Решение по делу № 33-5960/2021 от 11.03.2021

    03RS0№...-07

    № 2-374/2020 (33-5960/2021)

    ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

    АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

    город Уфа                                                               13 сентября 2021 года

    Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе:

    председательствующего: Гафаровой Л.Ф.,

    судей: Зиннатуллиной Г.Р., Сыртлановой О.В.,

    при секретаре Латыповой Р.А.,

    рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Маннанова Рафика Рифатовича на решение Кумертауского межрайонного суда Республики Башкортостан от 22.06.2020, дополнительное решение от 03.02.2021 по гражданскому делу по исковому заявлению Маннанова Рафика Рифатовича к Тихоновой Сарии Анваровне, нотариусу Решетниковой Ольге Александровне о признании договора дарения жилого дома и земельного участка недействительным, возложении обязанности выдать дополнительные свидетельства о праве на наследство, признании гражданина недееспособной (ограниченно дееспособной) на момент заключения договора и не способной осознавать возможность отказа от дарения и руководить своими действиями самостоятельно, признании недостойным наследником, аннулировании свидетельства о государственной регистрации права, включении жилого дома и земельного участка в наследственную массу, отстранении от участия недостойного наследника.

    Заслушав доклад судьи Сыртлановой О.В., судебная коллегия

    УСТАНОВИЛА:

    Маннанов Р.Р. обратился в суд с вышеуказанным исковым заявлением, в обоснование заявленных требований указывая на то, что договором дарения от 18.03.2014 ФИО7 подарила Тихоновой С.А. жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу адрес, однако ФИО7 не вправе была отчуждать, а Тихонова С.А. принимать в дар жилой дом, поскольку он имеет право на пожизненное наследуемое владение имуществом после смерти отца. Осуществление дарения вопреки обусловленным договоренностям после смерти отца и при жизни бабушки, о чем было известно и тете, направлено на неосновательное обогащение за счет причитающейся ей доли наследства вопреки его последней воле о передаче имущества его отцу, которое он принял при жизни. ФИО7 после заключения договора дарения по состоянию здоровья была лишена возможности отказаться от исполнения договора и отменить дарение. Тихонова С.А. оформлением данного договора фактически прикрыла договор ренты с пожизненным содержанием бабушки, который не вправе была заключать, так как являлась дочерью, была обязана безвозмездно осуществлять уход за престарелой матерью, достигшей 84-летнего возраста. ФИО7 по состоянию здоровья находилась под воздействием сильнодействующих обезболивающих препаратов, находилась в зависимом положении от волеизъявления Тихоновой С.А., которая не пускала других родственников Муратовых и отказалась от помощи социальных работников. При жизни дедушка ФИО8 помог купить жилой дом и земельный участок по адресу адрес Тихоновым, так как по договоренности в семье жилой дом и земельный участок по адресу адрес после смерти дедушки ФИО8 перейдет к его отцу, который фактически принял наследство, переехал из адрес, вселился в дом, где проживал до самой смерти с 05.07.1994 до 03.12.1999. О существе договора дарения от 18.03.2014 ему стало известно только из содержания постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 23.11.2015 Отделом МВД России по адрес. После смерти бабушки ФИО7 им своевременно заявлено о принятии наследства и приращении с долей наследства отца. Из ответов нотариусов Решетниковой О.И. и Крыловой Ю.В. ему стало известно, что жилой дом и земельный участок зарегистрированы в собственность Тихоновой С.А., в связи с чем он обратился с заявлением от 25.10.2015 в Отдел МВД России по адрес. Из постановления от 25.11.2015 ему стало известно о передаче прав собственности по договору дарения от 18.03.2014. ФИО7 на момент заключения договора дарения жилого дома и земельного участка от 18.03.2014 являлась недееспособной (ограниченно дееспособной) и не могла осознавать возможность отказа от договора дарения и руководить своими действиями. Тихонова С.А. является недостойным наследником, оспариваемый договор дарения недействителен также на том основании, что заключен ФИО7 со своим опекуном и попечителем Тихоновой С.А. Тихонова С.А. фиктивно оформила свою дочь ФИО11 лицом, осуществляющим уход за нетрудоспособной ФИО7 Договор дарения заключен без участия ФИО11 (том 1 л.д. 5-6, 219-220).

    Решением Кумертауского межрайонного суда Республики Башкортостан от 22.06.2020, дополнительным решением Кумертауского межрайонного суда Республики Башкортостан от 3.02.2021 в удовлетворении исковых требований Маннанова Рафика Рифатовича отказано.

    Не согласившись с решением суда, Маннанов Р.Р. подал апелляционную жалобу, в которой ставится вопрос об отмене решения суда со ссылкой на то, что с 17.12.2010 до 2012 года даритель                ФИО7 обнаруживала признаки психического расстройства с изменением психических функций. По медицинским показаниям ей прописывались барбитураты, которые она не принимала. После операции, которая проведена в мае 2012 года, состояние ФИО7 ухудшилось, и она стала принимать таблетки по предписанию врачей. После смерти его дяди ФИО14 с мая 2012 года психическое состояние Муратовой сильно ухудшилось. Она стала подозревать и обвинять Тихонову С.А в смерти сыновей. При таких обстоятельствах даритель ФИО7 до заключения договора 18.03.2014 находилась в таком состоянии, когда она не понимала смысла совершаемых ею действий и не могла руководить ими, не могла отказаться от исполнения договора дарения и осуществить отмену дарения. Кроме того, Муратова не могла передвигаться без посторонней помощи, говорила, что ничего не видит и за ней ухаживает Тихонова Е.С. На момент составления договора ФИО7 достигла 83-летнего возраста. После совершения дарения по договору бабушка не помнила о совершении договора дарения и полагала, что является собственником жилого дома и земельного участка. Договор дарения от 18.03.2014 фактически заключен ФИО11, назначенной осуществлять уход и попечение над Муратовой. Ф.С. При этом ФИО11 не обращалась за разрешением органы опеки и попечительства, зарегистрировала на свою мать Тихонову С.А. право собственности на жилой дом и земельный участок. Установленные судом обстоятельства о том, что даритель на момент заключен договора дарения была полностью дееспособной и могла осознавать характер и последствия совершаемой сделки не подтверждаются рассмотренными доказательствами. Cуд не указал, по каким основаниям принял показания свидетелей Исанбаевой, Болтачевой, Каргиной, которые не подтверждены собранными по делу материалами и содержат существенные противоречия с имеющимися доказательствами, использованными при проведении судебной экспертизы. Заключение договора дарения не могло происходить по инициативе ФИО7, поскольку в мае 2012 года последняя в присутствии медперсонала больницы просила заверить завещание на него и Тихонову Е.С., что подтвердила в судебном заседании от 22.06.2020 и свидетель ФИО13 В связи с заболеваниями ФИО7 нуждалась в постоянной помощи, поскольку с 1993 года страдала ангиопатией сетчатки обоих глаз, и с 2012 года развилась катаракта обоих глаз.

    В материалы дела представлено возражение Тихоновой С.А. на апелляционную жалобу с указанием на законность решения суда первой инстанции, отсутствие в жалобе доводов, по которым судебный акт подлежал бы отмене.

    На судебном заседании Маннанов Р.Р. доводы апелляционной жалобы поддержал, указав на несогласие с решением и дополнительным решением суда, необеспечение судом первой инстанции явки заявленных им свидетелей. Выразил несогласие с заключением судебной экспертизы проведенной в ходе апелляционного рассмотрения, заявил ходатайство о проведении повторной экспертизы, представил рецензию на заключение судебной экспертизы.

    Иные лица, участвующие в деле, на судебное заседание не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом.

    Информация о принятии апелляционной жалобы к производству с указанием времени и места судебного разбирательства размещена в открытом доступе на официальном сайте Верховного суда Республики Башкортостан (vs.bkr.sudrf.ru) в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

    По смыслу статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах лицо само определяет объём своих прав и обязанностей в гражданском процессе. Лицо, определив свои права, реализует их по собственному усмотрению. Распоряжение своими правами является одним из основополагающих принципов судопроизводства. Поэтому неявка лиц, извещенных в установленном порядке о времени и месте рассмотрения дела, является их волеизъявлением, свидетельствующим об отказе от реализации своего права на непосредственное участие в судебном разбирательстве.

    Судебная коллегия, принимая во внимание отсутствие возражений, руководствуясь положениями статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тесту ГПК РФ), рассмотрела дело без участия неявившихся лиц.

    Выслушав участника процесса, проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, возражения на жалобу, судебная коллегия приходит к выводу о законности решения, дополнительного решения суда первой инстанции исходя из следующего.

В силу п. 2 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту ГК РФ) право собственности на имущество, которое имеет собственник, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

На основании ч. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 1 статьи 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 18.03.2014 между ФИО7 и Тихоновой С.А. заключен договор дарения, согласно которому ФИО7 подарила, а              Тихонова С.А. приняла в дар жилой дом и земельный участок по адресу адрес (том 1 л.д. 56). Право собственности Тихоновой С.А. зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 23.04.2014.

Решением Кумертауского межрайонного суда РБ от 23.05.2019, вступившим в законную силу 25.09.2019, отказано в удовлетворении исковых требований Маннанова Р.Р. к нотариусу нотариального округа                 г. Кумертау Крыловой Ю.В., Тихоновой С.А. об отмене свидетельства о праве на наследство по закону от 18.01.1994, выданного ФИО7 после смерти ФИО8 При рассмотрении данного дела судом установлено, что Маннанов Р.Р. является сыном ФИО14, умершего 03.12.1993, и внуком ФИО8, умершего 17.07.1993, и            ФИО7, умершей 13.02.2015. Из регистрационного дела в отношении спорного имущества следует, что жилой дом первоначально принадлежал дедушке истца ФИО8 на основании типового договора застройки, удостоверенного Кумертауской государственной нотариальной конторой 15.04.1983 по реестру № 1071. После смерти ФИО8 жилой дом в порядке наследования по закону перешел к его супруге и бабушке истца ФИО7, что подтверждается свидетельством о праве на наследство от 18.01.1994. В дальнейшем между ФИО7 и ответчиком Тихоновой С.А. заключен оспариваемый истцом договор дарения от 18.03.2014. Из домовой (поквартирной) книги для регистрации граждан, проживающих в адрес, усматривается, что отец истца ФИО14 был зарегистрирован по месту жительства 24.03.1970 и снят с регистрационного учета 06.11.1973, затем зарегистрирован по месту жительства 19.08.1986 и снят с регистрационного учета 28.08.1986, затем зарегистрирован по месту жительства 28.05.1988 и снят с регистрационного учета 06.01.1989, то есть до смерти его отца (дедушки истца) ФИО8 В дальнейшем 03.07.1997 ФИО14 вновь был зарегистрирован по месту жительства по адресу адрес. 03.12.1999 ФИО14 умер, с регистрационного учета по месту жительства снят 09.04.2012, то есть до смерти матери (бабушки истца) ФИО7 Из этой же домовой (поквартирной) книги следует, что истец Маннанов Р.Р. по месту жительства по адресу адрес зарегистрирован не был. Также указано на то, что оснований для вывода о недобросовестности действий Тихоновой С.А. при заключении 18.03.2014 с ФИО15 договора дарения (том 1 л.д. 165-171).

Согласно ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

Определением суда от 05.03.2020 по делу назначена посмертная психолого-психиатрическая экспертиза.

По заключению ГБУЗ РБ РКПБ № 403 от 18.05.2020 ФИО7 на момент совершения договора дарения от 18.03.2014 обнаруживала признаки органического психического расстройства с изменениями психических функций, в связи с чем у ФИО7 имели место изменения в эмоционально-волевой сфере личности и изменение психических функций по органическому симптокомплексу. Однако в силу отсутствия свидетельских показаний, отсутствия объективных данных в медицинской документации по состоянию на 18.04.2014 оценить степень снижения психических функций и степень выраженности эмоционально-волевых изменений ФИО7, ее способность понимать характер и значение своих действий и осуществлять их полноценный волевой контроль не представляется возможным (том 1 л.д. 225-230).

Отказывая в удовлетворении исковых требований, приняв во внимание показания свидетелей, заключение экспертизы в качестве допустимого доказательства, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлено доказательств того, что при заключении оспариваемого договора дарения ФИО7 находилась в таком состоянии, что не могла понимать значение своих действий или руководить ими. Поскольку на момент заключения договора               ФИО7 недееспособной либо ограниченно дееспособной признана не была, а Тихонова С.А. ее опекуном или попечителем не назначалась, пришел к выводу о том, что оспариваемый договор действовавший в момент его заключения закон по заявленному истцом основанию не нарушает. Рассматривая ходатайство ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, суд первой инстанции, установив обращение истца с иском за пределами указанного срока, пришел к выводу о наличии правовых оснований для его восстановления. Вынося решение, суд также указал, что признание умершего гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным по состоянию на какой-либо период его жизни действующим законодательством не предусмотрено. Кроме того, отказывая в удовлетворении исковых требований по основаниям нарушения права истца на закрепленную с рождения жилую площадь, наличия завещания ФИО7, по которому Маннанов Р.Р. является собственником спорного имущества, а также по основанию отсутствия согласия органа опеки и попечительства суд первой инстанции исходил из того, что истцом суду не представлено доказательств того, что жилая площадь спорного жилого дома с рождения была за ним закреплена, не представлено доказательств такого закрепления, не представлено доказательств наличия завещания, которым ФИО7 завещала бы спорное недвижимое имущество Маннанову Р.Р., а также из того, что не установлено обстоятельств, наличие которых свидетельствовало бы о необходимости получения ФИО7 разрешения органа опеки и попечительства на заключение оспариваемого договора дарения с Тихоновой С.А.

    В силу части 6 ст. 330 ГПК РФ правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям, приходя к выводу о законности судебных актов, судебная коллегия учитывает следующее.

    Так, основание недействительности сделки, предусмотренное в п. 1 ст. 177 ГК РФ, связано с пороком воли, поскольку гражданин в момент совершения сделки находится в таком состоянии, когда он не способен понимать значение своих действий или руководить ими.

    При указанных обстоятельствах имущество, отчужденное первоначальным собственником, не понимавшим значение своих действий и не способным руководить ими, может быть истребовано от приобретателя, в том числе добросовестного.

    С учетом изложенного неспособность лица, совершающего сделку, в момент ее заключения понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания сделки недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом отсутствует.

    Юридически значимыми обстоятельствами в данном случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у ФИО7 в момент заключения сделки, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

    Установление же на основании этих и других имеющихся в деле данных факта наличия или отсутствия психического расстройства и его степени требует именно специальных познаний, каковыми, как правило, ни свидетели, ни суд не обладают.

    Между тем, учитывая, что в заключении экспертизы указано на невозможность оценить степень снижения психических функций и степень выраженности эмоционально-волевых изменений ФИО7, ее способность понимать характер и значение своих действий и осуществлять их полноценный волевой контроль в силу отсутствия свидетельских показаний, отсутствия объективных данных в медицинской документации по состоянию на 18.04.2014 у суда первой инстанции не имелось достаточных оснований для принятия решения о нахождении              ФИО7 в момент совершения спорной сделки в состоянии, при котором она могла понимать значение своих действий или руководить ими, поскольку из указанного заключения не следуют категорических и вероятностных выводов о способности ФИО7 понимать значение своих действий в момент заключения договора дарения.

    Учитывая изложенное, судебная коллегия в целях проверки доводов апелляционной жалобы, а также с учетом того, что после проведения судебной экспертизы судом первой инстанции были допрошены свидетели, для установления юридически значимых обстоятельств по делу, а именно наличия или отсутствия психического расстройства у             ФИО7 в момент заключения договора дарения, степени его тяжести, степени имеющихся нарушений ее интеллектуального и (или) волевого уровня посчитала необходимым назначить повторную посмертную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу с предоставлением сторонам возможности представить дополнительные доказательства в подтверждение доводов о наличии либо отсутствии психического расстройства. Также судебной коллегией по ходатайству экспертного учреждения запрошена дополнительная информация, необходимая для дачи заключения.

    Так, согласно заключению экспертов Республиканской клинической психиатрической больницы имени академика В.М. Бехтерева установлено, что ФИО7 при жизни, на момент совершения договора дарения 18.03.2014 психическим расстройством не страдала. 18.03.2014 во время совершения договора дарения ФИО7 могла понимать значение своих действий и руководить ими (том 3 л.д. 178-182).

    Судебная коллегия принимает указанное заключение экспертизы в качестве относимого и допустимого доказательства, заключение содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в результате их выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы, в заключении указаны данные о квалификации экспертов, образовании, стаже работы, выводы экспертов обоснованы документами, представленными им для дачи заключения. Эксперты предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ.

    Доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, сторонами по делу представлено не было.

    Так, заключением проведенной по делу экспертизой установлено, что ФИО7 ко времени составления договора дарения являлась лицом старческого возраста, о ее социально-психологическом уровне развития и функционирования неизвестно, известно, что ее дети и внуки вели асоциальный образ жизни, периодически находились в местах лишения свободы, что могло создавать для нее неблагоприятные условия жизни и имиджа. Она, судя по документам об имеющихся у нее государственных наградах, являлась человеком уважаемым и деятельным. Поэтому нарушения поведения у детей, внуков могла воспринимать особенно критически. Данных об особенностях ее характера, личных качествах, занятости, культурном развитии, образованности не имеется. Она вела самостоятельный образ жизни. Данных о том, что с ней совместно кто-либо проживал с целью ухода, а также о том, что она находилась на социальном обслуживании, не имеется. Она по своему состоянию здоровья имела хронические заболевания, однако в период, приближенный к дате сделки от 18.03.2014, она 24.03.2014 посещала поликлинику, сдала ВК анализы, написала отказ от смотрового кабинета, выписывала рецепт у эндокринолога. Могла передвигаться, изъявлять потребности и возможности. Судя по фактам в отношении собственности, она в целом была информирована о том, что после смерти существует наследственное право, она подавала нотариусу заявление о вступлении в наследство после смерти мужа (1993 г.). Однако, поскольку последующего оформления и регистрации права собственности не совершала, и лишь в 2012 г. выдала доверенность дочери Тихоновой С.А. оформить и зарегистрировать право собственности, то не исключено, что полного понимания необходимых действий по оформлению собственности у нее не было. Обстоятельства, по которым возникла необходимость регистрации права собственности на дом и землю в 2012 г., в деле не раскрыты. Известно лишь о том, что у нее в 2012 г. проведена операция на груди, затем беспокоило сердце, в 2012 г. проходила стационарное лечение в связи с перенесенным в прошлом инфарктом миокарда (2002, 2007 г.). Она была больным человеком, жаловалась на слабость, одышку. Однако, непосредственно в период, приближенный к дате сделки, могла самостоятельно посещать медучреждение, сдавать анализы, соблюдать свои личные потребности.

    Таким образом, оценив в совокупности имеющиеся в деле доказательства, в том числе и вышеуказанное заключение экспертов, показания свидетелей, по правилам статьи 67 ГПК РФ, с учетом фактических обстоятельств дела судебная коллегия приходит к выводу о том, что ФИО7 по своему психическому состоянию при совершении оспариваемого договора понимала значение своих действий и могла руководить ими, в связи с чем решение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения.

    Доводы истца, приведенные в обоснование необходимости назначения по делу повторной судебной экспертизы, признаются судебной коллегией неубедительными, основанными на субъективной оценке заключения эксперта и не являются основанием для удовлетворения заявленного ходатайства. Заключение экспертизы дает однозначные, полные и непротиворечивые ответы на поставленные судом вопросы. В ходе судебного разбирательства истцом не представлены доказательства, отвечающие критериям относимости и допустимости в подтверждение доводов о недействительности заключения судебной экспертизы. Несогласие с выводами, данными в рамках проведенной судебной экспертизы, не влечет ее недействительность и не влияет на объективность выводов судебных экспертов, исходя из положений статьи 87 ГПК РФ, не является основанием для назначения повторной экспертизы.

    Предъявленная истцом рецензия на заключение экспертов, которая содержит выводы о несогласии с заключением экспертов и его недостатках, отклоняется судебной коллегией. Данная рецензия не может быть принята в качестве доказательства по делу, поскольку не является результатом самостоятельного исследования, а сводится к частному критическому мнению специалиста, не привлеченного к участию в деле и не предупрежденного об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

    С учетом выводов экспертного заключения судебная коллегия полагает несостоятельными доводы апелляционной жалобы о том, что до заключения договора ФИО7 находилась в таком состоянии, когда она не понимала смысла совершаемых ею действий и не могла руководить ими, а также о том, что ее состояние ухудшилось из-за принимаемых по назначению врачей препаратов. Указанные доводы проверены судебной коллегией путем назначения повторной экспертизы по тому же перечню вопросов. Указанные доводы не влияют на обоснованность и законность судебного решения, поскольку не нашли своего подтверждения в рамках ревизии судебного акта в суде апелляционной инстанции.

    В исследовательской части заключения экспертизы имеются ссылки на медицинскую документацию ФИО7, экспертами подробно изучены и описаны все заболевания, имеющиеся у подэкспертной в момент заключения договора, а также в моменты, предшествующие его заключению.

    По ходатайству экспертного учреждения Маннанову Р.Р. предоставлялась возможность представить доказательства в обоснование своих доводов, в том числе указано на возможность заявить ходатайство о вызове и допросе свидетелей, показания которых также могли в основу экспертного заключения. Копия ходатайства и письмо с разъяснением положений ст. 56 ГПК РФ получено Маннановым Р.Р. 1.06.2021, со сроком предоставления доказательств до 23.06.2021 либо непосредственно на судебном заседании 23.06.2021 (том 3 л.д. 95-96, 106).

    С учетом изложенного, поскольку Маннановым Р.Р. не была обеспечена в суд апелляционной инстанции явка заявленных им свидетелей, ссылка Маннанова Р.Р. на то, что судом не были вызваны по его ходатайству свидетели, не влияет на законность решения суда первой инстанции. Из материалов дела усматривается заявление им ходатайства о допросе в качестве свидетеля ФИО11 (том 2 л.д. 94), которая была допрошена судом первой инстанции (том 2 л.д. 119-120). Также судебная коллегия принимает во внимание, что в суде первой инстанции Маннановым Р.Р. не было заявлено ходатайство о допросе в качестве свидетеля Фасхетдинова Закия, на которого указано в апелляционной жалобе. Оснований для отложения рассмотрения дела для допроса врача эндокринолога, юриста Евченко, Фасхетдиновой Расимы, ФИО1 с учетом имеющихся в материалах дела допустимых доказательств, обеспечения прав Маннанова Р.Р. на предоставление доказательств (том 3 л.д. 95-96, 106), в частности заключения экспертизы, проведенной в рамках апелляционного рассмотрения, судебная коллегия не усмотрела.

    В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности, эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий.

    Невыполнение либо ненадлежащее выполнение лицами, участвующими в деле, своих обязанностей по доказыванию влекут для них неблагоприятные правовые последствия.

    Между тем, в нарушение ст. 56 ГПК РФ каких-либо иных доказательств в подтверждение доводов исковых требований и апелляционной жалобы, которые бы позволяли усомниться в том, что договор дарения соответствовал волеизъявлению дарителя, или состоятельности экспертного заключения, истцом не представлено. Таким образом, судебная коллегия посчитала возможным рассмотреть дело по имеющимся в деле доказательствам, признав при этом назначение еще одной экспертизы нецелесообразным.

    Судебная коллегия не усматривает оснований для истребования материалов служебной проверки и оперативно розыскных мероприятий о контроле телефонных переговоров и об изъятии телефона Маннанова Р.Р., о которых указано в просительной части апелляционной жалобы, с учетом обоснования Маннановым Р.Р., относимости доказательства к сути исковых требований, а также, поскольку в суде первой инстанции на данное доказательство Маннановым Р.Р. не было указано.

    Ссылка апелляционной жалобы на отсутствие у дарителя в силу состояния здоровья возможности отказаться от договора или отменить дарение не может быть принята во внимание, поскольку установление таких обстоятельств не является юридически значимым для разрешения рассматриваемого спора об оспаривании договора дарения. В рассматриваемом случае основанием для удовлетворения исковых требований является факт наличия психического расстройства у ФИО7 в момент заключения сделки, отсутствие которого было установлено в рамках назначенной по делу в суде апелляционной инстанции посмертной экспертизы.

    Доводы заявителя жалобы о том, что судом не указано, по каким основаниям он принял показания свидетелей Исанбаевой, Болтачевой, Каргиной, подлежат отклонению судебной коллегией, поскольку вопрос о принятия показаний свидетелей связан с оценкой достаточности и достоверности имеющихся в деле доказательств, что в силу статьи 67 ГПК РФ является прерогативой суда первой инстанции.

    Доводы жалобы о том, что в связи с заболеваниями ФИО7 нуждалась в постоянной помощи, поскольку с 1993 года страдала ангиопатией сетчатки обоих глаз, и с 2012 года развилась катаракта обоих глаз, не опровергают выводов заключения экспертизы об способности ФИО7 в момент заключения договора понимать своих действий. Экспертам для дачи заключения была представлена вся доступная медицинская документация подэкспертной. Оснований полагать, что при составлении заключения она не были принята во внимание экспертами, предупрежденными по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, не имеется.

    Таким образом, доводы апелляционной жалобы, в том числе ссылка на показания Маннановой Ф.С. в рамках уголовного дела, проживание в спорном жилом дома в настоящее время ФИО11, смена фамилии Маннановым Р.Р., вселение в жилое помещение Маннанова Р.Р. в детском возрасте, сводящиеся фактически к повторению утверждений, исследованных и правомерно отклоненных судом первой инстанций, не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку не свидетельствуют о нарушении судом норм материального или процессуального права, а лишь указывают на несогласие с произведенной судом оценкой фактических обстоятельств дела и доказательств, на основании которых они установлены. Доводы апелляционной жалобы правовых оснований к отмене решения суда не содержат и признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, и не могут служить основанием для изменения или отмены решения суда.

    Указание Маннановым Р.Р. в просительной части апелляционной жалобы об удовлетворении исковых требований с привлечением сонаследника ФИО1 в силу положений ч. 4                    ст. 327.1 ГПК РФ не подлежит принятию во внимание, поскольку новые требования, которые не были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, не принимаются и не рассматриваются судом апелляционной инстанции.

    Суд первой инстанции при разрешении спора о признании недостойным наследником, аннулировании свидетельства о государственной регистрации права, включении жилого дома и земельного участка в наследственную массу, отстранении от участия недостойного наследника правильно определил и установил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал всестороннюю, полную и объективную оценку доказательствам по делу в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, применил нормы материального права, подлежащие применению к спорным правоотношениям, нарушений норм процессуального права судом первой инстанции не допущено.

    Учитывая установленные обстоятельства, судебная коллегия, приходя к выводу о неубедительности доводов апелляционной жалобы, оставляет оспариваемый судебный акт без изменения.

    Согласно ст. 94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся: суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

                В соответствии с п. 2 ст. 85 ГПК РФ в случае отказа стороны от предварительной оплаты экспертизы эксперт или судебно-экспертное учреждение обязаны провести назначенную судом экспертизу и вместе с заявлением о возмещении понесенных расходов направить заключение эксперта в суд с документами, подтверждающими расходы на проведение экспертизы, для решения судом вопроса о возмещении этих расходов соответствующей стороной с учетом положений части первой статьи 96 и статьи 98 настоящего Кодекса.

    ГАУЗ «Республиканская клиническая психиатрическая больница им. Академика В.М. Бехтерева» представило заявление о взыскании расходов, связанных с проведением судебной экспертизы (том 3 л.д. 183). Доказательства оплаты судебной экспертизы Маннановым Р.Р., на которого была возложена оплата экспертизы, не представлены, в связи с чем в пользу ГАУЗ «Республиканская клиническая психиатрическая больница им. Академика В.М. Бехтерева»» с Маннанова Рафика Рифатовича подлежат взысканию расходы, связанные с проведением судебной экспертизы, в размере 19000 руб.

    Руководствуясь положениями статьи 328 ГПК РФ, судебная коллегия

    ОПРЕДЕЛИЛА:

    решение Кумертауского межрайонного суда Республики Башкортостан от 22.06.2020, дополнительное решение суда от 03.02.2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу Маннанова Рафика Рифатовича – без удовлетворения.

    Взыскать с Маннанова Рафика Рифатовича в пользу ГАУЗ «Республиканская клиническая психиатрическая больница им. Академика В.М. Бехтерева» расходы на проведение экспертизы в размере 19000 руб.

Председательствующий:	Л.Ф. Гафарова
Судьи:	Г.Р. Зиннатуллина
О.В. Сыртланова

    Мотивированный судебный акт изготовлен 20.09.2021.