Решение по делу № 2-1772/2018 от 27.06.2018

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

27 ноября 2018 года г. Усолье-Сибирское

Усольский городской суд Иркутской области в составе председательствующего судьи Медведева П.В., при секретаре Богдановой Е.К., с участием истца Степанова А.Л. и его представителя Музыка Н.Д., ответчика Мешковой В.П. и её представителя Акуленко О.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1772/2018 по исковому заявлению Степанова Анатолия Леонидовича к Мешковой Вере Петровне о признании договоров дарения недействительными,

УСТАНОВИЛ:

Степанов А.Л. обратился в суд с иском к Мешковой В.П., указав в обоснование уточных исковых требований, что в 0000 году его мать и умершие братья В. и Л. в порядке приватизации приобрели в собственность жилое помещение по адресу: (данные изъяты). После смерти братьев мать оформила свои наследственные права на их доли, став единоличным собственником спорной квартиры. 00.000000 года С. умерла.

Истец является наследником первой очереди по закону после смерти матери. После похорон ему стало известно, что 00.00.0000 г., 00.00.0000 г., 00.00.0000 г. С. по договора дарения передала безвозмездно Мешковой В.П. право собственности на квартиру.

Считает, что сделки дарения являются недействительными, поскольку в силу возраста (93 года) С. не могла понимать значение и характер своих совершаемых ею действий. Мать обнаруживала признаки психического расстройства. Так, после смерти его братьев, мать говорила о них, как о живых. Были случаи, когда мать впускала в квартиру незнакомых людей и под влиянием обмана, которому легко поддавалась, отдавала незнакомым деньги.

В связи с проблемами с психическим здоровьем и не адекватностями в поведении в 70-80-е годы мать была госпитализирована в психиатрическую больницу г. Усолье-Сибирское, где проходила стационарное лечение.

Считает, что в силу своего физического состояния здоровья, у нее сильно тряслись руки, мать не могла подписать договор дарения, что также подтверждается завещанием, в котором подпись за нее поставила рукоприкладчик Г.

Полагает, что в момент заключения сделки дарения мать находилась в состоянии, лишившим ее способности понимать значение своих действий и руководить ими.

На основании изложенного Степанов А.Л. просит признать недействительными сделки дарения квартиры по адресу: (данные изъяты), заключенные между Мешковой Верой Петровной и С. 00.00.0000 г., 00.00.0000 г., 00.00.0000 г., взыскать с Мешковой Веры Петровны судебные расходы по оплате услуг адвоката за составление искового заявления в размере (данные изъяты) руб., государственной пошлины в размере (данные изъяты) руб.

В судебном заседании истец Степанов А.Л. на исковых требованиях настаивает по основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Представитель истца адвокат Музыка Н.Д., действующий на основании ордера (л.д.), исковые требования поддерживает.

Ответчик Мешкова В.П. и её представитель Акуленко О.Г., возражают против исковых требований, поскольку отклонений в психическом состоянии у Степановой Т.С. никогда не было. Просят в иске отказать, представив письменные возражения на исковое заявление (л.д.).

Суд, выслушав участников процесса, допросив свидетелей, исследовав материалы дела, приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч.ч. 1, 2 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

В соответствии с п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса.

Согласно п. 3 ст. 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации и в силу п. 3 ст. 433 Гражданского кодекса РФ считается заключенным с момента его регистрации.

Согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 1 статьи 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В судебном заседании установлено, что 00.00.0000 года нотариусом (данные изъяты) было удостоверено завещание, согласно которому С. 00.00.0000 года рождения, принадлежащую ей 000 долю в праве общей долевой собственности на трехкомнатную квартиру, расположенную по адресу: (данные изъяты), завещала Степанову Анатолию Леонидовичу (л.д. ).

Согласно свидетельству о государственной регистрации права от 00.00.0000 года собственниками спорного жилого помещения являлись С., В., Л. по 000 доли каждый (л.д.).

По договору дарения от 00.00.0000 г. Степанова Т.С. подарила принадлежащую ей 000 долю спорной квартиры Мешковой В.П. (л.д. ).

00.00.0000 года С. было выдано свидетельство о праве на наследство по закону на 000 долю в праве общей долевой собственности, принадлежащую Л. (л.д.).

По договору дарения от 00.00.0000 года С. подарила принадлежащую ей 000 долю спорной квартиры Мешковой В.П. (л.д. ).

00.00.0000 года С. было выдано свидетельство о праве на наследство по закону на 000 долю в праве общей долевой собственности, принадлежащую В. (л.д. ), которую С. подарила Мешковой В.П., что подтверждается договором дарения от 00.00.0000 года (л.д.).

00.00.0000 года С. умерла (л.д. ).

Предметом спора по настоящему делу является квартира, расположенная по адресу: (данные изъяты).

Оспаривая договоры дарения, истец указала, что при совершении сделок С. в силу своей юридической неграмотности и плохого стояния здоровья, не понимала значение своих действий и не руководила ими.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

При этом юридически значимым и подлежащим доказыванию в пределах заявленного по основанию, предусмотренному пунктом 1 статьи 177 ГК РФ, иска является установление состояния С. при совершении оспариваемых сделок, а именно: могла ли она на момент совершения договоров дарения от 00.00.0000 г., 00.00.0000 г., 00.00.0000 г. понимать значение своих действий и руководить ими. Бремя доказывания юридически значимых обстоятельств по данной категории дел лежит на истце и является его обязанностью в силу положений статьи 56 ГПК РФ.

Вместе с тем, объективных и достоверных данных, свидетельствующих о том, что у С. в момент подписания завещания и договора имел место порок воли, и она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, суду не предоставлено.

Согласно сведениям ОГБУЗ «Усольская областная психиатрическая больница» С. на учете у психиатра и нарколога не состояла (л.д. ).

Для проверки доводов истца судом по делу были назначена судебная психиатрическая экспертиза, проведенная посмертно.

Так, 00.00.0000 года комиссия экспертов ОГБУЗ «Иркутский областной психоневрологический диспансер» пришла к заключению, что у С. при жизни и в момент заключения сделок - договоров дарения выявлялись признаки расстройства личности органической этиологии (сосудистого генеза). Об этом свидетельствуют данные материалов дела, медицинской документации: наличие у подэкспертной на протяжении многих лет сосудистой патологии: атеросклероз церебральных сосудов, гипертоническая болезнь 3 стадии, перенесенное ею преходящее нарушение мозгового кровообращения в 0000 году, которые по мере прогрессирования патологических процессов привели к развитию дисциркуляторной энцефалопатии 2 степени, что обусловило возникновение церебрастенической симптоматики (головные боли, головокружение, общая слабость), а также нарушений в интеллектуально-мнестической сфере (нерезкое снижение памяти и интеллекта), неврологических нарушений (вестибуло-координаторные нарушения),по поводу чего наблюдалась у терапевта, при этом врачом она осматривалась редко, сообщала о себе необходимые сведения, состояние ее описывалось как удовлетворительное, психическое ее состояние не вызывало сомнений, в связи с чем не назначалась консультация невролога и психиатра.

В период исследуемых судебных ситуаций подэкспертная была упорядочена и адекватна в поведении, она поддерживала активно связь с окружающими, у нее не было выраженных нарушений памяти и интеллекта, сохранились и критические способности подэкспертной, что подтверждается показаниями ряда свидетелей - незаинтересованных лиц.

Таким образом, не смотря на старческий возраст подэкспертной к моменту заключения сделок (91-92 года), у нее отмечались лишь органические изменения головного мозга, проявляющиеся в форме нерезкой церебрастенической симптоматики, нерезкого снижения памяти и интеллекта, неврологической симптоматики (вестибуло-координаторные нарушения), которые не сопровождались выраженными мнестико-интеллектуальными и эмоциаонально-волевыми нарушениями, она была способна оценивать сложившуюся ситуацию и свое положение, была способна прогнозировать последствия своих действий и конкретно последствия совершаемых ею сделок, принимать самостоятельные решения, правильно воспринимать события окружающего мира. Действия ее были целенаправленными, осмысленными, осознанными, психологически понятными: подарила квартиру человеку, которая единственная ухаживала за ней на протяжении многих лет. Следовательно, С. по своему психическому состоянию в момент заключения сделок - договоров дарения 00.00.0000, 00.00.0000, 00.00.0000, могла понимать значение своих действий и руководить ими (л.д. 112-121).

В силу части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного кодекса.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Оценивая вышеуказанное заключение судебной психиатрической экспертизы, суд считает необходимым отметить, что экспертиза была проведена по определению суда квалифицированными специалистами, имеющими высшее медицинское образование, соответствующую квалификацию, со стажем экспертной работы по специальности от 11 до 28 лет, прямо или косвенно в исходе дела не заинтересованными; экспертиза проведена с соблюдением требований статей 85 и 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации; экспертами были исследованы все представленные на экспертизу материалы дела и медицинские документы, а также показания свидетелей, даны аргументированные ответы на все постановленные перед ними вопросы; в экспертном заключении полно и всесторонне описан ход и результаты исследования; заключение не содержит противоречий, вывод экспертов мотивирован.

Из содержания экспертного заключения видно, что выводы экспертов являются категоричными и не носят вероятностного и (или) предположительного характера.

В связи с чем, суд приходит к выводу о том, что вышеуказанное заключение экспертов может быть положено в основу решения суда как доказательство, подтверждающее способность С. в юридически значимые периоды понимать значение своих действий и руководить ими.

При этом суд считает, что само по себе неудовлетворительное состояние здоровья Степановой Т.С., наличие у неё возрастных изменений, безусловно, не свидетельствует о невозможности ею в момент совершения сделок отдавать отчет своим действиям и понимать существо сделки по смыслу части 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Кроме того, в судебном заседании по ходатайству истца допрошены свидетели, М. (супруга истца), Ю. (внук умершей С.), Г., показавшие суду, что у С. были проблемы с памятью, она путала некоторые события, не всегда узнавала родственников, говорила об умерших сыновьях, как о живых, заговаривалась.

Вместе с тем, сообщенные свидетелями обстоятельства, по мнению суда, связаны лишь с возрастными изменениями у человека и указывают на особенности его поведения в преклонном возрасте, однако достоверных фактов, указывающих на отклонения в психическом состоянии С. на момент совершения оспариваемых сделок, свидетели не привели.

При этом допрошенные судом свидетели Г., В., М., К., проживавшие по соседству с умершей, отрицали наличие у С. каких-либо отклонений в поведении, указали, что несмотря на физическую слабость и трудности с передвижением, С. часто выходила из дома, сидела на лавочке, здоровалась и общалась со всеми соседями на разные темы, всех называла по имени, не заговаривалась, читала книги, отклонений в психики у нее не замечали.

Кроме того, сам Степанов А.Л., свидетели М., Ю. указывали, что причиной обращения в суд с настоящим иском является несправедливое, по их мнению, распоряжение наследодателем имуществом. Однако данное обстоятельство не является основанием для признания оспариваемых сделок недействительными.

Исходя из изложенного, утверждение истца о том, что в момент подписания договоров дарения С. не осознавала своих действий и не руководила ими, является необоснованным и опровергается материалами дела.

Нахождение С. в преклонном возрасте, на момент совершения сделок 91-92 года, не может свидетельствовать о нарушении ее психики и наличия у нее психического расстройства, которые давали бы основания полагать, что на момент оформления договоров С. не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Учитывая изложенное, у суда не имеется оснований для удовлетворения исковых требований Степанова А.Л. к ответчику о признании договоров дарения недействительными. Соответственно, отказ в удовлетворении требований о признании договоров дарения недействительными, безусловно, влечет отказ в удовлетворении производных требований о взыскании судебных расходов.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

В удовлетворении исковых требований Степанова Анатолия Леонидовича к Мешковой Вере Петровне о признании договоров дарения недействительными, отказать.

Решение может быть обжаловано в Иркутский областной суд через Усольский городской суд в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья П.В.Медведев