Решение по делу № 33-3397/2018 от 17.09.2018

Дело № 33-3397 судья Баранова Л.П.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

01 ноября 2018 года город Тула

Судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:

председательствующего Кургановой И.В.,

судей Копаневой И.Н., Назарова В.В.,

с участием прокурора Епихиной Т.С.,

при секретаре Орловой Е.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Козлова С.Н. на решение Алексинского городского суда Тульской области от 17 мая 2018 года по иску Козлова С.Н. к акционерному обществу НПО «Тяжпромарматура», Управлению Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Тульской области об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Копаневой И.Н., судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

Козлов С.Н. обратился в суд с иском к АО НПО «Тяжпромарматура», Управлению Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Тульской области (далее по тексту - Управление Роспотребнадзора по Тульской области) об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, ссылаясь на то, что Управлением Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Тульской области ему выдана санитарно-гигиеническая характеристика условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) от 10 ноября 2016 года № 15. Приведенные в названной санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника детальные описания выполняемых технологических операций, производственной деятельности с указанием всех вредных факторов производственной среды и трудового процесса, их источников, длительность времени их воздействия в процентах не соответствуют действительным показателям воздействия пыли, шума, общей вибрации, содержания в воздухе рабочей зоны аэрозолей преимущественно фиброгенного действия, асбестосодержащих пыль. В литейном цехе в основных профессиях зарегистрированы профессиональные заболевания <данные изъяты>. В результате локальной и общей вибрации вследствие работы на указанном предприятии в условиях неблагоприятных производственных факторов он, Козлов С.Н., получил профзаболевание - <данные изъяты>, что подтверждается протоколом заключения ГУЗ ТО «Тульская областная клиническая больница» Министерства здравоохранения Тульской области от 15 августа 2016 года и медицинскими документами. По юридической неграмотности он не представил письменные возражения к характеристике, не оспаривал данный документ в установленном законом порядке. Полагая, что условия труда работающего выбивальщиком отливок в цехе № 11 АО НПО «Тяжпромарматура» характеризуются воздействием повышенных концентраций кремнесодержащей пыли, повышенных уровней шума, локальной вибрации, неблагоприятного микроклимата, просил с учетом последующих уточнений установить у него, Козлова С.Н., наличие профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы на АО НПО «Тяжпромарматура» и взыскать с АО НПО «Тяжпромарматура» в его пользу компенсацию морального вреда в размере 100000,00 рублей.

В судебное заседание истец Козлов С.Н. и его представитель по доверенности Лизговко А.А. не явились.

Представитель ответчика - АО НПО «Тяжпромарматура» по доверенности Трофимова Е.И., представители ответчика - Управления Роспотребнадзора по Тульской области по доверенности Черногорова Ю.В. и Пинина О.Н. в судебном заседании возражали относительно удовлетворения исковых требований Козлова С.Н., требовали рассмотрения дела по существу, несмотря на неявку истца в судебное заседание по вторичному вызову.

Представитель третьего лица - Государственного учреждения - Тульское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие и разрешить заявленные истцом исковые требования на усмотрение суда.

Исходя из положений ст. 167 ГПК РФ, суд первой инстанции счел возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся истца, его представителя и представителя третьего лица.

Решением Алексинского городского суда Тульской области от 17 мая 2018 года в удовлетворении исковых требований Козлова С.Н. об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, компенсации морального вреда отказано.

В апелляционной жалобе Козлов С.Н. просит отменить данное решение суда как вынесенное с нарушением норм процессуального и материального права, ссылаясь на то, что он не был извещен о времени и месте судебного заседания, состоявшегося 17 мая 2018 года.

В возражениях на апелляционную жалобу АО НПО «Тяжпромарматура» ссылается на несостоятельность доводов заявителя жалобы и просит оставить решение суда без изменения.

В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

18 октября 2018 года судебной коллегией по гражданским делам Тульского областного суда вынесено определение о переходе к рассмотрению вышеуказанного дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, выслушав объяснения представителя АО НПО «Тяжпромарматура» по доверенности Трофимовой Е.И., представителя - Управления Роспотребнадзора по Тульской области по доверенности Черногоровой Ю.В., заключение прокурора Епихиной Т.С., судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что иск Козлова С.Н. к АО НПО «Тяжпромарматура», Управлению Роспотребнадзора по Тульской области об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, компенсации морального вреда рассмотрен в отсутствие истца и его представителя по доверенности Лизговко А.А.

При этом, суд первой инстанции, решая положительно вопрос о возможности рассмотреть дело в отсутствие истца и его представителя, сослался на то, что Козлов С.Н. извещался о времени и месте слушания дела надлежащим образом, сведения об уважительности неявки не представил, представители ответчиков настаивали на рассмотрении дела по существу в отсутствие истца и его представителя.

Закон создает равные условия для лиц, обладающих правом обращения в суд за судебной защитой, обязав суд извещать их о времени и месте рассмотрения дела, направлять судебные извещения согласно ст. ст. 113, 114 ГПК РФ.

Способы и порядок извещения и вызова в суд участников процесса определяются главой 10 ГПК РФ, которая допускает фактически любой способ извещения, но с условием достоверно подтверждаемого факта уведомления участника процесса о времени и месте судебного разбирательства.

В материалах настоящего дела такое извещение в отношении истца Козлова С.Н. отсутствует.

В соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, является в любом случае основанием для отмены решения суда первой инстанции.

С учетом названных норм и вышеизложенного вынесенное по настоящему делу Алексинским городским судом Тульской области решение от 17 мая 2018 года нельзя признать законным, и, следовательно, оно подлежит отмене.

При новом рассмотрении дела по иску Козлова С.Н. к АО НПО «Тяжпромарматура», Управлению Роспотребнадзора по Тульской области об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, компенсации морального вреда судебная коллегия исходит из следующего.

Как следует из материалов дела, в период с 09 июля 2004 года по 16 марта 2017 года Козлов С.Н. работал на АО «Алексинский завод тяжелой промышленной арматуры» выбивальщиком отливок в сталелитейном цехе № 11.

01 сентября 2017 года в Единый государственный реестр юридических лиц внесена запись о прекращении деятельности АО «Алексинский завод тяжелой промышленной арматуры» путем реорганизации в форме присоединения. Правопреемником АО «Алексинский завод тяжелой промышленной арматуры» при прекращении деятельности последнего путем реорганизации в форме присоединения является АО Научно-производственное объединение «Тяжпромарматура».

В декабре 2012 года у Козлова С.Н. выявлена <данные изъяты> (протокол заключения ГУЗ ТО «Тульская областная клиническая больница» отдел функциональной диагностики КДЦ от 19 декабря 2012 года).

В августе 2016 года у Козлова С.Н. выявлены признаки <данные изъяты>

Согласно выписному эпикризу из истории болезни Козлова С.Н. № 668 от 13 марта 2017 года, врачебная комиссия (протокол № 10 от 13 арта 2017 года) пришла к следующему заключению: учитывая представленные данные санитарно-гигиенической характеристики условий труда № 15 от 10 ноября 2016 года по АО «Тяжпромарматура» (больной работает в течение 12 лет в контакте с локальной вибрацией, не превышающей ПДУ за 2012-2014 годы, 2016 год, в благоприятном климате); наличие клинических данных, а также инструментальных данных, подтверждающих наличие у больного заболевания <данные изъяты>. Приведенные в санитарно-гигиенической характеристики условий труда № 12 от 07 сентября 2016 года Мазурова Е.В., работающего на АО «Тяжпромарматура» в должности <данные изъяты>, в которой приведены следующие данные: уровень локальной вибрации за период с 2013 по 2016 годы 112-120 дБ при ПДУ 112 дБ - превышение ПДУ на 8 дБ; температура в холодный период года 13-17 °C при норме 15-22 °C. Решение экспертных вопросов в данное время затруднительно. Рекомендовано представить дополнение к санитарно-гигиенической характеристики условий труда по показателю локальной вибрации за период с 2004 по 2011 годы, а также представить разъяснение, в связи с расхождением данных об уровне локальной вибрации на идентичных рабочих местах выбивальщиков отливок Козлова С.Н. и Мазурова Е.В.

Из письменного ответа начальника территориального отдела Управления Роспотребнадзора по Тульской области в Алексинском, Заокском и Ясногорском районах от 05 мая 2017 за № 333 на запрос зав. отделением профпатологии Тульского областного центра профпатологии ГУЗ «Городская больница № 10 г. Тулы» от 06 апреля 2017 года за № 361 следует, что оформление дополнений к санитарно-гигиенической характеристике не предусмотрено. Санитарно-гигиеническая характеристика условий труда Козлова С.Н. прочитана, подписана работником и работодателем без приложения письменного возражения. Сведения в санитарно-гигиенических характеристиках условий труда Козлова С.Н. и Мазурова Е.В. прописаны по каждому конкретному рабочему месту.

Козлов С.Н., обращаясь в суд с вышеуказанным иском об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, компенсации морального вреда, сослался на то, что он не согласен с санитарно-гигиенической характеристикой условий труда, и отсутствие с его стороны письменных возражений на эту характеристику условий труда, не является основанием считать ее правильной, поскольку в действительности его условия труда в должности <данные изъяты> № 11 АО «Тяжпромарматура» характеризуются воздействием повышенных концентраций кремнесодержащей пыли, повышенных уровней шума, локальной вибрации и неблагоприятного климата, и, по его мнению, заболевание – <данные изъяты> получено им в результате локальной и общей вибрации вследствие работы на АО «Тяжпромарматура» в условиях неблагоприятных производственных факторов.

Таким образом, заявляя требование об установлении наличия профессионального заболевания, Козлов С.Н. по существу оспаривает санитарно-гигиеническую характеристику условий его труда в должности <данные изъяты> АО НПО «Тяжпромарматура».

В соответствии со ст. ст. 212, 213 Трудового кодекса РФ работники, занятые на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (в том числе на подземных работах), а также на работах, связанных с движением транспорта, проходят обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (для лиц в возрасте до 21 года - ежегодные) медицинские осмотры для определения пригодности этих работников для выполнения поручаемой работы и предупреждения профессиональных заболеваний. Работодатель обязан обеспечить расследование и учет в установленном настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации порядке несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Государственная экспертиза труда, расследование и учет несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний являются основными направлениями государственной политики в области охраны труда (ст. 210 Трудового кодекса РФ).

Принятие обязательных для применения на всей территории Российской Федерации федеральных законов и иных нормативных правовых актов, устанавливающих порядок расследования несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний; систему и порядок проведения специальной оценки условий труда и государственной экспертизы условий труда, организацию контроля качества проведения специальной оценки условий труда, относится к ведению федеральных органов государственной власти.

Постановлением Правительства РФ от 15 декабря 2000 года № 967 утверждено Положение о расследовании и учете профессиональных заболеваний и на Министерство здравоохранения РФ возложена обязанность давать разъяснения по применению этого Положения.

Во исполнение Постановления Правительства РФ от 15 декабря 2000 года № 967 «Об утверждении Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний» Приказом Министерства здравоохранения РФ от 28 мая 2011 года № 176 утверждена Инструкция о порядке применения указанного Положения.

Согласно вышеназванному Положению документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у работника на данном производстве, является акт о случае профессионального заболевания (п. 30), который составляется по результатам расследования комиссией по расследованию профессионального заболевания (п. п. 20, 27).

Центр профессиональной патологии на основании клинических данных состояния здоровья работника и представленных документов устанавливает заключительный диагноз - хроническое профессиональное заболевание (в том числе возникшее спустя длительный срок после прекращения работы в контакте с вредными веществами или производственными факторами), составляет медицинское заключение и в 3-дневный срок направляет соответствующее извещение в центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора, работодателю, страховщику и в учреждение здравоохранения, направившее больного (п. 14).

Заключительный диагноз - острое профессиональное заболевание (отравление) устанавливается учреждением здравоохранения на основании клинических данных состояния здоровья работника и санитарно-гигиенической характеристики условий его труда, составляемой Центом государственного санитарно-эпидемиологического надзора по форме, утверждаемой Министерством здравоохранения Российской Федерации (п. п. 8, 10).

В соответствии с п. 9 того же Положения, в случае несогласия работодателя (его представителя) с содержанием санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника он вправе, письменно изложив свои возражения, приложить их к характеристике.

В п. 1.7 Инструкции о порядке применения Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 15 декабря 2000 года № 967, закреплено положение о том, что при несогласии работодателя (его представителя, работника) с санитарно-гигиенической характеристикой условий труда работника он вправе, письменно изложив свои возражения, приложить их к санитарно-гигиенической характеристике, а также направить апелляцию в вышестоящее по подчиненности учреждение госсанэпиднадзора в срок не позднее 1 месяца со дня ее получения.

Таким образом, вышеназванными нормативными правовыми актами определены органы, в компетенцию которых входит рассмотрение разногласий по вопросам санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника и установление связи заболевания с профессией.

Суды к таким органам не относятся.

По смыслу п. 35 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 15 декабря 2000 года № 967, наряду с органами и учреждениями государственной санитарно-эпидемиологической службы Российской Федерации, Центром профессиональной патологии Министерства здравоохранения Российской Федерации, федеральной инспекцией труда, страховщиком суд рассматривает только разногласия, возникшие по вопросам установления диагноза профессионального заболевания и его расследования.

В судебном заседании апелляционной инстанции Козлов С.Н. пояснил, что он не оспаривает ни установленный ему диагноз, ни порядок расследования, он не согласен именно с санитарно-гигиенической характеристикой условий его труда, которая, по его мнению, не отражает действительных показателей воздействия пыли, шума, общей вибрации, содержания в воздухе рабочей зоны аэрозолей, и препятствует в связи с этим установлению связи между имеющимся у него заболеванием и его профессией.

Аналогичные доводы приведены и в исковом заявлении Козлова С.Н. в обоснование заявленного требования об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы.

Таким образом, заявляя требование об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, Козлов С.Н. по существу оспаривает содержание санитарно-гигиенической характеристики условий его труда.

Однако вышеприведенными нормативно правовыми актами установлен порядок подачи как работодателем, так и работником возражений и апелляции в случае несогласия с содержанием санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника в вышестоящее по подчиненности учреждение госсанэпиднадзора.

В связи с этим санитарно-гигиеническая характеристика условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания не может быть отнесена к таким решениям органа государственной власти (должностного лица), которые подлежат оспариванию в избранном истцом порядке.

На это было указано еще в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2013 года (утв. Президиумом верховного суда РФ 04 июня 2014 года)

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке; заявление предъявлено в защиту прав, свобод или законных интересов другого лица государственным органом, органом местного самоуправления, организацией или гражданином, которым настоящим Кодексом или другими федеральными законами не предоставлено такое право; в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы или законные интересы заявителя.

В соответствии с абз. 2 ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 134 настоящего Кодекса.

При всей совокупности указанного с учетом вышеприведенных нормативно правовых положений и фактических обстоятельств дела, иск Козлова С.Н. к АО НПО «Тяжпромарматура», Управлению Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Тульской области в части требования об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства, в связи с чем производство по делу в данной части следует прекратить.

Козловым С.Н. также заявлено требование о компенсации морального вреда, которое истец, ссылаясь на положения ст. ст. 151, 1099, 1100, 1101 Гражданского кодекса РФ, обосновывает нравственными страданиями в связи с физической болью из-за заболевания.

Однако правовых оснований для удовлетворения данного требования истца, по мнению судебной коллегии, не имеется.

Вышеперечисленные нормы Гражданского кодекса РФ регламентируют вопросы компенсации морального вреда в гражданско-правовых отношениях.

По смыслу данных норм обязанность компенсировать моральный вред, под которым понимаются физические или нравственные страдания, причиненные гражданину действиями нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, может быть возложена на нарушителя при наличии вины последнего в причинении такого вреда.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Перечень оснований компенсации морального вреда независимо от вины причинителя вреда приведен в ст. 1100 Гражданского кодекса РФ.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены ст. 237 Трудового кодекса РФ, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В п. 63 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что суд вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы).

Таким образом, обязанность компенсировать моральный вред возникает перед работником у работодателя также при наличии вины последнего в причинении работнику вреда.

Однако относимых и допустимых доказательств наличия вины АО НПО «Тяжпромарматура» и/или Управления Роспотребнадзора по Тульской области в причинении Козлову С.Н. какого-либо вреда, в том числе и вреда здоровью, материалы дела не содержат.

Не представлено таких доказательств и суду апелляционной инстанции.

Тот факт, что в период работы на АО НПО «Тяжпромарматура» у Козлова С.Н. выявлены признаки <данные изъяты>, сам по себе не свидетельствует о наличии вины в этом работодателя и, тем более, о наличии вины Управления Роспотребнадзора по Тульской области, которое по отношению к истцу работодателем не является.

В соответствии со ст. 63 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» экспертиза связи заболевания с профессией проводится специализированной медицинской организацией или специализированным структурным подразделением медицинской организации в области профессиональной патологии при выявлении профессионального заболевания. По результатам экспертизы связи заболевания с профессией выносится медицинское заключение о наличии или об отсутствии профессионального заболевания.

Из изложенного с учетом также вышеприведенных пунктов 10, 14 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 15 декабря 2000 года № 967, следует, что наличие причинно-следственной связи между возникшими у истца заболеваниями и воздействием на нее вредных производственных факторов на предприятии должно быть доказано медицинским заключением, устанавливающим заключительный диагноз - острое или хроническое профессиональное заболевание (отравление), и актом о случае профессионального заболевания.

Таких документов ни суду первой инстанции, ни суда апелляционной инстанции не представлено.

Доказательств того, что истцу причинен моральный вред в связи с какими-либо иными действиями (бездействием) АО НПО «Тяжпромарматура» и/или Управления Роспотребнадзора по Тульской области, также не имеется.

Указанные обстоятельства в настоящее время исключают возможность привлечения АО НПО «Тяжпромарматура» и/или Управления Роспотребнадзора по Тульской области к ответственности в виде компенсации истцу морального вреда.

В связи с этим предъявленное Козловым С.Н. к АО НПО «Тяжпромарматура» и Управлению Роспотребнадзора по Тульской области требование о компенсации морального вреда удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

        о п р е д е л и л а :

        решение Алексинского городского суда Тульской области от 17 мая 2018 года отменить.

        Принять по делу новое решение, которым в удовлетворении требований Козлова С.Н. к АО НПО «Тяжпромарматура», Управлению Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Тульской области о компенсации морального вреда отказать.

        Производство по делу в части требований Козлова С.Н. к АО НПО «Тяжпромарматура», Управлению Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Тульской области об установлении наличия профессионального заболевания, возникшего в результате длительного воздействия вредных производственных факторов во время работы, прекратить.

        Председательствующий