ВЕРХОВНЫЙ СУД УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
Судья Пестряков Р.А. УИД: 18RS0001-01-2023-000126-09
Апел. производство: №33-583/2024
1-я инстанция: №2-1172/2023
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
13 марта 2024 года <адрес>
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:
председательствующего судьи Хохлова И.Н.,
судей Долгополовой Ю.В. и Константиновой М.Р.,
при секретаре судебного заседания Мироновой А.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Берестова П.С. – Иголкина Д.А. на решение Ленинского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 28 сентября 2023 года, которым удовлетворены исковые требования общества с ограниченной ответственностью «Ува-молоко» к обществу с ограниченной ответственностью «Дедал» и Берестову П. С. о признании недействительным договора уступки права требования.
Признан недействительным договор уступки права требования от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между ООО «Дедал» и Берестовым П. С..
Взысканы с общества с ограниченной ответственностью «Дедал» и Берестова П.С. в пользу общества с ограниченной ответственностью «Ува-молоко» расходы по оплате государственной пошлины в размере 6 000 рублей в равных долях.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Долгополовой Ю.В., выслушав объяснения представителя ООО «Дедал» и Берестова П.С. – Иголкина Д.А., действующего на основании доверенностей от ДД.ММ.ГГГГ сроком действия пять лет, и от ДД.ММ.ГГГГ сроком действия 10 лет, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя ООО «Ува-молоко» -Рябовой Е.П., действующей на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ сроком действия три года, возражавшей против удовлетворения жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
ООО «Ува-Молоко» обратилось в суд с иском к ООО «Дедал» и Берестову П.С. о признании недействительным договора уступки права требования от ДД.ММ.ГГГГ.
Требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ ответчиками заключен договор цессии, по условиям которого ООО «Дедал» передало Берестову П.С. право требование, основанное на договоре подряда № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенном с ООО «Ува-молоко», в размере 1 419 010 рублей 80 коп. Указанная сделка заключена с нарушением запретов, установленных статьями 10 и 168 ГК РФ, является мнимой. Реальный экономический интерес в заключении оспариваемой сделки у ответчиков отсутствовал, договор цессии заключен исключительно с целью изменения подсудности спора о взыскании задолженности по договору подряда, заключенному между ООО «Дедал» и истцом. Изменение подсудности спора повлекло неблагоприятные последствия для «Ува-молоко», которое в ходе рассмотрения предъявленного к нему иска о взыскании долга, не имеет возможности предъявить встречные требования к подрядчику, нарушившему свои договорные обязательства.
В суде первой инстанции представители истца - Рябова Е.П. и Зорин К.Л., действующие на основании доверенностей, доводы и требования, изложенные в иске, поддержали.
Представитель ответчиков ООО «Дедал» и Берестова П.С. – Иголкин Д.А., действующий на основании доверенности, исковые требования не признал.
Берестов П.С., представитель ООО «Престиж», третье лицо Берестов С.Е. извещенные о времени и месте судебного заседания, в суд не явились. В соответствии со статьей 167 ГПК РФ дело рассмотрено без их участия.
Суд постановил вышеуказанное решение.
В апелляционной жалобе представитель Берестова П.С. – Иголкин Д.А. просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное, полагая, что у суда отсутствовали основания для применения положений статьи 10 ГК РФ. Считает, что истцом не доказана заинтересованность в оспаривании договора цессии. Выражает несогласие с оценкой судом представленных сторонами доказательств, полагая, что они не подтверждают правомерность иска. Ссылается на отсутствие у ООО «Дедал» неисполненных исполнительных производств. Считает, что наличие родственных отношений между руководителями ООО «Дедал» и Берестовым П.С. о ничтожности оспариваемой сделки не свидетельствуют. Полагает, что заключение ответчиками дополнительного соглашения к договору цессии и оплата Берестовым П.С. стоимости уступленного права подтверждают действительность оспариваемой истцом сделки.
В возражениях на апелляционную жалобу истец просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя ответчика Берестова П.С. – Иголкина Д.А. - без удовлетворения
В соответствии со статьями 167,327.1 ГПК РФ дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие Берестова П.С., Берестова С.Е., представителя ООО «Престиж», надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела, в том числе посредством размещения информации о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы на сайте Верховного Суда Удмуртской Республики (http://vs.udm.sudrf.ru/). Доказательств, свидетельствующих об уважительности причин неявки судебной коллегии не представлено.
В соответствии с частями 1, 2 статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность судебного постановления суда первой инстанции только в обжалуемой части, исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно них.
Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия оснований для отмены решения суда не усматривает.
Разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, правильно применил нормы материального права. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену судебного решения, судом не допущено.
Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции 31 октября 2019 года между ООО «Ува-молоко» и ООО «Дедал» заключен договор подряда №, по условиям которого подрядчик- ООО «Дедал» обязуется выполнить работы по бетонированию монолитных бетонных и ж/б конструкций по объекту: «Сооружение биологической очистки сточных вод на территории, ООО «Ува-молоко», расположенного по адресу: <адрес> в соответствии со сметной документацией (Приложение №) и техническим заданием (Приложение №), а заказчик ООО «Ува-молоко» обязуется создать Подрядчику необходимые для выполнения работ условия, принять результаты работ и оплатить обусловленную настоящим договором цену (т.1 л.д. 17-22).
18 января 2021 года ООО «Ува-молоко» направило в адрес ООО Дедал претензию-уведомление №16 о том, что работы подрядчиком выполнены с нарушением сроков и некачественно в связи, с чем просило выплатить неустойку в размере 484 800 рублей и убытки в размере 602 636 рублей 40 коп.
Претензия получена ООО «Дедал» 28 января 2021 года, о чем свидетельствует почтовое уведомление о вручении (т.1 л.д. 104-105,106).
29 марта 2021 года между ООО «Дедал» и Берестовым П.С. заключен договор уступки прав требования (цессии) по условиям которого цедент, являясь кредитором ООО «Ува-молоко», передает, а цессионарий принимает в полном объеме право требования, основанное на Договоре подряда № от ДД.ММ.ГГГГ.
Размер уступленного задолженности ООО «Ува-молоко» по состоянию на 29 марта 2021 года составил 1 419 010 рублей 80 копеек (пункт 1.1. договора).
Изложенные обстоятельства подтверждены письменными доказательствами, по существу сторонами не оспариваются.
По правилам пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
В соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
Мнимые и притворные сделки, как правило, относят к сделкам с пороком воли, основным условием для признания их недействительными является установление отличия истинной воли сторон от выраженной формально в сделке (определения Верховного Суда РФ от 13.07.2018 №308-ЭС18-2197, от 01.12.2015 №22-КГ15-9, пункт 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума N 25).
Как разъяснил Верховный Суд РФ при разрешении споров о мнимых сделках, судам необходимо установить, что на момент совершения такой сделки стороны не намеревались создать правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения
Таким образом, доказыванию подлежат обстоятельства того, что при совершении оспариваемой сделки стороны не намеревались ее исполнять; оспариваемая сделка действительно не была исполнена, не породила правовых последствий для третьих лиц.
Согласно пункту 86 постановления Пленума N 25 следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.
Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника либо для создания искусственных оснований для получения и удержания денежных средств должника, а также могут быть любые иные цели, но нетипичные для соответствующего вида сделок.
Из разъяснений Верховного Суда РФ следует, что в то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.
Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411).
Таким образом, при разрешении вопроса о мнимости договора суд не должен ограничиваться проверкой того, соответствуют ли представленные документы формальным требованиям, которые установлены законом. При проверке действительности сделки суду необходимо установить наличие или отсутствие фактических отношений по сделке.
Исходя из положений статьей 9, 12, 166, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также пункта 78 вышеуказанного постановления Пленума N 25, требование о признании недействительной ничтожной сделки и применении последствий ее недействительности может быть заявлено иным лицом, не являющимся стороной сделки. Иным (третьим) лицом признается субъект, в отношении которого просматривается причинная связь между совершенной сделкой и возможной угрозой его законным интересам, когда его благо, прежде всего, имущественного характера, может пострадать или уже пострадало в результате совершения сделки. Если истец не обладает материальным интересом в споре и не является тем иным лицом в понимании гражданского законодательства, он не обладает правом на оспаривание сделки. Интерес в оспаривании сделки должен носить правовой характер, то есть заключением и (или) исполнением сделки должны нарушаться права субъекта либо охраняемые законом интересы. Иным лицом является субъект, имеющий материально-правовой интерес в признании сделки ничтожной, в чью правовую сферу эта сделка вносит неопределенность и может повлиять на его правовое положение.
Таким образом, помимо доказывания наличия своего материально-правового интереса в удовлетворении иска, истец должен доказать, что выбранный способ защиты права приведет к восстановлению нарушенных прав или к реальной защите законного интереса.
По условиям оспариваемого договора цессии ООО "Дедал" (цедент) уступило Берестову П.С. (цессионарий) права требования, основанные на договоре подряда от 31 октября 2019 года, заключенном ООО "Дедал" с ООО «Ува-молоко». Размер уступленного права составил 1 419 010 рублей
Пунктом 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.
Если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты (пункт 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Как установлено в пункте 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации, для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.
Уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону или договору (пункт 1 статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации). Требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, если законом или договором не предусмотрено иное (пункт 2 статьи 389.1. Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу статьей 432, 382 и 384 Гражданского кодекса Российской Федерации существенными условиями соглашения об уступке права требования являются: предмет договора, объем и условия передаваемого обязательства.
Истолковав договор цессии применительно к главе 24 Гражданского кодекса Российской Федерации и вышеуказанным нормам права, суд первой инстанции, пришел к правильному выводу о наличии оснований для признания его недействительным.
Так, в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.
Согласно пункту 7 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 и 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами при рассмотрении спора о признании договора цессии недействительным являются обстоятельства заключения этого договора с намерением причинить вред должнику либо со злоупотреблением правом.
Такие обстоятельства по настоящему делу установлены, получили должную правовую оценку.
Как указано выше, уступленное требование возникло из правоотношений, связанных с предпринимательской деятельностью, в этой связи одним из критериев для признания договора цессии недействительным, как заключенным со злоупотреблением правом, может быть и отсутствие реального экономического интереса в заключении этого договора.
В отношении ООО «Дедал» отсутствие такого интереса, исходя из установленных по делу обстоятельств, прослеживается.
В частности, за три месяца до заключения оспариваемого договора у ООО «Дедал» сформировались долговые обязательства на общую сумму 57 215 000 рублей, что подтверждено его бухгалтерским балансом.
По сведениям Управления Федеральной службы судебных приставов по Удмуртской Республике от 1 июня 2023 года на дату заключения договора цессии в отношении ООО «Дедал» имелось несколько возбужденных и неисполненных исполнительных производств.
Из сведений АИС «ДельтаБезопасность» следует, что в 2022 году к ООО «Дедал» в арбитражные суды предъявлено 12 исков.
Более того, в отчете о финансовых результатах деятельности ООО «Дедал» за 2022 год указан убыток по итогам деятельности за 2021 год в размере 3 233 000 рубля.
Таким образом, наличие на 29 марта 2021 года значительных долговых обязательств перед контрагентами, а также неисполненных исполнительных производств, убыточность деятельности за указанный период, свидетельствуют об отсутствии у ООО «Дедал» реального экономического интереса в уступке права требования задолженности истца в размере 1 419 010 рублей 80 коп.
Кроме того, условиями договора уступки прав подтверждается неравноценность встречного исполнения Берестовым П.С. обязанности по оплате уступленного ему долга за 78 000 рублей, что составляет всего лишь 5, 5% от размера задолженности. Отсутствие для ООО «Дедал» экономической выгоды вследствие продажи долга в размере 1 419 010 рублей 80 коп. за 78 000 рублей является очевидным.
Поскольку, деятельность коммерческой организации, которой является ООО «Дедал», направлена на извлечение прибыли, суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что продажа ею долга истца в размере 1 419 010 рублей 80 коп. со скидкой 95% изначально не преследовала цель получения экономической выгоды.
Экономическое, корпоративное или иное имеющее существенное значение обоснование заключения договора цессии ответчиками в ходе рассмотрения дела не приведено.
Следует отметить, что несмотря на надлежащее оформление договора уступки прав и составление квитанции к приходному кассовому ордеру №3 от 29 марта 2021 года о внесении Берестовым П.С. в кассу ООО «Дедал» 78 000 рублей, факт поступления данной денежной суммы указанному ответчику не нашел своего отражения в его декларации по налогу на прибыль за 1 квартал 2021 года.
Так, в соответствии с Порядком заполнения декларации по налогу на прибыль организаций, утвержденным Приказом ФНС России от ДД.ММ.ГГГГ отражение уступки права требования осуществляется по строкам 013 Приложения 31 к листу 02 и 059 Приложения № к листу 02 (если требование уступлено после наступления срока платежа), либо по строкам 100 и 120 Приложения № к листу 02 и строкам 140, 150 Приложения № к листу 2 (если требование уступлено до наступления срока платежа) пункты 6.2., 7.5., 8.2., 8.6. 8.7 Порядка).
Как видно из представленной декларации, строка 013 Приложения № к листу 02 и строка 059 Приложения № к листу 02, а также все строки Приложения № к листу 2 не заполнены, то есть выручка от уступленных Берестову П.С. прав ООО «Дедал» в документах бухгалтерской отчетности не отражена, что подтверждает доводы о мнимости указанной сделки.
Кроме того, из обстоятельств дела следует, что оплата по договору уступки прав в размере 78 000 рублей внесена Берестовым. П.С. лишь ДД.ММ.ГГГГ, то есть спустя два года после его заключения уже в ходе рассмотрения настоящего дела. Оплата стоимости уступленного права осуществлена указанным ответчиком после представления истцом доказательств того, что условие оспариваемого договора о его цене и условиях ее оплаты цессионарием исполнено не было.
Следует отметить, что в день оплаты указанной суммы ответчиками заключено дополнительное соглашение от ДД.ММ.ГГГГ к договору уступки прав, которым они увеличили стоимость уступленного права с 78 000 рублей до 1 300 000 рублей, предусмотрев оплату в два этапа – 78 000 рублей в срок до ДД.ММ.ГГГГ, оставшиеся 1 222 000 -не позднее 10 рабочих дней с даты взыскания уступленной задолженности.
Тем самым цена договора уступки фактически была приравнена его сторонами к размеру задолженности ООО «Ува-молоко» перед ООО «Дедал». При этом увеличение цены договора цессии состоялось спустя два года после его заключения, что свидетельствует о том, что на дату подписания оспариваемого договора, стоимость уступленного права не имела для ответчиков значения. Данное обстоятельство подтверждает доводы истца о мнимости заключенной ответчиками сделки.
Исходя из положений пункта 1 статьи 452 ГК РФ, основанием для изменения договора является существенное изменение обстоятельств, из которых исходили стороны при его заключении.
В рассматриваемом случае какое-либо изменение обстоятельств, в том числе имеющее существенное для сторон оспариваемого договора значение, не произошло, что свидетельствует о том, что предусмотренных законом оснований для внесения изменений в договор цессии у ответчиков не имелось, а подписание дополнительного соглашения к нему от ДД.ММ.ГГГГ обусловлено необходимостью опровержения перед судом доводов истца об отсутствии экономической целесообразности заключения оспариваемого договора.
Наряду с вышеперечисленными обстоятельствами мнимость оспариваемого договора подтверждает и тот факт, что как в установленный им срок (5 дней с даты заключения), так и после него документы, подтверждающие право требования, цедентом цессионарию переданы не были, реальность уступленного права цессионарием не проверена.
При этом договор уступки от имени ООО «Дедал» заключен являвшимся на тот период его директором -Берестовым С.Е., отцом Берестова П.С. (цессионария). На дату заключения договора и по настоящее время Берестов С.Е. является единственным участником ООО «Дедал». В настоящее время директором ООО «Дедал» является Берестов Д.С., брат Берестова П.С. Берестовым Д.С. от имени ООО «Дедал» был заключен договор подряда с ООО «Ува-молоко».
С учетом изложенного по смыслу пунктов 7 и 9 части 1 статьи 9 Федерального закона «О защите конкуренции» Берестов С.Е., Берестов П.С. и Берестов Д.С. входят в одну группу лиц с ООО «Дедал», являются аффилированными друг другу лицами.
Данное обстоятельство подтверждает тот факт, что заключение ответчиками оспариваемого договора не преследовало цель реальной продажи уступаемого права, поскольку фактически оно не выбыло из обладания лиц, составляющих одну группу с ООО «Дедал».
Из обстоятельств дела также следует, что договор цессии был заключен ответчиками после получения ООО «Дедал» от ООО «Ува-молоко» претензии от ДД.ММ.ГГГГ, в которой истец в связи с ненадлежащим качеством подрядных работ и нарушением срока их выполнения требовал уплатить пени в размере 484 800 рублей и возместить ущерб в размере 602 636 рублей 40 коп., либо расторгнуть договор подряда и вернуть уплаченные деньги, возместить убытки и уплатить штрафные санкции.
Таким образом, первоначально имущественные притязания в связи с нарушением обязательств по договору подряда, возникли у ООО «Ува-молоко», а не ООО «Дедал». Предъявление истцом указанных претензий обусловило заключение ответчиками договора цессии.
Следует отметить, что ранее ООО «Дедал» уже допускалось заключение подобных сделок, имеющих целью избежание гражданско-правовой ответственности по требованиям кредиторов.
В частности, апелляционным определением Верховного Суда Удмуртской Республики от 20 сентября 2021 года по иску кредитора ООО «Дедал»- Семенова К.С., основанному на нормах статьей 10, 168 и пункте 1 статьи 170 ГК РФ, признан недействительным договор купли-продажи недвижимого имущества от 6 июля 2020 года, заключенный между ООО «Дедал» (продавец) и Берестовым Д.С. (покупатель).
В рассматриваемом случае заключение мнимого договора уступки прав повлекло для истца неблагоприятные последствия в связи с изменением подсудности спора о взыскании задолженности по заключенному между ООО «Ува –молоко» (заказчик) и ООО «Дедал» (подрядчик) договору подряда, так как рассмотрение спора из Арбитражного суда Удмуртской Республики перенесено в суд общей юрисдикции.
Так, основываясь на оспариваемом договоре, Берестов П.С. обратился в Ленинский районный суд г. Ижевска с иском о взыскании с ООО «Ува-молоко» стоимости неоплаченных по вышеуказанному договору подряда работ.
Между тем наличие вмененной задолженности ООО «Ува-молоко» оспаривается, в том числе в связи с нарушением подрядчиком – ООО «Дедал» сроков выполнения подрядных работ, а также ненадлежащим качеством выполненных работ.
В то же время вышеперечисленные обстоятельства лишают ООО «Ува-молоко» права на предъявление встречного иска с целью зачета первоначальных требований о взыскании долга либо отказа в их удовлетворении (статья 137 ГПК РФ), поскольку одно из обязательных условий для принятия к рассмотрению суда встречного иска -его предъявление к истцу по первоначальному иску, в рассматриваемом случае отсутствует.
Являясь цессионарием, Берестов П.С. не может выступать ответчиком по требованиям ООО «Ува-молоко», касающихся качества и сроков выполнения подрядчиком предусмотренных договором подряда работ.
Тем самым заключение ответчиками договора цессии и изменение в этой связи подсудности спора повлекло для ООО «Ува-молоко» неблагоприятные последствия -невозможность защиты своих прав в судебном порядке посредством предъявления встречного иска в споре о взыскании долга, при том, что взаимосвязь между требованиями по качеству и срокам выполнения подрядных работ с требованиями об их оплате очевидна. Данная взаимосвязь предполагает необходимость совместного рассмотрения указанных требований в одном судопроизводстве.
Следовательно, сторонами договора цессии были искусственно созданы условия для изменения подсудности, что в отсутствие реального экономического интереса в заключении этой сделки, ее мнимости свидетельствует о злоупотреблении правом.
Аналогичная правовая позиция в части недопустимости искусственного изменения подсудности споров высказана Верховным Судом РФ в определениях от 17.01.2017 N 36-КГ16-26; от 22.04.2021 N 305-ЭС20-23627; от 06.09.2022 N 9-КГ22-6-К1; от 04.08.2022 N 310-ЭС22-12570.
С учетом вышеизложенного, применив положения статей 10, 168 и пункта 1 статьи 170 ГК РФ, суд первой инстанции правомерно квалифицировал заключенный ответчиками договор цессии как мнимую ничтожную сделку.
При таких обстоятельствах оснований для отмены или изменения решения суда, предусмотренных статьей 330 ГПК РФ, не имеется, апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению.
Руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Ленинского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 28 сентября 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Берестова П.С. – Иголкина Д.А. без удовлетворения.
Председательствующий Хохлов И.Н.
Судьи Долгополова Ю.В.
Константинова М.Р.