Решение по делу № 33-1155/2021 от 21.01.2021

Судья Акишина Е.В.	Дело № 2-3952/2020	стр.203г, г/п 150 руб.
Докладчик Рассошенко Н.П.	Дело № 33-1155/2021	01 марта 2021 года

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе: председательствующего Романовой Н.В.,

судей Рудь Т.Н. и Рассошенко Н.П.,

при секретаре Мироненко М.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске 01 марта 2021 года дело по апелляционной жалобе истца Игнатьева Г.В. на решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 17 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи областного суда Рассошенко Н.П., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Игнатьев Г.В. обратился в суд с иском к Васильеву Г.Ю. о признании сделок недействительными.

В обоснование исковых требований указал, что в феврале 2010 года между Васильевым Г.Ю., Игнатьевым Г.В., ФИО1 и ФИО2 в устной форме был заключен договор займа, по условиям которого займодавец передал заемщикам денежные средства в размере 10 000 000 руб. под 24 % годовых со сроком возврата суммы займа в 2011 году. В июне 2011 года истец и ответчик согласовали новые условия договора, уменьшив размер процентов за пользование займом. С целью обеспечения исполнения обязательств по договору займа в сентябре 2012 года истец и ответчик заключили два договора инвестирования. 15 июня 2015 года заключенные договоры инвестирования были расторгнуты и заключены договоры инвестирования № и №. В сентябре 2015 года стороны пришли к соглашению, согласно которому ответчик обязался ежемесячно уплачивать истцу денежные средства в размере 170 000 руб. в качестве возврата суммы основного долга. 30 октября 2015 года стороны заключили новые договоры инвестирования на строительство жилых домов. Заключение договоров инвестирования № и № прикрывало собой сделку по обеспечению исполнения договора займа, в связи с чем просит признать указанные договоры инвестирования недействительными.

В судебном заседании истец заявленные требования поддержал, ходатайствовал о восстановлении срока обращения с иском в суд.

Представитель ответчика Путилин Д.А. в судебном заседании полагал требования истца не подлежащими удовлетворению, заявил о пропуске истцом срока исковой давности.

Ответчик, извещенный надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился.

Решением Октябрьского районного суда города Архангельска от 17 ноября 2020 года в удовлетворении исковых требований Игнатьева Г.В. отказано.

С данным решением не согласился истец, в апелляционной жалобе просит решение суда отменить. Указал доводы, аналогичные изложенным в исковом заявлении. Дополнительно указал, что одним из существенных условий договора инвестирования является целевое внесение денежных средств в строительство. Вместе с тем, денежные средства ответчиком по договорам инвестирования не вносились, что подтверждается показаниями свидетеля ФИО1, а также наличием иных договоров инвестирования с аналогичными объектами строительства, которые оформлялись, начиная с 2011 года. Договоры инвестирования являются притворной сделкой, которая была совершена для прикрытия другой сделки, а именно как обеспечение исполнения обязательств по договору займа. Основным условием для признания их недействительными является установление отличия истинной воли сторон от выраженной формально в сделке (определения Верховного Суда РФ от 13 июля 2018 года № 308-ЭС18-2197, от 01 декабря 2015 года № 22-КГ15-9, п. 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25). Оформление приходных кассовых ордеров по спорным договорам производилось формально, без передачи ответчиком денежных средств. Притворность сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но при этом стремятся создать не реальные правовые последствия, а их видимость. Целью оформления договоров инвестирования со стороны Васильева Г.Ю. являлась гарантия возврата денежных средств, переданных по договору займа, со стороны Игнатьева Г.В. – подтверждение намерения возвратить денежные средства, переданные по договору займа. Васильев Г.Ю. не имеет претензий к Игнатьеву Г.В. по договору займа, что подтверждается материалами проверки по заявлению Игнатьева Г.В. в УМВД России по г. Архангельску. В силу того, что переданные по договору займа денежные средства возвращены Васильеву Г.Ю., полагает, что в данном случае какие-либо последствия признания недействительными договоров инвестирования применены быть не могут. Судом не учтено, что при оформлении спорных договоров инвестирования сторонами не согласованы проектные документы, что является обязательным условием при строительстве объекта. Сторонами не согласована этажность жилых домов, поэтажный план, расположение жилого дома на земельном участке. Инвесторами, целью которых было получение в результате строительства объекта недвижимости, указанные условия согласовывались, оформлялись Приложения к договорам инвестирования. Это свидетельствует о том, что оформление данных договоров произведено формально, без фактической передачи денежных средств. Договоры были заключены как обеспечение возврата оставшейся суммы займа.

В дополнениях к апелляционной жалобе истец указал, что суд не дал правовой оценки тому обстоятельству, что 30 октября 2015 года между сторонами были подписаны новые договоры инвестирования (взамен предыдущих) на строительство жилых домов в д. Новинки, которые являлись лишь способом обеспечения исполнения обязательства со стороны заемщика по возврату суммы займа в размере 8 000 000 руб. При этом предыдущие договоры инвестирования и приходные кассовые ордера остались у ответчика, который должен был их вернуть, но не вернул. Судом не исследован довод о том, что 28 ноября 2018 года в ответе на претензии истец указал на зачет ранее выплаченных денежных средств в сумме 2 890 000 руб., выплаченных в период с февраля 2016 года по июнь 2017 года, в сумме 1 390 000 руб., выплаченных в период с 10 октября 2017 года по 20 августа 2018 года, на остаток задолженности в 3 720 000 руб., а также указал, что договоры инвестирования заключались как обеспечительная мера к договору займа. Ответчик в своих объяснениях, данных 01 сентября 2020 года в УМВД России по г. Архангельску, пояснил, что иные договоры инвестирования между сторонами не заключались, а также то, что целью заключения договоров было не получение объектов недвижимости, а взаимоотношения по выдаче и возврату займа.

В возражениях на апелляционную жалобу ответчик просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, дополнений к апелляционной жалобе, возражений на апелляционную жалобу, выслушав пояснения представителя истца Богатыревой А.Г., поддержавшей апелляционную жалобу и дополнения к ней, представителя ответчика Путилина Д.А., не согласившегося с доводами апелляционной жалобы и дополнениями к ней, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с п.п. 1, 3 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Статьей 167 ГК РФ предусмотрено, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (п. 1).

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (п. 2).

В силу п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в п. 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (п. 3 ст. 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Судом первой инстанции установлено, что 15 июня 2015 года между ИП Игнатьевым Г.В. (субарендатор) и Васильевым Г.Ю. (инвестор) был заключен договор инвестирования №, по условиям которого субарендатор обязался профинансировать работу других лиц и организаций по строительству дома одноквартирного (предварительный №), находящегося по адресу: <адрес>, и после получения разрешения на ввод в эксплуатацию передать объект строительства инвестору, а инвестор обязался уплатить обусловленную договором цену в размере 6 500 000 руб. и принять объект строительства.

Также 15 июня 2015 года между сторонами заключен договор инвестирования №, по условиям которого субарендатор обязался профинансировать работу других лиц и организаций по строительству дома одноквартирного (предварительный №), находящегося по адресу: <адрес>, и после получения разрешения на ввод в эксплуатацию передать объект строительства инвестору, а инвестор обязался уплатить обусловленную договором цену в размере 6 500 000 руб. и принять объект строительства.

Плановый срок окончания строительства объектов строительства по данным договорам – октябрь 2018 года.

Во исполнение условий данных договоров инвестирования Васильев Г.Ю. уплатил ИП Игнатьеву Г.В. 8 000 000 руб. (по 4 000 000 руб. в рамках каждого договора), что подтверждается квитанциями № и № от 15 июня 2015 года.

Оспаривая договоры инвестирования №, №, истец ссылается на притворность данных договоров и совершение их с целью прикрыть иную сделку - обеспечение договора займа от февраля 2010 года.

Между тем, из анализа указанных договоров инвестирования не следует, что они заключены с целью обеспечения исполнения обязательств по ранее заключенному между сторонами договору займа.

Представленные в материалы дела расписка ответчика от 25 января 2019 года о возврате денежных средств по договорам инвестирования №, № в размере 2 500 000 руб., а также проект мирового соглашения об исполнении обязательств по договорам инвестирования свидетельствуют о признании Васильевым Г.Ю. факта заключения именно договоров инвестирования.

Кроме того, намерения одного участника совершить притворные сделки для применения п. 2 ст. 170 ГК РФ недостаточно.

    Ответчик отрицал, что целью заключения оспариваемых договоров являлось обеспечение займа.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что приведенные истцом обстоятельства не свидетельствуют о том, что при заключении договоров инвестирования от 15 июня 2015 года стороны имели намерение достичь других правовых последствий кроме тех, которые в них указаны, и сделки прикрывают иную волю их участников. Кроме того, поскольку спорные договоры инвестирования заключены и начали исполняться 15 июня 2015 года, с настоящим исковым заявлением истец обратился в суд 09 сентября 2020 года, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о пропуске истцом срока исковой давности, который истек 15 июня 2018 года. При этом доказательств уважительности причин пропуска этого срока истцом не представлено.

Судебная коллегия с данными выводами суда соглашается, поскольку они основаны на законе и обстоятельствах дела.

Доказательств притворности сделок ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции не представлено.

Довод апелляционной жалобы о том, что суд не дал правовой оценки тому обстоятельству, что 30 октября 2015 года между сторонами были подписаны новые договоры инвестирования (взамен предыдущих) на строительство жилых домов в д. Новинки, которые являлись лишь способом обеспечения исполнения обязательства со стороны заемщика по возврату оставшейся суммы займа в размере 8 000 000 руб., является несостоятельным, поскольку наличие договоров инвестирования №, № от 30 октября 2015 года не свидетельствует о недействительности договоров инвестирования №, № от 15 июня 2015 года.

Указание истцом 28 ноября 2018 года в ответе на претензии от 18 ноября 2018 года на то, что договоры инвестирования заключались как обеспечительная мера к договору займа, не является доказательством притворности заключенных между сторонами сделок, а свидетельствует лишь о субъективном восприятии истцом данных сделок.

В направленной истцу претензии от 18 ноября 2018 года в связи с наступлением срока постройки дома ответчик просил передать ему по акту одноквартирный дом с земельным участком и инфраструктурой либо вернуть переданные ранее по договору инвестирования № денежные средства.

Довод жалобы о том, что ответчик в своих объяснениях, данных 01 сентября 2020 года в УМВД России по г. Архангельску, пояснил, что целью заключения договоров было не получение объектов недвижимости, а взаимоотношения по выдаче и возврату займа, опровергается содержанием объяснений, данных ответчиком 01 и 03 сентября 2020 года.

По существу доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку выводов суда об обстоятельствах дела и имеющихся в деле доказательств, основаны на неверном толковании норм материального права, и не могут повлиять на обоснованность принятого судом решения.

Поскольку обстоятельства, имеющие значение для дела, судом определены верно, представленным доказательствам дана надлежащая оценка, нарушений норм материального и процессуального права не допущено, оснований для отмены решения суда по доводам, содержащимся в апелляционной жалобе, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 17 ноября 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Игнатьева Г.В. - без удовлетворения.

Председательствующий	Н.В. Романова
Судьи	Т.Н. Рудь
Н.П. Рассошенко