Решение по делу № 4Г-789/2019 от 25.04.2019

СудьяСостав судебной коллегии	Мальцева И.А.,Кудря Т.Л. (докладчик)Рассказова Г.В., Синьковская Л.Г.			Дело № 44-Г-43/2019          № 44-Г-44/2019

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ПРЕЗИДИУМА ОМСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

г. Омск                                                                                                        8 июля 2019 года

    Президиум Омского областного суда в составе:

    председательствующего Храменок М.Г.,

    членов президиума Светенко Е.С., Холодовой М.П., Масленкиной С.Ю.,

    при участии прокурора Шевченко В.А.,

    при секретаре Маслий Т.Л.

    рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Свирковой З.А. и Ковязиной О.В. к БУЗОО «Тарская ЦРБ» о компенсации морального вреда, взыскании материального ущерба по кассационному представлению прокурора Омской области А.П. Спиридонова, кассационной жалобе Свирковой З.А. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 30 ноября 2018 года по гражданскому делу № 2-52/2018.

    Заслушав доклад судьи Омского областного суда Ивановой Л.В. президиум Омского областного суда

установил:

Свиркова З.А. и Ковязина О.В. обратились в суд с иском к БУЗОО «Тарская ЦРБ», в обоснование иска указали, что являются супругой и дочерью С., скончавшегося в больнице <...>. Смерть С. наступила в результате <...>, которая стала следствием <...>. <...>, по мнению истцов, стал возможен в результате оказания С. несвоевременной и некачественной медицинской помощи, что выразилось в непроведении должного медицинского обследования пациента С. при первичном его обращении в медицинское учреждение, установлении в связи с этим неверного диагноза, который исключил возможность госпитализации больного. В результате неоказания С. квалифицированной помощи на первоначальном этапе было упущено время, в связи с чем при повторном обращении С. в медицинское учреждение, когда в его организме происходили необратимые изменения и он находился в крайне тяжелом состоянии, спасти его жизнь не удалось. При этом, находясь в реанимационном отделении, С. также адекватного лечения по имеющемуся у него заболеванию не получал, поскольку действительная причина тяжелого состояния больного врачами в ходе проведенного обследования выявлена не была, диагноз, явившийся причиной смерти С., был установлен только патологоанатомом по результатам вскрытия.

Истцы, ссылаясь на то, что в результате неправомерных действий сотрудников больницы наступила смерть близкого и родного им человека, которая им причинила нравственные страдания, уточнив исковые требования, просили взыскать с ответчика в пользу Свирковой З.А. компенсацию морального вреда в размере 775 620 рублей, в пользу Ковязиной О.В. компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей, а также в пользу Свирковой З.А. расходы, связанные с погребением и обустройством места захоронения в размере 224 380 рублей.

Решением Тарского городского суда г. Омска от 23.08.2018 с БУЗОО «Тарская ЦРБ» в пользу каждого из истцов взыскано по 200 000 рублей в счет компенсации морального вреда, в пользу Свирковой З.А. взысканы расходы, понесенные на погребение и обустройство места захоронения в сумме 224 380 рублей, судебные расходы в размере 5 743 рубля 80 копеек.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 30.11.2018 решение городского суда изменено, резолютивная часть решения изложена в другой редакции, согласно которой с БУЗОО «Тарская ЦРБ» в пользу каждого из истцов взыскано по 100 000 рублей в счет компенсации морального вреда, в пользу Свирковой З.А. взысканы судебные расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей. В остальной части требования истцов о компенсации морального вреда и требования о взыскании расходов на погребение и обустройство места захоронения оставлены без удовлетворения.

В кассационной жалобе, направленной посредством почтовой связи 15.03.2019 и поступившей в Омский областной суд 18.03.2019, Свирковой З.А. ставится вопрос о передаче жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании президиума Омского областного суда для отмены принятого судебной коллегией по гражданским делам Омского областного суда судебного акта ввиду существенного нарушения норм материального и процессуального права. Приводятся доводы относительно незаконности выводов судебной коллегии об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью пациента, поскольку они постановлены без учета того обстоятельства, что в материалах дела отсутствуют доказательства принятия лечебным учреждением всех необходимых и возможных мер по спасению пациента, отсутствия возможности оказать необходимую и своевременную медицинскую помощь С. при надлежащей квалификации врачей учреждения, надлежащем исполнении ими своих обязанностей, правильной организации лечебного процесса, а также доказательств, свидетельствующих о невозможности успешной транспортировки пациента в г. Омск и проведения оперативного лечения в БУЗОО «Областная клиническая больница».

На основании запроса судьи от 28.03.2019 гражданское дело № 2-52/2018 было истребовано, поступило в Омский областной суд 13.06.2019.

В кассационном представлении, поступившем в Омский областной суд 25.04.2019, прокурором области ставится вопрос о передаче представления с делом для рассмотрения в судебном заседании президиума Омского областного суда для отмены принятого судебной коллегией по гражданским делам Омского областного суда судебного акта ввиду существенного нарушения норм материального и процессуального права. Приводятся доводы относительно незаконности выводов судебной коллегии об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью пациента, поскольку они постановлены без учета того обстоятельства, что в материалах дела отсутствуют доказательства принятия лечебным учреждением всех необходимых и возможных мер по спасению пациента, отсутствия возможности оказать необходимую и своевременную медицинскую помощь Свиркову В.А. при надлежащей квалификации врачей учреждения, надлежащем исполнении ими своих обязанностей, правильной организации лечебного процесса, а также доказательств, свидетельствующих о невозможности успешной транспортировки пациента в г. Омск и проведения оперативного лечения в БУЗОО «Областная клиническая больница».

На основании запроса судьи от 29.04.2019 гражданское дело № 2-52/2018 было истребовано, поступило в Омский областной суд 13.06.2019.

Определениями судьи Омского областного суда от 13.06.2019 кассационная жалоба и кассационное представление с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании президиума Омского областного суда.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, кассационного представления заслушав пояснения прокурора, поддержавшего доводы кассационного представления, полагавшего кассационную жалобу обоснованной, пояснения Стуколовой Т.В., поддержавшей доводы кассационной жалобы, полагавшей кассационное представление обоснованным, президиум Омского областного суда находит подлежащим отмене обжалуемое апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения были допущены судами при вынесении обжалуемого постановления.

Как следует из материалов дела и установлено судами, <...> в БУЗОО «Тарская ЦРБ» скончался С., приходящийся супругом истцу Свирковой З.А. и отцом истцу Ковязиной О.В.

Смерти С. предшествовала появившаяся 30.04.2017 с 19 час. 00 мин. постоянная усиливающаяся боль в нижней части живота.

01.05.2017 в 00 час. 10 мин. в связи с ухудшением состояния С. по месту его жительства прибыла бригада сокрой медицинской помощи, которая осмотрела пациента и зафиксировала жалобы на боль в области живота, продолжавшуюся в течение 2 часов. По результатам осмотра состояние пациента была оценено как удовлетворительное, при пальпации выявлена болезненность внизу живота опоясывающего характера. В 00 час. 45 мин. С. был доставлен бригадой скорой медицинской помощи в приемное отделение БУЗОО «Тарская ЦРБ», где его осмотрел дежурный врач М. Врачом состояние пациента оценено как относительно удовлетворительное, отмечена влажность и бледность кожных покровов и слизистой. Взяты лабораторные анализы крови и мочи. На основании предъявляемых жалоб С., результатов проведенного осмотра, лабораторных исследований установлен диагноз: <...>. С. внутримышечно было введено обезболивающее, которое купировало боль, и пациент отпущен домой.

01.05.2017 в 13 час. 00 мин. состояние С. ухудшилось, по месту его жительства прибыла бригада скорой медицинской помощи, по прибытии которой установлено, что пациент потерял сознание, кожные покровы бледные, выступил холодный липкий пот. У С. зафиксировано низкое артериальное давление 40/20 мм. рт. ст., частота сердцебиения 130 ударов в минуту, частота дыхания 22 в минуту. Состояние пациента оценено как тяжелое, С. поставлен диагноз: «<...>», оказана медицинская помощь лекарственными препаратами и в 13 час. 40 мин. он доставлен в приемное отделение БУЗОО «Тарская ЦРБ».

В приемном отделении С. был осмотрен дежурным врачом, где его состояние также оценено тяжелым, зафиксированы низкое давление, частое сердцебиение, частое дыхание, глухие тоны сердца, бледность кожных покровов, цианоз кожи передней брюшной стенки, бедер, болезненность при пальпации в правой подвздошной области. Установлен диагноз <...>?». С. госпитализирован в отделение реанимации за хирургическим отделением, где ему проводилось посиндромное лечение, осуществлялось лабораторно-инструментальное обследование. Поставлен предварительный диагноз «<...>», проводилась консервативная терапия. С 22 час. 00 мин. состояние С. ухудшилось, оценено как крайне тяжелое, отмечено нарастание цианоза кожных покровов, особенно передней брюшной стенки, конечностей. Несмотря на проводимое лечение и реанимационные мероприятия, состояние С. прогрессивно ухудшалось, <...> в <...>. зафиксирована его биологическая смерть.

По результатам патологоанатомического исследования установлено, что смерть С. наступила в результате <...>.

Территориальным фондом ОМС была проведена проверка качества медицинской помощи, оказанной С. БУЗОО «Тарская ЦРБ», по результатам которой составлено экспертное заключение от 08.09.2017. В ходе оценки качества оказанной С. медицинской помощи установлено, что при поступлении С. 01.05.2017 в 00 час. 50 мин. в хирургическое отделение не выполнено УЗИ почек согласно стандарту обследования при установленном диагнозе, не измерено артериальное давление, поставленный диагноз основывался только на данных анамнеза и боли в спине, более ничем не подтвержден; не взят во внимание факт воспалительных изменений в общем анализе крови, что при поставленном диагнозе должно явиться показанием к госпитализации для проведения уточняющей диагностики и противовоспалительной терапии. С. оказано лечение, не соответствующее имеющейся патологии. Неверная оценка клинической картины и тяжести состояния больного привели к выбору неправильной тактики лечения (госпитализация в хирургическое отделение). В заключении экспертом отмечено, что С. оказана медицинская помощь ненадлежащего качества. Имело место ненадлежащее выполнение лечебно-диагностических мероприятий, которые в результате тяжести заболевания не повлияли на конечный результат.

Согласно заключению эксперта территориального фонда ОМС, подготовленному по результатам оценки качества оказанной С. медицинской помощи в условиях стационара с 01.05.2017 по <...> выявлено расхождение клинического и патологоанатомического диагнозов. Отмечено, что при клинической картине, наблюдавшейся у С., предполагались различные диагнозы, но наиболее вероятный диагноз – <...>, которая не имеет лабораторного подтверждения. Все лабораторные исследования отсутствуют, нет ЭКГ, не сделано УЗИ абдоминальное, которое в данной ситуации имеет абсолютную диагностическую ценность. Проводимые в отношении С. посиндромная терапия и реанимационные мероприятия при имеющейся у него патологии принести успеха не могли. Указанные обстоятельства послужили основанием для выводов эксперта о ненадлежащем качестве медицинской помощи, оказанной С. Имело место ненадлежащее выполнение лечебно-диагностических мероприятий, которые в результате тяжести заболевания не повлияли на конечный результат. Одновременно отмечено, что смертность, даже при своевременно установленном диагнозе, очень высокая и составляет от 75 % до 100 %.

Полагая, что смерть С. явилась следствием неверно избранной врачами БУЗОО «Тарская ЦРБ» тактики лечения больного, не предусматривающей полного обследования состояния его организма, позволяющего выявить действительные причины возникшего у С. недуга, и способствовавшей прогрессивному ухудшению состояния его здоровья, истцы обратились в суд с требованиями о компенсации им морального вреда, причиненного смертью близкого родственника, возмещении расходов на погребение и обустройство места захоронения.

В целях проверки доводов истцов об оказании ответчиком некачественной медицинской помощи С., которая повлекла его смерть, на основании определения суда по делу была проведена судебно-медицинская экспертиза, по результатам которой в материалы дела БУЗОО «Бюро СМЭ» представлено заключение эксперта № 21, подготовленное судебно-медицинской экспертной комиссией.

По результатам анализа представленных материалов дела и медицинских документов экспертная комиссия пришла к выводам о том, что смерть С. произошла в результате <...>. Экспертами установлено, что при первичном обращении С. и при его госпитализации в стационар медицинская помощь ему была оказана с многочисленными недостатками. Однако экспертной комиссией не установлено причинно-следственной связи между выявленными дефектами в оказании медицинской помощи пациенту С. и наступлением его смерти, поскольку заболевание возникло и развивалось независимо от качества и объема оказанной медицинской помощи. Экспертами отмечено, что многочисленные дефекты в оказании медицинской помощи С. в стационаре БУЗОО «Тарская ЦРБ» не оказали какого-либо существенного влияния на течение имевшегося у него хронического патологического процесса в виде <...>. Своевременная диагностика разрыва брюшного отдела аорты при последней госпитализации, не мола предотвратить летальный исход, который был неизбежен, поскольку заболевание в момент госпитализации вступило в терминальную стадию развития. Пациент являлся нетранспортабельным, возможность его доставить в г. Омск, где могла бы быть проведена сосудистая операция, отсутствовала. В терминальную стадию течения данного заболевания хирургическое лечение не производится, ввиду его неэффективности.

Ввиду того, что заключение эксперта БУЗОО «Бюро СМЭ» не содержало ясного и четкого ответа на вопрос суда о возможности избежать смерти С. в случае установления ему верного диагноза при первичном обращении по ходатайству истцов по делу была проведена повторная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено ООО «Независимое экспертное бюро «ВЕТО».

В ходе исследования экспертной комиссией были выявлены аналогичные многочисленные дефекты оказания медицинской помощи С., при этом сделан вывод о том, что, если бы при первичном поступлении в приемное отделение БУЗОО «Тарская ЦРБ» в 00 час. 50 мину. 01.05.2017 С. был бы поставлен верный диагноз и назначено соответствующее диагнозу лечение, избежать тяжкого последствия в виде смерти С. было возможно. В связи с этим эксперты указали на наличие косвенной причинно-следственной связи между дефектами в ходе оказания медицинской помощи С. при его первом поступлении в БУЗОО «Тарская ЦРБ» и наступившей смертью.

Оценив приведенные выше фактические обстоятельства дела и представленные в материалы дела доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу, что со стороны ответчика допущены дефекты в оказании медицинской помощи С., которые способствовали наступлению неблагоприятных последствий в виде <...>, повлекшего за собой смерть С. Изложенное послужило основанием для взыскания с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда, размер которой определен с учетом всех юридически значимых обстоятельств, а также в пользу С. подтвержденных документально расходов на погребение и обустройство места захоронения.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность постановленного городским судом решения по доводам апелляционной жалобы БУЗОО «Тарская ЦРБ», повторно оценив представленные в материалы дела доказательства, допросив эксперта БУЗОО «Бюро СМЭ» Л., эксперта ООО «Независимое экспертное бюро «ВЕТО» А, и врача сердечно-сосудистой хирургии отделения кардиохирургии Регионального сосудистого центра ОКБ Т,, признал не основанными на представленных в материалы дела доказательствах выводы суда первой инстанции о наличии причинно-следственной связи между дефектами медицинской помощи и смертью С. Данная позиция судебной коллегии мотивирована тем, что из совокупности доказательств установлен единственно возможный метод лечения возникшего у С. заболевания это оперативное вмешательство, которое ввиду отсутствия необходимого технического оснащения в БУЗОО «Тарская ЦРБ», было невозможно, а бесспорных и достаточных доказательств возможности успешной транспортировки больного и проведения оперативного лечения с учетом течения заболевания С., ночного времени обращения за медицинской помощью, отдаленности места жительства по материалам дела не установлено. Установленные судебной коллегией обстоятельства отсутствия причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью С. послужили основанием для отказа в удовлетворении исковых требований Свирковой З.А. о взыскании с ответчика расходов на погребение и обустройство места захоронения.

Вместе с тем, согласившись с позицией суда первой инстанции относительно того, что фактически С. был оставлен без медицинской помощи при наличии показаний для госпитализации, суд апелляционной инстанции указал, что истцы, наблюдая за болезненным состоянием близкого им человека, находясь в ситуации резкого ухудшения состояния его здоровья, безусловно, испытывали тревогу за состояние здоровья С., причинявшую им глубокие нравственные страдания, которые должны быть компенсированы ответчиком, уменьшив взысканный по решению суда размер компенсации морального вреда.

Президиум Омского областного суда находит указанные выводы, сделанными с существенным нарушением норм материального права.

Согласно статье 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Закон об основах охраны здоровья граждан в РФ).

Согласно п. 1 ст. 2 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (п. 3 ст. 2 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ).

В силу ст. 4 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (ч. ч. 1, 2 ст. 19 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ).

Пунктом 1 статьи 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (п. 1 ст. 151 ГК РФ).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абз. 1 п. 2 названного постановления Пленума).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абз. 2 п. 2 названного постановления Пленума).

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст. ст. 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Пунктом 2 статьи 150 РФ определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (ст. ст. 1064 - 1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

Статьей 1064 ГК РФ установлены общие основания ответственности за причинение вреда.

Согласно данной норме закона вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу п. 2 ст. 98 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (п. 3 ст. 98 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ).

Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При этом именно на нарушителе лежит обязанность доказать отсутствие его вины в наступивших неблагоприятных последствиях, повлекших нравственные страдания потерпевшего, посредством представления допустимых, относимых и достоверных доказательств, в совокупности которых достаточно для признания спорного факта установленным.

Из материалов дела достоверно установлено и не оспаривалось ответчиком, что медицинская помощь С. была оказана в БУЗОО «Тарская ЦРБ» некачественно, с дефектами в виде недооценки воспалительных изменений в анализе крови пациента, непроведении долженствующего ультразвукового и рентгеновского исследований, при первичном обращении не детализированы жалобы, не выяснен анамнез заболевания, анамнез жизни, не измерены показатели гемодинамики, не проведена термометрия, неполно проведен осмотр пациента, не предприняты меры для госпитализации при неясности диагноза и соответствующих изменениях лабораторных показателей; не было оценено состояние пациента при его поступлении в стационар, что исключило принятие соответствующих неотложных мероприятий, отсутствие должного динамического наблюдения за пациентом.

Верный диагноз С. врачами БУЗОО «Тарская ЦРБ» установлен не был, в связи с чем должного лечения по имеющемуся у него заболеванию, осложнение которого явилось причиной его смерти, он не получал.

С учетом изложенного, на ответчике лежала обязанность доказать, что смерть С. не являлась следствием оказания ему некачественной медицинской помощи в БУЗОО «Тарская ЦРБ».

Согласно данным патологоанатомического исследования смерть С. наступила в результате <...>.

Давая экспертную оценку связи между выявленными дефектами в оказании медицинской помощи С. и его смертью и приходя к выводу об ее отсутствии, эксперты БУЗОО «Бюро СМЭ» исходили из того, что своевременная диагностика имеющегося у С. заболевания к положительному исходу в любом случае бы не привела, поскольку пациенту требовалась госпитализация в специальный стационар, расположенный в г. Омске, и оперативное вмешательство, которые с учетом вступления заболевания в терминальную стадию развития были в принципе уже не возможны.

Вместе с тем из протокола патологоанатомического вскрытия следует, что при жизни С. страдал заболеванием в виде <...>, в результате осложнения которого произошли <...>.

Первое обращение С. в БУЗОО «Тарская ЦРБ» поступило 00 час. 00 мин. 01.05.2017, когда по прибытии бригада скорой медицинской помощи, несмотря на боли в нижней части живота (в области паха), которые носили опоясывающий и жгущий характер в течение нескольких последних часов, зафиксировала удовлетворительное состояние пациента, нормальные показатели артериального давления. Относительно удовлетворительное состояние было зафиксировано и врачом М. Никаких видимых признаков, угрожающих жизни С. при его первичном обращении в БУЗОО «Тарская ЦРБ» не было выявлено и экспертами ООО «Независимое экспертное бюро «ВЕТО» при просмотре видеозаписи первичного осмотра С., представленной в их распоряжение в ходе проведения экспертного исследования по поручению суда.

При допросе в суде первой инстанции заведующий хирургическим отделением Ж. указал, что такое заболевание как <...>, как правило, протекает бессимптомно, болевой синдром наступает при <...>, при этом свидетель также подтвердил, что симптомы, которые проявились у С., могли, в том числе указывать и на <...> при его осмотре специалистом. Понижение у С. артериального давления и потеря сознания явились уже следствием массивной кровопотери.

В судебном заседании суда первой инстанции судебно-медицинский эксперт БУЗОО «Бюро СМЭ» Л. также предположил, что при первичном обращении С. в больницу <...> только началось.

По мнению экспертов ООО «Независимое экспертное бюро «ВЕТО» при симптоматике, выраженной у С. на момент первичного обращения в больницу, признаки неизбежности смерти С. отсутствовали, поскольку

при первичном обращении С. в больницу <...>, находилась в состоянии готовой к разрыву.

    Врач сердечно-сосудистой хирургии Отделения кардиохирургии Регионального сосудистого центра ОКБ Т, в ходе его допроса в суде апелляционной инстанции подтвердил, что на момент первичного обращения С. в больницу <...> еще могло не быть.

Из изложенного следует, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что на момент обращения С. в БУЗОО «Тарская ЦРБ» 01.05.2017 в 00 час. 50 мин. у него уже произошел <...>. Больной находился в удовлетворительном состоянии, имея только приступы опоясывающей жгущей боли внизу живота, как основной первичный симптом <...>.

Заключением экспертов ООО «Независимое экспертное бюро «ВЕТО» подтверждено, что в случае правильной диагностики, правильной тактики ведения больного, правильного лечения при первичном обращении С. в больницу острой обильной кровопотери и, как следствие смерти, можно было бы избежать.

Данное обстоятельство в суде апелляционной инстанции подтвердил судебно-медицинский эксперт ООО «Независимое экспертное бюро «ВЕТО» А,, который показал, что состояние С. на момент первого обращения в больницу с жалобами на боли внизу живота не исключало возможности вызова санавиации в г. Тара для транспортировки пациента либо бригады скорой помощи для проведения медицинской операции на месте, притом что из видеозаписи приема С. врачом М. было видно, что пациент транспортабелен. Однако болевой синдром был заглушен введением спазмолитического препарата, после чего пациент поступил в больницу в критическом состоянии, когда не было шансов на спасение его жизни.

Допрошенный в суде апелляционной инстанции врач отделения сердечно-сосудистой хирургии Отделения кардиохирургии Регионального сосудистого центра ОКБ Т, не исключил возможности при диагностировании у пациента <...> его транспортировки в Областную клиническую больницу для проведения операции, пояснив, что, если в момент первичного обращения у пациента еще не произошло <...>, то показана плановая операция.

Таким образом, до момента <...> транспортировка пациента для проведения операции не исключена, решение в данной части принимается в каждом конкретном случае посредством индивидуального подхода к состоянию пациента и его отдаленности от медицинского учреждения, где проводится операция. В связи с чем при должной и своевременной диагностики имеющегося у С. заболевания при первичном обращении в БУЗОО «Тарская ЦРБ» оперативное вмешательство в целях сохранения жизни пациенту достоверно не могло быть исключено.

Стоит отметить, что с момента первичного поступления С. в больницу до наступления в его организме необратимых последствий, которые привели к крайне тяжелому состоянию пациента, прошло более 12 часов. За указанный период времени при надлежащем оказании С. медицинской помощи у последнего могла быть выявлена патология, при том, что экспертами установлено, что вероятность ее выявления посредством ультразвукового исследования велика, приняты все возможные меры для минимизации возможности <...> до приезда специалиста из Областной клинической больницы и мог быть решен вопрос о госпитализации пациента в профильное медицинское учреждение, притом что специалист Т, суду апелляционной инстанции указал, что специалист, принимающий решение о транспортировке пациента, мог прибыть в г. Тара утром 01.05.2017, когда состояние С. не являлось критическим. При этом, при нахождении С. в указанный период времени в стенах медицинского учреждения, где ему был бы обеспечен покой и контроль за его состоянием здоровья, шансы на <...> в более поздний срок могли значительно увеличиться.

Вместе с тем врач М. бездействовал, не пытался инструментально подтвердить или опровергнуть установленный С. посредством непосредственного осмотра пациента диагноз <...>, притом что пациент указывал на иную симптоматику, не схожую с симптомами имеющегося у него хронического заболевания <...>, усложнив диагностику обезболивающим препаратом, который лишь купировал боль, и тем самым оставив патологию пациента, угрожающую его жизни, как без контроля врачей, так и без контроля самого пациента.

Согласно статье 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Частью 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд.

Исходя из положений статей 67, 71, 195-198 названного кодекса выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Принимая во внимание совокупность вышеизложенных обстоятельств, выводы суда апелляционной инстанции о неизбежности смерти С., независимо от качества оказанных ему медицинских услуг, могли иметь место только в случае, когда врачами приняты все возможные меры для выявления причины наступившего у пациента недуга с целью оказания пациенту адекватного лечения, не допуская возможности оставления его без медицинской помощи даже при отсутствии у пациента шансов на жизнь.

При этом по материалам дела достоверно установлено, что возможность диагностировать заболевание у С. в БУЗОО «Тарская ЦРБ» имелась, отсутствовала лишь возможность оперативного вмешательства.

В изложенной связи, выводы суда о неизбежности смерти С., независимо от качества оказанной ему медицинской помощи на первоначальном этапе его обращения в БУЗОО «Тарская ЦРБ», достоверными и достаточными доказательствами не подтверждены, суждения о невозможности транспортировки пациента с учетом установленных обстоятельств неоказания С. какой-либо медицинской помощи при первичном обследовании, основаны на предположениях и не могли быть положены в основу принятого решения. С учетом распределения бремени доказывания, ответчик не доказал отсутствие причинно-следственной связи между неоказанием медицинской помощи пациенту и его смертью.

С учетом изложенного, президиум приходит к выводу о том, что при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции допущены нарушения норм материального и процессуального права, которые являются существенными, повлиявшими на исход дела.

Поскольку повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции (пункт 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2012 № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»), дело подлежит направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и подлежащими применению нормами материального и процессуального права.

    Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Омского областного суда

постановил:

    апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 30 ноября 2018 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий                (подпись)            М.Г. Храменок

Копия верна

Судья Омского областного суда                            Л.В. Иванова