Решение по делу № 2-1/2012 (2-3/2011; 2-12/2010;) от 21.09.2009

П Р И Г О В О Р

Именем Российской Федерации

    Санкт-Петербург 22.11.2012 года

Судья Санкт-Петербургского городского суда Кургузов А.А.,

при секретарях Клюкиной Е.В., Карелой О.А., Арутюнян М.А.,

с участием государственных обвинителей- Кирьянова А.А., Бурцева И.А. и Данильченко С.А.

подсудимых Лапковского А.А. и Третьякова М.П.

адвокатов:

Ворониной Л.В., предоставившей удостоверение № <***> и ордер № <***>

Ткаченко В.Л., предоставившего удостоверение № <***> и ордер № <***>,

рассмотрев материалы уголовного дела в отношении:

    ЛАПКОВСКОГО А.А., <***>, не судимого,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 303 ч.2; 303 ч.2; 30 ч.3, ст. 290 ч. 2; 30 ч.3 ст. 300 УК РФ;

ТРЕТЬЯКОВА М.П., <***>, не судимого,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 33 ч.5, 303 ч.2; 33 ч.5, 303 ч.2; 33 ч.5, 30 ч.3, 290 ч.2; 33 ч.5, 30 ч.3 ст. 300 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л:

Подсудимый Лапковский совершил покушение на получение должностным лицом взятки за незаконные действия.

Он же, являясь следователем, совершил покушение на фальсификацию доказательств по уголовному делу.

Подсудимый Третьяков совершил покушение на посредничество во взяточничестве, то есть непосредственной передаче взятки по поручению взяткополучателя и иное способствование взяткополучателю в достижении и реализации соглашения между ним и взяткодателем о получении взятки в значительном размере, за совершение заведомо незаконных действий.

Подсудимый Лапковский, являясь следователем <***>, расположенного по адресу: <адрес>, постоянно осуществлял функции представителя власти, то есть являлся должностным лицом, государственного органа, наделенным в установленном порядке распорядительными полномочиями, имея служебные полномочия по расследованию и принятию процессуальных решений по уголовным делам, находящимся в его производстве.

17 января 2008 года приказом руководителя <***> №<***> за Лапковским было закреплено для расследования и организации розыска уголовное дело № <***> по обвинению <***> П. в совершении двух преступлений, предусмотренных ст.337 ч.4 УК РФ, предварительное следствие по которому было приостановлено 29 сентября 2007 года в связи с тем, что обвиняемый скрылся от следствия.

5 февраля 2008 года П. добровольно прибыл в <***>.

В феврале 2008 года Лапковский вступил в сговор с Третьяковым, являющимся адвокатом <***>, на получение Лапковским при посредничестве Третьякова взятки от П. за незаконное освобождение последнего от уголовной ответственности. Действуя в исполнение достигнутой договоренности, Лапковский в феврале 2008 года вызвал П. со сборного пункта для военнослужащих, самовольно оставивших места службы, при войсковой части <***>, дислоцирующейся в <***>, в <***> по адресу: <адрес>, где в коридоре отдела адвокат Третьяков, действуя согласованно с Лапковским, предложил П. за <***> рублей оказать содействие в признании его по результатам обследования военно-врачебной комиссией негодным к военной службе, и последующем прекращении расследуемого в отношении него уголовного дела. В тот же день Лапковский заверил П. в том, что за решение вопроса о признании негодным по состоянию здоровья к военной службе и соответственно за освобождение от уголовной ответственности, последнему необходимо передать денежные средства.

01 апреля 2008 года Лапковский, узнав от П. об окончании проводимой последнему в <***> военно-врачебной комиссии, по заключению которой П. был признан годным к военной службе, лично предъявил П. требование о передаче ему <***> рублей за освобождение от уголовной ответственности и прекращение уголовного дела.

Впоследствии в период с апреля по август 2008 года Лапковский, общаясь с П. по телефону и при встрече, также предъявлял последнему требования о передаче ему <***> рублей, а в конце августа увеличил размер требуемой суммы до <***> рублей.

В июле 2008 года Лапковский, получив из <***> справку № <***> от 31 марта 2008 года с заключением военно-врачебной комиссии о том, что П. годен к военной службе, к материалам уголовного дела данную справку не приобщил, рассчитывая впоследствии при направлении П. на медицинское освидетельствование стационарной ВВК, получить заключение с категорией негодности П. к прохождению военной службы.

22 августа 2008 года Лапковский в ходе встречи в своем личном автомобиле с П. у павильона <адрес> проинструктировал П. о правилах поведения на консультации с врачами-специалистами <***>, обосновал необходимость уничтожения или выбрасывания справки <***> №<***> от 31 марта 2008 года с заключением ВВК о годности П. к военной службе, а также заверил П. о наличии у Третьякова опыта оказания содействия в незаконном освобождении от уголовной ответственности.

11 сентября 2008 года Лапковский в ходе встречи с П. в своем служебном кабинете № <***> по адресу: <адрес> проинструктировал П. о целесообразности симуляции якобы имеющихся у последнего, но фактических надуманных Лапковским и несоответствующих действительности симптомов психических заболеваний и расстройств для гарантированного направления П. на медицинское освидетельствование стационарной ВВК в <***> и последующего получения несоответствующего действительности заключения ВВК о негодности П. по состоянию здоровья к прохождению военной службы.

11 сентября 2008 года по уголовному делу №<***> Лапковский изготовил в помещении <***> по адресу: <адрес>, машинописным способом электронную компьютерную версию протокола допроса подозреваемого П. по данному уголовному делу. При этом, с целью создания в показаниях П. видимости имеющихся у последнего симптомов психических заболеваний и расстройств, рассчитывая обосновать выгодную Лапковскому мнимую необходимость стационарного обследования П., введения в заблуждение должностных лиц медицинских учреждений Санкт-Петербурга для принятия решения о госпитализации П. и признания его негодным по состоянию здоровья к прохождению военной службы, в целях последующего незаконного освобождения П. от уголовной ответственности, отразил в показаниях от имени П. надуманные Лапковским и несоответствующие действительности жалобы на состояние здоровья П., сильные головные боли, бессонницу, необъяснимые страхи, мысли о самоубийстве, рассеянность и провалы в памяти.

17 сентября 2008 года около 15 часов 55 минут Лапковский на своем личном автомобиле и находящийся вместе с ним Третьяков проследовали в район <адрес>, где встретили П., после чего привезли его в <***>, где Лапковский распечатал указанный протокол и передал его для подписания П. и Третьякову, что те и сделали. Самим Лапковским данный протокол подписан не был ввиду пресечения его действий сотрудниками ФСБ.

В этот же день, 17 сентября 2008 года, около 17 часов 30 минут Лапковский в своем служебном кабинете №<***> по указанному адресу получил от П., через посредника-адвоката Третьякова, <***> рублей в качестве взятки за незаконное освобождение П. от уголовной ответственности и незаконное прекращение уголовного дела № <***>.

При этом преступление не было доведено до конца по независящим от подсудимых обстоятельствам, поскольку их действия были пресечены сотрудниками ФСБ.

Подсудимый Лапковский свою вину не признал и показал, что расследовал уголовное дело в отношении П. в полном соответствии с законом, не допуская никаких нарушений. Он никогда не предлагал П. заплатить ему или кому либо деньги за незаконное прекращение уголовного дела и не предпринимал для этого никаких действий, никакого сговора с Третьяковым у него не было, тот просто участвовал в этом деле в качестве адвоката. 17 сентября 2008 года в коридоре <***>, около его кабинета П. пытался передать ему <***> рублей, которые Лапковский воспринял как взятку и отказался брать. П. положил эти деньги на стол в его кабинете, их взял Третьяков, с которым у П. было заключено соглашение на оказание юридической помощи, как оплату по соглашению.

Подсудимый Третьяков свою вину не признал и показал, что участвовал в деле П. в качестве его адвоката, не допуская при этом никаких нарушений закона. Никакого сговора с Лапковским на получение от П. денег у него не было. С февраля по 17 сентября 2008 года он видел П. всего несколько раз. 28 февраля он участвовал в допросе П. Лапковским. Перед допросом на вопрос П. о заключении соглашения, он обозначил сумму в <***> рублей за работу на следствии и в суде, и разъяснил ему его права. П. сказал, что подумает. Во время допроса Третьякову не понравилось поведение П., который пытался разжалобить его и Лапковского и Третьяков, с разрешения Лапковского, ушел из кабинета не расписавшись в протоколе допроса. Кто за него расписался в этом протоколе не знает. Затем он видел П. во дворе <***> и в кабинете Лапковского, где также присутствовал помощник Лапковского, в кабинете Третьяков находился несколько минут и ни в каких следственных действиях не участвовал. 17 сентября 2008 года в кабинете Лапковского он подписал с П. официальное соглашение на оказание юридической помощи на сумму <***> рублей. После разговора Лапковского с П. в коридоре, П. положил на стол в кабинете деньги. Третьяков воспринял их как оплату по соглашению и стал пересчитывать, когда заметил, что они обработаны порошком, посчитал, что это провокация и потребовал чтобы П. забрал их, а когда тот отказался, бросил их ему под стул.

Виновность подсудимых Лапковского и Третьякова подтверждается следующими доказательствами:

-показаниями свидетеля П. о том, что 7 сентября 2006 года он, являясь военнослужащим по контракту, самовольно оставил воинскую часть. В феврале 2008 года добровольно явился в <***>, <адрес>. 5 февраля был допрошен дежурным следователем. 28 февраля он был допрошен следователем Лапковским. Лапковский поинтересовался его здоровьем, узнав, что у П. хронический двусторонний пиелонефрит, сказал, что если есть проблемы со здоровьем, то П. может быть уволен со службы и дело в отношении него может быть прекращено. В конце февраля- начале марта к нему в коридоре <***> подошел адвокат Третьяков, который сказал, что от Лапковского знает, что у П. есть жалобы на здоровье, и сообщил, что за <***> рублей можно сделать медицинское освидетельствование о негодности П. к военной службе, что послужит основанием для прекращения дела. Когда П. сказал, что денег у него нет, Третьяков предложил занять деньги или спросить у родственников, при этом ни о каких адвокатских гонорарах или заключении соглашений речи не шло. С 5 по 30 или 31 марта 2008 года он проходил военно-врачебную комиссию в <***>. Во время прохождения ВВК терапевт сказал П., что тот годен к службе.

В начале марта 2008 года Лапковский сказал П., что если у того есть проблемы со здоровьем, он может за <***> рублей прекратить уголовное дело. Затем Лапковский с запиской направил его в <***>, к заведующему урологическим отделением, но П. с этой запиской не поехал. После прохождений ВВК 1 апреля он прибыл в следственное управление к Лапковскому, сообщив, что признан годным к службе, на что Лапковский заявил, что у него два варианта: или посадить П. в комендатуру и в дальнейшем его «посадят» на 4-6 лет, или П. едет к родственникам <***>, решает там со своей военно-врачебной комиссией или ищет деньги, чтобы решить вопрос в Санкт-Петербурге. Лапковский разрешил ему проживать дома, сказав, что в воинской части, где должен был находиться П., «прикроет» его. П. уехал из Санкт-Петербурга и после обсуждения ситуации с родителями поехал в Москву и обратился в ФСБ с сообщением о действиях Лапковского. После чего стал добровольно сотрудничать с ФСБ. Затем он созванивался с Лапковским, после чего приехал в Санкт-Петербург, где в конце августа встретился с ним возле <адрес> в автомобиле Лапковского. При встрече Лапковский сказал, что фальшивую справку о негодности к военной службе можно сделать и во Владимире, но можно сделать и в Санкт-Петербурге, но здесь будет дороже, назвал сумму <***> или уже <***> рублей, изложил порядок его действий. Примерно 11 сентября он снова встретился с Лапковским, там же был помощник Лапковского по имени <***>. Лапковский указал в допросе выдуманные им сведения о жалобах П. на здоровье. После этого П. сказал Лапковскому, что денег у него с собой нет. Когда он вышел из управления, минут через 15-20 ему позвонил Лапковский, спросил, где он находится, после чего подъехал на своем автомобиле вместе с помощником к <адрес>. Лапковский стал настаивать на том, чтобы вместе с П. поехать в <***> (где проживал П.) за деньгами, поскольку, по словам Лапковского, начальник дал ему поручение куда-то поехать, а для этого Лапковскому и его помощнику нужны деньги, однако П. ответил, что привезет деньги сам.

Далее 17 сентября 2008 года он пошел в следственное управление к Лапковскому с деньгами, выданными ранее сотрудниками ФСБ. На втором этаже <***> в кабинете <***>, где находились Лапковский и Третьяков, он положил деньги на стол. Перед этим Лапковский закрыл дверь кабинета на ключ. Или Лапковский или Третьяков, точно не помнит, стал их пересчитывать, но когда обнаружил, что на купюрах порошок, Лапковский стал спрашивать: «что это?», а Третьяков потребовал от П. забрать эти деньги обратно, а когда тот отказался, поддел эти деньги листом бумаги и кинул под стул П. Затем в дверь постучали сотрудники ФСБ;

-показаниями свидетеля В. о том, что он является руководителем <***>. Лапковского знает с сентября 2007 года, когда В. был назначен на должность. Отношения с ним были исключительно служебные. 15 сентября 2008 года вышел из отпуска и обратил внимание на то, что по делу П. в файле, в графе «решение», какое-либо решение отсутствует. Его заместитель К., осуществляющий непосредственный процессуальный контроль за деятельностью Лапковского, на вопрос, почему дело П., числящееся как приостановленное, указано как дело, по которому необходимо принять решение, пояснил, что дело будет возобновлено. 17 сентября 2008 года узнал, что сотрудники ФСБ и сотрудники <***> изобличили Лапковского в получении взятки. Данное дело в отношении П. с февраля по март 2008 года возобновлялось в связи с тем, что П. добровольно явился в отдел. Вначале данное дело было у другого следователя, но в феврале 2008 года В. поручил это дело для дальнейшего расследования Лапковскому. В марте 2008 года он увидел, что дело П. планируется к приостановлению. Он вызвал Лапковского с этим вопросом. Лапковский ответил, что П. отсутствует на сборном пункте и ВВК не прошел. В. спросил Лапковского, почему тот ранее докладывал, что П. проходит ВВК, на что Лапковский пояснил, что связывался с ним по мобильному телефону, и считал, что П. проходит ВВК. Было возбуждено уголовное дело в отношении П. еще по одному эпизоду. Позже он сам видел заключение ВВК в отношении П., в действительности тот прошел ВВК и был признан годным к службе, но этот документ был от В. скрыт;

-показаниями свидетеля Д. о том, что он являлся заместителем руководителя <***>. Лапковского знает с лета 2007 года- с момента прибытия того в <***> по распределению. Осуществлял процессуальный контроль за деятельностью Лапковского. Фактически с марта 2008 года процессуальный контроль был поручен другому заместителю- К. Розыскное дело в отношение П. было закреплено за Лапковским. Помнит его плохо. Обычно, когда в следственный отдел является находящийся в розыске военнослужащий, следователь составляет рапорт о прибытии военнослужащего, этот рапорт поступает к руководителю отдела. Как правило, руководителем отдела устанавливается контрольный срок для возобновления данного дела, в пределах одного-двух дней. У прибывшего военнослужащего получается письменное объяснение, связанное с обстоятельствами совершения самовольного оставления части. После получения объяснений прибывшему военнослужащему выписывается предписание о прибытии в войсковую часть <***> в <***>. При этом выписывалось отношение о назначении и производстве военно-врачебной комиссии для определения степени годности военнослужащего к прохождению военной службы, оно направлялось начальнику сборного пункта, который на основании этих документов самостоятельно выписывал направление для прохождения ВВК. В контрольный срок, убедившись, что военнослужащий прибыл и поставлен на довольствие на сборном пункте, предварительное следствие по делу возобновлялось, решался вопрос о прохождении военнослужащим ВВК. Если по медицинским показаниям военнослужащий подлежал направлению на стационарное лечение (что достаточно распространенное явление), его направляли в <***> госпиталь, <***> отделение или в соответствии с жалобами. После прохождения военнослужащим ВВК и получения сведений о его годности или негодности к военной службе, возобновлялось предварительное следствие и дело либо направлялось прокурору для утверждения обвинительного заключения, либо принималось решение о прекращении дела, если военнослужащий признавался негодным к военной службе;

-показаниями свидетеля Ш. о том, что он является следователем <***>. В 2006 году вел следствие по делу П. Возобновлял и приостанавливал. Возобновлено дело было для активизации розыска обвиняемого. С П. не общался, так как тот задержан не был. Позже дело было вновь приостановлено. В октябре или ноябре 2007 года он убыл в командировку в Москву. Дела, скорее всего, передал в канцелярию отдела. Первоначально срок командировки был 40 дней. В итоге командировка продлилась до мая 2009 года, в связи с чем дело в его производство не возвращалось;

-показаниями свидетеля К. о том, что он является заместителем руководителя <***>. В силу своих должностных обязанностей осуществлял процессуальный контроль за следователем Лапковским, за которым было закреплено и в дальнейшем находилось в производстве уголовное дело в отношении П.. Незадолго до задержания Лапковского, они с ним выезжали в <адрес> для проверки сообщения о пропаже караульного с оружием. Там находились с вечера до утра. Ближе к утру Лапковский просил отпустить его в поселок, К. ему отказал, поскольку они ездили на личном автомобиле Лапковского, сказал, что после возвращения в отдел, он может ехать куда захочет. К. неоднократно интересовался делом П. Лапковский пояснял, что знает, где находится П., и что скоро его привезут;

-показаниями свидетеля Т. о том, что в период означенных событий он являлся командиром воинской части <***>. У него был сборный пункт самовольно оставивших часть. Через этот пункт проходило 400-500 человек в год. Конкретно П. он не помнит. Подтверждает, что П. находился в его части, так как видел документ за своей подписью подтверждающий это. Он выдавал П. документы на прохождение ВВК;

-показаниями свидетеля А. о том, что в период означенных событий он был командиром взвода на сборном пункте. По документам П. числился на сборном пункте примерно в феврале 2008 года. А. в это время находился на военно-врачебной комиссии, до этого был в командировке, поэтому П. лично не видел;

-показаниями свидетеля Е. о том, что он в период с декабря 2007 года по декабрь 2008 года проходил срочную службу в воинской части <***>. В конце января 2008 года был прикомандирован к <***> для оказания технической помощи следователям при расследовании уголовных дел. Примерно в период времени с июля по сентябрь 2008 года, точнее не помнит, или в <***> или в <***> им было получено заключение ВВК на имя П., который был признан годным к прохождению военной службы. Данное заключение долгое время находилось в поликлинике и предназначалось для следователя Лапковского. За это заключение Е. расписался и в этот же день передал в служебном кабинете лично Лапковскому;

-показаниями свидетеля И. о том, что в 2008 году он являлся начальником психиатрического центра <***>. Поступал ли в центр на обследование П., не помнит из-за большого количества проверяемых. Допускает, что проверяемый может обмануть врачей, что, в свою очередь, может привести к неправильному заключению;

-показаниями свидетеля Л. о том, что ранее он служил в <***>, являлся начальником <***> психиатрического отделения. К нему никогда не обращались следователи или адвокаты с просьбами о проведении углубленных исследований или выставлении определенных диагнозов. Все пациенты, поступавшие на обследование, имели направление от командира части или прокуратуры. Бывает, что отличить симулянта от больного практически невозможно;

-показаниями свидетеля О., данными им в ходе предварительного следствия в ходе допроса и очной ставки и оглашенными в ходе судебного разбирательства, о том, что проходил срочную службу в воинской части <***>. Примерно с начала августа 2008 года его прикомандировали к <***>. 11 сентября 2008 года в первой половине дня О. обратился к Лапковскому с просьбой дать взаймы <***>, на что Лапковский сказал: «потом». После 16 часов Лапковский на какое-то время отлучился из кабинета, обратно вернулся вместе с П., в отношении которого имелось уголовное дело, находившееся в производстве Лапковского. Лапковский стал допрашивать П., при этом спросил О., какие признаки присущи суицидальным явлениям, чтобы перечислить их в протоколе, который он набирал на компьютере. О. ответил, что это бессонница, нарушение памяти. Лапковский внес это в протокол. Присутствовал ли при этом адвокат Третьяков, не помнит. После допроса Лапковский вызвал П. на завтра. После 18 часов этого же дня О. вместе с Лапковским на автомобиле последнего должны были поехать в больницу к потерпевшему. О. напомнил о своей просьбе дать в долг. Лапковский сказал, что сейчас у него денег нет, но он может получить деньги от П., если они довезут П. до дома. Лапковский позвонил П. и сказал, чтобы тот ждал его на «том же месте». Они подъехали к станции метро <***>, П. сел на заднее сиденье. О. спросил, может ли П. передать деньги Лапковскому, если они прямо сейчас отвезут его домой. П. ответил, что этого сделать не получится и деньги он привезет на следующий день. Из разговора Лапковского с П. О. понял, что П. должен был передать деньги Лапковскому за прекращение уголовного дела после признания П. негодным к службе по медицинским показаниям. Лапковский договорился с П. о встрече для передачи денег на следующий день. 12 сентября 2008 года Лапковский ночью выехал на место происшествия. В первой половине дня О. позвонил Лапковскому по мобильному телефону, чтобы выяснить, что делать, сели приедет П., выводить ли его на адвоката Третьякова, на что Лапковский ответил, чтобы в случае прибытия П. он сразу сообщил об этом ему (т.<***> л.д.<***>);

Допрошенный в судебном заседании О. полностью подтвердил свои указанные выше показания, пояснив, что в настоящее время плохо помнит вышеуказанные события;

- сопроводительным письмом от 05.02.2008 года № <***> на имя командира войсковой части <***> Т. за подписью следователя Лапковского о прикомандировании П. к сборному пункту в/ч <***> (т.<***> л.д.<***> );

- сопроводительным письмом от 05.02.2008 года № <***> на имя командира войсковой части <***> Т. за подписью следователя Лапковского о прикомандировании П. к сборному пункту в/ч <***> с резолюциями должностных лиц воинской части (т.<***> л.д.<***>);

- предписанием № <***> от 05.02.2008 года, выданным от имени Лапковского, о прикомандировании П. к сборному пункту в/ч <***> (т.<***> л.д.<***>);

- письмом от 05.02.2008 года № <***> на имя командира войсковой части <***> Т. за подписью следователя Лапковского о направлении П. на ВВК (т.* л.д.<***>);

- факсимильной копией письма от 05.02.2008 года № <***> на имя командира войсковой части <***> Т. за подписью следователя Лапковского о направлении П. на ВВК (т.<***> л.д.<***>);

- сопроводительным письмом от 05.02.2008 года № <***> на имя командира войсковой части <***> Т. за подписью следователя Лапковского о необходимости сообщить о реализации меры пресечения в виде наблюдения командования воинской части в отношении П. (т.<***> л.д.<***>);

- постановлением об избрании меры пресечения в виде наблюдения командования в/части <***> от 05.02.2008 г. в отношении П. за подписью Лапковского А.А. (т.<***> л.д.<***>);

- выпиской из приказа командира войсковой части <***> от 06.02.2008 года о прикомандировании П. (т.5 л.д. 234);

- справкой от 14.02.2008 года, подписанной начальником штаба в/ч <***> и выданной П. (т.<***> л.д.<***>);

- направлением от имени командира в/ч <***> на обследование в <***> П. от 21.02.2008 года № <***> (т.<***> л.д.<***>);

- рапортом от 26.02.2008 года о постановке на довольствие П. (т.<***> л.д.<***>);

- выпиской из приказа командира войсковой части <***> от 26.02.2008 года № <***> о направлении П. на ВВК (т.<***> л.д.<***>);

- аттестатом военнослужащего на продовольствие № <***> от 26.02.2008 года на имя П. (т.<***> л.д.<***>);

- рукописным письмом от 27.02.2008 года за подписью Лапковского А.А., начинающимися словами «Товарищ полковник!» с просьбой оказать содействие в госпитализации П. (т.<***> л.д.<***>);

- рукописным письмом от 19.03.2008 года за подписью следователя Лапковского с просьбой оказать содействие в скорейшем освидетельствовании П. либо решить вопрос о его госпитализации (т.<***> л.д.<***>);

-протоколом осмотра места происшествия от 17.09.2008 года- кабинета № <***>, расположенного по адресу: <адрес> с участием следователя Лапковского и адвоката Третьякова, из которого усматривается, что в ходе осмотра под стулом, занятым П., обнаружены и изъяты денежные средства в размере <***> рублей, купюрами по <***> рублей, также изъято, в том числе, уголовное дело в отношении П., соглашение № <***> от 07.09.2008 года об оказании юридической помощи, постановление от 17.09.2008 года об избрании в отношении П. меры пресечения в виде подписки о невыезде от 17.09.2008 года, протокол допроса подозреваемого П. от 17.09.2008 года (т.<***> л.д.<***>);

-сообщением от 12.09.2008 года №<***> от имени следователя Лапковского начальнику УУР СКМ ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области о том, что 12 сентября 2008 года П. прибыл в военный следственный отдел, в связи с чем следователь просит прекратить розыск П. (т.<***> л.д.<***>);

-справкой от 11.09.2008 года № <***>, составленной в отношении П. взамен утраченного военного билета, следователем Лапковским (т.<***> л.д.<***>);

-выпиской из приказа № <***> от 19.05.2008 года «О распределении обязанностей», из которого усматривается, что на Лапковского были возложены обязанности следователя (т.<***> л.д.<***>);

-выпиской из приказа руководителя <***> от 07.09.2007 №<***>, из которого усматривается, что Лапковский полагается приступившим к выполнению служебных обязанностей следователя <***> (т.<***> л.д.<***>);

-копией приказа руководителя <***> от 12.05.2008 №<***> о закреплении за офицерами <***> приостановленных уголовных дел с приложением, из которого усматривается, что уголовное дело в отношении П. закреплено за следователем Лапковским (т.<***> л.д.<***>);

-ответом на запрос из <***> от 24.09.2008 №<***> с приложением, из которого усматривается, что П. проходил ВВК с 29 февраля по 31 марта 2008 года, признан: «А»- «годен к военной службе» (т.<***> л.д.<***>);

-протоколом осмотра предметов от 03.10.2008г., в ходе которого были осмотрены предметы и документы, изъятые 17 сентября 2008 года при осмотре места происшествия в кабинете № <***> следователя Лапковского (т.<***> л.д.<***>);

-постановлением о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности от 30.10.2008 года в части технических средств, которые были использованы, из которого усматривается, что использовалось, в том числе, изделие <***> и ДВД -рекордер (т.<***> л.д.<***>);

Материалами дела № <***>:

-протоколом допроса подозреваемого П. от 28.02.2008 года, из которого усматривается, что данный протокол был составлен следователем Лапковским (т.<***> л.д.<***>);

-ордером № <***> адвоката Третьякова М.П. от 28.02.2008 года, из которого усматривается, что ему поручена с 28.02.2008 года защита П. в <***> (т.<***> л.д.<***>);

-протоколом допроса подозреваемого П. от 17.09.2008 года следователем Лапковским, из которого усматривается, что в протоколе указано, что П. мучили сильные головные боли, бессонница, необъяснимые страхи, посещала мысль о самоубийстве, провалы в памяти (т.<***> л.д.<***>);

-заключением комплексной экспертизы № <***> от 27.04.2009 года аудио и видеозаписей, из которой усматривается, что на представленных аудио и видеозаписях признаков монтажа не выявлено; на аудио и видеозаписях присутствует голос и речь Лапковского А.А., О., П. и, вероятно, Третьякова М.П. (т.<***> л.д.<***>);

-протоколом осмотра и прослушивания фонограммы диска <***> с серийным номером <***> с надписью «№<***> от 29.09.08», содержащего записи телефонных переговоров в период с 04 сентября по 17 сентября 2008 года, исследованных в ходе судебного разбирательства.

Из фонограммы и прослушивания диска, в частности, усматривается, что 04.09.2008 года Лапковский сообщает Третьякову, что приехал П., «Привез бабло» и есть еще один клиент такого плана «с баблом»; в разговоре №2 Лапковский сообщает Третьякову, что разговаривал с П., у того денег нет, когда будет определенность должен приехать «папа» и привезти, далее они обсуждают информацию, что отец П. взял кредит; в разговоре №4 Лапковский обосновывает П. необходимость выплаты <***> рублей адвокату, упоминая адвоката Третьякова; в разговоре №8 от 11.09.2008 года Лапковский просит подождать П. у метро- «мы сейчас подъедем»; в разговоре №11 от 12.09.2008 года между Лапковским и О. упоминается вчерашний разговор в машине, на вопрос О. не вывести ли П. на Третьякова, Лапковский отвечает отрицательно, говоря, что бы П. выходил лично на него; в разговоре № 12 П. сообщает Лапковскому, что выезжает с деньгами; в разговорах №№ 13 и 14 Лапковский и О. выражают недовольстве тем, что П. так и не приехал; в разговорах от 17.09.2008 года № №15,16 П. сообщает, что приехал с деньгами, Лапковский назначает ему встречу на станции метро <***>; в разговоре № 17 Лапковский сообщает Третьякову, что П. «готов к употреблению», Третьяков предлагает, чтобы П. подошел к нему в офис, на что Лапковский говорит, что это его может вспугнуть, поскольку П. боится, что Третьяков его обманет, поэтому Лапковский хочет, чтобы встретились все вместе (т.<***> л.д.<***>);

-протоколом осмотра и прослушивания фонограммы дисков <***> с серийным номером <***> с надписью <***> и <***> с серийным номером <***> с надписью <***>, содержащих результаты оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение» 22 августа и 04 сентября 2008 года, исследованных в ходе судебного разбирательства.

Из фонограммы и прослушивания диска, в частности, усматривается, что 22.08.2008 года Лапковский обозначает П. сумму в <***> рублей, за которую тот может быть признан негодным к военной службе по психическому состоянию «по дурке»; упоминает начальника психиатрического центра И., называя его «главным барыгой»; убеждает, что адвокат Третьяков решает такие вопросы; предлагает П. приехать в следующую субботу с деньгами, дословно: «чтобы у тебя реальное бабло было», а без денег, только за обещание, никто ничего делать не будет; говорит П., что собирается расписать придуманные жалобы на состояние здоровья, якобы имеющиеся у П., для предстоящей психиатрической экспертизы; сообщает П., что выкинет справку ВВК в отношении П. и сделает вид, что П. на ВВК не явился.

В разговоре между Третьяковым и П. (по инициативе Третьякова) 04.09.2008 года Третьяков интересуется наличием у П. денежных средств, на что П. отвечает, что отец взял кредит; Третьяков интересуется, кто привезет деньги; Третьяков предлагает позвонить ему на следующий день, говорит П., что по телефону нужно общаться аккуратнее, поскольку могут прослушивать, обещает все обсудить с Лапковским, при этом ни о каком заключении соглашения речи не идет (т.<***> л.д.<***>);

-протоколом осмотра и прослушивания фонограммы дисков <***> с серийным номером <***> с надписью <***> и <***> с серийным номером <***> с надписью <***> содержащих результаты оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение» 11 сентября 2008 года и 17 сентября 2008 года, исследованных в ходе судебного разбирательства.

Из фонограммы и прослушивания диска, в частности, усматривается, что 11.08.2008 года Лапковский убеждает П., что именно адвокат будет решать все проблемы, что Третьяков надежный человек, а <***> рублей не те деньги, чтобы Лапковский рисковал из-за них, что лично он помогает просто по-человечески, из жалости; говорит П., что формально прикомандирует его к воинской части, выдаст документ и отменит розыск в отношении П.; разъясняет, как П. лучше и безопаснее привезти деньги; во время разговора по телефону звонит «Палычу» и просит его зайти в «контору»; просит у П. денег, чтобы заправить автомобиль; в разговоре Третьяков упрекает П., что тот нарушил договоренность на понедельник, поясняя, что он договаривается с людьми, ориентируя их на определенные сроки; в разговоре Лапковского, Третьякова и П. речь идет о сборе документов для госпитализации П., Третьяков просит П. выйти из кабинета, чтобы переговорить с Лапковским; позже П. возвращается в кабинет, Третьяков уходит; далее Лапковский задает вопросы П., печатает сведения о его месте жительства, через какое-то время спрашивает О., что еще можно написать, на что О. говорит, что нужно написать про нервное напряжение, попытки суицида, Лапковский продолжает печатать, комментируя, что пишет о рассеянности, провалах в памяти, при этом сам П. лично никаких жалоб не высказывает, затем Лапковский предлагает П. подписать протокол; позже Третьяков и О. настойчиво предлагают П. поехать с ними к нему домой за деньгами, мотивируя это тем, что их финансовое положение «оставляет желать лучшего», а им надо выполнять задачи, поставленные руководством, на что П. уверяет, что деньги принесет на следующий день;

В разговоре 17.09.2008 года П., разговаривая по телефону, указывает свое местонахождение. Далее садится в автомобиль, где находятся Лапковский и Третьяков; Третьяков сообщает П., что они едут на <***>, у него там дела и он просил Лапковского довезти его, поскольку у него болит нога; далее в кабинете Лапковский и Третьяков поясняют П., что в отношении него избрана подписка о невыезде и ехать в часть ему не нужно, Третьяков и П. расписываются в протоколе, комментируя, нужно ли ставить еще и дату; далее Лапковский выходит, поясняя, что нужно поставить печать на постановление о мере пресечения; Третьяков интересуется как у П. с финансами, на что П. отвечает, что нормально, Третьяков предлагает ему подписать «договорчик», мотивируя это тем, что он может, имея этот договор, в любой момент защищать П., при этом об условиях договора не упоминается, в том числе ничего не говорится о том, сколько и за что по договору должен заплатить П.; далее Третьяков спрашивает у П., «когда расчет», П. говорит, что нужно дождаться Лапковского, затем просит разрешение почитать договор, на что Третьяков соглашается, сказав, что ничего секретного нет; далее возвращается Лапковский, по инициативе П., он и Лапковский выходят из кабинета; Лапковский достаточно длительное время убеждает П., что деньги нужно отдать Третьякову, что именно адвокат будет все решать, отказываясь брать деньги в руки, высказывая опасения, что у П. может быть диктофон, упоминает, что у него уже была ситуация, когда ему положили меченые деньги, П. говорит, что положит деньги на стол, когда из кабинета выйдет посторонний человек, на что Лапковский говорит, что выгонит этого человека, никак не высказывая возражений против предложения П. положить деньги на стол; далее Третьяков спрашивает П., чем эти деньги покрыты, а Лапковский, проверяя деньги на детекторе, вместе с Третьяковым требует от П. объяснений и оба требуют забрать деньги обратно (т.<***> л.д.<***>, л.д.<***>);

-протокол осмотра предметов от 17.12.2008 года- DVD-RW диска <***> с серийным номером <***> с надписью <***>, содержащего видеозапись разговора П., Третьякова и Лапковского 17 сентября 2008 года, просмотренного и исследованного в ходе судебного разбирательства. Видеозапись фиксирует события и разговор между указанными лицами в автомобиле Лапковского и здании <***> по адресу: <адрес> (т.<***> л.д.<***>);

-протоколом осмотра и прослушивания фонограммы диска без отметок производителя с серийным номером <***> с надписью № <***>, содержащего записи телефонных переговоров Лапковского с П. от 03 июня и 25 июня 2008 года, исследованных в ходе судебного разбирательства.

Из фонограммы и прослушивания диска, в частности, усматривается, что Лапковский говорит, что результат ВВК еще не забирал, спрашивает решил ли П. вопросы; П. просит выдать ему какой-нибудь документ, чтобы он мог устроиться на работу, на что Лапковский отвечает, что ни военного билета ни паспорта П. не нашли, а никакого документа он П. выдавать не будет, чтобы «не подставлять» себя (т.<***> л.д.<***>).

Оценивая собранные по делу доказательства, суд находит их достоверными, а виновность подсудимых полностью доказанной.

Доводы Третьякова и Лапковского о своей невиновности опровергаются совокупностью собранных и проверенных в ходе судебного разбирательства доказательств.

Так, свидетель П. последовательно, подробно показал, что Лапковский неоднократно требовал от него передачи денег за признание П. негодным к военной службе по медицинским показаниям и прекращение уголовного дела, сначала <***> тысяч, а затем <***> рублей, также подробно П. рассказал о событиях 17 сентября 2008 года, связанных с передачей им денег.

По ходатайству стороны защиты были частично оглашены показания П., данные им в ходе предварительного следствия:

- о том, что в конце февраля 2008 года он собрал документы для прохождения ВВК. После сбора документов прибыл к Лапковскому, тот распечатал протокол допроса и предложил подписать, что он и сделал. При этом присутствовал адвокат Третьяков, которого до этого он не видел. В течение марта 2008 года проходил ВВК. В этот период проживал в войсковой части, за исключением периода со 2 по 6 марта, когда к нему приезжала девушка. 1 апреля 2008 года после прохождения ВВК он прибыл к Лапковскому, сообщил, что по заключению врачебной комиссии признан годным к военной службе. Лапковский сказал, что у него два варианта: первый - заключить под стражу, после чего он может на шесть лет уехать в колонию; второй- передать Лапковскому <***> рублей, после чего Лапковский направит его для госпитализации в <***>, где знакомые врачи признают его негодным к военной службе, после чего Лапковский прекратит уголовное дело (т.<***> л.д.<***>);

о том, что после разговора с Третьковым в коридоре, П. в кабинете Лапковского рассказал последнему о том, что адвокат предлагал за <***> рублей оказать содействие в признании П. по заключению врачей негодным к службе с последующем прекращением уголовного дела. На что Лапковский ответил, что решение этого вопроса стоит примерно <***> рублей (т.<***> л.д.<***>);

о том, что 17 сентября 2008 года Третьяков представил П. для подписания соглашение об оказании юридической помощи в качестве защитника, которое П. подписал, поскольку Третьяков заверил, что это необходимо (т.<***> л.д.<***>);

о том, что когда П. в конце февраля 2008 года окончил сбор документов, необходимых для прохождения ВВК, Лапковский, увидев в характеристике жалобы по поводу почек, предложил поехать к его знакомому врачу- урологу (т.<***> л.д.<***>);

о том, что в своем кабинете в <***> Лапковский пригласил П. в качестве защитника адвоката Третьякова, распечатал набранные в первый визит Третьякова (в первой декаде февраля 2008 года) его показания. Эти показания действительно правдивы и достоверны (т.<***> л.д.<***>);

о том, что Лапковский собственноручно написал записку начальнику урологического отделения, в которой просил о госпитализации П., записку отдал П., но потом Лапковский отвез его сам на своем автомобиле, но врача на месте не оказалось. Затем Лапковский отвез П. к метро, записка так и осталась у него. На следующий день Лапковский снова отвез П. в госпиталь, где начальник урологического отделения после сдачи анализов П. сказал, что не может его госпитализировать;

о том, что в марте 2008 года Лапковский собственноручно написал записку секретарям ВВК, в которой просил о госпитализации в <***>, либо ускорении проведения ВВК. Указанную записку П. показал в <***> секретарю, однако ему было сказано, что это не документ и оснований для направления его в <***> нет (т.<***> л.д.<***>);

о том, что в следующий раз П. приехал на встречу с Лапковским в здание <***> в первых числах сентября 2008 года. Вместо Лапковского пришел Третьяков, который поинтересовался наличием у П. необходимой суммы, сообщил, что полученная за прекращение дела сумма будет распределена между разными лицами. Очередная встреча с Лапковским состоялась в первых числах второй декады сентября 2008 года в районе станции метро <***>, после чего на автомобиле Лапковского они проследовали в <***> (т.<***> л.д.<***>).

Проанализировав их, суд считает, что никаких значительных противоречий в показаниях П. нет. Присутствуют лишь некоторые неточности, несоответствия в деталях, что является следствием обычной забывчивости, естественной при даче показаний о столь значительных по времени и давних событиях. Не доверять показаниям П. или считать, что он оговаривает Лапковского с Третьяковым, у суда оснований нет, поскольку ранее они знакомы не были, между ними не было личных неприязненных отношений.

Кроме этого, показания П. подтверждаются и согласуются с другими доказательствами по делу.

Так, свидетель О., являвшийся во время указанных событий помощником Лапковского, показал, что Лапковский предлагал П. заплатить ему деньги, для чего собирался отвезти П. домой на своем автомобиле и из разговора между ними О. понял, что речь идет о деньгах, которые П. должен передать Лапковскому за прекращение уголовного дела.

Это же подтверждается и аудиозаписью вышеуказанного разговора.

Также показания П. согласуются и подтверждаются представленными аудиозаписями и видеозаписью, которые подтверждают выводы суда о виновности подсудимых. Как следует из прослушанных и исследованных в ходе судебного разбирательства дисков с записью разговоров П. с Лапковским, последний употреблял выражения, прямо указывающие на то, что он предлагает П. выплатить ему деньги за прекращение уголовного дела.

Об этом, в частности, свидетельствуют такие дословные выражения Лапковского:

« По «дурке» за сто штук минимум. Минимум сто тысяч»;

«Надо это все подумать, все расписать, вот, и это будет основание, чтобы тебя в «дурку» положить, понимаешь. И потом уже сразу с адвокатом перетереть. То есть потому что, вот реально человек заплатил сто штук. Он полностью «Д» не годен. И все, «гуляй Вася», все! Дело прекратили, поцеловали в лобик и поехал»;

« Вот я тебе говорю, что сто тысяч нужно! Чистыми сто косарей налом привезти и решить этот вопрос. Через месяц ты будешь свободен, как сто китайцев»;

«Да, да, да. Поэтому приезжай в следующую субботу. Будем тогда мы решать. Только чтобы у тебя реально «бабло» живое было, понимаешь»;

«За такое, что «я тебе привезу завтра», никто тебе ничего делать не будет»;

Одновременно Лапковский упоминает об участии Третьякова, убеждая в необходимости участия именно данного адвоката: «И распишем это все грамотно. А тем более у тебя еще Максим Павлович. Мы его тебе адвокатом сделали, ордер выписали…! То есть он как бы решает эти вопросы».

Лапковский также консультирует П. о том, какие несуществующие в действительности жалобы на свое психическое состояние тот должен будет высказать врачам для того, чтобы быть признанным негодным к военной службе, убеждая, что во Владимире ему помочь не смогут:

«Просто, если ты придешь туда в ВСО во Владимире, тебе так не напишут в протоколе допроса, понимаешь. Вот. Я примерно представляю, что нужно написать». «Меня мучают страхи, просыпаюсь по ночам, мучают головные боли, мучает то, мучает се. То есть грамотно посидеть, грубо говоря час. Надо это все подумать, все расписать. Вот. Это будет основание тебя в «дурку» положить, понимаешь?»

При этом из указанных разговоров, очевидно, что единственной целью этих фраз было убедить П. согласится с выплатой денег, в том объеме, который установил Лапковский, за последующее признание П. негодным к службе по состоянию здоровья, а именно психическому заболеванию, и соответственно- прекращение в отношении него дела. Другого истолкования подобного «общения» между следователем и подследственным в соответствии с законом и здравым смыслом дать невозможно. При этом предложения о выплате денежных средств исходит только от Лапковского, П. подобной инициативы не проявляет.

В этом же разговоре Лапковский сообщает П., что на того пришла справка ВВК с указанием, что к военной службе годен, и он собирается эту справку выкинуть.

Далее из записей разговоров Лапковского с П. усматривается, что речь идет о выплате уже <***> рублей. При этом Лапковский, не говоря прямо, что деньги предназначены для него, продолжает обосновывать необходимость их выплаты П.:

«Потому что, грубо говоря, ради там этих ста пятидесяти тысяч, мне, …на фига! Это не те деньги, чтобы я рисковал, понимаешь, там че-то там, пардон, чем-то решал, вопросы»;

На вопрос П. последняя ли сумма сто пятьдесят тысяч: « Ну, нет, ну, ты это так говоришь, как будто это я там чего-то придумываю, Как мне сказали, мне-то как бы вообще, честно говоря, фиолетово»;

О сговоре Лапковского и Третьякова, произошедшем еще в феврале 2008 году, свидетельствует то обстоятельство, что по показаниям П., которые суд признал правдивыми и которым доверяет, уже тогда и Третьяков и Лапковский предложили решить вопрос с прекращением уголовного дела в отношении него за деньги, из чего суд делает вывод, что подсудимые совместно и согласованно подталкивали П. к согласию на выплату денег.

Данный вывод суда подтверждается тем, что в разговоре 4 сентября 2008 года, как следует из записи, Третьяков также интересуется у П. наличием денежных средств, предупреждает, что телефоны могут прослушивать. При этом ни о каком соглашении Третьяков не упоминает, дословно: «…поэтому постоянно слушают. Всякие там комитетчики, ФСБ-тчики, ОБПЭПовцы там и прочая … Поэтому по телефону лучше не обсуждать эти вопросы». Подобное предупреждение было бы бессмысленным, если бы Третьяков, как он утверждает, действовал строго по закону.

Далее 4 сентября 2008 года Лапковский сообщает Третьякову о приезде П. следующим образом, дословно: «короче, приехал товарищ П.…привез бабло»- то есть в основе этого сообщения лежит информация лишь о наличии у П. денег, при этом о каких-либо следственных действиях не упоминается, что также свидетельствует о том, что подсудимые действовали согласно договоренности на получение Лапковским денег. Об этом же свидетельствует согласованность действий подсудимых 17 сентября 2008 года.

В своих показаниях Лапковский утверждает, что когда П. в коридоре <***> предложил ему <***> рублей, он отказался их брать, посчитав это взяткой. Однако как из показаний П., так и из представленной видео и аудиозаписи усматривается, что Лапковский отказался не от предложенных денег, а от варианта взять их лично в руки. Следователь Лапковский не пресек дальнейшие разговоры с П., а относительно продолжительное время убеждал его, что деньги нужно отдать не ему в руки, а адвокату, который и будет все «решать», пытаясь, таким образом, обезопасить себя от возможного уголовного преследования, причем ни о каком соглашении с адвокатом не упоминалось. При этом Лапковский фактически сам объяснил в разговоре с П., почему он не берет деньги лично, предположив, что у П. может быть спрятан диктофон.

Об этом, в частности, свидетельствуют такие дословные выражения Лапковского:

«Ты что?! Зачем мне?! Он их будет отдавать»;

«Ну, он будет решать, ты понимаешь?;

«Он будет решать»;

«То, что ты мне, грубо говоря, передаешь сейчас «бабло», я передаю адвокату- по факту это взятка. Ты в курсе?»;

«Тебе ж будет помогать адвокат, а не я, не следователь, прекращать дело. Понимаешь? По факту. Я, конечно, все понимаю, но у тебя где-нибудь диктофон сейчас лежит, и ты записываешь, как…»; «как я у тебя беру взятку, грубо говоря, по факту. Формально».

«А по факту я эти деньги передам адвокату, чтобы он решал эти вопросы»;

«В моем присутствии отдай, чтобы я видел. В моем присутствии отдай».

В ходе судебного разбирательства Лапковский пояснил, что отверг предлагаемые ему П. деньги, потому что изначально считал эти деньги взяткой, и не воспринимал их в качестве оплаты адвокату Третьякову за оказание юридической помощи. Однако выводы суда о том, что Лапковский не отказывается от получения денег, основаны на том обстоятельстве, что когда П. говорит Лапковскому, что просто положит эти деньги в кабинете на его стол, Лапковский соглашается с таким вариантом. Более того, когда они заходят в кабинет, Лапковский запирает дверь кабинета изнутри на ключ. Далее, как следует из видеозаписи, он спокойно наблюдал, как эти же самые деньги были положены П. на его рабочий стол в его кабинете, их взял Третьяков, стал пересчитывать, и никакого протеста или возражений это у Лапковского не вызвало. Беспокойство Лапковский проявил лишь тогда, когда Третьяков обнаружил наличие порошка на купюрах. Это обстоятельство убедительно подтверждает вывод суда о том, что Лапковский желал получить эти деньги, однако не лично, а, пытаясь себя обезопасить, через адвоката Третьякова.

В ходе судебного разбирательства Третьяков пояснил, что указанные деньги в сумме <***> рублей являются оплатой по заключенному 17 сентября 2008 года с П. соглашению об оказании юридической помощи. Однако выводы суда о том, что «соглашение» было заключено лишь для вида, чтобы придать видимость законности получения от П. денег, подтверждается тем обстоятельством, что как усматривается из видео и аудио записей указанных событий, Третьяков в разговоре с П. в кабинете Лапковского в отсутствие последнего, пояснил, что заключение договора (соглашения) необходимо, чтобы в дальнейшем защиту П. осуществлял только он. При этом Третьяков ни словом не обмолвился о том, сколько и конкретно за что до данному соглашению должен заплатить П. После подписания «соглашения» с П., Третьяков стал ждать Лапковского. Когда после разговора с Лапковским П. положил деньги на стол следователя, Третьяков не поинтересовался, что это за деньги, сколько их, для кого они предназначены, а, сразу взяв их со стола, стал пересчитывать, что также свидетельствует о наличии предварительной договоренности Третьякова с Лапковским на получение этих денег Лапковским при посредничестве Третьякова. Само соглашение было «заключено» в одном экземпляре, в кабинете Лапковского, при этом П. не было выдано никого документального подтверждения, что соглашение действительно заключалось, таким образом, если бы действия подсудимых не были пресечены, Третьякову не составляло никакого труда впоследствии избавиться от «соглашения».

Кроме того, когда Третьяков и П. обнаружили порошок на купюрах, Третьяков бросил эти деньги под стул П., желая таким образом от них избавиться, что не стал бы делать, если бы действительно заключил с П. соглашение и эти деньги действительно являлись оплатой его услуг как адвоката.

Лапковский показал, что после обнаружения порошка на купюрах, посчитал, что против него осуществляется провокация. Однако, если бы это было действительно так, он имел возможность -и должен был- вместо того, чтобы пытаться избавится от денег, сразу же по телефону доложить о происшедшем своему руководству, однако этого не сделал.

В ходе судебного разбирательства подсудимые пояснили, что между ними были только рабочие отношения, однако суд приходит к выводу, что между подсудимыми были более доверительные отношения, об этом свидетельствует как неформальное общение между ними, зафиксированное на аудио и видеозаписях, обращение друг к другу на «ты» и другие действия, свидетельствующие об их доверительных отношениях. Так, например, как следует из представленной видеозаписи событий 17 сентября 2008 года, Третьяков без какого либо разрешения садится на место Лапковского в его кабинете и пользуется его компьютером, что у самого Лапковского не вызывает никаких возражений.

Подсудимыми поставлены под сомнение выводы комплексной экспертизы № <***> от 27.04.2009 года, по мотивам того, что эксперты не имели достаточной квалификации для ее проведения, не использовали необходимых методик и необходимого оборудования, допускали орфографические ошибки в тексте, из чего Третьяков и Лапковский сделали вывод, что экспертное заключение составили не эксперты, а следователь М., расследовавший данное уголовно дело.

У суда нет оснований сомневаться в квалификации экспертов, что подтверждается копиями дипломов, имеющимися в уголовном деле. Эксперты, в соответствии с законом, были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение экспертизы достаточно полное и ясное. Сомневаться в выводах экспертизы у суда оснований нет.

Подсудимые, утверждая, что представленные аудио и видеозаписи подвергались монтажу, обратили внимание на действительно имеющуюся в части видеозаписи рассинхронизацию звука и изображения.

В ходе судебного разбирательства был допрошен свидетель Ю. являющийся инженером-электроником <***> и разработчиком изделия <***>, применявшегося в оперативных мероприятий в настоящем уголовном деле, который показал, что для изделия <***> характерно заметное отставание или опережение звука от видеозаписи (рассинхронизация). В ходе предварительного следствия ему предъявлялись фрагменты записи, которая производилась на <***>. В начале записи видно, что артикуляция и звуки совпадают. Дальше слышна речь и какое-то время начинают двигаться губы человека. Запись производилась на компакт-флэш 8 Гб, после чего было создано два файла. Как раз в середине записи происходит рассинхронизация. Когда начинает писать новый файл, происходит пересинхронизация. Еще была замечена особенность, характерная для <***>, когда он воспроизводит запись на внешний приемник, в данном случае это был ДВД-рекордер, на короткое время пропадает видеосигнал и также характерной особенностью ДВД-рекордеров является появление служебных титров.

По ходатайству стороны защиты в ходе судебного разбирательства в качестве специалистов были допрошены З. - режиссер мультимедиа-программ и У.- эксперт <***>.

Специалист З. показал, что просмотрев представленные аудио и видеозаписи, обнаружил «выпадание» 9 секунд видеозаписи на моменте 26 минут 50 секунд, на этом моменте появлялись дополнительные изображения в виде черного квадратика, на котором было написано DVD, однако по каким причинам это могло произойти, точно пояснить не может. Больше никаких технически сбоев или признаков монтажа в видеозаписи он не обнаружил. Также не выявлено никаких технических сбоев или признаков монтажа в аудиозаписях.

Таким образом, специалист З. фактически подтвердил выводы экспертизы № <***> об отсутствии монтажа и опроверг утверждения Третьякова и Лапковского о многочисленных «вырезанных» фрагментах в исследованных аудио и видео записях.

Специалист У. в своих показаниях также указала только на один выпавший фрагмент видеозаписи и не обнаружении иных технических сбоев или признаков монтажа.

Что же касается указанных 9 секунд видеозаписи, то суд полагает, что столь короткий по времени фрагмент никак не мог повлиять на правильное восприятие событий, зафиксированных на указанной видеозаписи или каким-либо образом их исказить, учитывая длительность и содержание этих событий.

По ходатайству стороны защиты в ходе судебного разбирательства также в качестве специалистов были допрошены Ф. и ЮР., являющиеся сурдопреводчиками и Я., являющаяся лингвистом, которые «расшифровывали» содержание разговора Лапковского с П. 17 сентября 2008 года, анализировали поведение, телодвижения, мимику Лапковского во время этого разговора. Однако фактически указанные специалисты ничего существенного не подтвердили и не опровергли и никак не поставили под сомнение выводы суда об отказе Лапковского брать деньги, предложенные ему П. в руки, и согласии с тем, что они будут положены на стол в его кабинете.

Допрошенные в ходе судебного заседания специалист Р. и свидетель М., работавшая в указанное время в канцелярии <***>, поставили под сомнение подлинность подписи В. в приказе руководителя <***> от 17.01.2008 г. №<***> (т.<***> л.д.<***>) На основании чего подсудимые утверждают, в действительности дело П. за Лапковским закреплено не было.

Однако сам В., а также свидетель Д., которым данный приказ был предъявлен, подтвердили подлинность подписи и самого приказа. Кроме этого, о действительном наличии приказа свидетельствует то обстоятельство, что Лапковский принял уголовное дело в отношении П. к своему производству и приступил к его расследованию, уже 05.02.2008 года им был составлен ряд документов по делу П. У суда нет оснований считать, что, будучи военным следователем, Лапковский стал расследовать указанное уголовное дело самовольно.

Кроме того, факт принятия уголовного дела к производству Лапковским не опровергают ни сам Лапковский, ни Третьяков.

Также по ходатайству стороны защиты был допрошен свидетель ПР., который показал, что в 2008 году состоял в <***>. Ему позвонил следователь СЛ. и сказал, что к нему с явкой с повинной пришел военнослужащий по фамилии П. ПР. участвовал в допросе П. Дату не помнит, но допускает, что это могло быть 5 февраля 2008 года. П. спрашивал, можно ли каким-то образом, за деньги, решить его вопрос. Свидетель ПР. пояснил, что сначала надо определиться, кто будет защищать, как, каким образом. Больше он в этом деле не участвовал.

Показания данного свидетеля никак не опровергают выводов суда о виновности подсудимых, так как у суда нет сомнений в том, что 5 февраля 2008 года П. допрашивал следователь СЛ. с участием адвоката ПР.

Также по ходатайству стороны защиты был допрошен свидетель Ц.- следователь <***>, который показал (после предъявления ему обязательства П. о явке от 24.12.2006 года) (т.<***> л.д.<***>), что в этот день в военную прокуратуру добровольно явился П., являвшийся военнослужащим контрактной службы. Насколько он помнит, П. разъяснялось, что он по обязательству о явке в указанный день должен прибыть для решения вопроса о дальнейшей судьбе. От него было получено объяснение. Стандартный порядок действий любого дежурного следователя на тот момент был связан с приемом военнослужащих, самовольно оставивших часть. Дальнейшая судьба П. ему не известна. В процессе общения П. спрашивал, можно ли иным способом решить его вопрос, но этот разговор был сразу пресечен Ц., поскольку его учили в Университете сразу пресекать подобные намеки. После этого П. ни о чем подобном не спрашивал.

Данные показания по первоначальной явке П. не имеют отношения к рассматриваемым событиям и никоим образом не свидетельствуют о невиновности подсудимых.

Также по ходатайству стороны защиты был допрошен КЛ.- председатель Коллегии адвокатов <***>, который показал, что Третьяков является адвокатом его коллегии, представленный ордер адвоката Третьякова (копия была представлена (т.<***> л.д.<***>) был выдан им. То, что соглашение с клиентом заполняется в одном экземпляре, является обычной практикой. КЛ. помнит события 17 сентября 2008 года, в тот день он находился в консультации весь день, до 18 часов. Он слышал, как в адвокатской комнате Третьяков обратился к бухгалтеру и сказал, что придет клиент. Обратил внимание на этот разговор, потому что бухгалтер обратилась к нему: «Вы слышали? Придет клиент и принесет деньги». КЛ слышал, что была названа сумма <***> рублей. Поскольку это было в конце рабочего дня, бухгалтер сказала, что с утра возьмет эти деньги и поедет сдавать в банк.

Проанализировав показания данного свидетеля, в ходе предварительного следствия показания не дававшего, суд приходит к выводу, что они являются неправдивыми в части подробностей разговора Третьякова с бухгалтером и бухгалтера с ним и даны с целью помочь Третьякову избежать ответственности, поскольку противоречат вышеизложенным доказательствам виновности Третьякова. В частности, судом установлено, что деньги П. Третьяков сдавать в консультацию не намеревался.

Также стороной защиты были оглашены:

-протокол допроса свидетеля ПЛ. от 18.12.2008 года, начальника <***> урологического отделения урологического центра <***>, который показал, что к нему обращался какой-то следователь, фамилии не помнит, с просьбой о выдаче справки с диагнозом, в отношении находящегося на стационарном лечении военнослужащего. Он разъяснил следователю, что справка выдается по запросу и посоветовал обратиться в руководству <***> (т.<***> л.д.<***>);

-протокол допроса свидетеля АТ. от 22.12.2008 года; протокол допроса свидетеля АМ. от 22.12.2008 года; протокол допроса свидетеля АК. от 22.12.2008 года- которые показали, что П. в период с 29 февраля по 31 марта 2008 года проходил ВВК. Следователя Лапковского и адвоката Третьякова свидетели не знают (т.<***>л.д.<***>; л.д.<***>; л.д.<***>);

-протоколы допроса свидетеля ЛС. от 29.12.2008 года и от 27.05.2008 года о том, что он проходил службу в войсковой части <***>, в должности командира артиллерийской батареи. П. не помнит. Как следует из документов, тот находился в части с 06.02 по 26.02.2008 года, был направлен на ВВК, после этого П. никто не интересовался. Чтобы следователь Лапковский обращался с какими-либо неформальными просьбами, не помнит, адвоката Третьякова не знает (т.<***>л.д.<***>; л.д.<***>);

-протокол допроса свидетеля ТР. от 19.05.2009 года о том, что он входил в состав администрации сборного пункта военнослужащих, самовольно оставивших свои части, при войсковой части <***>. В мае-июне 2008 года им было установлено, что временно прикомандированный к сборному пункту П., числящийся в <***>, там отсутствует и на сборный пункт не прибыл. Со следователем Лапковским отношения сугубо деловые, чтобы следователь Лапковский обращался с какими-либо неформальными просьбами, не помнит, адвоката Третьякова не знает (т.<***> л.д.<***>);

-протокол допроса свидетеля А. от 23.05.2009 года о том, что он входил в состав администрации сборного пункта военнослужащих самовольно оставивших свои части, при войсковой части <***>. Военнослужащий П. был размещен на сборном пункте в феврале 2008 года. Ни следователя Лапковского, ни адвоката Третьякова не знает (т.<***> л.д.<***>) ;

-протокол допроса свидетеля ТЛ. от 27.05.2009 года о том, что он входил в состав администрации сборного пункта военнослужащих, самовольно оставивших свои части, при войсковой части <***>. Как следует из приказов, П. был прикомандирован к воинской части с 06 февраля 2008 года. Никто из следователей <***> с какими-либо незаконными просьбами к нему не обращался, адвоката Третьякова он не знает (т.<***> л.д.<***>);

-протокол допроса свидетеля ТК. от 29.05.2009 о том, что он проходил службу в войсковой части <***>. 26 марта 2008 года следователь Лапковский позвонил ему на мобильный телефон и попросил подготовить ответ на его устный запрос об отсутствии на сборном пункте прикомандированного военнослужащего П. Убедившись, что П. на сборном пункте нет, он подготовил ответ, подписал у командира части и факсимильной связью отослал Лапковскому. С адвокатом Третьяковым знаком, но никаких отношений не поддерживал (т.<***> л.д.<***>);

-протокол допроса свидетеля СЛ. от 28.05.2009 года о том, что он являлся следователем <***>, допускает, что в период времени с 3 по 5 февраля 2008 года мог проводить в качестве дежурного следователя следственные действия с П., но этого не помнит (т.<***> л.д.<***>);

Данные протоколы допросов, как и иные документы, представленные стороной защиты, также никоим образом не опровергают выводы суда о виновности подсудимых.

С учетом позиции прокурора и изменения в законодательстве суд считает необходимым переквалифицировать действия подсудимого Лапковского со ст.30 ч.3, 290 ч.2 УК РФ по ст. 30 ч.3, 290 ч.3 УК РФ (в редакции ФЗ от 04.05.2011 года № 97-ФЗ) по признаку совершения покушения на получение должностным лицом взятки за незаконные действия.

Также суд считает необходимым квалифицировать действия подсудимого Лапковского по факту фальсификации протокола допроса П. от 17 сентября 2008 года по ст.30 ч.3, 303 ч.2 УК РФ (в редакции в редакции ФЗ от 07.12.2011 года № 420-ФЗ) по признаку покушения на совершение фальсификации доказательств по уголовному делу следователем. Покушение суд усматривает в том, что изготовленный им протокол допроса он не успел подписать и приобщить к уголовному делу, так как его действия были пресечены. При этом суд считает, что внесение несоответствующих действительности данных о состоянии здоровья П. могли повлиять на расследование уголовного дела, привести к необоснованной госпитализации П. и ошибочной экспертной оценке его психического состояния, что, в свою очередь, могло повлечь незаконное прекращение уголовного дела в отношении него.

С учетом позиции прокурора и изменения в законодательстве суд считает необходимым переквалифицировать действия подсудимого Третьякова со ст. 33 ч.5, 30 ч.3, 290 ч.2 УК РФ по ст. 30 ч.3, 291-1 ч.2 УК РФ (в редакции ФЗ от 04.05.2011 года № 97-ФЗ) по признаку совершения покушения на посредничество во взяточничестве, то есть на непосредственную передачу взятки по поручению взяткополучателя и иного способствования взяткополучателю в достижении и реализации соглашения между ним и взяткодателем о получении взятки в значительном размере, за совершение заведомо незаконных действий.

Суд приходит к выводу, что Лапковский имел реальную возможность в дальнейшем незаконно освободить П. от уголовной ответственности, поскольку инструктировал П., какие именно несуществующие жалобы на свое психическое состояние тот должен высказывать врачам, чтобы быть госпитализированным, внес эти, якобы высказанные П., жалобы, в протокол его допроса от 17.09.2008 года. Впоследствии данные действия могли привести к экспертной ошибке оценки психического состоянии П. и признании его негодным к военной службе. Свидетели И. и Л., являющиеся врачами-психиатрами, в суде пояснили, что при определенных обстоятельствах симулянта невозможно отличить от человека, действительно страдающего психическими расстройствами. Впоследствии это дало бы возможность Лапковскому, якобы на законном основании, прекратить в отношении П. уголовное дело по обвинению в трех преступлениях, предусмотренных ст. 337 ч.4 УК РФ.

Лапковский также обвиняется по ст. 303 ч.2 УК РФ в совершении фальсификации доказательств по уголовному делу следователем, а Третьяков- по ст.ст. 33ч.5, 303 ч.2 УК РФ в пособничестве в совершении фальсификации доказательств по уголовному делу следователем, а именно в том, что Лапковский в помещении <***> изготовил машинописным способом протокол допроса подозреваемого П. от 28 февраля 2008 года по уголовному делу №<***>, отразив в показаниях П. от имени последнего надуманные Лапковским и несоответствующие действительности сведения, которые П. не сообщал, а именно: будто бы П. прибыл в <***> 28 февраля 2008 года, а не 05 февраля 2008 года, как в действительности. В данном протоколе подписи от имени П. были подделаны по образцу подписи П., затем данный протокол подписан от имени защитника- адвокатом Третьяковым, а от имени следователя- Лапковским, после чего указанный протокол был приобщен к материалам дела.

Суд считает необходимым оправдать подсудимых по данному преступлению, поскольку изменение в протоколе допроса даты прибытия П. в следственный отдел с 5 на 28 февраля нельзя считать фальсификацией доказательства, в связи с тем, что данное изменение является незначительным, само по себе оно негативным образом не могло повлиять на дальнейшее расследование по уголовному делу и повлечь каких-либо общественно- опасных последствий.

Подсудимый Третьяков также обвиняется по ст. 33ч.5, 303 ч.2 УК РФ в пособничестве в совершении фальсификации доказательств по уголовному делу следователем. А именно в том, что с целью создания своими действиями условий для гарантированного направления П. врачами-специалистами на медицинское освидетельствование стационарной ВВК в <***> Лапковский 11 сентября 2008 года по уголовному делу №<***> изготовил в помещении <***> по адресу: <адрес>, машинописным способом электронную компьютерную версию протокола допроса подозреваемого П. по данному уголовному делу. При этом, с целью создания в показаниях П. видимости имеющихся у него симптомов психических заболеваний и расстройств, рассчитывая обосновать выгодную Лапковскому мнимую необходимость стационарного исследования П., его госпитализации и признании негодным по состоянию здоровья к прохождению военной службы, в целях последующего незаконного освобождения П. от уголовной ответственности, отразил в показаниях от имени П. надуманные Лапковским и несоответствующие действительности жалобы на состояние здоровья П.: сильные головные боли, бессонницу, необъяснимые страхи, мысли о самоубийстве, рассеянность и провалы в памяти.

17 сентября 2008 года Лапковский распечатал указанный протокол и передал его для подписания П. и Третьякову, что те и сделали. Самим Лапковским данный протокол подписан не был виду уличения его сотрудниками ФСБ в совершении противоправных действий.

Суд считает необходимым оправдать Третьякова по данному преступлению, сфальсифицирован данный протокол допроса П. был именно Лапковским, Третьяков в этом ему пособничества не оказывал, поскольку сам никак не способствовал Лапковскому в изготовлении данного протокола допроса, а подписал его как адвокат после подписи П.

Лапковский также обвиняется по ст.30 ч.3, 300 ч.2 УК РФ в совершении покушения на незаконное освобождение от уголовной ответственности лица, обвиняемого в совершении преступления следователем, а Третьяков- по ст.33ч.5, 30 ч.5, 300 ч.2 УК РФ в пособничестве в совершении покушения на незаконное освобождение от уголовной ответственности лица, обвиняемого в совершении преступления следователем.

Суд считает необходимым оправдать подсудимых по данному обвинению, поскольку органами предварительного следствия фактически не вменены подсудимым какие-либо конкретные действия, непосредственно направленные на незаконное освобождение П. от уголовной ответственности. Подсудимый Лапковский действительно за денежное вознаграждение планировал в дальнейшем незаконно освободить П. от уголовной ответственности, однако ни он, ни адвокат Третьяков объективную сторону данного преступления выполнять не начали.

<***>

    Не доверять заключению экспертов у суда оснований нет, и суд признает подсудимого Лапковского вменяемым.

При назначении наказания подсудимым суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, влияние наказания на исправление подсудимых и на условия жизни их семей, личности подсудимых:

Лапковского А.А., <***>- что суд относит к смягчающим наказание обстоятельствам;

Третьякова М.П., <***>- что суд признает обстоятельствами, смягчающим наказание.

Учитывая все изложенное выше в совокупности, суд приходит к выводу о том, что достижение целей правосудия и исправление подсудимых возможно при назначении каждому наказания, связанного с лишением свободы. Однако с учетом всех смягчающих наказание обстоятельств- без реального отбывания ими наказания, с применением ст. 73 УК РФ- то есть условного осуждения, без штрафа, поскольку в действующей на момент совершения преступления редакции ст.290 ч.2 УК РФ штраф предусмотрен не был. Оснований для назначения иных видов наказаний суд не усматривает. Оснований для изменения категории преступлений не имеется.

Санкцией ст. 290 ч.3 УК РФ (в редакции ФЗ РФ от 04.05.2011 года № 97-ФЗ), применительно к наказанию в виде лишения свободы, не предусматривается в качестве дополнительного наказания лишение права занимать определенные должности. Однако с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и всех данных о личности Лапковского, руководствуясь ч.3 ст.47 УК РФ, суд признает невозможным сохранение за Лапковским права занимать определенные должности и считает необходимым назначить ему данное дополнительное наказание.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 307,308 и 309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Признать ЛАПКОВСКОГО А.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч.3, 303 ч.2 УК РФ (в редакции ФЗ РФ от 07.12.2011 года № 420-ФЗ), и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на ОДИН ГОД, с лишением его права занимать на государственной службе и в органах местного самоуправления должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, сроком на два года.

На основании п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ, Лапковского А.А. от наказания, назначенного за совершение указанного преступления, освободить в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Признать ЛАПКОВСКОГО А.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч.3, 290 ч.3 УК РФ (в редакции ФЗ РФ от 04.05.2011 года № 97-ФЗ), и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на ЧЕТЫРЕ года, без штрафа, с лишением его права занимать на государственной службе и в органах местного самоуправления должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, на три года.

В соответствии со ст.73 УК РФ назначенное наказание в виде лишения свободы считать условным, установив испытательный срок ТРИ года, в течение которого Лапковский А.А. должен своим поведением доказать свое исправление.

    Обязать Лапковского А.А. не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, а также регулярно являться в Уголовно-исполнительную инспекцию с отчетом о своем поведении по установленному УИИ графику.

    Оправдать Лапковского А.А. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 303 ч.2 УК РФ (по протоколу допроса от 28.02.2008 года) и по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч.3, 300 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

    Меру пресечения Лапковскому А.А. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить по вступлении приговора в законную силу.

Признать ТРЕТЬЯКОВА М.П. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч.3, 291-1 ч.2 УК РФ (в редакции ФЗ от 04.05.2011 года № 97-ФЗ), и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на ТРИ года без штрафа.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание в виде лишения свободы считать условным, установив испытательный срок ДВА года, в течение которого Третьяков М.П. должен своим поведением доказать свое исправление.

    Обязать Третьякова М.П. не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, а также регулярно являться в Уголовно-исполнительную инспекцию с отчетом о своем поведении по установленному УИИ графику.

Оправдать Третьякова М.П. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 33 ч.5, 303 ч.2 УК РФ (по протоколу допроса от 28.02.2008 года) за отсутствием в его действиях состава преступления; по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 33 ч.5, 303 ч.2 УК РФ (преступление от 17.09.2008 года) за непричастностью к его совершению; по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 33 ч.5, 30 ч.3, 300 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления;

    Меру пресечения Третьякову М.П. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить по вступлении приговора в законную силу.

Вещественные доказательства- <***> - уничтожить по вступлении приговора в законную силу.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Верховный Суд Российской Федерации в течение десяти суток со дня его провозглашения. В случае подачи кассационной жалобы осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции в течение 10 суток, о чем должны указать в своей кассационной жалобе, а также поручать свою защиту избранным защитникам либо ходатайствовать перед судом о назначении защитника.

Судья: (подпись)

Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 февраля 2013 года приговор Санкт-Петербургского городского суда от 22 ноября 2012 года оставлен без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.