Решение от 15.06.2017 по делу № 22-534/2017 от 24.05.2017

Судья Замураева Н.В.                                                                                                                          Дело № 22-534.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Кострома                                                                           15 июня 2017 года

Судебная коллегия по уголовным делам Костромского областного суда в составе:

председательствующего Панова О.А.,

судей Широкова А.М. и Воронцовой Г.В.,

с участием прокурора Шешиной Н.С.,

осужденного Староверова А.С. (посредством систем видеоконференц-связи),

защитника Толмачева О.Н., представившего удостоверение адвоката     №, выданное Управлением Минюста России по Костромской области ДД.ММ.ГГГГ, и ордер № от 14 июня 2017 года,

при секретаре Быстрове Р.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 15 июня 2017 года апелляционную жалобу и дополнение к ней осужденного Староверова А.С. на приговор Шарьинского районного суда Костромской области от 17 апреля 2017 года, которым

Староверов А.С., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в        <адрес>, судимый:

- 29 января 2009 года <данные изъяты> (с учетом изменений, внесенных кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам <данные изъяты> от 24 марта 2009 года) по ст. 158 ч. 2 п. «а» УК РФ (три эпизода); ст. 158 ч. 2 п.п. «а,б,в» УК РФ (два эпизода); ст. 158 ч. 2 п.п. «а,б» УК РФ (три эпизода); 158 ч. 1 УК РФ; ст.ст. 30 ч. 3, 166 ч. 1 УК РФ; ст. 166 ч. 1 УК РФ; на основании ст. 69 ч. 2 УК РФ к 4 годам лишения свободы;

- 16 февраля 2011 года <данные изъяты> по ст.ст. 139 ч. 1, 313 ч. 2, 69 ч. 2, 70 УК РФ к 3 годам 3 месяцам лишения свободы; освобожденного 15 мая 2014 года по отбытии срока наказания;

- 15 октября 2014 года <данные изъяты> по ст. 158 ч. 3 п. «а» УК РФ к 2 годам лишения свободы, освобожденный 27 июля 2016 года по отбытии срока наказания,

осужден по ст. 158 ч. 3 п. «а» УК РФ к 3 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 10 месяцев.

На период отбывания дополнительного наказания Староверову А.С. установлены следующие обязанности и ограничения: один раз в месяц являться для регистрации в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, не изменять место жительства или пребывания без согласия указанного специализированного государственного органа, не выезжать за пределы территории муниципального образования по месту постоянного жительства.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять с 17 апреля 2017 года; в срок лишения свободы зачтено время содержания Староверова А.С. под стражей до судебного разбирательства с 22 января 2017 года                   по 16 апреля 2017 года включительно.

В доход федерального бюджета со Староверова А.С. взысканы процессуальные издержки, связанные с выплатой вознаграждения адвокату ФИО10 на предварительном следствии, в сумме 5500 рублей.

Кроме того, приговором решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Воронцовой Г.В., изложившей содержание приговора, существо апелляционной жалобы и дополнения к ней, выступление осужденного Староверова А.С. и адвоката Толмачева О.Н., поддержавших изложенные в жалобе доводы, прокурора Шешину Н.С., полагавшую исключить из приговора указание о совершении Староверовым А.С. трижды правонарушений, предусмотренных ст. 19.24 КоАП РФ, в остальном приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда Староверов А.С. признан виновным в том, что он в период времени с 2300 часов 5 ноября 2016 года до 1400 часов 6 ноября 2016 года с помощью ключа, отысканного в потайном месте, незаконно проник в квартиру № дома №, расположенного в <адрес>, и тайно похитил оттуда принадлежавшие потерпевшей ФИО1 пять золотых колец, золотую цепочку панцирного плетения и фотоаппарат марки «SAMSUNG ЕS9» в чехле, на общую сумму 46 032 рубля, после чего с места преступления скрылся, распорядившись похищенным имуществом по своему усмотрению, чем причинил потерпевшей значительный ущерб.

Данный приговор обжалован осужденным Староверовым А.С. в апелляционном порядке.

В апелляционной жалобе Староверов А.С. выражает несогласие с квалификацией своих действий, при этом указывает, что:

- согласно показаниям потерпевшей ФИО1 при входе в квартиру и в самой квартире около трюмо она обнаружила следы от обуви; данные следы зафиксированы в протоколе осмотра места происшествия и приобщены к материалам дела, однако экспертиза по ним не проведена;

- на месте происшествия были обнаружены отпечатки пальцев, но то, что эти отпечатки принадлежат ему (Староверову) следствием не установлено; полагает, что суд не мог ссылаться на указанные доказательства в приговоре;

- свидетель ФИО2, <данные изъяты> ОУР МО МВД России «Шарьинский», оговорил его, утверждая, что якобы из телефонного разговора с ФИО3 от 6 ноября 2016 года ему стало известно, что он (Староверов) видел, куда она положила ключи от квартиры потерпевшей ФИО1, вместе с тем каких-либо подтверждений тому, что в день кражи ФИО2 разговаривал с ФИО3 по телефону, в материалах уголовного дела нет;

- по показаниям ФИО3 от 13 декабря 2016 года он (Староверов) находился на первом этаже, когда она поднялась за ключами от квартиры ФИО1 на второй этаж, и только после этого позвала его; свои показания ФИО3 подтвердила на очной ставке 22 января 2017 года, то есть показания ФИО2 и указанные показания ФИО3 не согласуются между собой;

- о том, где стояла коляска ФИО1, в которой находился ключ от её квартиры, он узнал от ФИО3 только 10 ноября 2016 года по телефону, и именно тогда положил в неё фотоаппарат. Он просил следователя «сделать» распечатку телефонного разговора с ФИО3, но следователь ему отказал.

Убежден, что свидетель ФИО2, чтобы усугубить квалификацию, оказал давление на ФИО3, сказав, чем ей нужно дополнить свои показания (л.д. 161-162); кроме того, после беседы с ФИО2 ФИО3 попросила его (Староверова) снять квартиру, на которой в последующем он был задержан. Следователь проверять эти факты не стал, однако их мог бы подтвердить ФИО4., содержащийся в СИЗО-2. Считает, что в действиях ФИО2 и следователя ФИО5 имеются признаки должностных преступлений.

Также в жалобе Староверов А.С. высказывает несогласие с тем, что в результате кражи потерпевшей был причинен значительный ущерб; указывает, что товароведческая экспертиза по делу не проводилась, стоимость ювелирных изделий определялась ФИО1 «приблизительно», похищенные вещи она не опознавала, они были ей подарены и предметом первой необходимости не являются.

Обращает внимание судебной коллегии на то, что суд признал его вменяемым, не назначив по делу судебно-психиатрическую экспертизу и не располагая необходимыми документами.

Утверждает, что не был уведомлен о дне судебного разбирательства, лишен возможности правильно изложить свою позицию по уголовному делу, ограничен во времени подготовки к прениям; еще до начала судебного заседания заявил отвод адвокату, однако заявление об отводе не было рассмотрено судом; ознакомление с материалами уголовного дела в ходе дознания производилось в отсутствие адвоката, его подписи были поставлены позднее.

Указывает, что у него не было оснований доверять государственному обвинителю, считает, что тот ненадлежаще подошел к уголовному делу.

Настаивает на достоверности своих показаний, ссылаясь при этом на противоречия в показаниях ФИО3, которые, по его мнению, подтверждают неправильность квалификации его действий.

В дополнении к апелляционной жалобе Староверов А.С. просит обратить внимание на то, что потерпевшая ФИО1 не просила наказывать его строго и с реальным лишением свободы, она оставила вид и меру наказания на усмотрение суда; суд, сославшись на телефонограмму потерпевшей, ухудшил его положение.

Указывает, что он сам сознался в совершенном преступлении, и только после его признания потерпевшая ФИО1 вызвала полицию и сообщила о его причастности к краже.

Также указывает, что показания свидетеля ФИО3 о том, что якобы он (Староверов) признался ей, что возвращался в квартиру потерпевшей и совершил кражу, опровергаются её же показаниями от 13 декабря 2016 года, подтвержденными на очной ставке; высказывает несогласие с характеристикой из мест лишения свободы и характеристикой участкового уполномоченного; оспаривает, что трижды привлекался к административной ответственности за нарушение административного надзора, утверждает, что 6 сентября 2016 года в отношении его были составлены два протокола по одному и тому же нарушению.

Просит учесть, что вину в совершенном преступлении он признал до возбуждения уголовного дела, ущерб возместил в полном объеме, принес извинения потерпевшей; просит переквалифицировать содеянное с п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ на менее тяжкое преступление, применить ст. 64 УК РФ и назначить более мягкое наказание; считает, что его исправление возможно без изоляции от общества, он трудоспособен, имеет постоянное место жительства, профессию, мог бы отбывать принудительные работы.

В возражениях государственный обвинитель - <данные изъяты> ФИО11 просит оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнения к ней, судебная коллегия приходит к следующему.

Суд первой инстанции достаточно полно, всесторонне и объективно исследовал представленные по делу доказательства и правильно установил фактические обстоятельства дела.

Вывод суда о виновности Староверова А.С. в незаконном проникновении в квартиру ФИО1 и краже принадлежащего ей имущества является обоснованным, сделан на основании совокупности исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств.

Как видно из материалов уголовного дела, сам Староверов А.С. на протяжении предварительного следствия и судебного разбирательства вину в содеянном в целом не отрицал, при этом утверждал, что кражу золотых украшений и фотоаппарата совершил в то время, когда находился в квартире потерпевшей вместе с ФИО3, и последняя отлучилась на кухню; похищенные вещи спрятал в карманы одежды и таким образом вынес из квартиры, больше туда не возвращался (л.д. 108-110, 167-169, 250-251).

Однако показания Староверова А.С. полностью опровергаются свидетелем ФИО3, которая в ходе судебного разбирательства показала, что в ночь с 5 на 6 ноября 2016 года она совместно со Староверовым находилась в квартире своей подруги ФИО1; ключ от квартиры взяла в коляске, стоявшей на лестничной площадке, Староверов при этом был рядом с нею и видел, откуда она брала ключи. В квартире он от неё также не отходил, постоянно находился в поле её зрения, в комнате не курил, мебель не осматривал, в обуви по квартире не ходил, в кухню проследовал вместе с ней. Уходя из квартиры, они никаких следов грязи от обуви на полу не оставляли; ключ от квартиры она снова положила в коляску. Уверена, что когда прощались, в карманах одежды у Староверова каких-либо вещей типа фотоаппарата не находилось.

К вечеру ей позвонила ФИО1 и сообщила, что у неё пропали золотые украшения и фотоаппарат. Она (ФИО3) перезвонила Староверову; сначала он сказал, что ничего не брал, а потом прислал SMS, что это он вернулся в квартиру, взял ключ там, где она его оставила, и совершил кражу, золотые изделия сдал в ломбард, а фотоаппарат находится у него. Она предложила ему вернуть вещи, отдать ФИО1 в руки или положить в коляску, Староверов сказал, что уже положил (л.д. 252-254, 256-257).

Вопреки утверждению в апелляционной жалобе, каких-либо данных, свидетельствующих о наличии оснований полагать, что свидетель ФИО3 оговорила Староверова А.С., в том числе под воздействием ФИО2, в материалах уголовного дела не имеется; обстоятельства задержания Староверова об оказании давления на ФИО3 также не свидетельствуют.

Ссылку Староверова А.С. в жалобе на протокол допроса ФИО3 от 13 декабря 2016 года (л.д. 50-52) и протокол очной ставки от 22 января 2017 года (л.д. 95-97) судебная коллегия находит несостоятельной; указанные материалы дела в суде не оглашались, и сторона защиты об этом не ходатайствовала.

Между тем показания ФИО3 в судебном заседании согласуются с другими исследованными судом и изложенными в приговоре доказательствами; суд первой инстанции обоснованно признал их достоверными.

Так, из показаний потерпевшей ФИО1 следует, что 6 ноября 2016 года, когда она вернулась домой, то обнаружила у входа в квартиру пятно грязи от обуви, примерно такое же пятно было около трюмо в комнате; заглянув в трюмо, обнаружила пропажу пяти золотых колец, золотого браслета и фотоаппарата. Сразу же созвонилась с ФИО3; со слов последней узнала, что кражу совершил парень, который был с ней в её (ФИО1) квартире. 11 ноября 2016 года она пошла с сыном на прогулку и на дне детской коляски увидела свой фотоаппарат; поняла, что его подбросил парень, который был с ФИО3 (л.д. 20-22).

Согласно показаниям свидетеля ФИО6, 6 ноября 2016 года он по просьбе Староверова А.С. помог ему сдать в ломбард золотые изделия; в этот же день видел у него фотоаппарат. Староверов сказал, что золото принадлежит его подруге, не краденое (л.д. 37-39).

Свидетели ФИО7 (л.д. 56-59) и ФИО8 (л.д. 65-66), сотрудники ООО <данные изъяты>, подтвердили, что 6 ноября 2016 года от имени Староверова А.С. в ломбард были сданы пять золотых колец и золотой браслет.

В дальнейшем указанные предметы выданы органам следствия (л.д. 60-64), осмотрены (л.д. 67-71), признаны вещественными доказательствами (л.д. 72) и возвращены потерпевшей ФИО1 (л.д. 73).

Вопреки доводам Староверова А.С. о необходимости проведения опознания изъятых в ООО <данные изъяты> золотых изделий, сомнений в принадлежности их ФИО1 не возникает.

Свидетель ФИО2 на следствии показал, что по поводу кражи у ФИО1 разговаривал по телефону с её подругой ФИО3, и она сообщила, что была в квартире потерпевшей со Староверовым А.С., который известен ему как квартирный вор. ФИО3 пояснила, что Староверов не мог похитить золотые украшения и фотоаппарат в момент, когда они вместе находились в квартире, он был одет в легкую куртку и джинсы, фотоаппарат в кармане был бы заметен. Также ФИО3 сообщила, что первоначально Староверов хотел обвинить в краже её, предлагал поддержать придуманное им «алиби», но она отказалась (л.д. 101-103).

Оснований для признания данных показаний недопустимым доказательством не усматривается; допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО3 подтвердила, что такой телефонный разговор между ней и ФИО2 действительно состоялся (л.д. 254 оборот).

Согласно протоколу осмотра места происшествия от 6 ноября 2016 года при осмотре квартиры ФИО1 изъят внутренний замок с входной двери (л.д. 4-10).

По заключению эксперта № 254 от 11 ноября 2016 года цилиндровый механизм изъятого замка исправен, свободно отпирается представленным ключом. На корпусе механизма и внутренних поверхностях цилиндра и штифтов следов воздействия посторонними предметами не имеется (л.д. 33-35).

При таких обстоятельствах судом обоснованно признаны не нашедшими своего подтверждения доводы Староверова А.С. о том, что кражу золотых украшений и фотоаппарата из квартиры ФИО1 он совершил, находясь там вместе и по приглашению ФИО3

Вопреки мнению Староверова А.С., данный вывод суда не опровергается тем, что следы обуви, обнаруженные потерпевшей в своей квартире, не были зафиксированы в протоколе осмотра места происшествия, а след пальца руки, изъятый при осмотре, не принадлежит Староверову; пребывание его в квартире ФИО1 в ночь с 5 на 6 ноября 2016 года никем не оспаривается.

Стоимость похищенных золотых изделий определена исходя из цены за 1 грамм золота 585 пробы по состоянию на 17 ноября 2016 года, взвешивание произведено при осмотре вещественных доказательств.

Согласно товарному чеку, представленному индивидуальным предпринимателем ФИО9, при цене за 1 грамм золота 585 пробы в 3300 рублей общая стоимость пяти золотых колец и золотой цепи составила 43032 рубля (л.д. 44).

В соответствии с данными счета от 7 ноября 2016 года магазина цифровой техники <данные изъяты> цена фотоаппарата «SAMSUNG» составляет 5990 рублей (л.д. 14).

Согласно показаниям ФИО1, фотоаппарат используется ею около пяти лет и с учетом износа оценен в 3000 рублей (л.д. 21).

Таким образом, размер ущерба, причиненного потерпевшей в результате кражи, установлен судом на основании допустимых доказательств, необходимости в производстве товароведческой экспертизы не имеется.

С учетом изложенного судебная коллегия не находит оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что кражу золотых украшений и фотоаппарата, принадлежащих ФИО1, Староверов А.С. совершил путем незаконного проникновения в жилище с причинением значительного ущерба потерпевшей.

Квалификация действий Староверова А.С. в полной мере основана на установленных судом фактических обстоятельствах совершенного преступления и положениях как Общей, так и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации.

Действия Староверова А.С. правильно квалифицированы по ст. 158 ч. 3 п. «а» УК РФ.

В судебном заседании достоверно установлено, что Староверов А.С. проник в квартиру ФИО1 после того, как покинул её вместе с ФИО3, помимо воли и желания потерпевшей с целью хищения принадлежащего ей имущества, при этом воспользовался ключами от входной двери, о месте сокрытия которых был осведомлен.

При квалификации действий Староверова А.С. по признаку причинения гражданину значительного ущерба суд учитывал материальное положение ФИО1, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшей, размер её ежемесячного дохода, наличие малолетнего ребенка.

То обстоятельство, что похищенные вещи были подарены ФИО1 на квалификацию действий Староверова не влияют.

Предварительное и судебное следствие по уголовному делу в отношении Староверова А.С. проведены с соблюдением требований УПК РФ, с достаточной полнотой и объективно; судом были созданы все необходимые условия для осуществления сторонами предоставленных им прав; нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов осужденному и его защитнику в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, не допущено; по окончании судебного следствия дополнений у стороны защиты не имелось; данных об отсутствии у осужденного возможности реализовать свои права в ходе судебного разбирательства в представленных материалах уголовного дела не содержится.

В соответствии со ст. 300 УПК РФ суд с учётом исследованных обстоятельств дела, материалов, характеризующих подсудимого, его поведения в судебном заседании, строящегося адекватно ситуации, активной позиции защиты, обоснованно пришел к выводу о вменяемости Староверова А.С.

Согласно сведениям ОГБУЗ «Шарьинский ПНД» Староверов А.С. на учете у психиатра и психиатра-нарколога не состоит (л.д. 198); иных данных, которые могли бы вызвать сомнение в его способности самостоятельно защищать свои права и интересы в уголовном судопроизводстве, суду не представлено и в жалобе не приведено.

При таких обстоятельствах оснований для назначения судебно-психиатрической экспертизы, на необходимости производства которой настаивает Староверов А.С. в жалобе, не усматривается.

Что касается доводов Староверова А.С. о том, что он не был уведомлен о дне судебного разбирательства и лишен возможности правильно изложить свою позицию по уголовному делу, то согласно материалам уголовного дела первоначально судебное заседание было назначено на 13 марта 2017 года, в ходе этого заседания Староверов отказался от рассмотрения дела в особом порядке, тогда судом было принято решение о прекращении особого порядка и назначении судебного заседания в общем порядке на 30 марта 2017 года, о чем объявлено участникам процесса (л.д. 230-231).

Судебная коллегия находит, что предоставленный осужденному срок для подготовки к судебному заседанию отвечает принципам разумности.

Также из протокола судебного заседания следует, что Староверов А.С. не был ограничен и во времени подготовки к прениям; на вопрос председательствующего, возможно ли закончить судебное следствие и перейти к прениям, необходим ли участникам процесса перерыв перед прениями, Староверов и его защитник ответили, что перерыв не нужен (л.д. 255, 257 оборот).

Вопреки доводам жалобы, заявление Староверова А.С. об отводе адвоката ФИО10 было доведено до сведения сторон, однако Староверов просил оставить его без рассмотрения (л.д. 259 оборот); непосредственно в судебном заседании Староверов отвод защитнику не заявлял; в судебном заседании 13 марта 2017 года пояснил, что знакомился с материалами уголовного дела совместно с адвокатом (л.д. 230 оборот).

Доводы о недоверии государственному обвинителю, который, по мнению Староверова А.С., «ненадлежаще подошел к уголовному делу», не основаны на законе; предусмотренных ст. 61 УПК РФ обстоятельств, исключающих участие <данные изъяты> ФИО11 в производстве по уголовному делу, не имеется.

Наказание Староверову А.С. назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности виновного, обстоятельств дела, влияющих на наказание, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного.

Решение о назначении Староверову А.С. наказания в виде реального лишения свободы является обоснованным и в приговоре мотивировано. Как следует из материалов уголовного дела, лишение свободы определено исходя из конкретных обстоятельств совершенного преступления, личностных характеристик осужденного, его поведения до и после содеянного, что в совокупности свидетельствует о недостаточности воздействия на него иных видов наказания.

Рецидив преступлений обоснованно признан отягчающим обстоятельством.

В силу п. «б» ч. 2 ст. 18 УК РФ совершение Староверовым А.С. тяжкого преступления при том, что ранее он осуждался за тяжкое преступление к реальному лишению свободы, образует опасный рецидив преступлений.

Оснований для применения положений статей 64, 68 ч. 3 и 73 УК РФ, а также - изменения категории преступления в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, судом первой инстанции не усмотрено; не установлено таковых и судом апелляционной инстанции.

Вид исправительного учреждения назначен Староверову А.С. в соответствии с требованиями п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ как лицу, осужденному к лишению свободы при рецидиве преступлений, ранее отбывавшему лишение свободы.

Вместе с тем приговор суда подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона.

Так, характеризуя личность Староверова А.С., суд наряду с приведенными выше обстоятельствами указал, что Староверов считается лицом, подвергнутым административному наказанию за совершение трижды правонарушений, предусмотренных ст. 19.24 КоАП РФ. Между тем в суде апелляционной инстанции нашло подтверждение совершение им двух административных правонарушений, связанных с невыполнением обязанности, установленной ему при административном надзоре.

При таких обстоятельствах указание о том, что Староверов А.С. «трижды» совершал административные правонарушения, предусмотренные ст. 19.4 КоАП РФ, подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора.

Кроме того, при назначении Староверову А.С. наказания суд учел мнение потерпевшей, просившей «наказать его строго с реальным лишением свободы» (л.д. 224).

Однако такое указание суда противоречит положениям статей 6 и 60 УК РФ, предусматривающих обстоятельства, которые должны учитываться при назначении наказания, а также - положениям статьи 63 УК РФ, содержащей исчерпывающий перечень обстоятельств, которые могут быть признаны отягчающими наказание. Признание каких-либо других обстоятельств, влияющих на наказание осужденного в сторону ухудшения его положения, уголовным законом не допускается.

Таким образом, из приговора подлежит исключению и указание о том, что при назначении наказания Староверову А.С. суд принимает во внимание мнение потерпевшей ФИО1 о строгом наказании подсудимого.

Квалифицировав действия Староверова А.С. по ст. 158 ч. 3 п. «а» УК РФ, суд первой инстанции помимо основного наказания в виде лишения свободы назначил ему дополнительное наказание в соответствии с санкцией этой нормы в виде ограничения свободы сроком на 10 месяцев с установлением определенных ограничений и обязанностей.

Но, как следует из редакции ч. 3 ст. 158 УК РФ, назначение дополнительного наказания в виде ограничения свободы не является обязательным, его применение возможно по усмотрению суда.

Согласно действующему законодательству при назначении наказания по статьям уголовного закона, предусматривающим возможность применения дополнительных наказаний по усмотрению суда, судам следует указывать в приговоре основания их применения с приведением соответствующих мотивов.

Между тем суд, назначив Староверову А.С. дополнительное наказание в виде ограничения свободы, в описательно-мотивировочной части приговора данное решение надлежащим образом не мотивировал; сославшись в целом на обстоятельства дела и данные о личности подсудимого, суд не указал, на основании каких конкретно обстоятельств содеянного и каких конкретно сведений о личности Староверова пришел к выводу о необходимости применения к нему дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

В таком случае, по мнению судебной коллегии, указание о назначении Староверову А.С. дополнительного наказания в виде ограничения свободы подлежит исключению из приговора.

Внесение в приговор указанных изменений является основанием для смягчения наказания.

В то же время приговор в части взыскания со Староверова А.С. процессуальных издержек в сумме 5500 рублей, связанных с оплатой услуг адвоката на предварительном следствии, подлежит отмене, а уголовное дело в этой части - направлению на новое судебное разбирательство.

В соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 131 УПК РФ суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия в уголовном судопроизводстве по назначению, относятся к процессуальным издержкам, которые в силу ч. 1 ст. 132 УПК РФ могут взыскиваться с осужденных или возмещаться за счет средств федерального бюджета.

По смыслу ст. 132 УПК РФ осужденные имеют право ходатайствовать о полном или частичном освобождении их от уплаты процессуальных издержек по причине имущественной несостоятельности или если это может существенно отразиться на материальном положении лиц, находящихся у них на иждивении.

Согласно правовой позиции, закрепленной в абзаце 2 пункта 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 года № 42 «О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам», принятие решения о взыскании процессуальных издержек с осужденного возможно только в судебном заседании. При этом осужденному предоставляется возможность довести до сведения суда свою позицию относительно суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения.

Приговором суда со Староверова А.С. в доход федерального бюджета взысканы процессуальные издержки, связанные с оплатой вознаграждения адвоката ФИО10, оказывающего ему юридическую помощь в период предварительного следствия.

Между тем, как видно из протокола судебного заседания, положения ст. 132 УПК РФ Староверову не разъяснялись, его мнение по данному вопросу не выяснялось, имущественная состоятельность в порядке ч. 6 ст. 132 УПК РФ не исследовалась, постановления следователя об оплате труда адвоката за счет средств государства от 28 января 2017 года (л.д. 116) и от 20 февраля 2017 года (л.д. 206), на которые имеется ссылка в приговоре, не оглашались и предметом рассмотрения суда первой инстанции не являлись.

Не предоставление Староверову А.С. возможности довести до суда свою позицию относительно суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения свидетельствует о нарушении права осужденного на защиту.

Допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, повлиявшими на исход дела, неустранимы в суде апелляционной инстанции, что в силу п. 2             ст. 389.15 УПК РФ служит основанием для отмены судебного решения и передачи вопроса о возмещении процессуальных издержек по делу на новое судебное рассмотрение.

При новом рассмотрении указанного вопроса суду надлежит обеспечить в полном объеме соблюдение требований закона и с учетом установленных обстоятельств принять законное и обоснованное решение.

Что касается мнения Староверова А.С. о наличии в действиях сотрудников МО МВД России «Шарьинский» ФИО2 и ФИО5 признаков должностных преступлений, то рассмотрение доводов жалобы в этой части к компетенции суда апелляционной инстанции не относится.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.15, 389.17, 389.18, 389.20, 389.26 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 17 ░░░░░░ 2017 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░:

- ░░░░░░░░ ░ ░░░, ░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. «░░░░░░» ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░. 19.24 ░░░░ ░░,

- ░░░░░░░░ ░ ░░░, ░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░,

- ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░ 10 ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░. 158 ░. 3 ░. «░» ░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 2 ░░░ 10 ░░░░░░░.

░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 5500 ░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░ ░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░ - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 47.1 ░░░ ░░, ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░: