Решение по делу № 22-1463/2023 от 16.05.2023

Судья Кочанов Л.А.              N 22-1463/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Сыктывкар                              7 июля 2023 года

Верховный Суд Республики Коми

в составе председательствующего - судьи Коноваловой О.В.,

судей Румянцевой О.А. и Боброва В.Г.,

при секретаре Тебенькове А.М.,

с участием прокурора Сакенова М.С.,

защитника – адвоката Сологуба В.И.,

осужденного КДС,

рассмотрел в судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Супряткина Н.С., апелляционным жалобам осужденного КДС и его защитника Мацконите Л.А. на приговор Прилузского районного суда Республики Коми от <Дата обезличена> года, которым

КДС, родившийся <Дата обезличена> в <Адрес обезличен> Республики Коми, судимый,

- 27.08.2014 Прилузским районным судом Республики Коми по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ – условно, с испытательным сроком 1 год 6 месяцев, отбыл назначенное наказание в связи с отменой условного осуждения постановлением того же суда от 26.05.2015, освобожден 30.11.2016 по отбытии наказания (назначенного по правилам ст. 70 УК РФ постановлением от 09.11.2015 с учетом приговоров от 27.08.2014 и 23.01.2015);

- 27.12.2018 мировым судьей Прилузского судебного участка Республики Коми по ч. 1 ст. 117, ч. 1 ст. 119, п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы;

- 28.02.2019 тем же мировым судьей по ч. 1 ст. 119, п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ и на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ (приговор от 27.12.2018) к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожден 12.03.2021 по отбытии наказания;

осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год, по ч. 2 ст. 294 УК РФ к 300 часам обязательных работ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ – путем частичного сложения наказаний – к 10 годам 1 месяцу лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год.

В соответствии со ст. 53 УК РФ возложена обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, два раза в месяц для регистрации, а также установлены ограничения: не изменять место жительства (пребывания) без согласия названного выше органа, не выезжать за пределы муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы, не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в период с 22 до 6 часов.

Срок лишения свободы исчислен со дня вступления приговора в законную силу с зачетом времени содержания КДС под стражей, т.е. с 21.01.2022 до дня вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы.

Ограничение свободы исчислено со дня освобождения осужденного из исправительного учреждения, с зачетом времени следования из последнего к месту жительства (пребывания) из расчета один день за один день.

Решены вопросы о мере пресечения, вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Боброва В.Г., выступления сторон, проверив материалы дела, суд

УСТАНОВИЛ:

КДС признан виновным в совершении убийства и в воспрепятствовании производству предварительного расследования, т.е. во вмешательстве в какой бы то ни было форме в деятельность следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Супряткин Н.С. предлагает изменить приговор, уточнив ограничение на выезд за пределы соответствующего муниципального образования, установленное КДС на основании ст. 53 УК РФ, указанием на запрет выезжать за пределы территории муниципального образования, где осужденный будет проживать или пребывать после освобождения из мест лишения свободы только без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.

В апелляционной жалобе защитник Мацконите Л.А., не оспаривая виновность КДС в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294 УК РФ, просит оправдать его по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, отмечая следующее:

- в судебном заседании свидетель ТЕЛ положительно охарактеризовала КДС, данные на предварительном следствии показания о том, что осужденный угрожал убить потерпевшего, не подтвердила, утверждала, что не читала их, при допросе находилась в состоянии опьянения;

- накануне допроса у следователя ТЕЛ весь день распивала спиртные напитки, в том числе и в компании КСН, который, вероятно, также был пьян на момент дачи показаний в ходе предварительного следствия, что требует критического к ним отношения;

- свидетель КСН не смог пояснить в судебном заседании, кого имел в виду КДС, когда высказал намерение совершить убийство;

- свидетели и потерпевшая КИВ ведут аморальный образ жизни;

- убийство было совершено около <Дата обезличена> часов <Дата обезличена>, тогда как осужденный мог беспрепятственно совершить преступление еще вечером <Дата обезличена>, когда вернулся домой, где находился потерпевший КИВ;

- по делу не обеспечена полнота предварительного следствия, в ходе которого были необоснованно отклонены и не проверены версии стороны защиты;

- время обнаружения трупа КИВ свидетелем ВАВ совпадает с периодом причинения потерпевшему телесных повреждений и наступления его смерти;

- на причастность к содеянному ВАВ своевременно не проверен, его психофизиологическое исследование проведено незаконно, при этом потерпевшая КИВ предполагала, что преступление совершил именно ВАВ;

- по делу не проверено происхождение крови, следы которой ВАВ видел на двери бани и в предбаннике;

- исходя из отсутствия следов крови между крыльцом, где потерпевшему были причинены телесные повреждения, и местом обнаружения трупа, последний был кем-то перенесен, при этом на преступнике, вероятно, остались бы следы крови;

- кровь потерпевшего выделялась в обильном количестве, однако обнаружена лишь на брюках осужденного, за которые, как пояснил КДС, хватал потерпевший, когда был еще жив;

- согласно результатам трассологической медико-криминалистической экспертизы, механизм происхождения крови на брюках осужденного точно не определен;

- экспертным путем не установлено, кто именно брал топор, которым был убит потерпевший, дактилоскопическое исследование не проводилось.

Ставит под сомнение допустимость показаний КДС в качестве подозреваемого от <Дата обезличена> и протокол их проверки на месте, поскольку данные доказательства были получены в результате неправомерных действий сотрудников правоохранительных органов.

Указывает, что КДС был доставлен в отдел полиции в <Дата обезличена> часов <Дата обезличена> мин, а задержан в <Дата обезличена> час <Дата обезличена> минут, все это время подвергаясь давлению со стороны сотрудников уголовного розыска. При проверке показаний на месте видеосъемка не проводилась, протокол по ее результатам был предъявлен осужденному для ознакомления только в момент уведомления об окончании предварительного следствия и содержал недостоверные сведения, в связи с чем он и отметил в нем свое несогласие.

В апелляционной жалобе (с учетом дополнений) осужденный КДС приводит схожие с защитником доводы, находит приговор основанным на предположении и считает, что представленные суду вещественные доказательства, заключения экспертов, показания допрошенных по делу лиц свидетельствуют о его невиновности. Одновременно указывает, что при расследовании уголовного дела были допущены грубые процессуальные нарушения, а собранные доказательства содержат противоречия и неустранимые сомнения в его причастности к совершению преступления, исключающие возможность постановления обвинительного приговора в силу презумпции невиновности.

Полагает, что сотрудники правоохранительных органов сфабриковали улики против него, в том числе на месте происшествия. Указывает, что по делу не установлены конкретные обстоятельства преступления и приводит свою версию, полагая, что к совершению преступления причастен ВАВ

В частности, утверждает, что не убивал КИВ, обнаружил его уже с телесными повреждениями, после чего вернулся к себе, чтобы зарядить сотовый телефон и вызвать скорую медицинскую помощь, затем увидел зашедшего к нему в комнату ВАВ, притворился спящим, заснул, а разбудили его сотрудники полиции. Подчеркивает, что в случае своей причастности к содеянному, уничтожил бы уличающие его доказательства, чего сделано не было.

В подтверждение своей позиции отмечает, что у него не было мотивов совершать преступление, поскольку КИВ намеривался помочь ему в приобретении сотового телефона, в котором он нуждался для ведения видеоблога. В то же время, ВАВ испытывал к нему и КИВ неприязнь, хотел, чтобы они не проживали совместно с ним и КИВ, не требовали несения им расходов на их содержание. Ранее ВАВ провоцировал его на совершение противоправных действий против него, за причинение ему (КДС) побоев привлекался к административной ответственности. По ложному свидетельству ВАВ он привлекался к уголовной ответственности за причинение ему телесных повреждений. Кроме того, ВАВ, являясь собственником топора-колуна, ставшего орудием преступления, угрожал ударить им потерпевшего, если тот его возьмет.

Ссылается на то, что ВАВ скрыл факт своего прихода домой к ШВН, ШРИ и ПАН около <Дата обезличена> часов <Дата обезличена>. Полагает, что с указанного времени до поступления сообщения о преступлении в отдел полиции (5 часов 45 минут) ВАВ избавлялся от улик.

Анализируя работу органа предварительного следствия и суда, материалы уголовного дела и приговор, дает им свою оценку, указывает на допущенные, по его мнению, недостатки, отмечая следующее:

- следователь не обеспечил полноту предварительного расследования, не назначил необходимые экспертизы, утратил доказательства его невиновности:

- проверка показаний на месте проводилась без участия понятых и без применения видеозаписи, все, что отражено в протоколе, он выполнял по указанию и под диктовку следователя;

- он не подписывал показания от <Дата обезличена>, а записанный с его слов следователем протокол, где он выражает свое несогласие с признательными показаниями, в материалах уголовного дела отсутствует;

- при указанных следователем обстоятельствах имеются сомнения в том, что тот располагал временем для проведения его допроса <Дата обезличена>

- показания КИВ противоречивы, перед одним из допросов она не была в полном объеме ознакомлена с правами и обязанностями потерпевшей, в том числе об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний;

- показания допрошенных по делу свидетелей ТЕЛ, КСН, противоречивы, получены с нарушением закона;

- имеются противоречия и в показаниях других свидетелей, включая ВАВ, показания последнего не согласуются с детализацией телефонных соединений;

- показания сотрудников правоохранительных органов не должны приниматься во внимание ввиду их заинтересованности в исходе дела;

- в деле отсутствуют сведения о первоначальном ходе следственных действий, рапорты сотрудников полиции и другие документы составлены не в дни их оформления, материалы уголовного дела пронумерованы карандашом;

- суд неправильно привел в приговоре его показания о том, в какой момент он вышел из дома на улицу;

- снегопад мог засыпать следы на месте преступления, что указывает на невозможность их фиксации;

- при отсутствии следов волочения тела потерпевшего по делу не установлено, где именно были нанесены удары КИВ, как именно тот оказался в предбаннике;

- достоверно не установлено, чьи тапочки были обнаружены на месте происшествия, в какой обуви он находился в день совершения преступления;

- в деле имеются противоречия относительно того, кто первым прибыл на место происшествия – скорая помощь или следственно-оперативная группа;

- при личном обыске, проведенном без участия понятых, были изъяты не все вещи;

- по делу не установлено, что именно те его брюки, которые были представлены на экспертизу, находились на нем в период совершения преступления;

- материалы уголовного дела оформлены ненадлежащим образом: в т.1: л.д. 68-88 – не все листы подписаны, ранее в уголовном деле документ отсутствовал, он с ним не ознакамливался, понятые не участвовали, видеофиксация не велась, фототаблица не соответствует протоколу; л.д. 117 – протокол осмотра трупа составлен без участия понятых, иных лиц, без применения видеозаписи, подписаны не все листы; в протоколе допроса КИВ (л.д. 217-220) – не разъяснены права, в том числе право на отказ свидетельствовать против близких родственников, не выяснено наличие жалоб и заявлений; в т.2: показания КАИ прочитаны вслух следователем (л.д. 12-14); л.д. 87 – не выяснено наличие заявлений; протокол его задержания составлен с нарушением УПК РФ, не подписан защитником; л.д. 125 - сомнительное происхождение подписи; л.д. 127 – подписей нет; л.д. 130 подписи выполнены не им, заявления не указаны;

- вопреки ходатайству потерпевшей КИВ (т.1, л.д. 230), она не была ознакомлена с материалами уголовного дела;

- он просил рассмотреть уголовное дело судом с участием присяжных заседателей, однако судья и защитник ИМС во время перерывов в судебных заседаниях убедили его отказаться от данного ходатайства;

- защитник МЛА была назначена ему судом без его согласия и без предоставления возможности заключить соглашение с другим адвокатом;

- судебное разбирательство проведено необъективно, с нарушением требований углоловно-процессуального законодательства, без учета установленных по делу обстоятельств и доводов стороны защиты, при наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ;

- отказав ему в удовлетворении ходатайства о проведении его психофизиологического исследования с применением полиграфа по тому основанию, что полученные результаты нельзя использовать в качестве доказательства, суд, вместе с тем, принял во внимание аналогичное исследование, проведенное в отношении ВАВ;

- суд необоснованно оставлял без удовлетворения ходатайства стороны защиты, в том числе о выезде на место происшествия;

- адвокат ИМС, оказывавший ему юридическую помощь на стадии предварительного следствия, ранее работал в правоохранительных органах, ненадлежащим образом осуществлял свои обязанности защитника, был заинтересован лишь в своевременной оплате труда, действовал вопреки его интересам тем, что не реагировал на нарушения, уклонялся от выполнения его поручений о сборе определенных доказательств, позволил ему оговорить себя, убедил в возможности оспорить признательные показания и результаты их проверки на месте, в необходимости подписания процессуальных документов, в том числе без отражения выявленных нарушений по делу, отказа от заявления ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору и о вызове свидетелей, отговаривал его от дачи показаний в суде, настраивал против него адвоката Мацконите Л.А.;

- судья, постановивший обжалуемый приговор, предвзято относится к нему, т.к. ранее рассматривал уголовные дела в отношении него, разрешал заявленные ему отводы;

- он неоднократно видел, как председательствующий по делу судья и государственный обвинитель о чем-то общались между собой во время судебного разбирательства, в связи с чем он просил предоставить ему видео- и аудиозапись судебных заседаний, в чем ему было отказано;

- удалившись в совещательную комнату <Дата обезличена>, суд назначил датой оглашения приговора <Дата обезличена>, оставив без внимания, что <Дата обезличена> истекал установленный ему (КДС) срок содержания под стражей. Об этом обстоятельстве судья был проинформирован государственным обвинителем уже после судебного заседания, в связи с чем изменил дату провозглашения приговора на <Дата обезличена>, и огласил резолютивную часть в отсутствие участников судебного разбирательства, нарушив ст. 298 и 310 УПК РФ. Приговор от <Дата обезличена> был вынесен <Дата обезличена> без его полного оглашения, без участия судьи путем вручения его копии;

- он не был ознакомлен со всеми материалами уголовного дела как на стадии предварительного следствия, так и после постановления приговора;

- протокол судебного заседания не соответствует требованиям УПК РФ, неверно отражает ход судебного разбирательства, не содержит сведений о времени перерывов;

- аудиозаписи состоят из фрагментов, не сохраняющих целостность выступлений участников судебного разбирательства, без указания дат и времени.

Выражает несогласие с экспертными заключениями, ссылается на конкретные материалы уголовного дела, выражая к отдельным из них критическое отношение, не соглашаясь с их содержанием, а также обращая внимание на отдельные обстоятельства с просьбой сопоставить их с другими доказательствами либо без пояснения причин интереса, которые они вызывали.

В письменных возражениях государственный обвинитель Супряткин Н.С. предлагает оставить апелляционные жалобы без удовлетворения.

Суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Выводы суда о виновности КДС в совершении преступлений, за которые он осужден, соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам, основаны на достаточной совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, получивших надлежащую оценку в приговоре.

Из показаний КДС, данных им <Дата обезличена> в качестве подозреваемого на стадии предварительного расследования, следует, что в ночь на <Дата обезличена> во время конфликта с потерпевшим КИВ на веранде дома тот взял в руки колун (топор для колки дров). Ему показалось, что КИВ намеривается нанести удар или припугнуть. Без труда отобрав колун, из злости на поведение потерпевшего он повалил КИВ на пол и нанес ему не менее двух ударов колуном, в том числе, возможно, в область головы. Затем он выволок потерпевшего на улицу, где на тропинке возле крыльца нанес КИВ еще несколько ударов тем же колуном в область головы. Не исключает, что удары наносил лезвием и обухом топора. После этого зашел на веранду, бросил колун в старый разбитый телевизор. Набрав воды в ковш, умыл потерпевшего, выбросил из дома матрац, на котором спал КИВ, из-за алкогольного опьянения не запомнив, где последний в это время находился. Почувствовав себя плохо и испытывая сильное желание спать, снова зашел в дом. В момент совершения преступления находился в черных штанах и сланцах.

В ходе проверки показаний на месте КДС подтвердил, в целом, названные обстоятельства.

При осмотре места происшествия <Дата обезличена> труп КИВ был обнаружен на тропинке, ведущей от крыльца дома к бане, головой в сторону дома. Надетые на нем водолазка и футболка в нижней части были приподняты кверху. Под телом потерпевшего находилась куртка-дубленка. Обувь (сапог) была надета только на одну ногу. Около трупа был обнаружен сланец, второй сланец был найден в кухне. В предбаннике находился мешок со следами вещества бурого цвета, такие же следы найдены на полу рядом с ним. Следы вещества бурого цвета, похожего на кровь, также были обнаружены на тропинке по пути следования от бани к дому, рядом с крыльцом, где имелась обильно пропитанная им проталина в снегу в форме полусферы, вокруг нее на снегу, лестнице, крыльце, предметах перед ним (среди них – сапог). На полу центральной части веранды пятно вещества бурого цвета отразилось в следе волочения. За дверью в левой части веранды обнаружен разбитый телевизор и колун. На фотографии к протоколу осмотра места происшествия виден матрац рядом с крыльцом.

Из показаний потерпевшей КИВ, проживающей по адресу, где было совершено преступление, следует, что в ночь на <Дата обезличена> она проводила время в другом месте. Но когда около <Дата обезличена> часов <Дата обезличена> заходила домой вместе с ДСИ, видела и осужденного и потерпевшего, которые спали.

Свидетель ДСИ дал такие же показания.

Сообщивший о совершенном преступлении свидетель ВАВ, пояснил, что в рассматриваемый период он проживал вместе с КИВ, осужденным и потерпевшим. Около <Дата обезличена> часов <Дата обезличена> он ушел из дома, где на тот момент был только КИВ, и в ночь на <Дата обезличена> находился у матери. Около 5 часов – 5 часов 30 минут <Дата обезличена> вернулся к себе, увидел валяющиеся возле крыльца матрац, спальные принадлежности, кровь. Возле бани обнаружил КИВ, не подававшего признаки жизни, в доме спал КДС Свою причастность к убийству потерпевшего категорически отрицает.

Показания указанного свидетеля согласуются с показаниями свидетеля ВГМ

Свидетели ЛАА и САЮ показали, что на момент прибытия следственно-оперативной группы на место происшествия КДС находился дома, спал.

В результате проведенных генетических исследований установлено, что на изъятых в ходе следственных действий колуне, брюках КДС, обнаружена кровь потерпевшего.

Согласно выводам эксперта, проводившего трасологическое исследование, вещество бурого цвета на штанах осужденного имеет характер не только мазков и помарок, но и, на передней поверхности левой штанины, наиболее вероятно, образовано брызгами средней скорости (на что указывает их форма и размеры).

В соответствии с результатами судебно-медицинских экспертиз при исследовании трупа потерпевшего были выявлены множественные телесные повреждения, образовавшие сочетанную травму тела, в состав которой вошли: тяжелая открытая черепно-мозговая травма (кровоподтеки, ссадины, кровоизлияния и ушибленные раны в области лица, 4 рубленые раны головы, переломы свода и основания черепа: открытые вдавленные переломы левой теменной кости, чешуи затылочной области слева, открытый локально-конструкционный перелом лобной и носовых костей с переходом на основание черепа, травматические внутричерепные кровоизлияния под мягкую мозговую оболочку, ушиб левой лобной, теменной и затылочной долей головного мозга), закрытая тупая травма грудной клетки (кровоподтеки, закрытые разгибательные переломы ребер с кровоизлияниями, ушиб и разрыв правого легкого со скоплением крови в правой плевральной полости), кровоподтеки и ссадины задней поверхности обоих локтевых суставов, поясничной области справа, наружной поверхности левого бедра, передней поверхности обоих коленных суставов. Все повреждения образовались в быстрой последовательности в относительно короткий промежуток времени (в пределах нескольких минут), не ранее 2 часов до наступления смерти КИВ, причиной которой стала механическая асфиксия от закрытия дыхательных путей кровью, как осложнение тяжелой открытой черепно-мозговой травмы с переломами костей носа, свода и основания черепа.

В свою очередь указанная травма могла быть причинена в результате неоднократных ударов топором-колуном, изъятым при осмотре места происшествия. Другие повреждения образовались от воздействия твердого тупого предмета, как с ограниченной контактной поверхностью, так и, в надлопаточной области, с преобладающей широкой травмирующей поверхностью.

Данный вывод не противоречит и заключению эксперта, проводившего трасологическую медико-криминалистическую экспертизу для установления механизма образования повреждений, входящих в состав черепно-мозговой травмы.

Также судом первой инстанции были исследованы протокол осмотра трупа, дополнительного осмотра места происшествия и другие доказательства, в том числе экспертные заключения, в соответствии с которыми в смывах со снежного покрова тропинки, рядом с крыльцом, с поверхности крыльца, полового покрытия коридора, на одном из сланцев обнаружена кровь потерпевшего КИВ

Показания отдельных свидетелей, в присутствии которых КДС накануне совершения преступления высказывал намерение убить КИВ, не имеют существенного значения для проверки обоснованности предъявленного КДС обвинения по ч. 1 ст. 105 УК РФ, т.к. конфликт между осужденным и потерпевшим возник в силу случайного стечения обстоятельств.

Как видно из приведенных выше материалов уголовного дела, показания, данные КДС в качестве подозреваемого <Дата обезличена>, согласуются с показаниями КИВ, ДСИ, ВАВ, ЛАА, САЮ, протоколом осмотра места происшествия, заключениями экспертов, т.е. подтверждаются совокупностью других доказательств.

Из обстановки на месте преступления не следует, что после его совершения КДС не мог переместить труп потерпевшего к месту, где он был в дальнейшем обнаружен. В пользу данного вывода свидетельствует положение трупа на тропинке (ногами к бане, головой в сторону дома), состояние его одежды (задранные вверх футболка и водолазка), отсутствие обуви на одной ноге потерпевшего (второй сапог обнаружен рядом с домом, согласно показаниям ВАВ являлся парным к сапогу, надетому на трупе). Следы крови между крыльцом и трупом все же были обнаружены, а их незначительное количество может объясняться наличием дубленки под телом. При этом отсутствие признаков волочения не отражено в протоколе осмотра места происшествия. Причины, по которым КДС не сообщил об указанных обстоятельствах, правового значения не имеют.

Учитывая позицию осужденного, которой он придерживается в настоящее время, заключающуюся в его стремлении вызвать у суда подозрение в том, что преступление было совершено ВАВ, а также то обстоятельство, что ВАВ содержал в бане кроликов и регулярно их кормил, в том числе и непосредственно после обнаружения трупа КИВ, факт нахождения трупа на незначительном отдалении от места, где был убит потерпевший, рядом с баней, как и обнаружение в ней следов крови потерпевшего (что, вопреки мнению защитника, подтверждено генетическим исследованием изъятого при осмотре бани мешка) на невиновность осужденного не указывают.

Оценивая показания потерпевшей КИВ, суд апелляционной инстанции принимает их в той части, в которой они были даны в судебном заседании, поскольку согласно протоколу ее допроса от <Дата обезличена>, оглашенному на стадии судебного разбирательства, КИВ, будучи близким родственником осужденного, была предупреждена об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, хотя и со сслыкой на ст. 307 УК РФ, предусматривающую ответственность за заведомо ложные показания.

Вопреки доводам апелляционных жалоб другие собранные по делу доказательства, включая заключения экспертов, получены с соблюдением требований закона, предъявляемых к их процессуальному оформлению, содержанию, условиям и порядку проведения процессуально-следственных действий, не содержат противоречий, которые бы препятствовали установлению фактических обстоятельств содеянного и свидетельствовали в пользу версии о непричастности КДС к совершенному преступлению, выдвинутой стороной защиты.

Утверждение осужденного и защитника об обратном основано на избирательном подходе к оценке представленных доказательств, не учитывает всех обстоятельств, установленных в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства в отношении события преступления и процедуры проведения тех или иных следственных мероприятий.

Более того, доводы осужденного о нарушениях, допущенных при проведении следственных действий, либо не согласуются с фактическим содержанием процессуальных документов либо указывают на обстоятельства, нарушениями процессуальных норм по существу не являющиеся.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для исключения из числа допустимых доказательств протокола проверки показаний КДС на месте.

По делу установлено, что данный процессуальный документ, действительно был представлен на подпись участникам следственного действия значительно позже проведения последнего следователем, этого следственного действия не проводившим. КДС, к указанному времени изменивший свою линию защиты, которую он занимал на момент производства проверки показания на месте, подписал протокол, указав на свое несогласие с ним. В чем именно выражалось данное несогласие, КДС в протоколе не пояснил. В то же время защитник, подписал протокол проверки показаний на месте без каких-либо замечаний.

Тем самым, защитник подтвердил достоверность обстоятельств следственного действия, проведенного в его присутствии, в том виде, в котором они отражены в протоколе проверки показаний на месте, что является его прямой обязанностью в силу закона.

Внесенное КДС в протокол замечание, не конкретизированное им, само по себе на неправомерность действий защитника и нарушение права на защиту не указывает.

Суд апелляционной инстанции также учитывает, что протокол проверки показаний на месте является доказательством, производным от показаний, данных КДС в качестве подозреваемого <Дата обезличена>, и новых обстоятельств не содержит.

Указанный допрос, как и проверка показаний на месте, производились в присутствии защитника, что исключало возможность оказания на КДС неправомерного воздействия со стороны сотрудников правоохранительных органов. Жалоб на действия следователя и сотрудников полиции протоколы данных следственных действий не содержат.

В суде апелляционной инстанции КДС не оспаривал, что подписал указанные протоколы. Доводы осужденного о том, что характер выполненных им подписей свидетельствует о сомнительности этих процессуальных документов, являются несостоятельными и на законе не основаны.

В связи с изложенным оснований сомневаться в достоверности показаний КДС, данных им при допросе <Дата обезличена> и оглашенных в судебном заседании в установленном порядке, не имеется.

Суд обоснованно отверг возможность причинения осужденным смерти потерпевшему в состоянии необходимой обороны или при превышении ее пределов, т.к. на момент совершения убийства КИВ никакой угрозы для КДС не представлял.

Инкриминируемые осужденному обстоятельства объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294 УК РФ, сторонами не оспариваются, подтверждаются показаниями КДС, показаниями свидетелей ГДИ, ГСВ, графиком ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела, постановлением о восстановлении утраченных материалов уголовного дела, протоколами осмотров следственного отделения ИВС МО МВД России <Адрес обезличен> видеозаписей рассматриваемых событий, материалов уголовного дела.

К числу исследованных доказательств относится и указанный в приговоре протокол ознакомления защитника с материалами уголовного дела, оглашение которого, не нашедшее отражения в протоколе судебного заседания, подтверждается аудиозаписью судебного заседания.

Проанализировав данные доказательства и приведя их в приговоре, суд правильно установил, что <Дата обезличена> при выполнении требований ст. 217 УПК РФ по уголовному делу, возбужденному в связи с убийством КИВ, осужденный, находясь в помещении следственного кабинета ИВС МО МВД России <Адрес обезличен> в <Адрес обезличен> Республики Коми, незаметно для следователя вырвал из уголовного дела, затем вынес при себе и уничтожил ряд документов: постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о получении образцов для сравнительного исследования и два листа из протокола допроса подозреваемого от <Дата обезличена>.

Характер указанных действий свидетельствует об их совершении с прямым умыслом, направленным на воспрепятствование расследованию уголовного дела.

В связи с изложенным действия КДС правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 105 и ч. 2 ст. 294 УК РФ.

Исходя из установленных по делу обстоятельств, оснований для расширения доказательственной базы по доводам стороны защиты, приведенным в апелляционных жалобах и в судебном заседании суда апелляционной инстанции, в том числе основанным на предположении, не усматривается. Сомнений в виновности осужденного, которые не были бы устранены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке и должны толковаться в пользу КДС, суд апелляционной инстанции не находит. Мнение осужденного, что его непричастность к убийству потерпевшего КИВ доказана представленными материалами уголовного дела и может быть подтверждена путем допросов ранее допрошенных и новых названных им лиц, истребования различного рода сведений, о запросе которых он ходатайствовал, на законе не основано и аргументировано обстоятельствами, которые существенного значения для установления реальной картины преступления, проверки законности и обоснованности приговора, не имеют.

Другие доводы апелляционных жалоб, приведенные в обоснование позиции стороны защиты о невиновности осужденного, на оценку приговора не влияют, в том числе, отдельные из них, как голословные, основанные на предположении или ошибочном изложении существа представленных доказательств.

Приговор в отношении КДС соответствует предъявляемым требованиям. Приведенные в нем доказательства получили оценку по правилам, предусмотренным ст. 88 УПК РФ, с учетом положений п. 2 ст. 307 УПК РФ. Основания для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ не имеется.

Судебное разбирательство по делу проведено достаточно объективно. Данных о том, что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, был лично заинтересован в исходе дела, общался с государственным обвинителем по связанным с уголовным делом вопросам вне судебного разбирательства либо конфиденциально во время судебного заседания и подлежал отводу, из материалов дела не усматривается. Право стороны защиты на представление доказательств, заявление ходатайств, высказывание своего мнения по рассматриваемым вопросам судом не ограничивалось. Поступившие от сторон ходатайства были разрешены с учетом их значения для вынесения законного и обоснованного приговора. Как следует из протокола судебного заседания, основополагающие принципы уголовного судопроизводства судом были соблюдены. Предоставление осужденному возможности высказаться по вопросу о распределении процессуальных издержек после его выступления с последним словом перед удалением суда в совещательную комнату не было связано с обсуждением вопросов, касающихся существа уголовного дела.

Нарушения права КДС на защиту в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства не допущено. Из материалов дела не видно, чтобы участвовавшие в производстве по делу защитники ИМС и МЛА действовали в ущерб интересам осужденного, занимали не согласованную с ним позицию. Против участия адвоката ИМС до обсуждения вопроса о его замене другим адвокатом осужденный не возражал, на участие защитника МЛА также был согласен, на заключении соглашения с другим адвокатом не настаивал.

Не нашли своего подтверждения и доводы осужденного о вынужденном характере его отказа от первоначально заявленного им ходатайства о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.

Протокол судебного заседания отвечает требованиям ст. 259 УПК РФ, согласуется с аудиозаписью судебного разбирательства, которая содержится на приобщенных к уголовному делу электронных носителях информации в форме, не препятствующей ознакомлению с нею.

Протокол и аудиозапись судебного заседания не содержат данных о том, что председательствующий изменил запланированное время оглашения приговора и не предупредил об этом стороны. Невыполнение судом требований ч. 2 ст. 295 УПК РФ об объявлении участникам судебного разбирательства времени оглашения приговора перед удалением в совещательную комнату на оценку законности приговора не влияет. Отсутствие защитника провозглашению приговора не препятствовало. Данные о том, что приговор был оглашен позднее дня его вынесения, указанного в самом приговоре, в материалах уголовного дела отсутствуют. Зафиксированные на аудиозаписи комментарии КДС об отсутствии секретаря судебного заседания при провозглашении судом приговора не свидетельствуют о том, что сведения, отраженные в протоколе, подписанном секретарем судебного заседания и председательствующим, не соответствуют действительности. Оглашение судом только вводной и резолютивной частей приговора (как это следует из аудиозаписи судебного заседания) соответствует требованиям ч. 7 ст. 241 УПК РФ.

После вынесения приговора осужденному была предоставлена возможность для ознакомления со всеми интересующими его материалами уголовного дела. Отказ от ознакомления с ними по надуманным основаниям, отраженным в акте секретаря судебного заседания, на нарушение его права на защиту не указывает. Кроме того, вопрос о необходимости ознакомления КДС с уголовным делом также выяснялся судом апелляционной инстанции. Воспользоваться данным правом осужденный отказался.

При назначении наказания суд принял во внимание характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности осужденного, смягчающее и отягчающие наказание обстоятельства.

Смягчающим наказание обстоятельством суд признал и в полной мере учел активное способствование раскрытию и расследованию преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Других смягчающих обстоятельств по делу не усматривается.

Обстоятельствами, отягчающими наказание, с приведением надлежащего обоснования признаны в обоих случаях рецидив преступлений, который по отношению к преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 105 УК РФ, является опасным, а также совершение убийства КИВ в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Исключительные обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности содеянного, по делу отсутствуют. Оснований для применения положений ст. 64, ч. 3 ст. 68, ст. 73 УК РФ не имеется. Обратное противоречило бы характеру и степени общественной опасности совершенных преступлений, данным о личности осужденного.

В связи с изложенным суд, руководствуясь ч. 2 ст. 68 УК РФ, обоснованно назначил КДС по ч. 1 ст. 105 УК РФ реальное лишение свободы, а по ч. 2 ст. 294 УК РФ – обязательные работы.

С учетом данных о личности осужденного, ранее неоднократно привлекавшегося к уголовной ответственности, допустившего рецидив преступлений, суд пришел к правильному выводу, что в целях предупреждения совершения новых преступлений КДС необходимо назначить по ч. 1 ст. 105 УК РФ дополнительное наказание в виде ограничения свободы.

При этом установление соответствующих ограничений только после назначения наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ закону не противоречит, поскольку согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 N 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» (п. 22) при назначении ограничения свободы в качестве основного или дополнительного наказания за каждое или некоторые из преступлений, образующих совокупность, срок ограничения свободы необходимо указывать за каждое из таких преступлений, а соответствующие ограничения и обязанность - после назначения окончательного наказания.

Назначенное КДС наказание, в том числе по совокупности преступлений, отвечает требованиям ст. 6, 43, 60 УК РФ, чрезмерно суровым не является и смягчению не подлежит.

Вид исправительного учреждения определен верно.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению.

Вопреки положениям ч. 3 ст. 240 УПК РФ, по смыслу которых суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на имеющиеся в уголовном деле доказательства, если они не были исследованы в судебном заседании, суд в обоснование вывода о виновности осужденного, сослался в приговоре на постановление от 21.01.2022 о получении образцов для сравнительного исследования (т. 2, л.д. 119), которое, исходя из протокола и аудиозаписи судебного заседания, в ходе судебного разбирательства не оглашалось.

Поэтому ссылка на указанный документ подлежит исключению из приговора, что не влияет на квалификацию содеянного и на общий вывод о доказанности виновности осужденного в совершенных преступлениях, поскольку он подтверждается другими исследованными судом доказательствами, отраженными в приговоре и получившими надлежащую оценку.

Кроме того, при назначении КДС наказания в виде ограничения свободы, суд запретил осужденному выезжать за пределы муниципального образования по месту проживания и уходить из места постоянного проживания (пребывания) в ночное время без возможности несоблюдения данных ограничений, что не согласуется с положениями ч. 1 ст. 53 УК РФ, по смыслу которых осужденный вправе не соблюдать предусмотренные названной нормой ограничения если на это получено согласие специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными указанного наказания. Отмеченные выше ограничения подлежат приведению в соответствие с установленными требованиями, что не ухудшает положение КДС

Других нарушений уголовного и уголовно - процессуального законов, влекущих отмену или изменение приговора в отсутствие апелляционных жалоб или представления стороны обвинения, не установлено.

Руководствуясь ст. 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Прилузского районного суда Республики Коми от <Дата обезличена> года в отношении КДС изменить.

Исключить из приговора указание на постановление от 21 января 2022 года о получении образцов для сравнительного исследования (т. 2, л.д. 119), как на доказательство виновности осужденного.

В связи с назначением КДС наказания в виде ограничения свободы установить ему на основании ст. 53 УК РФ следующие ограничения: не изменять место жительства (пребывания), не выезжать за пределы территории муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы, не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в период с 22 до 6 часов без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.

В остальном, в том числе в части возложенной на КДС обязанности являться для регистрации в указанный выше орган, приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано сторонами в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения, путем подачи жалобы в Третий кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий                             

Судьи