Решение по делу № 33-837/2022 от 01.11.2022

Председательствующий – ФИО6 33-837/2022

номер дела в суде первой инстанции 2-1531/2022

УИД 02RS0№-05

строка статистической отчетности 2.211

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

30 ноября 2022 года г. Горно-Алтайск

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Алтай в составе:

председательствующего судьи – Черткова С.Н.,

судей – Солоповой И.В., Кокшаровой Е.А.,

при секретаре – ФИО7,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя ФИО1 – ФИО2 на решение Горно-Алтайского городского суда Республики Алтай от <дата>, которым

отказано полностью в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО3 о признании недействительным договора дарения квартиры по адресу: <адрес>, заключенного <дата> между ФИО1 и ФИО4, применении последствий недействительной сделки путем восстановления государственной регистрации права собственности ФИО1 на указанную квартиру.

Отменены меры по обеспечению иска в виде запрета Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> осуществлять любые регистрационные действия в отношении недвижимого имущества - квартиры, расположенной по адресу: <адрес> (кадастровый №) по вступлению настоящего решения в законную силу.

Заслушав доклад судьи Солоповой И.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 в лице представителя по доверенности ФИО2 обратилась в суд с исковыми требованиями к ФИО3 о признании недействительным договора дарения жилой квартиры по адресу: <адрес> (кадастровый №), заключенного <дата> между ФИО1 и ФИО4, применении последствий недействительной сделки в виде восстановления государственной регистрации права собственности истца на указанную квартиру. Заявленные требования мотивировав тем, что истец, нуждаясь в постоянном уходе и помощи, для удовлетворения своих бытовых нужд после смерти мужа стала единственным собственником квартиры. Имея дружеские отношения со ФИО4, заключила указанную сделку. При жизни ФИО4 добросовестно исполнял обязательства по уходу. Однако, ФИО4 умер, уход прекратился. Истец опасается, что после принятия наследства после смерти ФИО4, его сын ФИО3 выселит ее из квартиры. Истец считает, что заключала со ФИО4 договор ренты, заблуждалась относительно заключаемого договора дарения, была в болезненном состоянии. Квартира является единственным жильем истца, при этом договор не содержит положений об отмене дарения, если она переживет одаряемого.

Суд вынес вышеуказанное решение, об отмене которого просит в апелляционное жалобе представитель ФИО1 – ФИО2, в обоснование жалобы, указывает, что между ФИО1 и ФИО4 было достигнуто соглашение по договору ренты с пожизненным содержанием. ФИО4 при жизни осуществлял уход за истцом, однако <дата> умер, его сын может принять наследственное имущество. ФИО1 не знала, что подписала договор дарения, поскольку находилась в момент его подписания в болезненном состоянии. В выводах экспертов имеются противоречия, поскольку невозможно определиьт находилась ли ФИО1 в каком-либо состоянии, ограничивающем ее способность к волевому решению. Экспертами не исследован вопрос и не дана оценка приступов заболевания накануне подписания договора дарения. Судом не исследован вопрос и не принято во внимание, что в действительности передача имущества не состоялась, что влечет недействительность сделки, договор не исполнен.

Изучив материалы дела, выслушав представителя ФИО1 – ФИО2, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, свидетелей ФИО8, ФИО9, проверив законность и обоснованность судебного решения в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Судом установлено и из материалов дела следует, что <дата> между ФИО1 (дарителем) и ФИО4 (одаряемый) заключен договор дарения квартиры, находящейся по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №, площадью 53,2 кв.м (п. 1.1). Право собственности на квартиру у одаряемого возникает с момента государственной регистрации права (п. 2.3). Квартира считается переданной одаряемой с момента подписания настоящего договора, который будет одновременно являться актом приема-передачи (п.2.4).

Право собственности ФИО4 на указанную квартиру зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости <дата>, что подтверждается штампом регистрирующего органа, проставленного на договоре, а также выпиской из ЕГРН.

ФИО4 умер <дата>.

Наследником, принявшим наследство после смерти ФИО4, является его сын ФИО3

Оценив представленные доказательства, суд пришел к выводу, что доводы истца и ее представителя о неспособности истца на момент заключения договора дарения понимать значение своих действий и руководить ими в связи с возрастом, наличием ряда хронических заболеваний, не подтверждены совокупностью достоверных, достаточных и допустимых доказательств. Само по себе наличие заболеваний у истца на момент заключения ею сделки по дарению квартиры не может безусловно и бесспорно свидетельствовать о заблуждении при заключении сделки, в связи с чем пришел к выводу об отказе в удовлетворении заявленных ФИО1 исковых требований.

Судебная коллегия не может согласиться с данным выводом суда первой инстанции по следующим основаниям.

В соответствии с п. 2 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Пунктом 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 настоящего Кодекса.

Согласно п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В соответствии с п. 1 ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Таким образом, при решении вопроса о существенности заблуждения по поводу обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 178 ГК РФ, необходимо исходить из существенности данного обстоятельства для конкретного лица с учетом особенностей его положения, состояния здоровья, характера деятельности, значения оспариваемой сделки.

Юридически значимым обстоятельством, подлежащим доказыванию по данному спору, являлось выяснение вопроса о понимании истцом сущности сделки на момент ее заключения. В этой связи суду необходимо было выяснить: сформировалась ли выраженная в сделке воля истца вследствие заблуждения, на которое он ссылается, и является ли оно существенным применительно к ч. 1 ст. 178 ГК РФ, в том числе оценке подлежали такие обстоятельства как возраст истца и состояние здоровья.

На необходимость выяснения таких обстоятельств указывает Верховный Суд Российской Федерации в Определениях от 25 июня 2002 года по делу № 5-ВО1-355 и от 25 марта 2014 года № 4-КГ13-40, в которых разъяснено, что при решении вопроса о существенности заблуждения по поводу обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 178 ГК РФ, необходимо исходить из существенности данного обстоятельства для конкретного лица с учетом особенностей его положения, состояния здоровья, характера деятельности, значения оспариваемой сделки.

Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, должен решаться судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела исходя из того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного участника сделки.

Так, в обоснование исковых требований в исковом заявлении указано, что ФИО1 совместно с мужем ФИО10 переехали в <адрес> в 2018 году, приобрели спорную квартиру. ФИО10 умер в <дата>, с данного времени проживает одна, учитывая возраст (<дата>), а также ряд имеющихся заболеваний, ей требовался постоянный уход. Имея дружеские отношения со ФИО4, ФИО1 предложила сделку, согласно которой ФИО4 будет за счет ее денежных средств осуществлять за ней каждодневный уход, а ФИО1 обязалась заключить договор, согласно которому, квартира перейдет в собственность ФИО4 после ее смерти. То есть между сторонами было достигнуто соглашение по договору ренты с пожизненным содержанием. ФИО4 умер <дата>.

Из материалов дела следует, что ФИО1 с <дата> наблюдается у врача терапевта с диагнозом: «<данные изъяты>

Согласно сигнального листа, <дата> в 00 часов 13 минут ФИО1 обращалась за скорой медицинской помощью. Проведен осмотр, назначено лечение.

В амбулаторной карте также имеется запись, что ФИО1 обращалась к терапевту <дата> с жалобами на <данные изъяты>.

ФИО1 в судебном заседании суда апелляционной инстанции пояснила, что она с мужем ФИО10 переехали в <адрес> в 2018 году, детей нет, приобрели спорную квартиру. ФИО10 умер в <дата>, с данного времени проживает одна, постоянно болеет. Так как ей тяжело передвигаться, она договорилась со ФИО4 о том, что он будет ей помогать, покупать лекарства, продукты, взамен она ему оставит квартиру, то есть квартиру она хотела ему отдать только за то, что он будет за ней ухаживать. Она попросила ФИО4 узнать у юриста, как лучше сделать и он сказал, что можно составить только договор дарения, так и сделали. Она думала, что собственником квартиры ФИО4 станет только после ее смерти, не знала, что он стал собственником квартиры, после заключения договора дарения, что написано было в договоре дарения не помнит и не знает. Через три месяца после подписания договора дарения ФИО4 умер, уход за ней прекратился, наследство принял его сын, кто он, она не знает. ФИО1 также пояснила, что спорная квартира является ее единственным жильем, с <дата> она зарегистрирована в данной квартире, с данного времени не переезжала, оплачивает ежемесячно коммунальные платежи, налоги.

Свидетель ФИО8 в судебном заседании пояснила, что является соседкой ФИО1, ФИО4 она знала, он жил также по соседству. Он ухаживал за ФИО1, заходил к ней, покупал продукты, возил ее в больницу. После смерти ФИО4 она стала помогать ФИО1, ходила в больницу, в аптеку. Позднее она узнала, что между ФИО1 и ФИО4 был заключен договор, когда начали с ней читать договор, то стало ясно, что ФИО1 подарила ФИО4 квартиру и он вступил в силу, при этом, ФИО1 сказала, что не знала об этом и думала, что договор вступает в законную силу только после смерти.

Свидетель ФИО9 в судебном заседании пояснила, что с ФИО1 познакомилась после того, как ее муж умер. Видела, что к ней ходил ФИО4, ухаживал за ней. Видела, что у ФИО4 гараж появился, потом он стал ездить на машине, на которой муж ФИО1 при жизни ездил. Когда разговаривала со ФИО4, тот ей сказал, что ухаживает за ФИО1, но не на долго, сказал, что ему это надоело.

Представителем истца в суд апелляционной инстанции также представлены справка с расчетно-кассового центра о том, что ФИО1 фактически зарегистрирована, и проживает по адресу: <адрес>; справка об оплате коммунальных платежей; чеки об операции с банковской картой ФИО1

Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ).

Статья 57 ГПК РФ предусматривает обязанность сторон представить доказательства, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела (ст. 55 ГПК РФ).

Согласно ч. 4 ст. 67 ГПК РФ результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда (ч. 3 ст. 86 ГПК РФ).

По данному делу с учетом заявленных ФИО1 исковых требований и их обоснованием юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством является выяснение вопроса о том, понимала ли ФИО1 сущность сделки договора дарения.

Рассматривая вопрос о том, сформировалась ли выраженная в сделке договора дарения воля вследствие заблуждения, и являлось ли заблуждение, на которое ссылалась истец, существенным с точки зрения п. 1 ст. 178 ГК РФ, судебная коллегия принимает во внимание неграмотность истца, ее преклонный возраст, а также состояние ее здоровья.

В материалах дела имеется заключение экспертов, проводивших по делу комплексную амбулаторную судебную психолого-психиатрическую экспертизу, согласно выводов которого, <данные изъяты>

Между тем, то обстоятельство, что истец, согласно заключению экспертов, не была лишена способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договора, для разрешения спора о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст. 178 ГК РФ, правового значения не имеет.

Вместе с тем, из материалов дела усматривается и подтверждается объяснениями сторон и допрошенных свидетелей, что истец, в силу сложившихся обстоятельств, связанных с наличием у нее заболеваний, и в силу возраста, могла заблуждаться относительно природы сделки. Так, истец имеет преклонный возраст, на момент сделки дарения ей был 81 год, ее муж умер, иных близких родственников у нее нет, истец нуждается в постоянном постороннем уходе, что и повлияло на уяснения смысла подписанного договора. Именно по указанным причинам истец могла заблуждаться относительно природы сделки и считать, что подписывала не договор дарения квартиры, а договор ренты, по которому бесплатно передает свою квартиру за оказание ухода, в котором она действительно нуждается.

Оценивая объяснения истца и ее представителей, являющиеся в силу ст. 55 ГПК РФ самостоятельным средством доказывания по делу, судебная коллегия отмечает, что они являются достоверными, поскольку данные объяснения последовательны, непротиворечивы и согласуются с собранными по делу письменными доказательствами, подтверждающими, что ФИО1 имеет низкий уровень образования, страдает рядом хронических заболеваний, в силу которых еще задолго до заключения оспариваемого договора нуждалась в постоянной посторонней помощи.

Также судебная коллегия учитывает, что объектом сделки является единственное и необходимое для истца имущество, прав на которое она лишилась, истец постоянно зарегистрирована в спорной квартире, несет бремя ее содержания по настоящее время.

При изложенных обстоятельствах, принимая во внимание, что истец на момент совершения оспариваемой сделки нуждалась в постоянном постороннем уходе, а также данные о ее личности, учитывая, что истец в действительности имела намерение на отчуждение своей квартиры взамен на осуществление ухода за ней, у суда первой инстанции имелись основания для признания договора дарения квартиры недействительной сделкой в соответствии со ст. 178 ГК РФ.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что в силу возраста и состояния здоровья истец заблуждалась относительно природы сделки и ее волеизъявление было направлено на оформление договора ренты, а не договора дарения квартиры, которая является ее единственным жильем, в связи с чем, требования о признании договора дарения недействительным по основаниям ст. 178 ГК РФ являются обоснованными и подлежат удовлетворению.

В соответствии со ст. 178 Гражданского кодекса РФ при признании сделки недействительной как совершенной под влиянием заблуждения, применяются правила п. 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которым при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке.

Поскольку судебная коллегия пришла к выводу о том, что договор дарения квартиры, заключенный между ФИО1 и ФИО4 <дата>, является недействительным, квартира, расположенная по адресу: <адрес>, подлежит возвращению в собственность ФИО1

На основании изложенного, решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований о признании недействительным договора дарения квартиры, заключенного между сторонами <дата>, нельзя признать законным и обоснованным и решение суда в соответствии с требованиями п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ подлежит отмене с вынесением нового решения об удовлетворении требований истца.

Таким образом, решение суда первой инстанции первой инстанции подлежит отмене с принятием по делу нового решения об удовлетворении исковых требований ФИО1 в полном объеме.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Горно-Алтайского городского суда Республики Алтай от <дата> отменить в полном объеме, принять новое решение, которым исковые требования ФИО1 к ФИО3 о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительной сделки, удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенный <дата> между ФИО1 и ФИО4.

Применить последствия недействительности сделки путем внесения записи о государственной регистрации права собственности ФИО5 на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

Решение является основанием для внесения Управлением Росреестра по <адрес> записи в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество о погашении права собственности ФИО4 на квартиру, расположенную по адресу: <адрес> внесения записи о праве собственности ФИО5 на указанную квартиру.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в срок, не превышающий трех месяцев со дня вступления в законную силу судебного постановления в порядке, предусмотренном главой 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, путем подачи кассационной жалобы через суд первой инстанции.

Объявление в судебном заседании суда апелляционной инстанции только резолютивной части апелляционного определения и отложение составления мотивированного апелляционного определения в пределах пятидневного срока для соответствующей категории дел не изменяют дату его вступления в законную силу.

Председательствующий судья С.Н. Чертков

Судьи И.В. Солопова

Е.А. Кокшарова

Мотивированное апелляционное определение изготовлено в окончательной форме <дата>.