учетом изложенного обвинительный приговор в отношении Падия подлежит отмене с вынесением оправдательного приговора на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии подсудимого состава преступления.

Оправдание Падия влечет признание за ним права на реабилитацию в соответствии с требованиями ч.1 ст.134 УПК РФ в порядке, установленном ст.ст. 135-138УПК РФ.

Несмотря на оправдание осужденного по мотивам несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, суд апелляционной инстанции доводы жалоб о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона при производстве по уголовному делу проверил. Существенных нарушений при возбуждении уголовного дела, его расследовании и рассмотрении судом не установлено.

Несмотря на то, что сроки привлечения к уголовной ответственности по ч.2 ст.195 УК РФ на момент возбуждения уголовного дела истекли, уголовное дело было возбуждено обоснованно, поскольку Падий не был согласен на прекращение уголовного судопроизводства по данному основанию и настаивал на его продолжении или прекращении по реабилитирующему основанию (ч.2 ст.27 УПК РФ). По этой же причине неоднократная отмена постановления о прекращении уголовного дела не являлась нарушением ч.3 ст.214 УПК РФ.

Переквалификация действий обвиняемого в ходе предварительного расследования уголовного дела с ч.2 ст.195 УК РФ на п.«а» ч.2 ст.196 УК РФ также не являлась нарушением, влекущем направление дела прокурору для устранения недостатков. Утверждение стороны защиты о том, что уголовное дело поступило в суд по обвинению Падия по несуществующей на момент инкриминируемых событий норме уголовного закона (п.«а» ч.2 ст.196 УК РФ) и поэтому не могло быть рассмотрено судом по существу, основано на неверном толковании процессуального закона.

Действительно, в силу ст.ст. 9 и 10 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действовавшем во время совершения этого деяния. На момент инкриминируемых Падию событий статья 196 УК РФ не имела частей, действия Падия по предъявленному ему обвинению в преднамеренном банкротстве подлежали квалификации согласно описанию инкриминируемого ему деяния по ст.196 УК РФ, а не по п.«а» ч.2 ст.196 УК РФ, санкция которой имеет более строгое наказание.

Вместе с тем, как ч.2 ст.196 УК РФ, так и ст.196 УК РФ, относятся к категории тяжких преступлений, существенных отличий по объективной стороне преступления не имеют (отличаются в основном наличием квалифицирующего признака), что не препятствовало суду рассмотреть дело по существу на основании имеющегося обвинительного заключения.

Не проведение предварительного слушания не могло существенно нарушить права стороны защиты, поскольку все те вопросы, которые могли быть рассмотрены на стадии предварительного слушания, разрешены при рассмотрении дела по существу в ходе судебного следствия.

Остальные доводы жалоб в связи с отменой обвинительного приговора и вынесением оправдательного, не влияют на принятое судом апелляционной инстанции решение по делу.

На основании изложенного и руководствуясь п.2 ч.1 ст.389.20 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПРИГОВОРИЛ:

Приговор Усинского городского суда Республики Коми от 18 декабря 2023 года в отношении Падия Александра Владимировича отменить.

Оправдать Падия Александра Владимировича в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.195 УК РФ, на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Признать за Падием А.В. право на реабилитацию в соответствии с главой 18 УПК РФ.

Апелляционный приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Третий кассационный суд общей юрисдикции через Усинский городской суд Республики Коми в порядке главы 47.1 УПК РФ в течение 6 месяцев со дня его вынесения.

Председательствующий судья - В.В. Маклаков