Решение по делу № 8Г-2670/2023 [88-4928/2023] от 25.01.2023

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                 № 88-4928/2023

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                               14 марта 2023 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Латушкиной С.Б.,

судей Раужина Е.Н., Леонтьевой Т.В.,

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело             № 2-225/2022 (УИД 38RS0034-01-2021-004395-53) по иску Дмитриевой Натальи Викторовны к областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Медсанчасть ИАПО» о взыскании компенсации морального вреда, штрафа,

по кассационной жалобе областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Медсанчасть ИАПО» на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 19 декабря 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Леонтьевой Т.В., пояснения представителей областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Медсанчасть ИАПО» Резлер Н.И. и Слаутиной Т.И., поддержавших доводы кассационной жалобы, возражения представителя истца адвоката Максимова С.О., действующего на основании ордера, участвовавших в судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В. об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы,

судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Дмитриева Наталья Викторовна (далее – Дмитриева Н.В., истец) обратилась в суд с иском к областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Медсанчасть ИАПО» (далее – ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО», ответчик) о взыскании компенсации морального вреда, штрафа.

В обоснование своих требований указывала на то, что 12 сентября 2019 г. Дмитриева Н.В. обратилась в ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» к врачу акушеру-гинекологу Соболевой Т.М. После осмотра и обследования, Дмитриевой Н.В. был поставлен диагноз: <данные изъяты>

1 ноября 2019 г. Дмитриева Н.В. с результатами анализов ПЦР диагностики повторно пришла на прием к врачу акушеру-гинекологу Соболевой Т.М. При осмотре врачом у Дмитриевой Н.В. никаких патологий выявлено не было, по результатам ПЦР был выявлен <данные изъяты> и выписано направление на лечение к врачу <данные изъяты>

17 февраля 2020 г. Дмитриева Н.В. пришла на плановый прием к врачу акушеру-гинекологу Соболевой Т.М., у неё имелись жалобы. В ходе осмотра врачом было проведено исследование и было отмечено, что <данные изъяты>

18 февраля 2020 г. на повторном приеме врач акушер-гинеколог Соболева Т.М. провела Дмитриевой Н.В<данные изъяты> и был выставлен диагноз: <данные изъяты>

29 мая 2020 г., в рамках прохождения медицинского осмотра, Дмитриева Н.В. пришла на прием к врачу акушеру-гинекологу Д. В ходе приема Дмитриева Н.В. пояснила, что у неё имеется <данные изъяты>. По результатам осмотра и обследования врачом Довгалевой О.А. Дмитриевой Н.В. был установлен диагноз: <данные изъяты>

Дмитриева Н.В. была срочно госпитализирована в ГБУЗ «Иркутская областная клиническая больница».

Консилиумом врачей ГБУЗ «Иркутская областная клиническая больница» Дмитриевой Н.В. был выставлен диагноз: <данные изъяты> Консилиумом врачей было принято решение о необходимости <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ у Дмитриевой Н.В. был рожден сын Д. в крайне тяжелом состоянии <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ «Иркутская областная клиническая больница» наступила смерть ребенка. Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия № №, причиной смерти Д. явились <данные изъяты>.

Следственным отделом по Ленинскому району г. Иркутска следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Иркутской области ДД.ММ.ГГГГ было возбуждено уголовное дело № по факту ненадлежащего оказания медицинских услуг персоналом ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» Дмитриевой Н.В., что повлекло за собой смерть её новорожденного ребенка Д., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации. Дмитриева Н.В. была признана потерпевшей по уголовному делу.

В ходе предварительного следствия были проведены комиссионные медицинские судебные экспертизы, проведено служебное расследование врачебной комиссией ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО».

В результате расследования было установлено, что Дмитриевой Н.В. первоначально был установлен неверный диагноз: <данные изъяты> тактика и методика оказания медицинской помощи Дмитриевой Н.В. в ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» была выбрана неправильно.

В связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи и со смертью новорожденного ребенка, Дмитриева Н.В. претерпела глубокие нравственные страдания.

Дмитриева Н.В. просила суд взыскать с ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» в свою пользу компенсацию морального вреда в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи, повлекшим за собой смерть новорожденного ребенка в размере 2500000 руб.; взыскать с ответчика штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом.

Определением судьи Ленинского районного суда г. Иркутска Иркутской области от 27 октября 2021 г. к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечена Соболева Татьяна Михайловна (далее – Соболева Т.М.).

Решением Ленинского районного суда г. Иркутска Иркутской области от 27 июня 2022 г. исковые требования Дмитриевой Н.В. удовлетворены частично. С ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» в пользу Дмитриевой Н.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 10000 руб. В удовлетворении исковых требований Дмитриевой Н.В. о компенсации морального вреда в размере 2490000 руб., штрафа в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом, отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 19 декабря 2022 г. решение Ленинского районного суда г. Иркутска Иркутской области от 27 июня 2022 г. изменено в части размера взысканной компенсации морального вреда. С ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» в пользу Дмитриевой Н.В. взыскана компенсация морального вреда в связи с некачественным оказанием медицинских услуг в размере 500000 руб. В остальной части решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» просит об отмене судебного акта апелляционной инстанции как незаконного.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции истец Дмитриева Н.В., представитель истца Гановичев В.Ю., третье лицо Соболева Т.М., надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились. Руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом (часть 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы истца судебной коллегией по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не установлено.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Дмитриева Н.В. наблюдалась в ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» с <данные изъяты> г. Согласно медицинской карте в 2000 г. истцу поставлен диагноз <данные изъяты>, в виду чего она систематически наблюдалась у акушера-гинеколога.

ДД.ММ.ГГГГ Дмитриева Н.В. была на приеме у участкового гинеколога Соболевой Т.М., <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ Дмитриева Н.В. повторно обратилась с анализами после проведения ПЦР диагностики, при осмотре акушером-гинекологом Соболевой Т.М. никаких патологий не выявлено, по результатам ПЦР установлен <данные изъяты> и выписано направление на лечение к врачу <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ Дмитриева Н.В. пришла на плановый прием к врачу акушеру-гинекологу Соболевой Т.М., у неё имелись жалобы на <данные изъяты> В ходе осмотра Дмитриевой Н.В. врачом акушером-гинекологом Соболевой Т.М. проведено исследование и отмечено, что <данные изъяты>. Дмитриева Н.В. принесла выписку из <данные изъяты> о том, что прошла лечение.

ДД.ММ.ГГГГ на повторном приеме врач акушер-гинеколог Соболева Т.М. провела Дмитриевой Н.В. <данные изъяты> и поставила диагноз: <данные изъяты>

При этом, как следует из пояснений врачей по проведенным экспертизам, даже при наличии осложнений в виде диагноза <данные изъяты> врач должен без проблем определить беременность пациента. Более того, врач мог определить это еще на осмотре ДД.ММ.ГГГГ, установить верный диагноз и осуществить верное ведение беременности пациента.

ДД.ММ.ГГГГ в рамках прохождения медицинского осмотра, Дмитриева Н.В. пришла на прием к врачу акушеру-гинекологу Д. В ходе приема Дмитриева Н.В. пояснила, что у неё <данные изъяты> г. По результатам осмотра врачом Д. установлен диагноз <данные изъяты>, Дмитриевой Н.В. незамедлительно проведено УЗИ, которое подтвердило данный диагноз. По результатам приема, врачом акушером-гинекологом Д. выставлен диагноз: «<данные изъяты> после чего Дмитриева Н.В. срочно госпитализирована в ГБУЗ «Иркутская областная клиническая больница».

Консилиумом врачей ГБУЗ «Иркутская областная клиническая больница» Дмитриевой Н.В. выставлен диагноз: <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ у Дмитриевой Н.В. родился сын Д. в крайне тяжелом состоянии <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ «Иркутская областная клиническая больница» наступила смерть ребенка Д. Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия № № причиной смерти Д. являются <данные изъяты>

Протоколом служебного расследования от 15 июня 2020 г. и протоколом ВК от 16 июня 2020 г. ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» выявлены дефекты, допущенные врачом Соболевой Т.М. при оказании медицинской помощи Дмитриевой Н.В.: <данные изъяты>

Приказом ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» от ДД.ММ.ГГГГ № к заведующей женской консультации - врачу акушеру-гинекологу К., за нарушение должностных обязанностей применено дисциплинарное взыскание в виде замечания.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № 104 от 25 марта 2022 г., проведенной по данному делу, <данные изъяты>

Причиной смерти ребенка Д., <данные изъяты> года рождения, явилась <данные изъяты>

В данном случае имелись следующие неблагоприятные факторы: <данные изъяты>

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции сделал вывод о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца Дмитриевой Н.В. компенсации морального вреда в связи с допущенными дефектами (недостатками) оказания медицинской помощи непосредственно ей и опосредованно Д., как на этапе наблюдения истца в женской консультации, так и при поступлении в родильное отделение, которые способствовали ухудшению состояния здоровья ее ребенка и привели к неблагоприятному для него исходу, к рождению Д. в состоянии <данные изъяты>.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что в ходе судебного разбирательства нашел подтверждение факт того, что медицинским персоналом ОГАУЗ «Медсанчасть ИАПО» (врач Соболева Т.М.) допущены недостатки диагностики, хотя и не состоящие в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти Д., поскольку пороки развития ребенка в период беременности Дмитриевой Н.В. даже при их внутриутробном выявлении лечению не подлежали, однако, приведшие к неблагоприятному исходу, так как мать перенесла нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда (работника ответчика) на принадлежащие ей нематериальные блага, в настоящем случае - право на родственные и семейные связи.

Определяя размер компенсации морального вреда в пользу истца Дмитриевой Н.В., суд первой инстанции учел конкретные обстоятельства дела, степень вины ответчика, требования разумности и справедливости, характер физических и нравственных страданий истца, ненадлежащее исполнение должностных обязанностей врачом Соболевой Т.М. и взыскал с ответчика в пользу истца 10000 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца денежной компенсации морального вреда.

Между тем, суд апелляционной инстанции не согласился с определенным ко взысканию судом первой инстанции размером компенсации морального вреда.

При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что Дмитриева Н.В. в обоснование требования о компенсации морального вреда и ее размера ссылалась на то, что из-за неправильного и несвоевременно поставленного диагноза, кроме того, неправильно выбранной тактики и методики оказания медицинской помощи, истец, имея диагноз <данные изъяты> и хронические заболевания, проходила лечение в <данные изъяты>, а также, не зная о своем положении, на протяжении всей беременности принимала лекарственные препараты <данные изъяты> запрещенные для беременных, поскольку могут вызвать <данные изъяты>. Если бы медицинская помощь Дмитриевой Н.В. была оказана качественно, своевременно с проведением необходимых мероприятий с учетом возраста и состояния здоровья пациентки, у ее ребенка Д. имелись бы шансы на благоприятный исход для жизни. В результате психотравмирующей ситуации Дмитриевой Н.В. причинен безусловно тяжелый моральный вред в виде потери ребенка. Истец претерпела нравственные страдания в виде чувства негодования, возмущения, бессилия, боли от смерти ребенка, шансов на жизнь которому своим халатным отношением не оставили врачи. Состояние полного, социального, психологического и физического благополучия истца нарушено ненадлежащим оказанием ей медицинской помощи, а из-за смерти сына нарушено неимущественное право на родственные и семейные связи. При определении размера компенсации морального вреда, суд не учел индивидуальные особенности истца, ее возраст, состояние здоровья, заинтересованность сохранить беременность и желание иметь еще детей, при наличии только одного ребенка. Несвоевременное выявление беременности с патологией повлекло для Дмитриевой Н.В. смерть и похороны родившегося ребенка, а не своевременное прерывание беременности на раннем сроке.

В результате тяжелых родов и последующей смерти Д. истцу причинены существенные нравственные страдания, выразившиеся в чувстве скорби из-за потери близкого человека, в эмоциональном стрессе, переживаниях, потере благоприятных условий жизни и радости жизни в угнетенном психическом состоянии, связанном с безнаказанностью медицинского персонала ответчика.

Установив данные обстоятельства, суд апелляционной инстанции увеличил размер компенсации морального вреда до 500000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции оснований не согласиться с приведенными выводами суда апелляционной инстанции не усматривает, поскольку эти выводы соответствуют материалам дела, нормам права, подлежащим применению к спорным отношениям, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Статьей 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации (часть 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Согласно части 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064 - 1101).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.)

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

В соответствии с пунктом 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

В силу пункта 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда.

Как разъяснено в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения морального вреда предполагается. Установление в данном случае подлежит размер компенсации морального вреда.

Из изложенного следует, что в случае причинения работником медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Установив, что со стороны ответчика допущены дефекты в оказании медицинской помощи истца, не была во время выявлена беременность, что способствовало развитию последствий, смертью ребенка в силу родственных и семейных отношений причинен истцу моральный вред, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

То обстоятельство, что в данном случае дефекты оказания медицинской помощи не находятся в прямой причинно-следственной с наступившими последствиями для истца и ее рожденного ребенка, учтены судами первой и апелляционной инстанций при определении размера компенсации морального вреда, вместе с тем отсутствие прямой причинно-следственной связи между недостатками (дефектами) медицинской помощи, и наступившими последствиями, не может являться основанием для отказа в удовлетворении заявленных исковых требований истца.

В данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом ответчика медицинской помощи истцу могли способствовать ухудшению состояния ее здоровья и ограничить ее право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения.

При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего (несвоевременного) оказания медицинской помощи, в том числе по причине таких дефектов ее оказания как несвоевременная диагностика заболевания и непроведение пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, причиняет страдания, то есть причиняет вред, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Судом апелляционной инстанции учтены все предусмотренные законом критерии определения размера компенсации и заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе конкретные обстоятельства оказания некачественной медицинской помощи, характер и степень физических и нравственных страданий истца, определенный судом размер компенсации морального вреда согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьи 21, 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевших и не поставить в чрезмерно тяжелое имущественное положение лиц, ответственных за возмещение вреда, являющихся бюджетными учреждениями, финансируемых за счет бюджета и осуществляющих важную социальную функцию.

При этом следует учитывать, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания в разумных размерах.

Доводы кассационной жалобы ответчика о несогласии с размером компенсации морального вреда являются необоснованными, поскольку законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с размером компенсации морального вреда не могут являться основанием для изменения состоявшегося апелляционного определения, поскольку оценка характера и степени причиненного заявителю морального вреда относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций, суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по разрешению вопросов по исследованию и оценке доказательств.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции с учетом характера и степени нравственных страданий истца, вызванных смертью несовершеннолетнего ребенка, принял во внимание, что в связи с гибелью ребенка нарушено личное неимущественное право истица - право на семейные, родственные отношения между ними. Суд апелляционной инстанции принял во внимание, что ввиду не постановки диагноза <данные изъяты> истец лишена была возможности к рождению здорового ребенка, ввиду этих действий истец пережила сложные роды, а затем смерть ребенка.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции учел установленные обстоятельства дела, характер психологического потрясения, соответствующего сложившимся в обществе морально-нравственным ценностям и взглядам.

Выводы суда мотивированы, а доводы жалобы не содержат указания на какие-либо новые обстоятельства, не учтенные и не проверенные судом, и не свидетельствуют о несоответствии выводов суда обстоятельствам дела.

Иная, чем у суда апелляционной инстанции, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы судов являются ошибочными.

Вопреки доводам кассационной жалобы, материальный закон при рассмотрении настоящего дела применен судом апелляционной инстанции верно, указаний на нарушения норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием к отмене судебного акта в обжалуемой части, кассационная жалоба не содержит. Правом давать иную оценку собранным по делу доказательствам, а также обстоятельствам, на которые заявитель ссылается в своей кассационной жалобе в обоснование позиции, суд кассационной инстанции не наделен в силу императивного запрета, содержащегося в части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с данной судом оценкой доказательств и установленными судом обстоятельствами не могут служить основанием для пересмотра судебного постановления в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены судебного постановления суда апелляционной инстанции.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 19 декабря 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Медсанчасть ИАПО» - без удовлетворения.

Председательствующий                            С.Б. Латушкина

Судьи                                                                                    Е.Н. Раужин

                                                                                              Т.В. Леонтьева