Решение по делу № 33-4402/2020 от 14.02.2020

Судья Шторх Ю.Г. Дело № 33-4402/2020 (2-695/2019)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 12.03.2020

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе председательствующего Волковой Я.Ю., судей Редозубовой Т.Л., Сорокиной С.В., с участием прокурора Беловой К.С., при ведении протокола помощником судьи Гусевой М.Э.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ( / / )2, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего ( / / )1, ( / / )3 к обществу с ограниченной ответственностью «НЛМК-Урал Сервис» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам сторон на решение Нижнесергинского районного суда Свердловской области от 06.12.2019.

Заслушав доклад судьи Сорокиной С.В., объяснения истцов Мешковой О.Н. и Пономаревой Н.Ю., представителя истцов Ченцова Б.Н., представителя ответчика Шнурковской О.Б., заключение прокурора Беловой К.С., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Мешкова О.Н., действующая в своих интересах и интересах несовершеннолетнего ( / / )1, Пономарева Н.Ю. обратились в суд с указанным иском.

В обоснование своих требований истцы указали, что ( / / )7 с 15.01.2010 состоял в трудовых отношениях с ответчиком в должности мастера по ремонту оборудования. В результате несчастного случая на производстве, произошедшего 29.10.2018, ( / / )7 был травмирован от воздействия электрической дуги и воспламенения одежды, в результате чего ему были причинены термические ожоги 3 степени, 73% площади тела, ожоговый шок. Впоследствии от полученных травм ( / / )7 скончался. Расследованием установлено, что имело место нарушение правил охраны труда, допущенных ООО «НЛМК-Урал Сервис». Гибелью ( / / )7 был причинен моральный вред Мешковой О.Н., совместно с которой проживал погибший, а также его сыну ( / / )1 и родной сестре Пономаревой Н.Ю., которые в результате гибели близкого человека испытали сильный психологический удар.

С учетом изложенного, просили суд взыскать с ООО «НЛМК-Урал Сервис» компенсацию морального вреда в связи со смертью ( / / )7 в сумме 2000000 рублей в пользу каждого из истцов, судебные расходы по составлению нотариальной доверенности 2200 руб., по оплате государственной пошлины 900 руб., расходы на оплату проезда представителя 616 руб.

Решением Нижнесергинского районного суда Свердловской области от 06.12.2019 исковые требования удовлетворены частично. С ООО «НЛМК-Урал Сервис» в счет компенсации морального вреда взыскано с пользу Мешковой О.Н. - 500000 рублей, в пользу ( / / )1 - 200000 рублей, в пользу Пономаревой Н.Ю. - 250000 рублей. Также с ответчика в пользу истца Мешковой О.Н., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего Пономарева К.А., взысканы расходы по уплате государственной пошлины в размере 600 рублей, транспортные расходы представителя в размере 616 рублей, расходы на оформление доверенности в размере 1100 рублей. С ответчика в пользу истца Пономаревой Н.Ю. взысканы расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей, а также расходы на оформление доверенности в размере 1100 рублей.

В апелляционной жалобе истцы просят решение суда изменить, исковые требования удовлетворить в полном объеме. В обоснование жалобы указывают, что обстоятельства, послужившие основанием для снижения размера компенсации морального вреда, судом не установлены, размер компенсации снижен произвольно. Считают, что компенсация должна быть взыскана в полном объеме, так как отсутствуют основания для уменьшения размера возмещения, предусмотренные ч. 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, ч. 8 ст. 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации.

В письменных возражениях ответчик просит отказать в удовлетворении апелляционной жалобы истцов.

В апелляционной жалобе ответчик просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска в полном объеме. В обоснование жалобы указывает, что суд необоснованно не усмотрел в действиях ( / / )7 грубой неосторожности при производстве работ, не принял во внимание, что в постановлении от 21.04.2019 о прекращении уголовного дела сделан вывод о том, что несчастный случай стал результатам неосторожных действий потерпевших ( / / )12 и ( / / )7 Оспаривает факт проживания и ведения совместного хозяйства Мешковой О.Н. с ( / / )7 Считает взысканный судом размер компенсации морального вреда необоснованно завышенным, поскольку доказательств совместного проживания брата с сестрой и оказания какой-либо материальной помощи со стороны ( / / )7 Пономаревой Н.Ю. не представлено. Полагает, что судом не учтено, что ответчиком была произведена выплата в счет возмещения морального вреда ( / / )1 в размере 805436 руб. 40 коп. на основании соглашения, заключенного с Мешковой О.Н. Суд необоснованно посчитал указанный размер выплаты недостаточным. Указывает, что решение суда в части распределения судебных расходов не отвечает требованиям ст.98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В письменных возражениях истцы полагают доводы апелляционной жалобы ответчика необоснованными.

В заседании суда апелляционной инстанции истцы Мешкова О.Н., Пономарева Н.Ю., их представитель Ченцов Б.Н. доводы своей апелляционной жалобы поддержали, в удовлетворении апелляционной жалобы ответчика просили отказать.

Представитель ответчика Шнурковская О.Б. в судебном заседании поддержала доводы своей апелляционной жалобы и возражений на апелляционную жалобу истцов.

В своем заключении прокурор Белова К.С. указала, что решение суда в части определения размера компенсации морального вреда не отвечает требованиям законности, в полной мере не учитывает степень и характер нравственных страданий истцов в связи с гибелью близкого человека. С учетом этого полагает доводы апелляционной жалобы истцов заслуживающими внимание. В удовлетворении апелляционной жалобы ответчика просит отказать, указывая, что вина работодателя в произошедшем несчастном случае установлена актом по форме Н1.

Заслушав участвующих в деле лиц, исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционных жалоб и возражений на них в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ( / / )7 с 15.01.2010 состоял в трудовых отношениях с ООО НЛМК-Урал Сервис», работал мастером по ремонту оборудования в цехе по ремонту металлургического оборудования обособленного структурного подразделения в ....

29.10.2018 при исполнении трудовых обязанностей с мастером ( / / )7 произошел несчастный случай: во время выполнения операции включения заземляющих ножей в ячейке № (ввод на 1 секцию 6кВ РП-2 от ГПП-2) возникло короткое замыкание с образованием электрической дуги, что повлекло по неосторожности причинение ( / / )7 телесных повреждений в виде ..., квалифицирующихся как тяжкий вред здоровью, от которых ( / / )7, не смотря на оказанную ему медицинскую помощь, скончался 12.12.2018 в ожоговом отделении МАУЗ «Городская клиническая больница №».

Согласно акту формы Н1 причинами несчастного случая явились:

неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в том, что работы по отключению РП-2 6 кВ, секция № 1, ячейка №8, в рамках подготовки рабочего места к выполнению работ по текущему ремонту, производились без подачи заявки в цех сетей и подстанций на отключение питания РП-2, секции №1 и без использования бланка переключений, устанавливающего порядок выполнения переключений. В результате, при опускании заземляющих ножей на токоведущие контакты ячейки, ввод которой остался под напряжением, возникла электрическая дуга, от воздействия которой работник получил термические ожоги, что является нарушением п. п. 1.5.22, 1.5.28, 1.5.34 "Правил технической эксплуатации электроустановок потребителей" утв. Приказом Минэнерго России от 13.01.2003 N 6; п. п. 6.6, 20.1 "Правил по охране труда при эксплуатации электроустановок" утв. Приказом Минтруда России от 24.07.2013 N 328н; ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации;

неприменение работником средств индивидуальной защиты, вследствие необеспечения работников комплектами средств индивидуальной защиты от термических рисков и допуска к выполнению работ, связанных с риском возникновения электрической дуги без средств индивидуальной защиты. Нарушение: п. п. 3.7,3.11 "Правил по охране труда при эксплуатации электроустановок" утв. Приказом Минтруда России от 24.07.2013 N 328н; п. п. 4, 14, 16 Приказа Минздравсоцразвития России от 01.06.2009 N 290н «Об утверждении Межотраслевых правил обеспечения работников специальной одеждой, специальной обувью и другими средствами индивидуальной защиты», ст. ст. 212, 221 ТК РФ. Данные СИЗ отнесены техническим регламентом Таможенного союза «О безопасности средств индивидуальной защиты» ко 2 классу в зависимости от степени риска причинения вреда работнику;

неудовлетворительное содержание и недостатки в организации рабочих мест, выразившиеся в отсутствии защитной шторки между отсеками, предусмотренные конструкцией ячейки №8 и эксплуатационной документации, при проведении работ. Нарушение: п. 29.1 "Правил по охране труда при эксплуатации электроустановок" утв. Приказом Минтруда России от 24.07.2013 N 328н; ст. 212 ТК РФ.

В акте о несчастном случае формы Н1 указаны также должностные лица, допустившие нарушение требований охраны труда: начальник отдела организации эксплуатации оборудования и сооружений ООО «НЛМК- Урал Сервис», мастер смены ЦРМО ОСП в г. Н. Серги ООО «НЛМК-Урал Сервис», начальник ЦРМО ОСП в г. Н. Серги ООО «НЛМК-Урал Сервис», главный специалист по оперативной работе и развитию ЦРМО ОСП в г. Н. Серги ООО «НЛМК-Урал Сервис», главный специалист по оборудованию ГПМ, ЭнЦ, Периферия ЦРМО ОСП в г. Н. Серги ООО «НЛМК-Урал Сервис», начальник отдела планирования, ЦРМО ОСП г. Н. Серги ООО «НЛМК-Урал Сервис».

Факта грубой неосторожности в действиях пострадавшего ( / / )7 не установлено.

Разрешая спор и признавая за истцами право на компенсацию морального вреда, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии вины работодателя в произошедшем 29.10.2018 несчастном случае в связи с не принятием всех необходимых мер по обеспечению безопасных условий и охраны труда; в результате произошедшего несчастного случая наступила смерть ( / / )10, в связи с трагической смертью близкого человека истцам причинены глубокие нравственные страдания.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они соответствуют установленным по делу обстоятельствам, нормам права, регулирующим спорные правоотношения.

В соответствии со статьей 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены ТК РФ, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В силу части 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Федеральный закон от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ), абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Факт произошедшего с ( / / )7 29.10.2018 несчастного случая на производстве, а также наличие причинной связи между смертью ( / / )7 и несчастным случаем на производстве, ответчиком не оспариваются.

Доводы ответчика об отсутствии в произошедшем несчастном случае вины работодателя опровергаются актом формы Н-1, который ответчиком в установленном законом порядке оспорен не был.

Вопреки доводам жалобы суд учел, что при выполнении работ по включению заземляющих ножей мастер по оборудованию ( / / )11 и электромонтер ( / / )12 не убедились в отсутствии напряжения на токоведущих частях, чем нарушили п.3 Инструкции по охране труда №, п. 20.1 Правил по охране труда при эксплуатации электроустановок, в то же время обоснованно исходил из того, что грубая неосторожность в действиях ( / / )7 отсутствует, доказательств обратного ответчиком не представлено.

Кроме того, помимо неудовлетворительной организации производства работ причинами несчастного случая явились необоеспечение работника средствами индивидуальной защиты от термических рисков, неудовлетворительное содержание рабочего места в отсутствие защитной шторки между отсеками, предусмотренные конструкцией ячейки № 8 и эксплуатационной документации.

Доводы жалобы о том, что ( / / )7 был ознакомлен с нормами бесплатной выдачи спецодежды, спецобуви и прочих средств индивидуальной защиты для персонала ЦРМО, подлежат отклонению судебной коллегией, поскольку в соответствии с должностной инструкцией истца обязанности по обеспечению СИЗ на него возложены лишь в отношении сотрудников, находящихся в его подчинении. Что касается самого ( / / )7, то обеспечение необходимыми СИЗ возложена на его непосредственного руководителя – начальника ЦРМО. Более того, нормы выдачи СИЗ, на которые ссылается ответчик не предусматривают выдачу мастеру по ремонту оборудования средств индивидуальной защиты, связанных с риском возникновения электрической дуги. Такие СИЗ данными нормами предусмотрены в отношении электромонтеров по ремонту и обслуживанию электрооборудования (т.2 л.д.1-12). В связи с этим, актом о расследовании несчастного случая на производстве было предписано внести корректировки в нормы СИЗ для мастера по ремонту оборудования (электрического) в части обеспечения СИЗ с защитой от электрической дуги.

Несостоятельными являются и доводы жалобы в части непроведения ( / / )7 анализа всех существующих опасностей и рисков структурного подразделения, учитывая, что отсутствие защитной шторки в ячейке является такой опасностью. Вместе с этим, обеспечение безопасной эксплуатации, исправного содержания и своевременного ремонта средств коллективной защиты (шторки) возложена на главного специалиста по оперативной работе и развитию ЦРМО ОСП в г.Н.Серги, которому по окончании проведения расследования несчастного случая на производстве и было поручено восстановить работоспособность защитных шторок в ячейках КРУ.

Вопреки доводам жалобы приведенные в постановлении о прекращении уголовного дела выводы, не имеют преюдициального значения для рассмотрения настоящего дела, поскольку касаются установления (отсутствия) в действиях конкретных лиц признаков состава преступления и не свидетельствуют об отсутствии вины работодателя в произошедшем несчастном случае на производстве, установление обстоятельств которого производится в рамках иного правового регулирования.

С учетом изложенного суд пришел к обоснованному выводу о наличии предусмотренных законом оснований для возложения на ответчика обязанности по возмещению причиненного истцам в результате несчастного случая вреда.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" суду необходимо выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, выраженной в абзаце 3 пункта 32 постановления Пленума от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности, членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Установлено судом, что погибший ( / / )7 приходился братом истцу Пономаревой Н.Ю., отцом несовершеннолетнему ( / / )1, с Мешковой О.Н. состоял в фактических брачных отношениях с 2004 года.

Доводы жалобы ответчика о недоказанности совместного проживания Мешковой О.Н. и ( / / )7 опровергаются имеющимися в деле доказательствами – показаниями свидетелей ( / / )13, ( / / )15, ( / / )14, которые подтвердили, что Мешкова О.Н. проживала с погибшим единой семьей с 2004 года, имеют совместного ребенка – ( / / )1, 2006 года рождения, отношения в семье доброжелательные. Длительное время семья проживала на съемной квартире, около полутора лет назад приобрели собственное жилье. Свидетель ( / / )15 являлась классным руководителем ( / / )1, знакома с семьей, характеризует только с положительной стороны, неоднократно бывала у них дома.

Вопреки доводам жалобы ответчика сам по себе факт раздельного проживания сестры и брата не свидетельствует о том, что в результате гибели ( / / )7 его сестре Пономаревой Н.Ю. не были причинены нравственные страдания. Допрошенная в качестве свидетеля ( / / )16 подтвердила, что между братом и сестрой имелись доброжелательные отношения, они поддерживали друг друга, оказывали помощь, совместно проводили свои отпуска, отмечали праздники. Родители ( / / )21 умерли, помимо брата иные родственники у Пономаревой Н.Ю. отсутствовали, собственной семьи не имелось.

Показания допрошенных в ходе рассмотрения дела свидетелей в совокупности с представленными в материалы дела фотоснимками о совместном проведении праздников, отдыха, свидетельствуют о наличии теплых и близких отношений между погибшим и истцами, в связи с чем судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что смертью ( / / )7 истцам были причинены глубокие нравственные страдания.

Вопреки доводам жалобы ответчика суд учел произведенную несовершеннолетнему ( / / )7 выплату в счет возмещения вреда в размере 805436,40 руб.

При этом, суд верно исходил из того, что заключение Мешковой О.Н., действующей в интересах несовершеннолетнего ( / / )1, соглашения о выплате компенсации морального вреда в размере 805436,40 руб., определенного в соответствии с п.( / / ) коллективного договора ООО «НЛМК-Урал Сервис» из расчета среднего заработка пострадавшего за 1 год, в случае спора сторон по размеру компенсации морального вреда, само по себе не исключает возможности оценки судом соответствия определенной сторонами суммы компенсации морального вреда степени причиненных страданий, обстоятельствам причинения вреда, требованиям разумности и справедливости. Отдельного оспаривания соглашения о компенсации морального вреда не требуется, учитывая, что право определения размера компенсации морального вреда предоставлено суду при разрешении иска о взыскании такой компенсации (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации). Вместе с тем, произведенная ответчиком выплата компенсации морального вреда должна учитываться при разрешении иска о взыскании компенсации морального вреда.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что компенсация морального вреда в размере 805436,40 руб. в пользу несовершеннолетнего сына погибшего ( / / )1 не соответствует требованиям разумности и справедливости, не компенсирует причиненный ему в связи со смертью отца моральный вред.

Судебная коллегия учитывает, что соглашение было подписано менее чем через 2 месяца после смерти ( / / )7, Мешкова О.Н. в это время находилась в стрессовом состоянии из-за смерти близкого и дорогого человека, главы ее семьи, отца их несовершеннолетнего ребенка. При этом, как следует из содержания соглашения размер компенсации морального вреда был обусловлен не договоренностью сторон, исходя из тех нравственных страданий, которые были причинены несовершеннолетнему ( / / )1, а положений коллективного договора, предусматривающего конкретный размер выплаты с учетом заработка работника.

С учетом изложенного судебная коллегия отклоняет как несостоятельные доводы апелляционной жалобы ответчика об отсутствии оснований для удовлетворения требований истцов о компенсации морального вреда, причиненного им в связи с гибелью ( / / )7

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принял во внимание обстоятельства дела, учел, что в действиях погибшего ( / / )7 имелись также нарушения техники безопасности, между тем грубая неосторожность отсутствует, принял во внимание действия ответчика по оказанию материальной помощи в связи с оплатой лечения, погребения, требования разумности и справедливости.

Вместе с этим, судебная коллегия не может согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что компенсация морального вреда 500000 руб. в пользу Мешковой О.Н., 200000 руб. в пользу ( / / )1, 250000 руб. в пользу Пономаревой Н.Ю. соответствует требованиям разумности и справедливости, компенсирует причиненный им в связи со смертью близкого и родного человека моральный вред, учитывая, во-первых, установленный судом факт имевшихся близких и теплых отношений истцов с погибшим, значительные нравственные страдания истцов. В связи со смертью ( / / )7 Мешкова О.Н. не только лишилась близкого и дорогого ей человека, с которым она длительное время состояла в фактических брачных отношениях, но и поддержки, которая у нее была со стороны погибшего как главы семьи, опоры, помощи в воспитании их несовершеннолетнего сына. Смертью отца несовершеннолетнему ( / / )1 причинена глубокая душевная травма, допрошенная в качестве свидетеля классный руководитель ( / / )15 показала, что после смерти отца ( / / )1 находился в подавленном состоянии, переживал боль утраты очень тяжело, учитывая, в том числе и возраст ребенка (12 лет), в котором авторитет отца имеет большее значение. Пономарева Н.Ю. в связи со смертью брата утратила единственного близкого родственника, человека, который на протяжении длительного времени и в связи с отсутствием родителей служил ей опорой и поддержкой, собственная семья у Пономаревой Н.Ю. отсутствует.

С учетом установленных обстоятельств судебная коллегия полагает заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы истцов и полагает необходимым увеличить размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истцов, указав на взыскание с ООО «НЛМК-Урал Сервис» компенсации морального вреда в пользу ( / / )17 400000 руб., в пользу Мешковой О.Н. 800000 руб., в пользу Пономаревой Н.Ю. 600000 руб. Решение суда в указанной части подлежит изменению.

При этом оснований для увеличения суммы компенсации до заявленного истцами размера 2 000000 рублей в пользу каждого судебная коллегия не усматривает.

Вопреки доводам жалобы ответчика решение суда в части распределения понесенных стороной истца судебных расходов отвечает требованиям ст.98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание, что с учетом того, что требования носят неимущественный характер, принцип пропорционального распределения судебных расходов применению не подлежит.

Иных доводов апелляционные жалобы сторон не содержат.

Предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований к отмене решения суда по доводам жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 320, 327.1, 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судья

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Нижнесергинского районного суда Свердловской области от 06.12.2019 изменить в части размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истцов, указав на взыскание с ООО «НЛМК-Урал Сервис» компенсации морального вреда в пользу ( / / )1 – 400000 руб., в пользу ( / / )2 – 800000 руб., в пользу ( / / )3 – 600000 руб.

В остальной части это же решение оставить без изменения, апелляционные жалобы сторон без удовлетворения.

Председательствующий:	Волкова Я.Ю.
Судьи:	Редозубова Т.Л.
	Сорокина С.В.