Решение по делу № 33-159/2019 от 09.01.2019

Судья Федосейкина Е.В.              Дело № 33-159/2019

Докладчик Середа Л.И.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия в составе:

председательствующего Литюшкина В.И.,

судей Козиной Е.Г., Середы Л.И.,

при секретаре Щетининой О.Р.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 7 февраля 2019 г. в г.Саранске гражданское дело по исковому заявлению Курносова Анатолия Владимировича к Кучаеву Зарифу Ряуфовичу об истребовании части земельного участка из чужого незаконного владения путем демонтажа металлического забора, о признании построек самовольными и подлежащими сносу, компенсации морального вреда, по апелляционной жалобе истца Курносова А.В. на решение Краснослободского районного суда Республики Мордовия 24 августа 2018 г.

Заслушав доклад судьи Середы Л.И., судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия

установила:

Курносов А.В. обратился в суд с указанным иском к Кучаеву З.Р., Дурилкину Г.С., указав в обоснование требований, что является собственником земельного участка с кадастровым номером :26, расположенного по адресу: <адрес>.

В пользовании ответчика Кучаева З.Р. находится смежный земельный участок, расположенный по адресу: <адрес>, с кадастровым номером :32. Кучаевым З.Р. незаконно занята часть принадлежащего ему земельного участка путем установки металлического забора. Кроме того, постройки, расположенные по смежной границе и обозначенные в техническом паспорте под литерами Г7 и Г8, являются самовольными и подлежат сносу, как создающие угрозу жизни и здоровью граждан.

Протокольным определением Краснослободского районного суда Республики Мордовия от 21 августа 2018 г. Дурилкин Г.С. исключен из числа ответчиков по делу.

С учетом уточнения исковых требований истец просил истребовать часть земельного участка из чужого незаконного владения путем демонтажа металлического забора, признать указанные выше постройки самовольными, подлежащими сносу, взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей.

Решением Краснослободского районного суда Республики Мордовия от 24 августа 2018 г. исковые требования Курносова А.В. удовлетворены частично, на Кучаева З.Р. возложена обязанность привести постройку (сарай), обозначенную в техническом паспорте от 20 июля 2011 г. под литерой Г8, в соответствие с требованиями, закрепленными в Генеральном плане Краснослободского городского поселения Республики Мордовия, при соблюдении расстояния от сарая до границы земельного участка истца в 1 метр путем демонтажа части сарая. С Кучаева З.Р. в пользу Курносова А.В. взысканы судебные расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

В апелляционной жалобе истец Курносов А.В. выражает несогласие с решением суда ввиду неправильного определения судом обстоятельств, имеющих значение для дела, в обоснование приводит доводы, аналогичные доводам, изложенным в иске с учетом уточнений, оспаривает вывод суда относительно непредставления истцом доказательств, подтверждающих факт захвата ответчиком части земельного участка истца, причинения истцу физических и нравственных страданий и наличие угрозы жизни и здоровью со стороны гаража; указывает, что до 2010 года смежная граница между спорными земельными участка проходила по прямой линии без изломов как в настоящее время; фактическая площадь земельного участка ответчика значительно превышает первоначальную, что, в свою очередь, повлияло на изменение смежной границы, данное увеличение произошло вследствие незаконного и самовольного захвата ответчиком части земельного участка истца; целью его обращения в 2014 году к кадастровому инженеру Сомовой О.В. являлось не выполнение кадастровых работ по уточнению местоположения земельного участка, а проведение земельной экспертизы; оспаривает межевание земельного участка ответчика ввиду того, что акт местоположения границ с ним не согласован, что нарушает его права как правообладателя земельного участка; обращает внимание, что в судебном заседании от 21 августа 2018 г. им не ставился вопрос об исключении из числа ответчиков Дурилкина Г.С.; указывает на наличие автостоянки ответчика в непосредственной близости со смежной границей, что нарушает его права и создает угрозу его здоровью и жизни; расстояние от его сарая до металлического забора с 2,1 м уменьшилось до 1,72 м; просит решение суда отменить, иск удовлетворить.

В возражениях на апелляционную жалобу ответчик Кучаев З.Р. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В возражениях на возражения истец Курносов А.В. просит не принимать во внимание возражения на его апелляционную жалобу ответчика Кучаева З.Р. ввиду их безосновательности.

В заседании судебной коллегии истец Курносов А.В. доводы апелляционной жалобы поддержал.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом.

Ответчик Кучаев З.Р., третьи лица Спиркина Т.В., Спиркин А.П., Спиркина М.А., Воронина В.В., Дерунова И.В., Сомова О.В., представители третьих лиц администрации Краснослободского сельского поселения Краснослободского муниципального района Республики Мордовия, Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Мордовия в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом.

На основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) судебная коллегия пришла к выводу о возможности рассмотрения дела в их отсутствие.

Проверив законность и обоснованность принятого решения в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на нее, в соответствии с частью 1 статьи 327.1 ГПК РФ, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно пункту 1 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Статьей 301 ГК РФ предусмотрено, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 1 статьи 60 Земельного кодекса Российской Федерации (далее – ЗК РФ), нарушенное право на земельный участок подлежит восстановлению в случае самовольного занятия земельного участка.

Действия, нарушающие права на землю граждан и юридических лиц или создающие угрозу их нарушения, могут быть пресечены путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (подпунктом 4 пункта 2 этой же статьи).

Согласно части 4.2 статьи 1 Федерального закона от 24 июля 2007 г. №221-ФЗ «О кадастровой деятельности» (далее Закон о кадастровой деятельности) в случаях, установленных настоящим Федеральным законом, при выполнении кадастровых работ кадастровыми инженерами определяются координаты характерных точек границ земельного участка (части земельного участка), частей таких объектов недвижимости, осуществляется обработка результатов определения таких координат, в ходе которой определяется площадь объектов недвижимости и осуществляется описание местоположения объектов недвижимости, проводится согласование местоположения границ земельного участка.

По смыслу приведенной нормы описание границ земельного участка в установленном порядке и его постановка на кадастровый учет подтверждают существование такого земельного участка с характеристиками, позволяющими определить его в качестве индивидуально-определенной вещи.

Как следует из материалов дела, Курносову А.В. принадлежит на праве собственности земельный участок с кадастровым номером :26, площадью 1463 кв.м., относящийся к землям населенных пунктов для индивидуального жилищного строительства, расположенный по адресу: <адрес>.

Права на смежный земельный участок с кадастровым номером :32, площадью 786 кв.м., относящийся к землям населенных пунктов для индивидуального жилищного строительства, расположенный по адресу: <адрес>, используемый Кучаевым З.Р., не оформлены.

Ответчику Кучаеву З.Р. принадлежит на праве общей долевой собственности ? доли жилого дома по указанному адресу.

Право владения ответчиком данным земельным участком не оспаривается.

Согласно кадастровым выпискам о земельных участках с кадастровым номером :26 и кадастровым номером :32 границы указанных земельных участков установлены в соответствии с требованиями земельного законодательства.

Сведения о местоположении земельного участка истца внесены в ЕГРН на основании межевого плана от 21 мая 2014 г., ответчика – на основании межевого плана от 17 сентября 2015 г., в соответствии с утвержденной распоряжением Администрации Краснослободского муниципального района Республики Мордовия № 401-р от 29 июля 2015 г. схемой расположения земельного участка на кадастровом плане территории.

Требования истца основаны на положениях статьи 301 ГК РФ, то есть Курносовым А.В. заявлен виндикационный иск, который является вещно-правовым способом защиты права собственности.

При этом согласно пунктам 32 и 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29 апреля 2010 г., с помощью виндикационного иска может быть истребовано индивидуально определенное имущество (вещь), имеющееся у незаконного владельца в натуре на момент рассмотрения спора. Соответственно, по делу об истребовании имущества из чужого незаконного владения юридически значимой и подлежащей доказыванию стороной истца является одновременная совокупность следующих обстоятельств: факт принадлежности истцу на праве собственности индивидуально-определенного имущества и возможность его конкретизировать из иных однородных вещей, а также факт незаконного владения ответчиком имуществом истца и наличие у ответчика этого имущества в натуре на момент рассмотрения спора. В случае недоказанности одного из перечисленных обстоятельств иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения удовлетворению не подлежит.

Разрешая указанное требование Курносова А.В. и принимая решение об отказе в его удовлетворении, суд первой инстанции исходил из недоказанности истцом нарушения его прав.

При этом суд, ссылаясь на заключение экспертов №41/18 от 10 августа 2018 г., выполненное ООО «Центр экспертиз и правовых услуг», пришел к выводу, что смежная граница между спорными земельными участками, по сведениям ЕГРН, совпадает с фактической границей и проходит по забору, при этом имеющиеся незначительные расхождения на плане являются допустимыми (до 0,1 м.).

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда, поскольку, применительно к статье 56 ГПК РФ, именно на собственнике имущества, заявляющим соответствующие требования, лежит обязанность доказать факт нарушения его прав, то есть на истце.

Доказательств того, что ответчик самовольно занял часть земельного участка истца путем установки на ней металлического забора, последним суду первой инстанции не представлено.

В доказательство своих требований истец представил ситуационный план от 9 февраля 2010 г., план от 20 июля 2011 г., схемы из земельной экспертизы от 6 февраля 2013 г., фотографии, сделанные в мае 2013 года, однако указанные документы не являются правоустанавливающими и носят лишь справочный характер.

Вместе с тем, из материалов дела, в частности, из заключения судебной комплексной землеустроительной и строительно-технической экспертизы №41/18 от 10 августа 2018 г., составленного ООО «Центр экспертиз и правовых услуг», следует, что смежная граница между спорными земельным участками совпадает с фактическим землепользованием, при этом фактическая граница земельного участка истца отличается от конфигурации земельного участка, отображенной на ситуационном плане от 28 сентября 1994 г., но данный факт не влечет за собой каких-либо последствий.

Приведенный вывод эксперта истцом не опровергнут и доказательств обратного Курносовым А.В. не представлено.

Таким образом, отсутствуют основания для вывода о том, что металлический забор, возведенный ответчиком, расположен на части земельного участка Курносова А.В.

При этом доводы апелляционной жалобы Курносова А.В. не нашли своего подтверждения материалами дела, в частности и довод Курносова А.В. относительно увеличения площади земельного участка, находящегося в пользовании ответчика, за счет части земельного участка, принадлежащего ему, поскольку межевание в отношении спорных земельных участков произведено, границы их установлены.

Указание в жалобе на то, что истец не считает межевание своего земельного участка от 21 мая 2014 г. выполнением кадастровых работ по уточнению местоположения земельного участка, настоящее межевание будет проведено после устранения его нарушенного права, судебной коллегией отклоняется, поскольку земельный участок истца поставлен на кадастровый учет именно на основании результатов указанного межевания, проведенного по заявлению истца, данные результаты межевания и постановка на кадастровый учет никем не оспорены, недействительными не признаны.

Учитывая, что границы земельного участка, принадлежащего истцу, установлены, а оспариваемое им межевание в отношении его участка, недействительным в установленном законом порядке не признано, а имеющиеся отклонения по смежной границе – незначительны, то у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для удовлетворения требования об истребовании части земельного участка из чужого незаконного владения путем демонтажа металлического забора.

Истец заявляет о недействительности межевания земельного участка ответчика от 17 сентября 2015 г. ввиду отсутствия его подписи в акте согласования границ земельного участка.

В соответствии со статьей 39 Закона о кадастровой деятельности местоположение границ земельных участков подлежит в установленном настоящим Федеральным законом порядке обязательному согласованию (далее - согласование местоположения границ) с лицами, указанными в части 3 настоящей статьи (далее - заинтересованные лица), в случае, если в результате кадастровых работ уточнено местоположение границ земельного участка, в отношении которого выполнялись соответствующие кадастровые работы, или уточнено местоположение границ смежных с ним земельных участков, сведения о которых внесены в государственный кадастр недвижимости. Согласование местоположения границ проводится с лицами, обладающими смежными земельными участками на праве собственности.

Согласно действующему законодательству, при рассмотрении указанной категории дел должен быть установлен не только факт нарушения закона, выразившегося в отсутствии подписи смежного землепользователя в акте согласования границ при проведении кадастровых работ, но и правовые последствия такого нарушения.

Согласно вышеуказанному заключению экспертов от 10 августа 2018г. площади земельных участков сторон по фактическому пользованию больше площади земельных участков, указанных в сведениях ЕГРН, а именно: фактическая площадь земельного участка истца составляет 1486 кв.м., по сведениям ЕГРН – 1453 кв.м., фактическая площадь земельного участка ответчика составляет 798 кв.м., по сведениям ЕГРН – 786 кв.м.

Само по себе нарушение процедуры оформления акта согласования границ земельного участка (отсутствие подписи или извещения) не является достаточным основанием для признания результатов межевания недействительными. Акт согласования границ земельного участка является промежуточным этапом межевых работ и не создает правовых последствий. Это не правоустанавливающий документ, а юридический акт процедурного значения в создании описания участка. Отсутствие подписи надлежащего лица, ненадлежащее извещение и иные нарушения при согласовании границ земельного участка не ставят под сомнение права владельца участка, при отсутствии доказательств того, что его права при проведении работ по межеванию земельного участка нарушены, не могут служить достаточным и безусловным основанием для признания незаконными действий по установлению границ указанного земельного участка на местности и постановке земельного участка на кадастровый учет. Сам факт нарушения указанной процедуры должен исследоваться в спорах о границах земельных участков на предмет нарушения прав смежников таким расположением и конфигурацией границ.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд обоснованно исходил из того, что истцом не представлено доказательств нарушения его прав ответчиком.

Доводы апелляционной жалобы Курносова А.В. о том, что сохранение самовольных построек, обозначенных в техническом паспорте от 20 июля 2011г. под литерами Г7 и Г8, расположенных на смежном земельном участке, нарушает его права как правообладателя, судебная коллегия также не принимает во внимание.

Согласно техническому паспорту на жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>, принадлежащий на праве общей долевой собственности ответчику и членам его семьи (доля в праве у каждого 1/4), постройка под литерой Г7 является гаражом, пристроенным (с северо-восточной стороны) к жилому дому, постройка по литерой Г8 является сараем, пристроенным (с северо-восточной стороны) к сараю под литерой Г1. Указанные постройки расположены на земельном участке ответчика.

Из приведенного выше заключения судебной экспертизы следует, что расстояние от гаража под литерой Г7 до фактической границы земельного участка истца соответствует градостроительным нормам и правилам застройки и не представляет угрозы причинения вреда жизни или здоровью граждан и является капитальным строением.

При этом сарай под литерой Г8 примыкает к фактической границе земельного участка истца с северо-восточный стороны, часть металлического покрытия сарая имеет уклон в сторону земельного участка истца, нахлестывается на установленный забор между спорными участками, в связи с чем не соответствует градостроительным нормам и правилам застройки и создает угрозу жизни и здоровью граждан, не является капитальным строением.

Согласно дополнениям к заключению экспертизы от 21 августа 2018 г. возможно сохранение постройки (сарая) под литерой Г8, с учетом проведения необходимых для этого работ.

Исходя их изложенного, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 222 ГК РФ, обоснованно отказал в удовлетворении исковых требований о признании построек самовольными и подлежащими сносу, при этом на ответчика возложена обязанность по производству работ, направленных на приведение постройки под литерой Г8 в соответствие с требованиями градостроительных норм и правил застройки.

Довод жалобы Курносова А.В. о том, что суд неправомерно отказал во взыскании компенсации морального вреда, также не может быть принят во внимание судебной коллегией, поскольку направлен на переоценку вывода суда о том, что нарушение ответчиком его прав не установлено.

Также подлежит отклонению и довод жалобы о необоснованном исключении из числа ответчиков Дурилкина Г.С., поскольку опровергается протоколом судебного заседания суда первой инстанции от 21 августа 2018 г. из которого следует, что истец Курносов А.В. не возражал против его исключения.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, находит их законными, обоснованными, постановленными в точном соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Все представленные сторонами доказательства судом надлежащим образом оценены в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК РФ.

Доводы апелляционной жалобы Курносова А.В. повторяют правовую позицию стороны истца, выраженную в суде первой инстанции, тщательно исследованную судом и нашедшую верное отражение в решении суда. Они сводятся к переоценке доказательств и основаны на неправильном толковании норм материального права.

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит решение суда законным и обоснованным, не подлежащим отмене по доводам апелляционной жалобы.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия

определила:

решение Краснослободского районного суда Республики Мордовия от 24 августа 2018 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Курносова А.В. – без удовлетворения.

Председательствующий                     В.И. Литюшкин

Судьи                                 Е.Г. Козина

                                     Л.И. Середа