Решение по делу № 8Г-857/2019 от 22.10.2019

ТРЕТИЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

        ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                    №88-516/2019

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Санкт-Петербург                                                                25 ноября 2019 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Белинской С.В.

судей                                  Рогожина Н.А., Шевчук Т.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-440/2019 по иску Козловой <данные изъяты> к администрации Невского района Санкт- Петербурга о признании свидетельства о праве на наследство недействительным и признании права собственности по праву приобретательной давности

по кассационной жалобе представителя Козловой <данные изъяты> - Герасимова <данные изъяты>, действующего на основании доверенности от 16 ноября 2018 г., на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 17 января 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 25 июля 2019 г.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Белинской С.В., объяснения Козловой И.В. и ее представителя Герасимова Д.Г., поддержавших жалобу,

судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Козлова И.В. обратилась в суд с иском к администрации Невского района Санкт-Петербурга, в котором после уточнения требований просила признать свидетельство о праве на наследство по закону № <адрес>8, выданное нотариусом 20 сентября 2017 г. Санкт-Петербургу на квартиру, находящуюся по адресу: <адрес> (далее – спорная квартира) незаконным, установить факт ее добросовестного, открытого и непрерывного владения спорной квартирой как своей собственностью в течении срока приобретательной давности (более 18 лет) и признать на нее право собственности.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 17 января 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 25 июля 2019 г., в удовлетворении исковых требований Козловой И.В. отказано.

В кассационной жалобе, поданной представителем Козловой И.В. - Герасимовым Д.Г. содержится просьба об отмене постановленных по делу судебных актов как незаконных, вынесенных с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Администрация Невского района Санкт-Петербурга просила о рассмотрении дела в отсутствие ее представителя. Представитель Невского отдела управления Росреестра по Санкт-Петербургу, надлежащим образом извещенный о месте и времени рассмотрения дела, в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции не явился. На основании части           5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд находит возможным рассмотрение дела в отсутствие представителей ответчика и третьего лица.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для ее удовлетворения.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы не установлено.

Согласно пункту 3 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях и в порядке, предусмотренных настоящим Кодексом, лицо может приобрести право собственности на имущество, не имеющее собственника, на имущество, собственник которого неизвестен, либо на имущество, от которого собственник отказался или на которое он утратил право собственности по иным основаниям, предусмотренным законом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Лицо, ссылающееся на давность владения, может присоединить ко времени своего владения все время, в течение которого этим имуществом владел тот, чьим правопреемником это лицо является (пункт 3 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Критерии, из которых следует исходить при разрешении вопросов об исчислении сроков приобретательной давности, а также о том, является ли давностное владение добросовестным, открытым и непрерывным, владеет ли заявитель имуществом как своим собственным, определены в пунктах 15, 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №22 от         29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее - Постановление от 29 апреля 2010 г. № 10/22).

Как разъяснено в пункте 15 Постановления от 29 апреля 2010 г. № 10/22, при разрешении споров, связанных с возникновением права собственности в силу приобретательной давности, судам необходимо учитывать следующее:

давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности;

давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении. Принятие обычных мер по обеспечению сохранности имущества не свидетельствует о сокрытии этого имущества;

давностное владение признается непрерывным, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности. В случае удовлетворения иска давностного владельца об истребовании имущества из чужого незаконного владения имевшая место ранее временная утрата им владения спорным имуществом перерывом давностного владения не считается. Передача давностным владельцем имущества во временное владение другого лица не прерывает давностного владения. Не наступает перерыв давностного владения также в том случае, если новый владелец имущества является сингулярным или универсальным правопреемником предыдущего владельца (пункт 3 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации);

владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору. По этой причине статья 234 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.).

В пункте 16 Постановления от 29 апреля 2010 г. № 10/22 разъяснено, что по смыслу статей 225 и 234 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу, а также на бесхозяйное имущество.

Следовательно, необходимыми признаками для признания права собственности на недвижимое имущество в силу приобретательной давности являются добросовестность, открытость, непрерывность владения имуществом как своим собственным не по договору или иному основанию, предусмотренному законом.

Отсутствие одного из признаков исключает возможность признания права собственности по праву приобретательной давности.

Как следует из материалов дела и установлено судами нижестоящих инстанций, 26 декабря 1989 г. исполнительным комитетом Невского районного совета народных депутатов выдан ордер Козловой А.Е. на право занятия в составе семьи из одного человека, двухкомнатной квартиры по адресу: <адрес>.

На основании договора безвозмездной передачи квартиры в частную собственность гражданина от 23 апреля 1993 г., спорная квартира перешла в собственность Козловой А.Е.

Согласно архивной справке о регистрации (ф.9 арх.) в спорной квартире были зарегистрированы по месту жительства: Козлова А.Е. (собственник) с 23 ноября 1984 г. по 23 января 1997 г.; ФИО8 (муж) с 14 ноября 1962 г. по 13 октября 1989 г.; ФИО9    (сын мужа)     с       14 ноября 1962 г. по 13 ноября 1984 г. и с 13 апреля 1995 г. по 29 апреля 2015 г.

ФИО8 умер 22 сентября 1989 г., ФИО7 умерла 12 января 1997 г., ФИО9 умер 29 апреля 2015 г.

ФИО2 состояла в зарегистрированном браке с ФИО9 с 7 декабря 1984 г.

Постановлением от 30 сентября 2004 г. нотариус ФИО10 отказала ФИО9 в выдаче свидетельства о праве на наследство по закону после умершей ФИО7, разъяснив заявителю право обратиться в суд с заявлением об установлении факта, имеющего юридическое значение.

ФИО2 в спорном жилом помещении по месту жительства зарегистрирована не была, обеспечена жильем по адресу постоянной регистрации: <адрес>. Со дня смерти собственника квартиры ФИО7, а именно с 14 января 1997 г. и до 29 апреля 2015 г. единственным зарегистрированным и проживающим в квартире лицом оставался ФИО9

20 сентября 2017 г., то есть до обращения в суд ФИО2 с настоящим исковым заявлением, нотариус ФИО11, выдала Санкт-Петербургу свидетельство о праве на наследство по закону после смерти ФИО7, состоящее из спорной квартиры.

Право государственной собственности города федерального значения Санкт-Петербурга на спорную квартиру зарегистрировано Управлением Росреестра по Санкт-Петербургу 27 сентября 2017 г.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суды нижестоящих инстанций руководствовались вышеприведенными нормами Гражданского кодекса Российской Федерации о приобретательной давности и разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению при разрешении споров, связанных с признанием права собственности в силу приобретательной давности, и исходили из отсутствия предусмотренной законом совокупности условий, с которыми закон связывает возникновение права собственности по праву приобретательной давности.

Доводы истицы о том, что она после смерти собственника ФИО7 владела спорной квартирой сначала вместе с мужем, а затем одна, не были приняты во внимание судами в качестве доказательства давностного владения спорной квартирой как своей собственной, поскольку судами установлено, что при жизни ФИО7 муж истицы пользовался спорной квартирой в качестве члена семьи собственника (статья 31 Жилищного кодекса Российской Федерации). Являясь наследником седьмой очереди после смерти своей мачехи ФИО7, ФИО9 при жизни предпринимал попытку оформить свои наследственные права на спорную квартиру, что исключает возможность применить в этом случае статью 234 Гражданского кодекса Российской Федерации и квалифицировать владение ФИО9 спорной квартирой как давностное владение.

При этом суды правильно указали, что ФИО2 могла владеть квартирой как своей собственной только после смерти своего мужа ФИО9, то есть после 29 апреля 2015 г., и, следовательно, на день ее обращения в суд с настоящим иском срок владения спорным имуществом составил лишь три года.

Применить в данном случае пункт 3 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации и присоединить ко времени владения ФИО2 время, в течение которого спорным имуществом пользовался ее муж ФИО9, нельзя, поскольку его владение давностным не являлось.

При таких обстоятельствах выводы суда первой инстанции и согласившегося с ними суда апелляционной инстанции об отсутствии предусмотренных статьей 234 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для признания за истицей права собственности на спорную квартиру по праву приобретательной давности следует признать правильными, соответствующими фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и нормам материального права, регулирующим спорные отношения сторон, связанные с возникновением права собственности по праву приобретательной давности.

Доводов, свидетельствующих о допущенных судами нарушениях норм процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений, кассационная жалоба не содержит.

С учетом изложенного оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам ФИО4 кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 17 января 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 25 июля 2019 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Козловой <данные изъяты> - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи