Решение от 16.11.2023 по делу № 2-70/2023 (2-1630/2022;) от 17.08.2022

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

16 ноября 2023 года                                                                    г. Салехард

        Салехардский городской суд Ямало-Ненецкого автономного округа в составе:

    председательствующего судьи             Токмаковой Н.А.,

    при секретаре судебного заседания        Лебедевой И.В.,

        рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-70/2023 по исковому заявлению прокурора г. Салехард, действующего в интересах Тихоновой Л.В., к ГБУЗ «СОКБ» о взыскании денежной компенсации морального вреда,

    УСТАНОВИЛ:

        Прокурор г. Салехард, действуя в интересах Тихоновой Л.В., обратился в суд с иском к ГБУЗ «СОКБ» о взыскании денежной компенсации морального вреда.

        В обоснование иска указано, что ФИО4 29.03.2017 обратилась в ГБУЗ «СОКБ» с жалобами на боль в левом ухе и левой половине лица. По результатам осмотра врачом выставлен диагноз: фурункул левого слухового прохода, назначено лечение в виде антибактериальной терапии, местное противовоспалительное лечение, противоотечные препараты. В последующем 31.03.2017 в 13:20 ФИО4 в экстренном порядке госпитализирована в ГБУЗ «СОКБ», где ей также выставлен диагноз: тяжелая открытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга с формированием гематомы, пневмоцефалия, менингоэнцефалит, отек головного мозга. Несмотря на оказываемую медицинскую помощь, 02.04.2017 состояние здоровья ФИО4 резко ухудшилось и в 12:10 того же дня она скончалась. По данному факту 09.09.2021 Салехардским межрайонным следственным отделом следственного управления Следственного комитета РФ по ЯНАО было возбуждено уголовное дело. Согласно Акта проверки департамента здравоохранения ЯНАО от 26.06.2017 № при обследовании и лечении ФИО4 выявлены многочисленные недостатки, а именно: допущены дефекты оформления и ведения медицинской документации на стационарном этапе (отсутствуют инициалы и подпись врача оториноларинголога в осмотре от 31.03.2017 и 01.04.2017); допущены дефекты диагностики (не взят мазок из левого уха на бакпосев, не представляется возможным отследить связи диагнозов (фурункул наружного слухового прохода, острый левосторонний гнойный отит, перелом пирамиды з точной кости), установленных врачами-оториноларингологами. Из выводов заключения КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно- медицинской экспертизы» от 23.04.2019 №-ПЛ/2019 ФИО4 следует, что в соответствии с выставленным диагнозом назначено консервативное лечение (противовоспалительное лечение - ципромед, антигистаминное - тавегил и линекс). При этом судебно-медицинская экспертная комиссия обратила внимание на то, что указанные лекарственные препараты не входят в стандарт оказания медицинской помощи больным с диагнозом «Фурункул наружного слухового прохода». Осмотр лор-врачом 29.03.2017 не проведен в полном объеме - не указана стадия заболевания, точная локализация фурункула наружного слухового прохода и не проведена дифференциальная диагностика с острым средним отитом (воспаление слизистой оболочки полости среднего уха) и мастоидитом (воспаление слизистой выстилки пещеры (антрума) и ячеистых структур сосцевидного отростка). При постановке диагноза «Фурункул наружного слухового прохода» в первую -очередь необходимо проводить дифференциальную диагностику с мастоидитом и средним отитом, затем с субпериостальным абсцессом и холеастомой уха. Тактика ведения пациентов с установленным диагнозом мастоидит предполагает обязательную госпитализацию независимо от этиологии и стадии заболевания, потому как чаще всего требуется хирургическое лечение (антромастоидотомия) в сочетании с антибактериальной и дезинтоксикационной терапией. Однако наличие жалоб на повышенную температуру тела (общий интоксикационный синдром) и нехарактерная для фурункула локализация патологического процесса – на верхней стенке слухового прохода на границе перехода костной части в хрящевую, не подтолкнули лор-врача ГБУЗ «СОКБ» 29.03.2017 к проведению дифференциальной диагностики фурункула наружного слухового прохода с мастоидитом, что, по мнению судебно-медицинской экспертной комиссии, послужило причиной постановки неверного первичного диагноза. В последующем 01.04.2022 ГКУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы ЯНАО» проведена повторная комиссионная судебно-медицинская экспертиза, согласно заключения которой при оказании медицинской амбулаторно поликлинической помощи ФИО4 в ГБУЗ «СОКБ» допущены следующие недостатки диагностических и организационно-тактических мероприятий: при осмотре 29.03.2017 не детализированы жалобы, скудно собран анамнез заболевания, скудно описан локальный статус, не описано имелось ли распространение воспаления на окружающие ткани и органы, скудно описана барабанная перепонка, не описано наличие (отсутствие) гноетечения из уха, не писаны шейные и подчелюстные лимфатические узлы; не уточнена стадия развития воспалительного процесса при постановке диагноза «фурункул наружного слухового прохода слева»; не проведено (отсутствуют сведения) бактериологического исследования отделяемого из уха с целью выделения этиологически значимых микроорганизмов, а также определение чувствительности микроорганизмов к антибактериальным препаратам; пациентка не отправлена на лабораторные (общий клинический и биохимический анализ крови) и инструментарные методы исследования (рентгенография и/или компьютерная томография височной кости) с целью подтверждения диагноза и проведения дифференцированного диагноза; не проведена в полном объеме дифференцированная диагностика фурункула наружного слухового прохода с мастоидитом, острым гнойным средним отитом, обострением гнойного среднего отита, острым диффузным наружным отитом, перихондритом ушной раковины, нагноившейся холестеатомой и атеромой наружного слухового прохода, и, как следствие этого, установление ошибочного диагноза, определившего выбор неправильной тактики ведения и лечения пациентки; отсутствие сведений о проведении оперативного вмешательства (вскрытия фурункула наружного слухового прохода) или направление на оперативное вмешательство; недиагностирование острого левостороннего гнойного отита, хронического полипозного ринита, пансинусита, мастоидита. Указанные недостатки явились дефектами лечебно-диагностической тактики и дефектами оформления первичной медицинской документации, что в последствии привело к прогрессированию заболевания и в дальнейшем к смерти ФИО4 Должностными лицами ГБУЗ «СОКБ» допущены нарушения, которые свидетельствуют о вине ответчика. Моральный вред, причиненный вследствие ошибок, допущенных при лечении ФИО4, оценивается заявителем в размере 5 000 000 рублей.

        В судебном заседании процессуальный истец помощник прокурора Фролова Т.Ю. настаивала на удовлетворении требований иска, выступила по доводам, приведенным в нем.

        Истец Тихонова Л.В., являющаяся матерью ФИО4, в судебном заседании просила требования иска удовлетворить.

        Представитель ответчика Тропина Е.В. вопрос удовлетворения требований иска оставила на усмотрение суда, просила снизит размер, взыскиваемого вреда, какие-либо возражения не поступали.

        Представитель третьего лица ФИО9 адвокат ФИО7 в судебном заседании пояснил, что какая-либо вина его доверителя отсутствует.

        Третьи лица ФИО11, ФИО10 в судебном заседании пояснили обстоятельства оказания помощи в стационарных условиях.

        Третье лицо ФИО12 в судебном заседании пояснил обстоятельства проведения исследования.

        Иные третьи лица, в судебном заседании участия не принимали, извещены надлежащим образом.

        Выслушав истца, представителя ответчика, третьих лиц, представителя третьего лица, суд приходит к следующему.

        Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

        К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

        Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

        Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

        Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

        Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

        В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

        Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

        Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

        В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

        Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

        Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

        Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

        Из содержания искового заявления усматривается, что основанием обращения прокурора в интересах Тихоновой Л.В. в суд с требованием о компенсации причиненного ей морального вреда явилось некачественное оказание медицинской помощи ее дочери ФИО4

        Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

        Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

        Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

        Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

        Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

        В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

        Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

        В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

        Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

        В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

        При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").

        Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ «СОКБ» заявлено прокурором, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

        Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

        Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация – ГБУЗ «СОКБ» должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Тихоновой Л.В. в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее дочери.

        Судом установлено и из материалов дела следует, что ФИО4, <данные изъяты>., являлась дочерью Тихоновой Л.В., <данные изъяты>

ФИО4 29.03.2017 обратилась в ГБУЗ «СОКБ» с жалобами на боль в левом ухе и левой половине лица. По результатам осмотра врачом выставлен диагноз: фурункул левого слухового прохода, назначено лечение в виде антибактериальной терапии, местное противовоспалительное лечение, противоотечные препараты.

        31.03.2017 в 13:20 ФИО4 в экстренном порядке госпитализирована в ГБУЗ «СОКБ», где ей также выставлен диагноз: тяжелая открытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга с формированием гематомы, пневмоцефалия, менингоэнцефалит, отек головного мозга.

        02.04.2017 состояние здоровья ФИО4 резко ухудшилось и в 12:10 того же дня она скончалась.

        Согласно Акта проверки департамента здравоохранения ЯНАО от 26.06.2017 № при обследовании и лечении ФИО4 выявлены многочисленные недостатки, а именно: допущены дефекты оформления и ведения медицинской документации на стационарном этапе (отсутствуют инициалы и подпись врача оториноларинголога в осмотре от 31.03.2017 и 01.04.2017); допущены дефекты диагностики (не взят мазок из левого уха на бакпосев, не представляется возможным отследить связи диагнозов (фурункул наружного слухового прохода, острый левосторонний гнойный отит, перелом пирамиды з точной кости), установленных врачами-оториноларингологами.

        Согласно заключения КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» от 23.04.2019 №-ПЛ/2019 ФИО4 следует, что в соответствии с выставленным диагнозом назначено консервативное лечение (противовоспалительное лечение - ципромед, антигистаминное - тавегил и линекс). При этом судебно-медицинская экспертная комиссия обратила внимание на то, что указанные лекарственные препараты не входят в стандарт оказания медицинской помощи больным с диагнозом «Фурункул наружного слухового прохода». Осмотр лор-врачом 29.03.2017 не проведен в полном объеме - не указана стадия заболевания, точная локализация фурункула наружного слухового прохода и не проведена дифференциальная диагностика с острым средним отитом (воспаление слизистой оболочки полости среднего уха) и мастоидитом (воспаление слизистой выстилки пещеры (антрума) и ячеистых структур сосцевидного отростка). При постановке диагноза «Фурункул наружного слухового прохода» в первую -очередь необходимо проводить дифференциальную диагностику с мастоидитом и средним отитом, затем с субпериостальным абсцессом и холеастомой уха. Тактика ведения пациентов с установленным диагнозом мастоидит предполагает обязательную госпитализацию независимо от этиологии и стадии заболевания, потому как чаще всего требуется хирургическое лечение (антромастоидотомия) в сочетании с антибактериальной и дезинтоксикационной терапией. Однако наличие жалоб на повышенную температуру тела (общий интоксикационный синдром) и нехарактерная для фурункула локализация патологического процесса – на верхней стенке слухового прохода на границе перехода костной части в хрящевую, не подтолкнули лор-врача ГБУЗ «СОКБ» 29.03.2017 к проведению дифференциальной диагностики фурункула наружного слухового прохода с мастоидитом, что, по мнению судебно-медицинской экспертной комиссии, послужило причиной постановки неверного первичного диагноза.

        Согласно заключения ГКУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы ЯНАО» 01.04.2022 при оказании медицинской амбулаторно поликлинической помощи ФИО4 в ГБУЗ «СОКБ» допущены следующие недостатки диагностических и организационно-тактических мероприятий: при осмотре 29.03.2017 не детализированы жалобы, скудно собран анамнез заболевания, скудно описан локальный статус, не описано имелось ли распространение воспаления на окружающие ткани и органы, скудно описана барабанная перепонка, не описано наличие (отсутствие) гноетечения из уха, не писаны шейные и подчелюстные лимфатические узлы; не уточнена стадия развития воспалительного процесса при постановке диагноза «фурункул наружного слухового прохода слева»; не проведено (отсутствуют сведения) бактериологического исследования отделяемого из уха с целью выделения этиологически значимых микроорганизмов, а также определение чувствительности микроорганизмов к антибактериальным препаратам; пациентка не отправлена на лабораторные (общий клинический и биохимический анализ крови) и инструментарные методы исследования (рентгенография и/или компьютерная томография височной кости) с целью подтверждения диагноза и проведения дифференцированного диагноза; не проведена в полном объеме дифференцированная диагностика фурункула наружного слухового прохода с мастоидитом, острым гнойным средним отитом, обострением гнойного среднего отита, острым диффузным наружным отитом, перихондритом ушной раковины, нагноившейся холестеатомой и атеромой наружного слухового прохода, и, как следствие этого, установление ошибочного диагноза, определившего выбор неправильной тактики ведения и лечения пациентки; отсутствие сведений о проведении оперативного вмешательства (вскрытия фурункула наружного слухового прохода) или направление на оперативное вмешательство; недиагностирование острого левостороннего гнойного отита, хронического полипозного ринита, пансинусита, мастоидита. Указанные недостатки явились дефектами лечебно-диагностической тактики и дефектами оформления первичной медицинской документации, что в последствии, привело к прогрессированию заболевания и в дальнейшем к смерти ФИО4

        Прокурор при рассмотрении дела в суде указывал на то, что в результате некачественной медицинской помощи дочери Тихоновой Л.В. причинен моральный вред, выразившийся в переживаемых ею нравственных страданиях, она лишилась близкого человека, потеря которого никак не может быть восполнена, это является причиной постоянных тревог и переживаний. Также полагал, что если бы 29.03.2017 ФИО4 была госпитализирована, то ее можно было бы спасти, в то время как врачи ГБУЗ «СОКБ» оставили ее в беспомощном и заведомо опасном для жизни и здоровья состоянии, нарушив стандарты оказания медицинской помощи.

        С целью оценки доводов иска, на которых сторона истца основывала свои требования о компенсации морального вреда, с целью проверки правильности организации лечебного процесса не имелось возможности оказать больному необходимую и своевременную помощь, судом была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Бюро судебно медицинской экспертизы».

        Согласно заключению данной судебной экспертизы у ФИО4 прижизненной тяжелой черепно-мозговой травмы не имелось. Наличие открытой тяжелой черепно-мозговой травму у ФИО4 исключается. Исходя из записи ЛОР-врача от 29.03.2017 в представленной медицинской карте амбулаторного больного, установленный им диагноз «Фурункул наружного слухового прохода слева» соответствовал жалобам (сильные боли в области левого уха, левой половине лица), анамнестическим сведениям-больна второй день, объективным данным осмотра левого уха (кожа слухового прохода ярко гиперемирована, верхняя стенка слухового прохода нависает, отечность, обычная неизмененная барабанная перепонка). Объективных и анамнестических данных характерных для острого мастоидита, полисинусита в записи ЛОР-врача не зафиксировано. В данном случае анамнестические сведения о начале заболевания один день назад и отсутствие характерных клинических признаков мастоидита (судя по записи) значительно затрудняло возможность заподозрить развитие мастоидита, так как отсутствовали признаки воспаления среднего уха (наиболее частая причина мастоидита), а появление клинических признаков мастоидита наблюдаются чаще спустя 3-4 недели после его начала. В связи с этим, показаний для срочного проведения инструментальных исследований, прежде всего, компьютерной томографии, при описанной ЛОР-врачом клинической ситуации не имелось.

    Отсутствие отделяемого в наружном слуховом проходе не позволяло взять его на посев с целью выявления патогенных микроорганизмов, что соответствует клиническим рекомендациям «Наружные отиты», 2021. Назначенное лечение соответствовало установленному диагнозу: местная и общая антимикробная терапия. Местная терапия (капли «ципромед») - препарат из рекомендуемой группы фторхинолонов, часто используемая левомицетиновая мазь. Общая антимикробная была показан в связи с развитием общей воспалительной реакции, о чем свидетельствовал подъем температуры до 38,2°С. Тактически верно для клинической ситуации отмеченной в записи врача назначен повторный осмотр ЛОР-врача поликлиники на 31.03.17. Исходя из клинических данных в записи ЛОР-врача от 29.03.2017 диагноз им был установлен верно, проведения дополнительных диагностических мероприятий не требовалось, отсутствовали показания к экстренной госпитализации пациентки. В тоже время следует отметить допущенные дефекты диагностических мероприятий: краткость собранного анамнеза (нет сведений о хронических заболеваниях пациентки, частоты заболеваний околоносовых пазух, или их отсутствие, не уточнен характер боли, ее распространение в соседние области); в записи врача отсутствуют объективные сведения о состоянии заушных, подчелюстных лимфоузлов, состоянии кожи в окружности ушей, наличие или отсутствие болезненности в окружности ушей, в том числе в проекции сосцевидных отростков; в установленном диагнозе отсутствует стадия фурункула; не выявлен хронический полипозный риносинусит, который был диагностирован при осмотре ЛОР-врачом стационара 31.03.2017. Допущенные дефекты, ретроспективный анализ данного случая, повторное изучение (в рамках настоящей экспертизы) компьютерных томограмм головы от 31.03.2017 и установлением признаков уже развившегося деструктивного воспаления пирамиды левой височной кости, левого сосцевидного отростка; пансинусита (синусит лобной пазухи, решетчатой кости, обеих верхнечелюстных пазух, основной пазухи, выраженными клиническими признаками менингита (воспаление оболочек головного мозга) отмеченными 31.03.17, позволяет усомниться в достоверности и полноте описанной ЛОР-врачом клинической картины от 29.03.2017. Наличие дефектов указывает на оказание ФИО4 амбулаторной медицинской помощи не в полном объеме. Между этими дефектами и наступлением смерти ФИО4 прямая причинно-следственная связь не усматривается, так как причиной смерти явился гнойный полисинусит, осложнившийся острым деструктивным левосторонним мастоидитом, гнойным менингоэнцефалитом, молниеносно (в пределах 3 суток) протекавшим тяжелым сепсисом, септическим шоком, а не допущенные дефекты. В данном случае ухудшение состояния здоровья ФИО4 вызвано характером, тяжестью, особенностью течения имевшегося у нее заболевания, а не допущенными дефектами оказания медицинской помощи на амбулаторном этапе, в связи с чем, не рассматривается как причинение вреда здоровью. В тоже время, между допущенными дефектами и наступлением смерти усматривается причинно-следственная связь непрямого характера, так как дефекты явились неблагоприятным фактором, затруднившим более раннюю диагностику тяжелого заболевания, приведшего к смерти пациентки, тем самым не позволив снизить вероятность наступления смерти. При оказании медицинской помощи в стационаре с 31.03.2017 по 02.04.2017 в условиях отделения реанимации и интенсивной терапии дефектов при проведении интенсивной терапии и реанимационных мероприятий у больной с отогенным менингоэнцефалитом не отмечено. Лечение проведено на современном уровне. В тоже время, при лечении пациентки были допущены дефекты: не смотря на наличие абсолютных показаний, пациентке с признаками сепсиса не проведено хирургическое лечение острого мастоидита; у больной не взята кровь из вены для бактериологического исследования на стерильность с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам; не взято на бактериологическое исследование гнойное отделяемое из левого наружного слухового прохода ЛОР-врачом 31.03.2017 при осмотре больной в 11:00; не выполнена оценка состояния и степени тяжести сепсиса по шкале 80РА; при диагнозе «Тяжелая открытая черепно-мозговая травма» не определен уровень сознания по шкале ком Глазго; неправильная трактовка врачом-рентгенологом обнаруженной при КТ головного мозга жидкостного образования над левым полушарием головного мозга, как лизированная кровь (субдуральная гемаома); гипердиагностика тяжелой открытой черепно-мозговой травмы, что подтверждается результатом пересмотра компьютерных томограмм головы от 31.03.2017, данными судебно-медицинского исследования трупа. Вызывает сомнение запись врача-невролога от 31.03.2017 в 11:50: «Со слов 2 дня назад падала, после чего стала болеть голова, стала пить пачками обезболивающее» при наличии объективных данных, отмеченных в той же записи «Состояния тяжелое. В сознании, не выполняет инструкции, не говорит», а также записи осмотра врача-травматолога от 31.03.17 в 10:55: «Жалобы: не предъявляет... .Боли в голове в течении 3 дней, травм не отмечают». С учетом крайне тяжелого состояния больной, обусловленного молниеносным течением сепсиса, выраженностью и распространенностью гнойных процессов, отсутствие дефектов, как на амбулаторном, так и на стационарном этапах оказания медицинской помощи ФИО4 в ГБУЗ «СОКБ», не могло гарантировать благоприятный исход заболевания (возможность избежать наступление смерти). При судебно-медицинском исследовании трупа ФИО4 «...после очищения мягких тканей от костей свода черепа на задней черепной ямке слева на 1,5 см до височно-затылочного шва имеется дефект костной ткани в виде сквозной «дырки» размером 0,05см». Фрагмент костей черепа с выявленным повреждением был направлен на медико-криминалистическое исследование. При медико-криминалистическом исследовании на наружной костной пластинке затылочной кости, в проекции участка порозно-измененной костной ткани был выявлен поверхностный (глубиной 1 мм) вдавленный перелом размерами 6x3 мм, образовавшийся от воздействия тупого твердого предмета в направлении спереди-назад, снизу-вверх. Перелом не имеет признаков прижизненного образования, что подтверждается отсутствием кровоизлияния в мягких тканях в проекции перелома, как по данным компьютерной томографии, так и судебно-медицинского исследования трупа, отсутствием признаком перелома при проведении КТ головы 31.03.2017, отсутствием повреждений мягких покровов головы в проекции перелома. Исходя из изложенного, перелом образовался посмертно, а, следовательно, не мог оказать негативное влияние на течение имевшегося у ФИО4 заболевания, приведшего ее к смерти.

        При оценке судом экспертного заключения учтено, что в силу требований ст. 67, ч.3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, должно быть оценено в совокупности и взаимосвязи с другими исследованными судом доказательствами.

        Давая оценку экспертному заключению, суд пришел к обоснованному выводу о том, что экспертное заключение, выполненное Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Бюро судебно медицинской экспертизы», является полным, аргументированным, и согласующимся с имеющимися в материалах дела другими доказательствами (Акт проверки департамента здравоохранения ЯНАО от 26.06.2017 №, Заключение КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» от 23.04.2019 №-ПЛ/2019, Заключение ГКУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы ЯНАО» 01.04.2022).

        Заключение выполнено экспертным учреждением, имеющим лицензию на осуществление медицинской деятельности, проведение судебно-медицинских экспертиз; эксперты имеют высокую квалификацию и значительный профессиональный опыт работы;    выводы экспертов мотивированы, основаны на исследованных материалах и использованной научной литературе, список которой приведен в заключении; носят последовательный и обоснованный характер, согласуются с исследовательской частью заключения; ответы на поставленные перед экспертами вопросы изложены ясно, понятно, не содержат неоднозначных формулировок; экспертное заключение изложено в доступной форме; эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения; доказательств, опровергающих заключение экспертизы, или позволяющих усомниться в правильности или обоснованности данного заключения, истцом также не представлено.

        На основании исследованных судом доказательств судом установлено, сотрудниками ответчика ФИО4 оказана некачественная медицинская помощь. Стороной ответчика не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие его вины в оказании ФИО4 ненадлежащей медицинской помощи.

        Таким образом, суд приходит к выводу, что имеется причинно-следственная связь между недостатками медицинской помощи в виде запоздалой диагностики, и как следствие, отсроченным оперативным лечением, которая оказывалась сотрудниками ответчика на стадии амбулаторного лечения и причинением близкому человеку – матери, морального вреда.

        При определении размера компенсации морального вреда суд в соответствии с положениями статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации учел характер и степень тяжести нравственных страданий истца, степень вины ответчика в ненадлежащем оказании медицинской помощи пациенту ФИО4 исходя из установленных обстоятельств дела, а также требования разумности и справедливости, в связи с чем, приходит к выводу о частичном удовлетворении требований прокурора о взыскании компенсации морального вреда частично в размере 3 000 000 рублей.

        Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

    РЕШИЛ:

        ░░░ ░░░░░░░░░ ░. ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░., ░ ░░░░ «░░░░» ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, -░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░.

        ░░░░░░░░ ░ ░░░░ «░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 3 000 000 ░░░░░░.

        ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░.

        ░░░░░░░░ ░ ░░░░ «░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░ 300 ░░░░░░.

        ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░-░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░.

    ░░░░░                                                                                                                        ░.░. ░░░░░░░░░