Решение по делу № 2а-3272/2022 от 29.07.2022

Дело №2а-3272/2022

11RS0005-01-2022-004729-18

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

Ухтинский городской суд в составе:

председательствующий судья Утянский В.И.,

при секретаре Евсевьевой Е.А.,

рассмотрев в отрытом судебном заседании 14 сентября 2022г. в г. Ухте дело по административному исковому заявлению Попова А.Ю. к ФКУ ИК-24 УФСИН России по Республике Коми и ФСИН России о взыскании компенсации за нарушение условий содержания,

у с т а н о в и л:

Административный истец обратился в суд с указанным административным исковым заявлением, в котором указал, что по приговору Ухтинского городского суда от 27.01.2006г. был осужден к 4 годам лишения свободы в ИК общего режима, после написания кассационной жалобы был этапирован из СИЗО-2 в ФКУ ИК-24 (колонию особого режима), при этом приговор суда не вступил в законную силу. При прибытии в ИК-24 был помещен в камеру №13, где находилось 25 осужденных с различными видами режимов (строгим, общим, колоний-поселений). В камере установлено 14 двухъярусных кроватей, что превышало 0,5 кв.м. на человека, в камере отсутствовала вентиляция, было плохое освещение, на стенах грибок и плесень, не было горячего водоснабжения. В камере был 1 стол и две лавочки, в результате приходилось принимать пищу по очереди. Один раз в неделю выводили в помывочное помещение с 09.00 утра до обеда, в котором мылись все сразу, не хватало леек и кранов, было тесно. В таких условиях истец содержался до апреля 2006г. После вступления приговора в законную силу истца этапировали в колонию общего режима. Истец просит взыскать компенсацию в размере 150 000 руб.

Определением суда от 24.08.23022г. к участию в деле в качестве ответчика привлечено ФСИН России.

Административный истец Попов А.Ю., будучи опрошенным с использованием системы видеоконференц-связи, на иске настаивает.

Представитель ответчика ФКУ ИК-24 УФСИН России по РК Анисимова А.В., представляющая также на основании доверенности ФСИН России, с иском не согласилась.

Статьей 55 Конституции РФ определено, что в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2); права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3).

Такие ограничения, могут быть связаны, в частности, с применением в качестве меры государственного принуждения к лицам, совершившим преступления и осужденным за это по приговору суда, уголовного наказания в виде лишения свободы, особенность которого состоит в том, что при его исполнении на осужденного осуществляется специфическое воздействие, выражающееся в лишении или ограничении его прав и свобод и возложении на него определенных обязанностей.

В силу ч. 2 ст. 10 УИК РФ, при исполнении наказаний осужденным гарантируются

права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.

Согласно ст. 21 Конституции Российской Федерации никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

В соответствии со ст. 25 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН, каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния.

В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Согласно п. 1 ст. 227.1 КАС РФ лицо, полагающее, что нарушены условия его содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, одновременно с предъявлением требования об оспаривании связанных с условиями содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих в порядке, предусмотренном настоящей главой, может заявить требование о присуждении компенсации за нарушение установленных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении.

Порядок и условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации задержаны по подозрению в совершении преступления, а также лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с названным Кодексом избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, регулирует и определяет Федеральный закон от 15 июля 1995 года №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее - Федеральный закон №103-ФЗ).

Содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации (ст. 4 названного Закона).

Согласно п. 10 ч. 1 ст. 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при вынесении обвинительного приговора суд первой инстанции разрешает вопрос о мере пресечения в отношении осужденного до вступления приговора в законную силу. Данная норма в системном толковании с положениями ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не предполагает при разрешении судом вопроса о мере пресечения обязательное определение места содержания лица под стражей.

Согласно абз. 2 ст. 10 ФЗ «О содержании под стражей...» подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, могут содержаться в тюрьмах или на территориях учреждений, исполняющих наказания, в специально оборудованных для этих целей помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов. Перечень исправительных учреждений, на территориях которых могут содержаться подозреваемые и обвиняемые, утверждается руководителем федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, по согласованию с Генеральным прокурором Российской Федерации.

Согласно ст. 5.1 Закона РФ от 21 июля 1993 года №5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» ПФРСИ - это помещения, функционирующие в режиме следственных изоляторов, для содержания подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения применено заключение под стражу.

Ст. 7 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» установлено, что местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых являются, в том числе, следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы.

В силу ст. 8 закона следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы предназначены для содержания подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу. Следственные изоляторы обладают правами юридического лица.

В соответствии со ст. 23 ФЗ "»О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место. Подозреваемым и обвиняемым бесплатно выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин). По заявлению подозреваемых и обвиняемых радиовещание в камере может быть приостановлено либо установлен график прослушивания радиопередач. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров.

В силу ч. 4 ст. 23 закона все камеры обеспечиваются средствами радиовещания, а по возможности телевизорами, холодильниками и вентиляционным оборудованием; в камеры выдаются литература и издания периодической печати из библиотеки места содержания под стражей либо приобретенные через администрацию места содержания под стражей в торговой сети.

На основании ст. 32 закона подозреваемые и обвиняемые содержатся в общих или одиночных камерах в соответствии с требованиями раздельного размещения, предусмотренными ст. 33 Федерального закона №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

Приказом Минюста России от 14 октября 2005 года №189 утверждены Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (действовавшие в период содержания истца в ПФРСИ), согласно п. 2 которого в СИЗО устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также решение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Режим представляет собой регламентируемые Федеральным законом, Правилами и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации порядок и условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений.

П. 18 Правил предусмотрено, что размещение по камерам осуществляется в соответствии с требованиями ст. 33 Федерального закона №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» на основании плана покамерного размещения подозреваемых, обвиняемых и осужденных, утвержденного начальником СИЗО либо лицом, его замещающим. Подозреваемые и обвиняемые по одному уголовному делу размещаются раздельно. Администрацией СИЗО принимаются меры по исключению контактов между ними.

Подозреваемые и обвиняемые размещаются по камерам дежурным помощником или его заместителем по согласованию с работником оперативной службы, а несовершеннолетние, кроме того, - по согласованию с инспектором по воспитательной работе и психологом.

В течение всего срока нахождения в следственном изоляторе подозреваемые и обвиняемые содержатся, как правило, в одной камере.

Перевод подозреваемых и обвиняемых из одной камеры в другую допускается в следующих случаях необходимости обеспечения соблюдения требований раздельного размещения подозреваемых и обвиняемых, предусмотренных ст. 33 Федерального закона, либо при изменении плана покамерного размещения подозреваемых, обвиняемых и осужденных.

В соответствии с Приказом «Об утверждении правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации» камеры оборудованы прикроватными тумбами, полками для предметов личной гигиены, вешалками для одежды, бочками для кипяченой питьевой воды, столами со скамьями для приема пищи по количеству лиц, содержащихся в камере, санузлами, полностью изолированными от основного помещения камеры, приточно-вытяжной вентиляцией, светильниками ночного и дневного освещения.

В соответствии с требованиями пункта 8.66 СП 15-01 Минюста России предусматривалось наличие в камерных помещениях на два и более мест напольной чаши (унитаза) и умывальника которые необходимо размещать в кабинах с дверьми, открывающимися наружу. Кабины должны иметь перегородку высотой 1 м от пола уборной. Допускается в камерах на два и более мест в кабине размещать только напольные чаши (унитазы), умывальник при этом размещается за пределами кабины.

В силу раздела IV пункта 4.7 «Гигиенические требования к отоплению, вентиляции, микроклимату и воздушной среде помещений" СанПиН 2.1.2645-10 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях» естественная вентиляция осуществляется посредством открывания фрамуг оконных проемов. Пунктом 4.9 раздела IV указанного СанПиН предусмотрена принудительная вентиляция посредством вытяжной вентиляции.

Материалами дела подтверждается, что в ФКУ ИК-24 УФСИН России по Республике Коми с сентября 2005г. по сентябрь 2010г. действовало помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора (ПФРСИ).

Административный истец Попов А.Ю. прибыл в ПФРСИ при ИК-24 16.02.2006г., убыл 13.04.2006г. в ФКУ ИК-19.

ПФРСИ в ИК-24 располагался в корпусе, который в настоящее время является общежитием №2. В корпусе №2 установлены чаши Генуя, отгороженные для обеспечения приватности перегородками. Вентиляция в жилых секциях с естественным побуждением, проветривание осуществляется через форточку, температурный режим поддерживается в соответствии с требованиями СанПин 2.1.2801-10.

Ответчик, возражая, также указал, что предоставить детальную информацию о содержании истца в 2006г. в ПФРСИ, в том числе сколько человек содержалось в камере вместе с истцом и т.п. не предоставляется возможным из-за отсутствия в настоящее время учетной документации, которая уничтожена за истечением сроков хранения. Номенклатурные дела учреждения «Отчеты о численности, движении и составе осужденных» со сроком хранения 10 лет, представления, запросы и требования прокуратуры со сроком хранения 5 лет уничтожены (акт уничтожения №12/24/1-155 от 06.12.2018г.). Аналогично, из-за уничтожения по истечению сроков хранения первичных документов невозможно предоставить информацию о списочном составе, а равно проверить иные доводы заявителя.

Тем самым, ввиду невозможности предоставления за сроком давности доказательств необходимых для установления оспариваемых административным истцом обстоятельств, невозможно с достоверностью проверить указанное обстоятельство и подтвердить либо опровергнуть указанные истцом факты.

Из положений пунктов 19.2.1 и 19.2.5 Свода правил «Исправительные учреждения и центры уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования», утвержденных приказом Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации от 20 октября 2017 года № 1454/пр, следует, что здания исправительных учреждений должны быть оборудованы, в том числе горячим водоснабжением; подводку горячей воды следует предусматривать к санитарным приборам, требующим обеспечения горячей водой (умывальникам, раковинам, мойкам (ваннам), душевым сеткам и т.п.).

Пунктом 19.1 СП 247.1325800.2016 закреплено, что здания СИЗО должны быть оборудованы хозяйственно-питьевым и противопожарным водопроводом, горячим водоснабжением, канализацией и водостоками. Подводку холодной и горячей воды следует предусматривать к умывальникам в камерах (пункт 19.5 СП 247.1325800.2016).

Между тем, указанные нормативные документы не действовали в оспариваемый истцом период. Кроме того, факт отсутствия горячего водоснабжения в помещениях исправительного учреждения не является обстоятельством, влекущим необходимость взыскания компенсации за нарушение условий содержания. По делу не оспаривается, что данный недостаток компенсировался возможностью регулярной помывки в бане учреждения. Доказательств наличия ограничений на помывку в бане заявителем не представлено. В материалы дела истцом не представлено доказательств его обращения к администрации учреждения за предоставлением горячей воды для этих целей, и отказа администрации в удовлетворении его обращения. Заявитель не ссылался на ограничения его администрацией учреждения в правах на пользование баней и недостатка горячей воды, что соответствует ч. 3 ст. 101 УИК РФ и п. 43 ПВР ИУ в части принятия администрацией дополнительных компенсационных мер с учетом потребностей осужденных для поддержания удовлетворительной степени личной гигиены.

Третий кассационный суд общей юрисдикции в определении от 01.09.2021г. №88-13754/2021 в подобной ситуации не усмотрел нарушений прав истца, отбывающего наказание в ФКУ ИК-24 (г. Ухта), в связи с отсутствием горячего водоснабжения в отряде.

В постановлении по делу «Торреджиани и другие против Италии» (Torreggiani and Others v. Italy) от 8 января 2013г., жалоба №43517/09 и шесть других) Европейский суд по правам человека пришел к выводу о том, что отсутствие горячей воды в течение длительных периодов не составляет само по себе бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. Подобные условия причиняют дополнительные страдания только вместе е серьезной нехватки пространства, плохого освещения и вентиляции.

Между тем, по настоящему делу подобные обстоятельства в отношении истца не установлены.

Оснований для вывода о существенном нарушении в отношении административного истца санитарно-эпидемиологических требований и норм, невозможности поддержания удовлетворительной степени личной гигиены, причинения какого-либо вреда здоровью, иных последствий материалы дела не содержат, административным истцом такие основания не приведены. Возможные допущенные отклонения, с учетом их характера и продолжительности, не свидетельствуют об унижении достоинства административного истца, причинении физических и нравственных страданий, в связи с чем не могут быть признаны основанием для присуждения компенсации.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что в случае очевидного отклонения действий участников гражданского оборота от добросовестного поведения, в том числе путем предъявления надуманных исковых требований, суд обязан дать надлежащую правовую оценку таким действиям и при необходимости вынести этот вопрос на обсуждение сторон.

Пребывание гражданина в пенитенциарных учреждениях неизбежно связано с различными лишениями и ограничениями, поэтому не всякие ссылки административного истца на подобные лишения и ограничения объективируются в утверждение о том, что он подвергся бесчеловечному или унижающему достоинство обращению со стороны государства. При установлении наличия или отсутствия физических и нравственных страданий, а также при оценке их характера и степени необходимо учитывать индивидуальные особенности потерпевшего и иные заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела.

Такими обстоятельствами могут являться длительность пребывания потерпевшего в местах лишения свободы или в местах содержания под стражей, однократность (неоднократность) такого пребывания; половая принадлежность лиц, присутствующих при осуществлении потерпевшим санитарно-гигиенических процедур в отсутствии приватности; состояние здоровья и возраст потерпевшего; иные обстоятельства.

Конституция Российской Федерации презюмирует добросовестное выполнение органами государственной власти возлагаемых на них Конституцией и федеральными законами обязанностей и прямо закрепляет их самостоятельность в осуществлении своих функций и полномочий (ст. 10).

Таким образом, у суда первой инстанции не имеется оснований не доверять представленным административными ответчиками доказательствам.

Следовательно, вышеперечисленные в исковом заявлении условия содержания не достигли той степени «суровости» и не причиняли истцу таких нравственных страданий, которые позволили бы вести речь о взыскании компенсации в размере, указанном самим заявителем в иске.

Согласно позиции вышестоящих судов меры, связанные с лишением свободы, зачастую включают в себя элемент неизбежного страдания или унижения, тем не менее государство должно обеспечить содержание лица в условиях, совместимых с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры наказания не должны подвергать его душевным страданиям и трудностям в той степени, которая превышает неизбежный уровень страданий, свойственных лицу, содержащемуся под стражей, чтобы с учетом практических требований лишения свободы его здоровье и благополучие не подвергались угрозе.

Принимая во внимание сложившуюся судебную и межгосударственную практику, неправомерное обращение с человеком должно нести в себе некий минимум жестокости, чтобы на акт такого обращения распространялось действие ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В своей практике суд относит обращение с тем или иным лицом к категории «бесчеловечного» только в случае преднамеренного характера такого обращения.

Суд отмечает, что ст. 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы. Для отнесения к сфере действия ст. 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы. Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или интенсивные физические или нравственные страдания.

По делу подобные обстоятельства не установлены.

При таких обстоятельствах именно истцу следует доказать, что условия содержания в исправительном учреждении, не обеспечивали нормальные условия для жизни, оказывая негативное воздействие на его здоровье или нормальный жизненный уровень, что сделано не было.

В нарушение требований ст. 62 КАС РФ доказательства, которые свидетельствовали бы о том, что условия содержания фактически не обеспечивали охрану здоровья или нормальный жизненный уровень в условиях отбывания уголовного наказания, суду не представлены.

Наличие признаков бесчеловечного обращения из материалов дела также не усматривается.

Поэтому даже признание судом ненадлежащими условия содержания в части отсутствия горячего водоснабжения и т.п. само по себе не означает констатацию нарушения личных неимущественных прав истца, включая право на гигиеническое обеспечение, охрану здоровья, поскольку установление одного лишь факта несоблюдения ответчиком утвержденных норм содержания осужденных к лишению свободы недостаточно для удовлетворения требований истца о взыскании компенсации морального вреда.

Оценивая доказательства в их совокупности, суд не находит оснований к удовлетворению заявленных требований, поскольку в дело не представлены доказательства того, что действия администрации исправительного учреждения противоречили действующему законодательству и рекомендациям Комитета Министров Rec(2006)2 государствам - членам Совета Европы о Европейских пенитенциарных правилах, нарушали права и свободы заявителя, в том числе причинили ему нравственные страдания.

Суд также обращает внимание на следующее обстоятельство.

В соответствии со ст.1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Как предусмотрено ст. 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что в случае очевидного отклонения действий участников гражданского оборота от добросовестного поведения, в том числе путем предъявления надуманных исковых требований, суд обязан дать надлежащую правовую оценку таким действиям и при необходимости вынести этот вопрос на обсуждение сторон.

Исковое заявление поступило в суд по истечении более 16 лет после событий, с которыми истец связывает причинение ему нравственных страданий, влекущих взыскание компенсации морального вреда. Как указывалось самим истцом, нарушение его прав началось с момента прибытия его в ИК-29 (2003г.) и с указанного периода он отбывает наказание в «нечеловеческих условиях». Однако, обращение в суд спустя столь длительный период времени не свидетельствует о том, что истцу были причинены нравственные страдания в достаточной степени, что позволило бы делать вывод о достижении минимального уровня суровости. Следовательно, вышеперечисленные в исковом заявлении условия содержания не достигли той степени «суровости» и не причиняли истцу таких нравственных страданий, которые позволили бы вести речь о взыскании компенсации морального вреда.

Следовательно, столь позднее обращение в суд за защитой нарушенного по его мнению права, повлекло за собой невозможность проверки ряда доводов из-за утери ряда доказательств вследствие уничтожения документов за истечением сроков хранения, переоборудованием помещений и камер, проведением в них ремонтных работ либо ликвидацией ряда помещений и др., свидетельствует о возможном злоупотреблении процессуальными правами со стороны административного истца.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности и взаимосвязи по правилам КАС РФ, руководствуясь нормами материального права, регулирующими спорные правоотношения, достоверно установив то обстоятельство, что материально-бытовое обеспечение истца соответствовало предъявляемым требованиям, что не противоречит установленным законом требованиям, суд полагает заявленные им требования о компенсации не обоснованными.

Как отметил Верховный Суд Россйской Федерации в определении от 14.11.2017г. №84-КГ17-6 процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативно-правовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.

При этом Верховный Суд Российской Федерации указал, что содержание на законных основаниях лица под стражей или отбывание им наказания в местах, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить физические и нравственные страдания, поскольку такие нормативы создавались именно с целью обеспечить не только содержание в местах лишения свободы или под стражей, но и обеспечить при этом соблюдение прав лиц, оказавшихся в них вследствие реализации механизма государственного принуждения.

В п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №5 от 10.10.2003г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» в практике применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека к «бесчеловечному обращению» относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания.

Претерпевание осужденным, отбывающим наказание в исправительных учреждениях, либо лицом, заключенным под стражу, определенных нравственных и физических страданий, учитывая факт нахождения под стражей и наличие неизбежного элемента страдания и унижения, связанного с применением данной формы правомерного обращения, является неизбежным следствием исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы и не может служить основанием применения положений ст. 1100 ГК РФ, определяющей основания компенсации морального вреда независимо от вины причинителя.

В нарушение ст. 62 КАС РФ административным истцом не представлены доказательства нарушения его прав и законных интересов вышеуказанными действиями администрацией исправительного учреждения.

Суд полагает пропущенным заявителем установленный законом срок для обращения в суд за защитой нарушенного права.

В п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года №47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» указано, что, проверяя соблюдение предусмотренного ч. 1 ст. 219 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации трехмесячного срока для обращения в суд, судам необходимо исходить из того, что нарушение условий содержания лишенных свободы лиц может носить длящийся характер, следовательно, административное исковое заявление о признании незаконными бездействия органа или учреждения, должностного лица, связанного с нарушением условий содержания лишенных свободы лиц, может быть подано в течение всего срока, в рамках которого у органа или учреждения, должностного лица сохраняется обязанность совершить определенное действие, а также в течение трех месяцев после прекращения такой обязанности.

В силу ст. 219 КАС РФ если настоящим Кодексом не установлены иные сроки обращения с административным исковым заявлением в суд, административное исковое заявление может быть подано в суд в течение трех месяцев со дня, когда гражданину, организации, иному лицу стало известно о нарушении их прав, свобод и законных интересов.

На необходимость соблюдения установленного ст. 219 КАС РФ срока для обращения в суд неоднократно обращали внимание суды различных уровней: Третий кассационный суд общей юрисдикции (определения от 26.08.2020г. №12900/2020) от 12.05.2021г. №88а-7120/2021, от 26.01.2022г. №88а-2088/2022, от 09.02.2022 №88а-2731/2022, от 27.04.2022г. №88а-7213/2022, от 27 июля 2022г. №88а-11846/2022), Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (определение от 08.12.2020г. №88а-18459/2020, от 19.05.2021г. №88а-7064/2022) и другие.

Согласно ст. 5 Федерального закона от 27 декабря 2019 года №494-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», в течение 180 дней со дня вступления в силу настоящего Федерального закона лицо, подавшее в Европейский Суд по правам человека (далее - ЕСПЧ) жалобу на предполагаемое нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, в отношении которой не вынесено решение по вопросу ее приемлемости или по существу дела либо по которой вынесено решение о неприемлемости ввиду неисчерпания национальных средств правовой защиты в связи с вступлением в силу настоящего Федерального закона, может обратиться в суд в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, с заявлением о присуждении компенсации за нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении с указанием в нем даты обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека и номера этой жалобы. С учетом даты вступления в силу указанного закона, лицо, подавшее в ЕСПЧ жалобу на предполагаемое нарушение условий содержания, в случаях, указанных в Федеральном законе №494-ФЗ, вправе обратиться в суд с заявлением о присуждении компенсации до 25 июля 2020 года.

Из материалов дела наличие приведенных выше обстоятельств в отношении административного истца не усматривается, доказательств обращения с жалобой в ЕСПЧ не имеется.

Предполагаемые нарушения условий содержания в данном случае носили длящийся характер, при этом срок, в рамках которого у администрации ФКУ ИК-24 сохранялась обязанность совершить определенные действия, прекратился при переводе истца в другое учреждение в апреле 2006г., поскольку с указанного момента у исправительного учреждения ФКУ ИК-24 прекратилась соответствующая обязанность по материально-бытовому обеспечению истца.

Административное исковое заявление сдано административным истцом для направления через администрацию исправительного учреждения ФКУ ИК-19 (г. Ухта) только 20.07.2022г. Между тем, как указал сам заявитель в административном иске - нарушения в отношении него допускались с февраля по апрель 2006г. Следовательно, административное исковое заявление подано в суд спустя более 16 лет с момента прекращения оспариваемых действий (бездействия) в отношении истца, допускаемых в ИК-24. Суд учитывает, что допущенных нарушениях административному истцу было достоверно известно еще в 2006г.

Пропущенный по уважительной причине срок подачи административного искового заявления может быть восстановлен судом, за исключением случаев, если его восстановление не предусмотрено настоящим Кодексом. Пропуск срока обращения в суд без уважительной причины, а также невозможность восстановления пропущенного (в том числе по уважительной причине) срока обращения в суд является основанием для отказа в удовлетворении административного иска (ч. 7 и 8 ст. 219 названного Кодекса).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно отмечал, что установление в законе сроков для обращения в суд с административным исковым заявлением, а также момента начала их исчисления относится к дискреционным полномочиям федерального законодателя, обусловлено необходимостью обеспечить стабильность и определенность публичных правоотношений и не может рассматриваться как нарушение конституционных прав граждан.

Вместе с тем, доказательств наличия у истца исключительных обстоятельств, препятствующих своевременному обращению в суд материалы дела не содержат, следовательно, на момент обращения пропущен установленный законом срок обжалования, о восстановлении пропущенного срока истец не ходатайствовал.

При изложенных обстоятельствах основания удовлетворения заявленных требований отсутствуют.

Руководствуясь ст. ст. 175, 177, 227, 227.1 КАС РФ,

р е ш и л:

В удовлетворении административных исковых требований Попова А.Ю. к ФКУ ИК-24 УФСИН России по Республике Коми и ФСИН России о взыскании компенсации за нарушение условий содержания – отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Коми через Ухтинский городской суд в течение месяца с момента изготовления мотивированного текста (мотивированное решение – 23 сентября 2022г.).

Судья В.И. Утянский