Решение по делу № 2-9/2023 (2-98/2022;) от 08.08.2022

№

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

30 ноября 2023 года г. Игарка,

Красноярский край

Игарский городской суд Красноярского края

в составе председательствующего судьи Карповой Е.И.,

при помощнике Труновой В.С.,

с участием истца – Копытовой Л.Н.,

третьих лиц – Дорониной З.П., Коневши Ю.В., Акрамовой М.Т.,

прокурора г. Игарки Кононова Н.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское по исковому заявлению Копытовой Л.Н, к краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «<адрес>» о взыскании компенсации морального вреда за некачественное оказание медицинских услуг и смертью близкого,

УСТАНОВИЛ:

Копытова Л.Н. обратилась в Игарский городской суд <адрес> с иском к ответчику КГБУЗ «<адрес>», в котором просит взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей. Требования искового заявления мотивированы тем, что она является родной мамой ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Вечером ДД.ММ.ГГГГ у ее дочери Даши появился флюс, температура ее тела на следующий день поднялась до 38 градусов Цельсия, впоследствии до 39. Утром ДД.ММ.ГГГГ она вместе с мужем и Дашей пошли к стоматологу ФИО3, которая в стоматологическом, кабинете осмотрела ребенка. Во время осмотра ротовой полости Даши, врач ФИО3 вскрыла канал, из канала пошел гной, после чего, ФИО3 не стала его чистить и отправила ее с ребенком домой, сказав, чтобы она полоскала ребенку ротовую полость солевым раствором. Удалять зубы ее дочери ФИО3 отказалась, пояснив, что она может оставить ребенка вообще без зубов. Поскольку температура у ребенка продолжала повышаться, то на следующий день ДД.ММ.ГГГГ она снова вместе с Далией пришла на прием к врачу стоматологу ФИО3, которая осмотрела ротовую полость ее дочери и сообщила, что они плохо чистят зубы, сказала попить антибиотик - ампициллин и продолжать полоскание ротовой полости ребенка солевым раствором. Состояние ребенка с каждым днем ухудшалось, в период с 18 по ДД.ММ.ГГГГ врачи КГБУЗ «<адрес>» надлежащим образом медицинскую помощь ее ребенку не оказывали, в связи с чем, ДД.ММ.ГГГГ Даша в тяжелом состоянии была госпитализирована в КГБУЗ «<адрес>», где утром следующих суток скончалась.

По данному факту ДД.ММ.ГГГГ следственным отделом по <адрес> ГСУ СК России по <адрес> и <адрес> было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Считает, что медицинские услуги ее малолетней дочери ФИО1 были оказаны КГБУЗ «<адрес>» несвоевременно, ненадлежащего качества, по следующим основаниям. Сотрудниками медицинского учреждения не были предприняты все необходимые и возможные меры, в том числе предусмотренные стандартами оказания медицинской помощи, для своевременного и квалифицированного обследования пациента по указанным им жалобам и в целях установления правильного диагноза, определению и установлению симптомов имевшегося у пациента. В то же время у медицинской организации имелась возможность оказать ее дочери всю необходимую и своевременную медицинскую помощь. Данное утверждение подтверждается актом экспертизы качества медицинской помощи, экспертным заключением (протоколом оценки качества медицинской помощи) а также заключением комиссионной экспертизы по материалам дела № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому при оказании медицинской помощи ее ребенку, медицинскими работниками КГБУЗ «Игарская городская больница» были допущены дефекты оказания медицинской помощи, а именно: при первичном обращении ДД.ММ.ГГГГ у ее дочери имелось заболевание полости рта: «жалобы на опухоль справа, объективно: асимметрия лица справа за счет отека мягких тканей правой носогубной области, в полости рта коронка 11 зуба «утрачена» на 1/2, слизистая гиперемирована, отечна, перкурсия 11 (+), выставлен диагноз: «обострение хронического Pt 11 зуба», данного диагноза нет в МКБ 10 (международной классификации болезней), можно предположить, что данный диагноз соответствует диагнозу <данные изъяты> - периапикальный абсцесс без свища; диагноз дочери был выставлен только на основании жалоб, объективных данных, дополнительных методов обследования (рентгенографического обследования) не проводилось; при вскрытии трупа ее дочери при удалении 11, 21 зубов из лунок гной, соответственно гнойный процесс не был купирован, следовательно, назначенная антибактериальная и противовоспалительная терапия была неадекватной; врачом ФИО3 не оценена тяжесть состояния ее дочери, наличие сопутствующей патологии, не проведено полного обследования, не проведен осмотр в динамике; в ходе лечения ее дочери в КГБУЗ «Игарская городская больница» в период с 22 по ДД.ММ.ГГГГ ей был выставлен диагноз «гипертиреоз, тиреотоксический криз», при этом оказанное ей лечение не соответствовало стандартам, указанным в приказе №-п от ДД.ММ.ГГГГ «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при тиреотоксикозе»; имела место поздняя госпитализация дочери в лечебное учреждение; при нахождении ее дочери в палате интенсивной терапии имел место запоздалый перевод ребенка на ИВЛ (была переведена на ИВЛ за 5 минут до остановки сердечной деятельности); при проведении расширенной сердечно-легочной реанимации ее дочери медицинскими работниками были нарушены рекомендации Европейского совета по реанимации №), которые были опубликованы в октябрьском номере журнала за 2015 год, методическим указаниям № «Сердечно-легочная реанимация» (утвержденные Минздравом РФ ДД.ММ.ГГГГ) и постановление Правительства РФ № от ДД.ММ.ГГГГ «Правила определения момента смерти человека, в том числе критериев и процедуры установления смерчи человека, правил прекращения реанимационных мероприятий и формы протокола установления смерти человека».

Некачественные медицинские услуги, оказанные врачами КГБУЗ «<адрес>» способствовали наступлению смерти ее дочери. Если бы медицинская помощь дочери была оказана качественно и своевременно с проведением всем необходимых мероприятий с учетом возраста и состояния здоровья дочери, у нее имелись бы шансы на благоприятный исход для жизни.

Ненадлежащим оказанием медицинской помощи и в связи со смертью ее дочери она претерпела нравственные страдания в виде чувства негодования, возмущения, бессилия, боли от утраты родного и близкого человека (дочери). Степень причиненных ей нравственных страданий оценивает в размере денежной компенсации в 3000 000 (три миллиона) рублей. ДД.ММ.ГГГГ в КГБУЗ «<адрес>» ею была подана претензия, согласно ответу на претензию КГБУЗ «<адрес>» отказалось выплачивать ей денежную компенсацию в указанной сумме.

Истец Копытова Л.Н. в судебном заседании требования иска поддержала в полном объеме по изложенным в нем основаниям. Дополнительно пояснила, что диагноз тиреотоксикоз был поставлен ее дочери еще в 2016 году в <адрес>, при обследовании в Красноярском краевом центре охраны материнства и детства. В Игарке лечение они не проходили, только выписывали необходимое лекарство. Обследование дочери в виде анализов они также проходили в Игарской городской больнице, за свой счет она отправляла анализы, поскольку именно на данную патологию, в Игаркой городской больнице в тот период времени анализы не принимали. В <адрес> они ездили ежегодно. После назначенной терапии Даша начала прибавлять в весе, волосы стали сыпаться, испортились зубы, была назначена диета. ДД.ММ.ГГГГ она увидела у дочери флюс. В субботу 20 июня она вызвала Даше скорую помощь, 21 июня врача-педиатра на дом, ей никто не объяснял, почему ребенка не госпитализировали. ДД.ММ.ГГГГ ее дочь увезли на скорой, утром были у врача, вечером ребенку стало хуже. После смерти дочери она пережила боль от утраты самого близкого ей человека, своего ребенка.

Представитель ответчика «КГБУЗ «<адрес>» в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело без участия своего представителя, исковые требования не признает, просит в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме. Согласно направленных в адрес суда возражений, ДД.ММ.ГГГГ в КГБУЗ «<адрес>» в тяжелом состоянии была госпитализирована ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. ДД.ММ.ГГГГ констатирована биологическая смерть малолетней ФИО1 Ранее, ДД.ММ.ГГГГ малолетняя ФИО1 с повышенной температурой тела обратилась на прием к зубному врачу ФИО3 с диагнозом: обострение хронического периодонтита. ДД.ММ.ГГГГ был произведен повторный прием у зубного врача ФИО3, где назначен: курс антибиотиков и полоскание ротовой полости солевым раствором. С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ законный представитель малолетней ФИО1 мать ФИО2 вызывала скорую медицинскую помощь и обращалась за консультацией к прочим специалистам (врач-педиатр, врач-инфекционист, врач-хирург). Показания для наблюдения у прочих врачей отсутствовали. Согласно выводам судебно-медицинской экспертизы КГБУЗ «<адрес>»: Заключение № от ДД.ММ.ГГГГ причиной смерти малолетней ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года рождения явилось заболевание - периапикальный абсцесс 11 зуба, без свища, возникший на фоне хронического периодонтита верхних зубов с гнойным обострением, осложнившийся развитием одонтогенного сепсиса, септического шока, явившегося непосредственной причиной смерти. По результатам проведенной экспертизы были выявлены дефекты (недостатки) оказания медицинской помощи при оказании медицинской помощи малолетней ФИО1 Прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами (недостатками) в действиях врачей КГБУЗ «<адрес>» и наступлением смерти малолетней ФИО1 не выявлено. Установлена косвенная причинно-следственная связь между действиями (бездействием) врача ФИО3 Экспертами не дана оценка: имелись ли все необходимые и объективные условия, позволяющие своевременно, в достаточном объеме, обоснованно и безопасно оказать пациентке необходимую медицинскую помощь. Судмедэксперты не делали выводы, что допущенные сотрудниками больницы при оказании медицинской помощи дефекты, способствовали ухудшению состояния здоровья ребенка и явились решающими в наступлении ее смерти, как утверждает истец. В указанной экспертизе имеются несоответствия. Проведенная экспертиза не дала оценку ответственности родителей и текущих заболеваний ФИО1 Возможно предположить, что при постоянном лечении и коррекции у специалистов, а также при постоянной коррекции гормонотерапии возможно было не допустить перехода состояния в стадию декомпенсации и началу аутоиммунного поражения щитовидной железы. Родители не предприняли попыток для регулярного и систематического, постоянного обследования и лечения ребенка. Интервалы между обследованием и коррекцией терапии составляли 2-4 года. Таким образом, состояние ребенка при поступлении в стационар явилось скорее всего терминальной стадией основного заболевания, которое длительное время находилось в стадии хронической декомпенсации, что подтверждено диагнозом эндокринолога и кардиолога КДБ №. Предоставленная истцом экспертиза прямо не указывает, что действия или бездействия повлеки биологическую смерть малолетней ФИО1 Более того, указанные дефекты оказания медицинской помощи не имеют прямого, отношения к ухудшению состояния ФИО1 Необходимо также определить степень нравственных страданий истца с учетом фактических обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных ею переживаний в связи со смертью её дочери, так как в исковом заявлении, они хотя и конкретизированы, но нераскрыты в чем именно они выражаются.

Судом была назначена и проведена независимая экспертиза по материалам дела и медицинским документам. По итогу проведения экспертизы было получено заключение эксперта № № от ДД.ММ.ГГГГ ООО МБЭКС. КГБУЗ «<адрес>» принимает и соглашается с выводами экспертов. Признает выявленные недостатки при оказании медицинской помощи малолетней ФИО1, также эксперты подтвердили первичный диагноз, поставленные при поступлении ФИО1 в стационаре: Терминальная стадия основного заболевания, которое длительное время находилось в стадии хронической декомпенсации (тиреотоксикоз с диффузным зобом). Медицинская помощь, оказанная при поступлении в стационар КГБУЗ «Игарская ГБ» признана надлежащей. Прямой причинно-следственной связи между допущенными недостатками при оказании медицинской помощи ФИО1 нарушениями и неблагоприятным исходом в виде смерти последней нет.

Третье лицо ФИО3, врач-стоматолог, в судебном заседании пояснила, что мама в течение всего ее заболевания ни разу не обращалась к врачу. Когда она увидела ребенка, в ротовой полости было семь корней зубов постоянного прикуса. Все зубы повреждены кариесом. Они обратились по поводу 12 зуба, двойка сверху справа, 50% которого было уже утрачено. Она могла его удалить, но они пришли уже в третьем часу, решение ею было принято вскрыть зуб. После вскрытия зуба, пошел гной, это положительный результат. На приеме утром следующего дня, носогубная складка была уже мягкая, как принимали препарат, не знает, но воспаление не увеличилось. Когда они изначально пришли на прием, десна у ребенка были сильно красные. Они побледнели, все было хорошо. Назначения все необходимые были ею сделаны. Если отток есть, три дня и все проходит. Не было рентгена, лаборант уехала. У ребенка очень много инфекции о рту. Когда она осматривала ребенка и вскрывала зуб, у ребенка был пульс 200, поэтому она не стала вводить обезболивающее, это могло дать толчок к остановке сердца, в таком состоянии. Зуб, когда пальпировала, не было больно и гноя не было. Это хроническая инфекция. Иск не обоснован, ребенок был запущен, ни одной записи о том, что мама обращалась к стоматологу, и у ребенка одни корни. Она очень долго работает врачом стоматологом, методику лечения знает. Мама сказала, что у ребенка щитовидка и все. До этого она ни разу не приходила, не была у нее на приме.

Третье лицо ФИО15, работающая с 2016 года врачом-педиатром участковым, исковые требования полагала не подлежащими удовлетворению. Суду пояснила, что ее вызвали на дом, как врача-педиатра, она осмотрела ребенка и сказала к зубному врачу необходимо обращаться. Ребенок состоял на учете с диагнозом тиреотоксикоз (по зобу). Мама с дочерью каждый год ездили в <адрес>, в том числе к эндокринологу, вовремя, лечились. Здесь они выписывали лекарства, они его пили под контролем. В Игарской больнице не делается анализ на гормон щитовидной железы. Они здесь брали кровь, потом отправляли в <адрес>. Маме потом по телефону направляли результаты анализов и, она их приносила. Дисциплинирована в этом плане была. 22 июня они пришли утром сами, ею был вызван инфекционист, лечение проходила у стоматолога. Вечером вызывали скорую, у ребенка состояние ухудшилось, ею было принято решение о госпитализации, с Краевой больницей проводилась консультация по телефону.

Врач инфекционист ФИО13 в судебном заседании пояснила, что с исковыми требованиями не согласна, иск основан на экспертизе, она не согласна ни с ним, ни с проведенной экспертизой. Заболевания не было, какое было выставлено ребенку. При поступлении ребенка данных за сепсис не было вообще. Ребенка она осмотрела в поликлинике, и второй раз осматривала на приеме совместно с педиатром. Повышение температуры было один раз, проблемы с зубами, это бросилось в глаза, зубы были разрушены, темные, где-то не было зубов вообще. Десны были отечные. Инфекционной патологии вместе с тем выявлено не было. Писала ли консультацию хирурга, она не помнит. С ФИО16 также осматривали ребенка, состояние ребенка вызывало опасение, была госпитализирована. На тот момент развернутый анализ был готов. Был поставлен диагноз тиреотоксический криз. Проводилась консультация по линии сан-авиации. Дано указание добыть анализ. Назначена посиндромная терапия и наблюдение до утра. В Игаркой городской больнице до 2021 года не была организована работа по заболеванию щитовидной железы. Но была возможность исследовать биологический материал в <адрес>. Ею, как врачом инфекционистом были выполнены все мероприятия, ее основная обязанность провести осмотр и анализ состояния больного. На все риски обследование провести невозможно. Никаких заболеваний по ее линии заподозрено не было.

Третье лицо – врач анестезиолог – реаниматолог (в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ) ФИО16, в судебное заседание не явился, просил рассматривать дело без его участия, в связи с тем, что в настоящее время проживает за пределами <адрес>.

Представитель третьего лица – ТФОМС <адрес> в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело по иску ФИО2 к КГБУЗ «<адрес> о взыскании компенсации морального вреда в отсутствие своего представителя. Согласно ранее направленному в адрес суда отзыву размер компенсации морального вреда просит определить по усмотрению суда, с учетом требований разумности и справедливости, исходя из степени причиненных нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, котором причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимание обстоятельств.

Представитель третьего лица - Министерства здравоохранения <адрес> в судебное заседание не явился, извещался надлежащим образом, в том числе посредством размещения информации о дате и времени рассмотрения дела на официальном сайте Игарского городского суда, о причинах неявки не сообщил, не просил об отложении рассмотрения дела в свое отсутствие, своего мнения относительно заявленных требований не высказал.

В соответствии с положениями ст. 167 ГПК РФ, дело рассмотрено в отсутствие неявившихся, надлежащим образом извещенных, представителя ответчика, третьих лиц, просивших о рассмотрении дела без их участия.

Выслушав объяснения сторон, заключение прокурора, полагавшего необходимым иск удовлетворить частично, изучив материалы дела, суд приходит к следующему.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан».

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (пункт 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Статья 19 вышеуказанного закона предусматривает, что каждый имеет право на медицинскую помощь. Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 323-ФЗ предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).

В силу ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации. Таким образом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Краевое государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Игарская городская больница» является некоммерческой организацией, созданной для оказания услуг в целях обеспечения реализации предусмотренных законодательством Российской Федерации полномочий в сфере здравоохранения. Основным видом ее деятельности согласно п. 2.4.1 Устава, утвержденного приказом №-орг, министра здравоохранения <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, является медицинская деятельность по видам работ и услуг согласно лицензии на осуществление медицинской деятельности.

Судом установлено и следует из материалов дела, Копытова Л.Н. является матерью ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершей ДД.ММ.ГГГГ.

Как установлено в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ у ФИО1 появился флюс, температура ее тела на следующий день поднялась до 38 градусов Цельсия. ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 вместе с дочерью ФИО6 обратилась к стоматологу ФИО3, которая в стоматологическом кабинете осмотрела ребенка.

Согласно медицинской карте стоматологического больного ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, имеется одна запись о посещении врача стоматолога – ДД.ММ.ГГГГ с жалобами на опухоль справа. Обнаружено: асимметрия лица справа за счет отека мягких тканей правой носо-губной области. Слизистая отечна и гиперемирована 1| зуба, коронка зуба утрачена на 1/2, перкуссия 1| (+). Поставлен диагноз: Обострение Хр. Pt1| (обострение хронического периодонтита). При препарировании данного зуба под анестезией 2% раствора лидокаина «Получен гной» Назначено лечение: назначено полоскание раствором питьевой соды, трихопол 0,25х2 р/д, диазолин 0,1х2р/д, линкомицин 300,0х2 р/д. (5 дней).

На следующий день ДД.ММ.ГГГГ, поскольку температура у ребенка продолжала повышаться, истец повторно обратилась к врачу стоматологу ФИО3 (запись об этом в медицинской карте стоматологического больного отсутствует), которая сказала, что ребенок плохо чистит зубы, было рекомендовано продолжить назначенное лечение.

В медицинской карте пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях № на имя ФИО1 имеется запись о приме врачом-педиатром, с жалобами на повышение температуры до 38,7, боли в деснах, слабость в течение недели. ДД.ММ.ГГГГ вызов СМП повышение температуры тела, осмотрена совместно с фельдшером. Во время осмотра температура уже снизилась, т.к. мама дала жаропонижающие. Сознание ясное, отмечается отечность и гиперемия десен верхней челюсти, болезненность при пальпации. Активная деструкция 1,2,3 зубов верхней челюсти, кариозное изменение зубов. При осмотре ротовой полости ребенок щадит себя, не дает провести осмотр. Отмечается увеличение щитовидной железы, края ровные, безболезненна. Рекомендовано: срочно: РАК, ОАМ. Осмотр инфекциониста, стоматолога, хирурга.

Кроме того ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 была осмотрена врачом инфекционистом, с жалобами на слабость, повышение температуры тела, боли в ротовой полости, деснах. Со слов мамы болеет около 6 дней, с появления флюса не десне верхней челюсти. Обращались к стоматологу, проведена санация, даны рекомендации по амбулаторному лечению. На момент осмотра данных за инфекционное заболевание нет. Показаний для госпитализации в инфекционное отделение не выявлено. Рекомендовано: осмотр стоматолога, хирурга.

Также установлено, что ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ дважды вызывалась скорая медицинская помощь, что подтверждается картами вызова скорой медицинской помощи № и 16, в связи с повышением температуры тела ребенка, потерю аппетита, постановлен предварительный диагноз – острый периостит. Назначена терапия, больная была осмотрена врачом-педиатром после транспортировки в ОСМП (при первом вызове).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 вызвана скорая медицинская помощь в связи с жалобами на слабость и головокружение, тошноту рвоту, что подтверждается картой вызова скорой медицинской помощи №. Поставленный диагноз под вопросом – инфекционно токсический шок, острый периостит. Осуществлена транспортировка в ОСМП, проведен осмотр врачом педиатром, инфекционистом и реаниматологом, госпитализирована в реанимационное отделение.

Из медицинской карты № стационарного больного ФИО1 следует, что она поступила в отделение ДД.ММ.ГГГГ в 23 час. 10 мин., дата смерти ДД.ММ.ГГГГ в 10 час. 15 мин. При поступлении поставлен диагноз–гипотиреоз, тиреотоксический криз (под вопросом). При совместном осмотре врачами педиатром (в 23 час. 00 мин. ДД.ММ.ГГГГ) ФИО15, врачом-инфекционистом ФИО7, врачом-реаниматологом ФИО16 данных за инфекционное заболевание не выявлено, наиболее вероятен диагноз – гипотиреоз, Тиреотоксический криз, рекомендовано – консультация с педиатрами, эндокринологами АРКЦ. Состояние тяжелое. ДД.ММ.ГГГГ в 00 час. 22 мин. поставлена на учет АРКЦ, консультирована врачом педиатром дежурным. Рекомендовано: симптоматическое лечение и повторное консультирование АРКЦ для решения вопроса о тактике ведения ребенка. ДД.ММ.ГГГГ в 00 час. 30 мин. ребенок проконсультирован в РКЦ <адрес> врачом – реаниматологом ФИО8 Получены рекомендации по лечению и ведению ребенка. ДД.ММ.ГГГГ в 04 час. 00 мин. состояние ребенка тяжелое, обусловлено тиреотоксическим кризом. ДД.ММ.ГГГГ в 05 час. 30 мин. состояние ребенка ухудшилось, усилилась симптоматика тиреотоксического криза. В 08 час. 30 мин. ребенок проконсультирован в РКЦ <адрес> врачом-реаниматологом ФИО9, получены рекомендации по дальнейшей тактике ведения больной, согласовать лечение и возможность перевода ребенка в <адрес> силами САС. В 09 час. 10 мин. состояние резко ухудшилось, несмотря на проводимые в течение 60 минут реанимационные мероприятия восстановить сердечную деятельность не удалось, в 10 час. 15 мин. констатирована смерть.

ДД.ММ.ГГГГ заместителем руководителя следственного отдела по <адрес> с постоянной дислокацией в городе Игарка ГСУ СК России по <адрес> и <адрес> ФИО10, было возбуждено уголовное дело № по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, по факту причинения смерти по неосторожности малолетней ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей неустановленными медицинскими работниками КГБУЗ «<адрес>

Заключением комиссионной экспертизы по материалам уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ № проведенной государственными судебными экспертами Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы сделаны выводы о том, что анализом представленных на экспертизу материалов установлено, что причиной смерти ребенка ФИО1 явилось заболевание – периапикальный абсцесс 11 зуба, без свища, возникший на фоне хронического периодонтита верхних зубов с гнойным обострением,
осложнившийся развитием одонтогепного сепсиса, септического шока,
явившегося непосредственной причиной смерти. Имеются дефекты оказания медицинской помощи, при обращении ФИО1 к стоматологу ФИО3, дефекты оказания медицинской помощи врача анестезиолога-реаниматолога ФИО16, имеет место поздняя госпитализация ребенка.

Тяжесть протекания заболевания у ребенка ФИО1 обусловлена отягощенным преморбидным фоном, прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи сотрудниками КГБУЗ «<адрес> и наступлением её смерти не имеется. Отмечается, что между действиями (бездействиями) врача стоматолога ФИО3, которая не провела полное своевременное обследование, не оценила тяжесть состояния ребенка ФИО1, наличие у неё сопутствующей патологии, не назначила адекватное лечение и наступившими последствиями в виде смерти ребенка имеется косвенная причинно-следственная связь.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 в адрес Игарской городской больницы была направлена претензия о выплате денежной компенсации морального вреда в размере 3000000 рублей. В ответе на претензию от ДД.ММ.ГГГГ в удовлетворении требований отказано.

Вышеуказанное заключение эксперта, а также отказ в удовлетворении требований о компенсации в добровольном порядке, послужили поводом для обращения с настоящим иском в суд.

Из ответа, предоставленного заместителем руководителя СО по <адрес> (с постоянной дислокацией в <адрес>) ГСУ СК России по <адрес> и <адрес> ФИО10 следует, что ДД.ММ.ГГГГ предварительное следствие по уголовному делу № приостановлено в связи с не установлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

ДД.ММ.ГГГГ уголовное дело, медицинская документация, гистологический архив трупа ФИО1 были направлены в Федеральное государственное бюджетное учреждение «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации для проведения повторной сложно комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти серия 04 01 № от ДД.ММ.ГГГГ, предоставленному Краевым государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» причиной смерти указаны – септический шок, хронический гнойный периодонтит.

Судом также исследованы проведенные в рамках уголовного дела другие экспертизы, в частности из заключения эксперта (окончание экспертизы ДД.ММ.ГГГГ) № № (повторная комиссионная судебно-медицинская экспертиза) проведённого Северо–Кавказским филиалом (с дислокацией в городе <адрес>) Федерального государственного казенного учреждения «Судебно-экспертный центр следственного комитета Российской Федерации» причиной смерти ФИО1 явился одонтогенный сепсис, осложнившийся инфекционно-токсическим шоком вследствие периапикального абсцесса первого зуба верхней челюсти справа, возникшего на фоне хронического периодонтита верхних зубов. Имеются дефекты оказания медицинской помощи в части диагностики, лечения, преемственности и оформления медицинской документации. Несмотря на то, что медицинские работники, непосредственно задействованные в лечебно-диагностических мероприятиях в отношении ФИО1 допустили дефекты оказания медицинской помощи, в соответствии с п. 24 Медицинских критериев определения тяжести вреда причиненного здоровью человека, утвержденных приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «Ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом, сопутствующей патологией и др. причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью», так как они (дефекты) не причинили пациентке каких-либо новых, самостоятельных повреждений, заболеваний, и сами по себе не явились причиной возникновения имевшейся у нее патологии и ее осложнений, а также имеющегося у ФИО1 фонового заболевания, либо ее осложнений. Вместе с тем, организация лечебно-диагностического процесса и контроля работы ы КГБУЗ «<адрес>» создали возможности для возникновения совокупности дефектов, которые привели к ухудшению состояния пациентки, позволили (не прервали своевременно) прогрессирование возникшего у нее заболевания, явившегося, через ряд этапов развития у неблагоприятному исходу – наступлению смерти. Ухудшение состояния здоровья человека, обусловленное дефектом оказания медицинской помощи, рассматривается, как причинение вреда здоровью. Экспертная комиссия считает, что несоответствующая стандартам оказания медицинской помощи организация применения лечебно-диагностического процесса и контроля работы в КГБУЗ «<адрес>», допустила возможность возникновения всей совокупности вышеперечисленных дефектов в части диагностики, в части лечения, в части преемственности, в части оформления и ведения (заполнения) медицинской документации, чем привела к запоздалому установлению своевременного, полноценного клинического диагноза, привело к запоздалому началу корректного лечения и прогрессивному ухудшению состояния здоровья ФИО1, и повлекло за собой возникновение угрожающего жизни ФИО1 состояния и квалифицируется как причинение тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни. Комиссия считает, что смерть ФИО1 состоит в прямой причинной связи с наличием в данном лечебном учреждении условий для возникновения дефектов, сопряженных с проведением несвоевременного, неполноценного обследования. Персонификация конкретных лиц, установление обстоятельств и причин действий или бездействий лиц, допустивших дефекты оказания медицинской помощи – выходит за пределы компетенции судебно-медицинской экспертной комиссии.

В соответствии с ч. 1 ст.55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В силу ч.1 ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Частью 2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Не согласившись с заключениями экспертиз, проведенных в ходе расследования уголовного дела, по ходатайству ответчика определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу была назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено Обществу с ограниченной ответственностью Международное бюро судебных экспертиз, оценки и медиации "МБЭКС".

Согласно выводам, изложенным в заключение эксперта № № от ДД.ММ.ГГГГ, экспертная комиссия приходит к выводу, что смерть ФИО1 наступила от тиреотоксикоза, явившегося следствием декомпенсации течения хронического заболевания - диффузного токсического зоба (болезнь Грейвса) с развитием тиреотоксического криза, осложнившегося развитием острой сердечной недостаточности, явившейся непосредственной причиной смерти. Данное состояние развивалось на фоне гнойно-воспалительного заболевания зубочелюстной системы (хронический гнойный периодонтит - по клиническим данным и данным судебно-медицинского исследования трупа, заключение № от ДД.ММ.ГГГГ); хронического множественного кариеса.

Экспертная комиссия отмечает, что при оказании медицинской помощи ФИО1, врачом-стоматологом, ДД.ММ.ГГГГ был выявлен ряд нарушений, а именно: в диагнозе допущены сокращения, а сам диагноз оформлен не в соответствии с требованиями клинических рекомендаций и МКБ-10; запись о первичном осмотре пациента должна включать в себя, в том числе и данные «анамнеза», однако в записи о приёме ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ записей ни об анамнезе заболевания, ни об анамнезе жизни, где должны быть отражены сопутствующие заболевания (при том, что в исследуемом случае у ФИО1 имелись хронические заболевания), не содержится, при этом не содержится каких-либо записей, содержащих сведения об объективной невозможности получения данных сведений; в записи об осмотре врачом-стоматологом не имеется зубной формулы, отсутствуют сведения о состоянии остальных зубов; при приёме ФИО1 врачом- стоматологом ДД.ММ.ГГГГ не были проведены (отсутствуют сведения о проведении, либо об объективной невозможности проведения) обязательные к проведению в рамках данного протокола манипуляциях - исследование зубов с использованием стоматологического зонда, термедиагностика зуба, определение прикуса, электроодрнтометрия; не было проведено рентгенографического исследование, не назначена дата следующего приёма для оценки состояния пациента, необходимости пломбирования канала, восстановления разрушенной (утраченной) на 1/2 коронки зуба, т.е. решения вопроса о дальнейшей тактике ведения ФИО1

В остальном, каких-либо нарушений требований клинических рекомендаций, при оказания медицинской помощи при стоматологических заболеваниях у детей, экспертной комиссией не выявлено. Оказанную ФИО1 стоматологическую помощь, ДД.ММ.ГГГГ в КГБУЗ «<адрес>» следует считать ненадлежащей.

На этапе оказания скорой медицинской помощи ФИО1 была проведена терапия внутримышечного введения 1 мл. кофеина, что не соответствует клиническим рекомендациям, ни официальной инструкции к данному препарату, вместе с тем, вызов был принят в 22:15, а в 22:27 ФИО1 уже была доставлена в круглосуточный стационар, а установленный фельдшером предварительный диагноз «Инфекционно-токсический шок» не был впоследствии подтвержден данными аутопсии, что не рассматривается, как какое-либо нарушение при оказании медицинской помощи на догоспитальном этапе носит предварительный, направленный, рабочий характер, не подлежит судебно-медицинской оценке.

На амбулаторном этапе по поводу установленного ФИО1 диагноза «Диффузно-токсический зоб с тиреотоксикозом» оказанную ФИО1 в данный период времени медицинскую помощь следует считать надлежащей.

У ФИО1 была высокая вероятность развития тиреотоксического криза, что дополнительно подтверждает обоснованность установления предварительного диагноза «тиреотоксический криз». Для установления клинического диагноза, в случаях поступления пациента в круглосуточный стационар (что имело место в исследуемой ситуации) отводятся одни сутки, в течение которых пациент может находиться в данном стационаре с предварительным диагнозом.

При оказании медицинской помощи ФИО1 в условиях круглосуточного стационара КГБУЗ «<адрес>» с момента поступления 23:10 ДД.ММ.ГГГГ до момента констатации биологической смерти ДД.ММ.ГГГГ, экспертной комиссией также выявлен ряд нарушений: в медицинской карте стационарного больного № не содержится протокола сердечно-лёгочной реанимации и не содержится необходимой информации о типе остановки сердечной деятельности, частоте компрессий грудной клетки, времени и дозах введенного адреналина в процессе сердечно-лёгочной реанимации, что не позволяет оценить полноту и правильность проведения расширенной сердечно-легочной реанимации ДД.ММ.ГГГГ; в медицинской карте стационарного больного № не содержится «Протокол установления смерти человека»; на обложке медицинской карты стационарного больного указано время поступления «23:10», при том, что согласно имеющимся в данной карте записям, совместный осмотр врача-педиатра, врача-инфекциониста и врача-реаниматолога был проведён в 23:00 ДД.ММ.ГГГГ; при назначении ФИО1 препарата метопролол, который, согласно официальной инструкции, противопоказан к применению в возрасте до 18 лет, врачом-реаниматологом не была собрана врачебная комиссия (консилиум), при этом не указано на наличие объективных причин о невозможности собрать данную комиссию в ночное время (05 часов 30 минут), когда было сделано назначение данного препарата.

Врачами обосновано сделано заключение о том, что «данных за инфекционное заболевание не выявлено».

Экспертная комиссия считает необходимым отметить, что принципы ведения больных с тиреотоксическим кризом перечислены и считаются абсолютным показанием к использованию (т.н. «руководство к действию») для верифицированного диагноза, чего не было в исследуемой ситуации, поскольку в рассматриваемом случае имела место досуточная летальность и имевший место диагноз «тиреотоксический криз» был установлен ФИО1 под «?».

Выявленные при оказании медицинской помощи ФИО1 в условиях круглосуточного стационара КГБУЗ «Игарская городская больница» нарушения непосредственного влияния на оказанную ей в период с 22:10 ДД.ММ.ГГГГ по 10:15 ДД.ММ.ГГГГ по своей сущности оказать не могли, оказанную ей в данный период времени в данной медицинской организации медицинскую помощь следует считать надлежащей.

Выявленное заболевание требует регулярного контроля за состоянием пациента, в том числе проведение лабораторных гормональных исследований, которые в исследуемой ситуации назначались, наряду с контрольными осмотрами, дистанционными (в качестве альтернативы очным осмотрам) консультациями, которые законным представителем обеспечены не были, о чём имеются неоднократные записи в медицинской карте пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях №№, заведённой в КГБУЗ«<адрес>», а также в медицинской карте амбулаторного больного №№, заведённой в КГБУЗ «<адрес>», при том, что в соответствии с положениями ст. 27 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от ДД.ММ.ГГГГ №-Ф3, граждане обязаны заботиться о состоянии своего здоровья, а находящиеся на лечении («лечение - комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни» - п. 8 ст. 2 вышеназванного Закона), обязаны соблюдать режим лечения, а в соответствии со ст. 10 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», граждане обязаны заботиться о здоровье, гигиеническом воспитании и об обучении своих детей.

Вместе с тем, судом изучена медицинская карта амбулаторного больного № №, КГБУЗ «<адрес>» из которой следует, что ФИО11 совместно со своей дочерь ежегодно проходили обследование у врачей КГБУЗ «<адрес> в том числе врача эндокринолога, суд также учитывает отдаленность места жительства ФИО1, предпринимаемые Копытовой Л.Н. действия по проведению обследования своей дочери в условиях КГБУЗ «Игарская городская больница», в которой в указанный период времени не была организована работа с пациентами, имеющими заболевания щитовидной железы.

Из заключения ООО МБЭКС также следует, что допущенные при оказании медицинской помощи ФИО1 медицинскими работниками КГБУЗ «Игарская городская больница», по своей сущности не могли оказать влияния на нарушение анатомической целостности и физиологической функции органов и тканей человека. т.е. причинить вред ее здоровью.

Принимая во внимание, что медицинская деятельность имеет такую специфику, при которой проведение медицинских мероприятий даже при условии их точного соответствия установленным нормам и правилам, медицинским показаниям не может гарантировать
полного выздоровления или иного ожидаемого пациентом результата, поскольку
действенность медицинской помощи зависит не только от выбранной тактики лечения и
действий медицинского персонала, но и от индивидуальных особенностей организма,
возможных (как известных, уже ранее диагностированных данному пациенту, так и тех, о
которых пациент мог не знать) сопутствующих заболеваний, условий жизнедеятельности и
иных, не поддающихся точному прогнозированию и учету обстоятельств, в том числе индивидуальной чувствительности к тем или иным медикаментам (в случае инфекционных заболеваний - индивидуальными особенностями микроорганизмов их вызвавших, в том числе
резистентностью к тем или иным антибактериальным / противовирусным препаратам), в
связи с которыми в сложной профессиональной деятельности медицинских работников
могут иметь место случаи неблагоприятного исхода лечебного вмешательства
(невмешательства), а пациенты, либо имеющие к ним отношение третьи лица, как правило,
не представляют себе возможности современной медицины и склонны обвинять во всяком
неблагоприятном исходе заболевания врачей, а реклама, в том числе недобросовестная,
способствует возникновению у людей необоснованных ожиданий и последующих претензий,
поскольку с точки зрения пациентов и их родственников, неблагоприятным исходом.

У экспертной комиссии отсутствуют объективные основания для установления прямой причинно-следственной связи между выявленными нарушениями, равно в оказании медицинских услуг ФИО1 и наступившими последствиями в виде ее смерти, в связи с чем, в соответствии с п. 24 Раздела III Приложения к Приказу Минздравсоцразвития РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении Медицинских критериев определения тяжести вреда, причиненного здоровью человека» и порядком проведения судебного медицинских работников КГБУЗ «Игарская городская больница» не подлежат оценке степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Вместе с тем, учитывая отсутствия прямой причинно-следственной связи между допущенными при оказании медицинской помощи ФИО1 нарушениями и неблагоприятным исходом в виде смерти последней, а также, принимая во внимание изложенные в п. 3 настоящих «Выводов» дефиниции (определения) дефектов и недостатков при оказании медицинской помощи, а также руководствуясь положениями судебно-медицинской науки, изложенными в методических рекомендациях, допущенные при оказании ФИО1 нарушения следует считать недостатками, соответственно – дефектов при оказании ей медицинской помощи допущено не было.

В соответствии с ч. 1 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (ч. 2 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (ч.3 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По мнению суда, указанное экспертное заключение основано на материалах дела и представленных медицинских документах, допустимыми и достаточными доказательствами по делу не опровергнуто. Каких-либо оснований не доверять экспертному заключению, а также оснований усомниться в компетенции комиссии судебно-медицинских экспертов, у суда не имеется. Ответчик согласен с выводами экспертов, истец указанные выводы не оспаривает.

Доказательств, опровергающих выводы экспертов, ответчиком представлено не было. Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Наличие исключающих и противоречащих друг другу выводов в экспертном заключении не усматривается.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами ст. 1СК РФ предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК РФ).

Пунктом 1 ст. 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами гл. 59 (ст. 1064 - 1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

Согласно пп. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Как разъяснено в п.12 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ).

Под нравственными страданиями понимаются страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции)(п.14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Согласно п. 15 указанного Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации, причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда.

Привлечение лица, причинившего вред здоровью потерпевшего, к уголовной или административной ответственности не является обязательным условием для удовлетворения иска.

Моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 ГК РФ).(п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №).

В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Суд, исследовав собранные по делу доказательства в их совокупности, оценив их в соответствии со ст. 60, 67, 71, 79 - 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что при оказании медицинской помощи ФИО1 в период ее нахождения на лечении в КГБУЗ «Игарская городская больница» не в полном объеме и несвоевременно проведено диагностическое обследование, выбрана неправильная тактика ведения пациента, в соответствии с диагнозом основного заболевания, характер допущенных ответчиком КГБУЗ «Игарская городская больница» нарушений (недостатков) при оказании медицинской помощи ФИО1, которые не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде ее смерти, приходит к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований частично и взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого родственника - дочери.

Отсутствие прямой причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи и наступившими последствиями в виде смерти ребенка, не может, по мнению суда, являться основанием для отказа в удовлетворении заявленных исковых требований, поскольку соблюдение стандартов оказания медицинской помощи в полном объеме, в том числе в части полного и оперативного исполнения комплекса диагностических исследований, в некоторой степени повышало вероятность благоприятного исхода.

Копытовой Л.Н. был причинен моральный вред, который выразился в ее нравственных страданиях по поводу некачественной и несвоевременной медицинской помощи ее дочери, при этом осознание того, что испытывала ее дочь, при не полной оказании медицинской помощи, имеющей недостатки, не могло не заставлять ее переживать и нервничать то есть испытывать нравственные страдания.

В связи с чем, требования о компенсации морального вреда были заявлены ФИО11 и в связи с тем, что лично ей ответчиком, в связи с некачественным оказанием медицинской помощи ее дочери ФИО1 были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека. В результате ненадлежащего оказания ее дочери ФИО1 медицинской помощи сотрудниками КГБУЗ «Игарская городская больница» было нарушено личное неимущественное право ФИО11 на семейную жизнь, что повлекло причинение ей нравственных страданий (морального вреда). Ответчиком доказательств отсутствие своей вины в некачественном оказании медицинской помощи ФИО1 представлено не было. Поскольку медицинские работники, действиями которых причинен моральный вред истцу, являются работниками ответчика КГБУЗ «Игарская городская больница», то с ответчика подлежит взысканию компенсация морального вреда.

В соответствии со ст.1101 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Таким образом, суд учитывает характер и степень причиненных Копытовой Л.Н. действиями ответчика нравственных страданий, фактические обстоятельства, при которых Копытовой Л.Н. был причинен моральный вред, а именно то, что ФИО1 была близким родственником Копытовой Л.Н. (дочерью), в связи с чем, она испытывала глубокие нравственные страдания, вызванные невосполнимой утратой, поскольку гибель близкого человека сама по себе является тяжелым и необратимым событием. Результатами некачественно оказанной медицинской услуги дочери истца нанесен урон ее психическому и физическому благополучию. Степень нравственных или физических страданий суд считает необходимым оценивать с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда – некачественное оказание медицинской помощи ответчиком, на которых оказание указанной помощи возложено законом, в чьи трудовые обязанности входит оказание таких услуг неограниченному кругу лиц, наличие других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о степени перенесенных Копытовой Л.Н. страданий.

Принимая во внимание характер и степень перенесенных истцом нравственных страданий, учитывая, что нравственные переживания истца в данном случае не вызывают сомнений и не нуждаются в доказывании, так как обращаясь за медицинской помощью пациенты и их близкие родственники рассчитывают на качественную помощь и выздоровление, оценив имеющиеся по делу доказательства в их совокупности, с учетом установленных обстоятельств и вышеизложенных норм закона, требований разумности и справедливости, суд считает необходимым, на основании положений ст.1101 ГК РФ, в счет возмещения причиненного морального вреда взыскать в пользу истца Копытовой Л.Н. с ответчика 700 000 рублей.

Частью 1 ст. 88 ГПК РФ предусмотрено, что судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В соответствии с ч.1 ст. 103 ГПК РФ, Издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

При таких обстоятельствах, учитывая, что истец Копытова Л.Н. была освобождена от уплаты государственной пошлины и решение суда состоялось в ее пользу, то с ответчика КГБУЗ «Игарская городская больница», суд полагает необходимым взыскать государственную пошлину в доход местного бюджета в соответствии с положениями пп. 3 п. 1 ст. 333.19 НК РФ в размере 300 рублей.

Разрешая заявление ООО МБЭКС о взыскании стоимости услуг по проведению экспертизы в размере 122 700 рублей, суд исходит из того, что определением суда о назначении экспертизы обязанность по ее оплате была возложена на ответчика КГБУЗ «Игарская городская больница», доказательств исполнения обязанности по ее оплате не предоставлено.

Как разъяснено в абз.2 п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" принципом распределения судебных расходов выступает возмещение судебных расходов лицу, которое их понесло, за счет лица, не в пользу которого принят итоговый судебный акт по делу (например, решение суда первой инстанции, определение о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения, судебный акт суда апелляционной, кассационной, надзорной инстанции, которым завершено производство по делу на соответствующей стадии процесса).

Изучив представленные заключения, с учетом заявленных исковых требований, заявление на взыскание судебных расходов, учитывая, что судом требование истца, для разрешения которого судом и была назначена вышеуказанная экспертиза удовлетворены, суд приходит к выводу, что с КГБУЗ «Игарская городская больница» в пользу Общества с ограниченной ответственностью Международное бюро судебных экспертиз оценки и медиации МБЭКС подлежит взысканию стоимость услуг за проведение судебной экспертизы в размере 122 700 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Копытовой Л.Н. к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Игарская городская больница» о взыскании компенсации морального вреда за некачественное оказание медицинских услуг и смертью близкого, - удовлетворить частично.

Взыскать с Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Игарская городская больница» в пользу Копытовой Л.Н. компенсацию морального вреда в размере 700000 рублей.

Взыскать с Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Игарская городская больница» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 рублей.

Взыскать с Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Игарская городская больница» в пользу Общества с ограниченной ответственностью Международное бюро судебных экспертиз оценки и медиации «МБЭКС» в счет возмещения расходов на проведение судебной экспертизы 122 700 рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Красноярский краевой суд в течение 01 (одного) месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Судья Е.И. Карпова

Мотивированный текст решения составлен ДД.ММ.ГГГГ

№