Решение по делу № 33-2770/2023 от 20.09.2023

Судья Коровкина Ю.В.                                                                             Дело № 33-2770/2023

УИД 44RS0002-01-2022-005177-45

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

«13» ноября 2023 года

Судебная коллегия по гражданским делам Костромского областного суда в составе:

председательствующего Веремьевой И.Ю.,

судей Лепиной Л.Л. и Ворониной М.В.,

при секретаре Аббасове Р.И.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе А.И.А. и ее представителя Ч.А.В. на решение Ленинского районного суда г. Костромы от 16 июня 2023 года, которым взыскана с А.И.А. в пользу К.Д.А. компенсация морального вреда в размере 5 000 руб., в удовлетворении остальной части исковых требований К.Д.А. отказано.

Заслушав доклад судьи Ворониной М.В., выслушав А.И.А.. и ее представителя Ч.А.В.., К.Д.А.., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

К.Д.А.. обратился в суд с иском к А.И.А. о защите чести, достоинства и деловой репутации и компенсации морального вреда. Требования мотивированы тем, что ответчик А.И.А. в адрес губернатора Костромской области, начальника УФСБ России по Костромской области, начальника УМВД России по Костромской области, руководителя Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Костромской области, Костромского природоохранного прокурора направила письменное обращение, в котором распространила в отношении него сведения, не соответствующие действительности. Так, в обращении ответчик, ссылаясь на неправомерные действия К.А.А. указала на то, что К.А.А. «принял к себе на работу весь уволенный сброд из числа сотрудников правоохранительных органов, из прокуратуры Д. К., К. и др.». И поскольку в толковых словарях Ожегова С.И., Шведова П.Ю., Ефремовой, слово сброд определяется как люди, принадлежащие к разложившимся, преступным, антиобщественным элементам, и в сочетании со словом «уволенный» слово «сброд» еще более усиливает откровенно порочащий и оскорбительный характер высказывания, то полагал, что распространенные сведения носят порочащий характер. В этой связи и учитывая, что изложенные в обращении сведения стали достоянием широкого круга лиц, т.к. обращения были списаны для исполнения сотрудникам указанных органов и организаций, а он является публичным человеком, занимается юридической деятельностью, по роду работы ему приходится общаться с гражданами, а также с представителями государственных и муниципальных органов, полагает, что распространение указанных сведений умаляет его честь, достоинство, деловую репутацию как человека, юриста и гражданина РФ, подрывают его профессиональную деятельность, как руководителя организации. На основании изложенного просил суд признать не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию сведения, содержащиеся в письмах, направленных ответчиком в адрес губернатора Костромской области, начальника УФСБ России по Костромской области, начальника УМВД России по Костромской области, руководителя Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Костромской области, Костромского природоохранного прокурора, датированные 26 июля 2022 года, и взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 руб.

    Судом постановлено вышеприведенное решение.

В апелляционной жалобе А.И.А. и ее представитель Ч.А.В. просят решение суда отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. В обоснование жалобы, ссылаясь на положения ст. 152 ГК РФ, разъяснения, данные в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», полагали, что в ходе рассмотрения дела не были установлены необходимые критерии, позволяющие удовлетворить иск о защите чести и достоинства. Так, А.И.А. не распространяла какие-либо сведения о К.Д.А., а реализовывала свое конституционное право на обращение в государственные органы с целью сообщения сведений о правонарушениях, которые в последующем подтвердились. Таким образом, данная информация не могла стать известна третьим лицам, а потому в действия ответчика отсутствует критерий распространения сведений. Кроме того, указали на то, что при рассмотрении дела не был подтвержден и критерий несоответствия действительности сведений, изложенных в обращении, поскольку в обращении ответчик констатировала факт увольнения К.Д.А. из прокуратуры, что соответствует действительности. Отметили и то, что выводами судебной экспертизы подтверждено и то, что ответчик в обращении высказала лишь оценочное суждение о К.Д.А. Также в заключении указано, что исходя из лингвистических специальных знаний не представляется возможным установить, является ли спорная фраза, указанная в обращении, негативной. При этом обратили вниманием на то, что ответчик в судебном заседании указывала на то, что слово «сброд» ею было использовано в значении «сборище случайных людей», а потому иное толкование ее выражений является неверным. Однако то толкование слова, которое имела ввиду ответчик, экспертом вовсе не рассматривалось, и без указания причин экспертом выбран один, самый негативный вариант толкования слова «сброд». В этой связи с целью выяснения позиции эксперта в судебном заседании ими было заявлено ходатайство о его допросе, которое было необоснованно отклонено судом, как необоснованно отклонено и ходатайство о назначении по делу повторной экспертизы. Указали и на то, что эксперт К. работает с 2023 года, т.е. ее стаж составляет менее 6 месяцев, что позволяет сомневаться в ее компетентности. Кроме того, обращают внимание на то, что из объяснений специалиста А. следует, что слово «сброд» не является неприличным или оскорбительным и не относится к ненормативной лексике, однако судом в решении искажены объяснения указанного специалиста, в связи с чем суд пришел к ошибочному выводу об оскорбительном характере сообщенных ответчиком сведений. Просили обратить внимание и на то, что слово «сброд» используется в литературе, в частности такими авторами, как Пушкин А.С., Достоевский Ф.М., а суд, принимая такое решение, фактически запретил использовать исконно русские слова неопределенному кругу лиц, что является дискриминацией права на использование русского языка.

В суде апелляционной инстанции А.И.А. и ее представитель Ч.А.В. поддержали жалобу по изложенным в ней основаниям.

К.Д.А. считал решение суда законным и обоснованным.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Как видно из материалов дела, А.И.А. направила адрес губернатора Костромской области, начальника УФСБ России по Костромской области, начальника УМВД России по Костромской области, руководителя Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Костромской области, Костромского природоохранного прокурора обращение, котором просила организовать и провести проверку в отношении К,А.А. по факту сжигания им древесины, причиняющего вред природе и жителям района.

При этом в тексте обращения А.И.А. ссылалась на наличие связей К,А.А. с различными ведомствами, указала, что К,А.А. «принял к себе на работу весь уволенный сброд из числа сотрудников правоохранительных органов, из полиции таких как …., из прокуратуры Д, К., К. и др.», которые активно помогают К. избежать уголовной и административной ответственности за нарушения природоохранного законодательства (л.д. 9-12).

Истец К.Д.А. считая, что такая фраза как «уволенный сброд» порочит его честь и достоинство, обратился в суд с настоящим иском.

    Разрешая спор, суд исходил из того, что обращение А.И.А.. по факту деятельности К,А.А. было продиктовано не намерением причинить вред другому лицу, а с целью устранения предполагаемых ею нарушений К,А.А. природоохранного законодательства. И установив, что спорное высказывание несмотря на отрицательный характер выражено в форме оценочного суждения, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований о признании не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца сведений.

    Вместе с тем, с учетом выводов судебной экспертизы и объяснений специалиста А. данных в ходе проведенной прокуратурой г. Костромы проверки, а также самого контекста обращения, с учетом разъяснений, данных в п. 9 постановлении Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», суд пришел к выводу о том, что указанная ответчиком фраза «уволенный сброд» носит оскорбительный характер, в связи с чем пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 5 000 руб.

Решение суда обжалуется только стороной ответчика, а потому в соответствии с положениями ст.327.1 ГПК РФ проверяется в пределах доводов его жалобы.

Однако эти доводы не могут повлечь отмену решения.

Так, согласно ст.152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом.

В п.7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» разъяснено, что обстоятельствами, имеющими в силу ст. 152 ГК РФ значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Кроме того, в данном пункте указано, что под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

В соответствии со ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст.29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст.152 ГК РФ, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности (п. 9).

Если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (ст. 130 УК РФ, ст. 150, 151 ГК РФ) (п. 9).

В п. 10 указанного постановления указано, что ст. 33 Конституции РФ закреплено право граждан направлять личные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления, которые в пределах своей компетенции обязаны рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ в установленный законом срок.

Судам необходимо иметь в виду, что в случае, когда гражданин обращается в названные органы с заявлением, в котором приводит те или иные сведения (например, в правоохранительные органы с сообщением о предполагаемом, по его мнению, или совершенном либо готовящемся преступлении), но эти сведения в ходе их проверки не нашли подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной ст. 152 ГК РФ, поскольку в указанном случае имела место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений.

Такие требования могут быть удовлетворены лишь в случае, если при рассмотрении дела суд установит, что обращение в указанные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано не намерением исполнить свой гражданский долг или защитить права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу, то есть имело место злоупотребление правом (п.п. 1 и 2 ст. 10 ГК РФ).

Как видно по делу, проанализировав вышеуказанные положения закона и разъяснения по их применению, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что А.И.А. было направлено обращение с целью устранения предполагаемых нарушений природоохранного законодательства, а не с целью причинения вреда другому лицу, в том числе с целью опорочить честь и достоинства К.Д.А.

И установив, что спорное высказывания было выражено А.И.А. в форме оценочного суждения, не содержит порочащего характера, суд не усмотрел оснований для признания сведений, распространенных А.И.А. не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство, деловую репутации истца.

Таким образом, вопреки доводам жалобы судом было отказано в удовлетворении требований истца о защите чести и достоинства и деловой репутации истца.

Соответственно, доводы жалобы об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований о признании распространенных ответчиком сведений не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство, деловую репутации истца признаются несостоятельными.

Иные доводы жалобы направлены на несогласие с выводом суда о том, что употребленная ответчиком фраза «уволенный сброд» носит оскорбительный характер.

Однако судебная коллегия считает данный вывод суда верным.

Так, приходя к такому выводу, суд первой инстанции, правомерно сослался на выводы судебной экспертизы и объяснения специалиста А. данные в ходе проведенной прокуратурой г. Костромы проверки, толковый словарь Ожегова С.И. и Шведова П.Ю., на Энциклопедический словарь, в которых слово «сброд» определяется как люди, принадлежащие к разложившимся, преступным, антиобщественным элементам.

Верно судом учтено и то, что словарь синонимов русского языка определяет к этому слову такие слова как сволочи, подонки, сволота, шелупонь, шобла, шпана, шушера.

При таких обстоятельствах и учитывая, что в сочетании со словом «уволенный» слово «сброд» еще более усиливает негативную окраску, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что указанная в обращениях А.И.А. фраза «уволенный сброд» в исследуемом контексте является для истца, который ранее был сотрудником прокуратуры г. Костромы, оскорбительной, содержит негативную, унизительную оценку его личности, а потому имеются основания для взыскания компенсации морального вреда, причиненного оскорблением.

Данный вывод суда соответствует вышеприведенным разъяснениям, данным в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", а также разъяснениям в п.9 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного суда РФ 16 марта 2016 года, в котором указано, что если в обращении содержались оскорбительные выражения, то на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.

Довод жалобы о том, что А.И.А. слово «сброд» было использовано в значении «сборище случайных людей», а также то, что указанное слово часто используется в литературе, а потому не может быть оскорбительным, был оценен судом первой инстанции и обоснованно отклонен, поскольку при оценке высказывания принимается во внимание его общепринятое значение, а не субъективное толкование того или иного лица.

По этому основанию подлежат отклонению ссылки ответчика на необоснованность отказа суда в удовлетворении ходатайства о вызове в судебное заседание для допроса судебного эксперта и о проведении повторной судебной экспертизы, как и повторные ходатайства, заявленные в суде апелляционной инстанции, поскольку указанные ходатайства были заявлены стороной ответчика с целью дачи экспертом слову «сброд» оценки в значении, в каком интерпретирует данное слово ответчик.

Ссылки в жалобе на непродолжительность стажа работы эксперта не могут повлечь иных выводов, поскольку указанное само по себе не свидетельствует о его некомпетентности.

Доводы жалобы о том, что специалистом А. слово «сброд» не было отнесено к ненормативной лексике, в связи с чем такое словоупотребление специалист не посчитала оскорбительным не могут повлиять на правильность выводов суда, поскольку такой вывод специалист сделала в целом оценивая слово «сброд» без применения к конкретной ситуации.

При этом следует отметить, что специалистом А. указано и то, что А.И.А. обозначая данным словом К., Д. К. характеризует их как преступных, антиобщественных или незначительных, общественно вредных людей, что является обобщенно-отрицательной оценкой их самих и их деятельности. При условии, что такая оценка задевает честь и достоинство адресатов, она может считаться унизительной (л.д. 95 об.).

В этой связи, вопреки доводам жалобы, оснований полагать, что судом в решении были искажены пояснения специалиста А. не имеется.

В целом доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции и не содержат фактов, которые не проверены и не учтены судом при рассмотрении дела, а потому не могут служить основанием для отмены решения суда.

С учетом изложенного апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Ленинского районного суда г. Костромы от 16 июня 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу А.И.А. и ее представителя Ч.А.В. – без удовлетворения.

На апелляционное определение может быть подана кассационная жалоба во Второй кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения.

Председательствующий:

Судьи:

Апелляционное определение в окончательной форме изготовлено 16 ноября 2023 года.