Решение по делу № 33-7679/2022 от 15.07.2022

Дело № 33-7679/2022 (№2-32/2022)

59RS0004-01-2021-000711-45

Судья – Гладкова О.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда

в составе председательствующего Варовой Л.Н.,

судей Братчиковой М.П., Хузяхралова Д.О.,

при секретаре Калмыковой А.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Перми 17 августа 2022 года дело по апелляционной жалобе Собяниной Валентины Аркадьевны на решение Ленинского районного суда г. Перми от 22 апреля 2022 года, которым постановлено:

«Признать недействительным договор ипотеки (залога недвижимого имущества) 2/3 доли в праве собственности на квартиру, находящуюся по адресу: г.Пермь, Ленинский район, ул. ****, кадастровый номер **, заключенный 13.02.2018 между Р. и Собяниной Валентиной Аркадьевной.

Решение суда является основанием для прекращения записи об ипотеке №** в отношении 2/3 доли в праве собственности на квартиру, находящуюся по адресу: г.Пермь, Ленинский район, ул. ****, кадастровый номер **».

Заслушав доклад судьи Братчиковой М.П., пояснения представителя ответчика Жихаревой С.В., законного представителя истца Р. – Романовской О.В., являющейся также третьим лицом, третьего лица Романовской Т.В., представителя третьих лиц Ковалевой Л.А., изучив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Р. обратилась с иском к Собяниной В.А. о признании договора ипотеки недействительным, применении последствий недействительности сделки.

В обоснование заявленных требований истец указала, что 13.02.2018 между ней и ответчиком заключен договор займа, согласно которому она получила денежные средства в размере 200000 руб. со сроком возврата до февраля 2019 года. В обеспечение исполнения обязательств по договору займа оформлен договор ипотеки. 19.02.2018 в отношении объекта недвижимости зарегистрировано обременение в виде ипотеки в пользу Собяниной В.А. Срок, на который установлено ограничение - с 17.02.2018 по 13.02.2019. С 12.03.2018 ежемесячно вносила платежи по договору. В период с 12.03.2018 по 17.05.2019 в пользу ответчика перечислена сумма 206000 руб. На дату оформления договора займа, договора ипотеки находилась в преклонном возрасте ** лет, являлась пенсионером с единственным источником дохода – пенсией. На момент составления договора о залоге имелись признаки неплатежеспособности в виде исполнительных производств, возбужденных в 2012 году судебными приставами-исполнителями. В силу своего преклонного возраста не в полной мере понимала, какие документы подписывает и какие юридические последствия могут наступить в результате ненадлежащего исполнения принятых обязательств. Данное жилое помещение является единственным пригодным для проживания. В связи с изложенным, просит признать договор ипотеки от 13.02.2018 недействительным, применить последствия недействительности сделки, вернуть стороны в первоначальное положение и снять залоговое обременение с 2/3 долей трехкомнатной квартиры, общей площадью 60,3 кв.м., на 9-м этаже, с кадастровым номером **, по адресу: г. Пермь, ул. ****, принадлежащей на праве собственности Р.

Решением Ленинского районного суда г. Перми от 01.12.2021, Р. признана недееспособной. Приказом Территориального управления Министерства социального развития Пермского края по г. Перми от 04.04.2022 над Р. установлена опека, опекуном назначена Романовская О.В.

Истец Р. в судебном заседании участия не принимала, ее законный представитель Романовская О.В., являющаяся также третьим лицом, в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме. Ответчик Собянина В.А. в судебном заседании участия не принимала, ее представитель в судебном заседании возражала против заявленных требований. Третье лицо Романовская Т.В. в судебном заседании поддержала исковые требования. Представитель третьих лиц – Ковалева Л.А. в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме.

Судом постановлено приведенное выше решение, в обоснование которого положен вывод о том, что совокупностью доказательств подтверждено, что Р. при заключении оспариваемого договора не понимала значение своих действий и природу заключаемой сделки, что является основанием для удовлетворения заявленных требований.

В апелляционной жалобе Собянина В.А. просит решение суда отменить как вынесенное с нарушением норм материального и процессуального права. В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает, что судом не дана оценка документам, подтверждающим дееспособность истца на момент совершения сделки, истец своими действиями подтверждала действительность договора путем его исполнения. Кроме того, истец оформляла требующие проверки ее дееспособности нотариальные действия в период, максимально приближенный к юридически значимому, являлась генеральным директором ООО «ЗАБОТА», что свидетельствует о том, что истец была способна понимать характер своих действий и руководить ими. Судом не дана оценка показаниям свидетелей со стороны истца, которые характеризуют истца как активного и инициативного человека, участвующего в общественной жизни. В материалах дела имеются два противоречащих друг другу заключения экспертизы. В заключении от 17.12.2021 отсутствуют ответы на поставленные перед экспертами вопросы, также экспертами не представлены квалификационные документы, подтверждающие образование и опыт работы в данной сфере. Вопреки требованиям законодательства, суд принял заключение экспертов от 17.12.2021 как основание для принятия решения, не оценив его полноту, правильность и всесторонность, не дав критической оценки противоречивым выводам и нарушениям при подготовке данного заключения. Судом не мотивированы доводы о непринятии рецензии М. в качестве доказательства, чем нарушены положения процессуальных норм об оценке доказательств. Судом необоснованно отказано в проведении повторной экспертизы при наличии в материалах дела противоречащих друг другу экспертных заключений. Также полагает, что авантюристический паттерн поведения, деструктивный характер политических убеждений не свидетельствует о наличии у истца психических нарушений. Также заявлено о назначении по делу повторной (дополнительной) экспертизы.

В возражениях на апелляционную жалобу Романовской О.В., Романовской Т.В. заявлено об отсутствии оснований к отмене решения суда.

В судебном заседании представитель ответчика Собяниной В.А. поддержала доводы апелляционной жалобы, настаивала на отмене решения суда. Законный представитель истца, третьи лица и их представитель поддержали доводы возражений на доводы апелляционной жалобы. Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы извещены своевременно и надлежащим образом с учетом положений ст. 113 Гражданского процессуального кодекса РФ. Руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебной коллегией принято решение о рассмотрении дела при данной явке.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения в соответствии с положениями ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ судебная коллегия приходит к следующему выводу.

Судом установлено, что 13.02.2018 между Р. (залогодателем) и Собяниной В.А. (залогодержателем) заключен договор ипотеки в отношении 2-х долей в праве 1/2 и 1/6 (в сумме 2/3) в 3-комнатной квартире, жилого назначения, общей площадью 60,3 кв.м., на 9 этаже, с кадастровым номером **, по адресу: г.Пермь, ул. **** (л.д. 78). (т. 1 л.д.17-20, 78-79).

В соответствии с п. 1.3 ипотекой имущества обеспечивается исполнение обязательств залогодателем по договору займа с процентами и залоговым обеспечением от 13.02.2018, заключенному в г.Перми 13.02.2018 между залогодержателем Собяниной В.А. и залогодателем Р. По условиям договора займа с процентами и с залоговым обеспечением от 13.02.2018 залогодержатель передает залогодателю сумму займа 200000 руб., для коммерческих нужд, сроком до 13.02.2019 с оплатой за пользование займом процентов в размере 7% за каждый месяц от суммы займа, что составляет 14000 руб. в месяц. В случае невозвращения залогодателем суммы займа и (или) неуплаты или нарушения сроков уплаты процентов и пени по займу, залогодержатель имеет право потребовать досрочного возврата всей суммы займа и причитающихся процентов с неустойкой, а также залогодержатель имеет право досрочно обратиться в суд с требованием об обращении взыскания на заложенное имущество. Сумма займа с процентами и пени должны быть возвращены не позднее 7 календарных дней с момента получения требования. Залогодатель обязуется выписаться из квартиры в течение 30 дней с момента предъявления такого требования залогодержателя.

Из п. 1.4 договора ипотеки следует, что закладываемое имущество оценивается сторонами в 400000 руб. Данная оценка рассматривается как начальная продажная цена указанного имущества.

Согласно заключению комиссии экспертов ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» №** от 15.09.2021, у Р., ** года рождения, в настоящее время имеется ***. Выявляемое у подэкспертной расстройство психики характеризуется постепенным прогредиентным волнообразным течением, формировалось у нее на протяжении ряда лет, имелось у нее и в интересующий суд период времени - составление договора ипотеки 13.02.2018 (ответ на вопросы № 1, № 2). В период подписания интересующего суд договора у подэкспертной имелось ослабление интеллектуально-мнестических функций, эмоционально-волевые нарушения (эмоциональная неустойчивость, раздражительность). Однако в представленных материалах не содержится сведений о том, что у нее тогда имелись такие психические расстройства, а также состояния, которые бы указывали на ее неспособность к осознанию фактического содержания совершенных действий и способности к их волевому управлению. С одной стороны, недостаточно известна глубина и степень выраженности имеющихся у нее в юридически значимый период психических расстройств, не содержится информации о каких-либо декомпенсирующих факторах, в том числе психогенных, состоянии физического и психического здоровья, выраженности изменений психики, не отражается полноценно ее психическое состояние в тот период. В медицинской документации отсутствует полноценное описание ее психического состояния (психиатром она тогда не осматривалась, имеется лишь осмотр невролога от 09.08.2019, но и согласно ему у Р. тогда явных когнитивных расстройств не отмечалось, а имелись эмоциональная лабильность, тревожность). Врачами общей сети ее когнитивные функции никак не оценивались. Нет объективных сведений о том, в течение какого периода времени у Р. произошло углубление имеющихся у нее психопатологических нарушений, сама же она отмечает существенное ухудшение состояния здоровья, в том числе психического, после перенесенной ею новой коронавирусной инфекции. В то же время, в период, приближенный к юридически значимому, Р. сохраняла практическую ориентировку в окружающем, в вопросах повседневной жизни, вела привычный для нее образ жизни, имела широкий круг знакомых, исходя из прежних убеждений и интересов вступила в незарегистрированную организацию, ее действия в период заключения сделки не противоречили ее поведению в предшествующий длительный период ее жизни; мотивация совершения сделки не носила какого-либо очевидно нелепого патологического характера (не обуславливалась болезненными переживаниями), отсутствовала какая-либо психотическая симптоматика, в том числе бред, галлюцинации, патологически измененное настроение, при социальном взаимодействии с окружающими она тогда не производила впечатление психически больной. Учитывая вышеизложенное, с учетом изучения динамики психического состояния подэкспертной, в юридически значимый период времени у нее не отмечалось каких-либо выраженных психических нарушений, в том числе грубого интеллектуально-мнестического снижения и критико-прогносгических функций, состояний измененного сознания, бреда, галлюцинаций, очерченных аффективных и выраженных эмоционально-волевых расстройств, тяжелых сомато-неврологических нарушений временного либо хронического характера, которые нарушали бы ее свободное волеизъявление. Таким образом, в представленных экспертам данных (с учетом динамики психического состояния Р.) не содержится сведений о том, что она находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значение своих действий и руководить ими (ответ на вопрос №3). Вместе с тем, несмотря на наличие у нее в тот период негрубо выраженных психопатологических нарушений, учитывая пожилой возраст подэкспертной, обстоятельства, сопутствующие совершению указанного договора, необходимо учитывать совокупность клинических, индивидуально-психологических и психогенных факторов, оказывающих влияние на ее поведение в период совершения сделки, изучить психологические качества личности подэкспертной в динамике на протяжении жизни, характер воздействия сложившейся ситуации и ее влияние на принятие решения о подписании договора и способность оценить его последствия и оценивать совокупность психических нарушений и психологических особенностей подэкспертной в рамках проведения ей комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (т.2 л.д.239-246).

По ходатайству представителя Р. по делу была назначена комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза (т.2 л.д. 16-19).

Согласно заключению комиссии экспертов ГБУЗ ПК «Краевая клиническая психиатрическая больница» №**, у Р. ** года рождении в юридически значимый период (13.02.2018) имелось ***, психическое расстройство сопровождалась нарушениями восприятия, внимания, мышления, интеллекта, памяти и критики, обуславливающими неспособность к смысловой оценке ситуации, осознанию юридических особенностей сделки и прогноза ее последствий, нарушение критических функций, целенаправленности и регуляции своих действий. Поэтому по своему психическому состоянию при заключении договора ипотеки 13.02.2018 Р., ** года рождения, не могла понимать значение своих действий и руководить ими (т.3 л.д. 54-62).

В подтверждение возражений относительно заявленных исковых требований, стороной ответчика представлено заключение специалиста М. от 24.03.2022, согласно которому анализ экспертных заключений №**, №** указывает на то, что каких-либо объективных сведений о наличии у Р. на момент юридически значимого действия, заключения договора ипотеки 13.02.2018 психического расстройства, лишающего ее способности понимать значение своих действий и руководить ими не имеется (т.3 л.д. 85-87).

Согласно заключению специалиста М. от 20.04.2022, представленного стороной ответчика, при осмотре психиатром 26.09.2017 Р. выдавалось заключение, согласно которому «синдромов, являющихся противопоказаниями к отдельным видам деятельности, а также деятельности, связанной с источниками повышенной опасности у неё не выявлено, то есть не выявлено какого-либо психического расстройства», что соответствует критериям психического здоровья. При осмотре неврологом 09.08.2019 явных когнитивных нарушений Р. не отмечалось, обнаруживалась «эмоциональная лабильность, тревожность», что соответствует критериям органического эмоционально-лабильного (астенического) расстройства сосудистого генеза **. Указанное расстройство не лишает способности понимать характер и значение своих действий и руководить ими. На период заключения договора ипотеки 13.02.2018 сведений о наличии у Р. какого-либо психического расстройства не содержится (ответ на вопрос №1). Сведений о наличии у Р. сведений о наличии у неё какого-либо психического расстройства на момент заключения договора ипотеки 13.02.2018 в медицинской документации не содержится (ответ на вопрос №2). Согласно кодексу профессиональной этики психиатра, принятого на пленуме правления Российского общества психиатров 19.04.1994, «психиатр не вправе навязывать пациенту свои философские, религиозные, политические взгляды. Личные предубеждения психиатра или иные профессиональные мотивы не должны оказывать воздействие на диагностику и лечение. Диагноз психического расстройства не может основываться только на несовпадении взглядов и убеждений человека с принятыми в обществе». Таким образом, политические идеологические убеждения, в том числе и деструктивного характера не могут являться признаками психического расстройства (ответ на вопрос №3). Диагноз *** не входит и психическим расстройством не является. Диагноз *** не определен в качестве самостоятельной нозологической единицы и должен кодироваться как «энцефалопатия неуточненная» ** в главе болезни нервной системы МКБ-10 (ответ на вопрос №4). Выводы психолога при проведении Р. в декабре 2021 года о наличии у неё негрубого снижения праксиса (способности приобретать, сохранять и использовать разнообразные двигательные навыки) и легких когнитивных нарушений признаками деменции не являются, соответствуют органическому легкому когнитивному расстройству ** по МКБ-** (ответ на вопрос №5). В связи с большим временным лагом в 3 года, с 2018 года по 2021 год, учитывая отсутствие медицинских сведений о наличии у Р. на период 13.02.2018 какого-либо психического расстройства, экстраполировать её психическое состояние при проведении ей судебно-психиатрических экспертиз в 2021-2022 годах на юридически значимый период 13.02.2018 не представляется возможным (ответ на вопрос №6).

Допрошенные в судебном заседании эксперты подтвердили свои выводы, изложенные в заключении, дали ответы на возникшие у сторон вопросы. Также судом опрошены свидетели К., В.

Принимая во внимание совокупность установленных по делу обстоятельств, судебная коллегия не усматривает оснований, отраженных в ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, для отмены, либо изменения решения суда первой инстанции.

Данный вывод основан на том, что согласно ч. 1 и 2 ст. 166 Гражданского кодекса РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с п.1 ст.177 Гражданского кодекса РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

При этом не имеет правового значения дееспособность лица, поскольку тот факт, что лицо обладает полной дееспособностью, не исключает наличия порока его воли при совершении сделки.

Таким образом, юридически значимым обстоятельством является установление психического состояния лица в момент заключения сделки.

При этом неспособность гражданина понимать значение своих действий и руководить ими является юридическим критерием недействительности сделки. В отличие от признания гражданина недееспособным (статья 29 Гражданского кодекса Российской Федерации) наличие психического заболевания (медицинский критерий) в качестве обязательного условия для признания сделки недействительной приведенной выше нормой закона не предусмотрено.

Согласно выводам суда первой инстанции, приводимые сторонами сведения об обстоятельствах жизни и поведении залогодателя, предшествующих как заключению договора, а также имевших место в период совершения оспариваемой сделки, являлись предметом оценки, данным обстоятельствам дана оценка экспертами при проведении исследований.

В соответствии с частью 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Согласно частям 3 и 4 этой же статьи суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. Частью 4 статьи 198 названного Кодекса установлено, что в мотивировочной части решения суда должны быть указаны доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства. В соответствии с частью 3 статьи 86 этого же Кодекса установлено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 данного Кодекса.

Анализируя судебное решение, судебная коллегия приходит к выводу о том, что вопреки доводам апелляционной жалобы всем представленным сторонами доказательствам судом дана оценка, при этом выводы экспертов о неспособности Р. понимать значения своих действий и руководить ими основаны на совокупности всех представленных документов, содержащих не только данные медицинских исследований и осмотров, но сведения, о состоянии здоровья, поведении Р. не только в юридически значимый период и после него, но и до заключения договора. С произведенной оценкой доказательств судебная коллегия согласна, оснований для иной оценки судебная коллегия не усматривает.

В ходе судебного разбирательства, судом проанализированы и нашли свое отражение результаты оценки не только заключений экспертов, но и пояснения сторон, показания свидетелей, письменные доказательства, содержащиеся в материалах дела, в том числе заключения специалиста М. Поскольку с учетом выводов специальных исследований установлено, что в момент подписания договора ипотеки Р. не понимала значение своих действий, психическое расстройство сопровождалось нарушениями восприятия, внимания, мышления, интеллекта, памяти и критики, обуславливающими неспособность к смысловой оценке ситуации, осознанию юридических особенностей сделки и прогноза ее последствий, нарушение критических функций, целенаправленности и регуляции своих действий, суд обоснованно пришел к выводу, что при заключении договора ипотеки 13.02.2018 Р. имела порок воли, таким образом выраженное волеизъявление на совершение сделки безусловным не являлось.

В решении суда правомерно отражено, что экспертами обращено внимание на необходимость учитывать совокупность клинических, индивидуально-психологических и психогенных факторов, оказывающих влияние на ее поведение в период совершения сделки, изучить психологические качества личности подэкспертной в динамике на протяжении жизни, характер воздействия сложившейся ситуации и ее влияние на принятие решения о подписании договора и способность оценить его последствия и оценивать совокупность психических нарушений и психологических особенностей подэкспертной в рамках проведения ей комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Представленная ответчиком рецензия, выполненная специалистом М., не опровергает выводы экспертов, не указывает на недостаточную ясность, либо неполноту экспертного исследования, не вызывает сомнения в правильности и обоснованности выводов эксперта, не указывает на наличие противоречий в заключении эксперта. Отсутствие данных обстоятельств, в силу требований ст.ст. 86,87 Гражданского процессуального кодекса РФ, исключает возможность назначения по делу повторной, либо дополнительной экспертизы. Представленная рецензия содержит лишь мнение специалиста о необходимых выводах, в то время как прерогатива оценки доказательств предоставлена законодателем только суду. В статье 67 Гражданского процессуального кодекса РФ законодатель закрепляет дискреционное полномочие только суда по оценке доказательств, необходимое для эффективного осуществления правосудия.

Также, изучив доводы ответчика, суд проанализировал имеющиеся в материалах дела доказательства с точки зрения Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», Приказа Минздрава России от 12.01.2017 №3н «Об утверждении Порядка проведения судебно-психиатрической экспертизы» (зарегистрировано в Минюсте России 02.03.2017 №45823), каких-либо нарушений входе проведения экспертного исследований не установлено, судом подробно исследованы мотивы, по которым доводы ответчика оставлены без внимания.

Несогласие автора жалобы с произведенной судом оценкой доказательств содержит собственную оценку апеллянта данных доказательств, что не свидетельствует о незаконности выводов суда. По мнению судебной коллегий изложенное в апелляционной жалобе несогласие с оценкой доказательств и с применением норм материального права, не свидетельствует о том, что судом допущены нарушения, не позволившие всесторонне, полно и объективно рассмотреть дело.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судом не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 199, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ленинского районного суда г. Перми от 22 апреля 2022 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Собяниной Валентины Аркадьевны – без удовлетворения.

Председательствующий: /подпись/

Судьи: /подписи/

Мотивированное апелляционное определение

изготовлено 22.08.2022