Решение от 12.01.2022 по делу № 33-0142/2022 от 08.01.2022

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

24 июня 2021 года                                                                              адрес        

Лефортовский районный суд адрес 

в составе председательствующего судьи Федюниной С.В.

при секретарях судебного заседания  фио, фио,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2100/2021 по иску Тамаева Романа Владимировича к ООО «УК ПРОМСВЯЗЬ» о взыскании денежных средств,

УСТАНОВИЛ:

Тамаев Р.В. обратился в суд с иском к ООО «УК ПРОМСВЯЗЬ» о взыскании с ООО «УК ПРОМСВЯЗЬ» денежной суммы в счет причиненного ущерба в размере сумма, упущенной выгоды в размере сумма, процентов за пользование  чужими денежными средствами в размере сумма, а также по день фактического исполнения судебного решения по формуле сумма умножить на ключевую ставку Банка России, действующую на период просрочки, разделить на 365 и умножить на количество дней просрочки», штрафа в соответствии с требованиями ч.6 ст.13 Закона РФ от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей» в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя

В обоснование исковых требований истец указывает, что между истцом и ответчиком заключен договор доверительного управления ценными бумагами от 19.11.2015 №1033-У. На основании п.2.2. договора путем внесения денежных средств истец передал в доверительное управление по договору денежные средства в размере сумма, предназначенные для инвестирования в ценные бумаги. Согласно предоставленным ответчиком истцу отчетам в собственность истца были приобретены ценные бумаги иностранного эмитента PSB Finance S.A.10.50 30/07/21 (ISIN: XS1086084123) в количестве 20 штук и номиналом сумма. Данные ценные бумаги были выпущены в порядке субординированного займа, заемщиком по которому выступал ОАО «Промсвязьбанк» (в настоящее время – ПАО «Промсвязьбанк»). Согласно отчетам ответчика, ответчик регулярно начислял себе вознаграждение по договору за счет денежных средств истца.

По мнению истца, единственной целью ответчика было достижение наибольшей коммерческой эффективности использования активов истца, для чего ответчик самостоятельно от своего имени совершает сделки и фактические действия с активами исключительно в интересах истца и не дожидаясь согласования с истцом. При этом ответчик реализует свои правомочия в отношении активов по своему усмотрению.

Истец также указывает, что п. 3.9.9 договора предусмотрено ограничение, согласно которому ответчик не вправе приобретать за счет активов истца те ценные бумаги, которые выпущены аффилированными с ответчиком лицами, за исключением ценных бумаг, включенных в котировальные списки фондовых бирж, поскольку таким образом, по мнению истца, можно предупредить возможные злоупотребления, связанные с конфликтом интересов эмитента. Однако, в случае с истцом шла речь о непубличном приобретении на внебиржевом рынке ценных бумаг, эмитированных аффилированным банком хотя и включенных в котировальный список Мосбиржи. Кроме того, ответчик должен проявлять должную заботливость об интересах истца при осуществлении деятельности по доверительному управлению ценными бумагами, особенно с учетом того, что ответчик действовал в условиях конфликта интересов, о котором по мнению истца ответчик должен был уведомить его до начала совершения сделок, связанных с доверительным управлением имущества истца в соответствии с требованиями Положения Банка России №482-П от 03.08.2015, однако ответчик нарушил обязательный норматив Банка России и не исполнил обязательство перед истцом действовать в его интересах.

Согласно абз.2 п.1 ст. 1022 ГК РФ доверительный управляющий несет ответственности за убытки, если не докажет, что эти убытки произошли вследствие непреодолимой силы либо действий выгодоприобретателя или учредителя управления. Истец указывает, что управляющий отвечает за принятие им неправильных решений о приобретении или продаже активов, когда это повлекло причинение клиенту убытков, которых возможно было бы избежать. Кроме того, условия договора не препятствуют взысканию убытков с управляющего, поскольку управляющий, не проявивший должной заботливости об интересах клиента при управлении активами, обязан возместить клиенту убытки. Также по мнению истца ответственность ответчика включает в себя ответственность за наступление случайных убытков, если таковые могли быть предупреждены ответчиком, вне зависимости от их предвидимости. В таком случае, по мнению истца, ответственность ответчика наступает за непринятие мер по предупреждению даже случайных убытков истца, независимо от того мог ли ответчик в силу своей профессиональной компетенции их предвидеть (грубая неосторожность) или нет (легкая неосторожность). Таким образом, по мнению истца, ответственность доверительного управляющего наступает за любые убытки, не связанные с действиями клиента или непреодолимой силой.

При этом, по мнению истца, наличие внешних обстоятельств возникновения убытков клиента само по себе не освобождает доверительного управляющего от ответственности за неправильно принятые им деловые решения, связанные с приобретением токсичных активов или неизбавлением от них до того, как они могли нанести клиенту ущерб. Причиняемый клиенту ущерб подлежит возмещению в случае нарушения доверительным управляющим своих договорных обязательств, направленных на предупреждение убытков клиента и неисполнение которых повлекло их наступление, если только такие убытки не были вызваны непреодолимой силой, неблагоприятной конъюнктурой рынка или действиями самого клиента.

Списание облигаций произошло вследствие введения в отношении ПАО «Промсвязьбанк» процедуры санации, что повлекло прекращение субординированных обязательств на основании ст. 189.49 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и ст. 25.1 Федерального закона от 02.12.1990 №395-1 «О банках и банковской деятельности». Однако, по мнению истца, убытки являются прямым следствием договорных нарушений управляющего ввиду несоответствия облигаций инвестиционной декларации, недобросовестности, непринятия мер по избавлению от облигаций, не информирования истца о неликвидности дробного пакета облигаций в связи с невозможностью его вывода из депозитария Euroclear (Евроклир) поскольку, как указывает истец, количество приобретенных доверительным управляющим облигаций составляло дробный лот (меньше 100 шт.), в связи с чем они не могли быть выведены истцом из депозитария Euroclear (Евроклир) и проданы третьим лицам как на биржевом, так и непубличном рынке. При этом, по мнению истца, управляющий знал, что истец сам не сможет реализовать дробный пакет облигаций, учитываемых на счете депо ответчика в Euroclear (Евроклир).

Кроме того, по мнению истца, поведение доверительного управляющего является недобросовестным, поскольку показатели эмитента, субординированный характер облигаций и неликвидный лот не могли обеспечить истцу эффективность его инвестиционных вложений на указанном инвестиционном горизонте 3 года. Кроме того, по мнению истца, доверительный управляющий вел себя недобросовестно по отношению к истцу, причиняя ему убытки посредством приобретения мусорных облигаций и бездействуя при приближении дефолта эмитента облигаций в связи с ухудшением финансового состояния банка. При этом, как указывает истец, он неоднократно обращался к ответчику так по телефону, так и лично с поручением о продаже всех облигаций, вместе с тем, ответчик уклонился от исполнения договора и не осуществил продажу облигаций, ввиду чего истец поручил ответчику осуществить вывод облигаций со счета депо управляющего с целью осуществить затем их продажу через брокера ПАО «Промсвязьбанк».

Кроме того, по мнению истца, предупреждение клиента о рисках само по себе не снимает с доверительного управляющего полной ответственности за причиненные клиенту убытки в результате допущенных при доверительном управлении активами нарушений договора. Подписание неквалифицированным инвестором каких угодно документов не способно подтвердить осознание им действительного их содержания и собственную финансовую компетентность. При этом информирование ответчиком истца о рисках не является основанием для принятия их истцом на себя, поскольку истец не является квалифицированным инвестором. Также, по мнению истца, отчеты доверительного управляющего не содержат сведений, позволяющих судить о соблюдении ответчиком обязанности по предупреждению о наступлении дефолта эмитента, о которых ответчик не мог не знать. Кроме того, ответчик в нарушение п.1 ст. 1022 ГК РФ не раскрыл истцу, что финансовые показатели банка, а значит эмитента, верно приближались к дефолту и что избавиться от неликвидных дробных лотов на падающем рынке истцу будет невозможно. Ответчик предупреждал истца о риске банкротства эмитента, который заключается в наступлении состояния неплатёжеспособности эмитента ценной бумаги, что приведет к невозможности погасить ценную бумагу, однако ответчик не предупреждал истца о риске махинаций со стороны лиц, контролировавших ПАО «Промсвязьбанк», PSB Finance S.A. и ответчика, о риске конфликта интересов управляющего и о риске невозможности продать дробный пакет облигаций.

По мнению истца, он вправе требовать возмещения реального ущерба от ответчика, который непосредственно отвечает по договору перед клиентом за сохранность и коммерческую эффективность использования переданных в доверительное управление денежных средств. Кроме того, действующее законодательство не содержит оснований для освобождения ответчика от ответственности по договору, напротив, действующее законодательство закрепляет норму о недопустимости обогащаться за чужой счет (ст. 1102 ГК РФ), и извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ).

Истец также указывает, что допустимый риск инвестиционного портфеля клиента, не являющегося квалифицированным инвестором, который за инвестиционный горизонт с вероятностью 95% должен составлять не более 20% стоимости указанного инвестиционного профиля, определенной по состоянию на начало этого инвестиционного горизонта. Однако, в действительности наступивший риск, которому управляющий подверг клиента, составил 100%. При этом о несении такого риска истец ответчиком не информировался. Таким образом, размер потерь от рисков, о которых управляющий информировал клиента, не мог превышать 20%, то есть истец согласно договору и действующему законодательству не мог принять на себя риски в большем размере. Управляющий был обязан выполнять обязательные условия инвестиционной стратегии, установленные Банком России, в том числе не подвергать портфель истца риску уменьшения более чем на 20%, при этом такое требование является императивным требованием в соответствии с требованиями Положения Банка России от 03.08.2015 № 482-П. Ввиду отсутствия у истца статуса квалифицированного инвестора на него не могли быть возложены риски финансовых потерь, выходящие за пределы стандартного инвестиционного профиля и соответствующие ему параметры, установленные Банком России и указанным управляющим в уведомлении клиента.

Истец при обосновании исковых требований указывает на факт аффилированности ответчиков, наличие в СМИ публикаций до заключения сделок, наличия предписания ЦБ РФ.

Истец вменяет ответчику самостоятельное нарушение, связанное только с неисполнением обязанностей управляющего, т.е. по исковому заявлению управляющему вменяется нарушение собственных обязанностей, вытекающих из договора – нарушение обязанности действовать разумно и добросовестно в соответствии с условиями инвестиционной стратегии. При этом прекращение договора в связи с исполнением поручения истца не отменяет ответственности за договорные убытки, возникшие из его собственных нарушений.

Истец Тамаев Р.В. и представитель истца по доверенности фио в судебное заседание явились, исковые требования поддержали по основаниям, изложенным в иске и письменных пояснениях к нему.

Представители ответчика ООО «УК ПРОМСВЯЗЬ» по доверенности фио, фио и представитель третьего лица ПАО «Промсвязьбанк» фио в судебное заседание явились, возражали против удовлетворения исковых требований в полном объеме по основаниям, изложенным в отзывах на исковое заявление.

Суд, выслушав стороны, исследовав письменные материалы дела, приходит к выводу о том, что требования истца не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона.

В силу п. 1 ст. 401 ГК РФ обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает

Согласно абзацу 2 пункта 1 статьи 1022 ГК РФ доверительный управляющий не несет ответственности за убытки, в случае если эти убытки произошли вследствие непреодолимой силы либо действий выгодоприобретателя или учредителя управления.

По смыслу ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

В соответствии с п. 5 ст. 166 ГК РФ сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

В силу п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Пунктом 3 ст. 10 ГК РФ установлена презумпция добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений.

Как установлено в судебном заседании и следует из материалов дела, 19.11.2015 года между истцом Тамаевым Р.В. и ответчиком ООО «УК ПРОМСВЯЗЬ» был заключен договор доверительного управления ценными бумагами №1033-У.

19.11.2015 истец передал в доверительное управление по договору денежные средства в размере сумма.

19.11.2015 истцом было подписано заявление о согласии с инвестициями, в соответствии с которым истец дал согласие на инвестирование всех денежных средств, переданных в доверительное управление по договору, в облигации с ISIN: XS1086084123 (PROMSVYAZBANK 10.5 30.07.2021). Облигации были выпущены иностранным эмитентом PSB Finance S.A. в порядке субординированного займа, заемщиком по которому выступал ОАО «Промсвязьбанк» (в настоящее время ПАО «Промсвязьбанк»).

25.12.2015 ответчиком в инвестиционный портфель истца были приобретены облигации PSB Finance S.A.10.50 30/07/21 (ISIN: XS1086084123) в количестве 20 штук.

Приобретение облигаций было осуществлено ответчиком в соответствии с условиями договора доверительного управления ценными бумагами №1033-У и инвестиционной декларации, являющейся неотъемлемой частью договора и  предусматривающей право доверительного управляющего приобретать в интересах клиента в размере до 100% от инвестиционного портфеля следующие ценные бумаги: акции, облигации, ценные бумаги иностранных эмитентов, производные финансовые инструменты, ценные бумаги, допущенные к торгам, включенные и не включенные в котировальные списки, причем такое приобретение ответчик мог осуществить как на организованных торгах, так и вне указанных торгов.

10.02.2016 на основании требования об изъятии активов от 08.02.2016 из доверительного управления по договору истцу были возвращены денежные средства в размере сумма.

Как указывает представитель ответчика, в период с 03.02.2016 по 02.08.2017 истцом по облигациям был получен купонный доход в общем размере сумма, который выводился истцом на его личный банковский счет, что подтверждается требованиями о выводе активов, подписанными истцом, а также соответствующими платежными поручениями, имеющимися в материалах дела. Купонный доход был получен истцом в результате осуществления доверительного управления.

27.11.2017 истец подал требование об изъятии активов в отношении денежных средств и требование о выводе активов в отношении облигаций PSB Finance S.A.10.50 30/07/21 (ISIN: XS1086084123).

04.12.2017 облигации в количестве 20 штук были выведены ответчиком на счет депо истца, открытый в депозитарии ПАО «Промсвязьбанк», что подтверждается доказательствами, имеющимися в материалах дела.

Таким образом, начиная с 04.12.2017 облигации в инвестиционном портфеле истца по договору отсутствовали.

08.12.2017 денежные средства по договору в общем размере сумма были выведены ответчиком из доверительного управления по договору на банковский счет истца, указанный в соответствующем требовании, что подтверждается имеющимся в материалах дела заявлением на перевод №1033 от 08.12.2017.

15.12.2017 Центральным Банком Российской Федерации на своем сайте в информационно-телекоммуникационной сети Интернет была размещена информация «О реализации мер по повышению финансовой устойчивости ПАО «Промсвязьбанк», включающая сведения об утверждении Банком России плана его участия в осуществлении мер по предупреждению банкротства ПАО «Промсвязьбанк». В указанный день в Промсвязьбанке была введена процедура санации и назначена Временная администрация на основании Приказа Центрального Банка Российской Федерации № ОД-3525 от 15.12.2017.

22.12.2017 Банк России на своем сайте разместил информацию «О реализации мер по повышению финансовой устойчивости ПАО «Промсвязьбанк»» с указанием об утверждении Банком России изменений в план участия Банка России в осуществлении мер по предупреждению банкротства Банка, которыми была предусмотрена докапитализация Банка за счет средств Фонда консолидации банковского сектора.

12.01.2018 в соответствии с Приказом Центрального банка Российской Федерации №ОД-31 в связи с установлением Банком России отрицательного значения величины собственных средств ПАО «Промсвязьбанк» уставный капитал ПАО «Промсвязьбанк» уменьшен до сумма.

В соответствии со статьей 25.1 Федерального закона от 02.12.1990 №395-1 «О банках и банковской деятельности» (далее – Закон о банках) предусмотрено прекращение субординированных обязательств банка при наступлении одного из следующих событий: достижение норматива достаточности собственных средств (капитала) банка ниже уровня, установленного Банком России для прекращения (мены, конвертации) субординированного кредита (депозита, займа, облигационного займа); утверждение плана участия Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка;  утверждение плана участия Банка России в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка (в редакции № 90 от 01.05.2017, вступившей в силу 01.06.2017). При этом в соответствии со статьей 25.1 Закона о банках и п.12 статьи 189.49 Федерального закона от 26.10.2002 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), прекращаются обязательства Банка по возврату основной суммы долга или по условиям облигационного займа, обязательства по финансовым санкциям за неисполнение соответствующих обязательств, а также невыплаченные проценты по соответствующим субординированным инструментам не возмещаются и не накапливаются.

Вышеуказанные события послужили основаниями для прекращения всех обязательств ПАО «Промсвязьбанк» по договорам субординированного кредита (депозитам, займам, облигационным займам), включая обязательства по договорам субординированных займов, заключенных между ПАО «Промсвязьбанк» и компанией PSB Finance S.A., о чем Банк уведомил Эмитента ценных бумаг (PSB Finance S.A.).

22.01.2018 эмитент Облигаций уведомил держателей субординированных обязательств о прекращении исполнения обязательств как по выплате процентов, так и по выплате основной суммы долга.

16.02.2018 на основании информации, поступившей от вышестоящего иностранного депозитария, НКО адрес осуществил операцию списания обесценившихся облигаций на основании которой в свою очередь депозитарий ПАО «Промсвязьбанк» осуществил аналогичную операцию по счетам депо своих клиентов.

Таким образом, списание облигаций PSB Finance S.A.10.50 30/07/21 (ISIN: XS1086084123) произошло в связи с введением в отношении ПАО «Промсвязьбанк» процедуры санации, что повлекло списание субординированных обязательств на основании ст. 189.49 федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и ст. 25.1 федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности».

В связи с введением в ПАО «Промсвязьбанк» процедуры санации и списании облигаций, принадлежащих истцу, возникла юридическая невозможность исполнения обязательств по списанным облигациям. В силу п. 1 ст. 401 ГК РФ обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает.

При этом ответчик не отвечает за невозможность исполнения обязательств по облигациям. Согласно п. 4 ст. 209 и абз. 2 п. 1 ст. 1012 ГК РФ собственником списанных облигаций является истец. Эмитентом облигаций выступает компания PSB Finance S.A., ответчик не участвует в гражданско-правовых отношениях, возникших между эмитентом облигаций PSB Finance S.A. и истцом. Ответственность ответчика ограничивается условиями договора доверительного управления №1033-У и действующим законодательством.

Кроме того, как было установлено в судебном заседании и подтверждается материалами дела, истец заявляет к ответчику требование о взыскании ущерба по договору доверительного управления ценными бумагами №1033-У, возникшего хоть и за пределами срока действия договора, но явившегося следствием нарушения ответчиком условий в период действия договора, что выразилось в приобретении ответчиком истцу облигаций PSB Finance S.A. 10.50 30/07/21 (ISIN: XS1086084123) при  наличии аффилированности между ответчиком и эмитентом облигаций PSB Finance S.A., что повлекло конфликт интересов, о котором ответчик не предупредил истца до приобретения облигаций, в приобретении ответчиком истцу дробного пакета ценных бумаг, которые истец не смог впоследствии продать и в приобретении истцу облигаций, предполагающих риск 100% утраты инвестированных в такие облигации денежных средств в нарушение требования договора, предусматривающего для истца, являющегося неквалифицированным инвестором, стандартный инвестиционный профиль, в соответствии с которым риск возможной потери инвестиций составляет не более 20%.

Однако, в соответствии с пунктом 2.14 договора доверительного управления ценными бумагами №1033-У, требование клиента об изъятии всех активов, находящихся в управлении, рассматривается как уведомление клиента об одностороннем отказе от исполнения договора.

В соответствии с п. 1 ст. 1024 ГК РФ договор доверительного управления имуществом прекращается вследствие отказа учредителя управления от договора по иным причинам, чем та, которая указана в абзаце пятом настоящего пункта, при условии выплаты доверительному управляющему обусловленного договором вознаграждения (абзац пятый п.1 ст. 1024 ГК РФ предусматривает, что договор доверительного управления имуществом прекращается вследствие отказа доверительного управляющего или учредителя управления от осуществления доверительного управления в связи с невозможностью для доверительного управляющего лично осуществлять доверительное управление имуществом).

Согласно пункту 1 статьи 450.1 ГК РФ предоставленное настоящим кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором право на односторонний отказ от договора (исполнения договора) (статья 310 ГК РФ) может быть осуществлено управомоченной стороной путем уведомления другой стороны об отказе от договора (исполнения договора). Договор прекращается с момента получения данного уведомления, если иное не предусмотрено настоящим кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором. Поскольку условиями договора не предусмотрен иной момент прекращения договора, датой прекращения договора с учетом требований ст. 1024 ГК РФ и ст. 450.1 ГК РФ является 27.11.2017, т.е. дата требования истца о выводе всех активов из доверительного управления по договору.

При этом, договор был расторгнут по инициативе истца в связи с тем, что истец полагал, что ответчик не проявил при доверительном управлении имуществом должной заботливости о его интересах, а все активы из доверительного управления были переданы истцу 08.12.2017.

Также является несостоятельным довод истца о нарушении ответчиком п. 3.9.9 договора при приобретении облигаций. В соответствии с п. 3.9.9 договора доверительного управления ответчик вправе приобретать любые ценные бумаги, допущенные к торгам на фондовых биржах вне зависимости от аффилированности или не аффилированности с эмитентом ценных бумаг. Облигации были допущены к торгам на московской фондовой бирже – с 05.03.2015. В портфель истца облигации были приобретены ответчиком 25.12.2015 года. Таким образом, приобретение облигаций было осуществлено ответчиком после допуска облигаций к торгам на фондовой бирже, что означает, что их приобретение было осуществлено в соответствии с условиями договора доверительного управления ценными бумагами.

Кроме того, истцом не доказан факт наличия аффилированности между ответчиком, ПАО «Промсвязьбанк» и эмитентом облигаций компанией PSB Finance S.A.

В соответствии с п. 4 ст. 93 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» ПАО «Промсвязьбанк» обязан вести учет его аффилированных лиц и представлять отчетность о них в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации. Положением о раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг (утв. Банком России 30.12.2014 № 454-П) предусмотрены требования к раскрытию аффилированных лиц ПАО «Промсвязьбанк». Список аффилированных лиц акционерного общества должен содержать сведения, которые известны или должны быть известны этому акционерному обществу (пункт 73.2 Положения Банка России от 30.12.2014 г. № 454-П).

Согласно спискам аффилированных лиц ПАО «Промсвязьбанк» по состоянию на 30.09.2015 и 31.12.2015, имеющимся в материалах дела, т.е. как то до, так и после приобретения ответчиком облигаций в инвестиционный портфель истца по договору, эмитент облигаций компания PSB Finance S.A. не являлась аффилированным лицом ПАО «Промсвязьбанк». При этом следует отметить, что компания PSB Finance S.A. не являлась аффилированным лицом ПАО «Промсвязьбанк» весь период действия договора.

Довод истца о том, что облигации были выпущены с целью финансирования ПАО «Промсвязьбанк» не свидетельствует об аффилированности указанных компаний, по смыслу закона адрес от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках».

Между тем, подписанное истцом заявление о согласии с инвестициями подтверждает факт ознакомления истца о приобретении ответчиком облигаций, заемщиком по которым выступал ПАО «Промсвязьбанк».

Таким образом, представленные истцом доказательства не свидетельствуют о наличии аффилированности между ответчиком, ПАО «Промсвязьбанк» и эмитентом облигаций PSB Finance S.A. Наличие в действиях ответчика конфликта интересов также не доказано истцом. До приобретения облигаций истец был проинформирован ответчиком о том, что ПАО «Промсвязьбанк» выступал заемщиком по облигациям.

Также, в соответствии с п. 5.5. договора доверительный управляющий не несет ответственности перед клиентом за возникновение у клиента убытков в размере реального ущерба и/или в виде упущенной выгоды возникших в результате неблагоприятных изменений конъюнктуры рынка ценных бумаг. При этом, под конъюнктурой рынка ценных бумаг в настоящем пункте понимается экономическая ситуация, складывающаяся на рынке, характеризуемая уровнями спроса и предложения, рыночной активностью, ценами, объемами продаж, движением процентных ставок, валютного курса, дивидендов, а также динамикой производства и потребления.

Списание облигаций, которые были допущены к торгам на фондовой бирже, свидетельствует об изменении конъюнктуры рынка и невозможности ответчика предотвратить указанные обстоятельства.

В соответствии с п.4.1. договора доверительного управления ответчик регулярно направлял истцу отчеты, содержащие информацию о стоимости, структуре и движении активов за отчетные периоды, указанные истцом при заключении договора, в том числе об операциях по управлению активами, о вознаграждении доверительного управляющего и необходимых расходах, понесенных доверительным управляющим в рамках договора доверительного управления. При этом ответчик не получал от истца каких-либо возражений по представленным отчетам, что в соответствии с п. 4.10 договора доверительного управления подтверждает одобрение истцом указанных отчетов, а также согласие истца с отраженными в них результатами доверительного управления активами.

При заключении договора доверительного управления истец был должным образом уведомлен ответчиком о рисках, связанных с осуществлением ответчиком деятельности по управлению ценными бумагами, а также о возможности возникновения реального ущерба и/или упущенной выгоды при осуществлении доверительным управляющим сделок с активами истца. Также ответчик ознакомил истца с наличием системного риска, который в том числе включает в себя риск неблагоприятных изменений законодательства, а также с наличием риска банкротства эмитента, который заключается в возможности наступления неплатежеспособности эмитента ценной бумаги, что приведет к невозможности погасить ценную бумагу (в случае с долговыми ценными бумагами). Подробное описание рисков содержится в уведомлении о рисках осуществления деятельности по управлению ценными бумагами на рынке ценных бумаг, являющимся приложением №9 к договору доверительного управления. Истец при заключении договора доверительного управления подтвердил факт ознакомления его ответчиком с уведомлением о рисках, поставив свою подпись на данном документе. Таким образом, при заключении договора истец допускал возможность реализации рисков.

В соответствии с материалами дела, приобретенные ответчиком облигации не являлись ценными бумагами, предназначенными для квалифицированных инвесторов, договор был заключен истцом добровольно. Ответчиком было получено согласие от истца на инвестиции денежных средств в ценные бумаги иностранного эмитента.

Несостоятельно утверждение истца о невозможности реализации им облигаций ввиду дробности лота (меньше 100 шт.). Исполнение ответчиком требования истца о выводе облигаций от 27.11.2017 путем перевода их на личный депозитарный счет истца свидетельствует о возможности осуществления депозитарных переводов облигаций, в т.ч. во исполнение сделок. Кроме того, в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие невозможность истца осуществить реализацию облигаций с расчетами через вышестоящий депозитарий НКО адрес.

Также судом подлежит отклонению довод истца о том, что истец является потребителем и может пользоваться правами, предоставленными Законом РФ «О защите прав потребителей». Ввиду рискового характера деятельности по совершению гражданско-правовых сделок с ценными бумагами и (или) по заключению договоров, являющихся производными финансовыми инструментами, такая деятельность не может быть признана деятельностью, направленной на удовлетворение личных (бытовых) нужд, а потому Закон РФ «О защите прав потребителей» к отношениям, возникшим в рамках договора доверительного управления ценными бумагами, не применяется.

Убытки истца в размере, превышающем уровень допустимого риска по договору, возникли у истца за пределами действия договора, когда условие о возможности снижения стоимости портфеля до 20% от первоначальных инвестиций, предусмотренное инвестиционным профилем истца в рамках договора не имело никакой юридической силы, поскольку соблюдение ответчиком требований к допустимому риску обязательно только в рамках осуществления доверительного управления активами по договору. В виду прекращения договора и вывода истцом активов из доверительного управления в виде ценных бумаг и денежных средств какие-либо активы истца в доверительном управлении отсутствовали, договор был прекращен.

Обязанность соблюдения ответчиком уровня допустимого риска в отношении активов истца за пределами действия договора законодательством Российской Федерации не предусмотрена.

Обязанности ответчика действовать в соответствии с интересами истца были исполнены и подтверждаются материалами дела. Судом установлено, что ответчик не может быть признан виновным в причинении убытков, так как он действовал, исходя из обычных условий делового оборота, в пределах разумного предпринимательского риска при приобретении истцу 25.12.2015 года ценных бумаг (облигаций PSB Finance S.A.). Истцом был получен купонный доход в размере сумма, а ценные бумаги были переведены на счет ДЕПО истца.

Представители ответчика просили применить сроки исковой давности.

Датой прекращения договора является 27.11.2017 – дата требования истца о выводе всех активов из доверительного управления по договору.

Требование истца об изъятии активов в виде Облигаций, в соответствии с которым ответчик 04.12.2017 вывел Облигации на личный депозитный счет истца, датировано 27.11.2017.

Исковое заявление направлено в суд  04.02.2021.

Доводы истца о том, что срок исковой давности должен исчисляться с 16.02.2018 – даты, когда истец узнал о списании Облигаций эмитентом, несостоятельны, поскольку Облигации в дату списания не находились в доверительном управлении ответчика по договору с 04.12.2017, т.к. они были выведены из доверительного управления по договору по требованию истца на его счет в ПАО «Промсвязьбанк».

 Таким образом, учитывая, что действие договора было прекращено 27.11.2017, с иском в суд истец обратился 04.02.2021, то есть срок исковой давности, предусмотренный ст. 196 ГК РФ и составляющий 3 года со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (ст. 200 ГК РФ), истек, с иском в суд истец обратился за пределами срока исковой давности.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и уважительных причин (если истцом является физическое лицо) для восстановления этого срока не имеется, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, поскольку в соответствии с абзацем вторым п. 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Таким образом, оценив в совокупности представленные доказательства, принимая во внимание, что в гражданском судопроизводстве в силу принципа состязательности и диспозитивности каждая сторона самостоятельно определяет меру (пределы) своей активности, принимая на себя последствия в виде риска лишиться возможности получить защиту своего права либо охраняемого законом интереса, ответственность ответчика ограничивается условиями договора, убытки у истца возникли после прекращения договора, после передачи истцу имущества из доверительного управления и прекращения договора, у ответчика отсутствовали обязательства по управлению ценными бумагами, принадлежащими истцу и влиять на финансовый результат от инвестиций в облигации,  в действиях ответчика по оказанию услуг доверительного управления истцу отсутствуют элементы состава убытков, вред, причиненный имуществу истца, не был причинен действиями ответчика, отсутствует причинно-следственная связь между действиями ответчика и убытками, вызванным погашением облигаций, кроме того с иском в суд истец обратился с пропуском срока исковой давности, при таких обстоятельствах оснований для взыскания денежной суммы в счет причиненного ущерба, упущенной выгоды, процентов за пользование чужими денежными средствами, штрафа не имеется, в удовлетворении заявленных  исковых требований суд отказывает.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194 – 198, суд

РЕШИЛ:

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ «░░ ░░░░░░░░░» ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ - ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░                                                                                                            ░░░░░░░░ ░.░.

                    ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 30 ░░░░ 2021 ░░░░.

░░░░░                                                                                                             ░░░░░░░░ ░.░.